§ 7.1. Замещающие формы агрессии

ния многих социально—психологических явлений. Она указы­вает на существование более фундаментального факта, а имен­но: агрессия, возникшая вследствие фрустрации, сама преобразу­ется (частично) в рационализацию и маскируется ею. Здесь поло­жение примерно такое же, как и в случае сублимации агрессии. Поэтому можно предположить, что различные защитные меха­низмы не только могут сочетаться в составе защитных ком­плексов, но могут также, преобразуясь, превращаться друг в дру­га. Во всяком случае реальность превращения агрессии в суб­лимацию и рационализацию не вызывает у нас никакого со­мнения.

Когда "козел отпущения" отвечает агрессией на агрессию, то этот факт выдается инициатором агрессивных действий за доказательство того, что члены чужих групп действительно вредны и заслуживают наказания. С помощью такой рациона­лизации происходит усиление первоначальной агрессии. Воз­никает циклический процесс, чреватый разрушительными по­следствиями. Эти идеи, как мы увидим в соответствующих главах, важны для понимания сущности национализма и фа­шизма'.

Сила агрессии может быть непропорциональной силе фрус-тратора. Например, на неудачное слово жены муж может отве­чать сильным гневом, сопровождаемым криками. Почему на незначительные поводы люди иногда отвечают так бурно и враждебно? Надо полагать, что во всех подобных случаях лич­ность имеет внутренний конфликт, в данный момент ею неосозна­ваемый. Частным случаем этого может служить поиск "козла отпущения". В приведенном примере жена стала "козлом отпу­щения", а интернализованный конфликт (например, столкно­вение с начальством) и порожденная им фрустрация нашли вы­ражение и направились на нее с неоправданной силой. Таких примеров "иррационального" поведения можно привести сколько угодно.

Это явление, на основе анализа конкретных примеров, сле­дует исследовать глубже: необходимо выяснить природу тех внутренних конфликтов, которые усиливают агрессию и другие

' По этому поводу представляют интерес также работы Э. Фромма, Т. Адорно с соавторами и др.

защитные механизмы. Если расширить проблему и сформули­ровать ее также для остальных защитных механизмов, то мож­но задать себе, например, такой вопрос: почему рационализа­ция или проекция часто, без видимых объективных причин, оказываются чрезмерно интенсивными? Какие внутренние си­лы и мотивы к этому приводят? Эту задачу, по-видимому, сле­дует исследовать для каждого защитного механизма отдельно.

§ 7.3. Три вектора этнической агрессии

Как мы уже знаем, существуют такие разновидности агрессии, как межвидовая и внутривидовая. Если первая из них означает агрессивные действия, например, между человеком и собакой, то вторая относится к агрессивным взаимоотношениям человека с человеком, волка с волком и т.п. Если использовать общее поня­тие "этническая агрессия", то она, в свою очередь, имеет две раз­новидности: межэтническая и внутриэтническая. В первом слу­чае имеются в виду агрессивные действия между представителя­ми двух различных этносов, а во втором — между представителя­ми одного этноса. Нам следует исследовать их особенности, воз­можные переходы друг в друга, механизмы и закономерности этих переходов и преобразований, их связи с другими психичес­кими явлениями и различными формами поведения.

Поскольку проблемы межвидовой и внутривидовой агрес­сии мы уже рассмотрели достаточно подробно(см. предыдущую главу), то об этих разновидностях здесь ограничимся только несколькими дополнительными замечаниями. Из этологии и психологии животных мы знаем, что внутривидовая агрессия отличается от межвидовой. Примеров тому очень много. Ос­новное различие, по—видимому, сводится к тому, что при вну­тривидовой агрессии действия очень часто являются символи­ческими. Они совершаются в виде ритуализованных угроз и редко превращаются (или переходят) в разрушительные дейст­вия: нанесение ран, членовредительство, убийство. Между тем при межвидовой агрессии повреждающая, разрушающая агрес­сия встречается довольно часто. Это мы видели в поведении хищников. Кроме того, при межвидовой агрессии часто мы ви­дим экспрессивные выражения враждебности, угрозы, произ­несение угрожающих звуков, оскаливание зубов и т.п. Напри-

мер, гремучие змеи при драке между собой никогда не кусают­ся: они лишь стараются своим телом, используя вес, прижи­мать противника к земле. Люди тоже нередко дерутся, но ста­раются не оставлять ран на теле противника. О животных хо­чется сказать еще вот что: нередко различные их виды мирно сосуществуют на одной и той же территории, в то время как между индивидами и группами одного вида происходят про­цессы соперничества, борьбы и агрессии.

Все человеческие этнические группы принадлежат одному виду "гомо сапиенс" ("человек разумный"). Насколько это ут­верждение научно — одно дело. Но известно, что между раса­ми и этносами порой существуют такие большие различия, что они нередко воспринимают друг друга чуть ли не как различ­ные виды животных. Таковы, например, различия между негра­ми и белыми англосаксонцами. Так же полярно воспринимают друг друга некоторые этносы в Руанде и иных африканских го­сударствах, в Индии и других частях света. Здесь можно пред­ложить для рассмотрения очень много вопросов. Например: можно ли по аналогии утверждать, что как внутривидовая аг­рессия животных по своим экспрессивным особенностям и по участию ингибиторов (тормозных механизмов) отличается от межвидовой агрессии, например, от агрессии хищника, так и внутриэтническая агрессия отличается от межэтнической по экспрессии, по участию тормозных механизмов и дезингибито-ров? Все это требует специальных исследований.

Когда какая-либо этническая группа фрустрируется и оказывает­ся в гневливом, агрессивном состоянии, ее агрессивные действия мо­гут направляться на следующие объекты: 1) на другие этносы; 2) на собственный этнос; 3) на собственное правительство. Ясно, что ког­да агрессор получает отпор, его агрессия может изменить свое направ­ление и выбрать в качестве своего объекта один из остальных двух. В таких случаях имеет место замена (субституция) объекта, жертвы аг­рессии, но всегда выбирается один из названных трех объектов.

Но вот что интересно: этнические требования и, в частнос­ти, агрессивные действия, на Востоке и на Западе направляют­ся по—разному. На Западе, по свидетельству ряда авторов¹,

См.: Horowitz D. Ethnic Groups in Conflict. University of California Press, Berkley a. o., 1985, pp. 20-21.,

они направляются не на этническое большинство (доминиру­ющий этнос) и не на другие социальные группы, а на прави­тельство. И правительства в Западной Европе, исходя из своих национальных целей, вполне серьезно относятся к таким тре­бованиям.

Этот любопытный факт требует объяснения. Предваритель­но можно сказать, что механизмы трансформации межэтниче­ской агрессии во внутриэтническую (и механизмы обратного процесса) имеют свою специфичность в многоэтнических об­ществах Запала и Востока. Но все-таки, почему агрессия на­правляется скорее на государство, чем на враждебную этниче­скую группу? Да потому, что государство взяло на себя функ­цию регуляции межэтнических отношений. Люди доверяют го­сударству и не идут путем незаконных враждебных действий. На Востоке же это не всегда возможно. Что это именно так, можно убедиться, если ознакомиться с национальной полити­кой в Турции, Азербайджане и других государствах Востока. Перенос агрессии людей на государство всегда в определенной мере имеет место, но в различной степени.

§ 7.4. Межэтническая агрессия, ее объекты и разновидности

А. Объекты межэтнической агрессии

Очевидно, что объектами межэтнической агрессии опреде­ленного этноса и его представителей (этнофоров) являются другие этносы, входящие в их состав группы и индивиды. Но вопрос в том, каждый ли этнос становится объектом агрессии? Одинаково ли интенсивно этнос Э, ненавидит все остальные

этнические группы, одинакова ли его готовность к агрессив­ным действиям при встречах с различными этносами? Очевид­но, что нет! Если так, то вопрос сводится к следующему: каким образом выбираются объекты этнической агрессии?

Нетрудно видеть, что нет стандартного ответа на данный во­прос. Многое зависит от того, каковы взаимоотношения этно­сов и в каком обществе они живут. Одно дело, когда этносы входят в состав ранжированного многоэтнического общества, другое дело, когда многоэтническое общество не ранжкирова-

тивными мотивами очень удобным объектом являются те люди _и группы, которые отличаются слабостью и мазохизмом.

Всем этим требованиям, писал Т. Адорно, очень хорошо со­ответствует образ еврея. Есть много людей, которые считают евреев удобными жертвами, хотя вряд ли можно утверждать, будто сами евреи вызывают на себя действие разрушительных импульсов этноцентрических представителей других этносов. Евреи являются удобными жертвами только в сознании белых расистов, а не сами по себе, отметил еще Т. Адорно'.

Следует отметить, что в мире таких "удобных жертв" для ра­систов и религиозных фанатиков — немало. В Османской им­перии и даже в современной Турции такими жертвами стали греки, армяне, ассирийцы, в одно время - даже арабы, а теперь уже и бывшие союзники турков — курды. Такие образы "удоб­ных жертв" и "козлов отпущения" специально создаются. Вспомним совсем недавние попытки турецких и азербайджан­ских расистов создать об армянах стереотип "мазохистов" (в это неблагородное дело включился писатель Анар). Каким об­разом создаются и в каких целях используются такие отрица­тельные гетеростереотипы, мы уже знаем.

Б. Разнообразие межэтнической агрессии

Межэтническая агрессия может быть прямой, косвенной, замещенной, словесной и т.п. В этой области человечество бы­ло занято активным "творчеством", процесс этот полным хо­дом идет и сейчас. Правда, новых открытий мало, старые фор­мы с некоторыми вариациями вновь и вновь повторяются.

1) Межэтническая прямая агрессия в многоэтнических ран­жированных обществах — обычное дело. Объектами такой аг­рессии становятся представители этнических меньшинств: они Для недовольных из доминирующих групп — удобные "козлы отпущения". Об этом и идет речь в приводимой ниже заметке журналиста Н. Месропяна.

"Молодой человек летел транзитом из—за границы в Ереван. Не захотев ночевать в аэропорту, поехал в Москве к родствен­никам. Следующим утром по пути в аэропорт его на улице взя-

' Adorno Т. W. а. о., Op. cir., p. 320.

ли милиционеры. Порядком поиздевавшись, они "кинули" его на 100 долларов и только после этого отпустили.

Уверен, мало кто возмутится, прочитав эти строки. Даже, возможно, наоборот — вздохнет с облегчением: в наши дни та­кие истории часто имеют более печальный финал. Особенно в период "великой лебедевской зачистки". Обещал бороться про­тив преступности "головой", а оказалось, что-речь - об обык­новенной дубинке. И страдают в основном невинные, среди которых, как всегда, много армян...

Чужестранец всегда вызывает реакцию отторжения. Именно в них в первую очередь ищут первопричину всех бед. И не только в Москве. В США к армянам лояльно относились лишь до поры. Точнее, до той поры, пока их не стало слишком мно­го. И пока они, прежде растворявшиеся в огромном котле на­циональностей, не стали концентрироваться в определенных местах. Например — в Гленделе. Как только их число перехо­дит "опасный рубеж", реакция становится враждебной. В том же Гленделе на стенах армянских заведений недавно появились угрожающие надписи: "Уберитесь, не то...".

А на днях, по сообщению радиостанции "Свобода", по­лицейские задержали на улице двух армянок и долго изде­вались над ними. Говорят, именно потому, что те были ар­мянками...'".

2) Замещение агрессии подчиненного этноса. Мы уже видели, каким образом фрустрированныс представители доминирую­щего этноса замещают свою агрессию и выбирают своих жертв среди этнических меньшинств.

Каким образом выбирают объектов своей агрессии сами эт­нические меньшинства? Здесь тоже играет роль механизм заме­щения агрессии и не только потому, что основной фрустратор силен и может наказать за агрессию, но нередко еще и потому, что подлинный фрустратор чисто пространственно недоступен, защищен, находится далеко и т.п.

Поэтому агрессия направляется на близких и слабых, т.е. на другие этнические меньшинства, а если последние были со­общниками главного фрустратора, сила агрессии бывает еще больше.

¹ ^'Голос Армении", 3 августа 1996 г., №84 (18001).

Приведем исторический пример. В 1949 году в южно—аф­риканском городе Дурбан чернокожие подняли восстание. Но что удивительно: свою агрессию они направили главным об­разом не против белых эксплуататоров, а против эмигрантов из Индии и других этнических меньшинств, занимавших в ко­лониальном обществе этой страны средние статусы. Они за­нимались торговлей и оказывали другие профессиональные услуги, в первую очередь, конечно, диминирующему этносу. Именно с этими людьми ежедневно имели дело африканцы при решении своих повседневных задач. Между ними имело место непосредственное соперничество в сфере торговли и других услуг. Негры считали их самыми непосредственными и зримыми своими "эксплуататорами". И на них направили свою агрессию, когда терпеть лишения уже стало невозмож­но. Исходя из подобных фактов исследователи считают, что социальная и этническая стратификация общества непосред­ственно связана с экономической жизнью, с теми отношени­ями, которые создаются для того, чтобы заработать средства для повседневной жизни.

Знание этого интересного механизма замещения этнической агрессии позволяет лучше понять многие исторические факты, в частности, касающиеся взаимоотношений турок, армян и курдов, живших в Малой Азии, в Османской империи, особен­но на территории Западной Армении, которая вот уже долгое время оккупирована турками. Если брать историю этих взаимо­отношений в XIX и XX веках, то можно легко увидеть, что не­редко курдские племена были для мирного армянского населе­ния (земледельцев, торговцев, ремесленников и др.) более бес­пощадными эксплуататорами, чем турки. Они жили на истори­ческих территориях армянского народа и все время были ря­дом. Они были очень опасным инструментом в руках турок для подавления подвластных народов. Грабеж для курдов был обычным занятием. Турки весьма умело использовали курдов и постоянно создавали напряженность и столкновения между Двумя народами. Курды, которые тоже были под гнетом турков и, в общем, ненавидели их, перенесли свою агрессию на армян, надеясь услужить туркам и стать полноправными хозяевами ар­мянских земель. Политически незрелые вожди курдских пле­мен еще не дошли до понимания того, что необходимо общи-

ми усилиями бороться против турецких угнетателей. Теперь же, во второй половине XX века, курды пожинают плоды своей по­литической близорукости: в Западной Армении уже нет армян и турки перешли к реализации геноцида и ассимиляции кур­дов, курды сами стали очередными жертвами межэтнической агрессии турецких националистов. Этнополитика турецких "де­мократов" такова, что они желают создать моноэтническое го­сударство. Оставшихся курдов ждет участь "горных турков", как их называют турки.

жүктеу/скачать 2.62 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: