Ф. М. Достоевский русская философия
жүктеу/скачать 8.77 Mb.
|
|
Л и т.: Н. С. Трубецкой и современная филология. М., 1993; Пащенко В. Я. Идеология евразийства. М., 2000. В. П. Кошарный ТРУБЕЦКОЙ Сергей Николаевич (23.07(4.08). 1862, Ахтыр-ка Московской губ. - 29.09 (12.10). 1905, Петербург) - философ, публицист, общественный деятель. Учился в Московском ун-те, сначала на юридическом, затем на историко-филологическом ф-те, по окончании к-рого остается при кафедре философии для подготовки к званию проф., в 1886 г. сдает магистерский экзамен, а с 1888 г. приступает к чтению лекций по философии в качестве приват-доцента. Интерес к философии возник у Т. еще в юношеском возрасте. Как и его младший брат Е. Н. Трубецкой, он испытал влияние позитивизма и нигилизма. Но вскоре благодаря чтению соч. нем. идеалистов, славянофилов и своего старшего друга В. С. Соловьева, освободился от своего юношеского увлечения. В университетские годы круг философских интересов Т. расширился за счет углубленного изучения истории философии, прежде всего античной; результатом этих исследований явилась его магистерская диссертация «Метафизика в Древней Греции» (1890). В 1900 г. Т. защищает докторскую диссертацию «Учение о Логосе в его истории» и назначается экстраординарным проф. Много времени уделяет он в эти годы общественной деятельности. В 1900-1905 гт. он - один из редакторов журн. «Вопросы философии и психологии». Принимает деятельное участие в земском движении, становится одним из его духовных лидеров. С 1901 г., когда начались студенческие волнения, Т. активно выступает за введение университетской автономии, т. е. за наделение совета проф. правом руководить всей жизнью ун-та. После предоставления в 1905 г. Московскому ун-ту автономии Т. избирается его ректором. Однако волна беспорядков, затопившая в это время ун-т. поставила в трудное положение прежде всего либеральных защитников академических свобод и привела к безвременной смерти Т. - спустя месяц после своего избрания он умер от кровоизлияния в мозг. По философским воззрениям Т. близок к В. С. Соловьеву: он тоже соединял в своем учении христианство и платонизм, считая идею Логоса главной идеей христианства. Однако при этом Т. не разделял мистицизм Соловьева; если у Соловьева центральной темой было учение о Софии, то главная работа Т. посвящена теме Логоса. И не случайно, видимо, соч., посвященное софиологии, осталось у Т. неоконченным и неопубликованным: эта тема представлена у него учением о мировой душе, в к-рой платонизм соединяется с кантовской концепцией априорной формы чувственности. Наиболее полное изложение воззрения Т. получили в его работе «Основания идеализма» (1896). В ней раскрыты принципы его учения, названного им «конкретным идеализмом» в отличие от отвлеченного идеализма нем. классической философии. В качестве исходного пункта Т. берет не отвлеченное понятие (типа гегелевского «чистого бытия»), а конкретное сущее, реальное существо как субъекта всех определений, к-рые открывает в нем мышление. Сущее необходимо предшествует мышлению; допуская противное, мы придем к панлогизму, т. е. к порождению из отвлеченной мысли всего богатства ее определений. Согласно Т., вечное актуальное сознание (Бог) предшествует всякому конечному (становящемуся) сознанию; тем самым он отвергает пантеистическое учение Фихте, Шеллинга и Гегеля о человечестве как «становящемся Боге» и отстаивает позиции теизма. Доказывая, что бытие нельзя свести к логической идее и что общие понятия суть только отношения мысли к своему предмету, Т. в то же время признает духовную природу реальности, разумные законы космического Логоса, по к-рым устраивается как природная, так и человеческая жизнь. Стремясь остаться на почве рационализма, Т., однако, не рассматривает разум как единственный источник познания. Как в человеке можно выделить три осн. способности - чувственное восприятие, мышление и волю, так и познание осуществляется с помощью опыта, обусловленного априорными законами восприятия (универсальной чувственностью), с помощью разума, к-рый выявляет закономерную связь явлений, всеобщую соотносительность сущего, и, наконец, с помощью веры, устанавливающей реальность мыслимых и воспринимаемых нами