Фрэнк Эдвардс Странные люди

12. Идиоты-гении

Вам приходилось не раз слышать, что границы между гениальностью и идиотизмом едва различимы. Я приведу примеры, где такая граница и вовсе отсутствует, где две крайности уживаются в одном и том же уме.

Вот перед нами картина жалкого существа, нарисованная доктором А. Ф. Тредголдом в монументальной работе «Умственная недостаточность». Идиота звали Флери, и вся его жизнь прошла в психиатрической больнице в городке Армантьер во Франции.

Флери родился в семье сифилитиков. Появился он на свет слепым и слабоумным. Родители вскоре отказались от него, и он оказался в стенах учреждения, где и подметили его необыкновенный дар решать арифметические задачки в уме. Попытки научить его прописным истинам ни к чему не привели – Флери почти ничего не усваивал. Сутулый, с шаркающей походкой, с затуманенными глазами, робкий, он целыми днями слонялся по залам и площадкам учреждения, ставшего ему родным домом.

Но наступали периоды, когда Флери как бы выходил из своего кокона идиотизма и удивлял ученых. В такие дни собирались специалисты, чтобы проверить, действительно ли Флери обладает какими-то неимоверными способностями. За ним ходила слава молниеносного счетчика. И что же? Действительно, ученые уходили с таких встреч как будто более мудрыми и не менее обескураженными. Флери мог производить в уме расчеты со скоростью и точностью, не поддающимися объяснению.

Однажды Флери показали группе из двенадцати ведущих ученых и математиков Европы, чтобы продемонстрировать его таланты. Его провели в комнату, а он от испуга прижался к стене и глупо ухмылялся, совсем растерявшись от присутствия стольких незнакомых лиц. Сопровождающий его человек прочитал ему вопрос, подготовленный учеными: у тебя 64 коробки, в первую коробку ты кладешь одно зерно, а в каждую последующую – вдвое больше, чем в предыдущую, сколько всего зерен окажется в 64 коробках?

Флери продолжал хихикать, пряча лицо от профессоров. Сопровождающий спросил его, понятен ли ему вопрос. Да, понятен. Знает ли он ответ? Не прошло и полминуты, как Флери сообщил правильную цифру: 18 446 734 073 709 551 615.

Флери, идиот из клиники Армантьера, проделывал подобные расчеты и для астрономов, архитекторов, банковских служащих, сборщиков налогов, кораблестроителей. И каждый раз он давал точный ответ в течение нескольких секунд. Такую работу никто не мог проделать до наступления эры электронно-вычислительной техники, десятилетия спустя после смерти Флери.

В какой-то степени случай с Флери напоминает другой, связанный с именем Тома Уиггинса, дебила, родившегося от рабыни в поместье Бетьюнов в 1849 году, штат Алабама. Том также уродился слепым, а поскольку за слепым ребенком требовался усиленный уход, хозяева разрешили матери держать его при себе в доме. Дом был огромный, но Том быстро научился ориентироваться во всех закоулках, мог пройти куда угодно без помощи взрослых. Больше всего ему нравилось стоять неподвижно под парадной лестницей и слушать тиканье часов, принадлежащих деду хозяина дома.

Однажды прекрасным весенним вечером 1855 года, когда Тому было уже 6 лет, к Бетьюнам приехали гости из Монтгомери. Устроили некоторое представление. Свекровь и невестка Бетьюн исполнили на пианино две пьесы. Обе были отличными пианистками с дипломами Бостонской консерватории.

Когда гости уже разошлись спать, младшая Бетьюн была очень удивлена, услышав звуки музыки, доносившиеся из зала. Неужели свекровь в такой поздний час решила еще раз сыграть пьесу? Вскоре молодая Бетьюн убедилась, что свекровь крепко спит. Еще более удивившись, невестка на цыпочках спустилась в зал, где стояло пианино.

При лунном свете, струившемся сквозь высокие окна, она увидела слепого Тома, сидевшего за инструментом и проходившегося короткими пальцами по клавиатуре пианино. С паузами, но безошибочно он проигрывал одну из мелодий, исполненных дамами вечером. Пройдя по клавишам один раз, как бы осваиваясь с пианино, он вдруг заиграл быстро и вдохновенно, точно следуя мелодии и темпу пьесы, услышанной за несколько часов перед этим.

Как потом выяснилось, ребенок пробрался в зал через открытое окно, подошел к пианино, до которого он раньше мог только дотрагиваться, и повторял ноту за нотой, пока не закончил всю мелодию, сыгранную опытными пианистками.

Том Уиггинс, слепой недоумок, стал Слепым Томом – музыкальным вундеркиндом. Бетьюны открыли, что он обладал замечательным даром безошибочной имитации. Какой бы сложной ни была пьеса, он тут же повторял ее в точности и делал те же ошибки, что и пианисты.

Слух о его таланте быстро распространился по всей стране, и Бетьюны стали устраивать представления сначала в южных городах, а затем в Нью-Йорке, Чикаго, Цинциннати и других.

Двадцатипятилетний Слепой Том разъезжал по Америке и странам Европы с концертами и поражал публику тем, что, прослушав знаменитых музыкантов, тут же повторял услышанное с тончайшими оттенками экспрессии. Деньги потекли рекой. Молодая миссис Бетьюн благоразумно организовала специальный фонд, позволивший Тому прожить безбедную жизнь.

Каким образом слепой слабоумный пианист впервые познакомился с клавиатурой пианино, до сих пор остается загадкой. Ребенком его не пускали в зал, где стояло пианино, и впоследствии он даже не мог вспомнить, пытался ли когда-нибудь играть до той ночи.

Том достиг зрелого возраста, весил 250 фунтов (113 кг) и, имея ум ребенка, доставлял массу хлопот окружающим, особенно во время поездок. За едой он разбрасывал пищу как капризное дитя, а после спектаклей, довольный аплодисментами, становился на голову посреди сцены – номер совсем не для музыканта.

Слепой Том Уиггинс, пианист-идиот, постепенно утрачивал свой невероятный талант. В среднем возрасте он снова превратился в сопливого беспомощного дебила (и умер таковым в 1907 году), живя на средства, оставшиеся после фантастической карьеры.

В богатой семье в Берне, Швейцария, в 1768 году родился мальчик, окрещенный Готфридом Майндом. Признаки умственной отсталости, отмечавшиеся у ребенка, вскоре переросли в явную дебильность.

Семья была состоятельной, поэтому для интеллектуального развития ребенка делалось все, но безрезультатно. С рождения и до самой смерти, наступившей в 1814 году, в возрасте 46 лет, Готфрид Майнд был умственно отсталым человеком, неспособным следить за собой, поэтому во время прогулок его сопровождал телохранитель.

Еще в детстве Готфрид познакомился с красками, мелками и грифельной доской. Вскоре он стал рисовать удивительные картинки, некоторые из них были выполнены акварелью. Погожими днями страж уводил его куда-нибудь в чудесный уголок природы в поместье родителей, и часами Готфрид сидел там, счастливый, бормоча себе что-то под нос, рисуя все, что привлекало внимание этого взрослого младенца.

К тридцати годам этот жалкий молодой человек прославился во всей Европе своими картинами. Особенно удавались ему картины с домашними животными и детьми, к которым он стоял ближе всего по умственному развитию. Картину «Кошка с котятами» купил король Англии Георг IV, и долгое время она висела в королевском дворце.

Такая странная смесь художника и идиота наблюдается в современном двойнике Готфрида Майнда в лице Киоши Ямашита из Кобе, Япония. Как в свое время Готфрид Майнд, Ямашита нуждается в защите и опеке, словно ребенок, однако его картины приобрели всеобщую известность. Они выставлялись в универсаме Кобе в 1957 году, и, по оценке специалистов, на выставке-продаже побывало более ста тысяч человек.

Рожденный в трущобах, Киоши настолько отставал в развитии, что в 12 лет появилась необходимость поместить его в психдиспансер. По линии родителей и родственников никто не был художником, у самого Киоши в детстве подобное призвание не проявлялось, как вдруг он начал делать аппликации: рвал цветную бумагу и кусочки наклеивал на холст.

Талант продолжал развиваться и крепнуть. Медперсонал всячески поощрял Киоши. Стали приносить ему краски, но он их стал есть как конфеты, потом освоил кисти и стал рисовать красками. Теперь он национальный любимец Японии. Журналы спорят между собой за право помещать его рисунки на обложках. Необычный успех в Японии имела книга цветных рисунков Киоши Ямашита, изданная в 1956 году, а сам Киоши в это время бродил по улицам города и просил милостыню, не в состоянии ответить, кто он такой и откуда.

