234
ным продуктом репродукция, познание познанного (Бёк)
24
, реконструкция, которая исходит из
жизненного момента концепции, из «зародышевого решения» как организующего пункта
композиции
25
.
Но такое изолирующее описание понимания означает, что мыслительная структура, которую мы
хотим понять как речь или как текст, понимается с установкой не на ее предметное содержание, а
на ее эстетическую форму, в качестве художественного произведения или «художественного
мышления». Если это так, тогда понятно, почему здесь вообще не стоит вопрос об отношении к
предмету (или, как говорит Шлейермахер, к «бытию»). Шлейермахер следует основным
определениям эстетики Канта, когда заявляет, что «художественное мышление» имеет своей
отличительной чертой «большее или меньшее удовольствие» и представляет собой, собственно
говоря, «моментальный акт субъекта»
26
. Естественно, предпосылкой самой постановки задачи
понимания является осознание того, что подобное «художественное мышление» есть не просто
моментальный акт, а что оно находит внешнее выражение. Шлейермахер видит в
«художественном мышлении» те исключительные моменты жизни, когда удовольствие является
настолько большим, что оно изливается вовне. Но и тогда оно, какое бы удовольствие ни
вызывали «первообразы художественных произведений», остается индивидуальным мышлением,
свободным комбинированием, которое не связано бытием. Как раз это и отличает художественные
тексты от научных
27
. Тем самым Шлейермахер, безусловно, хочет сказать, что поэтическая речь
не подчиняется меркам очерченного выше взаимопонимания по поводу конкретного вопроса,
поскольку в ней сказанное нельзя отделить от того, как это сказано. Троянская война, например,
изображена
в поэме Гомера: кто сориентирован на ее исторические реальности, тот читает Гомера
не как поэт. Никто не станет утверждать, что гомеровская поэма что-то приобрела в художествен-
ном плане благодаря археологическим раскопкам. Здесь должно быть понято не общее предметное
мышление, а индивидуальное мышление, которое по своей сути есть свободное комбинирование,
выражение, свободное изъявление отдельной личности.
Но для Шлейермахера характерно то, что он повсюду разыскивает этот момент свободного
творчества. Так, разговор (темы разговора мы уже касались) он различает в том же духе,
признавая наряду с «настоящим разговором», который возникает из общего стремления его
Достарыңызбен бөлісу: |