МИРНОЕ ОСВОБОЖДЕНИЕ ТИБЕТА

Заговор империалистов против Тибета встретил решительный отпор со стороны правительства Китайской Народной Республики. «Тибет является китайской территорией и связан с Китаем тес­ными узами в продолжение длительного времени. Китайская Народно-освободительная армия освободит всю территорию Китая, включая Тибет, Сикан, остров Хайнан и остров Тайван, и не допустит, чтобы хоть одна пядь китайской земли оставалась вне власти Китайской Народной Республики». Так гласило официаль­ное заявление Центрального Народного правительства, передан­ное агентством Синьхуа вскоре после образования Китайской На­родной Республики.

Тибетские демократические организации целиком и полностью поддержали действия народного правительства, направленные против захвата Тибета империалистами.

Единодушная поддержка народными массами твердой поли­тики Центрального Народного правительства Китая и успехи На­родно-освободительной армии, очистившей весной 1950 г. почти всю материковую территорию Китая, создали благоприятные ус­ловия для мирного решения тибетского вопроса.

В феврале 1950 г. из Лхасы через Индию отправилась в Пе­кин делегация для переговоров о мирном освобождении Тибета. В Дели тибетские делегаты были взяты «под высокое покрови­тельство» тогдашнего британского Верховного комиссара в Индии сэра Арчибальда Найд, которому содействовали в этом деле и не­которые индийские круги. Они делали все возможное, чтобы по­дольше задержать делегацию в Дели и не допустить ее поездки в Китай для переговоров о соглашении с Центральным Народным правительством. Делегации было отказано в транзитных визах для проезда через Гонконг.

Тем временем агенты США в Организации Объединенных Наций возбудили провокационный вопрос «Об агрессии Китая против Тибета». В апреле 1950 года государственный департамент США отправил в Лхасу Кармита Рузвельта, сына бывшего аме­риканского президента Теодора Рузвельта, поручив ему подгото­вить «жалобу Тибета» в Организацию Объединенных Наций. Аме­риканский и английский агенты развивали лихорадочную деятель­ность в Тибете, реорганизуя вооруженные силы и подготовляя но­вые провокации против Китая. Англо-американские диверсанты пытались также вызвать конфликт между Индией и Китаем.

Вскоре Центральному Народному правительству стало изве­стно, что местные власти в Лхасе, действуя по наущению извне, не только не предпринимают реальных шагов для начала перего­воров, но что они двинули значительные вооруженные силы к городу Чамдо, в соседней с Тибетом китайской провинции Си­кан, в добавление к тем, которые там уже находились ранее.

Центральное Народное правительство Китайской Народной Республики проявило твердость в осуществлении курса на осво­бождение Тибета и в разоблачении интриг иностранных кругов.

31 августа 1950 г. министерство иностранных дел Китая ин­формировало индийское правительство через его посла в Пекине Панникара о том, что, согласно намеченному плану, китайская Народно-освободительная армия вскоре начнет активное продви­жение в западном Сикане. Министерство выразило надежду, что индийское правительство окажет содействие делегации местных тибетских властей в ее поездке в Пекин для мирных переговоров, так чтобы она могла прибыть в столицу Китая ранее середины сентября. В первой половине сентября китайский поверенный в делах в Дели Шэнь Цзянь, а позднее китайский посол в Индии Юань Чжун-сян лично известили делегацию о необходимости как можно скорее прибыть в Пекин. В середине октября китайский "посол в Индии снова уведомил о том же индийское правитель­ство. Однако под влиянием посторонних внушений делегация ме­стных тибетских властей создавала различные предлоги, чтобы оттянуть свой отъезд из Дели.

Ввиду этого, а также учитывая настойчивые просьбы демо­кратических партий и организаций и патриотических элементов Тибета, панчен-ламы и состоящего при нем совета о скорейшем освобождении тибетского народа, председатель Центрального На­родного правительства Мао Цзэ-дун и главнокомандующий На­родно-освободительной армии Чжу Дэ отдали приказ войскам Юго-западного военного округа и второй полевой армии вступить в Тибет, избавить его население от происков империализма и обеспечить неприкосновенность юго-западных границ Китая.

9 ноября 1950 г. юго-западный военно-административный ко­митет и командование частей Народно-освободительной армии в Юго-западном Китае опубликовали совместную декларацию к ти­бетскому народу. В декларации говорилось:

«Проявляя глубокую заботу о тибетском народе, долгое время терпевшем гнет американских и английских империалистов и реакционного правительства Чан Кайши, председатель Цент­рального Народного правительства Мао Цзэдун и главнокоман­дующий Народно-освободительной армией Чжу Дэ приказали войскам Народно-освободительной армии пойти в Тибет для того, чтобы помочь тибетскому народу раз навсегда освободиться от угнетения. Весь тибетский народ, включая лам, должен объеди­ниться и оказать Народно-освободительной армии всевозможную помощь в деле избавления Тибета от империалистического влия­ния и в обеспечение автономии для народа Тибета. Он также должен установить братские отношения с другими национально­стями страны на основе дружбы и взаимопомощи и построить но­вый Тибет в новом Китае. При вступлении Народно-освободи­тельной армии в Тибет жизнь и имущество тибетских лам и народа будут гарантированы. Свобода вероисповедания будет обес­печена, храмы будут сохранены. Тибетскому народу будет ока­зана помощь в деле развития просвещения, сельского хозяйства, скотоводства, промышленности и торговли, жизненные условия будут улучшены. Не будет произведено никакой перемены в су­ществующей административной и военной системе Тибета, а ти­бетские войска войдут в состав сил национальной обороны Китай­ской Народной Республики. Все ламы, чиновники и местные вожди смогут остаться на своих местах. Что касается реформ в Тибете, то они будут произведены в соответствии с волей тибет­ского народа путем консультаций между тибетским народом и его руководителями».

Продвигаясь к пределам Тибета, части Народно-освободи­тельной армии Китая освободили обширную территорию провин­ции Сикан и вступили в Чамдо — крупный укрепленный город, откуда проложена одна из лучших дорог в Лхасу. Войны Народ­но-освободительной армии преодолели высокие хребты, верховья рек Янцзы, Мэконг и Салуэн. Тибетские солдаты не пожелали сражаться со своими братьями. Офицеры и солдаты 9-го Тибет­ского полка в полном составе перешли на сторону Народно-осво­бодительной армии. В соответствии с обращением от 9 ноября 1950 года, полк был включен в Народно-освободительную армию, все командиры сохранили свои посты, солдатам и офицерам было разрешено оставить при себе семьи, как это принято в тибетских войсках, пожилые солдаты, изъявившие желание демобилизо­ваться, были отпущены, причем их обеспечили продовольствием и средствами на проезд. Воины полка заявили, что будут сра­жаться плечо к плечу с солдатами Народно-освободительной армии за великое дело освобождения Тибета.

Население освобожденных районов и Чамдо с восторгом встретило освободителей. Прекрасная организация, дисциплина, высокий культурный уровень, обилие современной боевой тех­ники и моторизованного транспорта снискали частям Народно-освободительной армии всеобщее уважение. В торжественной встрече армии-освободительницы участвовали многочисленные ламы.

На всей освобожденной территории стали немедленно про­водиться в жизнь принципы национальной политики, провозгла­шенные Общей программой Народного Политического Консуль­тативного Совета Китая. В конце декабря 1950 года и в начале января 1951 года в Чамдо состоялась конференция народных представителей освобожденных районов, избравшая комитет борьбы за мирное освобождение Тибета.

Опираясь на единодушную поддержку народных масс, Центральное Народное правительство неуклонно проводило в жизнь свой курс на мирное разрешение тибетского вопроса, в то же время решительно отвергая какие бы то ни было попытки вмеша­тельства извне. Большой интерес представляют с этой точки зре­ния опубликованные министерством иностранных дел Китайской Народной Республики ноты, которыми в октябре — ноябре 1950 года обменялись правительства Китая и Индии.

Еще 21 октября 1950 года правительство Индии направило Центральному Народному правительству Китая меморандум, в котором заявило, что, по его мнению, «военные действия про­тив Тибета» могут иметь «серьезные последствия», поскольку это «может быть истолковано как нарушение мира». Вслед за этим меморандумом индийский посол в Пекине 28 октября 1950 г. вру­чил ноту министру иностранных дел Китая Чжоу Эньлаю. В ноте еще более подробно, чем в меморандуме, развивалась та точка зрения, что продвижение войск Народно-освободительной армии Китая должно быть приостановлено, а тибетский вопрос подверг­нут рассмотрению на специальной конференции.

30 октября 1950 г. Центральное Народное правительство Ки­тая дало ответ на меморандум и ноту правительства Индии. В своей ноте Центральное Народное правительство Китайской Народной Республики заявило, что Тибет является неотъемлемой частью китайской территории и вопрос о Тибете является исклю­чительно внутренним вопросом Китая.

На следующий день, 1 ноября 1950 г., правительство Индии обратилось к Центральному Народному правительству Китая с новой нотой, в которой заявлялось, что у него нет никакого намерения вмешиваться во внутренние дела Китая. В то же время индийское правительство пыталось взять на себя роль по­средника в переговорах об урегулировании «законных требова­ний Тибета об автономии». В ноте говорилось, что, ввиду продви­жения войск Народно-освободительной армии к пределам Тибета, «правительство Индии не находит удобным давать тибетской де­легации дальнейшие советы об отъезде в Пекин, если только пра­вительство Китая не найдет нужным приказать своим войскам остановить наступление». Повышенная и явная заинтересованность правительства Индии в вопросе, касающемся внутренних отноше­ний другой страны, обратила на себя всеобщее внимание. Само правительство Индии в ноте Китаю от 1 ноября 1950 г. отчасти раскрыло, чем объясняется эта чрезмерная заинтересованность. В ноте говорилось, что правительство Индии хотело бы сохра­нить в Тибете «некоторые права, возникшие из обычаев и согла­шений, совершенно естественных между соседними странами с тесными культурными и коммерческими связями». В чем эти «права» выражаются? По заявлению индийской ноты, они выра­жаются «в учреждении правительственной индийской миссии в го­роде Лхаса, в посылке коммерческих агентов в Гьянтзе и в Ятунг, в содержании правительством (Индии) почтово-телеграфных контор на торговом пути в Гьянтзе, в небольшом военном конвое, размещенном в Гьянтзе уже более 40 лет для защиты торгового пути».

Правительство Индии заявляло, что оно желало бы сохра­нить эти «учреждения», якобы полезные и для Тибета и будто бы даже в малейшей степени не нарушающие верховную власть Китая. Исходя из этого, индийское правительство отдало штату миссии в Лхасе и агентств в Гьянтзе и Ятунге приказ оставаться на своих местах.

Все это было не чем иным, как плохо скрытым намерением затруднить воссоединение Тибета с Китаем и сохранить на тер­ритории китайской области, граничащей с Индией, привилегии, права и позиции, приобретенные английскими и американскими империалистами в результате долголетней агрессии против Китая.

16 ноября 1950 г. Центральное правительство Китайской На­родной Республики отправило правительству Индии ответную ноту. Центральное Народное правительство Китая снова напо­мнило, как оно неоднократно указывало, что Тибет является неотъемлемой частью территории Китая, а тибетский вопрос — исключительно внутренним делом Китая. Тибетскому народу, со­гласно Общей программе, обеспечивается автономия в пределах суверенитета Китая.

Центральное Народное правительство заявило, что не потер­пит никакого вмешательства извне. То, что такое вмешательство имело место, подтверждается, в частности, тем, Что оружие, бро­шенное частями тибетской армии и сданное крестьянами в штаб гарнизона Чамдо — 720 винтовок и 17 легких пулеметов, — оказа­лось большей частью английским, производства бирмингамского оружейного завода. Были обнаружены также американ­ские пулеметы, посланные из США в Тибет в мае 1950 г.

Твердая и последовательная политика Центрального Народ­ного правительства Китая увенчалась полным успехом. Англо­-американский блок, строивший свои расчеты на отсталости Ти­бета, на суровых природных условиях, царящих на тибетском пло­скогорье, и на внутренней борьбе, которую разжигали в Лхасе агенты Англии и США, потерпел неудачу. Англо-американские диверсанты явно переоценили свои силы и возможности. На за­щиту Тибета поднялся весь китайский народ. Сами тибетцы, в том числе и ламы, не пожелали дальше мириться с интригами внеш­них сил. Давление общественного мнения на местные тибетские власти не могло в такой обстановке остаться безрезультатным. Далай-лама, достигнув совершеннолетия и убедившись в ошибоч­ности политики местного тибетского правительства, взял власть в свои руки и направил в Пекин полномочную делегацию во главе с Калон Нгабо Нгаванг Джигме для ведения переговоров с Центральным Народным правительством Китая о мирном осво­бождении Тибета.

В конце апреля 1951 г. в Пекин съехались делегаты, отправ­ленные далай-ламой, прибыл также панчен-лама вместе с членами состоящего при нем совета. Всего прибыло 50 тибетских делегатов. Переговоры велись около месяца и привели к подписанию 23 мая 1951 г. соглашения между Центральным правительством Китая и местным тибетским правительством о мероприятиях по мир­ному освобождению Тибета. Это соглашение олицетворяет осу­ществление правительством Китайской Народной Республики про­грессивной демократической национальной политики.

В соглашении от 23 мая 1951 г. говорится, что все нацио­нальности в пределах Китайской Народной Республики равно­правны и должны сплотиться, оказывать помощь друг другу, вести борьбу против империализма и врагов народа среди каж­дой национальности с тем, чтобы Китайская Народная Респуб­лика стала большой семьей братства и сотрудничества. В этой большой семье национальностей должна осуществляться нацио­нальная областная автономия в районах, где сосредоточены на­циональные меньшинства. В эту семью народов возвратилась и тибетская национальность.

В соглашении говорится также, что тибетский народ объеди­нится и изгонит империалистические агрессивные силы из Тибета; местное правительство будет активно помогать Народно-освобо­дительной армии продвигаться в Тибет и укреплять националь­ную оборону; тибетский народ будет осуществлять националь­ную областную автономию под общим руководством Централь­ного Народного правительства; политическая система, существую­щая в Тибете, положение и полномочия далай-ламы, панчен-ламы и должностных лиц останутся неизменными; гарантируется свобода религиозных верований, уважение обычаев и привычек тибетского народа; центральные власти не будут вмешиваться во внутреннюю жизнь монастырей. Соглашение также предусматри­вает: постепенную реорганизацию тибетских войск и превращение их в часть вооруженных сил Китая; принятие мер к развитию языка, письменности и просвещения, экономики и народного бла­госостояния; ведение внешних сношений в районе Тибета и обо­рона границы переходят к Центральному Народному правитель­ству, которое учредит в Тибете военно-административный Совет и штаб военного округа. Эти учреждения будут обеспечены сред­ствами Центральным Народным правительством. Местное прави­тельство Тибета обязано оказывать содействие органам централь­ной власти.

Подписание соглашения с местным тибетским правительством вызвало всеобщее ликование в Китае. На важное значение согла­шения указал Мао Цзэдун в выступлении на приеме в Пекине 24 мая. Мао Цзэдун сказал:

«На протяжении нескольких сотен лет различные националь­ности в Китае не были объединены. В частности, существовала разобщенность между китайским народом и тибетским народом. Разобщенность существовала также в самом тибетском народе. Это было результатом правления реакционного маньчжурского правительства и правительства Чан Кайши, а также результатом империалистических провокаций и сеяния раздора.

Сейчас силы, руководимые Далай-ламой, и силы, возглав­ляемые панчен-ламой, объединились с Центральным народным правительством. Это было достигнуто только после того, как ки­тайский народ сверг империалистическое господство и господство внутренней реакции. Это единство является братским единством, а не таким, когда одна сторона притесняет другую. Такое един­ство достигнуто в результате объединенных усилий всех кругов. Отныне на базе этого единства все наши национальности будут идти по пути развития и прогресса во всех областях — в полити­ческой, экономической и культурной областях».

Соглашение о мирном освобождении Тибета — одна из круп­нейших побед Китайской Народной Республики в борьбе за воссоединение всех китайских земель в едином, свободном, национальном государстве, в котором народ — полновластный хозяин.

9 сентября 1951 г. войска Народно-освободительной армии Китая вступили в Лхасу и были торжественно встречены населе­нием. Осуществилась древняя тибетская легенда, гласящая, что с далекого Севера придет новая жизнь, которая распространится по всему миру, и солнце счастья засияет над страной. Теперь это солнце засияло и для Тибета.

Тибет — неотъемлемая часть Китая, великой страны, которая и в прошлом не раз успешно обороняла свою юго-западную ок­раину от иноземных нашествий. На страже Тибета стоит весь пробудившийся к новой жизни свободолюбивый китайский народ. С его помощью осуществится демократическое возрождение Тибета, юго-западной окраины Китайской Народной Республики.
ЛИТЕРАТУРА

Пржевальский Н.М., Монголия и страна тангутов, М., 1946.

Пржевальский Н.М., Из Зайсана через Хами в Тибет, М., 1948.

Потанин Г.Н., Тангутско-тибетская окраина Китая, М., 1950.

Певцов М.В., Путешествие в Кашгарию и Кун-лунь, М., 1950.

Козлов П.К., Монголия и Кам, М., 1947.

Козлов П.К., Монголия и Амдо и мертвый город Хара-Хото, М., 1948.

Козлов П.К., Краткий отчет Монголо-тибетской экспедиции. РГО, 1923-1926 гг., Л., 1928.

Козлов П.К., Тибет и далай-лама, Петербург, 1920.

Бичурин Иакинф, История Тибета и Хуху-нора, СПб., 1833.

Кювер Н.В., Описание Тибета, т. 1-2, Владивосток, 1908.

Цыбиков Г.Д., Буддист-паломник у святынь Тибета, Петроград, 1918.

Рокхиль В.В., В страну лам, СПб., 1901.

Джайльс Г.А., Китай и его жизнь, СПб., 1914.

Уоддел Остин, Лхаса и ее тайны, СПб., 1906.

Банников А.Г., Первые русские путешествия в Монголию и Север­ный Китай, М., 1949.

Магидович И.П., Очерки по истории географических открытий, М., 1949.

Бейкер Дж., История географических открытий и исследований, М., 1949.

Петров А.Г., На Гималаях, Алма-Ата, 1947.

Шокальский Ю.М., Высочайшая горная вершина на земном шаре и определение ее высоты, Л., 1930 (Известия Русского Геогр. об-ва, т. 62).

Дмитриев С.Н., В заоблачной стране Тибет, М., 1929.

Венедиктов А., Тайна Эвереста, М.-Л., 1930.

Келлерман Б., Малый Тибет, Индия, Сиам, М.-Л., 1930.

Юнгхазбенд Ф., Борьба за Эверест, М.-Л., 1930.

Экспедиции в Гималаи, Журн. «На суше и на море», 1940, № 2.

Александров Б., Современный Тибет, «Октябрь», 1950, № 7.

Народный Китай, Пекин, 1950-1951(комплект журнала).

People's China. Peking, 1950-1951(комплект журнала).

China monthly review. Shanghai, 1950. December, cm. «The Province of Tibet».

Сresseу George, Chinese geographic foundations, New-York, 1934.

Williams E.Т., Tibet and her neighbors university of California pub­lications, 1937.

Ti1man H., «Maunt Everest, 1938». Cambridge, 1948.

Hоustin, Maunt Everest expedition, New-York, 1934.

Trinkler E., Geographische Forschungen im westlichen Zentral-Asien und Karakorum-Himalaya. Berlin, 1932.

Handbuch der geographischen Wissenschaft. Potsdam, 1931.

Deutsche Himalaya-Expedition 1934. Mfinchen, 1934.

Petermans geographischen Mitteilungen. Gotha, 1935, H.1.

Alpine Journal, London, 1935, May.

Alpine Journal, London, 1950 (комплект журнала).

American alpine Journal, New-York, 1949 (комплект журнала).

Ф.А. КРОПФ, А.Л. БЕЙЛИН

БОРЬБА ЗА ВОСЬМИТЫСЯЧНИКИ

Памир является высочайшим горным районом нашей страны; он представляет собой как бы гигантский узел величайших горных си­стем мира. Подобно лучам, расходятся от него грандиозные горные хребты и целые горные системы: на запад — Гиндукуш, на северо-восток Тянь-шань, на восток — Кунь-лунь и Алтын-таг, на юго-восток — Каракорум и Гималаи. Все эти хребты превышают 7000 м, но высочайшие вершины мира находятся в Гималаях и Каракоруме. Именно здесь расположены все известные в настоя­щее время восьмитысячники. Десять из них: Чомолунгма (Эве­рест) — 8882 м, Канчинджунта — 8579 м, Макалу — 8488 м, Давлагири — 8176 м, Чо-уйо — 8153 м, Нанга-парбат — 8114 м, пик XXX — 8125 м, Моршиади — 8105 м, Аннапурна — 8078 м, Го-заинтанг — 8013 м находятся в Гималаях; в Каракоруме четыре вершины поднимаются выше 8 000 метров. Это — вторая по вы­соте вершина мира Чого-ри (Дапсанг, «К-2») — 8610 м, Газербрум I (Гидден-пик) — 8068 м, Броод-пик — 8051 м и Газербрум II — 8035 метров.

Гималаи, «Родина снегов» — так переводится это название, — величайшая горная система нашей планеты. Сами силы природы подняли здесь земную кору до высоты восьми километров, создав огромную стену, к северу от которой расположена высочайшая страна мира — Тибет (ей в нашем «Ежегоднике» посвящена спе­циальная статья). Гималаи тянутся с запада на восток на протяжении почти 2500 км; ширина горного массива с севера на юг составляет около 650 километров. 46 вершин, превышающих 7500 м (в том числе 10 восьмитысячников), венчают этот вели­чественнейший массив.

Гималаи — одна из наиболее молодых горных систем мира, еще во время мелового периода на их месте простирались воды океана Тетис.

В конце третичного периода мощные дислокационные про­цессы и следующие за ними поднятия сформировали гигантскую складку Гималаев, процессом суммарного выветривания превра­щенную в сложную горную систему. Снега и льды покрыли ее верхнюю часть мощным сверкающим панцирем. Однако оледене­ние Гималаев по сравнению с их грандиозностью не столь велико; длина самых крупных гималайских ледников не превышает 30 ки­лометров. Снеговая линия расположена чрезвычайно высоко и колеблется в отдельных частях Гималаев от 4800 м до 5200 метров.

Растительность Гималаев очень богата, особенно на южных склонах. Роскошные субтропические леса поднимаются до вы­соты 3000 м, гималайские ели и кедры — до 3600 м, выше рас­стилаются альпийские луга, где на высоте более 5000 м встре­чаются рододендроны. Богатству растительности способствуют муссоны, влажные юго-западные ветры с Индийского океана, господствующие в течение полугода. Мощный поток воздушных масс задерживается стеной Гималаев, значительно ослабевая к северу от нее и оставляя основную массу влаги на южных скло­нах, где выпадает максимальное в мире количество осадков — до 1250 см в год.

С гималайских ледников берут начало три величайшие реки Индии: Инд, Ганг и Брамапутра. Интересно отметить, что их истоки находятся на северных склонах поблизости друг от друга (в районе вершин Камета-Ганготри). Инд огибает Гималаи с за­пада, а Ганг и Брамапутра прорезают хребет. В том месте, где воды Брамапутры прорезали стену Гималаев, образовалось глу­бочайшее в мире ущелье, зажатое шестикилометровыми стенами. Над ним поднимается вершина Намча-барва (7756 м), замыкаю­щая гималайскую стену с востока. На противоположном, запад­ном, конце Гималаев, над водами священного Инда, подобно гигантской сторожевой башне, семикилометровым отвесом взды­мается вершина Нанга-парбат (8114 м).

Западная часть Гималаев входит в территорию индийской провинции Кашмир; центральная часть, где возвышается наи­большее число восьмитысячников с Чомолунгмой во главе, распо­ложена в Непале; восточная часть принадлежит Тибету и Бутану. С северного гребня вершины Нанга-парбат, замыкающей с за­пада вереницу гималайских гигантов, открывается грандиозный вид на север. За хаотическим нагромождением вершин северных предгорий, на расстоянии всего лишь около 250 км, высятся мощ­ная группа вершин, почти не уступающих по высоте Гималаям. Это — Каракорум, горная цепь, расположенная параллельно Ги­малаям и находящаяся к северо-западу от последних. Здесь на сравнительно небольшом пространстве (400 км в длину и 70-80 км в ширину) сосредоточено более 20 вершин, превышающих 7500 м (в том числе 4 восьмитысячника), не считая вершин меньшей высоты. Многие вершины Каракорума до сих пор не имеют на­званий.

Особенности Каракорума — сложность строения, необычай­ная крутизна вершин, мощное оледенение. Там находится не только второй по величине внеарктический ледник мира Зиахен длиной в 72 км (самый большой ледник — ледник Федченко, дли­ной в 77 км, находится в Советском Союзе на Памире), но и не­сколько ледников длиною более 50 км (Хиспар, Биафо, Бальтора). Природные условия Каракорума весьма суровы, влияние мус­сонов сказывается здесь в значительно меньшей степени, чем в Гималаях. Западные Гималаи, уступающие Каракоруму по высоте, все же частично задерживают идущие с юга влажные ветры. На сотни квадратных километров простираются каменистые пу­стыни, лишенные не только деревьев или кустарников, но и травы. Это чрезвычайно затрудняет подходы к вершинам.

Естественно, что и Гималаи и Каракорум издавна привлекали к себе внимание исследователей и путешественников, к которым позднее присоединились и альпинисты. Насчитывается уже более ста гималайских и каракорумских экспедиций, но только наивные люди могут предполагать, что их участников привлекали лишь красоты «Родины снегов» и что они ставили перед собой чисто научные или чисто спортивные задачи. Ряд экспедиций работал по непосредственным заданиям разведок Англии, Германии, США. Не случайно в состав каждой экспедиции входили офицеры разведки и военные топографы, не случайно, например, в немец­кой экспедиции 1934 г. на Нанга-парбат была создана специаль­ная топографическая группа, которую меньше всего привлекало восхождение на вершину, но зато весьма интересовала точная съемка всего района, находящегося в непосредственной близости к советскому Памиру. Сами же немцы указывали, что результаты их работы позволяют составить точную карту всего района, охва­тывающего площадь около 4000 кв. километров¹. Можно было бы на ряде других конкретных примеров доказать разведывательный характер почти каждой гималайской и каракорумской экспеди­ции, но из-за недостатка места мы вынуждены отослать читателя к статьям И.И. Ермашева «Тибет» (в настоящем выпуске «Еже­годника») и Г.В. Владимирова «Гималайские экспедиции 1939-1947 гг.» («Ежегодник», 1949, стр. 428-437).