Правительство Японии приставило к Киоши телохранителя, поскольку художник может выйти на улицу голым и забрести куда угодно. Но временами ему удается улизнуть, и тогда он шатается по улицам, грязный, оборванный, живя подаянием, пока его снова не отыщут.

Доктор Рюзабуро Шикиба, ведущий психиатр Японии, так говорит о Киоши Ямашита: «Идиот-мудрец – загадка и вызов науке».

Случай с Джеффри Джанетом, родившимся в 1945 году в Илфорде, Англия, слепым калекой, лишний раз подчеркивает эфемерность границы между идиотизмом и гениальностью. Врачи осмотрели скорченного младенца и сказали родителям: «Он будет слабоумным и протянет от силы два года».

Джеффри Джанет не только «протянул», но и стал замечательным парнем с талантами настоящего гения. В шестнадцать лет, слепой, не в состоянии передвигаться самостоятельно, Джеффри демонстрировал ошеломляющие способности.

Врачи и журналисты были свидетелями того, как Джеффри повторял наизусть все программы британского радио и телевидения за целую неделю, прочитанные ему один раз.

Этот слабоумный, «который от силы мог протянуть два года», делал сложные математические расчеты, за секунды давая правильный ответ. Каким-то ему только доступным способом он за несколько секунд мог совершенно точно узнать, на какое число придется любой день передачи в будущем или приходился в прошлом, даже с учетом изменений в календаре.

Его фантастический талант просто игнорировал все данные медицинской практики, лишний раз утверждая, как мало мы знаем о стране чудес, которой является мозг человека.

13. Предсказания слабоумного Роберта Никсона

Чумазый, босой мальчик в лохмотьях бросил вожжи на ручки плуга, впадая в неистовство: он прыгал по свежим бороздам и кричал во весь голос. На соседних полях продолжали работать: для них это была обычная очередная выходка сына-дурачка из семейства неграмотных Никсонов.

Однако этот случай был гораздо сложнее: Роберт Никсон оказался редким сочетанием идиотизма и ясновидения – явлений малопонятных или совсем непонятных.

Надсмотрщик с фермы Бридж Хаус в Чешире, Англия, заметил чудачества молодого Никсона, но, поскольку эти чудачества затянулись, захотел отправить его снова на работу. Приблизившись к мальчику, он остановился, чтобы послушать, о чем же говорит слабоумный.

Еще раньше ходили слухи, что две огромные армии готовы вступить в битву друг с другом и что стоят они у Босворт Филда, далеко от Чешира. Надсмотрщик вспомнил, что Никсон говорил несколько недель назад, что король Ричард будет драться с Генрихом, графом Ричмондским, в Босворте.

Мальчик, казалось, совершенно помешался от возбуждения: глаза горели, он дико размахивал руками. Хорошо, что надсмотрщик благоразумно держался на расстоянии, так как Никсон душераздирающе кричал, размахивая и щелкая длинным кнутом.

– Ричард атакует! – кричал Никсон. – Вперед! Давай вперед!

Он вдруг замолчал и стоял как вкопанный, уставившись в даль.

– Генрих берет верх! Наступает всем войском! Давай через ров, Генрих! Через ров, и битва выиграна!

К этому моменту подошли несколько пахарей и молча стояли позади надсмотрщика, глазея и слушая, что говорит этот одержимый. Они увидели, что он вдруг замолчал, глаза его словно остекленели, на губах запеклась пена, рот кривился в судорогах.

Затем по лицу мальчика пробежала улыбка.

Он впервые заметил, что вокруг него собралась перепуганная толпа.

– Битва окончена, – сказал Никсон, – и Генрих победил!

С этими словами он подобрал вожжи и принялся за работу как ни в чем не бывало.

Надсмотрщик отослал пахарей работать, а сам побежал доложить обо всем своим хозяевам лордам Чолмонделям. Господа уже слышали, что этот несчастный парень каким-то образом узнает о событиях, происходящих на расстоянии, а также предсказывает будущие события.

Роберт Никсон правильно предсказал смерть одного члена семьи Чолмонделей. За две недели он предсказал, что разразится страшная буря, и объявил, что Ричард и Генрих будут сражаться при Босворте. А теперь он говорит, что сражение произошло… и что Ричард разбит и низложен. Время покажет.

Через два дня в деревушку прибыли гонцы нового короля, чтобы сообщить эту новость налогоплательщикам, а те, оказывается, уже знали о восшествии на престол Генриха. Откуда? Да от дурачка Никсона, который способен видеть, что делается за горизонтом, и предсказывает будущее. Подивились гонцы и поехали разносить эту новость дальше.

Спустя две недели со дня отъезда из деревни гонцов короля Роберт Никсон перебегал от одного дома к другому, умоляя спрятать его.

Слуги короля едут сюда, чтобы увезти его во дворец, рыдал Никсон, а если он поедет во дворец, то умрет голодной смертью!

Несмотря на все его мольбы и слезы, никто его не спрятал. Вся деревня хохотала до упаду: что это дураку взбрело в голову, будто король хочет его взять к себе во дворец? Королю только и не хватает этого деревенского дурачка. Над Никсоном потешались и улюлюкали ему вслед.

И все же он оказался прав в своем предчувствии, что его позовут во дворец. Как-то он работал на кухне и, повернувшись к матери, сказал:

– Мне пора. Слуги короля уже недалеко. Сюда я больше не вернусь.

Когда гонцы прибыли, они нашли этого странного парня уже готовым к отъезду. Король тоже подготовился к встрече: он скептически относился ко всем слухам относительно удивительных способностей мальчика. Король Генрих спрятал кольцо, а когда привели Никсона, сказал ему, что потерял кольцо и хочет, чтобы мальчик открыл ему, где оно находится.

Никсон тут же ответил:

– Кто спрятал, тот и найдет!

Король рассмеялся, а вместе с ним и весь двор. Он приказал прикрепить к Никсону писца на вечные времена, чтобы записывать возможные предсказания дурака и представлять их ко двору.

Благодаря приказу короля до нас дошли многие предсказания Никсона из XV века. Его историю изучала леди Каупер в 1670 году, а затем епископ Илийский. В 1845 году к делу Никсона прибавились новые материалы в виде пухлой рукописи его пророчеств, найденной среди наследственных фамильных вещей. Он сделал сотни пророчеств, большинство из которых не имели особого исторического значения. Но почти все они сбылись как в отношении людей, так и в отношении событий. Пока остались неподтвержденными два пророчества, очень мрачных: «Чужеземцы вторгнутся в Англию со снегом на шлемах… Долго медведь был прикован к столбу, но он разорвет цепи и вызовет большие разрушения».

А вот еще: «Хотя и будет мир в мире и народы лягут спать под мирный благовест, но утром их разбудит война!»

Роберт Никсон, слабоумный из крошечной деревушки Овер, стал любимцем короля. Он получил право пользоваться дворцом как своим домом и мог просить у короля все что угодно, но редко пользовался своим положением и ничего не требовал. Все шло хорошо до тех пор, пока король не собрался ехать на охоту, на которой Никсону, по мнению короля, делать было нечего. Как только мальчик услышал об этом, он бросился к королю с мольбой взять его с собой или отпустить на время отсутствия короля.

Когда король поинтересовался, почему Никсон так хочет покинуть дворец, тот сказал ему, что боится умереть с голоду в отсутствие короля, на что монарх громко расхохотался. Чтобы унять страхи мальчика, король специально назначил человека, лично ответственного за благополучие Роберта Никсона в его отсутствие.

Этот человек очень серьезно отнесся к своим обязанностям. И как только некоторые из слуг стали дразнить слабоумного паренька, он запер Никсона в комнате, ключ от которой был только у него, предупредив всех остальных под страхом сурового наказания остерегаться входить в комнату. Когда он был вынужден отлучиться по приказу короля, то забыл перепоручить заботу о мальчике, запертом в комнате, вход в которую для всех прочих был строго-настрого заказан. Через две недели король вернулся во дворец. Но Никсон был уже мертв, поскольку не имел ни хлеба, ни воды. Сбылось самое абсурдное пророчество Никсона. Он умер от голода во дворце короля.

14. Зрячие слепые

Первые белые люди, посетившие острова Самоа, отнеслись скептически к настойчивым рассказам туземцев о том, что у них некоторые слепые видят кожей. В качестве доказательства туземцы привели к белым нескольких слепых, которые подробно описали внешность пришельцев.

«Всего лишь очередной трюк вероломных туземцев», – решили про себя всезнающие белые и продолжали осуществлять насилие и грабеж – дело, в котором они действительно знали толк. О зрячих слепых написали в судовых журналах, докладах королю и вскоре забыли.

До сих пор доподлинно неизвестно, что же там произошло, но существуют достоверные сведения, что жители Самоа были правы.

Во Франции вскоре после окончания Первой мировой войны доктор Жюль Ромэн провел серию опытов, чтобы выяснить, насколько правдивы слухи о людях, которые могут видеть, не пользуясь глазами. Результаты оказались настолько интересными, что он решил продолжить опыты, чем и занимался в течение многих лет.

Доктор Ромэн обнаружил, что такая способность была у людей далеко не одинакова и зависела от умственного и физического состояния пациента. Обескураживало то обстоятельство, что поведение пациента на сеансах в разные дни было неодинаково: после блестяще проведенного сеанса пациент на другой день мог либо слабо реагировать, либо вообще не реагировать, все зависело от его эмоционального и физического заряда.

Доктору Ромэну случалось проводить свои опыты в присутствии таких известных (и настроенных чрезвычайно критически) свидетелей, как Анатоль Франс, который, как он сам признавался, пришел посмеяться, а ушел ошеломленный.

У доктора Ромэна сложилось мнение, что видеть без глаз вполне возможно благодаря наличию в коже микроскопических нервных окончаний, малопонятных менисков Ранвье. Эти нервные окончания, развивал свою мысль доктор Ромэн, в процессе эволюции могли превратиться в более сложную форму зрения.

Терпеливо обследуя сотни слепых, доктор Ромэн обнаружил, что некоторые из них могут различать свет и тень – свойство, которое пропадало, как только между источником света и щекой помещалась металлическая пластина. Дальнейшие опыты показали, что некоторые люди обладают фоточувствительностью на небольших участках кожи. Среди них были такие, у которых наиболее чувствительными были носы, у троих сильная фоточувствительность проявлялась на кончиках пальцев.

Доктор Ромэн закончил работу в 1924 году. Коллеги-ученые отвергли его доклады и изыскания как «ненаучные» и «непонятные» и заняли выжидательную позицию: поживем – увидим.

Длительные эксперименты доктора Ромэна ни в коей мере нельзя считать первыми попытками известного медика разобраться в способности «видеть кожей».

Доктор Чезаре Ломброзо, знаменитый невропатолог и психиатр, не прошел мимо этого явления. Репутация его в научном мире была настолько прочной, что достаточно было одного только упоминания его имени, чтобы смолкли любые неверующие. О своих опытах он написал в книге «А что после смерти?».

В книге он описал случай с 14-летней девочкой, во всех отношениях здоровой и нормальной. Внезапно у нее стали проявляться и прогрессировать симптомы истерии. Проведенное лечение не помогло: состояние стремительно ухудшалось – от расстройства пищеварения и рвоты до неспособности принимать пищу, от быстрой потери в весе до конвульсий. Спустя три месяца девочка совершенно ослепла. При этом у нее развилась удивительная способность видеть, хотя было совершенно ясно, что глаза у нее не действовали вообще.

В результате исследований, проведенных доктором Ломброзо и семейным врачом, оказалось, что девочка видит носом и мочкой левого уха!

Чтобы исключить возможность участия глаз пациентки в эксперименте, врачи закрывали их плотной повязкой и размещали предметы под углом, полностью исключая вероятность подглядывания. Несмотря на принятые меры, ребенок прекрасно справился с испытанием.

Ломброзо пишет, что она могла читать с завязанными глазами и безошибочно различала цвета. Когда яркий свет вспыхивал рядом с ушной мочкой, она начинала моргать, а когда Ломброзо к кончику ее носа поднес палец, она отпрянула назад и сердито спросила: «Вы что, хотите меня ослепить?»

Удивительное перемещение органов чувств затронуло в этом случае не только зрение, поскольку, как писал доктор Ломброзо, органы обоняния также претерпели изменения. Когда он поднес к ее носу крепкий раствор нашатырного спирта, она не реагировала, но стоило перенести спирт к подбородку, как она закричала от боли. Подбородком она различала и запахи цветов.

Неудивительно, что, столкнувшись с такой обескураживающей картиной необычного явления, доктор Ломброзо не был шокирован, когда обоняние у этой девочки постепенно переместилось в ногу.

Вероятно, доктору Ломброзо были известны и прецеденты. Газета «Электриситэ анималь» (Лион, 1808 год) поместила сообщение некоего доктора Пететэна о восьми женщинах, органы чувств которых сместились в кончики пальцев и солнечное сплетение.

В 1840 году в «Джорнале дель академича ди медичина» (Италия) появилась публикация, в которой один итальянский врач писал о 14-летней деревенской девочке, с которой стали случаться припадки истерии, после чего она впадала в сомнамбулическое состояние и могла ладонями рук различать цвета и подбирать ленты.

В 1821 году в трудах Туринского университета «Празеос медикэ» появилась публикация о некоем господине Беркмане, получившем травму головы в результате падения. Через некоторое время он обнаружил, что органы слуха переместились у него в солнечное сплетение. В сообщении отмечается, что эта аномалия вызвала огромное удивление у врачей, за что их следует, конечно, извинить, поскольку и в наше время и у наших врачей явления такого рода, кроме удивления, ничего не вызывают.

Настоятель кафедрального собора Св. Филиппа в Атланте Реймундо де Овис незадолго до Второй мировой войны рассказал об одном прихожанине, способном с завязанными глазами различать предметы, спрятанные за его спиной, если он имел возможность провести ладонями над ними.

Самое последнее сообщение о трансформации органов зрения приводится ниже, оно наверняка пришлось бы по душе покойному доктору Жюлю Ромэну.

Когда 14-летняя Маргарет Фус вошла в ординаторскую, где ее ожидала группа врачей, она им показалась вполне нормальной, обычной, здоровой девочкой. Но когда она через два часа вышла из этой комнаты, то оставила там 25 удивленных и сбитых с толку медицинских экспертов.

До 14 лет Маргарет Фус жила в небольшой общине Эллерсон, штат Вирджиния, где ее отец работал на складе утильсырья при железнодорожной компании. Отец Фус рассказывает, что ему приходилось часто наблюдать за игрой детей в жмурки, и он заметил, что некоторые дети с завязанными глазами лучше других ориентируются на местности, удачно избегая столкновения с большими предметами, например с деревьями. Маргарет, по словам отца, отличалась удивительной способностью видеть, он сначала даже подумал, что она подглядывает из-под повязки или через нее. Когда он сам лично наложил повязку ей на глаза, Маргарет все равно продолжала видеть вокруг, чем страшно заинтересовала отца. Некоторые дети, казалось, также обладали такой способностью, но не в такой степени, как Маргарет.

В январе 1960 года мистер Фус рассказал группе врачей при Административном центре ветеранов, что способности Маргарет развились и укрепились благодаря тому, что девочка полностью доверяла отцу и следовала его указаниям. Завязывая ей глаза, он говорил ей, что она все увидит, и просил ее поверить в собственные способности. Через три недели, сказал мистер Фус, девочка научилась различать большие предметы, такие как столы, дверь, а затем и маленькие – книги, шляпы, часы, стопки бумаги. Это, в свою очередь, повело дальше: она стала различать цвета и материал предметов и даже читать газету.

Последнее долго не удавалось, она никак не могла сфокусировать зрение на строчках. Тогда отец прибегнул к маленькой хитрости: он сказал, что строчки заслоняет дым, который следует «сдуть». Маргарет так и поступила, и, к великому изумлению отца и своему собственному, проблема была решена.

Сказать, что поначалу врачи отнеслись с недоверием и сомневались в целесообразности исследования, значит ничего не сказать. Перед ними стоял железнодорожник, далекий от медицины, и уверял их, что он научил девочку читать и различать цвета, не прибегая к помощи глаз. Какая чушь! Нелепость для всех, за исключением тех, в чьей памяти могли сохраниться смутные воспоминания об открытиях доктора Жюля Ромэна за 35 лет до этого случая.

Но сможет ли Фус подтвердить свое заявление во время медицинской экспертизы, причем на условиях, предложенных врачами?

В тот памятный день врачи сами завязывали ей глаза так, как они считали нужным. Повязка состояла не только из обычных тампонов ваты и бинтов, но и из специальной изоленты, накладываемой поверх них в несколько рядов, чтобы исключить любую возможность подглядывания.

В таких условиях Маргарет Фус изрядно удивила экспертов: она читала отрывки из Библии, взятые наугад, отрывки из газет и журналов, различала цвета в разнообразных рекламных изданиях, играла в шашки и называла любые предметы, которые ей предлагали врачи.

Демонстрация принимала драматический и мистический оборот: девочка видела, хотя по всем законам она не должна была видеть. Не пахло ли здесь надувательством? А может, ребенку все-таки удавалось как-то подсмотреть через повязку или из-под нее? Повязки сменялись, усложнялась их конфигурация, медики сами накладывали их на глаза, – нет, для обмана не оставалось места. Девочка все время была у них на глазах под пристальным наблюдением, до повязок не дотрагивалась руками и не могла их поправить. С ее лица сняли наконец последнюю повязку и прямо на глазницы крест-накрест наложили в несколько рядов полоски из светонепроницаемой изоленты, через которую невозможно было подглядывать, даже нагнув голову. Но и тут Маргарет оказалась на высоте.

Присутствовавший на опытах известный обозреватель Дрю Пирсон писал в газете о том, что один из психиатров сказал ему после опытов: «Похоже, что следует искать какой-то новый участок мозга».

Маргарет Фус два раза появлялась на телеэкране в программе «Занимательные люди» – 15 и 22 января 1960 года.

Из Шотландии в 1956 году пришло сообщение о слепом мальчике, которого научили видеть кожей. Сообщение подписал доктор Карл Кениг, директор школы Рудольфа Штейнера в Кэмихилле.

Согласно заявлению доктора Кенига ему был доставлен слепой мальчик в возрасте четырех лет, выглядевший жалким, неспособным к учебе и говоривший хрипло, отрывисто и бессвязно, как попугай.

Для эксперимента кровать, на которую положили мальчика, завесили со всех сторон белыми простынями, чтобы закрыть доступ постороннему свету. Затем на мальчика или на простыни направляли яркий свет прожектора, меняя цвета с разными выдержками по времени.

Вскоре, отмечает доктор Кениг, мальчик стал реагировать на некоторые цвета. Он научился хорошо говорить, петь и читать наизусть стихи. Он превратился в крепкого и здорового ребенка, и даже кожа его значительно изменилась в связи с общим улучшением здоровья. Для врачей было совершенно ясно, что ребенок различает цвета и интенсивность света, только не при помощи своих незрячих глаз.

Доктор Кениг рассказывает о другом интересном случае. Слепого и глухого ребенка поместили в темную комнату и залили ее ярким светом различных цветов и оттенков. Следующий этап обучения заключался в том, что во время занятий между учеником и учителем ставили зажженную свечу. Очень скоро мальчик научился точно повторять все движения, которые проделывал учитель. Доктор Кениг говорит, что сейчас в глазах мальчика появилась осмысленность и заинтересованность. Но самое интересное то, что мальчик «видит» небольшие предметы на расстоянии до 6 футов (2 м) так ясно, что может поднимать их с пола без посторонней помощи.

Еще одна книга в этой области была выпущена в 1957 году издательством «Атлантик-литл, Браун». Книга называется «Лицом к лицу». Автор ее, молодой индус Вед Мехта, рассказывает о себе. В трехлетнем возрасте он заболел менингитом и ослеп. Слепота не мешала ему ездить на велосипеде по многолюдным улицам города в Индии. Когда он стал студентом колледжа в США, то часто ссорился с администрацией колледжа, настаивавшей на том, чтобы он, как и все слепые, носил с собой белую трость, в которой, как он говорил, он совсем не нуждался. Известно, что он проехал по всей Америке и много ходил в турпоходы без всякой посторонней помощи.

Как это у него получалось?

Сам Вед Мехта утверждает, что он видит «лицом», что позволяет ему избегать столкновений как с прохожими, так и с транспортом. Он не может объяснить, как это у него получается, но он видит кожей лица.

Таким образом, свидетельства доктора Ромэна, доктора Кенига и Веда Мехты говорят о том, что способность видеть без участия глаз может иногда развиться у человека.

15. Загадка мозга

Мозг, как известно любому врачу, – ложе нашего сознания. Сущность мозга настолько деликатна, что природа защитила его мощной черепной коробкой. При резком сотрясении мозг может потерять контроль над нервной системой человека на различный срок, в зависимости от силы удара, места удара и способа его нанесения. Древние люди, например египтяне, хорошо знали об этом и пользовались этим знанием для проведения анестезии. Перед тем как оперировать больного, они наносили ему удар по голове деревянным молотком, обернутым кожей, и пациент терял сознание. При необходимости процедура могла повторяться.

В своем монументальном труде «Аномалии и курьезы медицины» врачи Гоулд и Пайл описывают несколько случаев, когда очень тяжелое повреждение мозга совсем незначительно отражалось на жертве.

Авторы рассказывают (1879 год) историю одной женщины, работавшей на мельнице. В механизм мельницы попал большой болт и выскочил оттуда, словно пуля, угодив женщине в лоб как раз у линии волос над правым глазом. Болт пробил череп, вмял кусочки кости внутрь и засел на глубине 4 дюймов в черепе. Часть мозга была утрачена в момент несчастного случая, а также при операции по извлечению болта.

На благополучный исход было мало надежды, и все же женщина не только не потеряла сознания, но и не почувствовала даже недомогания от частичной потери мозга: у нее не было даже головных болей. Спустя два года врачи в последний раз осмотрели ее и признали абсолютно здоровой. О несчастном случае напоминал только небольшой шрам на лбу. После этого она прожила еще 42 года.

Однако этой женщине еще повезло по сравнению с одним русским дворянином, которого протащила по земле несшаяся во весь опор лошадь. Этот случай описал Джоб Ван Мекрен в своей книге «Хирургические обозрения». Несчастный ударился головой о камни, при этом была снесена часть черепа. Хирурги заменили вылетевшую часть, позаимствовав ее из черепа только что убитой собаки, и человек поправился. Ван Мекрен пишет, что, несмотря на то, что поправился полностью, он был отлучен от церкви без права восстановления его в правах религии до тех пор, пока не согласится на удаление собачьей кости из головы.

Среди опасностей, поджидающих человека, плывущего в лодке по городским каналам, наиболее вероятно столкновение с мостом, особенно в тех местах, где он низко висит над водой. Поэтому лодочнику следует наклоняться, не то он может пострадать. В медицинском вестнике Нью-Йорка за 1888 год описывается случай с матросом, зажатым, как в огромных тисках, между нижним ярусом арки моста и надпалубной надстройкой. В эти тиски попала голова, и острый мостовой брус срезал верхнюю часть черепа, примерно одну четвертую часть головы. Срез начинался примерно на 2 дюйма выше правого глаза. В общей сложности вскрытая площадь черепной коробки имела такие размеры: около 7 дюймов от лба до затылка и 6 дюймов в ширину.

Врачи, обрабатывавшие его через несколько часов после несчастного случая, обнаружили, что срез был чистым, как будто его выполнили медицинской пилой. Пострадавший потерял значительную часть крови и мозга.

Уже больше часа трудились врачи, чтобы закрыть зияющую рану, как вдруг пострадавший открыл глаза и спросил, что случилось. Когда его как следует забинтовали, он сел. Не успели изумленные врачи удержать его, как пострадавший уже встал на ноги и стал одеваться как ни в чем не бывало. Через два месяца он снова был на работе, на своей лодке. У него изредка случалось легкое головокружение, а в остальном он был вполне здоровым человеком. Через 26 лет у него появилась некоторая неровность в походке, а потом частично парализовало левую руку и левую ногу.

Этот замечательный парень с вмятиной на голове от темени до уха снова попал в больницу в Буффало в 1887 году, тридцать лет спустя после несчастного случая. При выписке его из больницы в журнале была сделана запись о том, что у него развилась тенденция к истерии. Когда его бранили за что-нибудь, он рыдал как ребенок.

Другой интересный случай занесен в анналы музея медицинского колледжа в Массачусетсе. Тяжелый железный прут длиной 3 фута и весом 13 фунтов пробил насквозь голову человека. Эта мрачная история, пожалуй, самая потрясающая с точки зрения участия в ней человеческого мозга и известна как «американский случай травмирования ломом».

Днем 13 сентября 1847 года 25-летний мастер железнодорожного участка Рутланд – Берлингтон Файниз Гейдж закладывал взрывчатку в шпур, готовясь к взрыву. Он наклонился над шпуром и утрамбовывал порох железным прутом диаметром 1,5 дюйма, который был заострен на верхнем конце, нижний его конец был совершенно плоским. Никому и в голову не могло прийти, что при ударе о камень железный прут может высечь искру, отчего взорвется порох. Именно так и произошло.