существ. Предметом веры является самобытная живая сила, определяемая как дух; вера, по Т., есть признание «реальных независимых от нас... существ или субъектов» (Соч. М., 1994. С. 671). Наряду с этим вера «убеждает нас в реальности внешнего мира, в реальности предметов чувства и разума» (Там же. С. 665). При этом Т., в отличие от Соловьева, не принимает отождествления веры с интеллектуальной интуицией, а тем более - с вдохновением: верный православной традиции, Т. остерегается сближения веры с воображением и ставит нравственно-этическую сферу выше эстетической. Как в Боге, так и в человеке именно воля составляет основу личности, поэтому вере как способности воли открывается бытие. Однако Т. не противопоставляет веру и разум, откровение и умозрение, а указывает на их единство, подчеркивая, что «понятие Логоса связано с греческой философией, в которой оно возникло, и с христианским богословием, в котором оно утвердилось» (Там же. С. 44). В соответствии с этим убеждением Т. главное свое историко-философское исследование посвящает греч. философии, где сформировалось понятие Логоса, а историко-богословский труд - «Учение о Логосе в его истории» - христианскому пониманию Логоса, установившемуся в борьбе с иудаизмом и гностицизмом. Греч, философия, по Т., является одним из духовных истоков христианства, а не его антагонистом, причиной искажения первоначальной евангельской веры, как утверждали мн. протестантские теологи. Однако при этом Т. признавал известные заслуги протестантской библеистики, в частности исторического критицизма Гарнака, открытиям к-рого он попытался дать новое истолкование, опираясь на православную святоотеческую традицию. Мысля в духе этой традиции, Т. критически относился к теократической утопии В. С. Соловьева и к его толкованию Библии сквозь призму мистической символики и католической ортодоксии. Для характеристики взглядов Т. на проблему сознания в самом широком ее аспекте программное значение имеет его ст. «О природе человеческого сознания» (1890), в к-рой он анализирует один из центральных вопросов, обсуждавшихся на протяжении всей истории философии, - вопрос о соотношении индивидуального и общего. Согласно Т., он остается неразрешимым в европейской философии: ни эмпиризм, ни идеализм не смогли объяснить природу сознания, а тем самым понять, что такое личность. Эмпирики отождествляли последнюю с индивидуальными внутренними состояниями сознания, с комплексом психических ассоциаций, не имеющих объективно-логического значения. С др. стороны, представители нем. идеализма растворили личность во всеобщем начале, сделав ее исчезающим моментом в развитии абсолютного духа, мирового разума. Показав невозможность объяснения сознания ни как принадлежности отдельного эмпирического индивида, ни как продукта универсального родового начала, Т. вслед за славянофилами пришел к выводу, что личное, конечное сознание может быть понято только при допущении соборного сознания. Лишь в этом случае, считал он, мы можем объяснить способность человека к всеобщему и необходимому познанию действительности, к пониманию др. людей и окружающего мира. Соборность как сущность сознания мыслится Т. в качестве инстанции, гарантирующей объективность познания. Предпосылкой же такой объективности и, следовательно, самой возможности соборного сознания, по Т., является существование вечно актуального сознания, т. е. сознания божественной личности Творца. В конечном счете соборность - это некое совершенное об-во, «метафизический социализм», т. е. идеал, к к-рому стремится человечество, в нем должен править закон любви, а любовь - это «единство всех в одном, сознание всех в себе и себя во всех» (Там же. С. 593). Подобно тому как разум есть принадлежность вселенского субъекта, чувственность, согласно Т., тоже нельзя считать присущей только индивидуальному сознанию. Существует нек-рая всеобщая чувственность, носителем к-рой является мировая душа как ее субъект, отличный от Бога. Т. она представляется в виде своеобразного космического существа, или мира в его психической основе, благодаря чему последний выступает как живой одушевленный организм. Оставаясь приверженцем Логоса, дополненного верой, Т. убежден, что в основе мира лежит разумное и любящее начало, а потому он в сущности своей благ. Отсюда проистекает оптимизм Т., здесь источник его деятельной энергии, его неутомимой академической и гражданской деятельности. С о ч.: Собр. соч.: В 6 т. М., 1906-1912; Соч. М., 1994. Лит.: Лопатин Л. М. Князь С. Н. Трубецкой и его общее философское миросозерцание. М., 1906; Котляревский С. А. Миросозерцание князя С. Н. Трубецкого // Вопросы философии и психологии. 1916. Кн. 131 (\)\РачинскийГ. А. Религиозно-философские воззрения кн. С. Н. Трубецкого // Там же; Блонский П. П. Кн. С. Н. Трубецкой и философия // Мысль и слово. М., 1917; Зеньковский В. В. История русской философии. Л., 1991. Т. 2, ч. 2. С. 93-105; История русской философии / Под ред. М. А. Маслина. М., 2007. С. 348-359. П. П. Гайденко ТРУБНИКОВ Николай Николаевич (14.02.1929, Москва-19.05.1983, Москва) - специалист по философской антропологии и теории познания. Окончил философский факультет МГУ (1960). С 1963 г. до конца жизни работал в Ин-те философии АН СССР. Исследуя феномен целеполагания, различил «конкретные цели деятельности» и «абстрактные цели-идеалы». Анализу первых были посвящены его кандидатская диссертация и примыкающие к ней работы, а в дальнейшем он сконцентрировал свое внимание на целях второго типа - на проблемах цели, времени и смысла человеческого бытия. Философия, с его т. зр., исследует проблему смысла человеческой жизни, а все остальные вопросы становятся философскими лишь постольку, поскольку приводятся в связи с ней. Навсегда заданного смысла жизни нет. Человек - посредством своих замыслов и деяний - придает (или не придает) своей жизни определенный смысл. Общей же предпосылкой смыслополагания является существование феномена смерти, ибо только благодаря ему человек способен по-настоящему оценить значимость жизни. Исследовал вопрос о судьбах развития цивилизации. Свои идеи излагал помимо философских трактатов в художественных произв. С о ч.: Отношение цели, средства и результата деятельности// Вопросы философии. 1964. № 6; О категориях «цель», «средство», «результат». М., 1967; Проблема времени в ее философско-мировоззренческом понимании // Вопросы философии. 1978. № 2; Познание в трехмерном измерении и проблема человека// Гносеология в системе философского мировоззрения. М., 1983; Время человеческого бытия. М., 1987; Пределы философской проблемы. (К вопросу о соотношении философии и науки)// Философия и разум. М., 1990; Наука и нравственность. (О духовном кризисе европейской культуры)//Заблуждающийся разум Многообразие вненаучного знания. М., 1990; Проспект книги о смысле жизни // Квинтэссенция. Философский альманах. М., 1990; Философия и методология науки (О сегодняшнем понимании предмета и специфики философского знания)// Эстетический логос. М., 1990; Без четверти двенадцать. (К вопросу о преодолении духовного кризиса европейской культуры) // Вопросы философии. 1993. № 1; Кризис европейского научного разума. Философия науки и философия жизни //Рациональность как предмет философского исследования. М., 1995; О смысле жизни и смерти. М., 1996. Е. П. Никитин ТУГАН-БАРАНОВСКИЙ Михаил Иванович (8(20).01.1865, Харьковская губ. - 21.01.1919, близ Одессы) - экономист и социолог. В 1889 г. окончил Харьковский ун-т, став кандидатом по физико-математическому и юридическому ф-там. В 1894 г. получил степень магистра в Московском унте за работу «Промышленные кризисы в современной Англии, их причины и влияние на народную жизнь», к-рая принесла ему широкую известность. В 1898 г. защитил в Московском ун-те докторскую диссертацию «Русская фабрика в прошлом и настоящем. История развития русской фабрики» (Т. 1). После Февральской революции уехал на Украину, где до января 1918 г. занимал пост министра финансов при Центральной раде. Т.-Б. ставил своей целью новую, согласующуюся с фактами истории и данными науки интерпретацию сформулированных К. Марксом принципов. Полагал, что «нужно пойти дальше Маркса, но через Маркса» (Основная ошибка абстрактной теории капитализма Маркса // Научное обозрение. 1889. № 5. С. 973). Движущей силой социально-исторического развития Т.-Б. считал человеческие потребности, определяя их как нерасчлененное единство материальных условий жизни и активной воли. Он выделял 5 групп потребностей: физиологические, половые, симпатические, эгоальтруистические и потребности, не основанные на практическом интересе. В основе общественной жизни лежит хозяйство, понимаемое как деятельность, направленная на внешнюю природу и изменение материальных условий существования людей с целью создания средств для удовлетворения их потребностей. Если взаимодействие человека с природой составляет материальную сторону хозяйственной деятельности, то социальное значение хозяйства состоит в объединении людей в одно общественное целое. Общение людей друг с другом является каналом, по к-рому производство материальных благ определяет жизнь об-ва в целом. Т.-Б. доказывал, что развитие человеческого об-ва не только зависит от хозяйственной деятельности, но все в большей степени становится продуктом сознательной человеческой воли. Отвергая Марксов монизм, он настаивал на равноправии материального бытия и сознательной воли человека. Т.-Б. считал, что отождествление общественной жизни с производством и распределением материальных благ, а власти со средством достижения богатства лежит в основе ошибочного сведения Марксом всей человеческой истории к борьбе классов. В той степени, в какой человеческие потребности не сводятся к материальным, разделение об-ва на классы есть всего лишь одно из возможных его делений и составляет часть политической жизни. Даже при капитализме классовая борьба не исчерпывает собой всей политики, оставляя место для выражения религиозных, национальных и чисто властных интересов. Еще меньше значение классовых интересов в интеллектуальной и духовной деятельности людей. Т.-Б. подверг критике тезис Ф. Энгельса, что каждый класс имеет свою собственную мораль, полагая, что попытка поставить на место нравственности принцип классовости выводит марксизм за рамки науки и делает его своего рода квазиморалью. Т.-Б. является представителем т. наз. «этического социализма». Экономически капитализм самодостаточен. Необходимость перехода от капитализма к социализму лежит не в области объективных законов, а в сфере морали. В самом доказательстве факта эксплуатации при капитализме нет ничего социалистического. Таковым его делает осознание того, что, эксплуатируя рабочего, капиталист относится к нему как к простому средству. Гибель капитализма неизбежна, потому что он противоречит моральной природе человека. В основе социалистической идеи лежит, по Т.-Б., этический идеал самоценности человеческой личности. В политической практике это означает постепенную смену классовой борьбы кооперативным движением, основывающимся на моральных ценностях и защищающим не узкоклассовые интересы пролетариата, а интересы и права личности. Вместе с тем Т.-Б. не считал, что переход от капитализма к социализму возможен через простое распространение кооперации, признавал необходимость политической борьбы с капитализмом вплоть до социалистической революции. Поэтому чисто ] этическое обоснование возможности социализма, полагал Т.-Б., должно быть дополнено выяснением экономических условий существования социалистического об-ва. В работе «Социализм как положительное учение» (1918) Т.-Б. продумывает механизм социалистической экономики, соединяя в своих построениях теорию трудовой стоимости Маркса и теорию предельной полезности австрийской школы. Т. к. задачей социализма является не подчинение личности об-ву или об-ва личности, а примирение этих начал, то его организация представляет собой сложную систему, основанную на различных принципах. Социализм предполагает известную степень централизации и сохранение государства, к-рое полностью уничтожит всякую возможность насилия и господства и возьмет на себя исключительно функции организации хозяйства и общественной культуры. Главным идеалом социалистического сообщества является социальная свобода. Государственность и централизм должны быть дополнены организациями самоуправления и непосредственным контролем производителей. Высшим типом социализма как об-ва непосредственных производителей выступает кооперация, социальная природа к-рой является не классовой в собственном смысле слова, а общечеловеческой. При социализме, по мнению Т.