«ЮРОДСТВО» В «ЖИТИИ ПРОТОПОПА АВВАКУМА»: АВВАКУМ В НАРОДНОЙ КУЛЬТУРЕ XVII ВЕКА
15
«
И смех и горе, как помянутся дние оны: робята — те изнемогут и на снег по-
валятся». (л. 39 об.). В Пустозерске у товарища
Аввакума,
священника Лазаря
отрезали язык, но на третий день язык «воскресил» и он снова стал говорить.
В описании казни, Лазарь «
играет надо мною (Аввакумом —
А. Н.): Щупай,
протопоп, забей руку в горло-то, небось, не откушу!
И смех с ним, и горе?»
(курсив мой —
А. Н.). Здесь Аввакум употребляет глагол «играть» в
смысле
«шутить».
Но надо заметить и тот факт, что его противники тоже смеются. Когда
сообщили о чудачестве протопопа Логина во время пострижения, Никон «же,
разсмеявся, говорит: знаю су я пустосвятов техъ!» (л. 27). В
вышеуказанной сце-
не церковного собора 1667 г., «Так оне (никонияне —
А. Н.) смеются. Дурак-де
протопоп-он, и патриархов не почитает» (л. 73).
Своеобразный характер смеха Аввакума неоднократно отмечался исследо-
вателями
17
, поэтому здесь мы не будем подробно останавливаться на этом во-
просе. Заметим лишь то, что смех (и игра) Аввакума, направленный на самого
себя, имеет много общего со смехом юродивых. Быть осмеиваемым — это осо-
бенно характерно для юродивых. Вот пример из Жития Андрея Цареградского:
«Инии ругахуся ему яко безумну, инии бесна его быть мняху,
друзии от юных
отроков глумящеся, бияху блаженного»
18
.
Аввакум также склонен придавать какую-то юродственную окраску не
только своему поведению, но и поведению своих сторонников. Он
описывает
поведение муромского протопопа Логина: «Он же разжегся ревностию боже-
ственного огня, Никона прорицая, и через порог олтарной в глаза его плевал,
и распоясявся,
схватя с себя рубашку, в олтарь Никону в глаза бросил»(л. 26
об.). Снятие одежды и нагота — это свойственный поведению юродивых при-
знак. Здесь автор явно намекает на сходство поведения Логина с юродством.
Поведение Аввакума также оказывает воздействие на литературный
стиль
19
. «Житие» насыщено своеобразными выражениями,
созвучными сло-
вами, каламбурами, частными обращениями к читателям и т. д., и они довольно
подробно проанализированы В. В. Виноградовым в его статье
20
. Конечно, нель-
зя относить всякие такие литературные средства и приемы только к юродству,
но все же органическое взаимодействие в какой-то мере имеет место в сочине-
ниях Аввакума. Возьмем один типичный пример.
Аввакум образно описывает
свою трудную жизнь в Сибири: «И что у волков осталось, то мы
глодали, а иные
и самых озяблых волков и лисиц
ели... И сам я, грешной,
причастен мясам ко-
быльим и мертвечьим по нужде» (л. 41, курсив мой —
А. Н.).
Достарыңызбен бөлісу: