Этнопсихологическая самозащита и
§ 2.5. Социальная реорганизация как попытка адаптации
жүктеу/скачать 2.62 Mb.
|
| § 2.5. Социальная реорганизация как попытка адаптации
Процессы социальной мобильности и дезорганизации вызывают потребность в реорганизации общества. Реорганизацию общества можно считать поиском способов адаптации социальной структуры к изменившимся условиям. Это аналогично реадаптации личности в условиях появления совершенно новой для нее ситуации. Реорганизация и реадаптация общества могут быть как спонтанными и незапланированными, так и принимать вид запланированных изменений. Последнее явление уже длительное время исследуется в американской социальной психологии1. Реорганизовать общество означает по—новому складывать и интегрировать системы общества, образцы поведения и оценки. Реорганизация может иметь место как в микроструктурах, так и в микро- и макроструктурах одновременно. "Реорганизация,— писал Ян Щепаньски,— это процесс поисков новых принципов упорядочения изменившихся элементов общности, или, иначе, поиски нового жизненного порядка общности. Она может быть предпринята целенаправленно как сознательное усилие, направленное на создание новых основ функционирования и развития общности, может осуществляться как процесс спонтанного приспособления новых элементов или приспособления к новой ситуации. Следует подчеркнуть, что реорганизация, предпринятая как планомерное мероприятие, в первой фазе реализации, как правило, усугубляет дезорганизацию и что этот переходный период неизбежен"2. ' Chapter 18. 2 Щепаньски Я. Элементарные понятия социологии, с. 206.
О При исследовании этих процессов следует иметь в виду следующую мысль Яна Щепаньского: "...планирование, не считающееся с естественными и спонтанными закономерностями процессов, вызывает, как правило, огромное количество непредвиденных и нежелательных явлений, подрывающих его успешность и целесообразность"1. Точно так же социальные революции, не исходящие из подлинных закономерностей развития общества, обречены на провал.
Присутствие на территории проживания этноса другой этнической группы является сильным фрустратором по разным причинам. Играет роль территориальность и "инстинкт" защиты территории. Имеет значение нехватка пищевых ресурсов и т.п. Но есть еще один и сравнительно малоисследованный фактор: соперничество. Если пришельцы более трудолюбивы и добиваются больших успехов в учебе, труде, бизнесе и политике, а туземцы по всем этим линиям отстают от них, то для того, '  Щепаньски Я. Указ. соч., с. 206. См. также: Bamett H. G., Innovation: The Basis of Cultural Change. New York, 1953; GUlfilian, S. С The Sociology of Innovation. Chicago, 1935.
  68 Альберт Налчаджян
ч На данное явление обратил внимание Мирон Вайнер1, исследовавший этнические конфликты в Индии. Он считает, что присутствие чужого этноса воспринимается как угроза, поскольку уже простое его присутствие и успехи могут показать наличие недостатков в характере местного этноса. Если оказывается, что чужаки более успешны в учебе, торговле и в других областях деятельности, то у местного этноса появляются импульсы соперничества и мотивация внесения в общество изменений. Не всегда приятно, когда надо измениться. Кроме того, члены местного этноса могут считать, что пришельцы добиваются успехов, поскольку имеют неприятные черты: они работают долго и напряженно, более пунктуальны в своих привычках, мало отдыхают, их жизненный стиль более агрессивен2. Но когда члены местного этноса выдерживают эти импульсы и отказываются измениться, считая черты и поведение пришельцев неприемлемыми, тут на сцену выступает образованная элита в целом отсталой этнической группы. Она, эта элита, увещевает и заставляет членов своего этноса измениться, соперничать и добиваться успехов. Исторических примеров, подтверждающих существование данного явления, сколько угодно. Так, русский царь Петр Первый заставил русских стать цивилизованными и соперничать с Европой. На этом пути были достигнуты огромные успехи. Другой пример: Армения в течение веков находилась во власти то одного, то другого завоевателя, и чтобы сохраниться как нация, армяне должны были соперничать с завоевателями. Тут есть, однако, важная особенность: очень часто сами завоеватели во многом адаптировались к армянской (более высокой) культуре, заимствовав из нее многие элементы3. В каждом этносе, долгое время находившемся под гнетом завоевателей, появляются выражения типа: "ничего", "тихо едешь - дальше будешь", "медленно спеши" и т.п. Все они со-
Princeton Univ. Press, 1978, pp. 353-354. - Weiner ML, Указ. соч., с. 353-354. 3 См.: Еремеев Д. Е. Этногенез турок. М., "Наука", 1971; его же: На стыке Азии и Европы: Очерки о Турции и турках. М., "Наука", 1980.
зданы для того, чтобы предотвратить быстрые и нежелательные изменения, для оправдания собственной ленивости и нежелания соперничать с более энергичными этническими группами. Когда народ ленив, в его территорию вторгаются — мирно или войной — чужаки и начинают усваивать ее. Сама элита отсталого этноса выступает с критикой летаргичности своего этноса. Вследствие этого начинается соперничество между этносами. Лидеры все время стимулируют свой народ строгой критикой, обзывая его ленивым, отсталым, фаталистическим и т.п., т.е. стараясь искоренить те черты, которые являются причиной его отсталости. В этносоциологической литературе из жизни народов Индии, Цейлона, африканских стран приводится много примеров подобного поведения элиты, ее призывов к соперничеству и прогрессу. Такую самокритику называют особым элитным синдромом. Его особенность состоит в том, что критикуя характер этноса и его ценности, требуют изменить личные качества его членов, считая, что иначе этническая группа навсегда останется отсталой. Для того, чтобы избежать такой участи, им следует учиться у более прилежных соперников. Лидеры отсталых народов нередко ежедневно увещевают своих сородичей быть такими же энергичными и продуктивными, как и их этнические соперники и противники. Те качества соперников, которые ранее казались неприятными и неприемлемыми (но обеспечили им успех), теперь уже не критикуются. Наоборот, объектом критики становятся уже те черты собственного этноса, которыми он отличается от других этносов. Появляется сильный мотив достижения, стремления к успехам и преобразованиям, а также конструктивная агрессивность. Активные контакты с иностранцами способствуют быстрому изменению этнических черт народа. Смягчается предубежденность против иностранцев, которая очень сильна у отсталых и изолированно живущих народов. Но, соперничая с чужаками, их продолжают считать неприятными людьми. "Догнать и перегнать" — вот основной мотив членов элиты отсталых народов. Мотив достижения начинает играть решающую роль в их поведении, к этому они стимулируют также свой народ. Вспомним один из основных лозунгов большевиков: "Догнать и перегнать развитые капиталистические страны по
п В подобных случаях возникает противоречие между традиционными этническими чертами и установками народа и теми новыми требованиями, которые к нему предъявляются соперниками и собственной политической элитой'. Иногда новые лидеры таких этносов просят уступок, временных поблажек для своего этноса, пока он не догонит передовых. Этим признается некоторая незрелость, инфантильность своего этноса, черты, которые, однако, считаются преодолимыми.
Соперничество этносов в современном мире неизбежно почти так же, как неизбежны их контакты и сосуществование. Соперничество развертывается по всем параметрам культуры и этнопсихологических свойств. Соперничают этносы в экономике, военном деле, политике и культуре. Слабые подражают сильным, хотя нередко презирают и ненавидят их, их образ и стиль жизни и те психические качества, благодаря которым они оказались впереди. Мотив достижения, агрессивность, честолюбие, беспощадность и другие качества, предопределяющие экономический, военный и политический успех - не всегда приятные качества, особенно когда они даны сопернику. Но представители слабого (отсталого) этноса, по-видимому, идентифицируются с ними, желают стать такими же, чтобы не отставать от них безнадежным образом и не переживать чувство собственной неполноценности. Для народов с традиционной культурой названные человеческие черты неприятны. Но вот для их элит они становятся желательными и, как мы уви- ' дим, элита предъявляет повышенные требования к своему "ленивому" и "спящему" народу. Постепенное распространение по всему миру западной культуры и образа жизни, демократических ценностей (они в основном индивидуалистичны) делает соперничество между этносами и внутри этносов, между составляющими его социальными группами, неизбежным.
