Чтения Выпуск II материалы межрегиональной научно-просветительской конференции «Казаки и горцы Северного Кавказа в Первой мировой войне


Или: Тільки пісню скінчив – мрії всі золоті



бет12/19
Дата19.06.2016
өлшемі4.32 Mb.
#146135
1   ...   8   9   10   11   12   13   14   15   ...   19

Или:

Тільки пісню скінчив – мрії всі золоті


Розлетілись, покинули душу...

З безнадійністю, з горем в своєму житті

Долі злій я коритися мушу [9].
Подобные настроения однозначно привели И. Г. Чередниченко в стан «красных». Дальнейшая судьба литератора складывалась вполне удачно, хотя были и происки врагов, и козни недоброжелателей, и равнодушие книжных издателей. И все же прожил он «нормальную» по советским меркам жизнь. Сын бедного казака смог получить высшее образование, стать известным ученым, доктором филологических наук, профессором [10]. Его лично не коснулись жернова сталинских репрессий. И все же он тоже не смог реализовать себя в полной мере, ибо мечтал быть поэтом, всю жизнь писал стихи, но из них была опубликована лишь небольшая горсть. Талантливого кубанца не стало 16 сентября 1968 г. [11] Он ушел из жизни непонятый и неоцененный земляками [12].

Некоторые из авторов, открытых И.И. Борцем, сделали во время второй Великой Отечественной войны заметную общественно-политическую карьеру. Это предопределило их выбор одной из противоборствующих сторон в годы Гражданской войны. Так, например, в эмиграции оказался Федор Тихонович Аспидов, представленный в «Сборнике славы кубанцев» стихотворениями «О чем шумит Кубань» (1915), «Павшим воинам» и очерком «Памяти сотника 2-го Куб. полка Н.В. Тюляева» (1916).

Сведения о нем удалось собрать самые скудные. Родился он в 1888 или 1890 году в станице Темнолесской. В 1911– 1912 г. Ф. Аспидов очень часто публиковал лирические стихи в «Кубанских областных ведомостях». Потом его имя исчезает со страниц этой газеты, очевидно, потому что юноша поступает в Петровско-Разумовскую сельскохозяйственную академию в Москве, на время оторвался от родного края. В 1918 году он возвращается на Кубань, где в октябре избирается земляками членом Кубанской краевой и Кубанской законодательной Рад. Вскоре он становится и членом Верховного круга Дона, Кубани, Терека, а в декабре 1919 года утверждается товарищем председателя (т. е. заместителем председателя) этого авторитетного общеказачьего органа. С 1921 года он живет в Праге, состоит членом правления Общеказачьего сельскохозяйственного союза, секретарем Общества кавказоведения, председателем студенческого союза. На Кубани из-за бурных событий Гражданской войны он, вероятно, не успел создать семьи и нашел себе подходящую девушку уже в эмиграции. Ее звали Божена, что наводит на мысль о ее чешском происхождении. Трудно сказать, любил ли ее поэт по-настоящему, ибо многие казаки-эмигранты женились тогда из-за проблем натурализации в чужой стране. Так или иначе, но супруга пережила своего мужа на год (умерла в 1938-м), и покоятся они на Пражском городском кладбище в одной могиле.

В «Сборнике славы кубанцев» представлено тремя стихотворениями: «О чем шумит Кубань», «Павшим воинам» и «Памяти сотника 2-го Кубанского пока Н.В. Тюляева». Они безыскусны, лишены всяческих украшательств, изысканных метафор, затейливой речевой игры, характерных для деятелей уходящего «серебряного» века. Но была в них какая-то внутренняя правда, созвучная народной песне, понятной и легко ложащейся на душу простого казака:


Вечная память вам, павшие в битве,

Вечная память вам, жертвы войны,

Мы помянем вас в горячей молитве,

Вы – наша гордость, вы – славы сыны.
Грудью своею вы Русь защищали,

Долг перед родиной свято несли,

Пулей сраженные в битве вы пали,

В серых шинелях вы в землю легли.
Рядышком мы положили вас, родные,

Холмик землицы насыпали там…

Спите спокойно, орлы боевые,

Царство Небесное вечное вам!

«Павшим воинам»
В эмиграции Ф.Т. Аспидов продолжил заниматься литературным творчеством, развивая далее темы Первой мировой и гражданской войн, иногда перепечатывая и лучшие из ранее написанных стихов. В 1922 – 1924 гг. в Праге выходил журнал «Казачья лава». Он был органом центрального комитета Союза возрождения казачества. В четвертом номере журнала (последнем, так как их вышло всего четыре) произошла смена редактора. На смену Б.Н. Уланову пришла редколлегия Ф.Т. Аспидов, Е.К. Васильчиков и Г.Ф. Фальчиков. Уланов при этом остался только издателем. Очевидно, и в предыдущих трех номерах Ф. Аспидов тоже активно печатался. Несколько его стихов нам удалось обнаружить в белградском журнале «Кавказский казак» (орган Кубанской канцелярии): 1932 г. – № 12 – «С новым годом» (с. 1-2) и «О чем шумит Кубань» (с. 7– 8); 1933 г. – №3 – «Христос Воскрес!»; №4 – «Тоска по родине». Любопытная деталь – везде под стихами стоит место написания: Чужбина. Стихи опубликованы под псевдонимом Ф. Недрёманный. На смерть казачьего поэта откликнулись некрологами пражский журнал «Казакия», парижские «Последние новости» и нью-йоркское «Новое русское слово». Похороны состоялись 10 июня 1937 года на Ольшанском кладбище, значит, умер он одним или двумя днями ранее. Обращаем на это внимание будущих биографов, так как во всех имеющихся некрологах дата смерти указано неточно [13].

Нельзя не сказать и о самом известном ныне на Кубани участнике «Сборника славы кубанцев» – авторе кубанского гимна «Ой, Кубань, ты наша родина» священнике отце Константине Образцове. Гимн был впервые опубликован 15 июля в 28-м номере «Кубанского казачьего вестника» за 1915 год под несколько непривычным для непосвященных в историю текста названием «Ты Кубань ли, наша родина». Вскоре перепечатан в восьмистраничном сборнике стихов отца Константина и «Сборнике славы кубанцев», а потом еще раз переиздан в газете «Вольная Кубань» (14 декабря 1917 года).



История этой песни посвящено два специальных научно-публицистических исследования. Одно опубликовал в Париже в 1930 году однополчанин автора полковник Ф.И. Елисеев – «История войскового гимна Кубанского казачьего войска» (еще раз брошюра переиздана в 1950 году в Нью-Йорке) и развернутая статья воскового священника современного Кубанского казачьего войска отца Сергия (Овчинникова) «Войсковой гимн как памятник гласного исповедания народной души», также неоднократно переизданная в наши дни. В этих двух работах предпринимается попытка понять, почему этот незамысловатый текст, к тому же имеющий конкретного адресата, смог стать обобщенным молитвенно-восторженным выражением простой и загадочной казачьей души, а сегодня и всей Кубани:
Ты Кубань, Ты – наша Родина,

Вековой наш богатырь,

Многоводная, раздольная,

Разлилась Ты вдаль и вширь…
Из далеких стран полуденных,

Из турецкой стороны,

Бьём тебе челом, родимая,

Твои верные сыны…
О Тебе здесь вспоминаючи,

Песни дружно мы поём,

Про твои станицы вольные,

Про родной Отцовский дом.
О тебе здесь вспоминаючи

Как о Матери Родной,

На врага, на бусурманина

Мы идем на смертный бой.
О Тебе здесь вспоминаючи,

За тебя ль не постоять,

За твою ли славу старую,

Жизнь свою ли не отдать.
Мы как дань свою покорную,

От прославленных Знамен,

Шлем тебе, Кубань родимая

До сырой земли поклон.
Дореволюционный период жизни отца Константина (1887–1917) хорошо известен по его автобиографии, написанной специально для «Кубанского казачьего вестника». Его дед и отец получили духовное образование. Родился Константин Николаевич в городе Ржеве, где его отец служил на железной дороге. Когда семья перебралась в Тифлис, пришло время определяться с учебой и будущему автору гимна. Окончив городское училище, он выбрал местную духовную семинарию. Потом была Санкт-Петербургская духовная академия, Учеба на юридическом факультете Юрьевского (Тартусского) университета, переживание по поводу смерти юной супруги и первенца Коли, ставшие причиной его возвращения в лоно православной церкви на самом трудном поприще – в качестве полкового священника. Он был назначен в 1-й Кавказский полк, который после объявления войны был передислоцирован в Персию, на границу с Турцией, где и проходила его дальнейшая пастырская служба. Его стихи, помимо «Кубанского казачьего вестника» печатались в журналах и газетах «Паломник», «Кормчий», «Утешение наставление в православной вере христианской», «Почаевский листок», «Божия нива», «Мирный труд», «Епархиальные ведомости» и других. Готовился к печати и новый сборник стихов ­ «Благовест сердца», выйти из печати которому помещала война.

