Эрик-эммануил шмит фредерик
жүктеу/скачать 466.5 Kb.
|
|
Дамы и господа, объявляю вам сегодня о счастливом событии в моей жизни – будущем браке. И представляю вам свою жену. Выводит вперед смущенную Красотку. Береника каменеет. Зал рокочет. ФРЕДЕРИК. Да, знаю, газеты в эти дни писали о некоем мало вероятном, фантастическом бракосочетании. Не верьте. Я могу жениться лишь в актерском фургоне, на какой-нибудь из его обитательниц. Я же сказал: оставьте нас друг с другом. Настоящая жизнь, великая любовь – слишком экзотическое для нас путешествие, мы на него не способны. Счастье освещает лицо Красотки. Она бросается на шею Фредерику. Зал и труппа приветствуют их. ФРЕДЕРИК. Мы женимся нынешней ночью, но, уверяю вас, что уже с завтрашнего дня начнем без устали обманывать друг друга, уже завтра, будьте уверены, это будет брак втроем: она, я и вы! Раздаются крики «ура». Летят цветы и взвиваются юбки. Обнявшихся новобрачных обвивают ленты серпантина. Красотка и Фредерик сливаются в бесконечном поцелуе. Береника в ложе, лицо всё в слезах. Она понимает, что только что в присутствии праздничной толпы закончилась история ее любви. Позади нее появляется герцог Йоркский и нежно, тихо опускает ей на плечи шаль. Помогает ей встать. Она падает ему на грудь и рыдает на его плече, униженная, без сил, опустошенная. Труппа в который раз раскланивается, безразличная к драме Береники. Вдруг луч света отделяет Фредерика от окружающей его толпы, и слышно, как он с тоской повторяет, обращаясь к пустой ложе. ФРЕДЕРИК. Береника…Береника… Он теперь только страдающий, сломленный горем человек, плачущий ребенок. ЗАТЕМНЕНИЕ Пятнадцатая картина
ПИПЛЕ. Грязная штука жизнь, господин Фредерик. Завтра бульвар Тампль закрывают, большинство театров будет разрушено. Правительство намерено расширить улицы, воспрепятствовать волнениям, развернуть операции с недвижимостью. У меня от этого судороги в животе. ФРЕДЕРИК. Не беспокойся, Пипле, покуда останутся два дурака и кусочек сцены, театр не погибнет.
ПИПЛЕ (желает сменить тему). Как вы здесь оказались? ФРЕДЕРИК. Я никогда из этого дома и не уезжал. Ребенком жил с матерью (она гладила белье) во дворе, в дворницкой. В тридцать лет достиг почетного третьего этажа, на котором начинаются балконы. У меня была квартира, занимавшая весь дом на уровне третьего этажа. После первого ареста моего имущества судебными исполнителями я переехал на четвертый этаж в отдельную квартиру, уже выгороженную. Затем, имея глупую привычку платить долги, на пятый. Но квартирная плата была мне не по карману. И вот теперь я в мансарде. Через все этажи прошел. Каково восхождение! Я поднимался вверх, по мере того, как скатывался все ниже. ПИПЛЕ. Ну, ну, не говорите так. ФРЕДЕРИК (просто). Я не грущу. Тем более, что мне известно, каким будет мой следующий этап после мансарды. ПИПЛЕ. В самом деле? Какой же? ФРЕДЕРИК (с улыбкой). Облака… ПИПЛЕ. Господин Фредерик, не говорите так. ФРЕДЕРИК (с юмором). Я не придаю этому значения. Я уже столько раз умирал… и каждый раз поднимался…и под аплодисменты…
