Евреи россии в зарубежье и израиле

Ведущим социологом Франции и признанным представителем современной социологической мысли ХХ в. стал Григорий Гурвич (1894, Новороссийск, – 1965)¹⁰², в прошлом философ. Он создал Центр социологических исследований и основал издающийся до сих пор журнал «Cahiers internationaux de sociologie». Главная тема Гурвича – взаимопроникновение индивидуального и социального. Высказывал идеи о негосударственном социализме, основанном на демократическом самоуправлении и одновременно общественной и личной собственности.

Парижским отделением ОРТа более четверти века руководил Абрам Альперин¹⁰⁶. Одним из спонсоров ОРТа во Франции был русско-еврейский «жемчужный король» Леонард Розенталь¹⁰⁷, в доме которого открыли первую школу ОРТа. Число членов Парижского ОРТа достигало 600. Для привлечения дополнительных средств в Париже устраивались благотворительные балы с приглашением артистов. Так, 14 апреля 1923 г. был устроен бал-концерт в пользу профессиональных школ для еврейских сирот, жертв погромов в России и на Украине. Парижский ОРТ отправлял швейные машины родственникам в СССР, организовал сеть артелей, помогал кооператорам, содействовал приобщению юношества к фабричному труду. После прихода к власти в Германии нацистов Всемирный союз ОРТа переехал в Париж; он развернул помощь еврейским колонистам на юге России и переселенцам в Биробиджан. Президентом ОРТа стал бывший премьер-министр Франции Эдуард Эррио. Были открыты несколько профессиональных курсов. Здесь впервые овладели ручной специальностью более 1.500 эмигрировавших из Германии интеллигентных евреек. Помощь немецким беженцам, работавшим на фермах ОРТа, руководимых русскими евреями, удалось продлить до 1943 г. – первоначально режим Петена относился терпимо к еврейским организациям. После войны во Францию устремились восточно-европейские евреи, которые не желали или не имели возможности вернуться домой. Сюда же в последующие десятилетия эмигрировали сотни тысяч евреев из Северной Африки. И ОРТ во Франции быстро усиливал свою деятельность и расширял сеть школ. В 1947-48 гг. помог созданию в Париже Архива и Музея искусств еврейского народа.

В Париже филиал ОЗЕ (Общество здравоохранения евреев)¹⁰⁸ возник в начале 20-х гг. по инициативе и под председательством проф. А. Безредки (о нем выше). Активистами ОЗЕ стали д-р Юлиус Бруцкус (1870, Литва, – 1951), физик и общественный деятель Борис Прегель. В Почетный совет ОЗЕ вошли видные деятели Франции. Работа ОЗЕ во Франции достигла пика в предвоенные годы, когда организация должна была принять сотни еврейских детей из Германии и Австрии, устроить их в яслях и приютах, организовать нестандартные виды психотерапии и учебы: дети оказались в чужой стране без родителей и, как правило, без знания французского. Позже, после капитуляции Франции, еще больше усилий и самопожертвования потребовала эвакуация детских домов ОЗЕ. Под руководством д-ра Е.А. Минковского было спасено более 1.000 жизней. Среди еврейских организаций ОЗЕ пострадало сильнее всего: из более чем 2.000 его сотрудников выжили едва ли 250. Большой самоотверженности требовало у работников ОЗЕ выхаживание и реабилитация в специальных колониях детей-сирот, спасенных из лагерей смерти в период разгрома нацистов. Особенную роль сыграла при этом Берта Борисовна Меринг¹⁰⁹.

Помощь врачам – жертвам войны и преследований («Энтр-эд-медикаль»¹¹⁰ – «Медицинская взаимопомощь»). Большинство руководителей ОЗЕ, его сотрудников и друзей, поддерживавших Общество, были врачи. И когда они сами очутились в положении беженцев, при ОЗЕ в Париже в 1934 г. возник Отдел помощи врачам – ЭЭМ. Во главе ЭЭМ стоял русский еврей доктор Илья Ольшвангер. Во Францию приехало большое количество врачей, часто не знавших ее языка и законов. От них требовались диплом французского бакалавра и пять лет пребывания в стране. Им ЭЭМ выдавала специальную стипендию и учебные пособия, оплачивала подготовительные курсы, печатание диссертаций. Часть врачей была вынуждена искать другие заработки. Их обучали массажу, гимнастике, медицинскому педикюру. Количество опекаемых было приблизительно человек 300, а с членами семей – 450–500.

