§ 3.12. Групповое вытеснение и атрибуция

Мы видели, что атрибуция является сложным защит-1 но—адаптивным многофункциональным комплексом, имею­щим, в числе других, функцию психологической защиты лич­ности или групп.

Являясь таким сложным процессом, атрибуция не могла не | вовлекать в процессы этнозащиты и другие способы, в том чис­ле такие фундаментальные защитные механизмы, как вытесне­ние и подавление. Связь атрибуции с вытеснением прослежива­ется достаточно четко.

На одном примере покажем, что групповое вытеснение дей­ствительно существует. Известно следующее интересное явле­ние: находясь в многоэтническом обществе, этнические мень­шинства скрывают своих преступников. Причем это явление чаще наблюдается у тех этносов, которые относительно недав­но оказались в новой стране проживания. Это своеобразное групповое вытеснение, причем оно играет заметную этноза-щитную роль, как бы давая людям время для более полноцен­ной акультурации.

Но это же явление наблюдается и у других этносов, которых никак нельзя назвать притесненными в своей стране. Напри­мер, турки — и лидеры Турции, и общественность — утвержда­ют, будто в их стране не бьшо никакого геноцида ни армян, ни других народов. Тут ложь подается в качестве истины и в этом

Этнозащитные механизмы и процессы 121

деле активно используются вытеснение и подавление. Когда им это необходимо, они идут еще дальше и, уже опираясь на эт­ническую атрибуцию, объявляют, будто геноцид осуществили по отношению к туркам те народы, о которых мы только что говорили. Это есть очень убедительный пример обвинения жертвы. Есть еще более свежие исторические примеры. В фев­рале 1988 года азербайджанцы, в ответ на мирные требования армянского населения Нагорно-Карабахской республики о не­зависимости, организовали кровавую бойню мирных армян в Сумгаите, но теперь везде, в том числе на международных встречах, утверждают, что армяне первыми начали насильст­венные действия. Тут уже можно говорить о патологической форме этнозащиты, если, конечно, есть среди представителей этой народности индивиды, которые верят в подобную ложь. В таких случаях тоже мы видим работу этнозащитного комплек­са, состоящего из вытеснения и проективной атрибуции.

Исследуя различные виды атрибуции, мы должны иметь в виду возможное влияние на эти атрибутивные процессы этни­ческих стереотипов, конфликтов, агрессивности, процессов эт­нической сублимации, дискредитации других этносов и целого ряда других явлений. Под воздействием этих и других этнопси­хологических факторов могут произойти изменения атрибуций: переход от внутренней атрибуции к внешней, осуществление каузальной атрибуции вместо приписывания черт и т.п.

Так, если мы рассуждаем о причинах поведения члена такой этнической общности, которую мы не любим, то все эти атри­бутивные процессы претерпевают сдвиг во вне и к более поверх­ностным ценностям и мотивам.

Это явление мы называем эффектом этнического сдвига и считаем необходимым исследовать научными методами. Это важно не только для более глубокого понимания процессов ат­рибуции, которые происходят не в искусственных условиях ла­бораторного эксперимента, а в реальной, очень сложной и про­тиворечивой жизни. Это важно еще и потому, что результаты атрибуции о других этнических группах лежат в основе поведе­ния многих людей и групп и оказывают влияние на принима-

емые политические решения. Они касаются жизни и благопо­лучия многих людей.

Существование эффекта этнического сдвига атрибуции в ту­рецко-азербайджанских атрибуциях об армянах с конца 80—х годов, о чем мы уже вкратце говорили, не вызывает сомнений. Эти данные показывают, что процессы межэтнических атрибу­ций особенно активизируются в период обострения межэтни­ческих конфликтов. Публикуется огромное число газетно—жур­нальных пропагандистских материалов, порочащих противни­ка. В них большое место занимают проекции и атрибуции и со­здание отрицательных стереотипов. Анализ этих материалов позволяет получить богатые данные об этнопсихологических особенностях атрибутивных процессов при преобладающей и исключительной отрицательной идентификации, при интен­сивной ненависти к другому народу. Такие исследования могут положить начало новому и интересному направлению в этно­психологии. Мы считаем, что результаты таких атрибуций не­посредственно влияют на состояние конфликта, консервируя его на высоком уровне напряженности и предотвращая его ре­шение или даже заметное смягчение.