-Б., социальные и хозяйственные проблемы отойдут на второй план. Произойдет переоценка всех ценностей. Люди будут охвачены стремлением к прекрасному, к познанию внешнего мира и самого человека. Социализм явится возрождением гуманистических ценностей и идеалов для всего человечества. Однако социализм может претендовать лишь на преодоление социальных и экономических проблем и не может создать всеобщее счастье и гармонию. Страдания никогда не исчезнут из человеческой жизни. Проблемы жизни и смерти, любви и бессмертия вечны, а социализм ограничен. Т.-Б. не отрицает религию, а допускает ее в той степени, в какой она утверждает самоценность каждой человеческой личности. С о ч.: Теоретические основы марксизма. Спб., 1905; Современный социализм в своем историческом развитии. Спб., 1906; К лучшему будущему. Спб., 1912; Социальная теория распределения. Спб., 1913; Общественно-экономические идеалы нашего времени. Спб., 1913; В поисках нового мира. Социалистические общины нашего времени. Спб., 1913; Социальные основы кооперации. М., 1916; М., 1989; К лучшему будущему. М., 1996. Лит.: Ленин В. И. Кадетский профессор // Поли. собр. соч. Т. 22; Анциферов А. Н. Туган-Барановский. Харьков, 1919; Кондратьев Н. Д. Михаил Иванович Туган-Барановский. Пг., 1923; Татарникова С. Н. Туган-Барановский: В поисках новой соборности // Вестник Московского ун-та. Сер. 7. Философия. 1990. № 1. И. В. Кувакин ТУРГЕНЕВ Николай Иванович (12(23). 10.1789, Симбирск -29.10( 10.11). 1871, Париж) - теоретик политических реформ в России, декабрист. Сын директора Московского ун-та. По окончании ун-тского пансиона (1806) слушал лекции в Московском ун-те и одновременно служил в архиве Коллегии иностранных дел в Москве. В 1808-1811 гг. учился в Геттингенском ун-те, с 1812 г. - снова на службе: сначала в Комиссии составления законов, затем в 1813 г. был направлен в Германию рус. комиссаром Центрального административного аппарата союзников. По возвращении в Россию с 1816 г. он - помощник статс-секретаря Государственного совета. Его первое исследование «Рассуждение о банках» было написано в 1810 г., а в 1818 г. вышла кн. «Опыт теории налогов». «В этой книге, - писал он позже, - я обозначил в общих чертах благодетельные результаты изучения политических наук, и в особенности политической экономии. Я старался доказать, что как экономические и финансовые, так и политические теории истинны лишь постольку, поскольку они основаны на принципе свободы». Главной идеей Т. была отмена крепостного права. В 1819 г. он подал записку об этом Александру I, к-рый, выразив одобрение, сказал, что «сделает что-нибудь» для крепостных крестьян. Воодушевленный Т. пытался организовать об-во сановников под патронатом министерства внутренних дел, члены к-рого должны были содействовать облегчению участи крестьян своим примером. Сам он в том же году перевел своих крестьян с барщины на оброк, отдал гонорар от своей книги на погашение крестьянских недоимок. Пропагандировал он эту идею и во всех об-вах, в к-рых состоял, в т. ч. и в тайных декабристских: еще в 1811 г. в Париже он был принят в масонскую ложу, с 1817 г. был членом литературного кружка «Арзамас», преддекабристского «Ордена русских рыцарей», с 1818 г. - активный член Коронного совета «Союза благоденствия», наконец, «Северного общества» декабристов. Т. принимал участие в подготовке мн. документов тайных об-в. В 1824 г. Т. получил отпуск за границу для поправления здоровья и в восстании 1825 г. не участвовал. Тем не менее был приговорен к смертной казни, замененной вечной каторгой. Его оправдательные записки не были приняты. Жил под угрозой выдачи, сначала в Англии, а с 1830 г. в Париже. Лишь в 1856 г. был помилован. В нач. 40-х гт. написал свой главный труд «Россия и русские» (в 3 т.). Поскольку 1-й т. «Воспоминания изгнанника» содержал множество сведений по истории декабризма, к-рые могли отразиться на судьбе участников движения, и особенно брата Александра, книга вышла лишь после смерти последнего (на фр. в Париже и Брюсселе), в нач. 1847 г. 3-й т. - «Pia Desideria» стал одним из первых манифестов рус. либерализма. Свои планы политических реформ в России Т. разделял на 2 категории: возможные при существовании самодержавия (отмена крепостного права, реформа суда с введением суда