Е. Н. Чернозёмова

Создание картины относится к Сиккимскому периоду Центрально­Азиатской экспедиции Рериха. В начале декабря 1923 года Рерихи сошли с парохода в Бомбее. Сбылась их давняя мечта – они в Индии. После непродолжительных поездок по достопримечательным местам юга Индии семья Рерихов направляется на север и уже в конце декабря прибывает в княжество Сикким. Древняя священная земля у подножия Гималаев на севере Индии становится местом их творческой и исследовательской деятельности.

Сиккимский период был необычайно насыщен творческой деятельностью, исследованиями этого края и замыслами на будущее. Был собран богатый научный материал. 1924 год. Это был знаменательный год для Рерихов. Здесь в небольшом древнем храме произошла их встреча с Учителем. Здесь был принят окончательный маршрут экспедиции и определены ее задачи.

Здесь же в 1924 году при создании серии картин «Знамена Востока» были сделаны наброски к картине «Нагарджуна – Победитель Змия», а в 1925 году она была закончена (рис. 1).

На этой картине, в левом нижнем углу, можно рассмотреть знаки, изображенные на наклонной каменной плите. Что же могут означать эти петроглифы? Они выглядят очень древними. Их можно принять за забытые, уже никому не известные письмена. Своим архаичным видом они придают таинственную сказочность изображенному на картине явлению. Возникает ощущение, что Царь Нагов, поднявшийся из глубин озера, невероятно древен, что он был всегда от начала времен, что изрекаемая им мудрость ужасающа своей первозданной глубиной и что принять ее может только действительно «Неустрашимый», каким был Нагарджуна. Такое впечатление производит эта картина. А загадочные знаки действительно имеют скрытое значение.

Не далее как два года назад при изучении рисунков грота урочища Ак­Баур я обратил внимание на схожесть этих рисунков (рис. 2) со знаками на картине. Стиль рисунков и способ выполнения изображений на скальной поверхности при помощи краски были очень похожи. Тогда рисунки грота еще не были расшифрованы, но было чувство, что они могут говорить о том же, что и знаки на картине. Хорошо известно, с какой точностью Н.К.Рерих воспроизводил наскальные рисунки, если включал их в картины в качестве фрагментов. Поэтому не было сомнения, что знаки, изображенные на картине, действительно существуют где­то на скалах Сиккима. Грот Ак­Баура находится в предгорьях Алтая, недалеко от Усть­Каменогорска, и более 2,5 тыс. км отделяет его от Сиккима, но рисунки из грота и знаки с картины явно говорят о связи между ними. Какая же связь может быть между предгорьями Алтая и предгорьями Гималаев?

Связующую нить можно найти. Сам Рерих обозначил один конец этой нити в своей картине. Другой же конец находился рядом с маршрутом их экспедиции, когда они проплывали на пароходе по Иртышу через Усть­Каменогорск, и был как бы оставлен для будущих исследователей. Надо отметить, что изучение Ак­Баура, как древнего астрономического комплекса, имеет свою историю и многие исследователи внесли свой вклад в его изучение. Это место, как магнит, притягивает к себе многих людей и не только ученых. О нем можно много рассказывать, но это совсем другая тема.

Одной из задач экспедиции было нахождение следов великих переселений народов с Востока на Запад. И Рерихи находили их достаточно на пути своего следования по Центральной Азии. Начиная с Сиккима и Кашмира, мы читаем в записях Н.К.Рериха о сходстве типов лиц, узоров наличников, женских головных уборов, предметов быта и наскальных рисунков с тем же самым в Сибири, Алтае, Кавказе и Европе.

Описывая открытые экспедицией мегалиты Тибета, Юрий Рерих в своих путевых записях отмечал: «Сравнивая знаменитые мегалитические памятники Карнака в Британии и обнаруженные мегалиты Тибета, поражаешься их удивительному сходству. Параллельные ряды менгиров Карнака расположены с востока на запад и с западного конца имеют кромлех, или круг из камней. Памятники в урочище Доринг имеют точно такую же ориентацию» [2, с. 385].

Вынужденная зимовка на высокогорном плато Тибета не остановила исследовательскую деятельность экспедиции, и Юрий Николаевич впоследствии напишет: «Одним из самых значительных достижений экспедиции было открытие “звериного стиля” в искусстве кочевников Северного Тибета.

