Энциклопедический

но отображает внеш. действительность. Диалектич. материализм радикально расширяет понимание С., непосредственно связывая его с категорией практики. Поэтому здесь С. выступает как С. предметно-практич. деятельности, а не одного лишь познания. Это по-новому объясняет и социально-историч. природу С.: с т. зр. марксизма индивид выступает как С. с присущим ему самосознанием постольку, поскольку он в определ. мере овладел созданным человечеством миром культу­ры — орудиями предметно-практич. деятельности, фор­мами языка, логич. категориями, нормами эстетич. и нравств. оценок и т. д. Активная деятельность С. явля- ется условием, благодаря к-рому тот или иной фраг- мент объективной реальности выступает как объект, данный С. в формах его деятельности. Материалистич. раскрытие творч. природы С. позволило марксизму показать, что подлинным С. истории являются нар. массы как осн. сила, творящая и революционно пре­образующая мир культуры и социальное бытие.

• Маркс К., Тезисы о Фейербахе, Маркс К. и Эн­гельс Ф., Соч., т. 3; Ленин В. И., Филос. тетради, IICC, т. 29; Копнин П. В., Гносеологич. и логич. основы науки, М., 1974; Лекторский В. А., С., объект, по­знание, М., 1980; Любутин К. Н., Проблема С. и объек­та в нем. классич. и марксистско-ленинской философии М 1981.

СУБЪЕКТИВИЗМ, мировоззренч. позиция, игнорирую­щая объективный подход к действительности, отрицаю­щая объективные законы природы и общества. С.— один из осн. гносеологич. источников идеализма. Сущ­ность С. состоит в абсолютизации активной роли субъек­та в различных областях деятельности, и прежде всего в процессе познания. С. как позиция, не сообразую­щаяся с природой объектов, ведёт в конечном счёте к отрыву от действительности, к «субъективной слепоте», агностицизму и релятивизму (см. В. И. Ленин, ПСС, т. 29, с. 322). Представителями С. в истории философии были Беркли, Юм, Фихте; элементы С. характерны для филос. учения Канта. В бурж. философии 19—20 вв. С. выступает в качестве одного из осн. принципов таких направлений, как неокантианство, эмпириокритицизм, философия жизни, прагматизм, неопозитивизм, экзис тенциализм. Отвергая С., марксистская философия утверждает активную роль субъекта в практике и познании, но исходит при этом из признания диалек-тич. взаимосвязи субъекта и объекта. С. лежит в основе различных извращений марксизма-ленинизма. Правый ревизионизм, исходя из субъективистского понимания практики, пытается эклектически совместить принципы философии марксизма с субъективистскими филос. концепциями (напр., экзистенциализмом и прагматиз­мом). Ревизия марксизма, осуществляемая «слева», состоит в подмене его творч. теории системой субъек­тивистски толкуемых догм, служащих обоснованием волюнтаризма. С. в политике характеризуется тем, что политич. решения принимаются на основе произволь­ных, ненауч. установок. Политич. С. находит своё выражение в пренебрежит. отношении к обществ. за­кономерностям, в вере во всесилие адм. решений. Под­линно науч. политика сочетает строгую объективность в подходе к действительности с признанием активности и инициативы масс, классов и отд. личностей, что слу­жит гарантией против любых форм С.

СУБЪЕКТИВНАЯ СОЦИОЛОГИЯ (этико-социологи-ческая школа), теоретич. воззрения на обществ.-исто­рич. процесс ряда представителей народничества. С. с. сформировалась в кон. 60-х — нач. 70-х гг. 19 в. и из­ложена в трудах П. Л. Лаврова и Н. К. Михайлов­ского, к взглядам к-рых примыкали С. Н. Южаков, С. Н. Кривенко и др. Не будучи народником, эти взгля­ды разделял и Н. И. Кареев.

Филос. база С. с.— позитивизм. Однако в примене­нии позитивистских принципов в социологии рус.

мыслители были в значит. степени оригинальны и вы­ступали против как органич. школы (Спенсер), так и со­циал-дарвинизма (Гумплович). В духе неокантианст­ва С. с. принципиально разграничивала естеств.-науч. и социологич. знания и в силу этого — объективный и субъективный методы исследования. Согласно С. с., личность, а не группа, класс, есть осн. «единица» обществ. структуры, равно как и историч. развития. Субъективные «помыслы» и цели личности определяют её социальную деятельность. Изучение последней осу­ществляется социологом по принципу «сопереживания», «когда наблюдатель ставит себя в положение наблюдае­мого» (Михайловский Н. К., ПСС, т. 3, СПБ, 1909, с. 402). Кроме того, С. с. включала в себя этич. аспект — оценку исследователем социальных фактов с т. зр. своего обществ. идеала, нравств. позиций.