Жизнь Константина Образцова оборвалась, по одним сведениям, в тифлисской ЧК в 1917 году, по другим, – он скончался примерно тогда же в Екатеринодаре, в доме полковницы Камянской от сыпного тифа.

В 1998 году трудами краснодарского краеведа В.П. Бардадыма и с его предисловием была издана книжечка избранных сочинений отца Константина под общим названием «Ты Кубань, ты наша родина…». Она вобрала в себя его стихи, песни и письма [14].

Равноправным автором сборника является и сам И.И. Борец, разместивший свои очерки в большинстве его отделов, хотя из-за плохого зрения он не был призван на фронт. Не обладая собственными впечатлениями о пребывании на фронте, он публикует собственные материалы по рассказам очевидцев или, не имеющие прямого отношения к войне, но близкие по духу и способные вдохновить казаков на подвиг и самоотверженную службу отечеству. Таковые его статьи: «Пребывание Государя Императора в Екатеринодаре», «Свадьба казака», «У кубанцев», «Приезд в Екатеринодар Его Императорского Высочества Великого Князя Николая Николаевича». Очевидно, внимание к казакам, проявляемое членами августейшей семьи, считалось серьезным фактором воспитания в них глубокого патриотического чувства. Судьба издателя примечательной книги сложилась трагически. В советское время Борец служил псаломщиком русской православной церкви в станице Медведовской, но уже в конце 20-х годов числился благовестником краснодарской баптистской общины. Приговоренный в 1931 г. за «антисоветскую агитацию» к 10 годам лагерей, этот не лишенный искры журналистского таланта человек навсегда исчез в чреве ГУЛАГа [15].

Многие судьбы авторов «Кубанского казачьего вестника» для нас остаются на сегодняшний день полной загадкой. Кто скрывается за псевдонимами «Пашковец», «Ставрополец», «Кубанец», «Пластун», криптонимами А. Б-в А. П-ов, Н.Ф.К., Е.М., Г. Як-ко, мы, очевидно, уже не узнаем никогда. Но стоит, наверное, потрудиться, покорпеть над формулярными списками и воспоминаниями участников боев на Кавказском фронте (того же, например, Ф.И. Елисеева), чтобы установить хотя бы отрывочные сведения о самодеятельных литераторах авторах, подписавшихся более-менее «прозрачно»: сотник М. Зенченко, прапорщик Сорокин или хотя бы полными именами: Д.Е. Манило, В.И. Зализняк, Якив Бабенко, И.С. Шамалов, Василий Кандыбин, А. Заводовский, Н. Бабиев, М. Козел, Ф. Фролов, А. Опомах, И.Г. Стародубцев, П.М. Мурай, Я. Фоменко, Г. Каратыш, Петр Пащенко и другими. Затронутая нами тема дает широкий простор для дальнейшей работы историков, архивистов, краеведов и энтузиастов литературного краеведения.
Примечания:
1. Городецкий Б.М. Периодика Кубанско-Черноморского края. 1863–1925. Краснодар, 1927. С. 97.

2. Бардадым В. П. Журналист Иван Борец // Бардадым В. П. Литературный мир Кубани. Краснодар, 1999. С. 172.

3. Чумаченко В.К. Казачье созвездие Прийм // Родная Кубань. 1999. № 1. С. 62–66.

4. В архиве автора хранится два неопубликованных машинописных сборника стихов И. Приймы: «Стихотворения» (без даты, копия из архива краеведа В.Н. Орла) и «Двадцать два пшеничных зерна» (оригинал с дарственной надписью знаменитому кубанскому краеведу Ивану Петровичу Обабко и его дочери Людмиле Алексеевне, помеченный 1965 годом).

5. Нам удалось опубликовать два больших фрагмента из первого тома «Воспоминаний» И.Я. Приймы. См.: Прийма И. Мои воспоминания // Родная Кубань. 1999. № 1. С. 66 – 91; Прийма И. На службе казачьей // Культурная жизнь Юга России. 2002. № 1. С. 50–60; № 2. С. 48–62.

6. Автобиография проф. Чередниченко Ивана Григорьевича // Личный архив В. К. Чумаченко.

7. Чередниченко И. Г. Как я поступил в семинарию // Личный архив В. К. Чумаченко.

8. Чередниченко І. У садочку // Сборник славы кубанцев (Кубанцы в Великую войну 1914–15–16 годов). Екатеринодар, 1916. С. 20–21.

9. Донець Григорій. Рецензия на рукопись: Іван Чередниченко. Пісня з-над Кубані. Поезії // Личный архив В. К. Чумаченко.

10. Список научных трудов профессора, доктора филологических наук Чередниченко Ивана Григорьевича // Личный архив В. К. Чумаченко.

11. Карпенко Ю. О. Чередниченко І. Г. // Українська мова. Енциклопедія. Київ, 2000. С. 726.

12. Чумаченко В. К. Неизданный поэтический сборник И. Чередниченко «Пісня з-над Кубані» // Четвертые Кубанские литературно-исторические чтения. Краснодар, 2003. С. 67–83.

13. Казакия. 1937. № 5. С. 32; Новое русское слово. 1937. 27 июля; Последние новости. 1937. 11 июля.

14. Образцов К. «Ты. Кубань, ты наша родина…» Стихи, песни, письма. Краснодар: Советская Кубань, 1998 – 112 с.

15. Электронный ресурс. Режим доступа: http://kubanmemo.ru/bookmemo/ persona.php?id=54441


Б.Н. Берендюков
ПАТРИОТИЧЕСКАЯ

ИНФОРМАЦИОННАЯ ПРОПАГАНДА В НАЧАЛЕ

ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

История мировых войн не знает таких быстрых сроков вовлечения соседних государств в военные действия друг против друга, как история Первой мировой войны. В течение одной недели после объявления Австро-Венгрией войны соседней Сербии 15 июля 1914 года, уже 19 июля Германия, союзница Австро-Венгрии, объявляет войну России, 21 июля – Франции и Бельгии, а 22 июля Англия объявляет войну Германии.

Поддержание патриотического духа как на фронте среди солдат, так и у населения тыла стало насущной задачей для воюющих государств. С первых дней объявления войны российские средства массовой информации были направлены на укрепление патриотических чувств у русского воина, его уверенности в ближайшей победе над врагом.

Основными источниками информационных сообщений являлись центральные и губернские газеты и журналы, а также многочисленные открытки, листовки и прокламации в виде обращений и воззваний к народу со стороны руководителей политических партий, различных народных комитетов и т.д.

Одной из первых российских открыток, посвящённых Великой войне 1914 – 1918 гг. является открытка, изданная в Санкт-Петербурге Фотопечатней А.И. Центнера «День объявления войны ГОСУДАРЁМ ИМПЕРАТОРОМ 20 июля 1914 г. в Зимнем Дворце». На ней изображена Дворцовая площадь перед Зимним Дворцом заполненная народом, пришедшим поддержать манифест Государя Императора об объявлении войны Германии.

Привлекает внимание также открытка «Карта Европы в лицах в начале войны» издана в Москве издательством «DIXI» с литографии С. Мухарского (см. рис.).

На карте художник в гротескной форме изобразил границы европейских государств на период начала войны. При этом на открытке приведён стихотворный текст, отражающий политическое отношение стран Европы к начавшейся Мировой войне:

«Немка – старая вояка тычет в шею австрияка, / но косится австрияк боязливо на кулак. / Хоть размером с пятачок, крепок сербский кулачок. /Черногорцы, бросив жён, лезут тоже на рожон. / Только хитренький болгарин, / австрияку благодарен за подачки, да за взятки, / выгод ждёт от новой схватки. / А Румыния с улыбкой извивается как рыбка, / дескать: - «я – нейтралитет, воевать охоты нет!». / И с Албанца взятки-гладки, – не воюют ведь ребятки! / Только Турция для слуха подняла свиное ухо, / не скрывая вражий пыл. Ну, да кто-ж её не бил. / Вот Италия с букетом хвастает нейтралитетом, / рядом с ней медведь швейцарский кроткие зажмурил глазки, / говорит: «Пускай – война, моё дело сторона!» / Тоже думает голландка, и датчанин, и испанка, / и Норвегия, и швед, все твердят – «нейтралитет»! / Только Англия не ждёт, гонит в море пароход. / Гневно Франция взирает и на свободу выпускает / молодых своих орлят, пусть-ка немца угостят! / Храброй Бельгии венок положили мы у ног. / А на всю эту картину смотрит славный наш детина, / храбрый русский молодец, зубоскал и удалец. / Добродушен он покуда, разозлится – будет худо. / Немка! Парня не дразни, поскорее – улизни, / а не то его клыки разорвут тебя в клоки!»

Большое количество патриотических открыток выпустило старейшее, основанное в 1802 году, «Императорское Человеколюбивое Общество в пользу раненых воинов и семейств нижних чинов», а также созданные в начале войны «Скобелевский комитет попечения о раненых», «Московский губернский комитет всероссийского земского союза помощи больным и раненым воинам» и другие. На них изображались победоносные сражения русской армии, героические подвиги русского воина. Деньги от продажи открыток поступали в фонд помощи семьям погибших воинов, а также больным, раненым и увечным воинам.

Особое место в патриотической пропаганде отводилось издаваемым многочисленными общественными комитетами прокламационным обращениям и воззваниям к народу и армии. Для примера, рассмотрим два обращения «Комитета народных изданий», отпечатанных в Петрограде типографией «Сельского вестника» с пометкой «Для бесплатного распространения».

Прокламация «Великая война», рассматривая вековые взаимоотношения между Россией и Германией и причины начала войны, призывает русский народ к вере в победу в этой священной войне. В тексте прокламации отмечается, что много лет Германия считает, что немцы – избранный народ, что они с мечём в руках возвеличат своё имя над всеми народами вселенной, покорив и унизив их, отняв их землю.

Заслуживает внимания нестандартный подход к изложению причин развязывания Германией войны против России.

В обращении говорится, что, пользуясь поражением России в японской войне, Германия вынудила Россию заключить невыгодный для русского народа договор, и с тех пор немцы питались русским хлебом и мясом по дешёвой цене, используя накапливаемый капитал на усиление своей военной мощи. Но приблизился срок истечения этого договора, а по новому договору русские хотят получить для себя более выгодные условия в торговых отношениях, это и явилось одной из причин почему немцы поторопились напасть на Россию.

Ещё более важная причина войны для авторов прокламации заключается в том, что Россия скорее, чем этого хотели немцы, оправилась после войны с Японией. Поправила своё хозяйство, стала больше получать от земли и торговли, казне удалось скопить деньги, и Государственная Дума весной 1914 года выделила 500 миллионов рублей на вооружение армии и флота.

В тексте подчёркивается, что немцы пошли на Россию с лёгким сердцем, смотря на неё как на покорную свою добычу, как на беззащитную свою жертву. Но они жестоко ошиблись в своём расчёте. Думали воевать только с Россией, а восстановили против себя весь мир. Против всех – немцам не выстоять.

Заканчивается «Обращение» словами:

«Что и говорить, – война будет нелёгкая, беспощадная. Многие герои погибнут, но ещё гораздо большее их число вернётся с поля сражения домой сильными и бодрыми и перерождёнными духом. Ибо великое счастье – сразиться за свою родину и отстоять её. / Ополчимся на врага, – как сказал НАШ ГОСУДАРЬ, – с железом в руках, с крестом в сердце. Помните братья, русские люди, за нами, за спиной нашей – родина; впереди, перед нами – победа! – и всюду, в труде и в сражениях, – с нами Бог!»

В другой прокламации, «Как немцы обращаются с русскими пленными», говорится, что немцы не только злы по природе, но и всем их особым воспитанием натасканы на злобу. Каждому немцу с детства внушают, что, кроме немцев, никто не заслуживает имени человек. И вот теперь на войне они проявляют свою звериную сущность, вымещая всю свою злобу на тех несчастных, кто во время битвы попадает к ним в плен.

Если русские, пленив немецких солдат, хоть и смотрят на них, как на бывших врагов, однако обращаются с ними по-человечески: кормят их не хуже, чем своих солдат, раненых и больных лечат, над пленными не издеваются, помня твёрдо, что взяли их на поле битвы, когда они исполняли свой долг. Совесть русского воина не дозволяет быть ему злодеем.

С теми же несчастными русскими воинами, которые попадают в плен к немцам, обращение истинно злодейское. Их морят голодом, держат в грязи и холоде, бьют, увечат и при малейшем случае варварски убивают.