ФРЕДЕРИК. Рак голосовых связок…для актера естественно…умираешь от того, чем грешил…(Внезапно поймал Пипле за руку и сжал ее). Скажи мне, она придет, не правда ли? ПИПЛЕ (ему неловко). Не знаю, господин Фредерик. Я послал одного из моих мальчиков в отель, где проездом остановилась герцогиня Йоркская. Надеюсь, что ему удастся застать ее вовремя. ФРЕДЕРИК. Мне сказали, у нее прелестные дети, мальчик и девочка. Я горжусь. В этот момент молча входит Береника в сопровождении младшего сына Пипле Робеспьера, мальчика десяти лет. Она по-прежнему очень красива, одета элегантно и просто. Но печать печали на всем ее облике. Видит Фредерика до того, как он замечает ее. Потрясенная, отворачивает лицо, чтобы скрыть слезы. ФРЕДЕРИК. Что я слышу? Это она? Береника делает в сторону Пипле отрицательные жесты. ПИПЛЕ. Нет, господин Фредерик. Это мой последыш вернулся. Он…он хотел прочитать вам басню Лафонтена… «Стрекоза и муравей». Ну, давай, Робеспьер. Подталкивает сына к Фредерику. Ребенок берет Фредерика за руку и начинает читать басню. РОБЕСПЬЕР. Попрыгунья стрекоза лето красное пропела… (и дальше до конца). Прочитав басню, Робеспьер заливается смехом. ФРЕДЕРИК (останавливая его). Почему ты смеешься? РОБЕСПЬЕР. То, что говорит муравей, забавно… ФРЕДЕРИК. Нет, скорее жестоко. Разве можно дать ей погибнуть голодной смертью? Ты ведь слышал, гуляя по полям, как она поет в жаркий полдень; она поет и в полночь, когда ты уже спишь; поет для всех – для детей и для прохожих, и даже когда никого нет вокруг, для солнышка и звезд. Может быть, не слишком красиво поет, зато от всего сердца. Так значит, если она ничего другого не умеет, кроме как петь все лето, надо ей дать умереть зимой? Кашляет, дрожит от озноба. Гладит ребенка по голове. ФРЕДЕРИК (мрачно). Впрочем, ты прав. Делай, как муравей. Забудь о стрекозе, не становись актером, никогда. Зачем только они нужны, эти актеры: они ведь не умеют любить. (Наклоняется к ребенку). Однажды я встретил женщину, которую надолго смог бы предпочесть всем другим. Но я солгал. Не хотел навязывать ей ни себя, ни свою жизнь. Мучаясь этим воспоминанием, Фредерик запрокидывает голову назад. Тихо подходит к нему Береника. БЕРЕНИКА (на выдохе). Не было ли это на самом деле доказательством любви? ФРЕДЕРИК. Береника?
БЕРЕНИКА. Прости мне, Фредерик. ФРЕДЕРИК (На последнем дыхании). Простить тебе? Но что? БЕРЕНИКА. Мой отъезд. В тот вечер я поняла, что ты заставил себя меня унизить, обмануть. Я знала, что Красотку ты не любишь. Я могла бы тебя разоблачить, протестовать. А я уехала. ФРЕДЕРИК. Береника…
БЕРЕНИКА. Ему нехорошо. ПИПЛЕ. Он изнурен, госпожа герцогиня. Врачи говорят, что он не мог прожить так долго. Но он прожил… потому что ждал вас.
ПИПЛЕ. Что вы делаете, госпожа герцогиня? БЕРЕНИКА. Я его забираю. ПИПЛЕ. Куда? БЕРЕНИКА. На бульвар Тампль, в Фоли-Драматик. ПИПЛЕ. Но…ему осталось жить несколько часов. Он умрет. БЕРЕНИКА. Именно поэтому. Где, по-вашему, должен умереть Фредерик Леметр? На последнем этаже доходного дома? Он умрет на сцене.
ФРЕДЕРИК. О, посмотри, Береника, рампа! Внезапно декорация мансарды поднимается к колосникам. Мы оказываемся на голой сцене Фоли-Драматик , где Фредерик и Береника в странном сопровождении людей с факелами вновь возвращаются на место своей любви. Старый и растолстевший Гарель выкатывается на сцену и подходит к Фредерику. ГАРЕЛЬ. Ах, старый мой друг Леметр… ФРЕДЕРИК (ему немного лучше). Гарель? (Дает директору себя поцеловать). Мы не ссорились?
ФРЕДЕРИК. Как идут дела? ГАРЕЛЬ. Плохо, конечно. Есть сто тысяч способов заработать деньги, а я всегда выбираю тот единственный, который наверняка меня разорит. А вы в настоящий момент свободны? ФРЕДЕРИК (со зловещим юмором). Временно. Но у меня трудности с голосом. ГАРЕЛЬ. Ничего, позову Му де Звона, и он нам сплетет интригу вокруг немого героя. Кстати, известно ли вам, что теперь Му де Звон пишет трагедии в стихах для Комеди-Франсез? ФРЕДЕРИК. Имеет успех? ГАРЕЛЬ. Ни малейшего, одни провалы. Но провалы в Комеди-Франсез, не где-нибудь!
ФРЕДЕРИК. Я так никогда и не сумел понять, почему их провалы вызывали уважение, а наши успехи – подозрение. ГАРЕЛЬ. Ну, я пошел за Му де Звоном. ФРЕДЕРИК. Перестань, Гарель, я прекрасно понимаю, что со мной всё кончено, и что завтра придут сносить твой театр… ГАРЕЛЬ. Вы знаете? ФРЕДЕРИК (с подобием улыбки). Должно быть, ты урвал у них немалую сумму? ГАРЕЛЬ (подавленно). Да. (Неожиданно искренне). Но без театра, к чему она мне?…
ФРЕДЕРИК. О!. БЕРЕНИКА. Фредерик…(Тихо)…Я люблю тебя… ФРЕДЕРИК (найдя в себе силы играть в ее игру). Тише, тише…госпожа герцогиня…я тоже… Мадмуазель Жорж в черном платье и с корзинкой цветов поспешно входит с улицы. ГАРЕЛЬ. Это Мадмуазель Жорж. Теперь она вынуждена продавать ландыши на бульваре. ЖОРЖ (очень взволнованна). Он здесь?
ФРЕДЕРИК (слабо). Добрый вечер, господин аббат. ЖОРЖ. Добрый вечер, Фредерик. ФРЕДЕРИК (тихо). Мне нечего вам сказать, господин аббат. Мадмуазель Жорж ставит свою корзинку и опускается рядом с ним на колени. ФРЕДЕРИК. Впрочем, есть одна вещь: боженька-то ваш дело делать не умеет. Совсем скверный драматург. Когда пьеса начинается, ты этого в толк взять не можешь, когда кончается, тоже не отдаешь себе в этом отчета. А что между этим? Суета. Путаница. Ни сюжета, ни цели, ни смысла. Одни перипетии. (Смотрит на Беренику и улыбается). Да, да… отдельные персонажи иногда удаются… но пьеса, господин аббат! Пьеса скверная! В театре, по крайней мере, ближе к развязке бедные становятся богатыми, богатые становятся добрее, а злые наказаны. Здесь мы улучшаем жизнь. А у вас? Негодяй торжествует, а невинный отдает концы. Чего недостает вашему творчеству, так это наивности, простодушия. Я бы всю жизнь творил в простоте душевной. Простоватость - ведь это другое название справедливости и доброты. Вот, что я хочу вам сказать, господин аббат, вы и я, мы оба торгуем иллюзиями, основа коммерции у нас общая. Но я при этом думаю о публике. (Добавляет потише). Э, Жорж,…я тебя узнал… Подмигивает ей. Взволнованная Жорж целует ему руки. Он закрывает глаза, голова склоняется на бок. БЕРЕНИКА. Он уходит… Приближает свое лицо к его лицу. Фредерик открывает глаза и смотрит на огромный пустой зал. ФРЕДЕРИК. Я уже скорблю о себе. Закрывает глаза и умирает, прижимая к себе ту, которую любил. В глубине сцены появляется странная пара. Это воспоминание о Фредерике-ребенке, который впервые попадает на сцену Фоли-Драматик. Он держится за руку матери, которая только что отнесла заказчикам выглаженное белье. Он смотрит на сцену с восхищением. Приближается вперед, тараща глаза и влюблено созерцая театр. ФРЕДЕРИК-РЕБЕНОК. О, мама, как красиво… Я хотел бы остаться здесь. КОНЕЦ жүктеу/скачать 466.5 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|