Чирков Юрий Георгиевич. Дарвин в мире машин. Изд. 2-е, испр и доп. М.: Ленанд, 2012. 288с

Марселен Бертло

Бертло был не только замечательным ученым: он синтезировал громадное число органических соединений — аналоги природных жиров, простейших углеводородов и так далее, чем нанес окончательное поражение представлению о витализме, «жизненной силе», казалось бы, окончательно доказав, что химия способна обойтись без этих лжепонятий.

Великий француз был не только глубоким историком науки: в 1885 году выпустил в свет труд «Происхождение алхимии», опубликовал также собрания древнегреческих, западноевропейских, сирийских и арабских алхимических рукописей, с переводами, комментариями и критикой.

Этот химик являлся не только крупным общественным деятелем: министр просвещения, министр иностранных дел Франции. Во время осады Парижа немцами, 1871 год, возглавлял ученый комитет защиты столицы, провел большую работу по изысканию взрывчатых веществ, отливке дальнобойных орудий, подготовке других оборонительных средств.

А ещё Марселен Бертло был большим мыслителем, естественно, видящим мир, прежде всего, глазами химика.

\246\

«Мы будем очень близки к осуществлению мечты социализма... под тем условием, конечно, что удастся изобрести и какую-нибудь духовную химию, способную изменить нравственную природу человека так же глубоко, как наша химия изменила природу материальную!..»

Бертло не сомневался: к кануну третьего тысячелетия люди будут обладать изобилием энергии. Его даст полное использование теплоты солнца («быть может, песчаные пустыни станут излюбленным местом обитания будущего цивилизованного человечества», — говорил ученый) и внутреннего жара нашей планеты. Ученый верил, что это энергетическое половодье позволит решить задачу производства пищи чисто химическим путем.

«В принципе, — говорил Бертло, — проблема уже решена: синтез жиров и масел осуществлен сорок лет тому назад; синтез Сахаров и углеводов осуществляется на наших глазах, а синтез азотистых тел (белков. — Ю. Ч.) не замедлит последовать. Таким образом, вопрос о снабжении питательными веществами, — не забудем этого, — вопрос химический. В тот день, когда будет открыт источник экономической (дешевой. — Ю. Ч.) энергии, не замедлит и производство пищевых веществ целиком из углерода, заимствованного из угольной кислоты, из водорода, взятого из воды, и кислорода и азота— прямо из атмосферы...»

В 2000 году, считал Бертло, — все пищевые продукты будут производиться в необходимых количествах на заводах.

«Но не думайте, — говорил ученый, что в этом мире, где будет царить химическая сила, искусство, красота, все прелести человеческой жизни окажутся обреченными на гибель. Если поверхность земли не будет более служить на пользу человеку и, — прибавим шепотком, — не будет более обезображена геометрически правильной обработкой земледельца, она покроется роскошной зеленью растительности, лесами, цветами; вся земля превратится в обширный сад, орошаемый подземными водами, где человечество заживет среди изобилия и радостей сказочного золотого века».

Увы! Прогноз Марсслсна Бертло не сбылся — мы-то это знаем. В чем тут дело? Гений ошибся в сроках? Назвал не ту дату? Следовало бы, возможно, говорить не о 2000-м, а о 2100-м годе?

Нет, дело в ином. Беда, на наш взгляд, заключалась в излишней самонадеянности великана от химии. Упоенный успехами органической химии (победные реляции раздавались в те уже далекие годы слишком часто, особенно в Германии, её химики в основном задавали тогда тон), Бертло искренне верил в произносимые им слова.

\247\

Великий химик полагал, что одного умения проводить органические химические реакции, пусть и наисложнейшие — этого будет вполне достаточно, чтобы отменить сельское хозяйство, земледелие, животноводство и всё то, что искони кормило и кормит человека до сих пор.

А откуда планеты, звезды и Луна? Уж не химия ли это?

Современная органическая химия гордо заявляет о своей способности синтезировать как известные, так и неведомые Природе соединения — молекулы огромной сложности. Эта наука уже обладает набором разнообразнейших методик, позволяющих выполнять почти любые химические метаморфозы.