Взрыв – и железный прут выскочил из шпура, как пуля. Острым концом прут ударил Гейджа снизу в скулу и прошел насквозь через голову. Давление было таким, что левый глаз почти вылез из глазницы.

Несмотря на страшную травму, Гейдж не потерял сознания. Взрыв отбросил его на два шага в сторону, он упал на спину и оставался в оглушенном состоянии несколько минут. Товарищи доставили его в отель, находившийся на расстоянии одной мили от места происшествия, – ближайший пункт, где ему могли оказать первую помощь. Прибыв туда, Гейдж отказался от помощи товарищей и сам прошел в приемную врача, поднявшись самостоятельно наверх по длинной лестнице. При удалении железного прута из головы хирург вынужден был лишить пострадавшего части мозга и костей черепной коробки. Никто не надеялся на благополучный исход, однако в 10 часов вечера пациент находился в полном сознании.

Файниз Гейдж поправился. Он только ослеп на левый глаз – цена, право, пустячная, если учесть, что он избежал смерти. Гейдж прожил еще много лет, поставив многочисленных светил медицины в тупик тем, как мог человек выжить и жить после такой тяжелой травмы.

В 1935 году в госпитале Св. Винсента в Нью-Йорке родился ребенок, у которого вообще не было мозга. И все же в течение 27 дней, наперекор всем медицинским концепциям, ребенок жил, ел и ревел, как все новорожденные. Поведение ребенка было совершенно нормальным, и об отсутствии у него мозга никто не подозревал до вскрытия.

Врачи Гоулд и Пайл также описывают случай с человеком с опухолью в мозгу. Несмотря на то что в результате болезни в мозгу образовалась впадина длиной около пяти дюймов, больной оставался в полном сознании до самой смерти.

В книге «От состояния сознания – к бессознательности» доктор Густав Гелей рассказал о случае с девушкой, мозг которой был поврежден в результате железнодорожного крушения. После хирургического вмешательства она быстро пришла в себя и поправилась.

В 1957 году в Американской ассоциации психологов был заслушан доклад доктора Яна В. Брюэля и Джорджа В. Олби. Они успешно провели операцию, в результате которой пациенту пришлось удалить всю правую половину мозга.

Больному исполнилось 39 лет, уровень его интеллектуального развития был выше среднего. К великому изумлению врачей, он быстро поправился и не утратил своих умственных способностей. Казалось, операция на них просто не повлияла.

Доктор Августин Итуррича сделал в 1940 году заявление в Антропологическом обществе в Сукре, Боливия, и поставил своих коллег перед дилеммой, которая и сейчас остается без ответа.

Он и доктор Николас Ортиз долго исследовали историю болезни 14-летнего мальчика, пациента из клиники доктора Ортиза. Мальчик лежал с диагнозом «опухоль в мозгу». Он сохранял сознание и был в полном рассудке до самой смерти, только жаловался на сильную головную боль. Когда врачи произвели вскрытие, то пришли в крайнее изумление: образно выражаясь, мальчик был без головы. Вся мозговая масса была почти полностью отделена от внутренней полости черепной коробки. Огромный нарыв захватил мозжечок и часть головного мозга.

При таких обстоятельствах – чем же мальчик думал?

Задача, с которой столкнулись врачи Ортиз и Итуррича, была не так головоломна, как та, с которой пришлось познакомиться известному немецкому специалисту в области мозга профессору Хуфланду. Ему также пришлось изменить свои медицинские представления после проведения вскрытия черепной коробки человека, которого разбил паралич. До самой последней минуты больной сохранял все свои физические и умственные способности.

Результат вскрытия привел в замешательство профессора, поскольку вместо мозга в черепной коробке умершего оказалось всего 11 унций воды.

16. Парапсихолог и раскрытие преступлений

Случай массового убийства в 1928 году был неслыханным актом насилия в тихой сельской общине Маннвилл, Альберта (Канада). Однако такой случай произошел, и страшные доказательства тому были засвидетельствованы в пяти милях от города, на ферме Генри Буера, зажиточного хозяина. Семейный врач доктор Харлей Хислип позвонил в полицейское королевское управление канадской конной полиции и доложил об убийствах констеблю Фреду Олсену, который немедленно выехал на место преступления.

Перед офицером полиции и врачом открылась ужасная картина. Войдя в дом, они увидели, что хозяин фермы Генри Буер и его 21-летний сын Вернон сидят по одну сторону обеденного стола и с ужасом взирают на убитую миссис Буер. Тело покойной лежало на столе, лицом вниз, выстрел пришелся в затылок. Отец и сын находились, вероятно, в состоянии шока, поэтому доктор Хислип и констебль Олсен не произнесли ни слова. Врач кивком головы пригласил полицейского офицера пройти с ним на кухню.

На кухне, распластавшись на полу в луже крови, лежал Фред Буер, брат Вернона. Фред был убит тремя выстрелами в лицо. Олсен подумал, что Фред услышал стрельбу в доме, прибежал узнать, что происходит, и был убит.

– Мать и старший сын, – сказал доктор Хислип, – остальные не здесь, констебль.

В сарае позади дома они нашли труп Уильяма Ройска, убитого выстрелами в лицо; четвертая жертва этой кровавой бойни – наемный работник Гейб Боромби – лежал мертвый, весь в крови, в помещении для работников. Убийца несколько раз выстрелил ему в лицо.

В доме не нашли никаких следов огнестрельного оружия, которым пользовался убийца.

Констебль Олсен сделал несколько пометок в записной книжке. «Несомненно, – решил он, – миссис Буер, убитая в затылок, была первой жертвой и, пожалуй, единственной, кого намеревались убить. Другие, старший сын и два работника, – размышлял Олсен, – стали жертвами как свидетели преступления, опознавшие убийцу. Никаких намеков на грабеж – преступление совершено чисто из-за эмоциональных побуждений, а не с целью наживы».

Констебль возвратился в дом, чтобы задать несколько вопросов потрясенному отцу. Тот подтвердил то, что по телефону несколько бессвязно сообщил доктору его сын Вернон. Отец и сын ушли из дома после ужина и работали в разных концах фермы. Две дочери ушли на баскетбол, старший сын Фред и два работника находились недалеко от дома. Последний раз Генри Буер видел жену в кухне, когда та, склонившись над раковиной, собиралась мыть посуду, оставшуюся после ужина. Вернон заявил, что вернулся домой в 8:30 вечера и увидел труп матери и брата. Он тут же позвонил доктору. Потом он сказал, что трупов работников не видел.

Констебль Олсен отметил про себя, что Вернон как-то четко отмеряет указанное время. В момент внезапной смерти миссис Буер находилась в столовой, где чистила клубнику. Поэтому ее убили раньше сына Фреда. Если бы было наоборот, то она наверняка не осталась бы сидеть в столовой, услышав выстрелы в другой комнате.

«Все это выглядит довольно странно», – подумал констебль. Он машинально опустил руку в мутную воду в раковине, в которой покойная оставила отмокать кастрюлю, и нащупал что-то твердое и острое, – как оказалось, гильзу от винтовки калибра 0,303. Убийца тщательно подобрал все гильзы, а эту просмотрел. Уже улика.

У Буеров не было собственной винтовки. Однако оперативная проверка выявила, что у фермера-соседа была винтовка калибра 0,303, но, как он заявил, «ее недавно украли». Олсен сделал для себя пометку. По данным полицейского местного участка, владелец действительно заявлял о пропаже винтовки. «Не было ли это сделано преднамеренно, чтобы замести следы преступления?» – размышлял Олсен. Сравнение под микроскопом меток от бойка на стреляных гильзах от украденной винтовки с меткой на гильзе, найденной в кухонной раковине, убедило Олсена, что украденное оружие и есть оружие убийцы. «Найди человека, укравшего винтовку, и ты найдешь убийцу», – решил про себя констебль.

Проблема неожиданно осложнилась тем, что Олсен заметил плохо скрываемую неприязнь к себе со стороны Вернона Буера. Время от времени Олсен внезапно оборачивался и ловил на лице молодого Буера либо усмешку, либо затаенную ненависть. Однажды, спустя неделю после убийства, Олсен задал Вернону первый пришедший на ум вопрос:

– Вернон, а почему у тебя нет девушки?

Молодой человек оторопел, но пробормотал:

– Я не люблю девчонок!

Почему он не любил девушек?

Вскоре Олсен узнал, что Вернон ухаживал за хорошенькой девушкой из Маннвилла, но та дала ему от ворот поворот полгода тому назад. При встрече с Олсеном девушка рассказала ему, что миссис Буер наговаривала на нее Вернону и вдалбливала сыну в голову, что она распутная и что сын дурак, если тратит на нее время. Мало-помалу девушка поняла, что Вернон находится под влиянием матери и прислушивается к ее обвинениям, поэтому она попросила его больше с ней не встречаться.