Перед многими относительно немногочисленными этносами в ходе соперничества с более могущественными и "передовыми" нациями очень конкретно и ощутимо встает проблема существования. Эти этносы стоят перед возможностью ассимиляции или истребления, т.е. исчезновения. Иногда они драматизируют существующую опасность и их поведение в значительной мере принимает самозащитный характер. Каким образом сохранить себя и не исчезнуть с исторической арены? — Вот вопрос, явно или подспудно беспокоящий их и свидетельствующий об их экзистенциальной фрустрированности. О реальности страха существования говорят многочисленные свидетельства исследователей, печати и других источников'. Многие этносы Азии, находясь перед угрозой исчезновения, говорили исследователям, что не хотели бы разделить участь краснокожих индейцев. Сикхи стремились к независимости, поскольку считали, что иначе исчезнут как нация. Лидеры этносов придают особое значение обладанию собственной землей как условием существования. Причем одинаково страшны для этносов как физическое истребление, так и полная ассимиляция. Поэтому считается важным сохранение народом своей индивидуальности, своей этничности, культуры и самосознания. Как только ощущается угроза этнической я-концепции, начинается борьба против представляющих опасность этносов и наций. Справедливо считается, что отсутствие сильной этнической культуры делает этнос уязвимым перед чужим влиянием. Перед нашими глазами, в XX веке, те на-
роды, которые отказались от своей традиционной культуры, исчезли с лица земли. Такова судьба многих этносов, живших на островах южных морей. Даже канадцы французского происхождения, плотно населяющие Квебек, переживают страх перед языковой ассимиляцией. То же самое касается басков, живущих на севере Испании. Страх перед исчезновением часто имеет реальные территориальные и демографические причины. Если сравнительно небольшой по численности народ окружен морем чужих этносов, то страх перед возможным исчезновением имеет самые реальные предпосылки и вовсе не является иррациональным. Любопытно, что страх перед гибелью в ходе соперничества этносов переживают и те из них, кто имеет высокие темпы естественного роста. Правда, здесь возникает проблема: возможно, что именно страх перед исчезновением и заставляет этнос быстрее размножаться. Например, известно, что сикхи за последние несколько десятилетий имеют скорость размножения, превышающую средние показатели Индии. Есть и целый ряд других сходных фактов. Подобные данные показывают, что страх перед уничтожением, ассимиляцией и подчинением оказывает глубочайшее влияние на всю жизнедеятельность и мировосприятие этнических групп. Подобные страхи и тревоги постороннему наблюдателю могут показаться чрезмерными и иррациональными. Но они есть и оттеняют все взаимосвязи подобных этнических групп. Почему, по каким причинам возникают такие страхи и тревоги? Опираясь на современную психологию эмоций и психоанализ, Д. Горовиц предлагает несколько объяснений. Следует, прежде всего, провести различие между страхом и тревогой. Страх имеет известную осознаваемую причину, тогда как тревога является переживанием без видимой и осознаваемой причины. Тревога личности выражает ожидание неприятных, даже опасных событий в будущем. Тревога и страх иррациональны в том случае, когда чрезмерны, т.е. не соответствуют уровню наличной или ожидаемой опасности. Слабая угроза может оцениваться как сильная, порождая неадекватно сильную эмоциональную реакцию в виде страха или тревоги. Исходя из этого предлагаются следующие объяснения:
§ 2.8. Дискриминация и активизация этнической самозащиты Начнем с рассмотрения конкретного случая. Сравнительное исследование армянских общин в Ливане, в странах Европы и США показало, что в условиях доминирования ислама армянская община Ливана более консолидирована, чем общины армянского этноса в христианских странах Запада. Армяне Ливана живут компактно, имеют свои этнические организации, все ее члены хорошо владеют армянским языком. Армянская апо-  74 Альберт Налчаджян
