Древне-церковной антропологии

Катастатические процессы: эксцентризм, космофилия, Метасхематизм, автономность, нарушение гармонии и иерархии, ведут к болезни. Болеют не только отдельные члены тримерии и их силы, но и человек в целом, его Я. Антагонизм и борьба сил, преобладание одних над другими, усиление одних и ослабление других, и, наконец, их смешение и соединение в комплексы, ведут к болезни. Болезнетворными или патогенными силами и факторами являются: силы неразумной души, тимос и эпитимия, эмпатический (чувственный) ум, «своя воля», фантазия и мирская память. Обычными проявлениями болезни души являются повышения тоноса чувственности и вожделения, гипертимизм и гиперэпитимизм в виде гнева и похоти, а в сфере ума – помыслы и другие проявления «окачествования ума».

Восстановление человека связано с проблемой врачевания. Основная и коллективная болезнь человека: наследственный первородный грех преодолевается в таинстве крещения, а действующая во всех таинствах, в молитве и в доброделании, сила Божественной благодати, является главной, универсальной целительной силой. Человеческие иатрогенные или целительные силы по свидетельству древне-церковной науки: собранный и вернувшийся к себе ум и память Божья.

Врачевание тесно связано с очищением. Очищение есть целительный процесс, есть излечение ума, души и сердца от уже существующих и действующих патогенных комплексов и предупреждение новых. Исаак говорит о болезни и здравии души в связи со страстями:

«Если не будет исцелена страстная часть души, если не обновится и не будет связана с житием духовным, то душа не приобретет здравия. Кто деланием заповедей и трудами препобедил страсти, тот законно приобрел душевное здравие» (Сл. 55, 260).

Из всех человеческих сил самой эффективной является сила очищенного ума. Авва Талассий говорит:

«Исцеление души приходит от ума, но ум сам должен исцелиться. Исцелив себя, ум исцеляет и душу, делается сам врачом» (Патр. М. 90, 1464, 2-я сотня).

О лечебной силе памяти Божьей говорит Григорий Синайский:

«Врачество первобытной памяти от лукавой и пагубной памяти помыслов есть возвращение ее к первобытной простоте. Орудие зла, преслушание не только простую память души расстроило, но и все силы ее расстроило, омрачив естественное вожделение добродетели. Врачуется же память постоянным действием молитвы, утвердившеюся памятью Божьего» (Добр. 5. 208).

Исаак отмечает своебразное действие памяти Божьей:

«Кто при памятований о Боге уважает всякого человека, тот по мановению Божью втайне обретает себе помощь от всякого человека» (Сл. 85, 396).

По Григорию Синайскому память Божья исцеляет душу от последствий греха (Патр. М. 150, 1256).

Церковь обладат всеми средствами для врачевания и в этом – ее непреходящее значение.

Феофан Затворник отмечает, что у человека, обратившегося к Богу, благодать Божья врачует все извращения (Метасхематизм) духа. (Обозр. глав. соч. Феоф. Тамб., Одесса, 1904, изд. 2, стр. 67).

В молитве действует благодать и поэтому молитва является действенным исцеляющим фактором. В молитве все силы тримерии распределяются в иерархическом порядке, действуют гармонически, освобождаются от комплексных связей и соединений и пребывают в духовной своей интенции, восстановив свою первозданную свободу. Восстанавливается «целостность» организма и целостность Я.

Посты, бдения, коленопреклонения и все другие виды внешнего делания ведут к ослаблению телесных уз души и духа и способстзуют свободному проявлению духовной силы-исхис на высшем плане.

Григорий Палама говорит о болезни души:

«... никогда не увидишь здравою раздражительную силу души прежде уврачевання желательной силы, и мыслительную – прежде уврачевания. Этих обеих... Христос – врач души и начинает Свое врачевание с желательной силы» (Добр. 5, 288).

Желательная часть души движется на страсти, на наслаждения и удовольствия мира сего, а гедопатия, по Василию Beликому, соединяет нас с дьяволом (Патр. М. 31, 641, Слово аскетическое), Болезнь души выражается в слабости ее (расслабление души по Исааку), в падении тоноса ее, так как силы души расходуются в противоестестве страстей идут на поддержание жизни духовно-душевных паразитов в виде демонской силы. В умно-молитвенной медитации рождается любовь к Логосу-Христу и желательная сила души направляется к Нему, ум освобождается от плена чувств и желаний и устремляется к Богу, «прилепляется к славе Божьей» (Григорий Син., Добр. 5, 473). В этой теофилии ума – источник сил для обессиленной души, и Макарий Великий говорит:

«Непрестанным возбуждением ума к Богу должно оживлять изнемогшие члены души» (Беседы, поучения и слова, 1, гл. 5).

Симеон архиепископ Салоникский говорит, что в умной молитве происходит врачевание души и тела (Добр. 5, о свящ. молитве, 481). И ум «усиливается светом Христовым» (Марк, Добр. 1, 508), то-есть светом внутреннего Логоса. Таким образом происходит восстановление «эвтонии души» (Климент Александрийский).

Исаак говорит о сокровенном врачевании души, имея в виду целительное действие умной медитации на душу (Сл. 55, 260).

Психоанализ, введенный Фрейдом, является понятием более широким, чем это принято в узком кругу специалистов психиатров. Медицинский психоанализ, как в своих теоретических изысканиях, так в своем практическом применении, не охватывает всего содержания Психэ. Науке не хватает точных знаний систасиса души и не хватает катастатического мышления вообще, то-есть данных Метасхематизма души и ее отдельных элементов. Отсюда – неумение строго разграничить психические элементы от психических образований или комплксов, отсюда и недостатки практических методов.

Медицинский психоанализ опирается на научную, и специально, на медицинскую психологию и не имеет того широкого антропологического базиса, как древне-церковная наука. В вопросе комплексообразования он не имеет полной классификации психических элементов и комплексов, как продуктов их соединения. Психические комплексы в древнецерковной науке: 1) инстинкты, 2) эмоции, 3) аффекты, 4) страсти, 5) грех и 6) помысл. Психические элементы: 1) части неразумной души, тимос и эпитимия, 2) эмпатический ум, 3) фантазия, 4) память и 5) воля.

Несомненно, велика заслуга Зигмунта Фрейда, который не побоялся внести в науку «призраки», нечто «сказочное», иррациональное, создать «эсотерическую психологию», как говорили современники и противники. Юнг внес «ненаучные» понятия архетипов и коллективной психологии, а Адлер – ницшевскую «волю к власти».

Психические комплексы или новообразования, в учении Мнемы Геринга-Семона-Фореля, называются энграммами, а процесс записи на органической субстанции называется энграфией. Одновременные возбуждения образуют комплекс, то-сть новый психический продукт, который при своем возникновении действует энграфически, то-есть оставляет после себя след, образует энграммкомплекс. Он остается латентным в организме, но если появляется одна часть комплекса, то вызывает весь прежний энграммкомплекс, и этот процесс выплывания носит название экфории. Энграфии и экфории соответствует в психологии воспоминание, а комплекс с психологической точки зрения есть представление.

Не трудно видеть, что мнемическая функция в виде энграфии и экфории есть основная биологическая функция живого организма и основана на ассоциативной или синтетической функции органической материи, материи вообще. Легко себе представить, что психическая жизнь человека представляет беспрерывное напластование продуктов мнемической функции, сплошное нагромождение энграммкомплексов и может легко стать психическим балластом для катастатически обремененной души. При наследственной отягощенности, когда индивидуальная душа перегружена коллективными энграммами человечества, при личной отягощенности и индивидуальном расположении, это депонирование (накопление) комплексов становится настоящим бременем для головных и сердечных центров души. Автоматический прорыв комплексов в сознание лежит в основе автоматизма неразумной души, тимо-эпитимизма, и обусловливает пеструю картину неврозов и психозов.

Энграммы.

Из нашего беглого обзора систатического и катастатического наследия человека видно, что объектом психоанализа являются три основных процесса: 1) энграфия, 2) ассоциация энграмм в комплексообразовании и 3) экфория. Нужно различать три вида энграмм: 1) индивидуальные, 2) коллективные и 3) микрокосмические.

Индивидуальная энграфия основана на пластической способности внешних чувств и воображения (фантазии) отпечатлевать ум, то-есть начертывать на нем образы вещей и объектов. Ум становится носителем и складом этих отпечатков, анатомо-физиологический субстрат коих находится в коре головного мозга. Образы эти очень живучи и не исчезают полностью, но могут перейти в латентное состояние. Совокупность этих образов составляют космическую и эмпатическую память др.-церк. антропологии, а вместе с наследственными энграммами составляет мнему в смысле Р. Семена. Существует прямая зависимость между эмпатиею или чувственностью ума и образованием типов, или отпечатков. Чем эмпатичнее ум, тем легче образуются отпечатки, тем глубже они и тем дольше живут они в уме. Аффективный ум отличается наибольшею отпе-чатляющею способностью.

Отпечатление чувственных предметов есть энграфия ума. Здесь как бы записывается в некую книгу вся эмпирическая сторона бытия, все эмпирическое содержание сознания. Гедо-патичсские энграммы сохраняются в сердце, составляя энграфию сердца. Следы и отпечатки хранятся в сердце на карте души (tabula) и на таблице фантазии. Отпечатлевая образы в уме, фантазия хранит их не только в уме, то-есть в голове, но и в сердце. Таким образом, по учению др.-церк. антропологии, сердце имеет специальный орган для хранения образов, добрых и дурных, наподобие таблицы, на которой образы отпечатлеваются, как на воске. Кора головного мозга, на которой также хранятся отпечатки образов вещей чувственного мира, представляет собою некоторое подобие этой таблицы сердца, с тою лишь разницей, что в ней есть анатомофизиологический субстрат образов в виде следов в клетках мозга.

Совокупность коллективных энграмм, наследственных по своему происхождению, составляет содержание коллективной души, которая, по ЮНГУ, включает в себе коллективный опыт всего человечества, не только в его историческом, эмпирическом бытии, но и в транссубъективном, включает в себе все искания и достижения, все его концепты, понятия и синтетические суждения а приори. Она включает в себе нематериальные идеи в виде человеческих Архетипов, ищущих своего проявления, своей экфории в индивидуальном бытии каждого субъекта. Они находятся в виде энграмм, но не в коре, а в мозговом стволе, в этой филогенетически более древней части мозга, где расположены все жизненные центры души и духа. Многое из этого коллективного наследия остается в латентном состоянии в течение всей жизни субъекта, так и не получив проявления, не достигая экфории, так как обычно внимание направлено на внешний мир и его объекты. Аскеза всех времен и народов направлена на это неисчерпаемое внутреннее сокровище и в аскетической интроверзии, концентрации и медитации это коллективное богатство реализуется в виде внутренних концептов, достигающих в интуиции до внешнего, физического, дневного, мозгового сознания человека.

Микрокосмичсское содержание подсознания аналогично его коллективному содержанию с тою лишь разницей, что здесь представлены не человеческие, а космические и надкосмические Архетипы, совокупность которых составляет в человеке микрокосм. Учение о Макро- и Микрокосме проходит через всю древнюю философию и теософию, но в созерцательном опыте др.-церк. писателей этот мир получает несколько иное освещение. Максим Исп. говорит:

«Человек есть Космос, а Космос есть человек» (Патр. М. 90/1).

В каббалистическом учении об Адаме-Кадмоне эта аналогия проводится полностью.

Иосиф Бриенский говорит, что мы имеем в себе, в нашем уме, ноиматы всех инвольвированных в нас космических начал и сущностей. Мы имеем в себе элементы сплнца, луны, всех планет и знаков Зодиака, всех звездных систем. По этим ноиматам мы можем в интеллектуальном созерцании созерцать сами ноумены, идеи и их внематериальном бытии, источники этих ноиматов. Этот созерцательный опыт и составляет содержание древнего гнозиса, мудрости, теософии, оккультизма, тайноведення. Величайшие образцы христианского гнозиса даны в созерцательном опыте Климента Ал., Исаака, Макария, Максима, Диадоха, Симеона, Григория Син. и др. Учение о ноиматах, species intelligibilis, получило полное развитие у Альберта Великого и его учника, Фомы Аквинского. Эти ноиматы и суть микрокосмические энграммы. По учению Йоги микрокосмические существа расположены по всему ходу мозгового ствола, начиная от концевой части спинного мозга и кончая подкорковыми центрами головного мозга, в специальных невидимых аппаратах, называемых чаркамами-лотосами, внутри которых, в их чашечке находятся живые, невидимые образы чуть ли не всех божеств индийского пантеона. Они доступны только ясновидящему взору и созерцаются при концентрации на различных мандала. О числе и многооборазии их говорит Генрих Цимер в статье в журнале "Eranos Jahrbuch". В свете др.-церк. космологии они имеют и дурной аспект; это – падшие идеи в смысле Шеллинга и среди них: космократоры, власти и князья мира сего, сыны противления по ап. Павлу. В совершенном человеке они получают очищение и искупление:

«Разве не знаете, что святые будут судить мир (космос)... Разве не знаете, что мы будем судить ангелов?» (1 Кор. 6, 2-3).

Судить павших и колеблющихся ангелов будет тот, кто преодолел в себе их катастатический психизм и их нерешительность стать на путь Христов, который

«оправдал себя в Духе, показал себя ангелам» (1 Тим. 3, 16).

Эти теллурические и сидерические принципы в их энантном аспекте составляют судьбу и рок человека. Живя латентно в человеке, они стремятся к экфории, составляют, вместе с минерально-растительно-животными энграммами всю несвободу человека, суть его детерминанты. Особое место в этом сонме энантных сил занимают демонские сущности, инвадированные в человека в виде змеиных существ в самый момент грехопадения, по учению др.-церк. антропологии. Это – змей Кундалини, играющий исключительную роль в Йоге, и сердечный змей, о котором говорят др. аскетические писатели.

Свободу от детерминизма, космического и земного, от индивидуального и коллективного, мы имеем в нашем единственном подлинном сокровище, во внутрисердечном, врожденном и вселившемся Логосе, во Иисусе Христе (Гал. 2. 4).

Исключительное место в др.-церк, антропологии занимают супранатуральные божественные энграммы. Максим Исп. говорит что Бог начертывает Сам в сердцах людей Свои письмена, но реализация этих письмен доступна только совершенным (О богословии и воплощении Слова, Христ. Чтение 1855).

Подавление и вытеснение.

Никакое человеческое сознание не в состоянии удержать все многооборазие этого катастатического наследия человека, да это и нежелательно, так как многое в этом наследии является интеллектуальным и моральным балластом, является рефлексами, потерявшими свое жизненное значение, патологическими рефлексами, извращающими нормальную деятельность психических и пнеймических функций. Закон Леты (забвения) приходит здесь на помощь сознанию, удаляя эти шлаки психической и нервной деятельности. По условиям своей земной, телесной жизни сознание подвержено закону доминанты и в каждый данный момент оно удерживает только то, что нужно для этого момента.

Различные мысли, жизненные функции и деятельности постоянно толпятся у порога сознания и просятся в него, периодически в нем появляются, экфорируются, чтобы затем исчезнуть и дать место другим. Об этом альтернирующем характере сознания мы уже говорили. Условные, временные связи также просятся к экфории и появляются в сознании спорадически и непроизвольно, нарушая правильную работу сознания по своей ненужности, или прямой вредности, или став автоматическими, увеличивают и без того обширную область бессознательного, что в свою очредь представляет опасность для здоровья. По самой структуре своей высшей нервной деятельности человек одарен функцией торможения. Как существо интеллектуальное, моральное и социальное, человек тормозит некоторые свои природные и приобретенные свойства по тому или иному из критериев: разуму, совести и любви. Так возникает огромная область подсознания с психическими феноменами «вытеснения» и «подавления», которым уделяется большое внимание в психоаналитической литературе.

Какова судьба этих эмпатирующих, ассоциирующих факторов и их производных? Предоставленные самим себе, они или исчезают, предаваясь забвению, или образуют комплексы. Беспрепятственная экфория их означала бы Hobbes' овскую «войну всех против всех», био-социальный и социально-политический хаос с одной стороны, и истощение и вырождение человечества – с другой стороны. Возникает задача регулирования и нормирования, что должно быть вытеснено и подавлено, и, наоборот, что должно быть освобождено. Как разобраться в многообразии этого темного царства подсознания?

Медицинский психоанализ не обладает строго научным критерием и не имеет выдержанной научной классификации содержания подсознания. Отдельные психоаналитические школы расходятся в вопросе о характере и содержании подавленного и вытесненного. В общем – это подавленная растительно-животная природа в человеке, все вегетативное, анимальное, инстинктивное, и это подавление и есть то, что отличает человека от животного. Это – влечения, стремления, чувства, страсти. По Фрейду это – сексуальность и ее комплексы, которые всплывают в сознание часто в виде символов, у А. Адлера – это воля к власти, у Юнга – коллективная душа. Большинство психоаналитиков и психотерапевтов полагают, что современный человек ущемлен даже в своих нормальных и естественных чувствах и влечениях. Эту точку зрения выражает Н. Schutz-Henke⁷³. «Человек, как правило, значительно более подавлен, чем он об этом знает.» Часто это обнаруживается в виде потребностей и стремлений. Существует три вида подавленностей: стремления к собственности, к значительности и половое стремление⁷⁴. Часть их излечиваются сами, остальные, при интенсивности переходят в симптом, в хроническую болезнь.

Напряжение.

Но природа дает себя знать и ищет выхода, и находит его часто в аморальных поступках и даже преступлениях. Подавленное не исчезает, но собирает свой динамизм, и если не может прорваться, то вызывает невроз или психоз, хроническую болезнь, выражаясь в определенном симптоме, с аффективной окраской, в видимой эффективности. Не находя выхода в действиях и деятельности, это подавленное и вытесненное вызывает психическое напряжение. Они становятся внутренними тормозами не только для духовного развития и совершенствования, но и для обычной, нормальной нервно-психической деятельности. По Шульц-Генке каждый человек чувствует эти заторможенности, обращает на них свое внимание и пытается их переработать в себе⁷⁵.

Человеку остаются два пути, чтобы разрядить этот динамизм, это напряжение, или идти навстречу аморальному влечению и отбросить мораль, или вывести этот динамизм наружу, проведя его через сознание, чтобы вновь подтвердить аморальность влечения, как это делается в медицинском психоанализе. Фрейд и его школа стали в начале на точку зрения, что задача заключается в том, чтобы освободить и удовлетворить влечения. Наука в этом случае следовала духовной инерции «Ренессанса» и «Просвещения» с их апологией всего человеческого и всего вытесненного и подавленного. Драматургия Шекспира была буйным протестом против средневекового аскетического идеала и эта реакция нашла свое блестящее и всестороннее проявление в теоретическом и практическом либертинаже Вольтера, в индивидуальности которого распущенность моральная полностью гармонировала с распущенностью ума, libertinage d'esprit.

Прошли годы и десятилетия психоаналитической эры и Фрейд убедился, что ни свободный разряд, ни доводы разума и сознания не спасают от вытесненного. Он перенес центр тяжести патогенеза неврозов в «психический конфликт» между Я, между моральною и интеллектуальною личностью, и аморальным инстинктом, он заговорил о повреждении внутреннего идеала, о небесной любви, о сублимации и почти стал на точку зрения аскетического обуздания, то-есть к еще большему вытеснению и подавлению. «Человек, не желающий быть перверзным, переходит в невроз».

Факторами подавления низшей и извращенной природы человека являются: среда в ее био-социальных и социально-политических аспектах, цивилизация, воспитание, образование, право и религия, последняя была и остается наиболее мощным фактором, действует ли он через декалог Моисея или через «табу» примитивных народов. Теоретический и практический либертинаж а 1а Вольтер готов видеть в религии и церковности только эту подавляющую, стесняющую, ограничивающую функцию, не замечая другой, позитивной стороны в виде «возбуждения» добродетелей и скрытых духовных сил, то-есть освобождающую и активирующую функцию.
Экфория.

Реализация энграмм есть экфория. Экфория становится как бы необходимостью и накопленная энергия разряжается.

Экфорируют не только простые энграммы, но и их комплексы. Жизнь человека есть сплошная энграфия и экфория. Экфория есть следствие энграфии, и, по БЛЕЙЛЕРУ⁷⁶ экфория определяется энграфией. Экфория в свою очередь оставляет след, то-есть ведет к энграфии. В патологическом рефлексе имеет место неправильная энграфия и уродливая экфория, и катастически энграфия и экфория образуют порочный круг. Энграфия и экфория суть две стороны земного органического бытия, одна из основных жизненных диад. Именно катастатической аспект этой диады увековечен в дурной бесконечности индуизма и возведен на степень абсолютного закона, которому подчинены и боги и люди. Энграммы в виде Кармы, в виде потенций пребывают в Пралайе, в ночи Брамы; экфория – это Манвантара, день Брамы, где человек искупает свою Карму, но тут же создает новую Карму из своих поступков, добрых и злых – все равно, то-есть вновь энграфирует. Этот диадизм-дуализм бесконечен, рождение и смерть, добро и зло, грех и святость, одинаково сильны. Бесконечность греха, зла и смерти – основа брамано-буддистской теософии и всей «древней мудрости». Многообразие экфорий говорит о многообразии внутреннего содержания в виде энграмм. На языке др.-церк. антропологии энграфия есть образование отпечатков в уме, сердце (таблице) и фантазии (внутреннем чувстве). Экфория есть оживление, переживание этих отпечатков в уме в виде помыслов; помысл рождает аффект или страсть, то-есть экфория выражается в реакции или в действии, в поступке, или в слове. Таким образом нужно различать три вида экфорий: в мысли или сознании, в слове и в действии, то-есть речь идет о теоретической, профорической, и практической экфориях. Бессознательная экфория поиобретает характер психических и ментальных автоматизмов в виде патологических состояний галлюцинаций, бреда, навязчивых идей и т. д. Теоретическая экфория есть перевод энграмм сердца из подкорки в кору головного мозга, из подсознания в сознание; профорическая и практическая экфория есть перевод из головы в периферический нервный аппарат, в исполнительный орган.

Экфория в обычных житейских условиях носит печать чрезмерности. Нормировать, ограничить и сузить эту экфорию составляет задачу религии и религиозной аскезы.

Дальнейшее изложение будет посвящено различным видам и формам экфорий. Подавленное и вытесненное находится в подсознании под большим давлением и само ищет выхода и пользуется всяким случаем и поводом для своей реализации. Если барьер между сознанием и подсознаним очень тонкий, в силу экзо – или эндогенных причин, то происходит прорыв в сознание и выход содержания в подсознание. Во сне, когда выключена функция коры, происходит реализация желаний, влечений и стремлений в сновидениях, но мы плохо разбирамся в наших сновидениях благодаря символизму и асинтактичности их, и эта разряжающая функция сновидений пропадает для нас даром.

Коллективные энграммы в смысле Юнга лишь частично реализуются в сновидениях, но человек проходит мимо этой стороны своей жизни, увлеченный сутолокой дневных интересов. Юнг ставит проблему психической компенсации между индивидуальным сознанием и бессознательностью коллективной души, проблему нормированной ассимиляции бессознательного. «Трансцендентная функция», призванная переводить элементы коллективного бессознательного в индивидуальное сознание, должна быть введена в определенные рамки, иначе обилие бессознательного материала может повести к угашению сознания или к крайнему сужению сознания, характерного для многих психопатологических состояний. Это состояние гиперфункции бессознательного – ЮНГ назвал «психической инфляцией» и в ней он видит центр тяжести невро- и психопатологии.