Стороны конфликта совершают насилие, проявляют жесто­кость, но каждая из них обвиняет в этом другую, считая свои действия ответом на агрессию противника. Создается представ­ление, будто враг всегда более жесток, более злонамерен и да­же садистичен, а вот мы — жертвы и только пытаемся дать им ответ.

При этом следует учесть, что поскольку этносы имеют раз­личные истории и пути формирования, то между ними дейст­вительно могут быть различия по эгоизму, жестокости, мораль­ной чувствительности или тупости и по другим качествам. И те, у кого больше таких черт, более интенсивно и легко про­ецируют их на других, особенно на своих реальных и потенци­альных врагов. К проблеме этнической проекции и атрибуции мы еще вернемся.

Этнозащитные механизмы и процессы 123

§ 3.14, Этнозащитная роль механизма проекции

А. О природе проекции

Проекцию¹, как мы уже писали, можно считать частным случаем атрибуции. Ее можно назвать проективной атрибуцией. Работа проекции имеет место тогда, когда другому человеку или группе приписывают собственные положительные или от­рицательные черты. В межэтнических отношениях чаще всего мы наблюдаем работу проецирования отрицательных черт, по­скольку именно их проекция на других играет защитную роль. Это происходит на двух уровнях: а) на первом уровне (или эта­пе) индивид А проецирует на индивида В свою отрицательную черту X и, тем самым, как бы отрицает дискредитирующее его значение этого качества. Логика такова: "если X имеется не только у меня, но и у других, то это уже не так страшно". Ес­ли удается доказать или убедить себя, что данное отрицатель­ное качество есть у многих, лучше - у всех людей, тогда вооб­ще это не недостаток в обычном смысле слова; б) на следую­щем этапе, углубляя проекцию, наш фрустрированный инди­вид А не только проецирует X на В, но и приходит к убежде­нию, будто этого качества у него (А) уже нет. С помощью про­екции на другого отрицательная черта у себя как бы элимини­руется. В таких случаях проекция работает в сочетании с вы­теснением и черта X у А им уже не осознается.

Если индивиду А удается осуществить такую процедуру с по­мощью защитного комплекса вытеснение-проекция, то у него формируется психологическая основа для того, чтобы напра­вить на В все те отрицательные установки и чувства, которые направлялись на собственную личность в ту пору, когда нали­чие в себе проецируемого качества X осознавалось или чувство­валось. В числе этих отрицательных чувств чаще всего бывает враждебность, которая нередко сочетается с презрением.

Более подробно о проекции см.: Freud A. Das lch und die Abwehrmechanismen. London, 1946. Налчаджян А. А. Социально—психическая адаптация личнос­ти, с. 137-141.

Проецируя свое ненавистное качество X, (или группу таких черт) на другого человека, индивид переносит на этого челове­ка свою ненависть, поскольку тот, по его мнению, является но­сителем этих черт. Чувство находит новый объект, по отноше­нию к которому возможно совершение агрессивных действий. Как известно', агрессия является поведенческим выражением враждебности, ненависти и гнева.

Эти явления наблюдаются не только в межличностных, но и в межэтнических отношениях. Реальность данного явления за­метили и другие исследователи этих отношений и конфликтов. Так, Д. Горовиц считает, что страх перед возможным уничто­жением, наблюдаемый у некоторых этнических групп, во мно­гих случаях является проекцией: собственные нежелательные импульсы приписываются другим группам, нередко - самой мишени собственной агрессивности. Поэтому мысль: "Мы должны одолеть их, иначе они уничтожат нас" следует пони­мать в обратном смысле: "Мы должны уничтожить их, иначе они преодолеют нас"².

Такую агрессивность на основе прямой проекции чаще все­го проявляют отсталые этнические группы: мишенью для них, жертвами, становятся в культурном отношении более развитые группы, которым они завидуют и которых ненавидят, посколь­ку эти люди вызывают в них чувство собственной неполноцен­ности. Поскольку подобная агрессия не имеет достаточных ос­нов, начинается поиск оправдывающих "фактов" с помощью проекции и других форм атрибуции.

Проекция или, как мы ее назвали еще, проективная атрибу­ция, обычно считается средством защиты индивидуальной я-концепции от фрустраторов. Между тем оказывается, что она является также одним из механизмов построения я—концеп-

Д. Агрессия. "Питер", Санкт-Петербург и др., 1997.

' См.: Berkowitz L., Aggression: A Social—Psychological Analysis. New York, Me Graw-Hill, 1962, p. 278.

Этнозащшпные механизмы и процессы 125

ции, причем и на этническом уровне. Роль проекции в формиро­вании этнической я—концепции и представления о другом эт­носе, особенно в период обострения между ними конфликта, можно конкретно показать на примере формирования антисе­митизма в Германии.

Фёгелин, исследуя антисемитизм в Германии, предложил концепцию об антиидее. Мысль этого исследователя сводится к тому, что при создании образа "еврея" ему были приписаны все те неприятные черты, которые есть у немцев, но им не нра­вятся. "Еврей" стал противоположной, контрастной идеей, в которую были спроецированы все отвергаемые немцами чело­веческие черты. Эти процессы создания образа "еврея" проте­кали параллельно с процессом образования образа "немца", я—концепции немецкой нации.

Работу механизма проекции в межэтнических отношениях заметил М. Ходарковский, исследовавший русско—калмыцкие отношения. Он пришел, между прочим, к выводу, что "...каж­дое общество видит в другом отражение своей политической системы с присущими ей ценностями. Эта проекция политиче­ских ценностей и политических понятий ведет к фундамен­тальному непониманию и нереалистическим ожиданиям с обе­их сторон'".

Данный подход был применен Люисом Косплентом при ис­следовании взаимоотношений белых и негров на юге США. Оказалось, что и здесь действует та же тенденция: создавая свой образ, негры проецируют на белых собственные отрица­тельные черты (особенно в периоды обострения расовых кон­фликтов). Так же поступают и белые. Когда этнические груп­пы воспринимают друг друга в качестве соперников и врагов, они переживают тревогу и страх, а эти эмоции и психические состояния оказывают влияние на их познавательные процессы: мышление становится стереотипным, появляется склонность мыслить четко очерченными и противоположными категория­ми. Противника начинают воспринимать в качестве носителя зла, а себя и свой этнос - в качестве носителей всех лучших человеческих черт.

Khodarkovsky M.

В процессе создания этнических я—концепций, наряду с проекцией, используются все остальные разновидности атрибу­ции. Каждая из сторон создает свой идеализированный образ, сублимирует себя, в то время как контрастно "антисублимиру-ет", дискредитирует противника, создавая его крайне неблаго­приятный образ.

Контрастные я—концепции, после своего возникновения, все время обогащаются и подкрепляются благодаря новым из­бирательным восприятиям: факты и сведения, несовместимые с этими образами, игнорируются и отвергаются. Таким обра­зом, в дело включается еще один защитный механизм — пер­цептивная самозащита. Избирательное восприятие позволяет избегать внутренних конфликтов и диссонансов, которые воз­никли бы в психике человека, если бы он осознал такие фак­ты, которые несовместимы с уже готовыми этническими я—концепциями. Так, мы полагаем, что этнос Э отличается крайней агрессивностью, но получаем новую информацию о широкомасштабной благотворительности этого же этноса. Осо­знавая это, мы бы переживали внутренний конфликт, что все­гда неприятно. Поэтому мы или отвергаем эту информацию, или же интерпретируем по—другому, например в том смысле, что лидеры этой нации (этноса) преследуют неизвестные нам корыстные, например — политические цели. Этническая само­защита развертывается на всех уровнях познавательной струк­туры индивидов и групп.

Г. Групповая паранойя

Когда соперничество и конфликты между этносами стано­вятся хроническими, контрастные я—концепции приобретают устойчивость и непроницаемость для нового опыта. Этничес­кие группы так упорно и последовательно придерживаются этих структур, с такой последовательностью продолжают при­менять механизмы проекции, атрибуции, перцептивной само­защиты и подавления, вытеснения новой информации, что у них появляются черты параноидальности. Происходит патоло-гизация этнозащитных механизмов как на уровне этнофоров и их групп, так и всего этноса.

На уровне этносов параноидальность проявляется в идеоло­гиях. Так, несомненно параноидальной была идеология нациз-

Этнозащитные механизмы и процессы 127

ма, фашизма и антисемитизма, представленная, в частности, в книге А. Гитлера "Моя борьба'". Многие параноидальные эле­менты можно обнаружить в идеологии пантюркизма, в которой крайне сильно и иррационально выражены этноцентризм и от­рицательные гетеростереотипы. Тут прямо ставится задача лик­видации тех христианских народов и государств (Армении, России и других), которые стоят на пути создания "'Великого Турана²".

