Библиотека верховного суда

Конституция 1995 года признала такие акты официального нормативного толкования, как нормативные постановления Конституционного Совета и Верховного Суда Республики Казахстан составной частью действующего в Республике Казахстан права.

Включение на конституционном уровне в состав действующего права не всех актов официального нормативного толкования неизбежно вызывает вопрос о возможности наделения свойством формальной обязательности тех актов интерпретационного нормотворчества, которые не упомянуты в Конституции в качестве составных элементов действующего права.

Действующим законодательством Республики Казахстан полномочиями по принятию актов официального нормативного толкования наделены не только Конституционный Совет и Верховный Суд, но и ряд других органов и должностных лиц.

Так, согласно пункту 2 статьи 45 Закона Республики Казахстан «О нормативных правовых актах» официальное толкование подзаконных актов дают органы или должностные лица, их принявшие.

Однако, лишь такие интерпретационные акты, как нормативные постановления Конституционного Совета и Верховного Суда включены Конституцией в состав источников действующего права.

Выделение нормативных постановлений Конституционного Совета и Верховного Суда среди других актов официального нормативного толкования является актуальным вопросом правовой теории и практики. Оно продиктовано, на наш взгляд, несколькими обстоятельствами.

Во-первых, Конституция 1995 года прямо предусматривает полномочия по принятию актов официального нормативного толкования только за двумя государственными органами – Конституционным Советом и Верховным Судом. В соответствии с подпунктом 4 пункта 1 статьи 72 Основного закона Республики Казахстан Конституционный Совет дает официальное толкование норм Конституции. Согласно статье 81 Конституции Республики Казахстан Верховный Суд уполномочен давать разъяснения по вопросам судебной практики.

Во-вторых, сложившаяся практика интерпретационного правотворчества позволяет констатировать, что в настоящее время только Конституционный Совет и Верховный Суд могут в своих нормативных постановлениях давать официальное нормативное толкование норм законов. Официальное нормативное толкование, даваемое другими органами и должностными лицами, ограничивается нормами подзаконных нормативных правовых актов.

Есть и другая причина отсутствия в пункте 1 статьи 4 Конституции иных актов официального нормативного толкования. Заключается она в том, что на момент принятия Конституции других, кроме предусмотренных ею самой, актов официального нормативного толкования де-юре просто не существовало.

Закон Республики Казахстан «О нормативных правовых актах», уполномочивший на официальное толкование подзаконных нормативных правовых актов лица, их принявшие, был введен в действие значительно позднее.

Непосредственно из Конституции и исключительного права давать официальное толкование ее норм следует юридическая сила нормативных постановлений Конституционного Совета.

Из права давать официальное толкование норм Конституции следует юридическая сила решений Конституционного Совета, равная юридической силе тех норм, которые стали предметом его толкования. Нормы конституционного права применяются в единстве с положениями соответствующих постановлений Конституционного Совета, которые пунктом 1 статьи 4 Конституции признаны источником действующего права Республики Казахстан. Приостановление, отмена или изменение конституционной нормы влечет приостановление, отмену или изменение соответствующего постановления Конституционного Совета об официальном толковании норм Конституции (Постановление Конституционного Совета Республики Казахстан от 13 декабря 2001 года №19/2 «Об официальном толковании пунктов 1 и 5 статьи 52, подпункта 4) пункта 1 статьи 72 и пункта 3 статьи 74 Конституции Республики Казахстан»).

Присоединяюсь к мнению Мами К.А. и Баишева Ж. о том, что по аналогии с этим нормы законодательства, которым Верховным Судом дано официальное нормативное толкование, должны применяться в единстве с положениями соответствующих нормативных постановлений Верховного Суда. В решениях Конституционного Совета закреплено, что Верховный Суд вправе издавать нормативные постановления по вопросам применения норм Конституции, конституционных, обычных законов и иных нормативных правовых актов в судебной практике. Таким образом, если Конституционный Совет вправе толковать нормы Конституции «в чистом виде», независимо от их применения или неприменения, то Верховный суд обобщает практику примененных судами конституционных норм и дает соответствующие разъяснения (Мами К.А., Баишев Ж. О юридической природе нормативных постановлений Верховного Суда Республики Казахстан / «Юрист», №5, 2004 – с. 70/5, с.20).

Именно этими обстоятельствами обусловлено особое место в системе действующего права, отведенное Конституцией Республики Казахстан для нормативных постановлений Конституционного Совета и Верховного Суда Республики Казахстан.

Более подробно остановимся на юридической природе нормативных постановлений Верховного суда Республики Казахстан.

Согласно пункту 1 статьи 4 Конституции 1995 года нормативные постановления Верховного Суда являются составной частью действующего права.

При этом конституционная норма не уточняет круг вопросов, по которым могут быть вынесены нормативные постановления Верховного Суда.

Это и понятно, ее предметом не является установление компетенции государственных органов в нормотворческой деятельности. Недопустимость включения в состав действующего права нормативных правовых актов, изданных некомпетентным органом, представляется аксиоматичной.

Представляется, что характер и юридическая природа нормативных правовых актов, издаваемых государственным органом, определяется как раз, исходя из его компетенции, т.е. из сферы деятельности, разрешенной этому органу законодательством.

То есть, круг вопросов, по которым допускается вынесение нормативных постановлений Верховного Суда, должен быть определен в соответствии с конституционными нормами, устанавливающими его компетенцию.

Верховный суд Республики Казахстан является высшим судебным органом по гражданским, уголовным и иным делам, подсудным местным и другим судам, осуществляет в предусмотренных законом процессуальных формах надзор за их деятельностью и дает разъяснения по вопросам судебной практики (статья 81 Конституции Республики Казахстан).

В связи с этим, рассматривая вопрос о пределах нормотворческой деятельности Верховного Суда, Конституционный Совет Республики Казахстан постановил: «В соответствии с положением пункта 1 статьи 4 Конституции Республики Казахстан в качестве нормативного может рассматриваться такое постановление Верховного Суда, в котором содержатся разъяснения судам по вопросам применения законодательства (его норм) и формулируются определенные правила поведения субъектов в сфере судопроизводства. Такое нормативное постановление, являющееся обязательным для всех судов республики, может издаваться только по вопросам применения в судебной практике норм законодательства, в том числе Конституции Республики Казахстан» (постановление Конституционного Совета Республики Казахстан от 6 марта 1997 г. N 3 «Об официальном толковании пункта 1 статьи 4, пункта 1 статьи 14, подпункта 3) пункта 3 статьи 77, пункта 1 статьи 79 и пункта 1 статьи 83 Конституции Республики Казахстан»).

Этот подход первоначально нашел отражение и в подпункте 3) пункта 2 статьи 17 Конституционного закона Республики Казахстан «О судебной системе и статусе судей Республики Казахстан» от 25 декабря 2000 года.

Однако впоследствии против высказался Г.С. Сапаргалиев. В частности, он указывал на то, что: «разъяснения должны даваться, во-первых, по всем формам реализации правовых норм: соблюдения, исполнения, пользования и применения, во-вторых, по всем нормативным правовым актам, которыми руководствуется суд при рассмотрении дел. Однако Конституционный закон Республики Казахстан «О судебной системе и статусе судей Республики Казахстан» от 25 декабря 2000 года узко интерпретировал указанные конституционные нормы. По этому закону Верховный суд республики принимает нормативные постановления лишь «по вопросам применения в судебной практике законодательства». Иначе говоря, конституционный закон о судебной системе ограничивает рамки нормативных постановлений Верховного суда по разъяснению только вопросами применения, и только законодательства. Эти ограничения противоречат Конституции, поскольку конституционный закон исключает разъяснение Верховного суда по другим формам реализации правовых норм: соблюдения, пользования и исполнения…».

Конституционным законом от 17 ноября 2008 года этот недостаток в статье 17 закона о статусе судей был исправлен. Постановление же Конституционного совета изменено не было, то есть в настоящее время этот вопрос окончательно не разрешен.

Лично мной поддерживается точка зрения академика Г.С. Сапаргалиева о том, что разъяснения Верховным судом могут даваться по всем формам реализации правовых норм: соблюдения, исполнения, пользования и применения.

В то же время, нормотворческая деятельность Верховного Суда в соответствии с нормами Конституции ограничивается разъяснением вопросов, возникающих в судебной практике.

Под судебной практикой понимается вся совокупность деятельности судов по реализации законодательства при рассмотрении гражданских, уголовных, административных и иных судебных дел.

Исходя из этого, даже само принятие Верховным судом нормативного постановления может рассматриваться в качестве элемента такого вида судебной практики, как руководящая судебная практика.

Единообразный подход к определению статуса нормативных постановлений (руководящей практики) Верховного Суда выработан не был.

Существует точка зрения, согласно которой руководящие разъяснения высших судов есть лишь акты интерпретационного характера, не содержащие в своей структуре новых норм права (Абдрасулов Е.Б. Толкование закона и норм Конституции: теория, опыт, процедура: Монография, Алматы, Өркениет, 2002 - с. 425/70, с.197).

В своей совместной статье Г.С. Сапаргалиев и Г.Ж. Сулейменова высказались за то, что: «Содержанием нормативных постановлений Верховного Суда Республики Казахстан должно быть разъяснение правовых норм уже существующих, а не создание новых. При этом указанные постановления должны быть реализованы не самостоятельно, а только наряду с разъясняемой нормой, и в этой связи они не могут обладать такой же юридической силой, как и сам акт, в отношении которого (или же отдельных его норм) дано разъяснение. В силу принципа разделения властей, недопустимо наделение суда полномочиями по правотворчеству, поскольку это нарушило бы основу этого принципа – недопустимость вмешательства одной власти в функции другой. Иначе говоря, такое положение привело бы к присвоению судебной властью в лице Верховного суда Республики Казахстан функции законодательной… Исходя из этого, представляется, что Верховный суд Республики Казахстан вправе давать разъяснения содержания толкуемых норм только с точки зрения реализации права – соблюдения, исполнения, применения, использования» (Сапаргалиев Г.С., Сулейменова Г.Ж. О характере нормативных актов Верховного суда Республики Казахстан // Правовая реформа в Казахстане, №4, 2003 - с. 80).

Таким образом, по мнению Сапаргалиева Г.С. и Сулейменовой Г.Ж., нормативные постановления Верховного Суда Республики Казахстан не всегда соответствуют по своему содержанию своему действительному предназначению.

Однако, в этой же статье, классифицируя нормативные постановления Верховного суда Республики Казахстан в зависимости от их содержания, Г.С. Сапаргалиев и Г.Ж. Сулейменова выделяют такой вид нормативных постановлений, как разъяснения, направленные на реализацию норм закона с использованием аналогии в связи с пробелами.

На первый взгляд, может показаться, что здесь в рассуждениях авторов статьи есть несоответствие – в нормативных постановлениях Верховного суда не должно содержаться новых норм права, и, в то же время, одним из видов нормативных постановлений являются разъяснения, даваемые Верховным судом в связи с наличием пробелов в законодательстве.

Полагаем, что в тех случаях, когда речь идет о восполнении пробелов как самостоятельной правотворческой функции Верховного суда, реализуемой при издании соответствующих нормативных постановлений, имеет место заблуждение относительно автономности действий судебной власти по формулированию правил поведения субъектов в прямо неурегулированных законодательством ситуациях.

Действительно, в процессе правоприменения могут возникать такие ситуации, когда правовую коллизию нельзя разрешить на основе существующих правовых текстов, поскольку они для данного случая отсутствуют. Такая ситуация свидетельствует о пробеле в законодательстве, то есть об отсутствии необходимой правовой нормы.

Отсутствие необходимой нормы права может быть вызвано как, например, просчетами законодателя при принятии нормативно-правовых актов (изначальные пробелы), так и эволюционными изменениями в самих общественных отношениях, которые невозможно было предусмотреть при принятии нормативно-правового акта (последующие пробелы).

История права свидетельствует, что уже давным-давно и в разных правовых системах утвердился принцип, в соответствии с которым судья не может отказать в иске из-за имеющегося в законодательстве пробела. Например, статья 4 Кодекса Наполеона гласила, что «судья, который откажется судить под предлогом молчания, темноты или недостаточности закона, может подлежать преследованию по обвинению в отказе в правосудии».

Поэтому при обнаружении пробела, правоприменитель должен решить вопрос о его восполнении для разрешения конкретной правовой коллизии (устранение пробела возможно только путем издания нормативно-правового акта, содержащего недостающие нормы, или путем создания судебного прецедента). Для восполнения пробелов в законодательстве используют специальные приемы: аналогию закона и аналогию права.

Аналогия закона – это применение к неурегулированному конкретной нормой коллизионному отношению текстуальной нормы закона, регулирующей сходные отношения (закон в данном случае понимается в широком смысле, то есть в него включаются все признаваемые и защищаемые государством законодательные тексты).

Аналогия права – это применение к неурегулированному конкретной нормой коллизионному отношению (при отсутствии возможности применить аналогию закона) нормы правовых текстов, выражающих общие начала и смысл законодательства, а также аналогичных норм всех иных правовых текстов, легитимированных в данном обществе.

По моему мнению, толкование, даваемое Верховным судом в целях восполнения пробелов или преодоления коллизий, не есть новая норма права, а только разъяснение по вопросу применения в судебной практике положений законодательства, допускающих применение аналогий права и закона либо устанавливающих процедуру преодоления юридических коллизий.

Именно поэтому впечатление о наличии противоречий между утверждением о недопустимости формулирования судом новых самостоятельных норм права и констатацией факта существования руководящих разъяснений по вопросам восполнения пробелов в законодательстве либо преодолении юридических коллизий представляется поверхностным и ошибочным.

Представляется, что в таких случаях правильнее говорить о восполнении пробелов в законодательстве, заключающемся в руководящих разъяснениях нижестоящим судам относительно применения норм законодательства, регламентирующих поведение субъектов правоприменения при наличии пробелов.

Исходя из отсутствия в нормативных постановлениях Верховного суда Республики Казахстан неинтерпретационных норм, Г.С. Сапаргалиевым и Г.Ж. Сулейменовой были также высказаны сомнения в допустимости признания за нормативными постановлениями Верховного суда Республики Казахстан качества нормативных правовых актов.

В обоснование этой позиции ими приводился анализ содержания пункта 1 статьи 4 Конституции Республики Казахстан: «Действующим правом в Республике Казахстан являются нормы Конституции, соответствующих ей законов, иных нормативных правовых актов, международных договорных и иных обязательств Республики, а также нормативных постановлений Конституционного Совета и Верховного Суда Республики», который вызвал незамедлительный ответ со стороны оппонентов:

«Анализируя содержание пункта 1 статьи 4 Конституции … Г. Сапаргалиев и Г. Сулейменова считают, что согласно этой норме Конституции источники действующего права делятся на:

1) нормы Конституции;

2) нормативные правовые акты;

3) нормативные постановления Конституционного Совета и Верховного Суда.

На основании этого делается вывод, что нормативные постановления Верховного суда не входят во вторую группу и потому не являются нормативными правовыми актами. Логический, смысловой и филологический анализ позволяет выделить не три, а две основные группы источников действующего права, приведенных в Конституции:

1) нормы Конституции;

2) соответствующие им иные нормативные правовые акты, в том числе нормативные постановления Верховного суда.

Употребленный в упомянутой конституционной норме применительно к нормативным постановлениям Конституционного совета и Верховного суда союз «также» является не разделительным, а соединительным и не дифференцирует источники действующего права на нормативные правовые акты и ненормативные постановления Конституционного Совета и Верховного Суда, а лишь устанавливает их перечень (Мами К.А., Баишев Ж. О юридической природе нормативных постановлений Верховного Суда Республики Казахстан // Юрист, №5, 2004 - с. 19).

Действительно, союз «также» употреблен в пункте 1 статьи 4 Конституции Республики Казахстан в качестве соединительного. Здесь нельзя не согласиться с процитированным выше мнением К.А. Мами и Ж. Баишева.

Этот союз объединил нормы Конституции, соответствующих ей законов и нормативные постановления Конституционного совета и Верховного суда не в понятие «нормативные правовые акты». Союз «также» в пункте 1 статьи 4 Конституции Республики Казахстан объединил указанные нормативные акты и международные договорные и иные обязательства республики в понятие «действующее право», что само по себе вовсе не означает отнесение нормативных постановлений Конституционного Совета и Верховного Суда к нормативным правовым актам.

Так, в состав действующего права Конституцией включены также и нормы международных договорных обязательств Республики Казахстан. Однако, международные обязательства нашего государства вряд ли могут быть отнесены к нормативным правовым актам Республики Казахстан, поскольку согласно подпункту 1 пункта 1 Закона Республики Казахстан «О нормативных правовых актов» нормативным правовым актом является письменный официальный документ установленной формы, принятый на референдуме либо уполномоченным органом или должностным лицом государства, устанавливающий правовые нормы, изменяющий, прекращающий или приостанавливающий их действие.

Тем не менее, нельзя согласиться с доводом о том, что нормативные постановления Верховного Суда не являются нормативными правовыми актами в силу особенностей действующей редакции пункта 1 статьи 4 Конституции Республики Казахстан. Ведь в таком случае не будут являться нормативными правовыми актами и нормативные постановления Конституционного Совета Республики Казахстан. Между тем, сама Конституция, наделяя орган конституционного контроля правом давать официальное толкование норм Конституции, а его решения свойствами общеобязательности и окончательности, выступает, на наш взгляд, за совершенно другое решение этого вопроса. Представляется, что определяющим фактором в данном случае должна служить не определенная редакция пункта 1 статьи 4 Конституции, а действительная сущность норм, содержащихся в актах официального нормативного толкования.

