Штюсси Да, счастлив тот, кто мирно землю пашет И безмятежно средь своих живет. Телль

И безмятежно средь своих живет.

Коль он соседу злому неугоден.

Ты, кажется, из Ури? Наш ландфохт

Прибыть сегодня должен был оттуда.
Путник (мимоходом)
Не ждите нынче фохта. Реки вышли

От сильного дождя из берегов,

И все мосты снесло потоком бурным.
Телль встает.
Армгарда (подойдя ближе)
Фохт не проедет мимо!
Штюсси
Ты к нему?
Армгарда
О да, к нему!
Штюсси
Но отчего, скажи-ка,

Ты стала поперек его пути?

За мною следом едет. Расступитесь!

Ведь, говорят, мосты снесло водой.

Потоки с гор теперь нам не страшны.

Предупредить, что скоро будет фохт.

Пошли б ко дну. Ну, а такой народ

В воде не тонет, не горит в огне.

(Оглядывается.)

Никак стрелка уже и след простыл?

И угождать ему во всем обязан.

Меня послал он не за тем, чтоб гладить

Народ по шерстке... Нет, повиновенья

Он ждет. Борьба идет за то, кто здесь

Хозяин: император иль крестьянин.

Не для того, поверьте, чтобы этим

Испытывать народ, — его я знаю;

Но лишь затем, чтоб научить крестьян

Склонять свои упрямые затылки.

Препятствие на их пути обычном

Поставил я, чтоб, о него споткнувшись,

Припомнили они, кто господин их.

А то уж стали забывать его.
Рудольф Гаррас
Но у народа есть свои права...
Геслер
Да время ль нам теперь их разбирать?

Великие свершаются деянья.

Дом Габсбургов все крепнет. Сын закончит,

Что славно было начато отцом.

Народец этот нам преградой стал,

Но мы его заставим покориться.

Прочь от меня!

Голодные сироты плачут... Сжальтесь

Над тяжкою нуждою, господин!
Рудольф Гаррас
Кто вы? Откуда? Кто ваш муж?
Армгарда
Бедняк.

Он косит сено на отвесных склонах,

Над грозною подчас повиснув бездной,

Карабкаясь по скалам, где не может

Пастись привычный к горным кручам скот...
Рудольф Гаррас (ландфохту)
О, как жалка жизнь этих горемык!

Верните ей хозяина и мужа!

Как ни была б тяжка его вина,

Он ремеслом своим уже наказан.

Наместник все рассудит по закону...

Придите с просьбой в замок... Здесь не место.
Армгарда
Нет, шагу я не сделаю отсюда,

Пока мне мужа фохт не возвратит.

Полгода скоро он сидит в тюрьме

И приговора тщетно ожидает.

Во имя императора и Бога.

Исполни долг! Коль милости ты ждешь

От Господа, то милость нам яви!

Остановись! Ни шагу дальше, фохт.

Сперва ты мне окажешь правосудье...

Выкатывай на лоб свои глаза...

Несчастьям нашим меры нет, и нас

Твой лютый гнев, ландфохт, не испугает...

Дави меня с детьми...

Пусть кованым копытом их тела

Твой конь растопчет, не щади сирот!

Куда страшней ты совершал злодейства...
Рудольф Гаррас
Безумная!
Армгарда (вне себя)
Ведь ты уже давно

Страну, народ ногами попираешь!

О, если б я была мужчиной, фохт,

Я что-нибудь придумала б другое,

Чем здесь лежать во прахе...
Издали снова доносится свадебная музыка, но глуше.
Геслер
Где же люди?

Гоните прочь ее, или, забывшись,

Я что-нибудь ужасное свершу.
Рудольф Гаррас
Пройти сюда отряду невозможно —

Ему дорогу свадьба преградила.

Для этого народа... Языки

Дерзки у этих горцев непокорных.

Клянусь, что все пойдет теперь иначе:

О, я сломлю их дерзкое упорство,

Я подавлю кичливый дух свободы!

Я новый возвещу закон стране

И прикажу...

Умилосердись, Боже!

Она ландфохту в сердце угодила!

Взовите к милосердию небес!..

Вы при смерти!..
Геслер
О, это выстрел Телля...

(Соскальзывает с лошади на руки

Рудольфу Гаррасу, который кладет

его на скамью.)
Телль

(появляясь вверху, на вершине скалы)
Узнал стрелка — другого не ищи!

Свобода — хижинам и мир — невинным!

Моей отчизне ты теперь не страшен!

(Исчезает за скалой.)
На сцену врывается народ.
Штюсси (впереди)
Что здесь такое? Что произошло?
Армгарда
Ландфохт убит стрелой.
Народ (сбегаясь)
Кто, кто убит?
Меж тем как передние из свадебного поезда выходят на сцену,

задние находятся еще на взгорье, и музыка продолжается.

Преследуйте убийцу, да скорей!

Несчастный, ты дождался, вот конец твой;

Не слушался ты моего совета!

Убийство здесь, а музыка ликует!

Вам нечего доверить мне?

Что, в Кюснахт?.. Я не понял вас... Ландфохт,

Не будьте так нетерпеливы... Надо,

Забыв земное, с небом примириться!

А вот уже он и глаза закрыл.

В вас сердца нет, что зрелище такое

Для вас потеха? И никто не хочет...

Да помогите ж выдернуть стрелу!

Господству вашему конец. Убит

Тиран страны. Мы больше не потерпим

Насилья над собой. Свободны мы.

Так скоро всякий страх у вас пропал?

Вы видите, тут страшное убийство

Совершено... И тщетна наша помощь...

Преследовать убийцу бесполезно.

Другие впереди у нас заботы.

Скорее в Кюснахт! Замок этот крепкий

Спасти для императора нам надо.

Распались узы долга и порядка,

И никому довериться нельзя.

(Удаляется с оруженосцами.)
Входят шесть монахов — братьев милосердия.
Армгарда
Вот братья милосердия идут!
Штюсси
Была бы жертва — ворон тут как тут.
Братья милосердия

(становятся полукругом возле

покойника и поют глухими голосами)
Внезапно может смерть прийти,

Ей не указан день и час.

Она сразит на полпути:

Ты в цвете сил — и вот угас.

Готов ты умереть иль нет —

Дай высшему судье ответ!

СЦЕНА ПЕРВАЯ

В глубине, направо, стоит крепость «Иго Ури» с еще не убранными ле­сами, как в третьей

сцене первого действия. Налево тянется цепь гор, на которых пылают сигнальные огни.

Рассвет. Издалека с разных сторон доносится звон колоколов.

Руоди, Куони, Верни, мастер-каменотес и множество дру­гих поселян, женщины и дети.
Руоди
Вы видите — костры зажглись в горах?
Каменотес
А слышите — набат гудит за лесом?
Руоди
Враг побежден.
Каменотес
И пали замки фохтов.
Руоди
Ужели здесь, средь гор лесистых Ури,

Потерпим мы насилия оплот?

Нам позже всех провозгласить свободу?
Каменотес
Позволить Игу здесь стоять угрозой?

Ломай, круши!

В свой звонкий рог, чтоб далеко в горах

Отдался звук тысячеустым эхом

И чтоб скорее на призыв могучий

Народ из Ури шел!
Трубач Ури уходит. Появляется Вальтер Фюрст.
Вальтер Фюрст
Друзья! Постойте!

Вестей из Унтервальдена и Швица

Все нет как нет. Сперва гонцов оттуда

Нам надо подождать.

Тиран убит, забрезжил день свободы.

В горах костры сигнальные пылают!

Долой леса! Обрушим своды, стены!

Мы камня тут на камне не оставим!
Каменотес
Эй, подмастерья! Замок мы воздвигли,

Сумеем и разрушить.

Испепелен и крепкий Росберг пал?

Что, от врага очищена страна?

Свободны мы. Теперь уже нигде

В Швейцарии тиранов не осталось.
Вальтер Фюрст
Как удалось вам замки захватить?
Мельхталь
С отчаянной отвагой Ульрих Руденц

Взял замок Сарнен приступом внезапным.

В ночь перед этим в Росберг я проник.