с Согласно нашей гипотезе, дискриминация средней интенсивности вызывает активное сопротивление ассимиляции и оптимальную активность этнозащитных механизмов, вследствие чего этнос и его самосознание долгое время сохраняются. Так в основном обстоит дело в общинах армян в странах Востока, кроме Индии, Афганистана и ряда других, где сравнительно небольшие армянские общины растворились или эмигрировали в другие страны. Что же касается армянских общин на Западе, то здесь идет их активная и добровольная ассимиляция. Некоторые признаки не оставляют никакого сомнения в этом: а) плохое знание родного языка, б) дисперсное проживание, в) небольшое число лиц, активно участвующих в общественных и политических организациях этноса, г) большое число маргиналов, д) отсутствие у многих связей с родиной предков, е) ослабление роли церкви, и т.п. Э. Л. Мелконян очень верно называет описанные восточные и западные армянские общины "полярными типами". Эмиграция армян из Ливана и других стран Среднего Востока, а теперь уже и из самой Армении на Запад, значительно увеличило число маргиналов и ассимилирующихся армян в Европе и США. Поэтому для сохранения армянского этноса необходимы энергичные шаги по усилению их этнозащитных ме-
х Литература
'/. Налчаджян А. А. Социально—психическая адаптация личности. Ереван, Изд—во АН Армении, 1988.
 Альберт Налчаджян
Г § 3.1. Общая характеристика Перед каждой этнической группой, уже в "момент" зарождения, возникает вопрос о своей физической и психологической защите. Физическая защита этноса осуществляется путем ускоренного размножения, созданием боевых отрядов, вооружений и регулярных армий. Хотя эти два аспекта этнической самозащиты тесно связаны друг с другом, мы в настоящей книге будем заниматься только вопросами психологической самозащиты этноса: защиты его "я", этничности, психологического склада и культуры. Этнос, как специфическое сообщество людей со своими неповторимыми культурными ценностями, этногенезом и этнопсихологической историей, безусловно нуждается в защите. Мы уже знаем, что высшим уровнем развития этноса является нация. Мы рассмотрим два уровня этнозащиты: а) глобальный, осуществляемый крупными блоками культуры и другими средствами, и б) специфический, осуществляемый с помощью специальных защитных механизмов и их комплексов. На данном уровне образуется ряд защитно—адаптивных стратегий, о некоторых из которых мы уже писали в предыдущей главе. И хотя этническая самозащита свойственна как доминирующим, так и подчиненным нациям и этносам, мы рассмотрим ее главным образом на примере самозащиты подчиненных этнических меньшинств, для которых проблема самосохранения стоит особенно остро. А. Глобальная этническая самозащита На данном уровне главным средством защиты этноса является вся его культура. Здесь задача состоит в том, чтобы сохранить различные элементы культурного фонда и вновь их актуализировать, а также создать или внести в культуру новые элементы. Последние тоже, по мнению исследователей, играют этнозащитную роль. Это можно понять в том смысле, что об- Этнозащшпные механизмы и процессы 77 новление этнической культуры — одно из условий обеспечения защиты этноса в новых условиях. В качестве этнозащитного механизма используются также осуществление, проведение в жизнь исторических прав народа на свою родину, защита ее от посягательств извне. Но этого, конечно же, мало. Мы считаем важным сохранение типа традиционной национальной семьи, обеспечение ее однородного в этническом отношении характера. Семья может стать одним из устойчивых центров национальной психологии, если сама она сохраняет свою устойчивость и традиционный характер. Насколько это трудная задача — общеизвестно. Третий мощный "защитный блок" нации — ее религия и церковь. Религиозные различия между нациями - эффективное средство их разграничения и самозащиты. Хотя религиозные гонения — явление вредное и разрушительное, но если они не сопровождаются насилием, могут играть положительную роль: усиливают