Во Франции было несколько союзов инженеров из России¹¹¹. Евреи организовывали высшее и среднее техническое образование, работали по профессии, изобретали, занимались общественной деятельностью. В Париже был открыт Политехнический институт с заочным обучением на славянских языках. Число студентов в отдельные годы превышало 8 тыс. Первым директором института стал З.Н. Файн. Правление Общества русских инженеров возглавляли в разные перио-ды Н.А. Лазаркевич, Л.А. Мирлес, А.И. Маргулиес. В 1920-х гг. в лекционном зале Союза русских инженеров во Франции провели более 80 собраний. В числе докладчиков было немало евреев. Так, в 1921 г. цикл лекций о теории Эйнштейна и материализации энергии читал физик и журналист Е.В. Ратнер.

Активной организацией в Париже многие годы было Общество русских химиков. Оно объединяло свыше 150 членов. Большинство прочитанных в Обществе докладов печаталось во французских научных журналах. В правление Общества в разные годы входили С.Н. Зейдман, Ц.А. Шац, С.М. Шерешевский, Э.И. Юбельман.

Многие изобретения еврейских инженеров были запатентованы. Авторы изобретений награждались премиями, орденом Почетного легиона. Ряд еврейских инженеров из России внесли заметный вклад в развитие французской промышленности и науки: инженер-электрон-щик Евгений Айсберг (Айзберг; 1905, Одесса, – 1980), инженер-агроном, доктор наук Альфред Балаховский (1901, Россия, – 1983), инженер-химик, доктор права Михаил Бродский (1917, Киев, – 1980), инженер-электротермист, доктор наук Виктор Бройдо (1907, Москва, – 1978), инженер-физик, художник Андрей Гербильский (1907 – 1992), многие другие.

В работе Объединения русско-еврейской интеллигенции в Париже участвовали и русские интеллигенты: П. Милюков, Н. Бердяев, Г. Федотов. Последний сделал доклад на тему «Религиозные аспекты русско-еврейской дружбы». Наиболее известным стал изданный Объединением в 1939 г. альманах «Еврейский мир»¹¹², в котором были опубликованы статьи по актуальным проблемам национальной жизни в диаспоре. Члены Объединения, эмигрировавшие в связи с войной в Америку, воссоздали свой союз в Нью-Йорке и там, в 1944 г., выпустили 2-й альманах «Еврейского мира»¹¹³.

Фактически еврейским являлось издательство и магазин «Дом Книги», во главе которого стоял более 60 лет его создатель Михаил (Мойша) Каплан (Делорм; 1894, Одесса, – 1979)¹¹⁴.

Своеобразным уголком русской культуры в Париже десятилетиями оставался магазин Иосифа Лемперта (1909, Москва, – 2009)¹¹⁵. После трех курсов ИФЛИ Лемперт участвовал в Великой отечественной войне. С 1957 жил в Польше (на родине жены), а в 1967 г. переехал в Париж. Библиофил и любитель старины, он стал владельцем антикварного и букинистического магазина, который посещали С. Лифарь, И. Зильберштейн, приобретший чемодан с архивом К. Коровина, многие другие знаменитости.

В межвоенном Париже действовало несколько благотвори-тельных еврейских организаций: Общество помощи еврейской бежен-ской интеллигенции, Общество помощи евреям, пострадавшим от погро-мов в России, Приют и Столовая для детей еврейских беженцев из Германии, др. Имелись организации общинно-земляческого типа, как, например, Русско-еврейская община «Огель Яаков» («Шатер Яакова»), Еврейская религиозная община «Кехилат ха-ахроним» («Община последних /мудрецов/»), Одесское и Бессарабское землячества.

В Париже возникло множество русско-еврейских художествен-ных организаций, клубов и образовательных структур: Клуб рус-ских евреев в Париже, Еврейский культурный фонд, Еврейский нацио-нальный фонд «Керен Каемет ле Исраэль», фонд «Керен ха-Иесод», Еврейская культурная лига в Париже, Еврейский народный универси-тет, Союз еврейских студентов, Союз еврейских художников, Союз еврейских писателей и журналистов. Были политические и правозащит-ные еврейские организации, как, например, Сионистская трудовая партия «Хитахадут», Союз сионистов-ревизионистов.