С. с. включала общую схему историч. процесса, «теорию прогресса». У Лаврова история интерпрети­руется как вековечная борьба передового образован­ного меньшинства за прогресс, к-рый в его глазах был синонимом гармонич. развития личности. У Михай­ловского история описывается как постепенный рост разделения труда, осуществляющийся в ущерб лич­ности, «неделимого». Обе «формулы прогресса» по мно­гом построены на антропологич. понятии «нормативно­го» человека, к к-рому должно стремиться общество уси­лиями его авангарда — интеллигенции. Представите­ли С. с. учитывали объективные факторы истории (традиции, материальные потребности людей, социаль­ные институты и пр.), но рассматривали их лишь как материал для переработки в руках творч. «критич. личности».

Кроме общих философско-историч. схем, теоретики С. с. разрабатывали ряд конкретных проблем: взаимо­отношения индивида и общества, роль личности в ис­тории, значение революц. партии в обществ. борьбе («Историч. письма» Лаврова), механизм связи лидера и массы («Герои и толпа» Михайловского) и др. Свое­образным ответвлением С. с. явился «экономич. роман­тизм» (В. П. Воронцов, Η. Φ. Даниельсон и др.), означавший применение принципов социологич. субъ­ективизма к политэкономии. Положения С. с. отра­зили особенности росс. пореформенного развития, ког­да движение передовой интеллигенции против царизма ещё не могло найти массовой поддержки. В этих усло­виях идеи С. с. об «активности» индивида, о роли «кри­тически мыслящих личностей» объективно сыграли по­зитивную роль в освободит. движении.

В теоретико-методологич. плане воззрения С. с. были подвергнуты критике В. И. Лениным, охаракте­ризованы им как «...шаг назад от Чернышевско­го...» (ПСС, т. 24, с. 335).

• Ленин В. И., Народники о Н. К. Михайловском, ПСС, т. 24; Плеханов Г. В., К вопросу о развитии мо-нистич. взгляда на историю, Избр. филос. произв., т. 1, М., 1958; История философии в СССР, т. 3, М., 1968; Социологич. мысль в России, Л., 1978; см. также лит. к ст. Народничество.

Дух проходит три стадии развития: С. д., объектив­ный дух и абсолютный дух. С. д., или индивидуальная душа, замкнутая в своих состояниях и связанная с содержанием, к-рое ей «даётся», рассматривается Ге­гелем на трёх уровнях: антропология раскрывает ду­шу как чувствующую субстанцию тела; феноменология исследует превращение души в сознание по ступеням сознание — самосознание — разум; психология пока­зывает теоретич. и практич. способности духа.

В ходе своего развития С. д. активно усваивает «данное» ему содержание, осознаёт себя как субстан­цию своего тела и переживаний и, наконец, как разум­ный дух, обладающий свободной волей. Разумная во­ля — субъективно свободная, но ограниченная дру­гими духовными и телесными сущностями,— переходит к свободной деятельности, создающей право, мораль, нравственность и гос-во, становясь тем самым объектив­ным духом. * см. к ст. Гегель.

отношений, если его действия соответствуют объективным тенденциям социального развития. Успех восстания, революции при наличии необходимых объективных предпосылок обусловлен С. ф., такими его сторонами, как политич. сознательность и зрелость, решимость и воля, организованность и способность клас­са под руководством революц. партии пойти на смелые решения и действия. В истории бывают периоды, когда объективные условия созрели для коренных изменений в обществе, а сил у прогрессивных классов недостаточ­но, чтобы произвести эти изменения. «...Тогда общест­во,— по словам В. И. Ленина,— гниет, и это гниение затягивается иногда на целые десятилетия» (там же, т. 11, с. 367). Действия консервативных и реакц. классов тормозят развитие общества. В ходе социалис-тич. революции и после её победы значение С. ф. в ис­тории резко возрастает. Коммунистич. обществ. форма­ция возникает и развивается в результате сознат. и творч. деятельности нар. масс под руководством марк­систско-ленинской партии, деятельность к-рой являет­ся важнейшей составной частью С. ф. Социализм вно­сит коренное изменение в соотношение между созна­тельностью и стихийностью. «Коммунизм отличается от всех прежних движений тем, что совершает переворот в самой основе всех прежних отношений производства

и общения и впервые сознательно рассматривает все стихийно возникшие предпосылки как создания пред­шествующих поколений, лишает эти предпосылки стихийности и подчиняет их власти объединившихся индивидов» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 3, с. 70—71).

* Б p о н с к и й Η., Кесарев Α., Объективный и субъективный факторы истории, [Челябинск], 1965; Π ρ и п и с-нов В. И., Проблема С. ф. в историч. материализме, Душан-бе, 1966; Антонян М. О., Соотношение объективных условий и С. ф. при социализме, Ер., 1967; Чагин В. А., Ленин о роли С. ф. в истории, [Л.], 1967; его же. С. ф. Структура и закономерности, М., 1968; Романенко М. В., Диалектика объективного и субъективного в условиях развитого социализма, М., 1981.

Идея С. как противоположность идеи свободы социаль­на и постольку исторична. Первобытное общество пред­полагает тождество свободы и несвободы для своих членов, не отделивших ещё своей личной сущности от родового бытия. Поэтому С. не отделяется здесь прин­ципиально ни от естеств. причинности, ни от «воли духов». Лишь становление гос-ва и цивилизации раз­водит эти понятия. Для ранней античности бытие человека органически определено его «долей» в полисном укладе (С. как «доля» — таково значение слова «мой­ра»). В антич. жизни огромную роль играли различные способы гадания и предсказания С., связь к-рых с ми­ровоззрением полисного мира подметил ещё Гегель (см. Соч., т. 3, М., 1956, с. 68—69). Концепция «мойры» не лишена этич. смысла; С. понимается как слепая, тёмная, безличная справедливость, не заинтересован­ная в к.-л. частном бытии и спешащая растворить его во всеобщем, осуществляя «возмездие». Беспощадна антич. С. даже к богам, что в конце концов утешитель­но, ибо подданные Зевса знают, что и для его произвола есть предел (ср. трагедию Эсхила «Прометей Прикован­ный»). С кризисом полисного уклада вместо «мойры» на первый план выходит «тюхе», т. е. С. как удача, случайность. В эпоху эллинизма человек ожидает по­лучить не то, что ему «причитается» по законам традиц. уклада, но то, что ему «выпадает» по законам азарт­ной игры: обстоятельства делают солдат царями, ста­вят жизнь народов в зависимость от случайных прид­ворных событий. С торжеством Рим. империи С. осмыс­ливается как всеохватывающая и непреложная детер­минация, отчуждённая от конкретного бытия челове­ка,— «фатум». От «фатума» так же..девозможно уйти, как от администрации Рима, и так же мало, как вяасть цезарей, он считается с органичной жизнью человека или народа. Со времён Посидония идея С. всё ещё свя­зывается с теорией и практикой астрологии: человеч. несвобода доходит уже не до рубежей империи, но до звёздных сфер. Христианство противопоставило идее С. веру в осмысленное действие «провидения». По­скольку, однако, иррациональность человеч. отноше-

ний и мистификация власти сохраняли свою силу, идея С. не умерла. Несмотря на все нападки теологов, в течение средневековья держался авторитет астроло­гии; интерес к ней сильно оживил Ренессанс со своим тяготением к натуралистич. магизму. В новое время развитие естеств.-науч. мировоззрения оттесняет идею С. в сферу обывательских представлений. Своеобразное возрождение понятия С. происходит в кон. 19 в. в фи­лософии жизни. Слово «С.» начинает связываться с требованием иррациональной активности, что получи­ло свою предельную вульгаризацию в идеологии нациз­ма, превратившего понятие С. в инструмент официоз­ной пропаганды.

СУЖДЕНИЕ, 1) то же, что высказывание. 2) Умствен­ный акт, выражающий отношение говорящего к содер­жанию высказываемой мысли посредством утвержде­ния модальности, сказанного И сопряжённый обычно с психологич. состояниями сомнения, убеждённости или веры. С. в этом смысле, в отличие от высказыва­ния, всегда модально и носит оценочный характер.

Если сказанное оценивается только по истинностному значению (модус утверждения: «А — истинно» или «А — ложно»), С. наз. ассерторическим. Если утверждается возможность (истинности) сказан­ного [модус утверждения: «А — возможно (истинно)» или «возможно, что А (истинно)»], С. наз. пробле­матическим. Когда же утверждается необхо­димость (истинности) сказанного [модус утверждения: «А необходимо (истинно)» или «необходимо, что А (истинно)»], С. наз. аподиктическим. Допус­тимы, конечно, и иные оценки сказанного, напр. «Л — прекрасно» или «Л — неудачно», но такого рода С. пока не нашли формального выражения в к.-л. логич. теории.

В классич. логике единств. способ оценки сказан­ного сводится к первому рассмотренному выше случаю, но сказанное и ассерторич. утверждение сказанного (как показывают табл. 1 и 2), с т. зр. этой логики,—

Табл. 1

А	А истинно
истина ложь	истина ложь

Табл. 2

не-А	А ложно
ложь истина	ложь истина

неразличимы. Поэтому в классич. логике термины «С.» и «высказывание» синонимичны и как самостоят. объекты исследования С. не выделяются. Предметом спец. изучения С. фактически становятся только в мо­дальной логике.

• Зигварт X., Логика, пер. с нем., т. 1, СПБ, 1908; Ч ё ρ ч А., Введение в математич. логику, пер. с англ., т. 1, М., I960, § 04; Фейс Р., Модальная логика, пер. [с англ.], М., 1974.

теологич. трудов Фомы Аквинского. Написан по-ла­тыни в 1259—64, 1-е изд.— Roma, 1475. Состоит из 4 книг. Тема 1-й кн.— сущность бога, 2-й — природа сотворённых сущностей (проблемы формы и материи, акта и потенции), 3-й — путь созданий бога к конеч­ной цели (аристотелианская этика и учение о прови­дении); 4-я кн. посвящена догматам христианства (троичность божества, боговоплощение, церк. таинст­ва, воскресение плоти), к-рые не могут быть открыты средствами предоставленного себе разума, т. е. идеалис-тич. умозрения, и сообщаются в откровении. По пре­данию, «С. п. я.» была написана как руководство для миссионеров, обращающихся к мусульманам («языч­никам»), отсюда стремление идти от «естественной тео­логии», т. е. наиболее общих религ. и филос. положе­ний — общих для христианства, ислама и иудаизма, а также воздержание от участия в полемике между отд. направлениями схоластики.

практикой; учение о постепенном приближении прозе­лита (мурид) через мистич. любовь к познанию бога и конечному слиянию с ним; значит. роль старца-наставника (муршид, пир), ведущего прозелита по мис­тич. пути (тарикат) до момента слияния с богом. Отсю­да стремление суфиев к интуитивному познанию, «озарениям», экстазу, достигаемому путём особых танцев или бесконечного повторения молитвенных формул, «умерщвление плоти» мурида по указаниям старца.

Основы учения С. заложены в 9 в. египтянином Зу-н-Нуном аль-Мисри и багдадцем Абу Абдаллахом аль-Мухасиби, создателем теории самонаблюдения над соотношением поступков человека и его сокровенных намерений с целью установления высшей искренности перед богом (противопоставлялось лицемерию и показ­ному благочестию духовенства). Мухасиби приписы­вают учение о хал — мгновенном озарении, экстатич. состоянии суфия на пути к богу. Школа маламатийа (Нишапур, 9 в.) создала учение о сочетании внутр. очищения с умышленным показным неблагочестием (напр., питьё вина), вызывающим упрёки посторонних, что должно смирить гордыню. Представитель багдад­ской школы Джунайд (ум. 909) создал учение о фана— мистич. растворении суфия в боге, ведущем к сверх­бытию (бака) — вечности в абсолюте. Джунайд предло­жил считать первым этапом мистич. пути шариат — об-щемусульм. религ. закон, вторым — суфийский путь тарикат и третьим — хакикат — мистич. постижение истины в боге. Для Джунайда одна из основ ислама таухид — не словесное доказательство единственности бога, как в богословии, а сама аскетич. жизнь суфия в трансцендентном единении с богом. Другой осново­положник суфизма Абу Язид (ум. 874) создал учение о тройной градации сознания бытия («Я», «Ты», «Он-самость»). Абу Абдаллах Хусейн ибн Мансур аль-Хал-ладж утверждал возможность реального единения духа суфия с богом и в моменты экстаза восклицал: «Я есть истинный» (т. е. бог); за это он был признан еретиком и казнён в 922. В 10—11 вв. суфийское учение о тари-кате приобретает законченную форму, появляются по­ложения о «стоянках» на мистич. пути, о тройной гра­дации истинного знания, завершающейся слиянием познающего и познаваемого (бога). В результате рефор­маторской деятельности Газали С. получает известное признание со стороны ортодоксального мусульм. духо­венства, к-рое до 11—12 вв. преследовало С. (хотя спор о «допустимости» С. в исламе продолжается и в 20 в.). Сухраварди развивает учение об ишрак (мистич. озаре­нии), Ахмед Газали (ум. 1126), Айн аль-Кузат Хамада-ни (ум. 1132) и Ибн аль-Араби (ум. 1240) — о вахдат алъ-вуджуд (единстве бытия): дух суфия должен «сбро­сить цепи множественности», присущей материи, и прий­ти к единению с абсолютом.

На протяжении 12 столетий существования С. раз­личные стороны его учений и его организац. формы использовались различными классовыми группиров­ками. В кон. 19 — нач. 20 вв. бурж. реформаторы в странах Востока и модернизаторы ислама повели борьбу с суфийскими орденами, связанными с феод. реакцией. В совр. условиях С. на Востоке продолжает играть до­вольно значит. роль.

* Бертельс Е. Э., С. и суфийгкая лит-pa, М., 1965 (лит.); Петрушевский И. П., Ислам в Иране в 7— 15 вв., Л., 1966, с. 310—50; Религия и обществ. мысль стран Востока, М., 1974, с. 320—35 (лит.); Ritter H., Das Meer der Seele, Leiden, 1955; Trimingham J. S., The Sufi or­ders in Islam, Oxf., 1971.