национальное и религиозное самосознание, чувство самобытности и отличия от других этносов, вследствие чего, а также с целью самосохранения, гонимые этносы сплачиваются. Примеров тому множество. Так, во Франции, где армян приняли хорошо и не подвергали религиозным гонениям, они в значительной части слились с местным этносом и уже офранцужены. Точно так же в Венгрии, Польше и других странах. В то же время, как уже сказано, в странах мусульманского Востока, армянские христианские общины, живя в мусульманской среде, сохранились и имеют свои национальные школы, церковь, политические и культурные организации. Есть армянские кварталы в Бейруте, Дамаске и других городах со своими очагами культуры, издательствами и типографиями и т.п. Но проникновение западной культуры в страны Востока оказывает разрушительное воздействие на армянские общины, из которых многие семьи и отдельные люди уже переселились в страны Западной Европы, США, Канаду. В самих общинах Востока усилилось отчуждение людей от своего национального наследия. Западная христианская культура в этом смысле разрушила целый ряд этнозащитных механизмов армянской диаспоры. Многие теряют свой родной язык, который является одним из самых мощных средств этнозащиты.
Поскольку язык, религия, церковь и семья лишь частично обеспечивают этнозащиту, ставится задача создания международных национальных организаций, которые могли бы обеспечить единство нации в мировом масштабе. Но это уже связано с различием интересов различных общин: существуют политические "разночтения", в том числе между "метрополией" и этническими общинами диаспоры. Идет сложная борьба за самосохранение, в которой нужны новые средства, новые механизмы и стратегии. Этнические границы защищаются с помощью веры, традиций, устойчивого национального быта, национальными традициями в семейной жизни, запретом смешанных браков и другими средствами, но у национальных меньшинств со временем все эти средства могут стать слабыми и неэффективными под влиянием преобладающей культуры и новых мотиваций. Во все исторические периоды одним из средств этнозащиты являлась самоизоляция этноса. Там, где данный механизм по тем или иным причинам ослаблен, начинается ускорение ассимиляции. А это означает, что этнозащита крайне ослаблена и неэффективна. Например, во многих странах ассимиляция армянского этноса в состав доминирующей нации и ее культуры идет быстрыми темпами по причине ослабления самоизоляции общин. Когда границы этнической группы открыты и самоизоляция ослаблена, увеличивается физическая и психологическая дистанция между членами этнического меньшинства. Увеличивается число контактов с представителями других этносов, причем с ними устанавливается все больше устойчивых деловых и личных отношений. Увеличивается число смешанных браков. Резко снижается уровень сплоченности этнического меньшинства. Например, такое положение сложилось в армянских общинах России, США, Франции и других христианских странах. Здесь члены одного этноса уже не знают друг друга, они пространственно тоже все больше удаляются друг от друга, живут дисперсно, поэтому организация школ, культурных центров и общественных организаций затруднена. Существует, однако, ряд эффективных средств активизации контактов между членами этнической группы, живущей в среде другой, преобладающей нации. Средствами изменения социальной дистанции являются личные контакты, средства мае- Этнозащитные механизмы и процессы 79 с В результате самоизоляции этнической группы усиливается имбриндинг — заключение брачных союзов только внутри этноса, вследствие чего через некоторый промежуток времени формируется определенный антропологический тип. Специалисты отмечают, например, что американские негры уже значительно различаются от своих африканских предков и современных африканских негров: у них (во всяком случае у многих) более светлая кожа, а у значительной части появились черты кавка-зоидов (арменоидов). О роли эндогамии как защитного средства этносов, говорили и другие авторы1.
В глобальной этнозащите мы выделяем одну, которую считаем целесообразным назвать структурной этнической самозащитой. Мы знаем, что защитные механизмы и стратегии этноса, живущего в среде доминирующей нации, направлены против ассимиляции и ее агентов. И вот, как только новая этническая группа, по каким—то причинам покинувшая родину своих предков, оказывается в среде многоэтнического общества с иерархической организацией, перед ней встает проблема самозащиты от агентов ассимиляции и их культуры. Этническая защитная тенденция особенно сильно выражена у первого поколения иммигрантов, которые являются носителями своей этнической культуры, т.е. этнофорами. Есть несколько возможных стратегий самозащиты этноса и мы о них уже знаем. Одной из самых эффективных следует считать ту, которую мы здесь называем структурной самозащитой. Она выражается в том, что этнос создает свои органы управления, структурирует себя, создает общественные и полити- С 5W Альберт Яалчаджян ческие организации, школы, церковь и т.п. Создавая свою разветвленную структуру, этносы превращаются в маленькие общества, самоуправляются и сохраняют себя. Мы считаем, что структурная самозащита направлена не просто против ассимиляции вообще: она в первую очередь направлена против структурной ассимиляции, под которой М. Гордон понимает проникновение нового этноса (этнического меньшинства) в ассоциации и клики коренного (доминирующего) общества'. М. Гордон имеет в виду лишь проникновение в первичные группы коренного общества. Мы же считаем, что желание ассимилироваться у членов этноса может распространяться как на первичные, так и на вторичные, как на неформальные, так и на формальные группы. Этому желанию идут навстречу некоторые агенты ассимиляции: государственные учреждения (например, иммиграционные службы), различные общественные организации (например, профессиональные ассоциации) и т.п. Поэтому этнозащитная стратегия первого поколения иммигрантов направлена в целом против структурной ассимиляции на различных уровнях. Во втором и последующих поколениях эта стратегия теряет свою силу и широкий охват: дети иммигрантов, получая образование по критериям коренной культуры, могут проникать во все формальные и неформальные структуры общества. Они начинают заключать смешанные браки, появляются бизнесмены и государственные служащие — выходцы из среды этнического меньшинства и т.п. Подобное ослабление структурной самозащиты мы наблюдаем, как уже должно быть очевидно из предыдущего изложения, в некоторых армянских общинах Запада. Есть, однако, одна проблема, которая здесь должна быть упомянута. Дело в том, что ход построения структурной этнозащи-ты и ее последующих изменений очень сильно зависит не только от этнокультурных, но и от расовых различий двух соприкасающихся этносов. Чем заметнее эти различия, тем дольше сохраняются структурные блоки этой формы защиты. Более того, они со временем могут даже возобновляться и усиливаться. Данное явление мы видим, например, у афроамериканцев в США, С  м.: Gordon M. M. Assimilation in American Life. New York: Oxford University Press, 1964.
Этнозащитные механизмы и процессы 81 у Наконец, наблюдения показывают, что различным этническим или религиозным группам удается добиваться того, что у них ассимиляция реализуется на уровне вторичных групп, а на уровне первичных социальных групп они сохраняют свою самобытность. Это означает, что представители таких групп проникают в сферу бизнеса, государственной службы, в армию и т.п., однако сохраняют свои этнические семьи, религию и другие этносоциологические и этнопсихологические черты. В таком состоянии в настоящее время оказались, например, протестанты, католики и евреи (их религиозные общины), иммигранты из разных стран, живущие в США. Это означает, что данные группы осуществляют структурную самозащиту лишь на уровне первичных групп, а на уровне вторичных эта стратегия самозащиты у них ослаблена. Это позволяет им пользоваться теми возможностями экономических и политических свобод, которые предоставляются в американском обществе. При этом, как мы видели и как говорил М. Гордон, сохраняется структурный плюрализм. Однако те этносы, которые не сумели организовать эффективную структурную самозащиту, шли дальше по пути ассимиляции и потеряли свой культурный и структурный плюрализм. Здесь целесообразно предложить одну общую идею о различных формах и стратегиях этнической самозащиты. Исходя из того, что существует ряд разновидностей ассимиляции, а этническая группа в целом защищается именно и главным образом от этого процесса, этническую защиту тоже можно дифференцировать. Наша идея состоит в том, что против каждого вида ассимиляции следует использовать соответствующий вид этнозаши-ты. Как мы видели, против структурной ассимиляции целесообразно бороться средствами структурной самозащиты. Это положение распространяется и на остальные виды ассимиляции. В. Этническая картина мира и этнозащита Свой подход к культуре в целом как об этнозащитном механизме в настоящее время развивает С. В. Лурье. Она исходит из представления Э. Шилда о существовании "центральной зоны" культуры, куда, по ее мнению, входят не верования и цен- Альберт Налчаджян н Каким образом этнос адаптируется к миру? Ответ сводится к утверждению: через создание этнической картины мира (этнического образа мира). Всему, что воспринимается, дается название, все символизируется и т.п., и создается своеобразный этнический образ мира. Процветание этноса зависит от эффективности его психологических защитных механизмов, их развитости и гибкости. "Так, в критической ситуации этнос с хорошо налаженным механизмом психологической защиты может бессознательно воспроизвести целый комплекс реакций, эмоций, поступков, которые в прошлом, в похожей ситуации, дали возможность пережить ее с наименьшими потерями. Это особенно бросается в глаза у народов с трудной исторической судьбой, но в целом относится ко всем"2. Далее защитные механизмы этноса подразделяются на две группы: на специфические (направленные против конкретной угрозы) и неспецифические (в качестве такого механизма указывается этническая картина мира). Далее автор рассматривает структуру этнической картины мира, ее неосознанность, развитие во времени и другие вопросы. Как мы видим, налицо не только понимание реальности глобальных этнозащитных механизмов, но и определенная концепция о них. Этническая картина мира, отчасти как результат работы защитных механизмов, стоит в качестве барьера между внешней реальностью и этническим бессознательным (этническими константами). Этот барьер имеет две функции: 1) вытеснение из сознания и бессознательного всех тех впечатлений и информации, которые могут нанести ущерб целостности этнических констант; 2) контроль над импульсами бессознательного, направленными на внешний мир. Но при этом отмечается, что индивид может контролировать лишь отдельные конкретные проявления этнических констант, тогда как сами эти константы остаются бессознательными, т.е. вне контроля, и могут проявляться в других формах. (Указ. соч., с. 224).
В целом идея о защитных функциях культуры этноса и ее отдельных частей, например, этнической картины мира, верна. Но этнопсихолог должен идти дальше и попытаться раскрыть конкретные механизмы этнозашиты против внешних и внутренних угроз, фрустраций и стрессов, что и мы пытаемся делать в данной книге. Г. Традиция и этнозашита Одним из первых идею существования особого класса явлений — этнозащитных механизмов — высказал, армянский культуролог Э. Л. Мелконян'. Он особо отметил этнозащитную функцию культурных традиций. При этом используется идея известного культуролога Э. С. Маркаряна о том, что никакая традиция не может предвидеть все изменения среды, поэтому адаптация с помощью традиции происходит "благодаря индивидуальной модификации традиционных моделей деятельности2. " Идея состоит в том, что когда этнодифференцирующих признаков недостаточно для сопротивления действию более сильных этносов, могут актуализироваться существующие в латентном состоянии традиции, играя этнозащитную роль. Специально при этом следует обсуждать роль инноваций в эт-нозащите. Об этом нам говорят: "...В качестве этнозащитных механизмов могут выступать явления, заимствованные из других культур и представляющие собой в целом инновацию для данной этнической культуры. В случае, если данные механизмы или средства оптимальным образом выполняют возложенные на них функции, они тем самым включаются в основной фонд этнической традиции и в дальнейшем уже сами начинают выполнять роль этнодифференцирующих средств. В способности этнической культуры к своевременной и действенной адаптации к изменяющейся внешней среде можно видеть меру ее пластичности и оптимальной дееспособности как особого социального организма"3. 1 Мелконян Э. Л. Некоторые аспекты изучения этнических культур. - В сб.: "'Философские проблемы культуры". Изд-во "Мецниереба", Тбилиси, 1980, с. 119.