присяжных, уничтожение телесных наказаний, введение выборности администрации и местного самоуправления, расширение свободы печати и т. д.) и необходимые (как бы максимум), с его т. зр. Эти реформы должны быть освящены осн. законом, к-рый, как и Пестель, он называл «Русской правдой» и к-рый включал представительную форму правления («земский собор»), разделение властей, равенство перед законом, свободы слова, печати, совести и т. д. Эти идеи Т. развивает и в своих многочисленных статьях, книгах и брошюрах, вышедших за границей (в т. ч. в герценов-ских изданиях). Пережив в Париже две революции (1848 и 1871 гг.), Т., хотя и признавал теоретическое значение социалистических идей, в к-рых «есть желание добра человечеству», уже в 1848 г. в брошюре «La Russie un presence de la crise еигорееппе» писал, что «социалистические и коммунистические учения хотели бы возвратить народы к варварству». Умер на своей вилле близ Парижа. С о ч.: Россия и русские. Спб., 1907; Архив братьев Тургеневых. Спб.; Пг.; Л., 1911-1930. Т. 1, 3, 5, 7; Россия и русские. Т. 1. М., 1915; Записка о свойстве и мере моего участия в тайных обществах // Красный архив. 1925. Т. 6(13); Декабрист Н. И. Тургенев. Письма к брату С. И. Тургеневу. М.; Л., 1936; Опыт теории налогов. 3-е изд. М., 1937; Статья о временной приостановке Манифеста 19 февраля 1861 г. // Русская литература. 1961. № 4. С. 134-142; Политика // Проблемы истории общественного движения и историография. М., 1971. С. 82-92; Сопоставление Англии и Франции // Освободительное движение в России. М., 1971. Вып. 2. С. 108-136; Об устройстве удельных имений с целью уничтожения крепостного права // Голоса из Росси: Сборники А. И. Герцена и Н. П. Огарева. Кн. 4-6. 1857-1859; Вып. 2. Кн. 4. М., 1976. С. 63-91; Речь при вступлении в «Арзамас» // Литературно-критические работы декабристов. М., 1978. С. 273-276. Лит.: Письма Александра Ивановича Тургенева к Н. И. Тургеневу. Лейпциг, 1872 (с предисл. Н. И. Тургенева); Тарасов Е. И. Декабрист Н. И. Тургенев в Александровскую эпоху.. Самара. 1923; Тарасова В. М. Из истории издания книги Н. И. Тургенева «Россия и русские» // Проблемы истории общественного движения и историография. М., 1971; Она же. Роль Н. И. Тургенева в общественном движении России 20-70-х гг. XIX в. (К истории вопроса) // История и историки: Исторический ежегодник. 1972. М., 1973; Шебунин А. Н. Н. И. Тургенев. М., 1925. В. И. Коваленко ТЮТЧЕВ Федор Иванович (23.11(5.12).1803, с. Овстуг Орловской губ., ныне Брянской обл. - 15(27).07.1873, Царское Село, ныне г. Пушкин) - поэт, один из виднейших представителей философской лирики, по своим социально-политическим взглядам близок к славянофильству. Родовитый дворянин, окончил отд. словесности Московского ун-та (1821). Затем стал дипломатом, служил в рус. миссии в Мюнхене и Турине. Как «русский выходец из Европы» (И. С. Аксаков), Т. был связан с ней и духом и родством (обе его жены происходили из нем. аристократических фамилий). Он был близко знаком с нем. философами Шеллингом и Баадером, встречался с Гейне, интересовался творчеством Бёме, Гёте, Гельдерлина, специально ездил в Париж, где посещал лекции Гизо, Кузена, Виллемена. На фр. языке написаны и опубликованы политические статьи Т.: «Письмо г-ну Густаву Кольбу, редактору «Альгемайне цайтунг» (1844); «Россия и революция» (1849); «Папство и римский вопрос» (1850), вышедшие на родине поэта лишь в 1873 и 1886 гт. Восприимчивость к новейшим достижениям европейского интеллекта сочеталась у Т. с исключительной чуткостью к судьбе России. После отставки от дипломатической службы и возвращения Т. из Европы (1844) его славянофильские симпатии усилились. Не исключено, что идейные изменения произошли у Т. вначале под влиянием Шеллинга, ожидавшего от России и рус. мысли великого будущего, хотя Т. и не был согласен с его идеей примирения философии с христианством, считая, что подлинное Откровение уже дано в Священном писании. Обращая свои взоры к России, Т. прежде всего стремился показать, что Россия не противостоит христианскому Западу, а является его «законной сестрой», правда живущей «своей собственной органической, самобытной жизнью». В своих политических статьях Т. раскрывал и объяснял феномен русофобии, анализировал причину антирус. настроений, получивших распространение в Западной Европе. Она виделась ему в стремлении вытеснить Россию из Европы если не силой оружия, то силой презрения. У Т. вызревал замысел трактата «Россия и Запад», оставшегося незавершенным (материалы к нему см. в кн.: Литературное наследство. М., 1988. Т. 96, кн. 1). Направление этого сочинения - историософское, а метод изложения - сравнительно-исторический, делающий акцент на сопоставлении исторического опыта России, Германии, Франции, Италии и Австрии. Зап. страхи по поводу России, показывает Т., проистекают и от незнания, поскольку ученые и философы Запада «в своих исторических воззрениях упустили целую половину европейского мира». Влияние славянофилов на Т. было несомненным. Будучи с 1858 г. председателем Комитета иностранной цензуры, он всячески поддерживал газ. «День» и «Москва», издававшиеся И. С. Аксаковым, женатым на его старшей дочери. Подобно славянофилам, Т. признавал определяющую роль религии в духовном складе каждого народа и православия как главной отличительной черты самобытности рус. культуры. Он разделял панславистские взгляды и записал в альбом чешскому просветителю В. Ганке стихотворение, начинавшееся словами: «Вековать ли нам в разлуке? Не пора ль очнуться нам...» (1841). Неоднократно в публицистике и стихах Т. излагал утопию «возвращения Константинополя», «образования великой православной империи» и «соединения двух церквей - восточной и западной». Последняя идея активно разрабатывалась впоследствии В. С. Соловьевым в его учении о «вселенской теократии». Вместе с тем в трактате «Россия и Запад» Т. выступил против «литературных панславистов», и особенно против революционного панславизма М. А. Бакунина. «Вопрос племенной - лишь второстепенный или, скорей, это не принцип». Т. в этом случае ведет речь о духовном выпрямлении, возрождении славянского мира, сохранении культурных традиций не только славянства, но и Венгрии и всей Восточной Европы. Геополитические аспекты панславизма для позднего Т. отступают на второй план и выдвигаются надежды на «примирительное начало», к-рому, по Т., суждено одержать победу «над всею племенною рознью». Они воплощены в духовных традициях православия, к-рые могли бы стать противоядием от неверия и нигилизма, все шире распространяющихся в об-ве: «Не плоть, а дух растлился в наши дни, и человек отчаянно тоскует...» («Наш век», 1851). Своеобразным символом поэзии Т. являются его широко известные строки: «Умом Россию не понять, / Аршином общим не измерить: / У ней особенная стать - / В Россию можно только верить». Эти строки не были выражением некоего слепого патриотизма. Т. порой резко критически отзывался о порядках в России, осуждал и высших носителей власти. На смерть Николая 1 он отозвался словами: «Не Богу ты служил и не России...» и далее: «Все было ложь в тебе, все призраки пустые...» Россия для всего творчества Т. есть нечто первичное, изначальное, чего нельзя «измерить и понять», а можно выразить, схватить лишь интуитивно. Именно так религиозно-нравственное восприятие России отражено в его стихотворениях «Олегов щит», «Эти бедные селенья...», «Ты долго ль будешь за туманом», «Проезжая через Ковно» и др. Философская лирика Т. оказала влияние на поэзию Вл. Соловьева и рус. символизма, публицистику Булгакова. Тютчевский образ «неистощимого водомета» мысли использовал С. Н. Трубецкой в своем определении предмета философии. Его неприятие революционаризма и нигилизма, партийной ожесточенности, возведенной в принцип человеческих отношений, было созвучно идеям Достоевского. Как мыслитель Т. был своеобразным посредником между Россией и Европой, и не случайно, что его взгляды стали известны в Германии и Франции раньше, чем на родине. Как поэт он получил известность благодаря Пушкину, поместившему в «Современнике» (1836) подборку его стихов. Однако по-настоящему он был признан лишь в кон. XIX - нач. XX в., когда его стали считать одним из выдающихся выразителей русской идеи. С о ч.: Поли. собр. соч. Спб., 1913; Соч.: В 2 т. (Стихотворения и письма). М., 1984; Поли. собр. соч.: В 6 т. М., 2002-2005; Россия и Запад. М., 2007. жүктеу/скачать 8.77 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|