– И после этого вы с ним не встречались?

– Конечно, нет, но он тоже очень переживал. Когда констебль Олсен поставил Вернона перед фактом, что тот возненавидел мать за ее вмешательство и расстройство личных планов сына, Вернон ухмыльнулся, а потом рассмеялся. Олсен повторил свое обвинение и добавил:

– Вы убили свою мать и остальных, чтобы молчали!

Молодой Буер дрогнул:

– А вы нашли винтовку?!

– Нет.

Олсен почувствовал, что убийца у него в руках, но как доказать это на суде? Буера забрали в полицейское управление в Эдмонтоне, где опытный инспектор полиции Хенкок предложил Вернону признаться во всем.

– Вы так думаете? – вызывающе рассмеялся Вернон.

День за днем арестованный играл с властями в кошки-мышки. Обвинение можно было построить только на признании Буера, но прошла неделя, а следствие не сдвинулось с места. У полиции оставался только один шанс – вырвать признание у подозреваемого, ведущего себя дьявольски хладнокровно, а для этого нужно было найти винтовку и иметь в руках доказательства.

Инспектор Хенкок почти уже отчаялся, когда случайно прочитал в газете заметку о так называемом парапсихологе Максимилиане Лангснере из Ванкувера, который заявил, что может раскрывать преступления, читая мысли преступников. Чтобы его не засмеяли, Хенкок ни с кем из сослуживцев не поделился своей идеей. Он просто позвонил Лангснеру и попросил его приехать. Когда парапсихолог сошел с поезда, Хенкок увидел перед собой энергичного человека небольшого роста, лет тридцати пяти, похожего на актера Адольфа Менжу. Он протянул руку и представился.

– Вы считаете меня шарлатаном, но обратились ко мне потому, что отчаялись.

Хенкок хмыкнул:

– Не нужно быть прорицателем, чтобы догадаться об этом.

По дороге в участок Лангснер рассказал, что родился в Вене, а на Востоке обучался искусству телепатии. Он заявил, что человеческий мозг в состоянии стресса рассылает сигналы, которые могут перехватить и расшифровать специалисты.

Лангснер сказал, что он сядет где-нибудь около камеры узника, как это уже однажды делал в Берлине, и будет ждать, когда преступник раскроется перед ним, то есть откроет тайны своего мозга.

В Берлине он имел дело с грабителем, спрятавшим украденные драгоценности. В конце концов, мозг выдал сигналы о тайнике. Полиция легко обнаружила его по описанию Лангснера.

Уж не сумасброд ли это? Недобрые предчувствия стали закрадываться в душу Хенкока по мере того, как он слушал словоохотливого болтуна, похвалявшегося своими неимоверными подвигами.

– Дело вот в чем, – поддержал разговор полицейский, – мне нужно знать, что подозреваемый сделал с винтовкой, из которой он убил четверых. Без винтовки мы не можем от него добиться признания, а без признания нет и дела.

– Значит, вы хотите, чтобы я нашел винтовку? Так?

– Совершенно верно.

– Это делается очень просто, сэр. Если винтовка играет такую важную роль для вас, то еще большее значение она имеет для преступника. А если она важна для него, значит, он будет думать о ней. Я перехвачу импульсы его мозга и расшифрую их для вас. В конце концов он расскажет то, что вы хотите от него узнать.

– В конце концов! Что вы хотите этим сказать?!

– Я имею в виду, что рано или поздно он не выдержит и сломается. Поначалу все они суетятся, нервничают, напускают туман, но они знают, что я все равно прочитаю их мысли. А не пора ли нам посетить нашего приятеля? Мне хочется приступить к работе немедленно.

Сразу же после завтрака Лангснер взял из кабинета инспектора Хенкока стул, пронес его по тюремному коридору до камеры Буера, устроился на стуле, опираясь на трость с золотым набалдашником, и уставился на преступника. Через три часа после такого необычного глазения Буер потерял покой. Он не мог больше игнорировать присутствие этого господина, сидевшего напротив его камеры и глазевшего на него, не проронив ни слова! Буер попытался ответить взглядом на взгляд. Потом стал ругаться. А Лангснер просто смотрел.

На исходе четвертого часа Буер вскочил с койки и бросился к зарешеченному окну. По лицу его ручьями стекал пот.

– Я не знаю, кто ты, – закричал он, – но убирайся отсюда, черт тебя возьми, и будь ты проклят! Убирайся, я тебе говорю!

А маленький человек на стуле, словно сыч, продолжал смотреть на Буера, спокойно пуская кольца табачного дыма в направлении обезумевшего от ярости узника.

Подозреваемый в убийстве человек бросился на свою койку и повернулся спиной к своему молчаливому мучителю. Инспектор Хенкок приоткрыл дверь, чтобы посмотреть, как идут дела. Лангснер поспешно нацарапал несколько слов на клочке бумаги, скатал его шариком и щелчком послал записку Хенкоку, чтобы тот смог дотянуться до нее, не выходя в коридор.

В записке было сказано: «Скоро он попадется, как рыба на крючок, не выходите в коридор».

Странная дуэль продолжалась еще сорок минут. Затем Буер медленно поднялся и сел на край постели, повернувшись лицом к Лангснеру. Лангснер ждал именно этого момента, добыча морально выдохлась, мозг был открыт для обследования.

Когда Лангснер вошел в кабинет инспектора Хенкока, последний взглянул на часы, отметив про себя, что прошло ровно пять часов с начала этого удивительного бдения у камеры преступника. Лангснер довольно ухмыльнулся.

– Есть результаты?!

– Конечно! Он мне мысленно рассказал, где спрятана винтовка. У меня в глазах ясная картина места, где она спрятана. Она в кустах в пятистах – шестистах футах от фермы, где совершено убийство. Дайте карандаш и бумагу.

Лангснер сел за стол Хенкока и нарисовал дом. Недалеко от дома находился массив кустарника. Между кустами и домом, посередине, росло дерево, а за кустами еще одно. Хотя Лангснер нарисовал только часть дома, инспектор Хенкок отметил точность изображения, не упущено было даже своеобразное резное украшение карнизов. «Дом белый с красными ставнями», – сказал Лангснер. Это описание относилось к дому Буеров, а не их соседа-фермера, у которого украли винтовку.

Наступили уже сумерки, когда инспектор Хенкок, Лангснер и констебль Олсен оцепили ферму Буеров. Они сверились с чертежом и без труда определили место, где следовало искать. От дома ярдов на двести тянулось поле, за ним росли деревья и кустарник, как и нарисовал Лангснер.

– Вот это место! – воскликнул Лангснер. – Вот и кусты, где спрятана винтовка.

Лангснер побежал через поле, за ним следовали и полицейские. Лангснер прочесал кусты в мгновение ока, как бы изучая грунт. Вдруг он опустился на колени и начал копать мягкую глину обеими руками. Когда полицейские подбежали к нему, у него в руках уже была винтовка образца Энфилд, калибра 0,303.

Нечего и говорить, что Олсен и Хенкок были ошеломлены таким развитием событий. Но их радость была вскоре омрачена тем, что на винтовке не были обнаружены отпечатки пальцев Вернона Буера. Еще нельзя было прямо уличить преступника в причастности к убийству.

Инспектор Хенкок немедленно отправился в тюрьму и показал ошеломленному Буеру винтовку. Буер был потрясен, но продолжал сопротивляться. Он отказался признать оружие, утверждая, что видит винтовку в первый раз.

– Извини, сынок, – сказал Хенкок, – тебе она хорошо знакома. И нашли мы ее там, где ты спрятал, и именно твои отпечатки пальцев остались на ней.

Хенкок рассказал Буеру, как полиции удалось найти винтовку по рисунку Лангснера, поскольку мозг Буера передал Лангснеру изображение. Затем Буера доставили на место преступления. На глазах потрясенного и убитого горем отца и заплаканных сестер Вернон Буер признался в совершенном убийстве. Он винил мать в том, что она разбила его любовь к молодой девушке из Маннвилла, возненавидел ее так, что решил убить, для чего и украл винтовку. Выстрел, которым он убил мать, привлек в дом Фреда, ставшего очередной жертвой. Уже выходя из дома, Вернон понял, что работники тоже все видели, – пришлось пристрелить и их. Затем Вернон вытер винтовку и спрятал в кустах, а потом позвонил доктору Хислипу.

