Екатерина Вильмонт Кино и немцы!
жүктеу/скачать 0.69 Mb.
|
|
– Генриетта Павловна, я вот вам тут пирожки с капустой принесла, вы любите! Ой, здрасте! – кивнула она Майе. – Познакомьтесь, девочки. Это Валя, а это Майя. – Очень рада. Я вас в лифте видала! – сообщила простодушная и очень милая Валя. Они пожали друг другу руки. – Прости, Валюша, что позвала тебя… – Ой, да что вы, Генриетта Павловна, я только рада отдохнуть маленько от своих охламонов. Пусть отец с ними повозится, не все же мне… И вы тоже попробуйте пирожков, вкусные! – Валюша, я сразу перейду к делу. Ты Ингу из шестьдесят второй квартиры помнишь? – Помню, понятное дело. Так вы же вроде в ее квартире живете? – повернулась она к Майе. – Да, но я никогда ее даже не видела, всем занимался риелтор. А вы знаете, где ее можно найти? – Нет, я уж давно ее не видела. А зачем она вам занадобилась, если не секрет? Майя объяснила. – Батюшки! Это ж надо выдумать! Привез и бросил! Сам когда-то отнял у Инги дочку, а теперь подкинул? Жуть с ружьем! Я помню, такая была смешная рыженькая девчушка… Она у вас? – Да. И хочет к маме. – Знаете что… У Инги одно время был мужик… Она по нему с ума сходила… – Погодите, Валя, после ее переезда вы с ней общались еще? – перебила ее Генриетта Павловна. – Ага, общалась. – Стало быть, у вас должен быть ее адрес или телефон… – Адрес есть, конечно, только она квартиру свою сдала, а телефона у нее тогда не было. – А сама куда делась? – Так я ж начала говорить… был у нее мужик, вот к нему и делась. У него дача зимняя, там и жила. Только мне она телефон его не оставляла. Но я случайно знаю, где он живет! – А как его зовут? – Без понятия. Я его всего два раза и видала. Один раз Ингу с ним на улице встретила. Такой приметный мужик, под два метра ростом, большой такой, но ладный, на артиста Сидихина похож. А второй раз я к одной знакомой в гости шла, а он внизу с собакой гулял и за мной в лифт вошел. Я на шестой этаж ехала, а он на четвертый. Я еще у своей знакомой про него спросила, думала, она про Ингу что-то знает, но нет, та сказала, что он живет там с женой, жену звать Роза, она татарка, а про Ингу никто и знать не знает. – Так, выходит, этот мужчина – наша единственная зацепка… – Погодите, девушки, – прервала их Генриетта Павловна. – Скорее всего нам эта информация не понадобится. Этот человек, отец девочки, рано или поздно включит свой сотовый. – Да кто его знает, паразита! – распалилась Валя. – Он, может, вообще решил девчонку подкинуть матери… А вышло, что не матери, а чужой тетеньке! Вот зараза гнойная. Я думаю, надо нам Ингу найти, пускай обратно дочку отсуживает, а мы все в свидетели пойдем, Инга уж небось перебесилась и горюет по дочке… Нет, надо же… прямо как в кино! Слушайте, а может, в милицию заявить? Вот так вот прямо пойти и заявить! – Нет, в милицию не надо, – возразила Майя, – ни в коем случае! Кто знает, чем это может кончиться… Еще заберут девочку, нервы ей будут трепать. Пусть пока побудет у меня, мне не в тягость. – Ой, а можно я на нее посмотрю? Я ж ее малюхонькой помню… – Валюша, не стоит пока, – вмешалась Генриетта Павловна. – Да почему? Я ж могу ее со своими оглоедами познакомить, ей веселее будет, где трое, там и четверо… Николаша мой за ними присмотрит, а мы пока с Майечкой к тому мужику наведаемся. Чем черт не шутит, вдруг он телефончик Инги даст. Чего малую зря мучить, она ж к мамке хочет. – Пожалуй, это разумно, – согласилась Майя. – Что ж, попытка не пытка, – пожала плечами Генриетта Павловна. – Хотя я слабо верю, что вы хоть чего-то добьетесь таким путем, тем более если он женат… А может, позвонить по ноль девять и спросить, вдруг они дадут телефон Инги? – Сейчас квартирных телефонов в справочной не дают, – покачала головой Майя. – Господи, правда? Почему? – Это считается вмешательством в личную жизнь. – Ох ты, господи, никогда бы не подумала! – удивилась Генриетта Павловна. – Ну что ж, если так складывается, попробуйте, девочки. Чем черт не шутит. – Василиса, мы попытаемся отыскать твою маму, а ты пока побудешь у Валечки, у нее трое детей, тебе скучно не будет, – ласково сказала Майя. – А они меня рыжей дразнить не будут? – Нет, у меня младший, Петька, тоже рыжий! И вообще, пусть попробуют обидеть, отец им задаст. Да мы с Майечкой ненадолго. Только в одно место смотаемся и сразу назад. – С мамой? – Этого я тебе обещать не могу, как получится, – грустно сказала Майя. – Знаешь, ты дай-ка нам номер папиного телефона. Вдруг нам удастся дозвониться. – Хорошо! Девочка продиктовала Майе номер отцовского мобильника. – Вот и чудненько! Пойдем, Васюта, к нам, тебе скучно не будет. – А мне скучно не бывает, – ответила Василиса. – Я за компьютером сижу… Но у тети Майи нет компьютера. – И у нас пока нету, так что с живыми детьми поиграешься, тоже полезно. Майечка, ты одевайся пока и через полчасика встретимся внизу, годится? – Годится! Ей очень нравилась Валя, простая хорошая женщина со своей простой и такой нормальной жизнью. Муж Николаша, трое детишек… А ведь она моложе меня. И никаких тебе терзаний, исканий, комплексов… К чему они приводят, если у тебя нет звериного оскала и мертвой хватки или уж какого-то особенного таланта и везения? А вот Валя, не мудрствуя лукаво, исполняет свой женский долг… Тьфу, что за глупые мысли? Что-то навеянное не столько жизнью, сколько «великой русской литературой». Что-то от «Трех сестер», черт побери, так и до Чернышевского Николая Гавриловича додуматься можно. Кажется, ничего тошнотворнее я в жизни не читала. Как остро я в школе ненавидела Веру Павловну с ее снами, с этим ее «миленьким». Забыла, как звали ее мамашу, единственное живое лицо в романе, ну и черт с ней. Странно, меня в детстве так любили, что я полагала, будто все матери обязательно души не чают в своих детях. А как стала постарше да оглянулась вокруг, то увидела, что матери-то, оказывается, разные бывают. И плохих зачастую больше, чем хороших. Или это время такое? Вот эта пресловутая Инга – отсудили у нее ребенка, а она и рада. Или во всяком случае согласна с решением суда. Так, что ли? Давненько, выходит, дочкой не интересовалась, раз папаша не в курсе, что она сменила место жительства? Кошмарная на самом деле история! Несчастный ребенок… А я бы хотела, чтобы Инга не нашлась, а папаша куда-нибудь сгинул. Тогда Василиса останется у меня… Хорошо иметь такую дочку. Валя сразу назвала ее Васютой. Какое славное, теплое имя – Васюта… Как хорошо, когда есть о ком заботиться. Но это я зря размечталась. Вон Генриетта сразу увидела в этой истории сюжет для фильма. Да, в кино у меня должен был бы начаться роман с отцом Василисы… Он начался бы со скандала, грандиозного скандала, который я бы ему устроила из-за его действительно чудовищного поступка, а он попытался бы объяснить этот свой поступок какими-то немыслимой срочности делами, связанными, например, со спасением людей в горах, или в шахте, или в подводной лодке, или в батискафе… Но я ничего не желала бы слушать, твердила бы свое, а он заткнул бы мне рот поцелуем… Но это в односерийном фильме, а в двухсерийном он бы обиделся или разозлился и, забрав ребенка, хлопнул бы дверью. Конец первой серии! А во второй моя одинокая беспросветная жизнь. На память о новогодней истории осталась бы забытая им какая-нибудь вещь, за которой он придет к концу второй серии. Нет, сам он не придет, он пришлет Василису… Но чем же заполнить пустое пространство второй серии? А, знаю! Я в начале первой выдумала не старую тетушку, а любовника, вполне приемлемого, вовсе не принца, а просто подходящего для такой скромной женщины, как я, но достаточно романтичного… Ну, во всяком случае, такого, чтобы мне можно было чуть-чуть завидовать… Я бы сама себе изредка дарила подарки, даже довольно дорогие, французские духи например или там сережки, не бриллиантовые, а, скажем, бирюзовые или коралловые… И верила бы сама, что это подарок от возлюбленного. Вполне щемящая нота в новогодней мелодрамке… А одна из завистниц на работе, у которой так же, как у меня, никого нет и к тому же, в отличие от меня, нет воображения, каким-то образом узнаёт, что мой любовник – выдумка чистой воды, и публично меня разоблачает, а я в слезах, униженная и оскорбленная, плетусь домой и вдруг у подъезда на лавочке вижу Василису и ее папу… Класс! Все женщины России будут в восторге, умоются слезами, особенно если папашу будет играть какой-нибудь красивый или смертельно обаятельный актер… Гуськов, например… или Домогаров. Смерть мухам и комарам! Валя уже ждала ее внизу. – Ну что, погнали? – улыбнулась она. – Погнали! А далеко ехать-то? – Да на «Сокол»! – Слава богу, хоть не к черту на кулички! Слушай, Валя, а как же мы заявимся к этому мужику, у него ведь жена… – Ой, правда… Надо придумать чего-то, а то неудобно… – Легко сказать! – Слушай, а давай скажем, что его собака нас покусала! – Обеих, что ли? – засмеялась Майя. – Так придется показать укус! А если собака сдохла за это время? – Ой, правда… Да ладно, на месте что-нибудь придумаем. Вдруг он вообще один дома? Жена в гости ушла… Да мало ли… Чего раньше времени в панику ударяться? Прорвемся! Девчонку жалко… – Я просто поражаюсь ее отцу. – Одно слово – козел! – резюмировала Валя. – Май, а ты почему не замужем? – Я в разводе. – А другого что, не нашлось? – Пока нет. В прошлый Новый год встретила одного, показалось, что… – Когда кажется, креститься надо! А вообще-то, чем с плохим жить, лучше одной. – А у тебя хороший? – улыбнулась Майя. – У меня – хороший! – убежденно заявила Валя. – Непьющий, работящий, меня любит, в детях души не чает, руки золотые… И из себя ничего, вполне даже… – Господи, где ж ты такое чудо нашла? – У нас на фабрике. Я, Май, на «Красном Октябре» работаю… – Это кондитерская фабрика? – Ну да! И он там технологом. Я простая работница, а он у меня технолог! Пищевой институт окончил! И столько в этих словах было гордости и любви, что Майя ахнула про себя. Неужто еще такое бывает в жизни? Они некоторое время молчали, потом Майя спросила: – Валь, а если нас через дверь спросят, кто такие, что скажем? Мы ж даже имени не знаем… – Да не парься ты. Поглядим, что там такое. Кто спросит, как спросит, спросит ли вообще… – безмятежно ответила Валя. – Честно говоря, я не уверена, что, если даже мы Ингу сыщем, от этого хоть какой-то толк будет. – Послушай, а ты не думаешь, что разумнее было бы обратиться к арендаторам? – К каким еще арендаторам? – К тем, которые квартиру Ингину снимают? Они-то наверняка знают, как с ней связаться… Мне только сейчас это в голову пришло. Женщины посмотрели друг на дружку и расхохотались. – Ну и дуры мы! – радовалась Валя. – Вот что значит праздники… совсем крышу снесло! А мы к полюбовнику поперлись! Хотя… Мы уже почти на месте, так давай все же заглянем к нему! Может, и не придется в Ясенево тащиться. Инга-то в Ясеневе жила. – А может, она опять дома живет? – Слушай, нам пять минут ходьбы осталось, не поворачивать же сейчас. Вперед и с песней! Они вошли в подъезд большого сталинского дома. – А номер квартиры ты знаешь? – Не-а, но этаж точно четвертый, собака там, пошумим, авось залает, сам на артиста Сидихина похож! Майя чувствовала себя ужасно. Неужто придется звонить во все квартиры, не дай бог, разговаривать с женой человека, похожего на артиста Сидихина. Почему-то она представила себе этого «полюбовника» в галифе, белой футболке и в подтяжках. Хотя понятия не имела, носят ли подтяжки с галифе… Они вышли на четвертом этаже. Бред, идиотизм! Слева от лифта две квартиры были загорожены старыми дверями от лифта. А справа никаких оград