Джон Александр Доуи Гордом Линдси Посвящение Эта книга
Глава 14 Сквозь золотые ворота
жүктеу/скачать 2.36 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- «Откуда, мадам, вам это известно»
- «Я уставилась на него в изумлении, ибо он не был христианином и не был склонен верить в подобные вещи. Но он был очень настойчив и сказал: «Поезжай!» Поэтому я приехала».
- Глава 15 Доуи встречается со лжепророком
| Глава 14
Сквозь золотые ворота Седьмого июня 1888 года Джон Александр Доуи прошел сквозь Золотые ворота в Сан-Франциско, штат Калифорния. Он зарегистрировался в гостинице «Палас» и начал просить Бога, чтобы Он направлял его планы в проповеди Евангелия в Америке. К этому времени в кошельке у него оставалось только семьдесят пять долларов. Журналисты в поисках новостей узнали о его приезде и поместили в местных газетах рассказы о его служении. Вскоре экипажи богатых людей из Окленда и Беркли, переправившись на паромах через залив, покатили по Маркет стрит к гостинице «Палас». И уже очень скоро со всей Калифорнии приезжали люди, чтобы побеседовать с Доуи и получить исцеление через этого человека из Австралии. Для Доуи настало трудное время. Огромное число изысканных дам (некоторые из них являлись членами «Четырехсот») приезжало, чтобы увидеться с Доуи. В беседе с ними проповедник не шел на компромиссы. Он спрашивал их, оставили ли они свои грехи и капризы. Он говорил, что им необходимо принять спасение, и только потом можно вести речь об исцелении. После общения с ним они говорили, что д-р Доуи «до определенного момента был самым привлекательным из мужчин, но затем становился настоящим кошмаром». Однако люди продолжали приезжать. С раннего утра и на протяжении всего дня в коридорах гостиницы «Палас» было множество людей, ожидающих беседы с д-ром Доуи. Но он ни за кого не молился до тех пор, пока к нему не приехала одна пожилая женщина из города Сакраменто. Д-р Доуи рассказал о том, что тогда случилось:
— «Откуда, мадам, вам это известно?» — Она ответила: «Я знаю это по добрым глазам, что смотрят на меня». Я сказал: «Заходите, мадам». Она была бедна, очень бедна. Ей понадобилось занять денег, чтобы доехать от Сакраменто до Сан-Франциско, хотя плата за проезд составляла приблизительно один доллар. После короткой молитвы я обнаружил, что эта женщина была очень интересной особой. Она была высокого роста, худощавой комплекции и странного вида, с резкими манерами и отсутствием воображения. Она осознавала свое невежество во многих вопросах и выражала сомнение в том, что имеет спасение во Христе. В продолжение нашей беседы она заинтересовала меня еще больше. Она сказала: «Состояние моего здоровья тяжелое, а у моего мужа еще тяжелее; мы очень бедны, и я очень необразованная. Вчера мы прочитали о вас в Сакраменто, столице штата, находящегося в ста милях от этого города. Мой муж сказал: «Это древняя вера, а иначе все это — ложь. Поезжай и посмотри, действительно ли этот доктор таков, как о нем говорят, и если это правда, то ты вернешься домой здоровой». «Я уставилась на него в изумлении, ибо он не был христианином и не был склонен верить в подобные вещи. Но он был очень настойчив и сказал: «Поезжай!» Поэтому я приехала». «Но вы ведь христианка?» — спросил я. — «Не знаю, — ответила она, — но хочу узнать. Не стану говорить, что я христианка, пока не буду убеждена в этом». Затем, через несколько минут, она выпалила: «О, доктор, я хочу быть уверена в своем спасении. Вы не представляете, как я невежественна. Я не умею ни читать, ни писать, не знаю ни единой буквы. Я несчастный «белый мусор». Вы знаете, что значат эти слова?» Я ответил: «Да, вы родились на Юге, верно?» «Да, — ответила она, — так называли рабов, черных рабов, но я всю свою жизнь была белокожей рабыней. Я и поныне рабыня, если иметь в виду мою работу. Когда мне было всего четыре года, меня выставляли из дома, заставляя собирать хворост в лесу. Меня били, морили голодом, и мой отчим жестоко обращался со мной, когда был пьян. Я выросла необразованной. Я даже не знаю, как правильно разговаривать с таким джентльменом, как вы. О, скажите мне, как я могу обрести уверенность в своем спасении». Я был глубоко тронут ее словами, произнесенными с таким естественным, или, будет лучше сказать, сверхъестественным красноречием, перед которым нельзя было устоять. Я с радостью откликнулся на ее плач, и уже вскоре увидел, как она пришла к простому упованию на Христа как своего Спасителя. Дух Святой уже работы над обличением ее грехов, рождая в ее сердце горячую любовь ко Христу и Его праведности, и она была готова отдать свое сердце Ему. Я понял, что сатана поражен, а она обрела свободу. Когда я спросил: «Сможете ли вы теперь положиться на Иисуса, как своего Целителя?» — она посмотрела на меня со слезами на своем опечаленном лице и ответила мне: «Покажите, как». Я сказал: «Если бы Иисус вошел в эту комнату, и представься вам, вы бы попросили его исцелить вас с верою, что Он сделает это?» «О да, доктор, — сказала она, — и я верю, что Он бы исцелил меня». «Тогда, — сказал я в ответ, — Он уже здесь». Она оглянулась вокруг. Я добавил: «Он невидимо присутствует, ибо Он сказал: «Се, Я с вами до скончания века». Если это так, то Он сейчас здесь в духе и силе». «Доктор, — сказала она, — я верю, что Он здесь». Без лишних слов я встал перед ней на колени и попросил разрешения взять в руки ее больную ногу. Я молился, прося Бога использовать меня как инструмент в работе Духа Святого во имя Иисуса и ради славы Его в этом исцелении. Закончив молиться, я посмотрел вверх и увидел, что она тихо плакала. Я подумал, что это мое отношение к ее больной ноге так тронуло ее, но она, забыв обо всем, смотрела вверх в молитве благодарения. Я поднялся и сказал: «Во имя Иисуса, встань и ходи!» Она искала глазами костыль, который я намеренно поставь подальше, чтобы она не могла до него дотянуться. Я повторил: «Во имя Иисуса, встань и ходи!» Она встала и несколько раз прошлась по комнате. Я сказал: «Вы исцелены». От переполнявших ее эмоций она не могла говорить. Ей с трудом удавалось сдерживать их, но под конец она дала им волю, бросившись на шею г-жи Доуи и горячо её расцеловав, а также заключив в объятия свою дочь, которую, по ее словам, она не целовала уже много лет. Это была очень трогательная сцена. Ее дочь уже давно жила без Бога, но перед тем, как она вышла из моей комнаты, ее взаимоотношения с Ним восстановились. Когда они уходили от меня, я сказал старой женщине: «Вы забыли кое-что у меня». « Что?» — спросила она. «Ваш костыль», — ответь я. «О, — сказала она, — он больше мне не нужен; я исцелилась». Я поинтересовался: «И что же вы собираетесь теперь с ним делать?» Она ответила: «О, доктор, если вы не против этого, я бы оставила его у вас». «Очень хорошо, — сказал я, — поставьте его в угол». Она поставила его в угол и прошла пешком более восьми кварталов до дома своей дочери. Через два дня, в понедельник, 19 июня, она вернулась ко мне, радостно рассказывая о том, как хорошо она может ходить. Она рассказала, что в течение двух с половиной лет не могла опереться на эту ногу без костыля, а в течение десяти месяцев не могла спокойно заснуть ни на час. Я спросил ее, как она спит сейчас, и она ответила: «Как младенец. И затем она сказала, что возвращается домой. Испросил: «Что вы будете делать, когда вернетесь?» «Я расскажу всем, — ответила она, — что Иисус спас и исцелил даже меня». С этого времени Джон Александр Доуи начал интенсивно проводить кампании исцеления, в результате чего он объездил все Тихоокеанское побережье. Он основал миссию в пресвитерианской церкви в Окленде, штат Калифорния. На протяжении этого времени среди многих исцелений особенно запоминающимся было чудесное исцеление г-жи Делайлы Кинг, которая страдала от хронической раковой опухоли, изъевшей ее гортань. Врачи объявили о своем бессилии и отпустили женщину умирать. Когда Джон Александр Доуи помолился за больную, раковая опухоль исчезла. Г-же Кинг на тот момент исполнилось шестьдесят девять лет, и она прожила еще тридцать четыре года как живой свидетель Божьей исцеляющей и хранящей силе. Когда же она ушла к Господу, спустя много лет после смерти самого Джона Александра Доуи, ей было почти сто четыре года. Подлинность ее свидетельства никогда не оспаривалась, хотя информация об этом случае печаталась и распространялась по всему миру. Д-р Доуи ездил в Сан-Хосе, Лос-Анджелес и Сан-Диего, проводя там служения избавления для тела и души. Его проповеди зажигали в сердцах людей великий энтузиазм, и огромные массы приходили на его собрания. Это вызывало зависть у руководителей местных церквей, и на Доуи начались гонения. Гонения никогда не страшили Доуи, и его работа продолжала двигаться вперед в нарастающем темпе. Но не все церковные власти сразу же воспротивились ему. Ассамблея конгрегационалистских церквей пригласила его обратиться к своим служителям, что он и сделал. Его выслушали с большим интересом. В следующем году д-р Доуи провел серию кампаний на северо-западе страны, включая такие города, как Виктория, Сиэтл и Портланд. Затем он двинулся на восток, путешествуя по многим штатам и городам, пока, наконец, в 1890 году не обосновался в городе Ивенстон, пригороде Чикаго, штат Иллинойс. На Доуи яростно нападали чикагские газеты, называя его самозванцем и утверждая, что его никто не хочет видеть в этом городе. Д-ра Доуи, который к тому времени уже был ветераном в искусстве отражения нападок оппозиции, не очень беспокоили эти сообщения в прессе.
Прибыв на эту ферму, Доуи поинтересовался, не будет ли против Швайнфурт побеседовать с ним. Его пригласили в дом и представили г-ну Швайнфурту. Доуи описывал его, как человека невысокого роста, худощавого телосложения, с почти огненно-рыжими волосами, коротко остриженной бородкой, усами и бакенбардами. Лицо его было маленьким, а глаза тусклыми и маловыразительными даже в «самые оживленные моменты». Беседа, последовавшая вслед за знакомством, продолжалась без перерыва в течение двух с половиной часов. Разговор начался с того, что Швайнфурт поинтересовался у Доуи его мнением относительно состояния Церкви в мире. Ответив на его вопросы, д-р Доуи стал задавать свои, с этого момента заняв в разговоре роль лидера. Лжехристос, наверняка, догадался, что первые слова Доуи были только разминкой, и он ожидал, что Доуи перейдет к разговору о его странных притязаниях. Швайнфурт не проявлял никакой заинтересованности и желания говорить на эту тему, пока она не была специально навязана ему. Затем д-р Доуи перешел к серьезной и конкретной беседе со Швайнфуртом, которая, по его наблюдению, скоро лишила этого человека хладнокровия. По тому, как последний вытирал пот с бровей, было очевидно, что эта беседа заметно поколебала его привычное спокойствие, «а его раскрасневшееся лицо показывало, что он был сильно задет». Их диалог, который был подробно записан, мы предлагаем вашему вниманию. ДОУИ: Вы простите меня, г-н Швайнфурт, если я, наконец, попрошу вас перейти к вопросу о ваших притязаниях, публичное заявление о которых заставило меня сегодня приехать к вам. ШВАЙНФУРТ: Конечно, доктор, я согласен ответить на любые ваши вопросы. ДОУИ: Правда ли, что вы считаете себя воплощением нашего Господа и Спасителя Иисуса Христа, Предвечного Слова, ставшего плотью и пребывавшего на земле девятнадцать веков назад, чья жизнь описана в четырех Евангелиях, и Кто умер на кресте, воскрес из мертвых и вознесся на небеса? Утверждаете ли, что вы — Христос, и что человек, с которым я говорю, — это Он? (Пока Доуи произносил эти слова торжественным голосом, не сводя глаз со Швайнфурта, казалось, что тот весь сжался от страха. Быстро собравшись с духом, но все же с большим усилием, он выдержал паузу в течение нескольких секунд и потом ответил.) ШВАЙНФУРТ: Я — это Он. Целые полминуты Доуи смотрел на него, после чего сказал: ДОУИ: Стало быть, если вы Христос, как утверждаете, и вторая ипостась триединого Бога, то в вас телесно пребывает вся полнота Божеского естества и вы являетесь воплощением Вечного Отца и Вечного Духа? ШВАЙНФУРТ: Да. ДОУИ: Стало быть, как Христос, вы должны знать обо мне больше, чем я сам знаю о себе. ШВАЙНФУРТ: Вероятно, да. ДОУИ: Очень хорошо. Тогда назовите мне место моего рождения, расскажите, как проходила моя жизнь, где я трудился, назовите мой возраст и имя моей жены. Короче говоря, продемонстрируйте мне ваше знание моей внешней жизни, и я поинтересуюсь у вас о своей внутренней и духовной жизни. (В этот миг г-жа Таттл — первый человек, провозгласивший Швайнфурта лжехристом, — обмахиваясь веером, сидела как на иголках. Увидев пот, стекающий по броням лжемессии, она вмешалась в разговор.) Г-жа ТАТТЛ: О, доктор Доуи, вы совершенно неправильно поняли. Христ ос никогда не свидетельствовал о Себе. Он никогда не называл Себя тем, кем Он был. Это я провозгласила его Христом. (Эти слова она произнесла, гордо выпрямившись и покровительственно указывая на него.) Он этого не знал, но я провозгласила его Христом, потому что Бог открыл это мне. (Это вмешательство дало г-ну Швайнфурту время отдохнуть от серии вопросов, быстро и серьезно задаваемых Доуи, ни па один из которых он не решился ответить, и когда к нему вернулось спокойствие и напускное благородство, с дьявольским хладнокровием сказал:) ШВАЙНФУРТ: Мое свидетельство не о себе самом, и никто не приходит ко мне, если только не привлечет его Отец. ДОУИ: Да, вы цитируете слова Христа, но вы должны помнить, что Он являл Свою божественность как словами, так и делами, и в оправдание Своих притязаний на нее апеллировал к обоим из них. Итак, какие же слова или дела вы выдвинете в защиту своих притязаний на божественность? ШВАЙНФУРТ (с почти смехотворной абсурдной торжественностью): Я — это Он. ДОУИ: Ну, ладно, г-н Швайнфурт, если вы — это Он, и вы — Предвечный Бог, пришедший во плоти, вам не составит труда удовлетворить, мой интерес, если - только предоставите мне соответствующие доказательства. Вам решать, какой они будут природы — только пусть они будут свидетельствовать о божествен ном происхождении. ШВАЙНФУРТ: Я не свидетельствую о себе. ДОУИ: Что за ерунда. Христос являл Себя до и после Своего воскресения при помощи многих неоспоримых доказательств. Он превратил воду в вино; Он чудесным образом умножил хлеба и рыбу и накормил множество людей; Он успокоил штормящееся море и одержал победу над ветром и волнами; Он исцелял всевозможных больных, и даже заставил своих врагов сказать: «Ни один человек не говорил так». ШВАЙНФУРТ (презрительно): Ха-ха, да вы находитесь на детском уровне в своем восприятии Христа. Исцеления и чудеса, о которых вы упомянули, для меня не имеют большого значения. Это все детские методы. Есть более серьезные. ДОУИ: Допустим, это гак,— тогда««окажите их. Я задавал вам вопросы относительно вечной жизни, и вы продемонстрировали ограниченность своего познания, так как оказались неспособными ответить на них. Итак, признаете ли вы себя человеком, познание которого ограничено? ШВАЙНФУРТ: Я признаю, что существуют пределы в моем познании. ДОУ И: Этот факт неопровержимо доказывает, что вы не Христос, «в Котором сокрыты все сокровища познания и мудрости», и Которому «дана вся власть на небе и на земле», и «ни одно сокровище не сокрыто от Его глаз». ШВАЙНФУРТ: Вы не понимаете. Г-жа ТАТТЛ: Он не знал этого; я провозгласила его Христом. ДОУИ: Но если бы вы были Христом, вы бы знали меня с самого детства. Если бы вы были Христом, мне следовало бы сказать вам в лицо: «Ты знаешь, что я люблю Тебя. Ты знаешь, что каждый день, несмотря на все лишения, мои мысли были всегда о Тебе, о, Христос. Ты знаешь, что я посвятил Тебе свою жизнь и возвещал Твое Евангелие множеству людей, и во имя Твое возложил руки на шестнадцать тысяч человек». Но вы не знаете .меня, и я открыто говорю это вам. Я должен либо уверовать в вас, как в своего Господа и Нога, либо объявить вас самозванцем, лжецом и посланником дьявола — не Христом, а жестоким бесом, своей ложью уводящим многих людей в бездну позора и бед в этой жизни и на вечную погибель после нее. Убедительная речь Доуи заставила лжепророка почувствовать себя очень неспокойно. Проповедник пододвинул свой стул поближе и говорил, пристально глядя в глаза этого человека. Г-жа Таттл, видя, что Швайнфурт потерял эмоциональное равновесие, бросилась ему на помощь, сказав д-ру Доуи, что он все неверно понимает. Тогда Доуи попросил ее объяснить все, что он не понял, сказав: «Если вы имеете знание, позволившее вам объявить его Христом, и он обладает таким же знанием, то его не должны расстраивать мои вопросы и замечания». Затем Доуи спросил се, не является ли она женой одного из служителей конгрсгационалистской церкви, на что она ответила, что состояла в браке с таковым. Дело в том, что г-жаТаттл оставила своего мужа и сошлась со Швайнфуртом. Все присутствующие при этом видели, что в доме находятся двое детей, заметно напоминающих собою лжехриста. Здесь же были и другие дети, недавно родившиеся, которых их матери (в доме находилось несколько других женщин) богохульно называли «семенем Святого Духа». Д-р Доуи продолжал свою огненную череду вопросов, сильно беспокоивших сидящего перед ним человека. Вскоре обнаружилось, что человек, называвший себя Христом, не знает ни греческого языка, ни еврейского, ни других языков, с которых были переведены Священные Писания. Цитируя Библию, он часто ошибался. К этому времени все присутствующие убедились, что им не удалось произвести на Доуи никакого эффекта своей мудростью и знанием. Г-жа Таттл разразилась длинной тирадой о том, что г-н Швайнфурт подлинно является Христом, и что бы Доуи ни сказал, это ни в коей мере не поколеблет их веры в него. Здесь нам хочется предложить вам часть их диалога. ДОУИ: Кто эти люди? Г-жа ТАТТЛ: Они воинствующая церковь. ШВАЙНФУРТ: О! Г-жа ТАТТЛ: Ах, простите, мне следовало сказать «торжествующая церковь». ДОУИ (с усмешкой): О, кажется, между вами нет полного согласия. Сколько людей, по вашим оценкам, составляют торжествующую церковь? ШВАЙНФУРТ: Не могу сказать. ДОУИ: Но «Господь знает Своих овец». Вы должны знать, если вы Христос. Воистину, мне странно слышать это от человека, называющего себя вечным Богом и обязанного знать всех людей, истинно служащих ему, что ему неизвестно их число, притом, что он в один миг может счесть «все волосы на их голове», и «нет пределов Его познанию». К этому времени лжехристос был уже деморализован и Доуи спешил задавать вопросы, поскольку чувствовал, что их беседа может внезапно прекратиться и у него не будет возможности закончить ее так, как, по его мнению, было бы лучше всего. Некоторые из людей, сопровождавших Доуи, свидетельствовали о своем чудесном исцелении, и он спросил Швайнфурта, почему тот назван божественное исцеление «детским уровнем». Г-жа ТАТТЛ: Вы не понимаете. У г-на Швайнфурта есть сила и власть для этого, просто он ею не пользуется. Вам надо было бы послушать его учение. ДОУИ: Кажется, нам пора подводить итоги нашего общения, и моей обязанностью, как служителя Евангелия, будет предупредить вас и сказать о том, что я думаю относительно ваших притязаний. ШВАЙНФУРТ: Не имеет значения, что вы скажете. Это ни на что не повлияет. ДОУИ: Да, но это позволит мне уйти отсюда с чистом совестью и без чувства вины за вас; также это мой долг. И теперь, во имя Господа Иисуса Христа, я призываю вас покаяться в великом зле, которое вы совершаете, заявляя о своих богохульных притязаниях, и в том, что вы обманываете, деморализуете и обольщаете многих людей, которые в итоге пожнут позор и горькое разочарование. Я заявляю, что вы не Христос, но богохульник и обманщик, и что в результате своей греховности вы оказались под контролем сатаны, были обмануты им и поверили лжи - если, конечно, вы сами верите тому, чему учите. Г-жа ТАТТЛ: Д-р Доуи, следите за тем, что вы говорите. Он Христос, он Христос. ШВАЙНФУРТ (у которого было время перевеет дух): Прошлой ночью, д-р Доуи, я видел вас во сне, как вы сидели здесь и говорили слова, которые только что мне сказали, и я ответил вам: «Вы лжете». ДОУИ: Разве Христу' нужно видеть сны? И если вы видели во сне, что я был здесь и говорил эти слова, почему-же вы так удивились, услышав мое имя, и не узнали меня? ШВАЙНФУРТ (в явном смущении): О, это видение меня только что посетило. ДОУИ: Вы напоминаете мне Мухаммеда и других лжепророков, которые получали моментальные откровеиия. Их посещали видения именно в тот момент, когда это было им выгодно. ШВАЙНФУРТ: Вы ответите за свои обвинения перед Божьим судом. ДОУИ: Я с радостью сделаю это, и слава Богу за то, что котла я предстану перед Божьим престолом, Он позволит мне осудить вас как обманщика и самозванца. ШВАЙНФУРТ: Вы раскаетесь во всем, что сказали. ДОУИ: Я никогда не раскаюсь в том, что исполнил свой долг, и мне нужно сказать еще несколько слов в завершение нашей беседы. Я рад, что приехал к вам, и рад, что смог беседовать с вами в течение двух с половиной часов. Раньше я думал, что вы очень опасный человек, но теперь убедился, что вы не сможете оказать большое влияние на людей. И я осмелюсь пророчествовать во имя Господне, что скоро все забудут о вас. (С этими словами Доуи встал, и все в комнате последовали его примеру.) Г-жа ТАТТЛ: Вам нужно покаяться, д-р Доуи, в своих ужасных словах. ДОУИ: Я сказал свои последние слова, и мне осталось только поблагодарить вас за беседу и представившуюся возможность исполнить свой долг. У меня нет иного чувства, кроме огромного желания, чтобы вы покаялись в своих грехах, и я буду рад снова встретиться с вами позже, если вам доведется оказаться в Чикаго или его окрестностях, и побеседовать с вами в любое время у себя дома в Ивенстоне. (С этими словами д-р Доуи пожал руку лжепророку, поклонился дамам и удалился.) 
жүктеу/скачать 2.36 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|