За эту варварски жестокую бойню Вернон Буер нашел свой конец на виселице. Лангснеру хорошо оплатили его странные услуги. Последний раз инспектор Хенкок слышал о нем незадолго до Второй мировой войны – он уехал в путешествие на Средний Восток.

В архивах канадской конной полиции хранится полная хронологическая запись расследования убийства на ферме Буеров и информация о том, какое участие в этом деле принимал Максимилиан Лангснер. Роль Лангснера хорошо освещалась в газетах благодаря инспектору Хенкоку, имевшему мужество довести до сведения общественности все, что касалось этого дела.

17. Загадочная история с доктором Митчеллом

Покойный доктор С. Уэйр Митчелл, родом из Филадельфии, был одним из наиболее выдающихся и уважаемых представителей своей профессии. За свою долгую карьеру ему приходилось быть и президентом Американской ассоциации врачей, и президентом Американского неврологического общества. Таких высоких почетных постов доктор Митчелл был удостоен за свои знания и профессиональную честность. Именно на фоне такого высокого общественного положения то, что произошло с доктором Митчеллом, заслуживает всяческого доверия, и просто так отмахнуться от этой истории невозможно.

Последний пациент покинул приемную врача в половине одиннадцатого вечера. Рабочий день затянулся и оказался для доктора Митчелла утомительным. Со вздохом облегчения стареющий доктор повесил стетоскоп, убавил газовый свет в приемной и прошел через холл на кухню, чтобы выпить стакан молока.

Проверяя через несколько минут, заперта ли парадная дверь, он заметил, что на улице идет снег. Крупные пушистые хлопья, кружась в воздухе, падали на тропинку перед домом, застилая ее толстым покрывалом. Доктор Митчелл убавил свет в холле и устало поднялся по лестнице в спальню.

Прошло полчаса. Он лежал в постели и читал книгу. Внизу у парадной двери негромко звякнул звонок. Или ему послышалось? Минуту спустя звонок повторился, на этот раз более настойчиво. Кто бы там ни был, уйдет, если не обратить внимание. А что если потребовалась срочная помощь одному из тяжелобольных, которые оставались дома? Выхода не было, пришлось снова накинуть халат, просунуть ноги в шлепанцы и спуститься вниз, несмотря на всю усталость.

Открыв дверь, он увидел совершенно незнакомую девушку. Одета она была довольно легко для такой ночи: без пальто, в обычных высоких ботинках, в толстом шерстяном зеленом платье, на голове тонкая серая шотландская шаль, застегнутая под подбородком голубой стеклянной брошкой. Доктор быстро сообразил, что девушка, должно быть, из бедных кварталов, расположенных внизу у холма.

– Заходите, пожалуйста, на улице снег. Девушка вошла.

– Моя мать очень больна. Ей срочно нужна ваша помощь, сэр. Пожалуйста, пойдемте со мной.

Доктор Митчелл помедлил. Совершенно незнакомая девушка, да и вызов чисто в благотворительных целях. В такую погоду, усталому, выходить из дома, к тому же ночь. Доктору явно не хотелось отправляться в дорогу.

– Разве у вас нет своего семейного врача, дитя мое?

Она покачала головой, и хлопья снега упали с шали на пол.

– Нет, сэр. Но моя мать серьезно больна. Доктор, пожалуйста, пойдемте со мной. Прошу вас, сейчас же, пожалуйста!

Бледное лицо, неподдельное нетерпение в голосе, навернувшиеся на глаза слезы побудили доктора Митчелла не отказать в просьбе. Он предложил ей сесть, пока он переодевается, но девушка ответила, что постоит. Доктор Митчелл поспешил наверх.

Через несколько минут из дома вышла странная пара и направилась сквозь метель в сторону холма, как и предполагал доктор. Девушка шла впереди. Доктор Митчелл знал эти кварталы: в них ютились бедняки, рабочие с фабрики, жившие от зарплаты до зарплаты, перебивавшиеся с хлеба на воду. Ему пришлось много походить сюда в начале медицинской карьеры. Ничего с ним не случится, если еще раз сходит, а человека спасет.

Девушка не проронила по дороге ни слова. Она шла по мягкому снегу на два-три шага впереди, не оборачиваясь. Наконец она свернула в узкий проулок между ветхими домами, или, вернее, бараками. Держась почти вплотную, доктор поднялся за ней по темной шаткой лестнице, прошел по коридору, тускло освещенному желтым светом масляной лампы. Девушка бесшумно открыла дверь и шагнула в сторону, пропуская доктора Митчелла.

Повсюду царила нищета. Сильно вытертый ковер прикрывал только середину пола. В углу небольшой буфет. Железная печка, давно не топившаяся. У стены на кровати лежала женщина среднего возраста и тяжело дышала. Доктор Митчелл приступил к делу.

У женщины была пневмония, и, как справедливо сказала девушка, ее состояние было тяжелым. В таких условиях врач много сделать не может. Он ввел ей требуемые лекарства. Завтра он ее навестит. Доктор Митчелл заметил с облегчением, что женщина приходит в себя, значит, есть надежда.

Доктор обернулся, чтобы попросить девушку растопить печь: в таком холоде больной человек не может лежать. А где же она? Мелькнула мысль, что он не видел ее с тех пор, как вошел в комнату. Он еще раз огляделся. Дверца старенького шифоньера была открыта. В нем висело одеяние, в котором он видел девушку несколько минут назад: толстое шерстяное зеленое платье, высокие башмаки на кнопках и серая шотландская шаль с голубой стеклянной брошкой. Когда же она успела переодеться? И даже в его присутствии?

Он подошел к шифоньеру и стал внимательно рассматривать одежду, больная следила глазами за его движениями. Доктор Митчелл потрогал ботинки и шаль. Они были сухими!

– Это одежда моей дочери, – произнесла женщина.

– Да, я знаю, – сказал доктор Митчелл. – Но где же ваша дочь? Я должен с ней поговорить.

Наступило тягостное молчание. Больная женщина медленно повернула к нему лицо. Она плакала.

– Поговорить с ней? Доктор, вот уже два месяца как она умерла!

18. Пророческий портрет Гилберта Стюарта

Гилберт Стюарт, талантливый художник-портретист, получил мировую известность благодаря портрету Джорджа Вашингтона. Этот портрет – лишь небольшая часть из множества прекрасных работ, выполненных художником за долгую и блестящую карьеру – карьеру художника, среди заказчиков которого однажды оказался лорд Малгрейв, а его заказ имел самые необычайные последствия.

Брату Малгрейва, генералу Фиппсу, вскоре предстояло отправиться на службу в Индию, и его светлость изъявил желание иметь портрет генерала, перед тем как тот покинет Англию. Получив заказ, Гилберт Стюарт приступил к работе. Поскольку он хорошо знал и любил обоих, Малгрейва и Фиппса, Стюарт уделил гораздо больше времени выписыванию деталей портрета, чем обычно.

Наконец портрет был готов и доставлен лорду Малгрейву. Когда с портрета в гостиной сняли покрывало, его светлость застыл на месте от удивления.

– Боже мой! Что это? Что бы это могло значить? Все это странно!

– Я нарисовал вашего брата таким, каким я его видел, – объяснил художник.

Лорд Малгрейв печально покачал головой.

– Я вижу безумие в этом лице, – с тревогой сказал он.

Генерал Фиппс прибыл в Индию точно в срок согласно предписанию, но первая весть о брате, полученная лордом Малгрейвом, была горькой: генерал покончил с собой… в припадке безумия.

19. Медиум-детектив

В номере газеты «Милуоки ньюс» (штат Висконсин) за 6 ноября 1935 года целая полоса была отведена заметке об ошеломляющих предсказаниях местного жителя Артура Прайса Робертса, сделанных им 18 октября того же года. Робертсу в то время было уже около 70 лет и он был знаменит как медиум-детектив. Робертс предупредил милуокскую полицию о надвигавшейся волне насилия в городе. Вот его слова: «Будет взорвано много бомб – работа динамитчиков! Я вижу, что взорвут два банка; может быть, здание муниципалитета. Будут взорваны полицейские участки. Затем произойдет большой взрыв к югу от реки (Меномони), и все прекратится!»

Робертс сделал эти предсказания в присутствии агента сыскной полиции Инглиша и других полицейских. Все они прекрасно знали о способностях Робертса. Поэтому были приняты дополнительные меры предосторожности и усилены наряды патрулей.