3 Маркарян Э. С. Культурная традиция и задача дифференциации ее общих и локальных проявлений. — В сб.: Методологические проблемы исследования этнических культур. "Материалы симпозиума". Ереван, 1978, с. 85. ' Мелконян Э. Л., Указ. соч., с. 121. 84 Альберт Налчаджян П Особенно полезна и требует дальнейшей разработки идея о том, что этнозащитные механизмы со временем могут стать эт-нодифференцирующими признаками. Это утверждение следует проверять не только при рассмотрении традиций и инноваций, но и всех остальных этнозащитных механизмов, их комплексов и стратегий. Причем данная идея близка к развиваемой в настоящей книге концепции, согласно которой одним из путей формирования национального характера является закрепление в психике этнофоров устойчивых защитных механизмов и их комплексов. Поскольку черты национального психического склада могут выступать в роли этнодифференцирующих признаков, то приведенная идея может иметь значение и при исследовании национального характера. К сожалению, Э. Л. Мелконян пока что не раскрыл все потенциальные возможности, которые содержатся в идее превращения этнозащитных механизмов в этнодифференцирующие признаки.
жүктеу/скачать 2.62 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|
См., например: Sampson, E. E., Social Psychology and Contemporary Society,
писание процессов социальной реорганизации - первый этап исследования. Следует найти закономерности спонтанных и целенаправленных социальных процессов реорганизации как процессов адаптации к новым условиям жизни. Одновременно следует найти пути и закономерности перехода от индивидуальной адаптации к новым (проблемным) условиям к процессам групповой адаптации, и отсюда - к процессам адаптации более широких общностей, вплоть до глобального общества и адаптации различных обществ друг к другу на международной и межэтнической арене. Например, каким образом агрессивность отдельных индивидов или другие их характеристики и адаптивные механизмы суммируются в групповых адаптивных процессах. При этом следует особо рассмотреть, конечно, роль лидеров как людей, являющихся эталонами для многих, показывающих примеры разрешения конфликтов и психологической адаптации вообще.
тобы сохранить свою позицию и положительную я—концепцию, они вынуждены соперничать с этим этносом.
Weiner M., Sons of the Soil: Migration and Ethnic Conflict in India. Princeton:
тольская церковь является важным этнозащитным фактором, способствующим самоидентификации и консолидации армян этой страны. Что касается армянских общин в странах Запада, то здесь все — наоборот: армянским языком владеют, причем кое-как, только представители старшего поколения, а молодежь в лучшем случае владеет лишь примитивной разговорной речью; периодические издания выходят в основном на языках доминирующих народов (английском, французском, испанском). Армяне в этих колониях большей частью живут дисперсно, а церковь является лишь одним из направлений христианства и поэтому не играет той этнозащитной роли, какую она играет в Ливане, Сирии и Иране1.
анизмов и стратегий. Сходные явления и аналогичные задачи возникают в жизни всех народов, имеющих диаспору.
лава 3. Этнозащитные механизмы и процессы
овой информации (радио, телевидение, печать). Они усиливают чувство "мы", принадлежности одному этносу. Некоторые средства массовой коммуникации сохраняются и используются только внутри этноса (например, телепрограммы), что усиливает самоизоляцию и чувство различия от других этнических групп. Такие попытки действительно предпринимаются в различных общинах диаспоры.
ости, а "адаптационно—деятельностные модели , которые она отождествляет с установками. Можно согласиться с мыслью С. В. Лурье о том, что защитная функция этнической культуры является наиболее значимой ее функцией'.
Лурье С. В. Историческая этнология, с. 221. гУкаэ. соч., с. 221-222.