Для защиты своих интересов многие из этих структур объеди-нились и создали Федерацию еврейских обществ.

Свои организации создавали студенты из Российской империи. Так, в Нанси, где было множество российских студентов, имелись просионистская Ассоциация и прокоммунистическая группа Funk (Искра)¹¹⁶.

После войны число российско-еврейских организаций значитель-но уменьшилось. Возродилось лишь несколько союзов. В Париже воз-ник новый центр притяжения – посольство Государства Израиль.

Одним из этих добровольцев был Зиновий Пешков (Свердлов; 1884, Нижний Новгород, – 1966)¹¹⁸, приемный сын М. Горького, старший брат первого президента Советской России Якова Свердлова. В 1-ю мировую войну он потерял правую руку и, несмотря на это, сделал блестящую военную и дипломатическую карьеру, став бригадным генералом и Послом Франции. С созданием Свободной Франции он присоединился к де Голлю. В 1941 г. участвовал в боях в Северной Африке, позже представлял Свободную Францию в Южной Африке (там он стремился предотвратить переход этой страны на сторону Германии); в Китае, где наладил дружеские отношения с Чан Кайши и Чжоу Эньлаем, и в Японии, где работал с генералом Макартуром.

Около 10 тыс. эмигрантов из России служили во время войны Франции с нацистской Германией в 1939-40 гг.¹¹⁹

Евреи сыграли большую роль во французском движении Сопротивления (порядка 15–20% его участников). Трое среди шести основателей организации Либерасьон и трое среди 16 членов Национального комитета – высшего органа движения Сопротивления были евреями. Особую роль в руководстве французским Сопротивлением выходцев из разных стран сыграл Борис Матлин (Гастон Ларош; 1902–1964)¹²⁰, попавший во Францию в двухлетнем возрасте. Организацией помощи еврейским детям было спасено около семи тысяч детей. Сражаясь за свободу Франции, многие евреи погибли.

В июне 1940 г. поэт Довид Кнут с А. Полонским и А. Люблиным создали подпольную организацию Еврейский бастион – одну из первых групп не только еврейского, но и французского Сопротивления. В 1942 г. вышла в свет брошюра Кнута, призывающая к вооруженной борьбе с фашистами. Будучи фигурой известной и заметной, Кнут, по решению Главного Штаба, уходит в Швейцарию, где скрывается до освобождения Франции. Его жена Ариадна продолжала свою деятельность и в 1944 г., во время операции по спасению еврейских детей, погибла. Посмертно награждена «Военным крестом» и «Медалью Сопротивления». В 1947 г. Кнут издал книгу о деятельности Еврейского Сопротивления во Франции.

Активно участвовала в Сопротивлении – вместе со своим мужем французским поэтом Луи Арагоном – писательница Эльза Триоле (1895, Москва, – 1970)¹²¹.

Периодически в залах музея Яд ва-Шем устраиваются выставки художников, погибших в Катастрофe. Многие из них – русские евреи, причисляемые к Парижской школе. Таковы Абрахам Берлин (1894–1942) из Нежина, Леопольд Бернштейн-Синаев (1867–1944) из Вильно – несколько его работ находятся в Третьяковской галерее, Давид Брайнин (1905, Харьков, – погиб в Аушвице). Юлиус Гордон, родившийся в Иркутске в 1908 г., с началом войны вступил во французскую армию; позже участвовал в переправке еврейских детей в Швейцарию. Погиб от рук фашистов. Яков (Жак) Готко (Янкель Готковский) родился в 1900 г. в Одессе. После погромов 1905 г. семья эмигрировала в Париж. Яков (Жак) стал художником театра и кино. В 1939 г. отправлен в Компьень, депортирован в Аушвиц, где встретил мать и сестру. Все они погибли. Эрна Деем (Вольфсон) участвовала во многих выставках. В 1942 была арестована. Погибла. Моисей Коган¹²⁴, очень лиричный и своеобразный скульптор. В 1925 г. его избрали вице-председателем Осеннего салона (Париж). В 1942 г. был схвачен во время облавы и погиб в лагере. Айзик (Адольф) Федер из Одессы, участвовал в выставках с Модильяни, Сутиным, Липшицем. Был арестован и отправлен в Дранси, оттуда – в Аушвиц. Погиб. Его жене удалось бежать, сохранив альбом с рисунками Федера, выполненными в лагере. В глазах его «Читающего с желтой звездой» философское спокойствие обреченного¹²⁵.

