242
от всякого содержания метод, первым поставил вопрос о подходе, при котором принципиальный
характер могла принять претензия интерпретатора на превосходство над предметом своего
исследования. Данному предположению соответствует также, если присмотреться поближе, появ-
ление формулы у Фихте и Канта. Ибо контекст, в котором фигурирует это мнимое правило
филологического ремесла, показывает, что Фихте и Кант имели в виду нечто другое. Речь идет
вообще не о принципе филологии, а о притязании философии, которая путем большей понятийной
ясности стремится преодолеть противоречия в том или ином тезисе. Стало быть, этот принцип
формулирует — целиком в духе рационализма — требование опираться только на мышление, на
выведение заложенных в понятиях автора следствий при составлении представлений о подлинных
его намерениях — представлений, которые автор должен был разделить с интерпретатором, если
бы он мыслил достаточно ясно и отчетливо. Притязанием предметной критики преисполнены
также герменевтически невозможный тезис Фихте, на котором он споткнулся в полемике с
господствующей трактовкой философии Канта: «Одно дело — изобретатель системы, другое — ее
комментатор и последователь»
40
, — равно как и претензия Фихте на «объяснение Канта в
соответствии с его
духом»
41
. Спорная формула выражает не что иное, как притязание
философской предметной критики. Тот, кто умеет лучше продумать сказанное автором, тот
способен увидеть то, о чем говорит автор, в свете скрытой от последнего истины. В этом смысле
принцип, согласно которому надо понять автора лучше, чем он сам себя понимал, является не-
запамятно древним — столь же древним, сколь и научная критика вообще
42
, но в качестве
формулы философской предметной критики он приобретает дух рационализма. Как таковой он,
разумеется, имеет совершенно иной смысл, чем филологическое правило у Шлейермахера. Можно
предположить, что Шлейермахер переосмыслил этот принцип философской критики как принцип
искусства филологического истолкования
43
. Тем самым точно определяется место, которое
занимают Шлейермахер и романтизм. Создав универсальную герменевтику, они вытеснили из
области научного истолкования критику, руководимую пониманием предмета.
Формула Шлейермахера в его собственной трактовке не включает в анализ предмета, о котором
идет речь, а рассматривает высказывание, которое представляет собой текст как продукт
свободного творчества, отвлекаясь от его
Достарыңызбен бөлісу: |