Беженцы из Узбекистана в Кыргызстане

Лагерь беженцев в Южном Кыргызстане

Утром 14 мая более 500 беженцев перешли из узбекского кишлака Тешикташ на территорию Сузакского района Джалалабадской области Кыргызстана, где были блокированы пограничниками в 150 метрах от границы. Эта группа беженцев была частью колонны из примерно тысячи человек, которая за 11 часов преодолела около 40 км и вблизи границы была обстреляна узбекскими войсками⁷³. По словам представителя СНБ Кыргызстана, спецслужбы Узбекистана сообщили, что границу пытаются пересечь около 500 вооруженных заключенных, бежавших из андижанской тюрьмы, однако ни у кого из беженцев не было оружия⁷⁴. Из числа перешедших в Кыргызстан лишь 12 чел. ранее находились в заключении⁷⁵, почти все – по политическим мотивам.

Днем 14 мая в приграничных районах Андижанской области Узбекистана находилось еще от 3 до 5 тыс. беженцев⁷⁶. Скопления больших групп людей наблюдались на территориях, прилегающих к Базаркоргонскому району Джалалабадской области и Карасуускому району Ошской области Кыргызстана. Секретарь Совета безопасности Кыргызстана Мирослав Ниязов заявил, что страна «должна быть готова к массовыми прорывам беженцев»⁷⁷.

Жители узбекского города Корасув, собравшись утром 14 мая 2005 г. на митинг, свергли местную власть и восстановили пешеходный мост через приграничную реку, по которому тысячи людей стали перемещаться в обоих направлениях⁷⁸. По оценке ошского журналиста, к вечеру число беженцев, перешедших на территорию Кыргызстана на этом участке, составило около тысячи человек⁷⁹. Власти Узбекистана восстановили контроль над городом лишь 15 мая⁸⁰. Граница оставалась без охраны с узбекской стороны на протяжении нескольких дней.

15 мая кыргызские власти приняли решение разрешить в течение пяти дней пересечение границы по восстановленному мосту в г.Карасуу для жителей приграничных районов⁸¹. Пограничники осуществляли паспортный контроль в пункте временного пропуска, однако сотни беженцев продолжали нелегально пересекать границу на других участках.

В СМИ упоминались два инцидента, связанные с попытками в последующие дни групповых прорывов через границу граждан Узбекистана. Так, в ночь с 15 на 16 мая 2005 г. около 100-150 беженцев пытались перейти на территорию Базаркоргонского района Кыргызстана со стороны населенного пункта Аим, но были остановлены пограничниками⁸². В ночь с 20 на 21 мая до 500 граждан Узбекистана (в основном, жители г.Корасув) пытались пересечь границу с Кыргызстаном по восстановленному мосту. В связи с этим на следующий день с обеих сторон была усилена охрана вдоль пограничного канала Шарихансай⁸³.

17 мая 2005 г. организация «Human Rights Watch» направила письмо исполняющему обязанности президента Кыргызстана Курманбеку Бакиеву, в котором поддержала призыв Верховного комиссара ООН по делам беженцев сохранять «режим открытой границы» до завершения кризиса.

Для беженцев, блокированных кыргызскими силами безопасности в Сузакском районе, был развернут фильтрационный палаточный лагерь, включавший 10 жилых палаток и лазарет⁸⁴.

В СМИ назывались различные цифры числа беженцев, находившихся в лагере - от 528 до более 550 чел. Так, агентство «Кабар» сообщало о 549 беженцах по состоянию на 15 мая⁸⁵. По данным УВКБ ООН, первоначальная группа включала 541 беженца⁸⁶. Эта цифра фигурирует и в некоторых других публикациях. 16-17 мая официальные лица Кыргызстана заявляли о 537⁸⁷ или 538 беженцах⁸⁸. По информации российского телеканала НТВ, 16 мая 2005 г. первые четыре беженца вернулись в Узбекистан, однако другие источники не упоминают о возвращении беженцев в этот период.