Война и Катастрофа, гибель Ильи Фондаминского, матери Марии, молодого поэта, прозаика и эссеиста Юрия Мандельштама, не успев-шего написать свои лучшие и главные книги, беллетристки Ирэны Немировской (она писала по-русски и по-французски), многих других нанесли колоссальный урон русско-еврейской эмигрантской колонии в Париже – равно творцам и потребителям культуры, ее покровителям-меценатам, разрушили атмосферу взаимосвязи и кодекса чести¹²⁷.

Илья Фондаминский (Бунаков) играл огромную роль в культур-ной жизни Парижа 20–30-х годов. Ему в эмиграции не было равных по кипучести и разносторонности, неутомимости и бескорыстию дел. Он обладал способностью притягивать к себе людей. Из молодых поэтов и писателей Илья Исидорович создал группу под названием «Круг» и помог им издавать альманах с тем же названием. Он же его и редактировал. Собрал актерский коллектив, преимущественно из молодых, и создал «Русский театр». Для сбора средств нуждающимся литераторам прибегали тогда к благотворительным балам, которые Фондаминский отлично организовывал, а это было делом не простым: каждый год нужно было придумывать что-нибудь особенное, чтобы привлечь богатых и щедрых евреев¹²⁸. В 1941 г. Илья Исидорович был арестован. В концлагере он читал лекции заключенным. Его отправили в Аушвиц, где он был уничтожен в ноябре 1942 г. По другой версии, он вступился за избиваемого заключенного и был забит насмерть. Еще очевидней стала роль Ильи Исидоровича после его гибели. Вся окружавшая Фондаминского молодежь находилась под влиянием вну-шаемых им идей благородства и самопожертвования. Один из основателей французского Сопротивления поэт и ученый-этнограф Борис Вильде (это он и пустил в обиход слово «резистанс» /«сопротивле-ние»/) также был из общества «Круг», созданного Фондаминским. На доске у входа в Музей человека, где он работал, имя Бориса Вильде рядом с именами других погибших сотрудников – Анатолия Левицкого и Деборы Лифшиц¹²⁹.
Салоны. Меценаты. Деятели культуры. Ни в одной из стран, куда попадали выходцы из России, не было министерств абсорбции, «сохнутов» и других подобных организаций, созданных для приема репатриантов в Израиле. Нужно было как-то выживать самим. Литераторы в России не приобретали «кормящей» специальности, и лишь немногие из них взялись за другие промыслы, так что русско-еврейская традиционная благотворительность, роль русско-еврейских меценатов, щедрых и культурных русских евреев оказалась особенно важной, спасительной. А. Штейгер писал З. Шаховской: «Я несколько раз виделся с Сириным (псевдоним В. Набокова. – М.П.) и был на его вечере, на котором было 100–120 уцелевших … евреев … среда, … без которой не вышло бы ни одной строчки по-русски»¹³⁰.

В эмигрантской житейской убогости неоценимую роль играли меценатствующие обустроенные семейные дома. Хозяева многих этих «литературных салонов» были евреями. Дом художницы Сони Делоне стал центром артистической жизни Парижа 20-х гг. Двери ее дома после дневного отдыха были открыты для всех, кто интересовался искусством или хотел получить совет мэтра. У многих подающих надежды художников она покупала картины и таким образом поддерживала их. В 1923 г. участвовала в благотворительной (в пользу русских художников за рубежом) постановке – делала декорации.

Гингеры – поэты Александр Гингер и Анна Присманова (Присман)¹³¹ учредили свои среды. Судя по сохранившимся альбомам, число посетителей гингеровских сред достигало 50 человек. Ирина Гржебина, создавшая во Франции группу «Русский балет», писала автору-составителю, что в добрые старые времена в доме ее отца Зиновия Гржебина на буфете лежали купленные им билеты на представления русских актеров и певцов, и гости (а веренице гостей счета не было) могли брать эти билеты в любом количестве. Большую роль в русском зарубежье играла поэтесса Софья Прегель. Ее называли «директрисой русской эмиграции». Доброту Софьи Юльевны некоторые даже осуждали: выключат за неуплату газ у знакомого антисемита, который под пьяную руку бросается «жидом» направо и налево, а она дает деньги: «Как можно, ведь у него дети, а их нужно кормить!»¹³². Прегели вовремя бежали из Парижа в Америку и оттуда посылали во Францию посылки с провизией, одеждой, лекарствами.

Но одними из главных благотворителей русского Парижа были Цетлины. В их квартире собиралось до 100 человек. На Новый год Дедом Морозом переодевался художник Михаил Ларионов¹³³. С 1940 г. супруги жили в Нью-Йорке, откуда помогали оставшимся в Европе. Помогал соотечественникам, оказавшимся в военной и послевоенной Франции в тяжелом положении, Марк Алданов. Леонард Розенталь, в юности эмигрировавший во Францию из Грозного и сделавший состояние на продаже натурального жемчуга (его называли «жемчужным королем»), получил широкую известность своим меценатством. В 1920-е гг. он много помогал русским ученым, литераторам и артистам.

Юрист и общественный деятель Соломон Познер (1876–1946)¹⁴⁰ был из тех незаметных двигателей культуры, без которых она вряд ли бы существовала. Он стал секретарем Комитета помощи русским писателям и ученым во Франции, занимался сбором денег и распределением ссуд, вел деловую переписку и готовил благотворительные балы, спектакли, концерты. К нему за помощью обращались Бунин, Бальмонт, Ходасевич, др. Во время войны Познер скрывался на юге Франции, а сразу после освобождения вновь включился в общественную жизнь. Занимался историей евреев и защитой их прав.

Отец современного еврейского театра и оперетты на идиш Авром Гольдфаден (1840, Староконстантинов, Украина, – 1908)¹⁴³ писал песни на иврите, а в 1869 г. опубликовал свое первое драматическое произведение «Ди Идене» («Еврейка»). Его труппа исполняла импро-визации по музыкальному скетчу самого Гольдфадена. Он оказался первым театральным директором, который пригласил в еврейскую труппу актрису. Около шестидесяти музыкальных комедий Гольд-фадена всегда имели большой успех. Но в 1882 г. культурные мероприятия на идиш были запрещены, и Гольдфаден эмигрировал. Переехав в Париж, поначалу жил в крайней нужде, но с 1889 почти 15 лет ему сопутствовала удача. Будучи отменным педагогом и адми-нистратором, он обладал и способностями композитора, декоратора, костюмера. В его музыкальных комедиях соединены библейские и фольклорные сюжеты, социальная сатира и насмешка. Гольдфаден является основателем музыкальной традиции на еврейской сцене. Труп-пы, которые ему наследовали, регулярно ставили его пьесы в течение всего XX в. В 1924 г. труппа Мориса Шварца, основателя Еврейского художественного театра в Нью-Йорке, имела большой успех в Париже, особенно «Ди цвей Кунилемн» Гольдфадена – пьеса о вынужденном браке в хасидской среде.

В 1928 г. парижская публика встретила овациями труппу Алексея Грановского (Аврахам Азар, 1890, Москва, – 1937) ГОСЕТа – Московского камерного еврейского театра. Спектакли произвели настоящий переворот в искусстве постановки и театрального исполнения. Соломон Михоэлс прославился в пьесах «Колдунья» Аврома Гольдфадена, «Выигрыш» Шолoм-Алейхема и др.

Лишь немногие из русско-еврейских актеров перешли во фран-цузский театр и стали частью иной культуры. Таковы Георгий Серов (1894 – 1929) и Григорий Хмара (1878 – 1970)¹⁴⁴. Георгий (Юрий) стал учеником Е.Б. Вахтангова. Позже вошел в Пражскую группу МХТа. Критики называли его тонким мастером гротеска и считали вторым после Михаила Чехова. В 1925 г. Серов ставил спектакли и снимался в кино. С успехом выступал во французском театре «Ателье». Григорий Хмара родился и вырос в Полтаве. Он поступил в школу МХТа и играл в его 1-й студии. В 1921 г. уехал в Париж, где выступал в театре типа кабаре и снимался в фильме о Христе. Позже стал актером и режиссером Русского драматического театра в Париже, в дальнейшем начал работать на французской сцене. Он открыл театральную школу в Париже, где и преподавал.

В 1928 г. племянник композитора Массне, миллиардер, женившись на русской певице, создал Русскую частную оперу. По мнению работавших там балерин сестер Ирины и Лии Гржебиных¹⁴⁵, эта опера сыграла не меньшую роль, чем знаменитый балет Дягилева. В 1938 г. Ирина начала преподавать. После войны сестры возобновили работу открывавшейся до войны школы «Русского балета», а затем создали труппу из танцоров, певцов и музыкантов. Они с успехом гастролировали в Испании, Португалии, Швеции, Норвегии.

Ведущее место среди деятельниц балета русско-еврейского про-исхождения занимает Ида Рубинштейн (1885, Петербург, – 1960)¹⁴⁶. Богатая красавица, она стала участницей «Русских сезонов», вошедших в историю мировой культуры. Ида начала выступать на парижской сцене, и газеты называли ее имя рядом с именами А. Павловой, Шаляпина, Нижинского, Карсавиной. Рубинштейн создала собственную антрепризу. В 1911 г. на сцене театра Шатле была показана мис­терия д’Аннунцио «Муче­ничество Святого Себастиана» на музыку Дебюсси, блестяще оформленную Л. Бакстом; танец Святого на раскаленных углях, превращавшихся в лилии, ставил М. Фокин. С этой постановки началось признание Иды Рубинштейн во французской культуре. В 1934 г. она была награждена орденом Почетного легиона.

В послевоенное время возникли Израильское кабаре Зигмуна Берланда, Еврейский народный театр А. Полякова и М. Мошковича, Еврейский театр (руководитель Роза Аронштейн, затем знаменитый актер и режиссер Герман Яблоков), Еврейский художественный театр (постановщик Иосиф Шейн, в прошлом – сотрудник Михоэлса по Московскому еврейскому театру). Немало русско-еврейских актеров состоялись в эстраде. Такой была Женя Файерман¹⁴⁹, которая с детства, проведенного в Подмосковье, грезила сценой. Она выехала из СССР, выйдя замуж за польского еврея. После долгих мытарств Файерманы попали в Париж, где Женя поступила в Академию искусства по классу вокала. Г. Яблоков пригласил Женю в свой спектакль «Папиросн». Впоследствии она переиграла весь репертуар молодых девушек в пьесах еврейских драматургов-классиков.

В середине 1970-х за распространение антисоветской пропаганды был судим автор остросатирических произведений Владимир Марамзин (1934, Ленинград)¹⁵⁴. Получив возможность покинуть СССР, он поселился в Париже и начал издавать ежеквартальный журнал «Эхо», орган авангардистской российской словесности, экспериментальной нетрадиционной прозы и поэзии. В журнале печатались Е. Шварц, Э. Лимонов, Ю. Алешковский, С. Довлатов. В. Марамзин опубликовал несколько своих книг, созданных еще в России. Он декларировал неучастие в этнических проблемах, считая, что антисемитизму уделяется непропорционально большое место.

В 1973 г. в Париже состоялась выставка советских нонконформистов Ильи Кабакова, Эрика Булатова, Владимира Янкилевского, Оскара Рабина. Устроила эту выставку галерейщица Дина Верни (Эйнбиндер)¹⁵⁶. Она родилась в Одессе, в семье, высланной из России в 1922 г. Стала натурщицей А. Майоля. Близкая связь с ним, имевшим дачу на границе с Испанией, помогала ей в годы Сопротивления участвовать в подпольной работе в маки. Скульптор завещал Дине свое творческое наследие, и она создала Музей изобразительных искусств его имени. Познакомившись с советским андеграундом, Дина высоко оценила его. В 1978 г. французами была вывезена, как ненужный хлам, разобранная на части инсталляция Янкилевского, украсившая затем отдельный зал Дины Верни. Там же оказались работы Булатова – автора сатирических композиций, где реальное изображение сочетается с шифрованными лозунгами типа «Опасно», «Входа нет». В 1985 г. Верни организовала первую выставку художнику-концептуалисту Кабакову, работавшему с материалом бытового абсурда советской родины. Выставка прошла в парижском Доме художника. Дина Верни стала выдающимся культурным деятелем Франции, организатором и строителем Музея изобразительных искусств в Париже.