Замечание Юрия Рериха очень существенно. Из него следует, что были переселения и с севера на юг. Какие это были племена, шедшие «могучим потоком» через открытые плоскогорья с северо-востока от Тибета? Какие причины сдвинули эти массы из Центральной Азии в южные края? Может быть, внезапное изменение климата в сторону похолодания, т.е. наступление ледникового периода? Только такое непреодолимое обстоятельство может принудить целые народы к перемещению в чужие, но более теплые края. Все могло быть в древности.

Если сопоставить факты, взятые из «Тайной Доктрины», то можно получить некоторое представление об отдаленных временах. Так, Е.П.Блаватская пишет:

«Но израильтяне, кроме того, имели еще одну легенду, на которой они могли основывать свою аллегорию, легенду о Потопе, преобразившем нынешнюю пустыню Гоби в море в последний раз около 10 000 или 12 000 лет назад и вытеснившем многих Ноев с их семьями на окружающие горы» [4, т. 2, с. 5].

И еще: «Это “Море Знания” или учености веками оставалось там, где ныне простирается Пустыня Шамо или Гоби. Оно существовало до последнего, великого, ледникового периода, когда местный катаклизм, унесший воды на Юг и к Западу, образовал, таким образом, нынешнюю бесплодную пустыню, оставив лишь один определенный оазис с озером и одним островом посреди, как реликвию или Кольцо Зодиака на Земле» [4, т. 2, с. 631].

Так что и потоп, и последний ледниковый период вполне могли стать причиной переселения народов с центрально-азиатских просторов на юг. А по прошествии нескольких тысяч лет обратная волна народов могла хлынуть в северном и западном направлении на освободившиеся от снегов и льдов земли. Такие переселения уходят в далекую древность, и вполне вероятно, что не одна волна переселений народов прокатилась по необъятным пространствам Центральной Азии.

Н.К.Рерих так высказывался в своих записях о древних путях переселения народов, которые пролегли с Востока до запада Европы: «Проведите линию от южно­русских степей и от северного Кавказа через степные области на Семипалатинск, Алтай, Монголию и оттуда поверните ее к югу, чтобы не ошибиться в главной артерии движения народов» [5, с. 47].

Примерно по этой линии и был проложен маршрут Центрально­Азиатской экспедиции, и понятной становится связь Сиккима с Ак­Бауром, связь времен и народов.

Исследования рисунков грота древнего астрономического комплекса Ак­Баур привели меня к расшифровке большинства из них (соответствующая статья готовится к печати). Согласно этой расшифровке, вся роспись, состоящая из более 70 едва сохранившихся рисунков различной формы и размеров, представляет собой изображения созвездий, расположенные в определенном порядке. Центральная часть росписи представляет собой изображения астеризмов зодиакальных созвездий. Иначе говоря, там изображен древний Зодиак, причем с явным обновлением, что свидетельствует о необходимости его дальнейшего изучения.

Вполне естественно, что была предпринята попытка расшифровать знаки на картине таким же методом, т.е. рассматривая их как астеризмы и отыскивая их место среди звезд на карте звездного неба. В первую очередь поиск аналогий был проведен среди изображений зодиакальных созвездий. Несмотря на некоторую нечеткость отдельных знаков, поиск привел к успешному раскрытию этих знаков. Оказалось, что на картине с большой вероятностью представлены изображения астеризмов всех 12 зодиакальных созвездий (рис. 3–7). В отличие от росписи в гроте Ак­Баура, здесь изображены только зодиакальные астеризмы, если не считать несколько мелких специальных значков, значение которых пока неясно.

Да, на картине Н.К.Рериха изображен древний Зодиак! Возможно, что это единственный в своем роде Зодиак, хотя бы потому, что среди древних зодиаков, наверное, нет двух одинаковых. Особенность его в том, что он представлен не символами, а рисунками зодиакальных созвездий, так же как и Зодиак Ак­Баура, но построен он совершенно иначе. Если соединить диаметрально расположенные астеризмы линиями, обозначив кружочками путь точки весеннего равноденствия, то мы увидим наглядную картину и особенности построения этого Зодиака. (рис. 15). Он не круговой и не линейный, т.е. изображения зодиакальных астеризмов расположены на плите не по замкнутому кругу и не в одну линию, как, например, в Ак­Бауре от пола к потолку грота. В этом Зодиаке зафиксировано положение этих диаметров относительно сторон света в эпохи пребывания прецессионной точки весеннего равноденствия в соответствующих знаках Зодиака.

Необходимо иметь в виду, что древний Зодиак не есть гороскоп, фиксирующий положение светил на какой­то исторический момент. Древний Зодиак – это звездная летопись, которая может охватывать огромные периоды времени. Изучение расположения диаметров, соединяющих противоположные знаки Зодиака: Дева–Рыбы, Лев–Водолей и Рак–Козерог, Близнецы–Стрелец, а также Телец–Скорпион и Овен–Весы – позволяет предположить, что подобное расположение имело место когда­то в прошлом в истории Земли.

