Богиня — 1 Ф. К. Каст Богиня по ошибке

«И как только обитатели замка могут спать, играть в карты, слоняться без дела? Почему они не чувствуют опасности, как я?»

Вдруг сон перестал быть самим собой. Здесь и сейчас ужас превратился в реальность.

Словно в ответ на мысли, мое тело подлетело ниже к первым рядам наступавших. Я, конечно, боялась, но любопытство подталкивало меня к тому, чтобы разобраться. От деревьев отделилась первая шеренга. Я подплыла ближе.

В первую секунду мне показалось, что это высокие мужчины, одетые в темные развевающиеся накидки. Со стороны казалось, будто они бегут невероятно длинными шагами, а затем подскакивают, как прыгуны в длину на соревнованиях по легкой атлетике, приземляются на обе ноги, но не падают, а продолжают бег. Странная манера передвижения позволяла им быстро преодолевать большое расстояние, они буквально скользили над землей, а не бежали.

Но живые люди не способны на такое, и я решила, что это призраки или тени мертвых.

По мере приближения этих существ я обратила внимание на их длинные свободные накидки. На моих глазах они двигались против ветра, и тут я с ужасом поняла, что это им только на пользу. Все новые и новые толпы появлялись из леса. Я наконец-то разобралась, чем на самом деле являлись их накидки. Это были огромные темные крылья, которые они расправляли и ловили ими потоки ветра, помогавшего им подпрыгивать и скользить.

Я содрогнулась от отвращения. Их было много — сотни огромных хищных человекоподобных летучих мышей или гигантских гуманоидных тараканов. Я начала различать отдельных особей, их черты. Темными были только крылья. Когда столько тварей собирались вместе и все они расправляли большие крылья, создавалось впечатление сплошного темного пятна. Тела под крыльями были такими белыми, что казались почти прозрачными. Из одежды они носили только набедренные повязки. Их тощие торсы выглядели как скелеты. Волосы только светлых тонов — от соломенных до серебряных и седых. Руки и ноги поражали своей ненормальной длиной, как если бы человека скрестили с пауком. И все-таки они определенно принадлежали к человеческой расе. У них были лица — жестокие, решительные.

В голове промелькнула строфа из стихотворения Роберта Бернса:

Суровой ниткою невзгод

Ковер судьбы расшит,

Еще сильнее нас гнетет

Раскаянье и стыд.

Кто в небесах лишь видит толк,

Любовью озарен.

Но кто собратьям только волк,

Для тысяч — горе он²⁴.

Я не могла отвести от них глаз. Они ринулись к неохраняемым воротам замка, через секунду уже оказались внутри, молча и грозно рассредоточились по всей территории. Игроки в кости ничего не заметили. Нигде не хлопнула пи одна дверь или окно.

Тишина. Тишина. Тишина.

Но я-то их чувствовала, непонятно каким образом понимала, что они с собой несут. Я не могла видеть, что происходило внутри многочисленных комнат, зато ощущала ужас и боль, овладевающую всем замком наподобие смертельной опухоли.

Я лихорадочно старалась найти способ поднять тревогу, хоть чем-то помочь. Мое непослушное тело поплыло в другом направлении. На этот раз оно несло меня к тому одинокому человеку, что стоял на смотровой площадке. Подлетев ближе, я увидела очертания знакомого силуэта.

Мой бог.

Он повернулся на звук моего голоса, и, пока озирался, явно надеясь увидеть меня, я хорошенько его рассмотрела в лунном свете. Это был мой отец. К черту всю эту чушь про двойников, к черту весь бред насчет альтернативного мира.

Этот человек — мой отец!

В свои пятьдесят пять бывший игрок футбольной команды был все еще силен. Один из моих двоюродных братьев как-то рассказал мне, что в детстве считал моего отца самым сильным человеком на свете, а теперь, когда стал взрослым, он в этом уверен. Кузен, вероятно, прав. Не то чтобы папа огромного телосложения — вовсе нет. Росту в нем где-то около пяти футов десяти дюймов. Когда он окончил школу в маленьком городке, ему сказали, что ты, мол, недостаточно высок, чтобы выступать за какую-нибудь известную команду вроде Университета Иллинойса, но не учли его упорства. Словно маленький вредный бульдог, он был чересчур упрям, чтобы отсиживаться на скамейке запасных. Закончив успешную карьеру футболиста, отец перенес все свои силы на игроков, которых тренировал. Его пригласили работать в самую большую школу в Оклахоме, и он стал тренером, который семь лет подряд доводил свою команду до чемпионата штата. Все семь раз они побеждали.

Я всегда была папиной дочкой, выросла, веря в его силу. Ребенком я знала, что нет ни одного дракона, которого он не заколол бы ради меня, ни одного демона, которого не одолел бы.

Все это я видела в человеке, стоявшем теперь подо мною.

— Папа!

Он резко поднял голову при звуке моего бестелесного голоса, но при этом озадаченно морщил лоб. Насколько хорошо он мог меня слышать?

Наверное, он улавливал лишь эхо моей души.

Я собрала всю свою энергию в одно слово, прокричала:

— Опасность! — и беспомощно всхлипнула.

— Да, дорогая, я почуял в ночи опасность!

Лоб его внезапно разгладился. Он решительно направился с площадки, перепрыгнул на узкие деревянные мостки, идущие по всей длине внутренней стены замка, и пустился бежать.

Я едва поспевала за ним там, в небе, когда он ворвался в сторожевую башню и загудел голосом, очень похожим на папин, правда, с сильным шотландским акцентом:

— Вооружайтесь, будите всех! Эпона предупредила меня об опасности! Живее, ребята! У меня бегут мурашки по коже, а это верный знак, что у нас мало времени.

Через окно я наблюдала, как ошарашенная охрана последовала за человеком, так похожим на моего отца. Они вооружились и спустились в недра башни, где, как я слышала, начали будить остальных. Ночь наполнилась криками, бряцаньем оружия и воплями, доносившимися из внутренних покоев замка.

Возглавляемые моим отцом, кое-как одетые в поспешно подвязанные килты, мужчины вооружались на ходу, спеша из казарменной башни в сердце замка, но враг уже орудовал там вовсю. Я беспомощно смотрела, как из внутренних помещений замка навстречу охранникам появлялись твари. Их белую кожу теперь окрашивала кровь первых жертв. Они не были порождением ночного кошмара — это и был сам кошмар. Я никак не могла различить оружие в их руках, но когда охранники вступили с ними в бой, то от мечей и щитов оказалось мало толку против когтей и оскаленных зубов. Человекоподобные твари брали количеством и свирепостью, так что охрана замка оказалась не способна им противостоять. Многим тварям даже хватило времени на то, чтобы насытиться кровью и теплыми внутренностями все еще живых людей, пока остальные, окружив их, продолжали бойню. Звук плоти, разрываемой на части, не похож ни на один другой. Наблюдая за происходящим, я чувствовала, как у меня содрогается душа.

Я потеряла из виду отца и попыталась заставить мое тело подлететь поближе к битве. Оно мне не подчинилось, а потом необходимость в этом отпала — я увидела отца. Его окружили человекоподобные твари. Из открытых ран на руках и груди отца хлестала кровь, но он продолжал размахивать огромным мечом. У ног воина валялись две обезглавленные туши, испытавшие на себе его силу. Твари взяли человека в кольцо, держась поодаль от лезвия меча.

— Ко мне, кровавые трусы!

Этот вызов был мне знаком, хотя за свою жизнь я слышала его всего лишь раз. Случилось это во время футбольной тренировки. Отец перевел в запасные звезду лайнбэкеров, защитника, пойманного с поличным на воровстве в местном магазине. Самодовольный юнец внушал отцу, что его поведение вне поля не имеет значения. Мол, он все равно должен играть, потому что лучше его в команде никого нет. Отец вывел парня вместе с его самомнением на середину поля и на виду у всей команды заявил: «Если собьешь меня с ног, можешь завтра играть». Парень был почти на шесть дюймов выше отца, более чем на тридцать лет моложе и по крайней мере фунтов на сорок тяжелее, но не смог повалить отца на землю, так что, будьте уверены, в тот сезон он не принял участия ни в одной игре.

Теперь тот человек бросил свой вызов совсем как мой отец. Он держался как отец, обладал такой же силой и снова был прав, но на этот раз я знала, что это не будет иметь никакого значения. Воин привлек к себе внимание еще большего числа врагов. Они подходили по одному, кольцо становилось все плотнее, и вот уже не меньше двадцати тварей, расправив крылья и оскалив зубы, окружали отца.

Мне никогда не забыть, как он там стоял. Никакой паники. Он держался уверенно и спокойно. Демоны, словно по команде, начали сжимать кольцо. Я услышала свист его меча, пронзившего первого, второго и третьего врага, но продолжаться долго так не могло. Клыки и когти все-таки настигли его. Он отбивался кулаками, скользкими от собственной крови. Даже когда отец рухнул на колени, из его горла не вырвался крик.

Он не сдался.

Но я не могла смотреть дальше. Мою душу рвали на куски, как его тело, моя боль вылилась воплем в ночи...

В эту секунду я проснулась.

— Нет! Нет, отец! — Меня била дрожь, щеки были мокрыми от слез.

Аланна и Клан-Финтан ворвались в мою спальню из разных дверей почти одновременно.

— Миледи! Что случилось?

Аланна бросилась ко мне. Я наплевала на то, что она не Сюзанна, обняла ее и разрыдалась.

— Это было ужасно,— проговорила я, всхлипывая.— Они убили моего отца. И я ничего не могла поделать.

Аланна невнятно причитала и поглаживала меня по спине.

— Есть опасность? Позвать стражу? — Клан-Финтан заговорил как воин, и я вдруг поняла, что он будет храбро сражаться в битве.

Точно такая уверенность посетила меня во сне, когда я только почуяла приближение зла и уже не сомневалась в том, что это правда.

— Нет.

Всхлипывания постепенно затихали, перейдя в скулеж, но слезы по-прежнему текли по лицу в три ручья.

Тут Аланна притихла, потом мягко отстранилась, чтобы заглянуть мне в глаза.

— Вы должны рассказать нам, что видели, миледи,— говорила она спокойно, но я услышала страх в ее голосе.

— Это был сон.

Глядя через ее плечо, я увидела, что Клан-Финтан беспокойно заметался по комнате с потемневшими глазами, но мне не удалось прочесть в них хоть что-то.

— Что Эпона открыла вам, Рианнон? — ласково обратился он ко мне, и я плотно зажмурилась от смятения.

— Это был не сон.— Шепот Аланны предназначался только для моих ушей.

От него мое измученное тело снова затрепетало. «Боже, что произошло?»

Я с трудом расправила плечи и уняла дрожь, затем подняла глаза и поймала твердый взгляд Клан-Финтана.

— Мне нужна минутка, чтобы прийти в себя. Потом я расскажу все, что видела во сне.

В его глазах промелькнуло сочувствие, что позволило мне заподозрить в нем доброту. Неудивительно, что он был духовным вождем своего народа.

— Конечно, миледи. Пришлите за мной служанку, когда будете готовы.

Нимало не заботясь о последствиях, я выпалила:

— Она не служанка, а моя лучшая подруга. Аланна тут же потрясенно охнула.

— Простите, ошибся, леди Рианнон. Пришлите за мной свою подругу,—улыбнулся он, по-моему, искренне, что сразу почему-то меня успокоило.

Как только дверь за ним мягко закрылась, я снова начала дрожать.

— Я не могу быть вашей подругой, миледи. Я не могу быть вашей подругой,— испуганно повторяла Аланна.

— Ошибаешься. Ты не можешь быть подругой Рианнон. Ты была ее рабыней, ее служанкой. Но я — не она.

Я вытерла глаза и с благодарностью ей улыбнулась, когда она сунула мне платок, чтобы я высморкалась.

— Я понимаю, что ты не Сюзанна, но ничего не могу поделать, все время вижу ее в тебе, а она моя лучшая подруга. Надеюсь, ты не станешь противиться этой моей прихоти, возможно, со временем тоже почувствуешь ко мне дружеское расположение. Знаешь, Аланна, мне сейчас действительно нужна подруга.— И я опять начала плакать.

— В ваших словах истина, миледи. Вы, безусловно, не Рианнон.

Ее глаза наполнились сочувственными слезами, когда она смахнула волосы у меня с лица и, поддавшись порыву, обняла.

— Голос у вас вроде бы восстановился.

— Да, похоже на то,— напряженно улыбнулась я, словно успела позабыть, как это делается.

— Принести вам что-нибудь выпить для смягчения горла, чтобы голос вновь не пропал?

— Как насчет горячего чая? Я пока воздержусь от вина. Аланна дважды хлопнула в ладоши, появилась заспанная нимфа. Черт, неужели это еще одна из моих рабынь?

Я легко поддалась отчаянию и сама себе стала противной, когда из глаз вновь потекли слезы.

— Аланна, помоги мне понять, что произошло.— Я опять утерлась и справилась с затянувшимся унынием.— Ты сказала, что все происходило на самом деле. Как такое может быть?

— Вы увидели магический сон. Это один из тех даров, благодаря которому вы стали верховной жрицей и Возлюбленной Эпоны. Будучи еще совсем маленькой, вы уже умели отделять свою спящую душу от тела и наблюдать за происходящими событиями, иногда даже разговаривать с людьми. Разве в своем прежнем мире вам это не удавалось?

— Не совсем, но я всегда управляла своими снами, а это в моем мире встречается не так часто. Я посещала выдуманные места и делала так, что со мной происходили смешные вещи.

«А теперь все кончено. Страна грез никогда больше не будет наполнена одним только счастьем. После сегодняшней ночи это невозможно».

Я вновь вздрогнула.

— Должно быть, именно так проявлялся ваш дар в мире, где нет Эпоны.

После того, что я наблюдала сегодня, мне было трудно понять, почему Аланна говорит с такой грустью.

— Но почему сегодня? Я определенно никуда не посылала свою душу. Не забывай, Аланна, я не Рианнон. Я ведь даже не понимала, что происходит. Ну как такое могло случиться? — Из глаз опять полились слезы,— Такой ужас. Почему я должна была все это видеть?

— Возможно, Эпона обратилась к вам сегодня ночью, чтобы вы были свидетельницей.

— Неужели твоя Богиня настолько жестока?

— Нет, миледи. Великое зло можно одолеть только великим добром.

Вернулась нимфа, принесла поднос с изумительным чайным сервизом. Я благодарно ей улыбнулась, на что она : шстенчиво ответила тем же. Но когда девица повернулась, чтобы уйти, я заметила на подносе всего одну чашку.

— Секундочку.— Нимфа застыла.— Принеси, пожалуйста, чашку и Аланне, она выпьет чаю со мной.

— Д-да, миледи.

— Благодарю.

Вид у нее был озадаченный, но все же она поспешила исполнить поручение.

Аланна внимательно смотрела на меня теперь уже со знакомым выражением лица. Мол, что ты делаешь?

— Только не начинай. Я сейчас не в состоянии обсуждать всю эту чушь про рабов. Тебе придется привыкнуть, что я буду обращаться с тобой как с подругой. Плевать на мины! Полный вперед!²⁵

— Что?..

Чай разливался приятным теплом по всему телу. Дрожь постепенно улеглась.

— Оно означает следующее: постараемся забыть обо всем, что работает против нас, и двинем вперед.

Вернулась маленькая нимфа-горничная, принесла вторую чашку, которую протянула Аланне. Вид у нее по-прежнему был озадаченный, но она улыбалась и энергично кланялась, пятясь к дверям.

Аланна неловко налила себе чаю.

- Итак, ты утверждаешь, будто то, что я видела,— это не сон, не галлюцинация. Все так и происходило, а моя душа, или сущность, или что там еще, витала сверху, наблюдая за всем?

- Да, миледи,— грустно подтвердила девушка.

- Ну и...— Я сделала несколько глубоких вдохов.— Он мертв?

- Мне очень жаль, миледи.

Фарфоровая чашка цокала по тонкому блюдцу, пока я отставляла ее в сторону дрожащей рукой.

Внезапная мысль, промелькнувшая в голове, лишила меня возможности дышать.

- Мама. А как же мама? — У меня сжалось в груди. «Только бы она уцелела».

- Я не видела, но разве ее там не было, с ним?

- Ваша мама, миледи, умерла вскоре после того, как вы родились.— Голос ее звучал ласково.

Она поставила чашку на блюдце и взяла меня за руку.

- А-а...— Я умолкла, задумавшись — Ну, тогда хорошо.

- Миледи? — Аланна выпучила глаза.

- Нет, я не имела в виду, что рада ее смерти.— Аланна с облегчением выдохнула — Я просто рада, что ее не убили те твари. В моем мире она развелась с отцом, когда я была еще ребенком.

Услышав такое, Аланна явно испытала шок.

- Нет, правда, все к лучшему. У обоих появились новые семьи, оба очень счастливы.

- Как скажете, миледи,— с сомнением произнесла она.

- А что, разве здесь никто не разводится? «Я вас умоляю!»

- Иногда разводятся. Но это считается бесчестьем.

- Не знаю, что там у вас за обычаи, но я рада. Маме не пришлось пережить то, что случилось сегодня ночью.

Мне почему-то было легче думать, что она умерла трцать пять лет тому назад, а не рисовать в воображении сцену ее гибели вместе с отцом.

Я тяжело вздохнула, по-прежнему чувствуя дрожь, и задала вопрос, который вдруг показался мне очень важным:

— Рианнон с отцом ладила?

— Мне кажется, он был единственный мужчина, кого она по-настоящему любила. Он так и не женился во второй раз, воспитывал ее один, не отсылал от себя, как поступили бы на его месте многие вожди,— печально улыбнулась Аланна.— Маккаллан очень гордился ею. Души вней не чаял. Думаю, он видел в ней те черты, которые она скрывала от остальных. Если рядом был отец, Рианнон всегда вела себя безукоризненно.

У меня сжалось горло.

— В таком случае у нас есть одна схожая черта: мы обе любим наших отцов.

— Вы должны рассказать Клан-Финтану о том, что случилось сегодня ночью. Он способен вам помочь. Доверьтесь ему, миледи. Он может быть очень сильным союзником.— Она схватила мои руки и с жаром заговорила: — Если не считать Маккаллана, Рианнон ни о ком и ни о чем не заботилась. Она стремилась только получать удовольствия и вертела людьми, как хотела.— Мягкие карие глаза пытливо вглядывались в мое лицо.— Вы похожи на нее. В вас есть тот же огонь, та же страсть и юмор, но вы из другого мира. Пока росли, вы каждый раз делали другой выбор, а потому из вас получился совершенно другой человек. Я не верю, что вы абсолютно такая, как она. У вас доброе сердце. Прошу вас, миледи, будьте чуть мудрее. Помните, ваш отец одобрял этот союз. Клан-Финтан силен и мудр, он знает, как побороть это ужасное зло.

— Пусть он придет.— Я сжала ей руки.

Аланна улыбнулась, ласково дотронулась до моей щеки, потом хлопнула в ладоши и сообщила нимфе, прибежавшей на зов, что я желаю увидеть Клан-Финтана.

Тут я осознала, какой у меня, должно быть, растрепанный вид, и принялась пальцами приглаживать шевелюру, пытаясь придать ей подобие прически. Ловкие руки Аланны схватили с тумбочки щетку и быстро уложили мои волосы в роскошную французскую косу.

— Спасибо, подруга.

Она ничего не ответила, только тепло улыбнулась.

Клан-Финтан появился в спальне, тихо прикрыл за собою дверь, без всяких колебаний подошел прямо к кровати и взял мою руку в свои.

— Примите мои глубочайшие соболезнования. Маккаллан был великим вождем и другом.— Его ладони были теплые и твердые.— Всей Партолоне известна ваша любовь к нему.

Он крепко сжал мне руку, прежде чем отпустить ее на волю.

— Б-б-лагодарю вас.

Руке вдруг стало холодно без его теплого прикосновения.

— Вы готовы рассказать то, чему явились свидетельницей? — с искренней тревогой пробасил он.

— Да.— Я расправила плечи.— Сон начался здесь. Я улетела через потолок и навестила красивейшую кобылу.

Аланна и Клан-Финтан понимающе заулыбались, и я догадалась, что кобыла тоже не порождение сна.

— Потом я взлетела под облака, любуясь луной и ночным небом.

— Да, луна манит,— задумчиво произнес Клан-Финтан.

— Ну да... хм...

Он смотрел на меня теплым, добрым взглядом.

«Черт, как все это не вовремя. Мне только не хватало смутиться при виде симпатичной физиономии или не знаю чего».

— Так вот, меня потянуло к морю, а там я увидела замок на скале.— Клан-Финтан понимающе кивнул.— Почти с самого начала я заподозрила что-то неладное. Нет, даже больше. Я почувствовала присутствие зла. Еще не видя, я его ощущала.— Он снова кивнул, поощряя меня продолжить.— Пытаясь понять причину дурного предчувствия, я взглянула на лес. Оттуда они и вышли.— Я замолчала и содрогнулась.

Аланна, стоявшая рядом, положила руку на мое плечо, как бы успокаивая.

— Они были ужасны. В первую секунду мне показалось, будто лес ожил, как в ночном кошмаре. Он колыхался и струился. Потом я увидела, что это не лес, а какие-то ужасные создания, которые двигались между деревьев. Затем я как следует их разглядела. У них были крылья, но выглядели они как люди.

— Фоморианцы,— изумленно прошептал Клан-Финтан.

Не успела я задать ему вопрос, как Аланна предостерегающе сжала мне плечо. Я подняла на нее взгляд и увидела, что она кивает, соглашаясь с Клан-Финтаном, давшим название чудищам.

— Я поняла, что происходит, закричала, чтобы предупредить отца, и он даже меня услышал. Но было слишком поздно. Они проникли в замок и поубивали всех его обитателей.— Я закрыла лицо руками.— На моих глазах они убили отца.

— Леди Рианнон!..— Его голос вернул меня в реальность.— А сколько их было?

— Тьма. Словно целый рой прожорливых насекомых. Они пожирали всех подряд.

— Простите, что прошу об этом, леди Рианнон, но мне нужно, чтобы вы подробно описали, как они выглядят.— Его добрые глаза смотрели нежно и виновато.

Я прокашлялась и, прежде чем начать, глотнула чая.

— Мне они показались выше ростом, чем обитатели замка.

Я замолчала и попыталась изгнать из воображения сцены, когда крылатые демоны терзали храбрых воинов.

— У всех у них были огромные темные крылья за спиной. Они не летали. Крылья просто помогали им бежать и скользить над землей. Демоны передвигались поразительно быстро. Гораздо быстрее любого человека. Мне показалось, что у них очень длинные и тонкие конечности, кожа молочно-белая, длинные и в основном светлые волосы.— Я снова умолкла, вспоминая.— Но самое ужасное то, что они похожи на людей. Если убрать крылья, одеть их в обычную одежду, то они сойдут за человеческие существа.— Меня передернуло.