В первые дни существования палаточного лагеря официальные лица Кыргызстана отказывались рассматривать находившихся в нем граждан Узбекистана как лиц, ищущих убежище, и даже начали переговоры с Ташкентом об их возвращении. Лишь давление международных организаций вынудило власти Кыргызстана изменить позицию.

16 мая 2005 г. лагерь беженцев посетили сотрудники ОБСЕ, УВКБ ООН, Красного Креста и посольства США в Кыргызстане⁸⁹. В тот же день на совещании с участием представителя президента Кыргызстана по Южному региону, руководителя Пограничной службы Кыргызстана, местных властей, силовых структур и международных организаций было принято решение разрешить пребывание в Кыргызстане лиц, находящихся в палаточном городке, в течение 10 дней⁹⁰. Глава администрации Джалалабадской области Кыргызстана Жусупжан Джээнбеков встретился с беженцами и безуспешно пытался убедить их вернуться на родину⁹¹.

Председатель Пограничной службы Кыргызстана Мырзакан Субанов так изложил позицию властей: жители палаточного лагеря «не подходят под определение беженцев», но, если международные организации признают за ними этот статус, оставлять их на территории Кыргызстана нельзя, так как «этим мы оскорбим Республику Узбекистан, с которой у нас есть договор о вечной дружбе»⁹².

На следующий день десятки неправительственных организаций Кыргызстана присоединились к обращению, требующему от правительства не допустить насильственной выдачи беженцев в Узбекистан.

19 мая 2005 г. исполняющий обязанности главы государства Курманбек Бакиев в ходе встречи с представителями УВКБ ООН пообещал предоставить жителям палаточного лагеря временное убежище. В то же время накануне встречи он заявил, что «после стабилизации положения в Узбекистане граждане этой республики, находящиеся в Кыргызстане, должны /будут/ вернуться обратно»⁹³.

Очевидно, под впечатлением от такого рода заявлений кыргызских политиков представители беженцев сообщили 23 мая журналистам, что готовы колонной под белыми флагами уйти в Узбекистан, чтобы продолжить борьбу с режимом Ислама Каримова. «Пусть он нас расстреляет, но об этом узнает весь мир», - заявил один из них⁹⁴.

В то время как внимание международных организаций было приковано к ситуации в палаточном лагере, власти Кыргызстана начали задерживать и передавать узбекским спецслужбам других беженцев, прибывающих в район нахождения лагеря с целью получения убежища.

17 мая 2005 г. в Узбекистан были принудительно возвращены 15 граждан этой страны, легально въехавших в Кыргызстан через г.Карасуу и прибывших в район палаточного лагеря «с целью присоединиться к беженцам»⁹⁵. Пресс-служба погранвойск Кыргызстана заявила, что причиной выдачи беженцев, за которыми прибыли сотрудники СНБ Узбекистана, является то, что «лагерь перенаселен и возникают проблемы с обеспечением необходимой помощи новым прибывающим»⁹⁶. Едва ли такое объяснение можно признать удовлетворительным с точки зрения международных обязательств Кыргызстана в области прав человека.

В тот же день были переданы в Узбекистан и два «нарушителя границы», не имевшие документов, задержанные пограничниками Ошского погранотряда вне пункта пропуска. В районе г.Карасуу был выдворен в Узбекистан гражданин этой страны Дильмурат Тажибаев, якобы связанный «с лидерами одной из экстремистских партий», который «пытался спровоцировать конфликт с представителями правоохранительных органов и пограничной службы, обвинив их в необоснованной проверке документов граждан Узбекистана»⁹⁷.

В то время широко распространились слухи, что граждане Узбекистана, находящиеся вне палаточного лагеря, будут выдворены на родину. Поэтому несмотря на угрозу депортации беженцы продолжали прибывать в район палаточного лагеря и в последующие дни. Так, 19 мая прибыло еще 5 человек, которых власти отказались пропустить в охраняемую зону⁹⁸.

Газета «Слово Кыргызстана» сообщила, что правоохранительные органы Кыргызстана содержат под стражей двух заключенных, бежавших из тюрьмы во время андижанских событий⁹⁹. Вероятно, позднее они были экстрадированы в Узбекистан.