Французские университеты и исследовательские центры стали в начале 90-х гг. прибежищем для ученых бывшего СССР, внезапно превратившихся из привилегированной прослойки в нищих «бюджетников» после почти полного прекращения государственного финансирования академических и отраслевых институтов. Евреи, составлявшие существенную и, как правило, наиболее инициативную часть научной элиты Советского Союза, заняли заметное место в процессе «утечки мозгов». Так Дмитрий Шепелянский из Новосибирского института ядерной физики с 1991 г. работает в университете Тулузы. Флорина Онуфриева (Кессельман) из Одесского университета c 1995 г. – ведущий научный сотрудник одной из крупнейших лабораторий под Парижем, Сергей Бразовский из Института теоретической физики им. Л.Д. Ландау c 1998 г. работает в университете Paris-Sud. Ефим Кац из того же Института Ландау в 2000 г. стал директором теоретического отдела института в Гренобле. Многие русскоязычные физики из Израиля наладили тесные контакты с французскими коллегами и регулярно посещали лаборатории C.N.R.S. и университетов Франции в рамках совместных научно-исследовательских проектов (А. Гербер, К. Кикоин и В. Флеров из Тель-Авивского университета, Б. Шапиро из Техниона, И. Шлимак из университета Бар-Илан и др.). Репатриировавшийся в 1971 г. из Бельц Израиль Вагнер не нашел места в Израиле и уехал по приглашению в Гренобль. Он проработал там 15 лет. После развала СССР Вагнер обеспечил возможность работы в гренобльской группе многим физикам-теоретикам из научных центров бывшего СССР. Вернувшись в Израиль в 1998 г., стал профессором в Холонском технологическом институте и превратил свою кафедру в исследовательский центр международного масштаба.

Подобная ситуация сложилась и в математике, и в химии – в тех областях научного знания, которые успешно развивались в бывшем СССР, и в которых евреи традиционно занимали ведущие позиции. Франция оказалась одной из стран, которые вовремя оценили этот научный потенциал и умело им воспользовались¹⁵⁷.

Германия
XIX век – первая треть XX века
Евреи из России начали приезжать в Германию в основном во второй половине ХIХ в. Их число намного возросло в общем потоке послереволюционной эмиграции, составившей по разным оценкам от 150 до 400 тыс. человек¹⁵⁸. В 1925 г., когда значительная часть эмигрантов уже покинула Германию, евреи составляли 25% общего числа приехавших из России¹⁵⁹.

Чем же привлекала русских евреев Германия? Конечно, близким географическим положением и уже установившимися многолетними экономическими, культурными и научно-образовательными связями. Знание языка идиш облегчало освоение немецкого. Новые индустриальные центры Германии нуждались в дешевой рабочей силе. Немалое место занимали евреи и в политической эмиграции¹⁶⁰.

Больше всего русских евреев привлекали университеты и высшие технические школы Германии. По данным Дмитрия и Ирины Гузевичей, из более чем 250 русских евреев, учившихся за границей, которые упоминаются в Еврейской энциклопедии, изданной в 1908-13 годах, 155 учились в Германии и Австрии, 45 во франкофонных странах, столько же – в англосаксонских странах и лишь несколько человек – в Италии. Из городов Германии рекордсменом является Берлин, в котором получили образование или преподавали 39 чел. (25,2%), в Лейпциге и Гейдельберге – по 12 чел., 11 человек обучались в Кенигсберге; по 8 – в Мюнхене и Бреславле; по 2 – в Карлсруэ, Йене, Бонне, Галле, Страсбурге и Геттингене. Пользовались популярностью и высшие технические школы Брауншвeйга, Дрездена и Гановера¹⁶¹.

В 1900–1914 гг. количество студентов-россиян за рубежом быстро возрaстало. Число евреев среди них, в зависимости от учебного заведения и специальности, достаточно широко колебалось, но суммарно расценивается как 2/3¹⁶². Зачастую они попадали заграницу по причине процентной нормы для евреев, но нередко – после репрессий и исключения в связи со студенческими волнениями. Тогда же бурно увеличивался процент женщин среди евреев-студентов из России¹⁶³. В 1904-08 гг. они составили от 4,5% до 12% от общего количества¹⁶⁴. Вот какую картину из жизни Фрайбургского университета рисует общественный и политический деятель Марк Вишняк (1883, Москва, – 1975): «В полдень сходились обедать к немке человек 20 студентов и студенток из России. Главную массу столов-ников составляли “сибирячки” из Иркутска, приехавшие штудировать медицину. Старшей, возглавлявшей стол и доминировавшей в разговоре, была Надежда Рубинштейн, жена будущего профессора философии и психологии М.М. Рубинштейна»¹⁶⁵.

Количество русско-еврейских студентов, прошедших обучение в вузах Германии, исчисляется десятками тысяч. Например, только в Высшей технической школе Дрездена с 1900 по 1914 г. было 553 человека, приехавших из России, большинство из них – евреи. В массе своей они учились с бόльшим рвением и лучше немцев, и это вызывало трения, а нередко и конфликты, особенно, если энергичные россияне захватывали первые ряды в аудиториях и на практических занятиях.

Немало славных русских имен связано с Гейдельбергским университетом – одним из старейших (основан в 1386 г.) и известнейших в Германии: химик и композитор А. Бородин (1833–1887), математик С. Ковалевская (1850–1891), химик Д. Менделеев (1834–1907), физиолог И. Сеченов (1829–1905)¹⁶⁶.

В 1860-х годах «головой» гейдельбергской колонии называли Владимира Бакста (1835–1874)¹⁶⁷. Николай Огарев (1813–1877), друг и соратник Александра Герцена, посылал ему революционные тексты, а Бакст их литографировал. Потом душой колонии был Леонард Гиршман (1839–1921), позже создавший первую в России кафедру глазных болезней, ныне Украинский НИИ глазных болезней его име-ни. Один из организаторов кадетской партии Михаил Герценштейн (1859, Одесса, – 1906) и редактор «Русских ведомостей» Григорий Иоллос (1859–1907) – оба были убиты черносотенцами – в годы учебы в Гейдельберге возглавляли русскую студенческую колонию. В Гейдельберге учился физиолог и общественный деятель Николай Бакст (1842, Мир, Белоруссия, – 1904). Бакст стал экспертом комиссии, пересматривавшей закон о евреях в России, а также одним из создателей ОРТа.

На творчество основоположника новой поэзии на иврите Шаула Черниховского (1875, Таврическая губ., – 1943) повлиял величественный горный ландшафт вокруг Гейдельберга. Гейдельбергу посвящали стихи слушавшие здесь лекции Осип Мандельштам (1891, Варшава, – 1938) и Саша Черный (1880, Одесса, – 1932).

Философ, литератор, общественный деятель Аарон Штейнберг (1891, Витебская губ., – 1975) одно время заведовал русской читальней университета¹⁶⁸. Он организовывал празднование ее 50-летия. Открыл торжественное заседание россиянин Израиль Зильберман (учился в Гейдельберге в 1909-11 гг.), а юбилейную речь произнес одессит Арнольд Зак (1868–1940). Профессор Радбрук приветствовал «русских», которые заражают немецких студентов чувством свободы и пафосом правового сознания¹⁶⁹.

Русские читальни возникали и в других городах. Инициаторами такой читальни во Фрайбургском университете стали студенты Моисей Рубинштейн из Иркутска, Константин Кровопусков и Соломон Монасзон из Вильны¹⁷⁰. Вокруг читален организовывались справочные бюро для ищущих работу, кассы взаимопомощи, лагеря отдыха, театральные, литературные, научные и спортивные кружки.

Знания, получаемые в обстановке раскрепощенности и свободы, безусловно, оказывали благотворное влияние и на еврейское самосознание. Русские евреи в дальнейшем участвовали в формировании интеллектуальной и политической элиты России и способствовали преобладанию в России и СССР германских технологий. С другой стороны, будучи в большей степени зараженными социалистической идеологией, они революционизировали учившихся с ними немецких студентов.

Важнейшее исследование по экономике принадлежит Борису Бруцкусу (1874, Литва, – 1938)¹⁷⁹, который в 1921-22 гг. доказывал невозможность построения хозяйства России по плану и из одного центра. В Берлине он читал лекции, изучал советское хозяйство и аграрную политику, писал о бедствиях евреев России, зачисленных в «лишенцы» и обездоленных в своей культуре, религии и языке.