Янко Слава
(Библиотека
Fort/Da
) ||
slavaaa@yandex.ru
183
рактер. Историческое сознание должно отдавать себе отчет в том, что в той мнимой
непосредственности, с которой оно обращается к произведению или преданию,
постоянно
присутствует также и этот другой вопрос, даже если историческое сознание о нем не не знает и
соответственно не контролирует его постановку. Когда мы, находясь на
той исторической ди-
станции, которая обусловливает для нас герменевтическую ситуацию в целом, стремимся понять
какое-либо историческое явление, мы всегда и тотчас же оказываемся под влиянием истории
воздействий. Она заранее определяет, что оказывается в наших глазах
сомнительным и потому
становится предметом изучения, и, принимая непосредственное явление за полную истину, мы
забываем как бы половину того, что
существует в действительности, более того: мы забываем
полностью истину этого явления как целого.
В мнимой наивности нашего понимания, с которой мы следуем масштабу понятности, «другое» до
такой степени предстает перед нами с точки зрения «своего», что ни «свое», ни «другое» вообще
уже не обретает голоса. Исторический объективизм, апеллируя к своей критической методике,
затеняет то действенно-историческое
переплетение, в котором пребывает само историческое
сознание. Методы его критики лишают почвы произвол и случайность актуализирующего
панибратства с прошлым, однако при этом он создает себе возможность со
спокойной совестью
отрицать не произвольные и не случайные, но основополагающие для целого предпосылки,
направляющие его собственное понимание, и соответственно, упускать ту истину, которая могла
бы быть достигнута вопреки всей конечности этого понимания. В этом смысле исторический
объективизм подобен статистике, которая является столь удобным средством пропаганды именно
потому, что говорит языком фактов и тем самым создает
видимость объективности, каковая на
самом деле зависит от оправданности ее постановок вопроса.
Речь, следовательно, идет вовсе не о том, чтобы разработать историю
воздействий в качестве
самостоятельной вспомогательной дисциплины наук о духе,— требуется другое: научиться лучше
понимать самих себя и осознавать, что во всяком понимании, отдаем мы себе в том отчет или нет,
сказывается влияние этой истории воздействий. Впрочем, там, где наивная вера в метод ее
отрицает, следствием может быть
Достарыңызбен бөлісу: