222
но, и именно тогда, когда он понимается дословно, когда в нем познается точка зрения Закона,
который упраздняется благодеянием Христа, он имеет значение для христианства.
Дословный смысл Писания, разумеется, однозначно понятен не в каждом месте и не в каждый
момент. Понимание отдельного фрагмента обусловлено пониманием Священного писания в
целом, равно как и наоборот — это целое может быть постигнуто только благодаря достигнутому
пониманию отдельных фрагментов. Подобная замкнутость соотношения целого и частей сама по
себе не является чем-то новым. О ней знала уже античная риторика, которая сравнивает
совершенную речь с органическим телом, с отношением между головой и частями тела. Лютер и
его последователи
4
перенесли этот известный из классической риторики образ на процедуру
понимания и сформулировали в качестве всеобщего принцип интерпретации текста, согласно
которому все детали текста следует понимать исходя из контекста, их взаимосвязи и из единого
смысла (scopus), на который сориентирован текст в целом
5
.
Опираясь при истолковании Священного писания на данный принцип, реформационная теология,
правда, сама остается замкнутой на догматически фундированную предпосылку. Она
предполагает, что Библия как таковая представляет собой единство. Если судить исходя из утвер-
дившейся в XVIII веке исторической точки зрения, то и реформационная теология является
догматической и препятствует здравой интерпретации частей Священного писания, которая бы в
каждом случае имела в виду относительную их взаимосвязь, цель и композицию Писания.
Итак, реформационная теология отнюдь не кажется последовательной. Когда она в конце концов
выдвигает в качестве путеводной нити для понимания единства Библии формулы протестантского
вероучения, она отказывается также от принципа Писания в пользу реформационной традиции,
которая, впрочем, является более непродолжительной, чем католическая. Таково суждение по
данному вопросу не только контрреформационной теологии, но и Дильтея
6
. Он высмеивает эти
противоречия протестантской герменевтики с полным самосознанием представителя
исторических наук о духе. Мы еще зададимся вопросом о том, правомерно ли это самосознание —
правомерно именно с позиций теологического смысла библейской экзегетики — и нет ли чего-то
неудовлетворительного в самом филологическо-герменевтическом принципе: понимать
Достарыңызбен бөлісу: |