Не вдаваясь в дальнейшие подробности, можно смело сказать: это древний, уникальный Зодиак. И нет сомнения, что изображение его действительно существует где­то на каменных плитах, потому что придумать такое специально для картины просто невозможно. Я не берусь строить предположения на счет действительной истории появления его на картине. Знал ли Николай Константинович скрытый смысл этих знаков или просто скопировал их со скальной плиты. Существует ли этот Зодиак на берегу озера, или он таится где-то под карнизом, в гроте, в пещере? Все возможно. Одно ясно, что в нем еще скрыта большая тайна. Мы хорошо знаем, что в картинах Рериха ни одна деталь не наносилась случайно. Если сейчас расшифрованы сами знаки Зодиака, то особенность его построения оставляет его попрежнему загадочным и дает почву для дальнейших размышлений и исследований. Достойная тема и задача для архео­ и палеоастрономов.

Оба Зодиака являются настоящим свидетельством глубоких знаний древних астрономов Алтая и Гималаев. И не исключено, что на огромных пространствах между ними, где­то в горах, могут еще быть подобные им древние изображения.

Какова же древность этого Зодиака? Это один из главных вопросов при подобных исследованиях. Нужно сказать, что особенности построения зодиака могут помочь в этом вопросе. Например, Зодиак Ак­Баура начинается от пола грота астеризмом Близнецов и продолжается вверх по стене к потолку, и логично было предположить, что Близнецы были зодиакальным созвездием, в котором находилась прецессионная точка весеннего равноденствия на момент создания зодиака. Это позволяет определить его древность около 7 тысяч лет. В изображении могут быть специальные указатели и значки. Так, в зодиаке с картины Рериха таким указателем, предположительно, служит трещина на плите, которая своим отогнутым острым концом указывает также на Близнецов. И можно думать, что творили те и другие астрономы в одну историческую эпоху. Схожий стиль изображений астеризмов, одинаковая схема построения Зодиака из диаметральных пар астеризмов – все это говорит о том, что древность Зодиака озера Юм Дзо в Сиккиме может быть сопоставима с древностью Зодиака Ак­Баура и также составляет около 7 тысяч лет.

О древности культуры Центральной Азии у Н.К.Рериха есть такое замечание: «И еще подробность, связующая Восток и Запад. Помните ли Турфанскую Матерь Мира с младенцем? Среди Азии, может быть, несториане или манихеи оставили этот облик. Или, вернее, этот облик остался претворенным от времен гораздо более древних. Кали или Гуаньинь – кто знает, сколько им веков? За ними скрываются жена и змий. Древность этого символа уже неисчислима. Не к библейской странице, не к символам каббалы ведет этот облик. Несуществующие материки уже сложили красоту Матери Мира – этой светоносной материи. Только невежество толкует о незнании древности» [6, с. 73].

Оба Зодиака сделаны в традиции одной школы древних астрономов или одного народа, к которому принадлежали эти школы. Вполне возможно, что в древние времена народы из северной Индии, в периоды великих переселений, шли через Азию на Запад. Они могли задерживаться и оседать на долгие века в местах, благоприятных для проживания. Одним из таких мест стали предгорья Алтая, в том числе урочище Ак­Баур. Но уходили в дальний путь из Индии, конечно же, не все. Часть этих народов осталась на своей родине, и мы видим следы их творчества. Поэтому можно уверенно сказать, что оба Зодиака есть яркое подтверждение мыслей Н.К.Рериха о великих переселениях народов с Востока на Запад.

Удивительная картина Н.К.Рериха! Она дышит древнейшей правдой истории Земли и Человека. Человека, идущего высоким духовным путем. Во все времена были такие люди. Зодиак же на картине хранит в себе знания об очень давних событиях нашей планеты. Мы еще до конца не знаем, какую глубину знаний скрывают эти хотя и расшифрованные, но попрежнему хранящие тайну знаки. Ведь они нанесены на поверхность скалы древними Посвященными, нанесены для сохранения знаний. Перенесены же они на полотно картины Великим Мастером, перенесены для передачи этих знаний. Значит, время пришло.

Вся картина в целом предстает в потрясающей силе языка древних символов. Картина-символ! Н.А.Уранов в своей книге «Жемчуг исканий» так пишет о ней: «Вулкан страсти постепенно восходящими циклами <...> зажат волей Aдепта совершенно. Чаша победного опыта накоплена и теперь будет вознесена, то есть последний подвиг освобождает победителя от необходимости дальнейших воплощений на Земле и дает ему право перехода на следующую ступень космической эволюции – следующий мир на лестнице семи планет.

Корень, воткнутый в землю, дал чудесный цветок духовного подвига, завершающего подготовительные спирали.

В картине, в подвиге Нагарджуны, воплощен идеал успешной эволюции человечества на нашей планете» [7, 413].
Литература

1. Рерих Н.К. Алтай – Гималаи. М.: Сфера, 1999.

2. Рерих Ю.Н. По тропам Срединной Азии. Самара: Агни, 1994.

3. Рерих Ю.Н. Кочевники Хор­-па: Открытие «звериного стиля» // Вокруг света. 1972. № 4. Перевод с английского М.Дроздовой

4. Блаватская Е.П. Тайная Доктрина. Т. 2. Минск: Лотаць, 1997.

5. Рерих Н.К. Сердце Азии. Алматы, 2007.

6. Рерих Н.К. Алтай – Гималаи. М.: РИПОЛ КЛАССИК, 2003.

7. Уранов Н.А. Жемчуг исканий: Ментограммы. 1956–1981. Рига: Мир Огненный, 1996.

Первые контакты Н.К.Рериха с местными властями Синьцзяна в 1925–1926 годах поначалу оказались неблагоприятными для него как в личном, так и творческом плане. Это видно из материалов, касающихся посещения им г. Хотана, куда он прибыл с семьей в середине октября 1925 года из Ладака. Внешне любезное (с соблюдением китайских церемоний), но по существу показное гостеприимство со стороны местного правителя-даотая по фамилии Ма с течением времени сменилось противоправными действиями: власти не только не признали предъявленного путешественником китайского паспорта, но и запретили ему заниматься рисованием (написанием этюдов), лишив таким образом его возможности заниматься своим обычным делом, столь необходимым для успешной работы возглавляемой им научной экспедиции. Препятствия, чинимые местными властями его научным изысканиям, в сочетании с жестким полицейским надзором, установленным над всеми членами экспедиции, побудили известного художника­путешественника, приехавшего сюда с женой и взрослым сыном, обратиться за помощью к советскому консулу в Кашгаре М.Ф.Думпису с просьбой отправить его деловые телеграммы в Париж и Нью-Йорк. Чтобы лучше представить характер тогдашних взаимоотношений Н.К.Рериха с местными китайскими властями, достаточно обратиться к приводимым ниже архивным документам:

Особенно интересным документом в этой переписке представляется сообщение Генконсула в Кашгаре М.Ф.Думписа Зав. Отделом Среднего Востока НКИД В.М.Цукерману (5 апреля 1926 г.).

О пребывании Н.К.Рериха и его семьи в Синьцзяне сообщают и записи в дневнике генконсула СССР в Урумчи А.Е.Быстрова, сумевшего привлечь Николая Константиновича к установке перед зданием советского генерального консульства памятника В.И.Ленину на постаменте, выполненном по рисунку, предложенному русским художником.

Чтобы лучше представить характер контактов советского дипломата с Н.К.Рерихом, приведем ниже несколько пассажей из упомянутого дневника:

«21 апреля 1926 г. <...> Прибыл из Москвы заказанный на средства сотрудников Генконсульства памятник Ленину. Решено поставить его на площадке перед зданием консульства. Жаль не пришло одновременно [со скульптурой] и проекта [ее] установки. Так как в момент получения бюста [В.И.Ленина] у меня был художник Рерих, я просил его составить несколько проектов для пьедестала. Рерих с удовольствием отозвался на это и обещал завтра же изготовить несколько проектов <...> 22 апреля <...> Сегодня на выбранном месте против здания Генконсульства произвел закладку памятника В.И.Ленину. Пьедесталом [по рисунку Н.К.Рериха] будет служить усеченная пирамида, что будет выглядеть массивней и красивей. На этом же месте [уже] начали разбивать маленький скверик и цветник <...>

Художник Рерих, приходивший за справками [относительно поездки в Москву], сообщил <...> пришедший в Урумчи монгольский лама сообщил [ему], что при следовании его из Тибета ему навстречу попался в двух переходах от г. Синина в направлении к Тибету [индийский революционер] Протап Махендра с конвоем в несколько человек. Протап Махендра, по его словам, двигается в Тибет <...>

30 апреля <...> Во избежание [повторного] обыска художник Рерих принес мне сегодня свой дневник с просьбой сохранить его до его отъезда [из Урумчи]» [4, л. 77–78].

О последующих контактах с Н.К.Рерихом свидетельствует запись А.Е.Быстрова в дневнике от 6 мая: «Приходил Рерих. Вели беседы на разные темы. На днях Рерих согласно телеграмме т. Чичерина получает транзитную визу и выезжает в Москву.

Пребывание Н.К.Рериха в Урумчи ознаменовалось регистрацией им в советском Генконсульстве 8 мая 1926 года, перед отъездом в Москву, завещания относительно судьбы своего многообразного художественного наследия. Об этом свидетельствует нижеследующая выписка из «Книги духовных завещаний» советского дипломатического представительства:

После оформления нового завещания относительно своего художественного наследия Н.К.Рерих вместе с сопровождающими его лицами выехал из Урумчи в СССР, о чем свидетельствует запись в дневнике А.Е.Быстрова от 8 мая 1926 г.: «Выехал в Москву художник Рерих с женой, сыном, тибетским ламой и мальчиком­тибетцем» [6, л. 90]. Из других документов советского консульства в Урумчи, касающихся пребывания Н.К.Рериха и его сопровождающих лиц, интересна выписка из «Книги местных виз» от 9 мая 1926 г., содержащая сведения о художнике и членах его семьи с указанием рода занятий, степени родства и возраста. Так, в визе Н.К.Рериха (№ 395025), срок которой истекал 1 июля 1926 года указаны год рождения художника (1874) и звание академика. В визе жены художника, Рерих Елены Ивановны, указан ее возраст – 47 лет, а у сына художника, Юрия Николаевича, возраст – 24 года и ученая степень – магистр индийской словесности [7]. Что касается мальчика, находившегося при Н.К.Рерихе, в его визе был указан возраст, имя (Ромзан Кошаль) и то, что он «ладакец» (уроженец Ладака), а не тибетец.

В китайском паспорте, выданном властями Синьцзяна Н.К.Рериху несколько позднее (13 мая 1926 года), написано, что он едет в Америку через Москву.

О последующих контактах Н.К.Рериха с советскими дипломатами в Москве позволяет судить письмо наркома иностранных дел Г.В.Чичерина, отправленное им 13 июня 1926 года В.М.Молотову (с копиями членам Политбюро и членам Коллегии НКИД):

Чтобы помочь Н.К.Рериху благополучно вернуться в Индию через Монголию, руководство НКИД 28 февраля 1927 года обратилось к правительству МНР с вербальной нотой следующего содержания: «Полномочное представительство Союза ССР просит почтенное Министерство иностранных дел не отказать в любезности в выдаче охранной грамоты академику Рериху Николаю Константиновичу с супругой и сыном Юрием Николаевичем Рерихом на право беспрепятственного перехода границы Монгольской Народной Республики в пограничном пункте Юм­Бэйсэ и провоза без досмотра всего имущества художественно­археологической экспедиции Н.К.Рериха, в том числе экспедиционного оружия и валюты в размере 25 тысяч мексиканских долларов, необходимых для продолжения работы экспедиции за пределами Монгольской Народной Республики» [9].

Для лучшего понимания отношения Н.К.Рериха к Китаю достаточно обратиться к его записям, сделанным им во время по­вторного посещения этой страны в 1935 году по приезде из Пекина в Калган (Чжанцзякоу) на пути в районы Центральной Азии. Вот что он писал 21 марта 1935 года об этом городе и действиях тогдашней городской администрации: «Ведь Калган и по значению своему – врата. Он есть врата в милую нам Центральную Азию <...> Китайские власти никаких затруднений не делали. Наоборот, все визы были устроены без промедлений. Нам это особенно приятно, ибо является полною противоположностью тому, что когда­то мы претерпели в Хотане от даотая Ма. Не будем вспоминать о препятствиях, нам чинившихся, тем более, что, как говорят, он уже не жив. Но и тогда, касаясь препятствий и задержек, я повторял в моих книгах, что такое отношение мы не принимаем как отношение Китая. Везде и всюду могут быть отдельные неприятные личности. Теперешние встречи подтверждают мои [прежние] соображения» [10, с. 497].

В ходе новой экспедиции 1935–1937 годов Н.К.Рерих в своих путевых заметках, порой в виде эссе, не раз высоко оценивал достижения традиционной китайской культуры в области философии, ботаники и архитектуры. Его особенное восхищение вызывали не только взгляды древнекитайского мыслителя Конфуция (Кун-фу-цзы), но и Великая китайская стена, отделившая земледельческий Китай от различных владений кочевого мира Центральной Азии.