К 21 мая 2006 г. узбекской стороне были переданы 86 «нарушителей границы»¹⁰⁰. Не менее 17 чел. смогли избежать подобной участи, так как по дороге в палаточный лагерь встретили представителей местных неправительственных организаций, которые разъяснили им ситуацию и содействовали последующему обращению за получением убежища¹⁰¹.

19 мая 2005 г. 491 чел., находившиеся в палаточном лагере и идентифицированные как граждане Узбекистана, получили регистрационные документы, дающие возможность оставаться в Кыргызстане до 28 мая¹⁰². Среди получивших временную регистрацию были 382 мужчины, 85 женщин и 24 ребенка (в том числе 3 грудных). Эти цифры включают 14 чел., госпитализированных в Сузакскую районную больницу¹⁰³.

Мужчины-узбеки, заявившие, что являются гражданами Кыргызстана, были отделены от остальных жителей палаточного лагеря. «Amnesty International», ссылаясь на представителя Уполномоченного по правам человека в Южном Кыргызстане, заявила, что таких было около 50 чел.¹⁰⁴ Некоторые из них были «выкуплены» родственниками у сотрудников Управления СНБ по Джалалабадской области¹⁰⁵. Официальные лица, однако, сообщили лишь о 37 гражданах Кыргызстана, которые 21 мая 2005 г. были вывезены в Ош и переданы в распоряжение кыргызских спецслужб¹⁰⁶. Вероятно, большинство из них было подвергнуто административному аресту до 15 суток якобы за «мелкое хулиганство»¹⁰⁷.

Тем временем узбекские власти пытались различными путями вынудить граждан своей страны, находящихся в палаточном лагере, вернуться в Узбекистан. По неофициальным данным, кыргызские власти передали в Узбекистан списки лиц, ищущих убежище, что позволило узбекским спецслужбам использовать родственников для психологической обработки беженцев.

4 июня 2005 г. 474 беженца на 12 автобусах в сопровождении сил безопасности были перемещены в новый лагерь, созданный за пределами пограничной зоны в местечке Сасык булак (в 19 км от г.Джалалабада)¹⁰⁸. Лагерь, охраняемый внутренними войсками, включал 67 палаток, в том числе 57 – жилых¹⁰⁹. В тот же день главы МИД Кыргызстана и Узбекистана встретились в Оше, где узбекские власти были проинформированы о намерении кыргызской стороны решать проблему беженцев в рамках международных правовых норм. Комментируя результаты встречи, министр иностранных дел Кыргызстана Роза Отунбаева заявила, что «проблема беженцев очень болезненна для обоих государств»¹¹⁰.

8 июня 2005 г. был начат прием заявлений о предоставлении статуса беженца, завершившийся 12 июня¹¹¹. Уполномоченный МИД Кыргызстана по Южному региону Бектур Аданов подчеркнул, что власти не допустят насильственной передачи беженцев узбекским властям¹¹².

Между тем, по сообщениям неправительственных организаций, в новом палаточном лагере начиная с 5 июня практически ежедневно фиксировались приезды на автобусах десятков родственников беженцев из Узбекистана, сопровождаемых сотрудниками узбекских спецслужб. Число посетителей достигало в отдельные дни 150-200 чел.

«Когда наши представители попытались поговорить с этими людьми, - рассказала руководитель Правозащитного Центра «Граждане против коррупции» Толекан Исмаилова, - то услышали, что в Узбекистане все хорошо, в Андижане ничего экстраординарного не было, ООН и международные организации всех беженцев увезут за границу и продадут как рабов и т.д.».

Некоторые посетители признавались беженцам, что приехали к ним по указанию узбекских властей. Благодаря присутствию представителей правозащитных организаций удалось предотвратить несколько случаев насильственного вывоза беженцев в Узбекистан.

Агенты узбекских спецслужб пытались настроить против беженцев местное население. 14 июня около 70 представителей Сузакского района Джалалабадской области, прибыв в лагерь, потребовали у беженцев в течение трех дней покинуть территорию Кыргызстана, угрожая в случае отказа, что 200 всадников силой выгонят их из страны. Вскоре выяснилось, что незадолго до этого аксакалы из Узбекистана обратились к известным в Сузакском районе людям с просьбой помочь им вернуть домой родственников, которых якобы насильно удерживают лидеры беженцев¹¹³. Лишь после обращения УВКБ ООН кыргызские власти приняли меры по упорядочению доступа в лагерь. 16 июня они блокировали доступ большой группы граждан Узбекистана, приехавших на 16 автобусах, которые хотели принудить беженцев к возвращению¹¹⁴. 24 июня УВКБ ООН выразило озабоченность тем, что сотрудники СНБ Узбекистана в штатском находятся вблизи лагеря¹¹⁵.

Спустя три недели посольство Узбекистана в Кыргызстане распространило заявление, в котором цитировались высказывания кыргызских чиновников о том, что им якобы не известно о присутствии узбекских спецслужб на территории Кыргызстана¹¹⁶.

Официальные лица в Ташкенте пытались объяснить нежелание беженцев возвращаться на родину тем, что последние якобы удерживаются в Кыргызстане насильно. Так, 16 июня 2005 г. заместитель Генерального прокурора Узбекистана Анвар Набиев, выступая перед иностранными дипломатами, сообщил о добровольном возвращении 30 «мирных жителей, которые под угрозой применения оружия насильно удерживались террористами в палаточном лагере»¹¹⁷. По версии Ташкента, даже сам лагерь беженцев якобы был организован не властями Кыргызстана, а «террористами», причем еще до андижанских событий!¹¹⁸

Одновременно с попыткой инициировать кампанию «добровольного возвращения» эмигрантов Ташкент направил запросы об экстрадиции большого числа беженцев, обвинив их в терроризме, убийствах и других тяжких преступлениях.

16 июня 2005 г. представитель Генеральной прокуратуры Узбекистана заявил, что среди находящихся в лагере 100 граждан Узбекистана и 31 гражданин Кыргызстана якобы «опознаны как прямые участники терактов»¹¹⁹. В последующие недели многие другие беженцы-мужчины, проживавшие в лагере, включались узбекскими властями в списки «разыскиваемых террористов». 7 июля 2005 г. генеральный прокурор Кыргызстана сообщил, что Узбекистан требует выдачи уже 231 жителя палаточного лагеря¹²⁰.

9 июня 2005 г. УВКБ ООН согласилось на перевод 16 граждан Узбекистана, разыскиваемых узбекскими властями, из палаточного лагеря в СИЗО г.Ош, где правоохранительные органы собирались их допросить, при условии, что они будут зарегистрированы как лица, ищущие убежище, а представители УВКБ ООН будут регулярно наблюдать за условиями их содержания¹²¹. На следующий день стало известно, что четверо из них (Кадыров Мухамаджон, Хожиев Дилшодбек, Хожиев Таваккал, Шакиров Хасан) в тот же день были переданы узбекским властям¹²².

Эта шокирующая новость вызвала резкую реакцию со стороны международных организаций.

В письмах группы беженцев, направленных 13 июня 2005 г. Генеральному секретарю ООН Кофи Анану и исполняющему обязанности президента Кыргызстана Курманбеку Бакиеву, так описываются происшедшие события:

«9 июня 2005 г. в новый лагерь, куда нас переселили, пришли представитель УВКБ ООН Эльмар Багиров, служащие правоохранительных органов Джалалабадской области. Они сказали, что подсудимых, чья вина не доказана¹²³, в целях безопасности нужно держать в изоляции. Провести беседу, и, если подтвердится их невиновность, им дадут статус беженца». «Наши старейшины потребовали гарантий безопасности. Э.Багиров сказал, что эти люди будут содержаться отдельно и допрашиваться строго по законам, предписанным Верховным Комиссариатом ООН». «Мы поверили их словам и отдали 12 человек в их руки. После этого они показали другой список в количестве 4 человек, которых они тоже хотели увезти. В этом тоже мы им не отказали. Вместе со всеми от нас поехали два аксакала. Их привезли в УВД г.Джалалабад. В здание УВД аксакалов и представителей УВКБ ООН не пустили. Спустя некоторое время попросили привезти 16 постелей для тех, кто изолирован. Представители ООН и два аксакала поехали за постелями. После чего выяснилось, что тех четырех передали сотрудникам СНБ Узбекистана. Эти четверо не были виновны, они были, как и мы, все остальные, участниками митинга. Живыми свидетелями массового обстрела мирных жителей. Главное – эти люди очень ярко и откровенно описывали ход кровопролития в Андижане, выставили напоказ мировому сообществу преступления, совершенные правительством Узбекистана против своего народа».

Кыргызские власти первоначально пытались утверждать, что беженцы вернулись в Узбекистан «добровольно», продемонстрировав представителям международных организаций почти идентичные письменные заявления, составленные в присутствии представителей спецслужб Узбекистана и Кыргызстана.

Автору доклада удалось ознакомиться с двумя документами, касающимися передачи в Узбекистан Дилшодбека Хожиева.

В заявлении Ходжиева от 9 июня 2005 г. указано (стиль сохранен): «Нахожусь в лагере пункта временный содержания в Джалалабадской области Киргизской Республики 09.06.05 г. по собственному желанию покидал лагерь для возвращения в Узбекистан на свою местожительства. К сотрудникам лагеря и властям Киргизской Республики притензий не имею. Заявление с моих слов записано верно и вслух прочитано».

Последняя фраза свидетельствует, что заявление составлено не самим беженцем, а сотрудником спецслужб. Кроме того, вопреки тексту, заявления о «добровольном возвращении» были подписаны беженцами не во время нахождения в лагере, а после взятия под стражу, в здании УВД Джалалабадской области.

В акте, составленном в тот же день представителями погранвойск обеих стран в присутствии представителя УВД Джалалабадской области Кыргызстана, указано, что «граждане Республики Узбекистан… выдворяются из Республики Кыргызстан и передаются сотрудникам пограничной службы Республики Узбекистан на основании своих заявлений и дальнейшего проживания в Республике Узбекистан. При передаче никаких нарушений не допущено».

Позднее представитель Генеральной прокуратуры Узбекистана заявил, что о добровольном возвращении четверых «террористов» «свидетельствует ответ Генеральной прокуратуры Кыргызстана от 5 июля с.г. о том, что требование… о выдаче этих лиц оставлены без рассмотрения, поскольку они добровольно возвратились в Узбекистан», где «написали прокурору Андижанской области заявление о явке с повинной, сообщив о своем участии в событиях в городе Андижане»¹²⁴.

Версия кыргызских и узбекских властей о том, что сразу же после взятия под стражу беженцы, официально обвиняемые в антигосударственной деятельности, убийствах и терроризме, изъявили желание «добровольно вернуться» на родину, выглядела малоубедительно. Не получил объяснения и отказ в доступе к задержанным сотрудников УВКБ ООН на протяжении 24 часов.

Позднее официальные лица Кыргызстана уже не скрывали, что была осуществлена незаконная экстрадиция. При этом различные правительственные ведомства отказывались взять ответственность на себя: министерство юстиции обвиняло в неправовых действиях региональные структуры МВД, а Генеральная прокуратура заявляла, что вопрос об экстрадиции решался без ее участия, и намекала на ответственность Департамента миграционной службы при МИД КР¹²⁵. Исполняющая обязанности министра иностранных дел Кыргызстана Роза Отунбаева охарактеризовала выдачу лиц, ищущих убежище, как «серьезную ошибку» и заявила, что «по этому поводу заведено уголовное дело»¹²⁶. Однако результаты проведенного расследования не были обнародованы.

Трое из четырех беженцев, принудительно выданных в Узбекистан, в ноябре-декабре того же года были приговорены за участие в восстании к лишению свободы на сроки от 13 до 17 лет¹²⁷. В ноябре 2005 г. агентство «Фергана.Ру» сообщило, что по данным лидеров «акрамистов» четвертый беженец - Дилшодбек Хожиев якобы был освобожден из тюрьмы без суда¹²⁸. Однако позднее организация «Human Rights Watch» заявила, ссылаясь на конфиденциальный источник, что в декабре 2005 г. Д.Хожиев был приговорен к длительному сроку заключения¹²⁹. Международные организации не имели доступа к беженцам с момента их принудительного возвращения в Узбекистан¹³⁰.

16 июня 2005 г. в палаточном лагере были взяты под стражу еще 17 беженцев, на которых поступили запросы об экстрадиции¹³¹. Прокуратура Джалалабадской области Кыргызстана следующим образом объясняла причины изоляции этой группы беженцев: согласно представленным Узбекистаном материалам все они подозреваются в убийствах и «представляют общественную опасность как для лиц, находящихся во временном лагере, в том числе представителей международных организаций, так и для населения прилегающих территорий Кыргызской Республики»¹³². Спустя два дня задержанные были помещены в СИЗО г.Ош вместе с 12 беженцами, взятыми под стражу неделей ранее. 21 июня 2005 г. власти Кыргызстана потребовали от УВКБ ООН завершить «мониторинг процедуры рассмотрения просьб об убежище» для 29 лиц, находившихся в СИЗО, «до конца недели» (то есть в течение 5 дней)¹³³. По данным «Amnesty International», Генеральная прокуратура Кыргызстана уже приняла формальные решения об их экстрадиции¹³⁴. Стало известно, что Генеральная прокуратура Кыргызстана рассматривает вопрос о взятии под стражу еще нескольких десятков лиц, ищущих убежище.

В связи со сложившейся ситуацией 22 июня 2005 г. Верховный комиссар ООН по правам человека Луиза Арбур и Верховный комиссар ООН по делам беженцев Антонио Гутерриш обратились к властям Кыргызстана с просьбой не выдавать узбекских беженцев до завершения процедуры определения их статуса. Одновременно они призвали правительство Узбекистана «воздержаться от любых действий, направленных на принудительное возвращение узбекских просителей убежища, включая давление на их родственников»¹³⁵.

На следующий день Генеральный прокурор Кыргызстана Азимбек Бекназаров заявил, что 29 беженцев «являются преступниками» и будут выданы в Узбекистан в течение недели и что вопрос о выдаче является «внутренним делом Кыргызстана». Однако позднее в тот же день он пообещал группе правозащитников, что «с сегодняшнего дня Генпрокуратура не будет выдавать Узбекистану лиц, ищущих убежища в Кыргызской Республике, пока в соответствии с международными соглашениями не закончатся регистрационные и идентификационные процедуры, проводимые УВКБ ООН и Департаментом миграционной службы при МИД КР»¹³⁶.

Эти противоречивые заявления Бекназарова отражали колебания и борьбу мнений в правительстве Кыргызстана. Некоторые высокопоставленные чиновники почти открыто говорили, что из-за нескольких сотен беженцев «кыргызы не должны ссориться с братским узбекским государством». Руководство кыргызских силовых ведомств неофициально высказывало опасение, что задержка с передачей беженцев в Узбекистан может дестабилизировать внутриполитическую ситуацию в стране накануне президентских выборов. Обсуждалась в частности возможность нападения «лиц, сочувствующих преступникам», на палаточный лагерь и даже на Ошское СИЗО. Эти опасения, реальные или мнимые, умело подогревались узбекскими спецслужбами¹³⁷.

В связи с отсутствием гарантий безопасности в Южном Кыргызстане для лиц, ищущих убежище, УВКБ ООН с конца июня прорабатывались варианты гуманитарной эвакуации узбекских беженцев в одну или несколько стран Центральной и Восточной Европы. Обсуждался также план их размещения на корабле в Каспийском море. В итоге была достигнута договоренность о том, что временное убежище беженцам предоставит Румыния¹³⁸.