Исходя из законодательного определения, письменный официальный документ, принятый уполномоченным органом или должностным лицом государства, должен устанавливать правовые нормы, изменять, прекращать или приостанавливать их действие для того, чтобы быть признанным нормативным правовым актом в соответствии с действующим законодательством Республики Казахстан.

Думается, что именно признание норм, содержащихся в актах официального нормативного толкования, в качестве особого вида правовых норм, модифицированных из других, первичных по отношению к ним, правовых норм, позволяет разрешить вопрос о признании нормативных постановлений Верховного Суда Республики Казахстан нормативными правовыми актами.

Указание на нормативные постановления Конституционного Совета и Верховного Суда Республики Казахстан в пункте 1 статьи 4 Конституции в качестве элементов системы действующего права также подтверждает особый статус нормативных постановлений, являющихся актами официального нормативного толкования правовых норм, и содержащихся в них норм.

И здесь нельзя не согласиться с Е.Б. Абдрасуловым, который указал на то, что «было бы ошибочным … считать руководящие разъяснения Верховного Суда адресованными только судам. Формально это так, поскольку в постановлениях Верховного Суда Республики Казахстан, как правило, есть слова: «Судам следует иметь в виду …». Однако толкованием законов, даваемых в этих постановлениях, руководствуются не только суды. В процессе применения закона к конкретному жизненному случаю с деятельностью судов связана деятельность ряда других государственных и негосударственных учреждений и предприятий, общественных организаций, граждан».

Действительно, поскольку правосудие в Республике Казахстан отправляется только судами, для которых толкование правовых норм, даваемое в нормативных постановлениях Верховного Суда, является обязательным, это толкование является обязательным и для неограниченного круга лиц, так как ни одно лицо не может, обратившись к правосудию, не столкнуться с обязательностью толкования, данного Верховным Судом.

Именно по этому признаку предусмотренное статьей 26 Закона Республики Казахстан «О прокуратуре» право прокурора на разъяснение закона, предоставляя прокурору право на официальное толкование закона в определенных случаях, все-таки не наделяет такое разъяснение свойством нормативности. Так, пункт 1 статьи 26 Закона Республики Казахстан «О прокуратуре» гласит: «При наличии достаточных оснований полагать, что незнание или неправильное понимание законов может повлечь его неправильное применение органом или должностным лицом, либо гражданином, прокурор разъясняет содержание закона, а в необходимых случаях – предусмотренную ответственность за нарушение закона». Как видим, в данном случае речь идет об официальном казуальном разъяснении содержания закона, формально связывающем лишь конкретного адресата, а не неопределенно широкий круг лиц.

Итак, разъяснения, содержащиеся в нормативных постановлениях Верховного Суда Республики Казахстан, фактически являются официальным нормативным толкованием закона в тех случаях, когда речь идет о разъяснении вопросов судебной практики, возникающих по поводу реализации норм законов.

Более того, де-факто Верховный суд Республики Казахстан является единственным государственным органом, уполномоченным на официальное нормативное толкование законов. Единственным исключением является более приоритетная компетенция Конституционного Совета Республики Казахстан по вопросам официального нормативного толкования норм Конституции.

Наверное, поэтому законодателем был создан определенный противовес в виде возможного опротестования Генеральным Прокурором Республики Казахстан нормативного постановления Верховного Суда.

Это право, непосредственно предусмотренное статьей 33 Закона «О Прокуратуре», основано на пункте 1 статьи 83 Конституции, согласно которой задача опротестования законов и иных правовых актов, противоречащих Конституции, возложена на прокуратуру.

Качественное выполнение этой задачи в отношении нормативных постановлений Верховного Суда Республики Казахстан, как мы видим, в значительной мере осложнено невозможностью согласно действующему законодательству арбитрирования спора между Генеральной прокуратурой и Верховным Судом организационно независимым от них органом или лицом.

Между тем, такой орган, потенциально способный взять на себя эту функцию в системе государственных органов уже существует – это Конституционный Совет Республики Казахстан.

Решение данного вопроса видится нам в расширении круга субъектов обращения в Конституционный Совет Республики Казахстан за счет предоставления такого права Генеральному Прокурору Республики Казахстан. Генеральный Прокурор мог бы обращаться в Конституционный Совет при возникновении необходимости в рассмотрении конституционности действующих нормативных правовых актов в случаях, когда принятые прокуратурой исчерпывающие меры реагирования (протест и исковое заявление) были оставлены без удовлетворения.