— У них было оружие? — прервал он мои мысли.

— Только зубы и когти.— Я с трудом заставила себя добавить:— Они еще не заняли весь замок, а уже сделали перерыв, чтобы насытиться охранниками, хотя те пока еще дышали.

Бесстрастный пустой голос не был способен передать хотя бы толику того ужаса, что я испытывала.

— До сих пор я не верил, что это правда.— Он метался взад-вперед перед кроватью, запустив пятерню в густые распущенные волосы.— Я считал истории о фоморианцах из нашего прошлого выдумками, сказками, которыми пугают детей, чтобы те хорошо себя вели.

— Ничего не понимаю.

Мне как Рианнон полагалось это знать, но я решила, ЧТО сейчас не время разыгрывать из себя мисс Молчание. Можно подумать, у меня когда-то это получалось.

— Наверняка вы тоже слышали эти байки.— Он был слишком поглощен собственными мыслями, чтобы обратить внимание на мое невежество.— Партолонские матери издавна пугают ребятишек рассказами о крылатых демонах, чтобы те не отходили чересчур далеко от дома, а то чудища налетят и сожрут.

— Ах да,— бросила я небрежно.— Правда, не помню всю историю целиком. Как там, в легендах, откуда они родом?

— Они пришли с той стороны Трирских гор. По-моему, ни в одной из легенд точно не указывалось их происхождение.

— Что было дальше?

— Барды поют в своих песнях, что несколько поколений тому назад против фоморианцев восстала вся Партолона. Враг нес с собою огромное зло, но из-за малочисленности потерпел поражение. Несколько уцелевших особей прогнали обратно за горы. Вот почему, согласно легенде, у спуска с гор выстроили замок, получивший название замок Стражи.— Клан-Финтан внимательно посмотрел на меня.— Но как Любимица Эпоны, вы наверняка все это уже знаете.

— Эпона не имеет дела со злом.

Интуиция немедленно подсказала мне, что я попала в самую точку. Впрочем, я не стала бы полагаться на нее целиком, иногда она меня все-таки подводила.

«Ладно. Вернемся к сути».

— Да и с какой стати мне обращать внимание на сказки, которыми пугают детей? — Я бросила на Аланну беспомощный взгляд, мол, выручай.— У Эпоны и без того дел хватает, чтобы еще заниматься такими глупостями.

Я совершенно растерялась, запуталась. Фоморианцы? Партолона? Трирские горы?

— Видимо, поэтому она и послала вас наблюдать за тем ужасом, что творился ночью, миледи. Чтобы вы поняли, какая напасть грозит Партолоне.— Аланна, добрая душа, потянулась и взяла мою руку.— Разве могла Эпона не предупредить вас об опасности, к которой вы оказались не готовы?

В ее словах скрывался двойной смысл. Она ведь прекрасно знала, что я вообще ни к чему не готова.

Аланна печально улыбнулась и посмотрела на Клан-Финтана.

— Видимо, поэтому Богиня и объединила вас двоих. Эпона знала, что ее Возлюбленная не готова встретить это зло. Точно так же она понимала, что верховный шаман гораздо лучше разбирается в легендах и будет более подготовлен противостоять злу.

— Разумеется. Благодарю, Аланна.— Она снова меня выручила.

— Да, в этом есть свой смысл.

Слава богу, мысли Клан-Финтана были заняты чем-то другим, чтобы хорошенько задуматься над словами Аланны. В конце концов, неважно, кто он там — конь или не конь, главное, что парень. А они, как правило, не умеют сосредоточиваться на нескольких задачах сразу.

— Другими словами, Эпона предупредила нас о грядущей беде.— На меня словно снизошло озарение, я резко села в кровати и смахнула остатки слез.— Проклятые твари не успокоятся, захватив один замок.— Я смотрела то на него, то на нее.— По-моему, Эпона говорит, что нам грозит опасность.

Хоть это и звучало странно, но я знала, что так оно и было на самом деле. Возможно, настоящая Рианнон переживала то же самое в Оклахоме — интуитивно чувствовала приближение того, чего не знала раньше.

— Да, леди Рианнон, это знамение, предостерегающее нас о неминуемой опасности.— Клан-Финтан неожиданно заговорил отрывисто, по-деловому.— С вашего разрешения, я пошлю за воинами, чтобы они помогли охране вашего дворца перевезти в безопасное место всех людей, живущих между этим храмом и замком Маккаллан. Они могут прибыть сюда. Как вы знаете, возводя этот замок, Эпона предполагала, что его будет легко защитить. Полагаю, у вас достаточно припасов на случай чрезвычайных обстоятельств?

Аланна утвердительно кивнула, дав мне возможность издохнуть с облегчением.

— Хорошо. Замок Маккаллан расположен отсюда в двух днях пути, если скакать без остановок.— Клан-Финтан вновь заметался по комнате, полностью погруженный в свои мысли.— Будем надеяться, что фоморианцы захотят насладиться победой и не сразу приступят к следующей атаке. Это должно дать нам время послать за подкреплением, собрать селян и предостеречь Партолону.

— Погодите...

— Простите, леди Рианнон. Я вовсе не хотел присваивать себе ваши обязанности. Как ваш спутник, я всего лишь хочу оказать вам помощь и подготовить к тому, о чем предостерегала вас Эпона.

Судя по голосу, он говорил искренне, но, как мужчина, естественно, упустил из виду самое важное.

— А как же мой отец?

— Мне жаль, леди Рианнон, но он мертв.

Он снова говорил по-доброму, его искренность не вызывала у меня сомнения, но этот парень по-прежнему не улавливал сути.

— Я помню все, что видела.— Голос слегка дрогнул, поэтому я поспешила глотнуть чаю.— Но все-таки я не присутствовала при самой смерти.— Клан-Финтан и Аланна тревожно переглянулись.— Вдруг он до сих пор жив и страдает?..— Я еще раз отхлебнула чаю.

«Нет, не разревусь! Ни за что».

— Рианнон!..— увещевательно пробасил кентавр.— Вы должны понимать, что он никак не мог выжить.

— Я... я понимаю. Знаю, что он наверняка мертв. Но не могу же я бросить его и остальных, чтобы они и дальше там лежали.— Я умоляюще взглянула ему в глаза.— Вы не видели, как храбро они сражались.

— Иначе и быть не могло, леди Рианнон. Они были доблестными воинами.— Похоже, что-то его смущало.

«Боже, какой парень!..»

— Да, и мне нужно их похоронить.

Все предельно просто. Отец и его люди не станут добычей воронов.

Аланна снова сжала мое плечо.

— Миледи, вам нельзя отправляться в замок Маккаллан.

— Разумеется, можно. Сейчас было сказано, что туда два дня ходу, и...— Я запнулась.

Аланна ведь знала, что я бывала там только как бестелесный дух.

— В общем, я бывала там и раньше.

Со стороны, наверное, я выглядела полной кретинкой.

Аланна и Клан-Финтан снова тревожно переглянулись.

— Леди Рианнон, нельзя подвергать себя такой опасности.— Он поднял руку, предвосхищая мой протест.— Люди обращаются к вам за советом. Вы Возлюбленная Эпоны. Именно сейчас с вами ничего не должно случиться. В тяжелые времена, когда по свету гуляет зло, люди особенно часто ищут совета и покоя у Эпоны...

— Воины, как люди, так и кентавры, тоже будут обращаться к вам, миледи,— прервала Аланна речь Клан-Финтана.— Вы ведь и Богиня воинов тоже. Смерть Маккаллана явится для них тяжелым ударом. Если над Возлюбленной Эпоны нависнет угроза, это серьезным образом подорвет боевой дух.

«Превосходно. Я призвана поддерживать боевой дух в войсках, хотя не являюсь даже Мэрилин Монро. Ну где справедливость?»

— Подумайте, что будет с вашим народом, если вас ранят или захватят в плен.— Клан-Финтан взял меня за руку.

«Теплая у него рука. И пожатие крепкое. Боже, какой все-таки здоровый этот парень-конь. Вот был бы игрок на футбольном поле. Папе он понравился бы».

От этой мысли я чуть было не улыбнулась.

— Послушайте его, миледи. Вдруг фоморианцы до сих нор не покинули замок Маккаллан? Ваш отец ни за что не захотел бы подвергать вас опасности, даже ради него самого.

— Но не могу же я просто бросить его там! — От отчаяния у меня вновь навернулись слезы.

— Леди Рианнон! — Бас Клан-Финтана проник в мое сознание, охваченное вихрем эмоций.— Спросите у себя самой, какого поступка от вас ожидал бы Маккаллан.

Я закрыла глаза. Конечно, отец не захотел бы, чтобы я пострадала. Если бы все было так просто.

Умом я понимала, что человек, который погибал у меня на глазах, на самом деле не был мне отцом. Это не был Ричард Паркер, учитель биологии из городка Броукн-Эрроу, штат Оклахома, футбольный тренер, инструктор верховой езды, художник-любитель. Он любил рисовать углем этюды животных, что при данных обстоятельствах казалось причудой судьбы. Мой папа — превосходный кулинар и чертовски умелый водопроводчик.

Нет, не просто мой папа. Мой любимый мужчина во всем мире. Да, в моем мире.

Я уже понимала, что мой прежний мир остался где-то там, а здесь все иное, но сердце подсказывало, что это неважно. Он был похож на отца, говорил как отец. Какие бы необычные и опасные вещи ни происходили со мной с тех пор, как я очнулась в этом странном мире, Рианнон тоже любила этого человека.

Возможно, она была стервой, совершенно определенно — шлюхой. Как личность, эта дамочка не являлась образцом совершенства, но она тоже была папиной дочкой, любила своего отца. Раньше я не слишком часто вспоминала о доме, была немного занята. Но если бы с отцом что случилось, я знала, точно знала, что Рианнон не покинула бы его, каким бы сумасшедшим ни показался ей новый мир.

Я тоже не брошу ее отца. Я чувствовала в себе ответственность преданной дочери. Никуда от этого не деться. Впрочем, я и не хотела никуда деваться, даже если бы смогла.

Но Аланна и Клан-Финтан этого не поняли бы. Я открыла глаза. Зрение наконец-то восстановилось.

— Ваши доводы убедительны.— Я постаралась изобразить самую приятную улыбку.

Они расслабились.

Затем я притворилась, что испытываю недомогание.

— Я очень устала. Уже утро?

Оба всполошились — я даже почувствовала укор совести.

Клан-Финтан обеспокоенно пожал мне руку, но первой ответила Аланна:

— До рассвета еще далеко, миледи.

— Отдохните, Рианнон. Я прикажу послать воинов, чтобы те начали собирать селян в храм.— Он ласково коснулся свободной рукой моей щеки.

«Какой он все-таки симпатяга — по-своему, конечно».

— Я просто очень устала.

Совсем как Лана Тернер²⁶, я развалилась на подушках, приложив руку ко лбу. Вторая рука по-прежнему оставалась в тисках у Клан-Финтана. В общем, это было приятно!

— Отдохните, миледи,— кудахтала Аланна, поправляя подушки.

— Я займусь воинами.

Клан-Финтан склонился над моей рукой и повернул ее ладонью кверху. Глаза у меня стали как плошки. На секунду я испугалась, что он снова меня укусит. Вместо этого кентавр поймал мой взгляд и удерживал, пока длился поцелуй в самую серединку ладони. Именно так, самый настоящий поцелуй.

«Ох, какие у него теплые губы».

Да, никакого отвращения я не испытала. Совсем наоборот. Уверяю вас — папе понравился бы этот парень. Ему всегда нравились парни, умевшие меня приструнить.

Но Клан-Финтан уже выпустил мою руку и быстро подошел к двери. Я услышала, как он во весь голос отдал приказ, чтобы разбудили его кентавров и прислали к нему, затем дверь закрылась, и у меня на ладони осталось лишь теплое пятнышко от его губ.

Аланна все еще суетливо взбивала подушки, напоминая добрую маленькую наседку.

— С вами все в порядке, миледи?

— Да, Аланна, спасибо. Мне просто нужно отдохнуть немного. Столько всего произошло.— Я улеглась поудобнее.— Тебе тоже не мешало бы поспать. Не тревожься за меня, ступай и отдохни.

Она с сомнением посмотрела на меня.

— Может, принести теплого пряного вина? Хотите, я буду расчесывать вам волосы, пока вы не уснете?

Проклятье, она точно знала, чем меня соблазнить.

— Нет, милая. Все равно спасибо. Я хочу поспать.

— Тогда я оставлю вас. Отдыхайте.

Она знакомым жестом убрала с моего лба волосы, потом наклонилась, дотронулась до него губами и прошептала:

— Спокойной ночи, Шаннон.

Девушка повернулась, чтобы уйти, но я не удержалась и задала ей вопрос, который тревожил меня все это время:

— Аланна, скажи, Рианнон когда-нибудь упоминала, каким образом она собиралась вернуться сюда, а заодно и меня отправить обратно?

Я лежала с закрытыми глазами, но поняла по шагам, что она остановилась и повернулась, чтобы посмотреть на меня.

— Она сказала, что возвращению не бывать. Пройти сквозь грань и остаться в живых можно только один раз.— Голос ее звучал печально.— Простите, Шаннон. Я понимаю, как это для вас трудно.

— Не переживай. Здесь нет твоей вины.

Не знаю, слышно ли ей было, как забилось мое сердце. «Никогда не вернусь домой?» Я крепко зажмурилась и вдруг поняла Скарлетт О'Хара.

«Сейчас я не могу об этом думать. Я подумаю об этом завтра».

Шаги Аланны постепенно стихли. Я услышала, как она притворила за собой створку, села и допила чай одним глотком. Кофеин полезен для души. Мне предстояло отправиться в дальние края и, в общем, похоронить людей. Все эти дерьмовые присказки типа «береги себя», « не шали», может, и хороши для мисс Рианнон, но я оказалась другой девушкой.

«Мой отец не будет брошен».