23 июня 2005 г. МИД КР сообщило, что в палаточном лагере находятся 426 граждан Узбекистана, еще 29, подозреваемых «в попытке свержения конституционного строя», содержатся в СИЗО г.Ош. УВКБ ООН рассматривает вопрос о переселении временно перемещенных лиц в третью страну¹³⁹.

Процедура определения статуса была завершена 26 июля 2005 г. На следующий день вопрос о судьбе беженцев обсуждался на внеочередном заседании Совета безопасности Кыргызстана, рекомендовавшего Генеральному прокурору действовать в соответствии с Конвенцией о беженцах и другими международными обязательствами Кыргызстана¹⁴⁰. Заседание Совета безопасности Кыргызстана состоялось в отсутствие его председателя – исполняющего обязанности президента Кыргызстана Курманбека Бакиева¹⁴¹, который, вероятно, не хотел брать на себя политическую ответственность за принятое решение.

27-28 июля 2005 г. беженцы, находившиеся в лагере, а также 14 из 29 беженцев, содержавшихся в СИЗО г.Ош, были вывезены самолетами в Бишкек, а оттуда 29 июля – в Румынию, где размещены близ г.Тимишоара¹⁴². Всего было эвакуировано 439 чел. Один мужчина в последний момент отказался от вылета, объяснив это необходимостью обеспечить выезд из Узбекистана членов своей семьи¹⁴³. По данным на 13 июня 2006 г., из Румынии выехали на постоянное жительство в США 250 беженцев, Канаду - 20, Австралию - 51, Германию - 14, Нидерланды - 6, Финляндию - 2, Чехию - 15, Швейцарию – 10, Швецию - 28. Ожидалось, что оставшиеся 44 беженца покинут Румынию до конца июня 2006 г., выехав в основном в США и Канаду¹⁴⁴.

Гуманитарная эвакуация узбекских беженцев из Южного Кыргызстана была проведена на фоне усиливающейся международной критики Узбекистана. Позднее Верховный комиссар ООН по делам беженцев Антонио Гутеррес отметил, что «редко когда такая небольшая группа беженцев получает широкомасштабную поддержку от столь многих влиятельных чиновников и политиков»¹⁴⁵.

1 августа 2005 г. заместитель Генерального прокурора Кыргызстана Нурланбек Жээналиев заявил на пресс-конференции, что оставшиеся в СИЗО г.Ош 15 граждан Узбекистана «должны быть выданы в РУ для привлечения их к уголовной ответственности», так как прокуратура располагает «достоверными доказательствами» их причастности к совершению тяжких преступлений, переданными узбекской стороной¹⁴⁶.

Несмотря на подобные жесткие заявления, 11 бывших заключенных андижанского СИЗО, обвиняемые в принадлежности к религиозному движению «акрамийа», были признаны мандатными беженцами УВКБ ООН и 16 сентября 2005 г. смогли вылететь (через Лондон) в Бельгию, Финляндию и Нидерланды, предоставившие им убежище¹⁴⁷.

23 августа 2005 г. Генеральная прокуратура Узбекистана выступила с заявлением, в котором утверждалось, что действия руководства Кыргызстана и УВКБ ООН по эвакуации узбекских беженцев являются нарушением международных конвенций и двусторонних межправительственных соглашений. В заявлении упоминалась договоренность с властями Кыргызстана о создании межгосударственной оперативно-следственной группы для расследования дел обвиняемых, находящихся на кыргызской территории. «Но в последний момент киргизская сторона отказалась от своих предыдущих решений и под давлением некоторых западных стран, а также УВКБ ООН и ряда правозащитных организаций разрешила вывоз преступников в третью страну под видом беженцев». Таким образом, УВКБ ООН, по мнению узбекских властей, защищает «террористов и преступников», чем «наносит непоправимый ущерб международному авторитету ООН»¹⁴⁸.

Спустя два дня пресс-служба Генеральной прокуратуры Узбекистана распространила новое заявление, в котором высказывалось абсурдное предположение, что эвакуированные в Румынию беженцы могут «приступить к новым террористическим актам не только в центральноазиатском регионе, но и в других частях мира»¹⁴⁹.