Приводятся рассказы бежавших из немецкого плена или освобождённых русскими войсками, как русских, так и воинов союзнических государств о чудовищных издевательствах над пленными.

Некоторым пленным разрешалось отправлять письма на родину, но при этом письма проверялись цезурой, требовалось, чтобы пленные сообщали, что им в плену живётся недурно, их кормят хорошо и обращаются ласково.

В конце «Обращения» говорится:

«Не люди, а звери! Всё это, конечно, потом зачтётся немцам, но глубоко прав тот француз, который, вырвавшись из немецкого плена, сказал своим товарищам – в тысячу раз лучше умереть на поле битвы, сражаясь за родину, чем попасть в плен к этим людям без сердца, без совести!»

Такая информационная агитация на фронте давала на первом этапе войны положительные результаты, патриотическое воодушевление русской армии помогло одерживать победы над армией Германии и армиями её союзников. Начиная с 1916 года, аналогичную тактику информационной борьбы использовали оппозиционные партии (большевиков и другие), поддерживающие лозунг «Долой войну!» с прямо противоположной целью, – для подрыва морального, патриотического духа русского солдата, что в определенной мере способствовало поражению России в Первой мировой войне.



С.Г. Темиров
ПИСЬМА В РЕДАКЦИЮ

КАК ОДИН ИЗ ИСТОЧНИКОВ

ПО ИСТОРИИ

ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
По материалам кубанской периодической печати
Наряду со многими опубликованными и неопубликованными источниками по истории Первой мировой войны важное место занимают периодические издания региональной прессы. К сожалению, некоторые материалы до сих пор остаются не исследованными. В документальных фондах Государственного архива Краснодарского края хранится ряд изданий, представляющий интерес по данной проблематике.

Круг публикаций по вопросам Первой мировой войны в региональных изданиях очень широк и многообразен, он затрагивает множество тем и касается различных аспектов. Формат настоящей публикации не позволяет привлечь большой комплекс документов и раздвинуть временные рамки на весь период Великой войны.

Автором данной статьи рассматривается лишь начальный период войны, т.е. с августа 1914 по первую треть 1915 года и только та часть, которая касается писем в редакцию. Это довольно яркий пример опубликованных источников, раскрывающий чаяния и настроения кубанцев, как на фронтах Первой мировой войны, так и в тылу.

В период войны на Кубани выходило множество газет и журналов, наиболее крупные из них «Кубанские областные ведомости», «Кубанский край», «Листок войны» и «Кубанский казачий вестник» хранятся в Государственном архиве Краснодарского края. На страницах этих изданий публиковались письма казаков, духовенства, офицеров действующей армии и обществ, организованных для оказания помощи военным. Нельзя утверждать, что письма публиковались в прессе без редакторской правки и оттенка идеологических взглядов издателей. Тем не менее, характер и содержание текстов позволяет представить читателю фронтовые картины, взгляды фронтовиков на войну, на события в тылу, которые менялись на протяжении всего периода военных действий.

С началом войны казачьи отряды приняли участие в сражениях на различных театрах боевых действий, на разных фронтах.

Цель данной статьи ввести в научный оборот малоизвестные документы, публиковавшиеся на страницах кубанской периодической печати. Обратить взгляд читателя на другое, отличное от официальных сообщений и циркуляров, восприятие событий Великой войны.

Характерной особенностью практически всех публикаций того времени явилось желание редакторов поднять боевой дух в действующих частях, на примере боевых подвигов. В тылу – повысить патриотический настрой населения.

Первые письма в редакциях газет и журналов появляются в октябре 1914 года. Екатеринодарцы, призванные на фронт информируют земляков о том что «Все мы живы и здоровы, шлем всем родным, знакомым и дорогому городу свой привет. Интересуясь жизнью родного города, просим убедительно не отказать высылкой нам ежедневно одного номера «Кубанского края» На что редакция сообщала, что свежие номера высылаются регулярно [1]. Из тыла на фронт посылали не только печатные издания, но и всякие «приятные мелочи». Этому подтверждение – письмо, в котором казаки благодарили отправителей за бумагу и табак [2]. В первых письмах в редакцию явно прослеживается моральная поддержка станичниками и горожанами боевых частей кубанцев в первые месяцы войны.