Параноидальность этнических убеждений и идеологий со­стоит также в том, что невозможно убеждать людей, придержи­вающихся таких идей, в ошибочности их убеждений даже при наличии очевидных несовместимых с ними фактов. Паранои­дальность проявляется и в том, что люди упорно отказываются обсуждать мнения других. Они избирательно воспринимают лишь то, что положительно характеризует своих и отрицатель­но — чужаков (врагов, соперников). Те из членов своей груп­пы, кто осмеливается сказать что—то положительное о против­нике, объявляются или заблудившимися, или предателями. Вследствие этого в конфликтующих и ненавидящих друг друга этнических группах лидерами обычно становятся люди, при­держивающиеся экстремистских, националистических взгля­дов. Даже лидеры с демократическими и либеральными взгля­дами в условиях конфликтов и наличия контрастных этничес­ких я—концепций, вынуждены действовать как авторитарные и воинственные предводители своих этносов.

Таким образом, в условиях межэтнических конфликтов и персеверативной работы этнозащитных механизмов авторита­ризм лидеров усиливается. Это происходит, с одной стороны, вследствие их частичного внутреннего изменения, во-вторых, как результат их конформизма по отношению к своему этносу: без этого они не смогут сохранить свой статус.

Д. Проективная атрибуция и моральный дуализм

Создавая о себе и других контрастные представления, этно­сы приходят к выводу, что "мы" и "они" - различные типы, даже различные виды людей. "Они" — это сгусток недостатков

\

" См.: Киракосян Дж. С. Младотурки перед судом истории. Ереван, "Айастан", 1986.

и неприятных черт, в крайних случаях (вследствие длительной конфронтации и наличия интенсивной ненависти) -"они" считаются "недолюдьми", "обезьянами" и т.п.

Если так, открывается возможность для этического, мораль­ного дуализма. Если враги — неполноценные люди, разрушите­ли или противники цивилизации и человечества, тогда во вза­имоотношениях с ними моральными нормами и принципами можно проигнорировать. Появляются двойные моральные стан­дарты, открываются широкие возможности для совершения аморальных и разрушительных действий. Контрастные этниче­ские я—концепции и двойные моральные стандарты, образо­вавшиеся в результате последовательной работы патологизиро-ванных защитных механизмов (проекции, атрибуции, вытесне­ния и других) - еще одна психологическая основа межэтниче­ской жестокости.

В таких случаях даже самые гнусные действия, строго осуж­даемые внутри своей этнической группы, поощряются, когда направлены на противников. Отсутствие эмоционального сопе­реживания с врагом позволяет обращаться с ним крайне жес­токо. Вследствие подобных действий контрастные этнические образы подтверждаются: враждебность рождает враждебность,! на агрессию отвечают агрессией, и через некоторое время про­тивник действительно становится таким, каким его с самого начала хотели представить. Отсюда ясно, что использование чрезмерных, патологизированных этнозащитных механизмов чревато опасностью для этносов: вместо самозащиты и обеспе­чения безопасности можно нажить себе врагов и новые кон­фликты.

Е. Контрастные образы и сплочение этносов

Мы рассмотрели ряд отрицательных последствий формиро­вания контрастных этнических идентичностей. Однако эти яв­ления и порождающие их механизмы не могли бы быть живу­чими, если бы не приводили к положительным последствиям для этносов. Чтобы сохраниться, они должны получить поло­жительное подкрепление. Одним из таких результатов работы проективной атрибуции и связанных с ней защитных механиз­мов является сплочение этноса. Контрастные образы приводят к тому, что члены каждого этноса изолируются от чужих и ус-

тананливают более тесные связи с членами своей группы. В по­добных ситуациях увеличивается число людей, готовых прине­сти жертвы ради общих интересов своего этноса. Усиливается внутриэтнический конформизм. Значительно больше людей, чем раньше, выражает готовность бороться за автономию или пол­ную независимость своего народа. Одновременно эти же люди приобретают психологическую готовность дискредитировать противников и подвергать их агрессии. Появляется желание и воля - бороться до конца. Исключается возможность добро­вольной сдачи в плен или признания себя побежденными, по­скольку каждый убежден: враг жесток и сдаваться равносиль­но мучительной и позорной смерти. "Лучше умереть стоя, чем жить на коленях" — говорят революционеры. Эта менталь-ность — обычное явление во время межэтнических и религи­озных войн.

В такой ситуации очень трудно не только добиваться ка­ких—то мирных соглашений: иногда не удается даже начать мирные переговоры. Стороны конфликта становятся крайне подозрительными и сверхосторожными: каждая мелочь, каждое неосторожное слово приобретают особое, обычно - зловещее значение. Выдвигаются догадки о мотивах друг друга, каузаль­ная атрибуция приписывает противнику злые умысли и жела­ние нечестными путями добиваться преимуществ. Установки сторон носят самозащитный характер и им трудно общаться как обычным человеческим существам. Если во главе Ypynn стоят авторитарные экстремисты и если конфликт затрагивает важные интересы сторон, заключение мира становится чрезвы­чайно трудным делом. Поэтому в таких случаях необходимо преодолеть психологические предпосылки конфликта в виде конкретных этнических идеологий и лежащих в их основе (об­разующих и поддерживающих их) защитных механизмов.

§ 3.15. Рационализация и этнозащита

А. О природе рационализации

Когда человек претерпевает фрустрацию и неудачи, у него появляется потребность оправдать себя, объяснить себе и дру­гим причины своего поражения. В таких случаях человек очень

130 Альберт Налчадмсян

часто сочиняет с виду логичные, но по существу ложные объ­яснения. Этот процесс назван психоаналитиком Э. Джонсом рационализацией, хотя его лучше было бы назвать защитной аргументацией или защитной мотивировкой. Ложность этих процессов обусловлена тем, что подобные суждения исходят из ложных предпосылок, хотя дальше по форме могут выгля­деть безошибочными. Мотивы и выбор аргументов обычно производятся подсознательно, поэтому не всегда рационали­зация является сознательным обманом. Это заблуждение ради психологической самозащиты и сохранения положительной самооценки.

Проблему рационализации более широко мы обсудили в другом месте¹. Поэтому здесь отметим еще несколько аспектов этого явления, которые нам необходимы для понимания этно-защитных процессов. Это, во—первых, то, что рационализации могут быть не только индивидуальными, но и групповыми за­щитными процессами. Например, можно себе представить, как после военного поражения в среде определенной нации рас­пространяются самооправдывающиеся аргументы вроде того, что бог таким способом наказал нацию за какие—то грехи, или что не наши армии плохо управлялись, а виновата природа и т.п. Подобные процессы самозащиты широко распространены и на уровне малых и средних социальных групп. Правда, сна­чала эти защитные аргументы кто—то сочиняет, и потом толь­ко они распространяются, поскольку люди чувствуют в них по­требность.

Люди пользуются защитными аргументами не только в ка­честве средств освобождения от личных фрустраций. Они мо­гут осуществлять защитные словесные процессы также в поль­зу тех индивидов и групп, с которыми имеют положительную психологическую идентификацию. Поэтому мы различаем ра­ционализацию для себя от рационализации для других. Эти раз­новидности рационализации могут существенно отличаться друг от друга по своей логической структуре, сложности моти­вации, длительности, надежности и по другим параметрам.

См.: Налчаджян

Поскольку человек может не только переживать актуальную фрустрацию (здесь и сейчас), но и предвидеть свои будущие неудачи и лишения, он может заранее подготовиться к психо­логической самозащите и даже частично осуществлять ее. По­этому следует различать еще две разновидности рационализа­ции: актуальную и предвосхищающую.

Рационализация, как сложный процесс, вовлекает в свою сферу много других психических явлений, в том числе - дру­гие защитные механизмы. Она очень часто сочетается с вытес­нением и поэтому становится преимущественно подсознатель­ным процессом: осознаются лишь результаты тех процессов мотивации и выбора, которые происходят на уровне подсозна­ния. И поэтому умственные операции очень часто как бы на­вязываются человеку, осуществляются помимо его воли и не­редко ему очень трудно их остановить: он вновь и вновь оправ­дывает себя, ищет все новых собеседников, а на самом деле — послушных слушателей. Он сильно нуждается в объяснении своего поведения и неудач, в их оправдании. Иррациональ­ность этого процесса состоит в том, что даже после длительных защитных мотивировок потребность в психологической само­защите сохраняется.

Кроме описанной вытесняющей рационализации, этот про­цесс, преимущественно сочетаясь с проекцией, приобретает ха­рактер проективной рационализации. Возможно, что стоит гово­рить о более широкой категории этого явления — атрибутивной рационализации. Эти защитные механизмы становятся средст­вами осуществления рационализации.

Кроме разновидностей рационализации, следует говорить и о средствах или способах рационализации. Очень часто исполь­зуются такие способы, как дискредитация цели, от которой при­шлось отказаться. Это то явление, которое называют, исполь­зуя образ из притчи Эзопа, механизмом "зеленого винограда": лисе не удается достать спелый- виноград и она объявляет, что "виноград зелен". Это явление имеет в реальной жизни очень много различных вариантов проявления. Дискредитация жерт­вы — другой очень распространенный способ самозащиты с по­мощью рационализации: агрессор, чтобы оправдать свои на­сильственные действия, объявляет, будто жертва сама виновата ^R том, что навлекла на себя его гнев, что она обладает многи-

132 Альберт Налчаджян

ми недостатками и даже животными чертами и т.п. Короче го­воря, с целью самооправдания дискредитируют жертву. Как мы уже видели, этот механизм широко применяется в межэтниче­ских отношениях.

Во многих случаях самообмана, самодискредитации с целью самозащиты, тоже широко используются рационализации. Процессы защитной аргументации проникли во все области словесной культуры народов и перед психологами стоит боль­шая и кропотливая работа по их раскрытию при истолковании исторических событий.

Исследование рационализации наводит нас на мысль о том, что ум человека, его интеллект даны природой не только для объективного познания природы, общества и себя, но и для са­мооправдания и даже для производства многочисленных иска­жений и мифов как о себе, так и о других людях и группах. Ум человека скорее всего рационализирует и организует его, чем способствует познанию сущности бытия. К пониманию этого приблизились также некоторые философы. Вот что мы читаем в одной книге об известном индийском философе Шри Ауро-биндо, где автор передает мысль этого философа: "В конце концов, после многих испытаний и поражений, мы поймем раз и навсегда и увидим своими глазами, что ум - не орудие по­знания, а лишь организатор знания... и что знание приходит из другого источника. Когда ум спокоен, все — слова, речь, дей­ствие — происходят автоматически, с поразительной точностью и скоростью. Поистине это иной, более светлый способ суще­ствования. Ибо нет ничего доступного уму, чего нельзя было бы сделать лучше при полной неподвижности ума и в безмол­вии, свободном от мысли".' Действительно, в раскрытии исти­ны роль интуиции, как особого видения глубины сущности ве­щей, намного существеннее: разум организует и излагает то, о чем мы догадываемся с помощью интуиции.

С целью осуществления этнической самозащиты рациона-лизациями пользуются как отдельные этнофоры, так и под-

Сатпрем. Шри Ауробиндо или путешествие сознания. Пер. с французского. Ленинград, Изд-во ЛГУ, 1989, с. 54.

Этнозащшпные механизмы и процессы 133

группы этноса и даже весь этнос. На индивидуальном уровне рационализация используется для оправдания своего этноцен­тризма и национализма, безусловной приверженности данной этнической группе и ее ценностям, несмотря далее на те сади­стические и другие неблаговидные деяния, которые совершены этой группой.

Рационализации служат человеку при создании личной иде­ологии о жизни, своих целях, о своей национальной принад­лежности и т.п.

На уровне группы рационализации входят в состав группо­вых, в частности — этнических (национальных) идеологий, а так­же тех процессов, с помощью которых защищаются интересы группы: политических и идеологических дискуссий, пропаган­дистских материалов, тех текстов, которые используются для социализации новых поколений людей и т.п.

Рационализация — в числе тех защитных механизмов, кото­рые часто используются маргиналами. Это обусловлено тем, что когда такие люди принимают решения об уходе из своей этни­ческой группы, о заключении брака с представителями другого этноса и т.п., они переживают конфликты и диссонансы. В психике такого человека возникает мотив самооправдания и объяснения своего поведения. Процессы самооправдания и са­мообмана во многом состоят из рационализации.

При дискредитации жертвы, как мы видели, рационализа­ции используются в сочетании с различными видами атрибу­ции, в том числе проективной. После того, как один этнос приписывает другому, например, ряд отрицательных стереоти­пов, начинается оправдание своих действий с помощью раци­онализации, в которых в качестве аргументов используются эти стереотипы.