Но слушайте, друзья! Когда мы замок,

Очистив от врага, зажгли и пламя,

Треща, взвилось столбом под небеса,

Вбежал Дитгельм, паж Геслера, и крикнул,

Что Берта Брунек заживо сгорит.

Она была заточена в темницу.

Не взвидя света, Руденц тут вскочил!

Уже трещали балки и стропила,

И к нам из клубов дыма долетал

Несчастной жертвы вопль.

И будь он только нашим дворянином,

Пожалуй, мы б задумались. Но Руденц

Союзник наш, а Берта чтит народ...

И потому мы жизнью вновь рискнули

И кинулись в огонь ее спасать.

Стремительно сквозь пламя пронесли, —

За нами тут же рухнули стропила.

Но вот, когда она, придя в себя,

Свои глаза сиянью дня открыла,

Барон меня в объятьях сжал. Так был

Безмолвной клятвой закреплен союз,

И он, в огне пожара закаленный,

Любой удар судьбы перенесет...
Вальтер Фюрст
Где ж Ланденбергер?
Мельхталь
Он за рубежом.

Не я виной, что тот свет солнца видит,

Кем мой отец был зверски ослеплен.

Я вслед за ним погнался — и настиг,

К ногам отца я в прах поверг злодея

И острый меч над ним уже занес,

Но милосердию слепого старца

Обязан он, что вымолил пощаду.

Он дал зарок сюда не возвращаться —

И не нарушит клятву. На себе

Узнал он силу наших рук.
Вальтер Фюрст
Хвала вам,

Что вы победу кровью не пятнали!

О нем вовек и дети не забудут.

В огонь ее!

Она была орудьем тирании,

Теперь она — свободы нашей знак!
Поселяне, поселянки и дети, кто сидя, а кто стоя на обломках рухнувших лесов,

образуют большой живописный полукруг.

Здесь, на обломках павшей тирании!

Все свершено, в чем мы клялись на Рютли.
Вальтер Фюрст
Начало это, но не завершенье.

О, нам нужны отвага и сплоченность!

Поверьте, император не замедлит

Начать войну, чтоб отомстить за фохта

И силой к нам всех изгнанных вернуть.
Мельхталь
Ну что ж, пусть он ведет свои войска!

Внутри страны врага мы победили —

И внешнего сумеем отразить.
Руоди
Не много к нам ведет проходов горных,

Их защищать мы будем нашей грудью.

Нас полчища врага не устрашат!

От рук убийц... Нам эту весть принес

Правдолюбивый Иоганнес Мюллер.
Вальтер Фюрст
Но кто виновник страшного злодейства?
Штауффахер
Оно еще ужасней оттого,

Что совершил его родной племянник,

Сын брата, швабский герцог Иоганн.
Мельхталь
А что его толкнуло на злодейство,

Отцеубийству равное?

Племяннику не отдал император

И будто бы хотел совсем отнять

Его владенья, дав ему взамен

Епископство. Но юный герцог внял

Товарищей своих совету злому

И вместе с Вартом, Пальмом, Эшенбахом

И Тегерфельдом порешил на том,

Что раз ему отказано в правах,

То собственной рукой он отомстит.

Из Бадена со свитою блестящей,

В которой сын его был Леопольд

И герцог Иоганн. Когда ж до Ройса

Доехали, то сразу к переправе,

Всех оттеснив, убийцы поскакали

И вместе с императором поплыли.

Потом верхом поехал государь

По полю, где огромный древний город

Был, говорят, в языческое время...

И на виду у Габсбургского замка —

Австрийский дом свой род ведет оттуда —

Сам герцог Иоганн ему нанес

Удар кинжалом в горло, а фон Пальм

Его пронзил копьем на всем скаку,

А череп Эшенбах рассек мечом.

И рухнул Альбрехт, весь в крови, сраженный

Своими на земле своих отцов.

А свита, отделенная рекою,

Беспомощно глядела на расправу

И только воздух воплем оглашала.

И на руках у нищенки бездомной

Весь кровью император изошел.
Мельхталь
Вот как пришлось владыке умереть,

Что жадно всем стремился завладеть!

Везде в горах завалены проходы,

Вблизи границ все насторожены.

И затворил ворота древний Цюрих,

Хоть тридцать лет он их не затворял.

Убийц боятся, мстителей — подавно.

Уже идет с войсками королева

Венгерская — суровая Агнеса.

Всегда ей кротость женская чужда.

Она проклятья шлет и отомстить

За царственную кровь отца клянется

Преступникам, их роду, детям, внукам,

И слугам их, и даже камням замков.

Она грозит, что целые семейства

В отцовскую могилу сбросит, кровью

Омоется, как майскою росой.

Свершив убийство, в пять концов различных,

Чтоб никогда не встретиться... Как слышно,

В горах у нас блуждает Иоганн.

Бесплодна месть — она убийства жаждет,

Убийством насладится, а затем

В отчаянье бездонном захлебнется.

Но мы рукою чистой соберем

Кровавого злодейства плод благой.

Мы от большой избавлены угрозы:

Свободы самый грозный враг — в могиле.

И будто бы другому дому скипетр,

Не Габсбургам, достанется. Желает

Империя свободно избирать.

Как говорят, граф Генрих Люксембург.

И благо нам — теперь добьемся правды!

Защитой против Австрии нам будет.

Трех стран лесных дарует королева

Елизавета милости и блага».
Несколько голосов
Что нужно ей? Здесь нет ее владений.
Вальтер Фюрст (читает)
«В великой скорби и печали вдовьей,

В которую повергнута она

Кровавою кончиною супруга,

Любовь и верность помнит королева».

Со справедливым омерзеньем встретит

Злодеев окаянных. Посему

Ждет королева, что в лесных кантонах

Им, извергам, никто не даст приюта,

А что усердно будут помогать

Их изловить и выдать для отмщенья,

Любовь и милость памятуя, кои

Здесь Рудольфа державный дом явил».
Знаки недовольства среди поселян.
Многие голоса
Любовь и милость!
Штауффахер
Нам милости оказывал отец,

Но можно ли сыновними хвалиться?

Он разве наши льготы подтвердил,

Как всякий император до него?

Творил ли он над нами правый суд?

Давал ли невиновному защиту?

И принял ли послов от наших стран,

Когда мы их в тревоге снарядили?

Нет, Альбрехт ничего для нас не сделал.

И если б мы могучею рукою

Не защитили наших прав, его

Не тронули б вовек несчастья наши...

За что ж благодарить? Он не посеял

Тут благодарности, хоть мог бы стать

Отцом любимым всех своих народов.

Лишь о своих он проявлял заботы,

Они пусть плачут, — нет у нас охоты!
Вальтер Фюрст
Мы радоваться гибели его

И лихом ныне поминать не будем.

Избави Бог от этого! Но мстить

За смерть того, кто нам добра не делал,

И тем вредить, кто зла не причинил нам,

Не подобает нам и не пристало.

О нет, любить нельзя по принужденью!

Смерть этот долг насильственный сняла,

Мы с Альбрехтом покончили дела.
Мельхталь
Пусть во дворце вдова его рыдает

И горькие стенанья к небу шлет.

Вы видите — народ без страха дышит.

Хвала Творцу, что миновали грозы!

Посей любовь — пожнешь участья слезы.
Имперский гонец уходит.
Штауффахер (народу)
Но где же Телль? Как, все еще не видно

Свободы нашей смелого творца?

Он больше всех свершил и настрадался.

Пойдем с приветом от всего народа

К тому, с кем завоевана свобода!
Все уходят.

СЦЕНА ВТОРАЯ

Гедвига, Вальтер и Вильгельм.

Он жив! Свободен! Все кругом свободны!

Отец ваш, знайте, родины спаситель.
Вальтер
И я при этом был не из последних!

Не забывай, отцовская стрела

Грозила смертью мне, но я не дрогнул.
Гедвига (обнимая его)
Да, да, ты небом снова мне дарован!

Тебя я в муках дважды породила!

Ты мною дважды выстрадан, мой сын!

Но все прошло... Мои вы оба, оба!

Сегодня возвращается отец!
На пороге появляется монах.