Эти заявления — не хвастовство. всё надежно подкреплено множеством достижений органического синтеза последних десятилетий. И, тем не менее, впечатление от таких «мажорных аккордов» немедленно тускнеет при сравнении с тем, что способна предъявить миру Великая Рукодельница Живая Природа.

Не оттого ли мы столь упорно стоим за «естественность» и отвергаем «искусственное». Негодуем, кривимся и морщимся от любых подделок, пусть даже самых наисовершенных?

Рассмотрим (с этого, видимо, проще всего начинать) мельчайший атом жизни — живую клетку.

Тысячи соединений синтезируются тут катализаторами-ферментами при скромных (физиологических) условиях — в воде, в узком интервале значений рН, без применения высоких температур и давлений и без помощи суперактивных реагентов типа сверхкислот, сверхсильных оснований, щелочных металлов, галогенов, литийорганических соединений. И так далее. И так далее.

Все синтезы органических соединений в живой природе идут за считанные минуты с количественными выходами и строго регио- и стереоспеци-фично! Это значит, что проблемы стратегии и тактики органического синтеза, о которых химики-органики ещё только начинают мечтать, уже давно решены на «химических комбинатах», оперирующих в любой живой системе.

Высочайшее совершенство биосинтеза восхищает нас, но и унижает, когда начинаешь сравнивать по сути скромные возможности органического синтеза с достижениями Природы.

\248\

И туг на ум нам вновь невольно приходят старые мысли. Стучатся в дверь соображения, которые наукой, казалось бы, давным-давно были отвергнуты. Все эти рассуждения о таинственной «жизненной силе», о «витализме», о «вещи в себе». Как творится, мы вытолкали Дьявола (или Бога?) в окно, а он пролез в трубу! И скалится, и показывает нам длинный красный язык.

Возьмем ЗЕЛЕНЫЙ ЛИСТ, ещё одно природное чудо. Ежегодно Природа штампует листву деревьев в неимоверных количествах. Легко, не задумываясь и походя. Но может ли химик-органик в лабораторных условиях с лучшими реактивами, с наисовершеннейшими приборами и оборудованием воспроизвести это чудо — синтезировать хотя бы один зеленый листок? Нет, не может.

Отчего так? Потому что природа владеет ещё одной особой тайной. Она не только умеет творить сложнейшие биомолекулы, но может прихотливо и умно соединять их, образуя замысловатые ансамбли-сооружения. Их она затем ловко использует для разных своих надобностей.

Вернемся вновь к клетке. В ней синтезируются не только биомолекулы, скажем, валиномицин, переносящий ионы калия через наружные биологические клеточные мембраны. В клетке цитологии разглядели ещё великое множество изящных микроструктур, в образовании которых задействованы уже десятки, сотни, а то и тысячи биомолекул.

Эти крохотные образования биологи назвали органеллами (уменьшительное от греческого слова organon — орудие, инструмент, орган). Зачем они? В клетке они выполняют различные функции: двигательные и сократительные, рецепторные, нападения и защиты, пищеварительные, секреторные и экскреторные...

Бесперебойную работу клетки обеспечивают десятки хитрых биообразований. Здесь и её геном, и ядро, и ядрышко, митохондрии, аппарат Гольджи, лизосомы, пероксисомы, центриоли, вакуоли, рибосомы, эндо-пяазматический ретикулум. И это мы представили ещё далеко не все, что известно о структуре клетки современной биологии.

Но самое-то главное заключается в том, что в образовании каждой из органелл задействованы уже не одна биомолекупа, а десятки, сотни, а то и тысячи биомолекул. Таким образом, органсллы являются сверхмолекулярными структурами.

Как же живой природе удалось (химик-органик на такое неспособен!) освоить ещё и ремесло биоархитектуры? Как смогла природа научиться творить нужные ей надмолекулярные образования? Это ещё одна большая тайна, которую ученым мудрецам предстоит в будущем разгадать.

\249\

7.19. Супрахимия

Таким образом, супермолекулы представляют собой следующий уровень сложности организации материи, после элементарных частиц, ядер, атомов и молекул. Проводя параллели с языком, можно сказать, что атомы, молекулы и супермолекулы - эта «буквы», «слова» и «предложения» языка химии!