не было. Валя вдруг изо всех сил ударила рукой по сетчатой ограде. Майя замерла. И тут из квартиры справа донесся лай. – Ну, что я говорила! – с торжеством улыбнулась Валя и нажала на кнопку звонка. Собака залилась лаем. Но никто им не открыл. – Слушай, Валь, а какая у того мужика собака? Большая? – Здоровенная, я в породах не разбираюсь. – Это лает маленькая! Даже не лает, а тявкает. – Так большая могла издохнуть, и они маленькую завели, – невозмутимо отозвалась Валя, продолжая жать на кнопку. – Там никого дома нет, – с облегчением заметила Майя, чувствовавшая себя очень неловко. – Да ну прям, дрыхнут небось с перепою! Но тут подъехал лифт, двери разошлись, и оттуда вышел мужчина. На артиста Сидихина он не был похож. – Вы к кому, девушки? – Ой, с Новым годом! – широко улыбнулась ему Валя. – Мы тут мужчину одного ищем, высокий такой, белобрысый, с собакой. Он в этой квартире живет? – Нет, тут живет пожилая леди. А описанный вами персонаж тут вообще не обитает. Вы, может, этажом ошиблись? – Да вроде нет… – растерялась Валя. – Он такой, похож на артиста Сидихина… – Увы, я не знаю такого артиста, – развел руками мужчина., – Телевизор-то у вас есть? – с некоторым даже презрением спросила Валя. – Есть, только я смотрю обычно новости и спорт. – Извините, мы пойдем, пошли, Валюта! – подала голос Майя. Мужчина снял меховую шапку. Он тоже был похож на какого-то артиста, правда, на какого, Майя не могла вспомнить, но сердце у нее почему-то екнуло. – Послушайте, дамы, зачем вам тот человек понадобился? Может, я могу помочь? Ему хорошо за сорок, определила Майя. – Да мы женщину одну ищем… – поспешила объяснить Валя. – Так женщину или мужчину? – Женщину, но чтобы ее найти, нам нужен тот мужик… – А у женщины имя-отчество-фамилия есть? В справочную обратиться не пробовали? По-моему, он на меня как-то особенно смотрит, мелькнуло в голове у Майи. Или мне мерещится? – Адрес мы знаем, только она там не живет. Ладно, мужчина, мы пойдем. – И куда ж вы сейчас? – спросил он. – А вам зачем? – засмеялась Валя. – Да вот могу вас подвезти, у меня машина внизу. Сердце у Майи екнуло еще сильнее. – Нам далеко, в Ясенево, – недоверчиво протянула Валя. – Нет проблем, только вот права возьму. – А вам чего, мужчина, делать, что ли, нечего? – полюбопытствовала Валя. – Вот именно, милые дамы! Совершенно нечего делать! А помочь в праздник двум таким очаровательным особам – святое дело! Может, хоть один грех искуплю. – А у вас грехов, что ли, много? – Хватает! – засмеялся он. – Ну надо же! – удивилась Валя. – Дамы, а вы не хотите на минуточку ко мне заглянуть, как говорили когда-то военные, «оправиться-покурить», а то дорога не ближняя. Валя залилась краской, прыснула в кулак. – Спасибо, мужчина, вы такой понимающий… А вы, часом, не маньяк? Он расхохотался. – Нет, девушки, не маньяк, хотя женщин люблю. Заходите, не стесняйтесь. По коридору направо! – Чур, я первая! – крикнула Валя. – Славная у вас подруга! – Да, очень! – А как вас зовут, а то мы разговариваем, вон даже в поездку собираемся, а друг другу не представились. Меня зовут Борис Андрианович. – Майя. Майя Сергеевна. А подруга – Валя. Отчества не знаю. – Ну для отчества вы еще молоды. Он установил дистанцию, подумала Майя. Ну и хорошо. Пусть. Он в сценарий не укладывается, так, случайный эпизод. За рулем он должен спеть какую-нибудь песню… возможно, Визбора или Митяева, и еще он расскажет, что вдовец, что безумно любил жену… Нет, его жена жива, просто уехала на Новый год к маме или к сестре, а ему одиноко, но он ее безумно любит и у него есть внуки… Тут появилась слегка смущенная Валя. – Май, теперь твоя очередь. Майя рассмеялась, но пошла в том же направлении. Квартира была чистая, ухоженная, явно чувствовалось присутствие женщины. Да, подумала Майя, это эпизод с песней Визбора, не более того. Но на кого он все-таки похож? – А вы не голодны? – спросил он. – Нет! – разом ответили женщины. – Ну что? Тогда по коням? Едва они вызвали лифт, как оттуда вышла пожилая женщина. – С Новым годом, Мария Яковлевна! – приветствовал ее Борис Андрианович. – С Новым годом, Боренька, голубчик! Скажите, Боря, у вас есть дрель? – Боже, зачем вам дрель? – Вадик обещал заехать и повесить картинки после ремонта. Не могли бы вы мне ее дать? – Разумеется! Одну минуту. Девушки, спускайтесь пока. У подъезда вишневая «Нива». – Какой дядечка клевый, скажи, Май! – Кажется, да, ничего, – осторожно ответила она. – Он, между прочим, на тебя глаз положил! – Да ну, не выдумывай! – Ничего я не выдумываю! Прямо сразу, как из лифта вышел, глянул и пропал. А иначе за каким чертом ему с нами в праздник по городу таскаться? – Валя, по-моему, он тоже на какого-то актера похож. – Не знаю, если только на ненашего… А я не наших по именам не запоминаю, только Бельмондо. Ты, Май, вперед садись, пусть ему приятно будет. А вот говорят, хороших людей не осталось. Врут, правда же? – Наверное, врут, – вздохнула Майя, вспомнив прошлый Новый год. Тут из подъезда вышел Борис Андрианович. Крупный, слегка мешковатый… Кого, кого он мне напоминает? – Садитесь, девушки! – Он открыл заднюю дверцу «Нивы». – Ой, а можно Майя вперед сядет, ее сзади укачивает! – сразу взялась за дело Валя. Майе стало смешно. – Отлично, садитесь, Майя. – Он помог ей сесть и галантно закрыл дверцу. – Майя, вперед и с песней! – успела ей шепнуть Валя. – Ну, девушки, куда двинем? В Ясенево, кажется? – Да. – И кого же это вы разыскиваете в первый день праздника? Старую подругу? – Ой, Борис Андрианович, тут такая история, умереть не встать! – Ну и дела! – заметил он, выслушав рассказ Вали о Василисе. – Такого отца надо пороть на площади. И то мало будет. – А может, он служит, к примеру, в МЧС и его срочно куда-то вызвали, – попыталась оправдать своего будущего возлюбленного Майя. – Ага, чужого дядю спасай, своего ребенка бросай, так, что ли? – закричала Валя. – Никакое МЧС такого требовать не имеет права. – Вы не в курсе, мать девочки лишили материнских прав? – Нет, точно, что не лишили. Просто он ее увез после решения суда. – А она ездила к ней, пыталась с ней увидеться? – Вроде пыталась… – грустно ответила Валя. – Да, история, несчастный ребенок… – Она не производит впечатления несчастной, – вмешалась в разговор Майя. – Она веселая, упитанная, развитая и, кажется, не слишком напугана более чем странным поведением папаши, который сбыл ее с рук и даже мобильник отключил. – Учитывая то, что он в свое время девочку отсудил, это по меньшей мере дико, – заметил Борис Андрианович. – Может, у него с головой не все в порядке? Влюбился небось по уши… – Ну даже и влюбился, мужчина холостой, вроде имеет право, но как не позвонить, правда же? И вообще, откуда он знает, что мать в новогоднее утро дома? А может, она за город уехала или вообще… Нет, таких отцов сажать надо, правда же, Борис Андрианович? – Да бог его знает, что там у него стряслось… – Ой, не могу, мужская солидарность! – возмутилась Валя. – Вы вот свою кровиночку так бросили бы? – Да как сказать… Помню, я молодой совсем был и поехал с сынишкой к другу в Одессу, ну, на пляже в карты заигрался, а он в воду полез, чуть не утонул, его какая-то женщина вытащила, дай ей Бог здоровья. Я чуть с ума не сошел, больше карты в руки не брал… – А жена ваша что сказала? – Она и по сей день ничего об этом не знает, – засмеялся Борис Андрианович. – А я начал сына плавать учить и вообще к спорту приобщать. – Сколько ж лет вашему сыну? – полюбопытствовала Валя. – Двадцать пять уже. Он сейчас в Канаде работает. – Не хоккеист часом? – Хоккеист, а как вы догадались? – А как фамилия? У меня муж на хоккее повернутый… Как прочитает в газете, что еще кто-то в Канаду продался, так сердится, ужас. Он у меня вообще-то добрый, но вот… Так как фамилия-то? – Зачем же вашего мужа лишний раз сердить? – улыбнулся Борис Андрианович. – А я ему не скажу! Мне самой интересно! – Евгений Ясный, слыхали про такого? – Да! Слыхала, конечно! Он у вас красивый! Я в «Семи днях» репортаж видала. А вы… у вас тоже фамилия Ясный? – Естественно! – Ой, красивая фамилия! – Вы находите? – Ну правда, красивая фамилия! Не то что у нас, мы – Ликсюткины! А моя девичья фамилия вообще жуть, одно мученье. Заяц! Меня в школе задразнили… – А по-моему, хорошая фамилия – Заяц! – подала голос Майя. – Как тебя могли дразнить, Зайкой, наверное, или Зайчихой… – Да, до восьмого класса так и дразнили, а когда в меня Вовка Лебедушкин втюрился, так стали кричать: «У Зайца яйца»! Думаете, приятно? Все расхохотались. – А что это Майя ничего о себе не рассказывает? Мы вот с Валечкой уже о себе многое поведали, а вы молчком. Нехорошо, не по-товарищески! – А у меня ничего такого интересного не происходило. Я вообще много лет Новый год в Москве не встречала, к тетушке в Питер ездила. Она у меня одинокая… Собственно, она мне не тетка, а двоюродная бабушка… Какая она грустная, эта Майя, подумал Борис Андрианович. А лицо прелестное. Нежное, тонкое… Так и хочется погладить ее по щеке… – А вы, девушки, давно дружите? – Только нынче утром познакомились! – радостно рассмеялась Валя. – С ума сойти, никогда бы не подумал. – Ой, Борис Андрианович, а можно я у вас спрошу одну вещь… – Спрашивайте, Валюта! – А почему вы на «Ниве» ездите? – А чем вам «Нива» не нравится? – засмеялся Борис Андрианович. – Неплохая машина, недорогая в обслуживании, проходимость хорошая. Я доволен. – Ну, у вас сын небось богатый, мог бы отцу иномарку подарить, – слегка смутившись, сказала Валя. – Еще не хватало! Я что, немощный старик, по-вашему? Мне если что понадобится, я и сам себе заработаю. – Извиняюсь, я вас обидеть не хотела! – А я и не обиделся, просто разъяснил ситуацию. Гордый, подумала Майя. Молодец! – А вы в Канаде были у сына? – как ни в чем не бывало продолжила свой допрос Валя. Это уже начинало раздражать Майю, но, с другой стороны, избавляло ее самое от расспросов. – В Канаде был, но не у сына, а гораздо раньше, по собственным делам. – Ой, а вы кто же по профессии? – Океанолог. – Это ж вы по полгода в морях болтаетесь, да? – Точно, болтаюсь, – усмехнулся Борис Андрианович. – И не страшно? – Почему же? Бывает страшно, да еще как. С океаном не пошутишь. Майе понравилось, что он не стал перед наивной Валечкой строить из себя бесстрашного морехода. Да, он мореход, Синдбад-мореход… Романтично, однако. Нет уж, хватит с меня романтики. Да и немодно это нынче. Вот в поколении мамы геологи, океанологи, полярники считались невесть какой романтикой, а сейчас хоккеист, играющий в Канаде, куда более волнующая фигура, чем какой-то океанолог. Ну еще бы, у него денег сколько… – Ну, девушки, а вот и Ясенево! Какая улица? – Литовский бульвар! Они нашли нужный дом. Он оказался огромным, на целый квартал. Затормозив у подъезда, который ему указала Валя, Борис Андрианович предложил: – Вот что, девушки, вы идите, а я тут подожду. – Спасибо, вы такой хороший! – искренне воскликнула Валя. – Валя, – вдруг решилась Майя, – Валюша, ступай одна, ты ведь Ингу знаешь, а я… Я тоже тут подожду… Валя хотела было возразить, но потом осеклась. – Ладно, только вы меня тут не бросайте, дождитесь! – Господь с тобой, Валя! – укоризненно воскликнула Майя и залилась краской. Борис Андрианович вдруг заволновался. Майя так нравилась ему, что даже в горле пересохло. – Какая милая женщина, – смущенно проговорил он, глядя вслед Вале. – Да, я рада, что познакомилась с ней, она теплая такая… – Ничего, если я закурю? – охрипшим голосом спросил он. – Курите, пожалуйста, я привыкла. жүктеу/скачать 0.69 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|