С началом боевых действий характер писем несколько меняется. От мирной риторики, наполненной ожиданиями, происходит переход к захватывающему описанию боевых сражений. Командиры боевых частей рассказывали о первых столкновениях с неприятелем и переживаниях казаков. Вот как описывается командиром кубанской казачьей сотни одно из первых сражений на Южном фронте: «После томительного ожидания 18 октября в 1 час ночи, наш отряд, двинулся на турецкую границу. По дороге генерал поздравил нас с началом военных действий. Шли всю ночь… Генерал перекрестил нас и пустил в бой. В 11 час. 44 мин. раздался первый выстрел с нашей стороны, на что турки ответили сейчас же частым ружейным огнем… Засвистели пули. Наши орлы ринулись вперед, и несмотря на убийственный огонь, выбили турок с первой позиции. Затем началось наступление по всему фронту, заговорила наша артиллерия… Меня и моих казаков Бог хранит, нет ни убитых, ни раненых в моей сотне. Не могу писать подробно, нет времени … Баязет сдался. Все в тылу поражаются, что мы так успешно продвигаемся вперед, но смелым Бог владеет! За два дня взято 4 пленных турецких офицера и 300 человек пехоты и конницы…» [3].

В первых сражениях появились и первые герои. Так, казака станицы Ново-Баканской Иосифа Кириллова Лазько за подвиги в Галиции наградили Георгиевским крестом. Сам же герой говорил не столько о совершенном подвиге, сколько о своем коне, с которым он горя не знал [4].

В это время в тылу повсеместно готовились встречать раненых. В Екатеринодаре и в станицах Кубанской области организовывались лазареты. В одном из писем в редакцию газеты «Кубанский край», председатель комитета по устройству лазарета в станице Динской, Мащенко, писал следующее: «Динской комитет … приносит глубокую благодарность всем жителям ст. Динской, горячо откликнувшихся в деле оборудования лазарета, благодаря чему в настоящее время в лазарете имеется полный комплект кроватей с бельем …». Далее он говорил о пожертвовании вещей и денег не только жителями станицы, но и Покровским женским монастырем для поддержания «героев нашей армии», а с прибытием раненых обещал дополнительно осуществить поставку продуктов питания [5].

Патриотический настрой овладел всеми ячейками русского общества от простых казаков до атаманов и духовенства. Ярким примером этому служит письмо в редакцию бывшего настоятеля Екатерининской церкви г. Екатеринодара священника Арсения Белановского. Он писал, что за 25 летний период службы, он узнал «… какая сила, мощь заключается в духовном единении пастыря с пасомыми. … Я и моя семья, когда пришлось переживать тяжелую годину испытаний, узнали на что, на какую жертву, способно русское сердце!» В заключение он говорил: «Да хранит Вас, родные мои, Господь, и заступничество святой Екатерины и поддержит Ваши силы на дружную работу нашей родине, переживающей тяжкие испытания борьбы с врагами Славянства и церкви православной …» [6].

Под Рождество 1915 года в казачьи военные части с Кубани доставлялись поздравления и подарки от станичников. Например, депутатом от общества станицы Екатериновской вахмистром Яковом Макаренко на фронт были доставлены посылки. В ответ казаки ответили посыльному приветствием и пообещали подвигами, достойными предков запорожцев защитить Родину от врага [7].

В 1915 году содержание публикуемых писем меняется в сторону более подробного описания военных баталий. Приводятся примеры состояния воинских подразделений на фронтах, поведение противника, тяготы и невзгоды полевых условий.

На страницах газет и журналов появляются подборки писем о состоянии армии и казачьих подразделениях, искусстве ведения боя. Одним из таких примеров служит описание казачьим офицером сражения с немцами на Австрийском фронте: «Показывается спешенный взвод казаков под командой хор. Степанова. Люди с большим трудом идут на гору. Они часто останавливаются снимают папахи и фуражки, стирают пот … Ох эти горы! … Через каждый десяток шагов приходится делать привалы. Вот и хатки. Не успели занять позицию, как по нас был открыт пулеметный огонь. Казаки бросились за хатки. Не теряя наблюдения, мы выждали, когда пулеметы смолкли, и при прицеле сначала 8, потом 10 – 12 дали несколько залпов по спешенным кавалеристам и пулеметам. Поднялся ад. Пули чокались по деревьям, пробивали крыши, стены, залетали в потолок. Мы припали к земле. Тучи пуль носились над нашими головами. <…> Положение было опасное. Оголенная высота была под двойным огнем …» [8]. Из описания сражения следует, что в военной операции были задействованы в основном казачьи части. Сложность ситуации отягощалась непогодой вызванной морозом, снегом и распутицей. Автор статьи говорит о взаимовыручке, находчивости и курьезах, которые приключались с военными: «…Ой, меня убили! … Самого убили! – причитал [солдат Лежнев], – Ты не убит, – ранен! Успокойся. <…> Опирайся на меня, пойдем!» – говорил ему офицер. Когда ранили самого автора рассказа, то казаки уже его просили: «Вас убьют, – уходите вашескородие! <…>. Двое из них подбежали ко мне, взяли под руки и повели» [9].

В начале 1915 года военные действия велись с переменным успехом. Были случаи захвата пленных, как с одной, так и с другой стороны. Казаки были смелыми воинами и применяли военные хитрости даже в самых безнадежных ситуациях. Вот как описывает свое пленение и мародёрство австрийских солдат один из кубанских казаков во время конной разведки на неприятельской стороне: «…Разведчики сотни полка – 4 человека <…> были окружены неприятелем <…>. Казаки порешили во чтобы то ни стало – добраться до своих, во время хитрого проезда через лес, наткнулись на лежащих в засаде австрийцев, вот здесь-то нужно бежать. Бросились врассыпную под градом пуль, казаки стали убегать прямо через цепи неприятеля, обороняясь то винтовкой то шашкой. Наконец, в минуту одного казака не стало; он жив – лежит боком, отстреливается, раненая его лошадь навалилась ему на ноги и он лежит под лошадью, но все-таки, не забывая долг службы, отстреливается до тех пор, пока не стало патронов; делать нечего, видимая беда, думает казак, я убил несколько человек – теперь и меня убьют. Казак свалился. Под лошадью лужа крови, в которой пришлось лежать казаку. Лежит, едва бьется; тут с яростью набросились на него австрияки, говорят что-то по-польски, ругают «казак, казак!». – Далее оттащили его к лесу и бросили, видимо подумали, что он мертв, так как он был весь в крови своей лошади. <…> Cын Кубани, желает перехитрить противника... Темнеет. Приходит [австрийская] санитарная комиссия, казак едва дышит, не открывает глаз, поговорили что-то санитары, сняли сапоги, шашку, кинжал, и взяли в кармане кошелек с деньгами, усмехнулись и пошли. Винтовка была взята возле лошади». После наступления ночи, казак раздетый и замерзший добрался до окопов русской армии, где его накормили и обогрели, а за тем направили в расположение казачьей сотни. «Вот так сыны Кубани служат своей родине и Царю» – потом говорили его товарищи-казаки и офицеры» [10]. Таких примеров на страницах печати встречается немало.

Уже с самого начала 1915 года раненые казаки стали поступать в станичные и городские лазареты Кубанской области. Как правило, больные в них были окружены заботой и любовью. В подтверждение этому служит благодарность, опубликованная в одном из номеров «Кубанского казачьего вестника»: «Мы раненые и больные были отправлены 24-го января из Екатеринодара на излечение в лазарет станицы Крымской. По приезде на вокзал, мы были встречены ласковым приветом военного врача и тысячной толпой станичников. С вокзала нас проводили на извозчиках в лазарет, помещение под лазаретом очень богатое, а относительно пищи лучше быть ничего не может, мы здесь чувствуем себя гораздо лучше здоровьем» [11].

Таким образом, можно отметить, что во время боевых действий на фронтах Первой мировой войны, в тылу собирались пожертвования, строились лазареты, оказывалась помощь в лечении раненых, на фронт отправлялись посылки с продуктами, инвентарем и одеждой. Военные тяготы захлестнули всю Кубанскую область. Со страниц периодической печати перед нами раскрываются типичные картины, характерные для военного времени.

Приведенные отрывки из периодических изданий последней четверти 1914 и первой трети 1915 года показывают повышенный интерес общества к проблемам Первой мировой войны. При всей специфичности писем в редакции газет и журналов прослеживается народный взгляд на войну, не всегда совпадающий с точкой зрения официальных документов. Все публикации рассматриваемого периода отличает высокий эмоциональный накал и чувство патриотизма, так свойственные русскому народу.



Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   8   9   10   11   12   13   14   15   ...   19




©dereksiz.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет