] ГАЗЕТА «FAEDRELANDET» О ПЕРЕМИРИИ

Но всем известно, с какими интригами было связано голо­сование по предварительному вопросу. Интриги по поводу главного вопроса происходили уже вне Собрания.

Посмотрим, что пишет «Faedrelandet» от 16 сентября:

После рассмотрения вопроса о недостатках фактически заключенного договора о перемирии по сравнению с его первым проектом газета переходит к вопросу о преимуществах для Дании. В случае возобновления войны последует-де вмешатель­ство Англии и России. Единство Германии, с трудом поддер­живаемое войной с Данией, немедленно распадется. Населе­ние Ютландии может пройти подготовку путем службы в ланд­вере, численность армии удвоится:

«и 60 тысяч человек на небольшом полуострове, при поддержке флота, будут представлять собой такую Данневирке ³², о нападении на которую великая единая Германия еще весьма серьезно подумает».

«Но перемирие, каково бы оно ни было, все же остается перемирием. Поскольку оно уже заключено, ратифицировано и гарантировано, то было бы безответственным шагом, если бы мы сами отказались выполнять его условия или допустили бы, чтобы оно было нарушено нашими врагами. Этого наше правительство никогда не сделает, в этом можно и должно быть совершенно уверенными, а посему не следует волноваться из-за всех этих слухов об изменениях однажды уже принятых условий, которые распространяются шлезвиг-голынтейнскими правительственными орга­нами. Мы очень хорошо знаем, что прусские генералы и чиновники, как и немцы вообще, за немногими благородными исключениями, не так-то

Бедный г-н Геккер, перегруженный должностными делами, а теперь к тому же еще и обязанный восполнять способности к суждению административных чиновников!!!

* — сыщиков. Ред.

* КОНТРРЕВОЛЮЦИЯ В КЁЛЬНЕ ^зв

Контрреволюционный поход начался сегодня утром. Герои этого похода оказались победителями в одних пунктах, а в дру­гих потерпели поражение — участь, постигавшая и более крупных полководцев. Предполагалось захватить в качестве утренней добычи несколько дюжин кёльнских демократов и этим сообщением порадовать за завтраком местных ныти­ков ³⁸. Однако часть добычи была отбита у этих господ. Так народ вырвал из рук святой германдады³⁹ капитана 9-ой роты гражданского ополчения Вахтера. В дом нашего сограж­данина Молля проникли шесть стражей порядка. Быстро собравшаяся вокруг дома толпа своим угрожающим поведением заставила двух из этих господ искать спасения на чердаке, а третьего — в подвале. К несчастью, в доме имеется только один выход. Молль пошел навстречу желанию насмерть пере­пуганных стражей и попросил народ согласиться на беспре­пятственное отступление бригады, состоявшей из 6 человек.

Что касается Беккера и Шаппера, то они ранним утром были препровождены в тюрьму. Кроме Бюргерса, в проскрипцион­ном списке фигурируют, видимо, имена еще некоторых редак­торов нашей газеты, и делались попытки арестовать их.

Если эти господа пойдут дальше по пути осуществления своих планов, то вскоре наша газета сможет редактироваться только

* ПОПЫТКА АРЕСТА МОЛЛЯ

Сегодня утром в гостиницу «Им Кранц» был послан наряд солдат 29-го полка, чтобы арестовать Молля. Но солдат оттес­нили, и с помощью рабочих Молль благополучно скрылся.

«Высылки следуют одна за другой и, к несчастью, слишком похо­дят одна на другую. В то время как мы еще ожидаем услышать несколько слов разъяснения относительно высылки г-на Адама, подобной мере уже подвергаются два немецких гражданина, которые были столь безрас­судны, что положились на защиту, право на которую бельгийская кон­ституция признаёт за каждым иностранцем. Да, эта защита существует в тексте конституции; несколько дней назад слова о ней даже сияли на одном из фасадов того очаровательного небольшого конституционного монумента, которым украсили двор Дворца нации; но как только прошло опьянение, вызванное национальными торжествами⁴⁰, правящие нами либералы поспешили уже снова спрятать в карман тот девиз, который они столь галантно преподнесли любопытным из столицы и провинции. Брюссель возвратился в свое нормальное состояние, и полиция совершенно так же, как и прежде, выполняет прекрасную миссию, исправляя велико­душный характер наших неблагоразумных конституционных теорий своими грубыми действиями.

Г-да Энгельс и Дронке находились в нашем городе в течение несколь­ких дней. Будучи оба редакторами демократической газеты «Neue Rhei­nische Zeitung», они покинули Кёльн, чтобы не подпасть под действие приказов об аресте, вызванных некоторыми речами, произнесенными на публичных собраниях. Они отправились в Бельгию не с целью злоу­потребить тем бельгийским гостеприимством, которое из-за своей ред­кости может сделаться ценным, а лишь для того, чтобы подождать здесь получения денег, необходимых им для продолжения своей поездки до Парижа. Злополучные события, которые произошли в Кёльне после их отъезда, укрепили их в своем намерении. С тех пор, как прусское правитель­ство по примеру Бельгии вступило на широкий конституционный путь, ему со­путствует удача: найдя генерала *, который объявил осадное положение и

* -г- Кайзера. Ред.

34 ПОСЛЕДНИЕ ИЗВЕСТИЯ ИЗ «ОБРАЗЦОВОГО ГОСУДАРСТВА»

приостановил выпуск газет à la Кавеньяк, оно сумело найти и генераль­ного прокурора *, который пошел на применение принципа морального со­участия à la Эбер и де Баве. Однако г-да Энгельс и Дронке забыли, что если совершающий поездку предполагает, то полиция располагает.

Позавчера, едва стало известно об их прибытии в Брюссель, как в гостиницу, где они остановились, явился комиссар полиции со своей свитой. В это время они как раз обедали. Комиссар отвел их в ратушу, а оттуда в тюрьму «Пти Карм», из которой их через несколько часов пре­проводили в тюремной карете на Южный вокзал железной дороги. Таким образом, полиция лишь воспользовалась данным ей разрешением при­менять меры по отношению к «бродягам», — ив самом деле, ведь наши политические эмигранты тоже не располагали надлежаще оформленными документами. Правда, они имели при себе удостоверения кёльнских властей, свидетельствовавшие, что они являются членами гражданского ополчения ⁴¹ этого города; у них также есть друзья, которых они приоб­рели во время своего пребывания в Брюсселе до марта и которые могли бы удостоверить их личности — однако полиция, весьма хорошо осведом­ленная о них, предпочла поступить с ними как с бродягами, еще до того как можно было представить опровергающие это доказательства.

Если это можно назвать своеволием, то это по меньшей мере не сле­пое своеволие.

Судя по тому, как производятся теперь эти высылки, мы полагаем, что продолжение этой статьи, пожалуй, еще появится в следующих номерах нашей газеты, если только друзья свободы во всех странах не убедятся в том, что для них будет лучше, путешествуя по свету, стараться ни в коем случае не заглядывать к нам».

Отсюда видно, как бельгийское правительство все больше осознает свое истинное положение. Бельгийцы тем временем становятся полицейскими прислужниками всех своих соседей и, ликуя, принимают комплименты по поводу своего покорного и подобострастного поведения. Однако в усердном бельгий­ском полицейском прислужнике тем не менее есть нечто весьма комичное. Даже серьезная «Times» признает эту бельгийскую услужливость только шутя. Недавно она посоветовала бель­гийской нации на тот случай, если последняя упразднит у себя все клубы, преобразоваться в один-единственный большой клуб и притом под девизом: «Ne risquez rien!» **.

Само собой разумеется, что официальная бельгийская пресса с присущим ей кретинизмом также перепечатала этот лестный совет и встретила его с ликованием. Впрочем, то обстоятель­ство, что бельгийское правительство столь грубо обошлось с двумя редакторами «Neue Rheinische Zeitung», можно скорее понять из того, что уже в своем первом номере «Neue Rheinische Zeitung» по достоинству высмеяла иллюзии относительно «образцового государства» Бельгии ^4а.

* — Цвейфеля. Ред. ** — «Не рискуйте ничем!», Ред,

ПОСЛЕДНИЕ ИЗВЕСТИЯ ИЗ «ОБРАЗЦОВОГО ГОСУДАРСТВА» 35

Но каким образом бельгийское правительство старается непрерывно поддерживать эти иллюзии, показывает нам сама бельгийская пресса. «Messager de Gand» сообщает дословно следующее:

«Мы теперь знаем, из кого состоит та Германия, которая питает по отношению к нам столь большое восхищение. Эта Германия состоит из г-на Волъферса из Лувена, которому г-н Рожье платит за редактирование на немецком языке полных энтузиазма по отношению к Бельгии материа­лов для ^Kölnische Zeitung», Поскольку изыскивают все средства, чтобы обеспечить экономию, то нам кажется, что мы вполне могли бы аннулиро­вать статью расходов, за счет которой мы оплачиваем восторги всех журна­листов Европы. В Брюсселе, в провинции, в Париже, в Лондоне, даже вплоть до Бухареста, мы покупаем комплименты по очень дорогой цене. Эта экономия могла бы составить такую сумму, которой нельзя было бы пренебречь. Так, например, в Лондоне тому бельгийцу, который редак­тирует восторженные дифирамбы в адрес Бельгии в «Times», в Neuen England, платят из 80 тысяч франков бюджета нашего посольства. Как только князя Линя назначат на пост посла в Риме, нам придется пла­тить также а за восторги какого-нибудь римского журналиста».

Разве эти откровения не восхитительны? Но я еще не кончил. «La Nation» в своем номере от 10 октября поместила следую­щую небольшую заметку:

«Мы часто отмечали, что «частные корреспонденции» в «Indépendance belge», помеченные Франкфуртом и Берлином, как две грязные капли воды похожи на статьи в «Kölnische Zeitung» (сотрудник Вольферс). Но упомянутая «Zeitung» не выходит по воскресеньям; «Indépendance» по понедельникам тоже не помещает частных корреспонденций».

Нам осталось добавить немногое. В благодарность за то, что «Indépendance» списывает свои немецкие сообщения из «Kölnische Zeitung», «Kölnische Zeitung» в свою очередь черпает свои взгляды на Бельгию и Францию из «Indépendance».

Но «Indépendance», как известно, является органом того самого г-на Рожье, который добился того, что Бельгией вос­хищаются за деньги, бельгийских патриотов 1830 г., в том числе 80-летнего генерала Меллине, приговаривают к смертной казни ⁴³, а политических эмигрантов выдворяют в тюремных каретах за границу.

Написано около 11 октября 1848 г.

Напечатано в приложении

П «№ие Rheinische Zeitung» M 114;

12 октября 1S4S г.

Печатается по тексту газеты

ПерееоЭ с немецкого

ВЕСТИ ИЗ ВЕНЫ

В некоторых берлинских утренних газетах от 3 ноября при­водится следующее сообщение, полученное одной из них из Хайсинга, другими из Вены:

Оставим в покое анонимное сообщение из Бреслау! Перей­дем к напечатанной крупным шрифтом телеграфной депеше в «Kölnische Zeitung».

Телеграфная депеша отправлена из Вены 1 ноября в 12 ча­сов дня.

Послание Дюмону, если последний получил это сообщение в письменном виде, было отправлено берлинской почтой 3 ноя­бря в 8 часов утра.

* ПОСТАНОВЛЕНИЕ БЕРЛИНСКОГО НАЦИОНАЛЬНОГО СОБРАНИЯ «

К 6 часам стало известно, что Римплеру отдан приказ до 4 часов утра сдать все оружие гражданского ополчения ⁴¹. Тем временем Собрание ре­шило:

Собрание уже на своем утреннем заседании назначило комиссию, чтобы обсудить вопрос об отказе от уплаты налогов.

Когда депутаты Национального собрания появились перед зданием драматического театра, они обнаружили, что вход заперт. Внутри театра расположилась рота солдат, капитан которой не разрешил г-ну фон Унру войти в здание. Отсюда депутаты Национального собрания направились в актовый зал, доступ в который им был также запрещен. Тогда Нацио­нальное собрание провело заседание в «Отель де Рюсс».

11 ноября вечером. Национальное собрание перенесло свое послеобеденное заседание в тир на Линденштрассе. В понедельник Собрание перейдет в Кёлльнскую ратушу ⁴⁸. Как я слышал, биржа пред­ложила кредит, а городские гласные хотят предоставить гарантию вы­платы депутатского вознаграждения. Прибыло несколько депутаций (из Шпандау, Магдебурга, Померании), чтобы заявить о признании прав Собрания.

В течение дня появилась «Прокламация» короля*, скреп­ленная подписями министров. Эта прокламация, напоминающая подобные

* ч- Фридриха-Эрльгелыда IV, Ред,

40 ПОСТАНОВЛЕНИЕ БЕРЛИНСКОГО НАЦИОНАЛЬНОГО СОБРАНИЯ

прокламации Дона Мигела, пытается оправдать перенос заседа­ний Национального собрания. Второе королевское распоряжение распускает гражданское ополчение, а третье — назначает Р и н т е л е-н а, председателя окружного суда в Наумбурге, министром юстиции ^4в.

Королевский высший трибунал⁶⁰, после того как г-н Борнеман представил на его рассмотрение вопрос: имеет ли корона право откла­дывать, переносить в другое место или закрывать заседание Националь­ного собрания, собравшегося здесь именем всей страны, дал единодушно отрицательный ответ.

В Берлине ходил слух о том, что в Бреслау войска выбиты из города, а «Отель Бранденбурга» разрушен.

Мы не верим этому слуху, поскольку только что полученное нами из Бреславля письмо, датированное 11 ноября, 1 час ночи, не содержит никаких сведений об этом. Основное содержание этого письма следую­щее:

Центральный комитет гражданского ополчения на своем заседании от 10 ноября решил побудить магистрат (и городских гласных) немедленно обеспечить всеобщее вооружение мужчин, способных носить оружие, и заявил, что при всех обстоятельствах надлежит признапать и защищать Национальное собрание и только в нем усматривать носителя власти. Обер-президент * заявил одной посланной к нему депутации, что он не покинет почву законности, но никогда не предпримет каких-либо дей­ствий против Национального собрания, равно как не окажет поддержку таким действиям. Он сложит свои полномочия, как только от него потре­буют совершить нечто противозаконное. Он не признаёт необходимости откладывать заседания Национального собрания.

К этим заявлениям присоединился присутствовавший полицей-пре-зидент **. Он сказал, что не признаёт права роспуска палаты и немедленно уйдет в отставку, если случится что-либо в этом роде.

Центральный комитет бреславльского гражданского ополчения объя­вил себя постоянным органом.

В силу того, что Национальное собрание объявило премьер-министра Бранденбурга государственным преступником, са­ма собой отпадает обязанность платить налоги, так как нельзя поддерживать налогами его администрацию государствен­ной измены. — Таким образом, уплата налогов является те­перь государственной изменой, отказ от уплаты налогов — первый долг гражданина.

* ЗАСЕДАНИЕ ШВЕЙЦАРСКИХ ПАЛАТ

42]