Кейнс рисует благостную картину грядущего будущего. Однако на деле демографический переход может пойти совсем по другим, злобным сценариям. И причиной этому может стать простая нехватка времени.
\269\
Поговорим об относительности времени в истории. Есть время обычное — физическое, ньютоновское время, независимое, однородное и линейное, отмечаемое треньканьем будильника и боем курантов, Время-1, и ещё есть особое — историческое время, Время-2.
Физическое время всегда одно и то же, историческое — время неравномерное и всё сжимающееся. Период Древнего мира длился 2500 лет, Средневековье — 1000 лет, Новое время — 300 лет, Новейшая история — чуть больше 100 лет.
Сжатие исторического времени крайне обостряет темпы развития человечества в относительно краткий период демографического перехода. Сейчас мы находимся в середине этого исключительного в своем роде периода истории, когда идет распад установившегося за миллион лет самоподобного механизма роста людской массы на планете.
Наступивший демографический кризис поражает своей стремительностью. Он продолжается всего 90 лет и должен закончиться где-то в 2050 году. Этот процесс подобен сильному разрыву в ударной волне при сверхзвуковом течении газа или фазовому переходу в конденсированной среде, наступающему при критической температуре. А сама длительность демографического перехода определяется малостью времени т, (формула (1)), ограничена продолжительностью эффективной жизни человека, 45 годами.
Цитируем Капицу:
«Фигурально выражаясь, поезд истории теперь достиг предельной скорости, скорости, при которой вагоны сходят с рельс гиперболического роста, а состав поезда разрывается».
Причина демографического кризиса — не исчезновение каких-то внешних ресурсов, дело тут не в кризисе западной системы ценностей, так как этим процессом охвачены и такие страны Востока, как Япония и Южная Корея. Смысл кризиса кроется в пока ещё непонятных внутренних системных процессах.
В чем их суть? Создается впечатление, что человечество оказалось уже не в состоянии перерабатывать огромную лавину падающей на него информации. Капица в книге «Мои воспоминания» пишет об этом так:
«С моей точки зрения, человечество переживает кризис несоответствия наших физических возможностей, развития промышленности и разумом, который всем этим управляет. Разум — коллективный и индивидуальный — уже не соответствует развитию производительных сил, и это привело к глубокому кризису. Производительные силы переросли производственные отношения. В то же время именно производственные отношения управляют человечеством».
Ситуация действительно тревожная. У человека просто нет времени на адаптацию к столь быстро меняющимся условиям. Смена исторических декораций идет молниеносно. И ни отдельные люди, ни сообщества, ни человечество в целом уже не поспевают следовать за темпом развития.
\270\
Неуклонное сжатие исторического времени '(демографический переход должен совершиться за одно или два поколения) внушает гораздо большую тревогу, чем более медленно текущие энергетические, климатические и экологические проблемы. Идет нарушение длительных, выработанных за тысячелетия ценностей и этических представлений, разрушается связь времен. В этом причина распада семьи и общества, растущей неустроенности жизни и характерного для нашего времени стресса. Демографическая революция сопровождается распадом сознания, эрозией власти и снижением ответственности в управлении обществом, ростом организованной преступности и коррупции.
Ныне человек «и жить торопится, и чувствовать спешит», как никогда прежде. Но это мало помогает. В чем спасение? Было бы наивно полагать, что некая «невидимая рука» самоорганизации выведет нас к неведомой нам пока цели. Надежда на то, что параллельно ускоряются процессы глобализации, которые помогут человечеству обрести неведомое ему прежде единство? Надежда на информационные подпорки, какие дают нам персональные компьютеры, Интернет, мобильные средства связи? Кто знает, что может нас спасти от возможных грозящих нам бед!
7.30. Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые!
Новая картина мира, приходящая, на мой взгляд, в XXI в. на смену старой, не является ни всеобъемлющей, ни окончательной, и не только потому, что вынужденно несет на Себе отпечаток ограниченных вкусов и пристрастий автора этих строк. Из-за быстрого и всё ускоряющегося хода социальной эволюции и вследствие её фрактально-сти изменяется природа самой научной картины мира, она становится в восприятии человека всё более лабильной и многовариантной. Не в столь отдаленном будущем новая картина мира, как она изложена в предощущих пунктах, будет сменена ещё более новой картиной мира, надо полагать, более жесткой по отношению к человечеству, в которой более существенными могут оказаться энергетические и космические аспекты. Эта «новая в квадрате» картина мира в свою очередь достаточно скоро будет вытеснена следующей, «новой в кубев,ит.д. В более широком же плане следует говорить о мутовках картин мира и эволюционном каскаде их точек ветвления.
С. Д. Хайтун «Социум против человека:
Законы социальной эволюции»
Капица пишет:
«Неравновесность и неустроенность, когда нет времени на процессы релаксации, процессы установления относительного общественного и исторического равновесия, адаптации личности в условиях бытия, когда нет времени для сколько-нибудь длительной эволюции и выработки критериев в искусстве и явлениях культуры, стали характерной чертой нашего времени».
Время ускользает от человека. Оно становится самым дефицитным ресурсом человечества в годы глобальной перестройки. Эта мысль должна
\271\
быть в фокусе ответственности мировых и национальных политических кругов, полагает Капица.
Да, в неспокойное время мы живем. И сейчас человечество обязано «заглядывать за момент обострения», создавать и осваивать новые алгоритмы развития цивилизации. Необходимы жизнеобеспечивающие технологии, которые бы могли поддерживать развитие человечества уже не десятилетия, а века.
Это — вызов науке, равного которому в истории ещё не было. Сергей Павлович Курдюмов считал эту задачу центральной. Он говорил: «У нас нет времени и ресурсов, чтобы искать путь в будущее методом проб и ошибок. Этот путь должна помочь увидеть наука!» Полагал, что именно синергетика, новая наука, занятая познанием принципов самоорганизации различных систем, должна стать основой для стратегического прогноза и проектирования будущего.
Каким оно будет? Через три-четыре десятилетия планета наша станет планетой глубоких стариков, где детей в должном количестве (чтоб не вымереть!) будут «зачинать» и выращивать в пробирках? Что? Запрещенное ныне всюду клонирование человека станет нормой? И на Земле утвердится новое сообщество людей — сообщество клонов?..
А между тем мир вокруг нас быстро становится совершенно иным. Мы наблюдаем проявления антиглобализма, страдаем от международного терроризма, неохотно привыкаем к новому для нас феномену политкор-ректности.
Фиксируется и распространение по планете уже глубоко укоренившейся на Западе кейнсианской экономики. Она принесла принципиальное разрешение «непримиримого», как казалось прежде, противоречия между работодателем и работником. Противоречия, которое раздирало человечество на протяжении тысячелетий социальными конфликтами.
Выяснилось, что платить своим работникам меньше выгодно лишь отдельному работодателю (мир микроэкономики). Для всей же их массы это убыточно, ибо работники, если они бедны, создают низкий потребительский спрос, что, не позволяя экономике развиваться, снижает и прибыли работодателей (мир макроэкономики).
Мы начинаем понимать, что живем в основном в негауссовом мире. Гауссовские стереотипы, ориентир на среднее значение (скажем, средний рост или вес человека) ещё довлеет над нами. И мы с удивлением узнаем, что реально у большинства окружающих нас систем понятие среднего отсутствует. Поэтому-то 10 % ученых пишут около 90 % всех публикаций, а основная часть денежных доходов падает на небольшую часть населения. И потому вовсе не 50 % населения, а 90 % может иметь низкий доход.
Однако главный сюрприз для нас в другом. Мы вдруг обнаружили, что живем во фрактальном мире, эволюция которого также фрактальна. Об этом в своих книгах («Социум против человека», 2006 год, «От эргодической гипотезы к фрактальной картине мира», 2007 год) замечательно пишет ве-
\272\
дущий научный сотрудник Института истории естествознания и техники РАН Сергей Давидович Хайтун.
Фрактальность — понятие сложное. Но для нас сейчас важно то, что мир наш устроен полшариантно, он способен развиваться одновременно сразу по нескольким сценариям. Переход из Прошлого в Будущее оказывается уже не перемешением некоей «гусеницы», прямолинейным и определенным, а набором спонтанно возникающих, конкурирующих между собой «щупалец». И совершенно непонятно, какая из них окажется победительницей в эволюционном состязании.
Фрактальность эволюции* считает Хайтун, делает наше будущее в принципе непредсказуемым, зыбким. Находясь на одной из многих возможных ветвей эволюции, мы — тот или иной индивид, данный социум или земная биосфера — можем не преуспеть, а то и вовсе погибнуть. Однако это не означает, что мы жили зря. Так России (мнение Хайтуна) выпало разрабатывать тупиковую коммунистическую ветвь, в чем и видится её — России — историческая миссия. Если бы Россия не взяла на себя эту черную работу, человечество не вырулило бы на магистральную кейнси-анскую ветвь.
Фрактальность мира и эволюции предъявляет к людям особые требования. Пора перестать считать, что в любом вопросе и любой проблеме существует только одно истинное решение. И не надо до последнего отстаивать эту истину в борьбе с теми, кто вознамерился думать иначе. А стоит параллельно реализовывать несколько решений.
Надо ещё понимать, что вся наука соткана из ошибок, и потому борьба с ошибками, когда она выходит за рамки чисто научной полемики (запрет на публикации «ошибочных» статей), наносит науке гигантский урон. Ошибки также бывают гениальными! Колумб открыл Америку, полагая, что достиг Индии.
Все только что сказанное особенно важно учитывать потому, что человечество встало на путь знакомства с неведомыми нам прежде поразительными закономерностями и обстоятельствами. И перед нашим взором начинает разворачиваться череда всё более удивительных новых картин мира.
С. Д. Хайтун предупреждает:
«Все более заметное ускорение социальной эволюции изменяет всю систему взаимоотношений индивида и социума с миром. Становятся всё более ответственными новационные шаги «прогрессоров» и контрмеры консерваторов, в борьбе которых устанавливается оптимальный на текущий момент времени темп изменений. Человечеству приходится принимать всё более масштабные, всё более быстрые и всё более ответственные решения, связанные с близящимся исчерпанием традиционных энергоресурсов планеты, грозящим гибелью тепловым загрязнением среды и т. д. и т. п. И это только начало, дальнейший ход эволюционных событий потребует от человечества ещё больше ещё более радикальных решений. В сценариях обо-
\275\
зримого будущего человечества записаны переход к новой (тепловой) энергетике с управляемым климатом, выход части человечества в Космос и т. д.» Нам, жителям начала XXI века, выпала честь существовать в пору грандиозных перемен, происходящих на нашей планете. СТАРОЕ рушится, отваливается громадными кусками, новоь, грозно наступающее на нас, плохо видится и пугает своей неопределенностью. Момент торжественный и страшный. И тут в полной мере хочется осознать, прочувствовать глубоко философскнй смысл строк русского поэта Федора Ивановича Тютчева (1803-1873). А он, словно бы прозревая далекое будущее человечества, в 1830 году писал:
Блажен, кто посетил сей мир В его минуты роковые! Его признана всеблагие Как собеседника на пир. Он их высоких зрелищ зритель, Он в их совет допущен был — И заживо, как небожитель, Из чаши их бессмертье пил!
7.31. И РАЙ и АД одновременно
Зло есть не что иное, как созданное Богам добро, которым люди пользуются не так, как следует. Если кто-нибудь наденет на голову сапог, а на ногу шапку, и ему будет неловко, то отсюда не следует, что сапоги и шапка не нужны людям.
Достарыңызбен бөлісу: |