Через восемь дней после предсказания прогремел первый взрыв. Динамит разнес в щепки здание пригородного муниципалитета в Шорвуде. Погибли двое детей, десятки людей были ранены, начались пожары. 27 октября были взорваны два городских банка, как и предсказал Робертс, и, как открытый вызов властям, взрывы потрясли два полицейских участка. Сбившаяся с ног полиция не имела никаких улик, беспомощные жители в страхе ожидали следующего удара. Где он произойдет?

Поскольку Док Робертс правильно предсказал все взрывы до того момента, вполне логично, что полиция обратилась к нему. Сыщик Инглиш и его начальство спросили у Робертса, чего им следует ожидать.

– В воскресенье, четвертого ноября, произойдет большой взрыв к югу от реки Меномони. И все кончится.

Не может ли он опознать или описать организаторов этих актов насилия? Док извинился, но он мог сказать только то, что уже сказал.

Полицейские власти Милуоки послали целую армию полицейских в район Меномони. Все были вооружены, все стреляли без промаха. Все получили инструкции – сначала стрелять, а потом спрашивать, если позволят обстоятельства. Террористов надо остановить во что бы то ни стало.

В полдень 4 ноября, в воскресенье, оглушительный взрыв потряс до основания Милуоки. Жители за восемь миль услыхали его и выбежали посмотреть, что случилось.

Полиции пришлось кропотливо потрудиться, прежде чем удалось восстановить цепочку событий до шестого, заключительного, взрыва. Эпицентр пришелся на гараж, который был буквально стерт с лица земли. Тщательно собрали мешок кусков человеческих тел, разнесенных по нескольким кварталам. Кому принадлежали они? Злоумышленникам или жертвам?

Мало-помалу картина прояснилась.

Хью Рутковский, 21 года, и его приятель Поль Човони, 19 лет, взлетели на воздух при закладке своей шестой адской машины, содержавшей 50 фунтов динамита. Очевидно, у них преждевременно сработал детонатор.

Таким образом, Робертс правильно предсказал всю серию взрывов, хотя последний, шестой, оказался случайным.

Артур Робертс, или, как его прозвали, Док, родился в 1866 году в Денбае, в Уэльсе. В раннем детстве у него обнаружились удивительные способности отыскивать пропавших без вести людей или предметы, а также четко предсказывать надвигающиеся события, как в случае предсказания серии взрывов в Милуоки. Всю жизнь он оставался малограмотным, так как боялся, что образование уничтожит его странные способности. По мере того как росла его слава, все больше людей обращались за помощью в маленькую контору Робертса. В течение 50 лет успех постоянно сопутствовал ему.

Однако не все дела Робертса зафиксированы на бумаге, поскольку было очень много случаев, когда он работал, соблюдая принцип строжайшей конфиденциальности. Один из таких случаев касался приговоренного к смертной казни убийцы по имени Игнац Потц из Чикаго.

Родственники Потца обратились за помощью к Робертсу. Всего лишь за несколько часов до казни Потц получил сообщение о замене смертного приговора на пожизненное заключение – результат работы Робертса. Док представил доказательства, проливающие свет на некоторые мотивы убийства. Осужденный и сам свидетельствовал об этих мотивах, но суд отнесся к ним как к вымыслу, поскольку обвиняемый не мог обосновать свои показания.

В июле 1905 года в Пестиго, штат Висконсин, неожиданно пропал Дункан Мак-Грегор. Большая награда ожидала того, кто мог указать его местопребывание, много делалось безуспешных попыток отыскать его.

Спустя несколько месяцев отчаявшаяся миссис Мак-Грегор решила обратиться к Доку Робертсу за помощью. Миссис Мак-Грегор рассказывала своим друзьям, что, когда она подошла к дому Робертса, он встретил ее на пороге, сразу назвал по имени и сказал, что знает о цели ее прихода. Он также заявил, что больше того, что ей уже известно, он сказать пока не может и просит ее прийти через несколько часов, а он в это время подумает.

Док Робертс, рассказывая потом полиции об этом случае, говорил, что озарения, не подводившего его никогда, в тот раз не произошло, поэтому он решил лечь и войти в транс, полагая, что это ему поможет.

Так оно и случилось.

Когда миссис Мак-Грегор снова пришла к Робертсу, он сказал ей, что мужа убили. «Но… – добавил Робертс, – я не знаю, кто несет ответственность за его смерть. Те улики, которыми я располагаю, для суда будут недостаточными, поэтому, кроме беспокойства и лишних хлопот, они ничего не дадут».

Далее Робертс описал место на реке Меномони, где следовало искать тело Мак-Грегора. Труп не мог всплыть на поверхность, так как он застрял в топляке. Через несколько часов полиция нашла место, описанное Робертсом, и подняла тело пропавшего человека. Действительно, одежда зацепилась за затонувшие бревна, которые препятствовали всплытию на поверхность.

Еще один случай произошел с богатым бизнесменом из Чикаго Дж. Д. Лероем, который попытался разыскать пропавшего брата, уехавшего в Альбукерке и не дававшего о себе знать в течение полугода. Робертс сообщил ему, что брата убили, и описал место, где следовало искать тело покойного: каньон Дьявола в Аризоне. Спустя три недели мистер Лерой прислал Робертсу письмо. В нем он благодарил его за помощь и сообщил, что труп брата нашли в каньоне Дьявола, в 200 футах от описанного Робертсом места.

Пожалуй, один из наиболее драматических случаев в практике Дока Робертса произошел во время пребывания его в отеле «Фонд дю Лак».

Местная полиция в течение двух лет не могла раскрыть одно убийство и, зная о способностях Дока, обратилась к нему за помощью.

Док Робертс немедленно закрыл глаза, откинулся головой на спинку кресла-качалки и с удивительной точностью стал описывать портрет жертвы, но на этом все и кончилось. Он сказал полицейским, что ему необходимо поспать и подумать об этом человеке.

Скептики, разумеется, тихонько хихикали. Док рассказал им только о том, что уже было известно. Но на следующее утро он пришел в полицейский участок и попросил показать картотеку преступников. Быстро перебирая фотокарточки из досье, Робертс указал пальцем на одну из них и сказал:

– Вот ваш убийца, джентльмены! Вы найдете его в Британской Колумбии. Он служит там в конной полиции.

И снова Док оказался прав.

Необыкновенный талант не раз вовлекал его в захватывающие истории. Около Расина, штат Висконсин, оглушили водителя такси Фреда Кореса, ограбили и выбросили на дорогу, а машину угнали. Владелец компании Уоррен Бучер обратился к Робертсу за помощью.

Через 24 часа Робертс вбежал в контору Бучера со словами:

– Я засек вашу машину, но надо спешить, а то вор улизнет!

Бучер и Робертс сели на переднее сиденье в машину Бучера, а шофер Корес с другом – на заднее. Следуя указаниям возбужденного Робертса, преследователи выскочили на перекресток южнее Кудейха по дороге в Чикаго. Здесь Робертс попросил остановить машину – ему показалось, что он потерял нить, и он откровенно признался в этом. Он вышел из машины и нервно прошелся по обочине дороги, а затем снова вскочил в автомобиль.

– Сюда! – указал он на боковую дорогу. Проехав с четверть мили, Робертс воскликнул:

– Машина идет нам навстречу. Разворачиваемся и следуем за ней.

Приближались несколько машин. Машины шли быстро, с интервалом 100 ярдов друг от друга. Бучер круто развернулся, и в этот момент их обогнала машина. Корес, пострадавший водитель такси, закричал:

– Уоррен, это моя машина, и парня я узнал, это он меня оглушил!

И на этот раз необъяснимые инстинкты старика Робертса не подвели. Бучер прижал угонщика к бровке и заставил остановиться. Преступник был схвачен. В полиции он во всем признался.

Когда Артуру Прайсу Робертсу, полуграмотному медиуму-детективу, исполнилось 73 года, друзья устроили в его честь званый вечер. Состоялся он в ноябре 1939 года. Робертс находился в добром здравии. Когда гости стали расходиться, Док поблагодарил всех за оказанную ему честь и замечательные воспоминания, связанные с каждым из них.

Затем он сказал:

– Вы знаете, с каким удовольствием я с вами встречаюсь, но боюсь, что на следующей встрече, о которой вы говорите, мне не удастся побывать. Как бы мне этого ни хотелось, но я останусь с вами только до 2 января 1940 года.

Его предсказание оказалось точным во всех деталях.

2 января 1940 года он тихо скончался в своем маленьком домике в Милуоки, окруженный шкафами с картотеками, свидетельствовавшими о его славных делах. То, что сделал Артур Прайс Робертс, записано подробно, но как это ему удавалось – до сих пор остается загадкой.

жүктеу/скачать 0.76 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: