Гачев Г. Национальные образы мира. Космо-Психо-Логос

школе. Тогда были заложены основы индоевропейского

(или <индогерманского>, <индоарийского> - впервые

эти термины были введены в научно-культурный оби-

ход) народоведения и языкознания (Вильгельм фон Гум-

больдт). Глава романтической школы Фридрих Шлегель

явился и автором основополагающего для индийских

сов> (1808)1.

ресуют порядки, обычаи, нравы в быту и общении, в

социильности людей, германец сразу откидывает чув-

ственно-социальную, бытово-телесную сторону и сосре-

доточивается на духовном: мудрость есть то, чем люди

сообщаются не друг с другом, а с Бытием, Истиной,

Богом: а язык есть то, чем сообщаются люди как души,

как духовные существа (в отличие от материально-

гражданско-правовых отношений). Значит, если у фран-

цуза интерес к тому, чем люди соприкасаются внешне:

телесными, кожными поверхностями в касании-трении

(сексуально-социальном) и вращении, - то для герман-

ца эта будто твердь истаивает, отменяется - и остается

внутреннее: Iniiere, глубинное. А там - духовность

есть всемирный Океан,
Состоит это <восточное своеобразие, - дает общую

характеристику индийскому стилю мышления Шле-

гель, - в высокой смелости и расточительной полноте

и великолепии образов вместе с часто с этим связан-

ной склонностью к аллегории. Южный климат (будто

полемизирует с французским подходом. - Г.Г.) может

рассматриваться только как содействующая, а не как

главная причина этого направления фантазии> (213),

Интересен последний термин: Hauptgrund - буквально:

<главное дно> - высший низ, top bottom, Он совме-

щает важнейшие ценностные ориентировки германства:

высь (Hohe) и глубину (Tiefe).
Из обычаев лишь на один не мог не прореагировать

германский земледельческо-горняцкий дух с отвраще-

нием: что трупы запрещено предавать земле или <еще

более священному - пламени> (тут сведения Шлегеля

ошибочны: трупы сжигают - предают Джатаведасу Аг-

ни, <знатоку существ>, а пепел развеивают над Гангом -

то есть причащают к огне-воде - главной субстанции

Индии), но дают на растерзание диким зверям.

отлучение от земли и от огня восприемлется им как

Ад. Значит, отсюда, от противного: самые это ему до-

рогие и внутренне присущие стихии: огне-земля. Неда-

Schlegel. Heidelberg, 1808. При ссылках на это издание далее

указываю лишь страницы.
ром и цвет их - коричневый: средняя из их трехцвет-

ного флага: черно-красно-золотое - есть коричневое.

И тут -ургия - die Tat - Труд, который есть обжиг

земли и создание формы из <Я>, которое - огненный

дух, Geist, das Selbst, самость, воля.
Труд Шлегеля - у самых истоков европейского

научного исследования духовной культуры Индии. На-

чали его, как это естественно, англичане, у которых и

компания - Ост-ИНДская. Но до конца XVIII века

английские репортажи об Индии носили практико-эт-

нографический характер бытописания - для торговли.

Учиться у индусов уму-разуму не приходило в голову,

Но вот после века Разума (Просвещения) и сие за-

брезжило, и пионерами индологии выступили англичане

Уилкинс и Вильям Джонс, на кого первым делом в

своей книге ссылается Шлегель. Русский индолог

И.П. Минаев в <Очерке важнейших памятников сан-

скритской литературы> пишет: <Одним из первых про-

изведений, переведенных с санскрита на европейские

языки, была драма Калидаса <Шакунтала>. В 1789 г.

вышел английский перевод В. Джонса, а в 1791 г.

Г. Форстер переложил <Шакунталу> с английского на

немецкий. Выбор, сделанный В. Джонсом, был весьма

удачен и немало способствовал возбуждению интереса

к изучению древнеиндийской литературы... Гёте ото-

звался известным четверостишием, в котором он очень

характерно оценил красоты древнеиндийского поэтиче-

ского создания. И. Гердер, Ф. Шлегель, Ф, Шеллинг

еще обстоятельнее характеризовали поэтические досто-

инства "Шакунталы">^.
И какая дистанция! В Англии смиренные работяги-

переводчики, а здесь духовные вожди нации. И притом

не просто читают в переводах и отзываются, но вот

Фр. Шлегель идет на выучку к члену Калькуттского

общества Александру Гамильтону, изучает санскрит,

списки древних текстов, пьет из первоисточника, сам

переводит: к его книге приложены метрические пере-

воды отрывков из <Рамаяны>, <Законов Ману>, <Бха-

гавадгиты>, эпизода <Махабхараты> о Шакунтале. Ин-

дийскую мысль он из узкого круга ученых-ориентали-

стов вводит в самое пекло и кузню немецкой класси-
^ Цит. по: Избранные труды русских индологов-филологов.

М., 1962. - С. 46.

своего становления была: к 1808 г. закончились Кант

и почти фихте, расцветал Шеллинг и только начал Ге-

гель (<феноменология духа> - 1806). Что труд

Ф. Шлегеля не остался дремать в библиотеках, а сразу

был восхищен мыслью как первейшая ей пища, - сви-

детельство тому Шеллинг, который тут же прибрал в

свою мысль рассуждения Шлегеля о пантеизме и ссы-

лается на них в <Философских исследованиях о сущ-

ности человеческой свободы> - сочинения 1809 г. По

этой ссылке я, собственно, и узнал о существовании

книги Шлегеля. Так что индийская мысль тем самым

сразу встала как слагаемое и фактор одного из высших

творений европейской культуры - немецкой класси-

ческой философии. И Гегель, как показывают его <Лек-

ции по эстетике>, <История философии> и <Философия

истории>, уже обнаруживает большую начитанность в

индийских книгах. А скоро затем - Шопенгауэр...

ходившее в начале века духовное породнение с Индией

сказалось меньше - то ли потому, что, в отличие от

философии, которая была в разгаре, немецкая класси-

ческая литература уже заканчивала свой век, и даже

романтическая школа к тому времени уже сделала свое

дело и ориентировалась к тому же больше на Элладу

(Гёльдерлин) или на национальное германское средне-

вековье; то ли потому, что для влияния на литературу,

на текст и слово, нужна именно буква, т.е. чтение в

подлиннике или прекрасных переводах, а не дух, ко-

торого достаточно для философии.

свой труд Шлегель. Что же до исторического контек-

ста, то было время национальной скорби: чувство уни-

женности после наполеоновских разгромов требовало

духовного подкрепления. Именно из этой потребности

вспыхнуло слово: ИНДОГЕРМАНСКИЙ, которого в

ином контексте, при ином накале национальной темпе-

ратуры, могло и не произойти, - и были бы мы об

Индии без этого понятия, а с другим.
Таким образом, труд Шлегеля - это не столько

наука, сколько идеологема, определенное построение

индийского миросозерцания из балок и априорных

форм германского духа. Тут дан узел идей, направляв-

ших дальнейшие исследования. Предчувствуя, что он

открывает новую эру, Шлегель сравнивает нынешнее

античности в XIV- XVI веках.

1, Об индийском языке вообще; 2. О родстве корней;

3. О грамматической структуре: 4, О двух главных ви-

дах языка по внутреннему строению; 5. О происхож-

дении языков; 6. О различии родственных и некоторых

особенных посредствующих языков (Mittelsprachen).

ственном уровне: природы, быта, климата (а именно

так взирают Страбон, Никитин, даже во многом Мон-

тескье), - Индия оставалась страной чудес - особен-

ной, отличной, неродной, непохожей. И это естествен-

но: материя материю, тело тело отталкивает - плоть

стоит оградой и броней проницанию.
Теперь впервые заговорили о сродстве, похожести:

не о диковинах, но о НАШЕМ же, родном, едином -

и это поворот радикальнейший. Но произведен он мог

быть лишь постольку, поскольку точка зрения перене-

сена из внешности и вещественности во внутреннее, в

глубь (а тут специфический вектор германства, его цен-

ности), в Дух - и тут открылось Всеединое, тогда как

Материя - начало различий и множеств. Но для того,

чтобы стало возможным такое воззрение на внешние

предметы (в частности, на Индию) и понимание сокро-

венного единства, лежащего в подспуде разнообразия

материального мира, - сам инструмент миропонима-

ния, Разум, должен был быть предварительно прочищен

и приведен к единству, что и было проделано к тому

времени в горниле и чистилище Кантовых <Критик> и

в кузне Фихтева <Наукоучения>, где выковано единст-

во субъекта-объекта.
И Ф. Шлегель, варившийся именно в этом соку,

осуществляет в своей книге проекцию структуры гер-

манского Чистого Разума (<Я>) на индийский материал -

это якобы данное извне <Не-Я>, которое при ближай-

шем рассмотрении оказывается тут насквозь продуци-

рованным, произведенным, положенным из <Я>. То

есть: в познавании Индии, в том образе Целого, кото-

рый здесь обрисован, - абсолютно прочитывается своя

оптика: структура глаза, Логоса германского, который

в нее вперен и лучами своими столько же малюет

внешнюю форму, представление, предмет, - сколько

и выводит наружу, опредмечивает то, чем сам жив, из

познание Индии - как самопознание Германии.

Шлегелева интереса, устремленного к Единому, обще-

му (родство языков - индийских и европейских: бли-

зость философского понимания мира, образов Бога; пу-

ти миграций народов в истории и т.д.), и во внутренней

форме Шлегелевой мысли: какими зацепами-крючьями,

ухватами-понятиями (Be-griff - <понятие>, буквально -

<ухват>) он индийские горшки улавливает и пере-

ставляет, какими ходами мысли осуществляет истолко-

вание.
Пожалуйста: уже по представленному выше оглав-

лению первой книги структура германского Логоса, его

строение и категории проступают. 1. Всеобщее. 2. Род-

ство (-гония, порождение: Целое мира - как семья,

фамилия) корней. То есть подход от Растения как мо-

дели (не от Животного, как отчасти эллины и роман-

ские народы, кочевые и южные многие). И развитие

мира предстанет не как животная жизнь из страстей

и политических интересов и отталкиваний (как это у

француза Монтескье), но как рост Генеалогического

Древа - излюбленная германская парадигма и архетип.

3, Структура - Здание: целое - как конструкция,

-ургия, продукт Труда - творения: не естество, а ис-

кусство. И именно как Дом, Haus: Бытие есть миро-

ЗДАНИЕ - постулат германского представления мира,

4. Вводится Двоица - раздвоение Единого, диалектика

и антиномии - метод движения германской мысли. 5.

Происхождение: взгляд германца устремлен назад, к

причине, к началу, к основам, вглубь, в фундамент,

вниз и потому маниакально повертывается к древности

как к своему родному магнитному полюсу, туда скло-

нение его Логоса (и в науках немцы очень <Истории

вопроса> любят). Напротив, взгляд француза автомати-

чески поворачивается в сторону ЦЕЛИ, прогресса и

будущего (утопический социализм тут...). 6. Вводится

РАЗЛИЧИЕ и ПОСРЕДСТВО: германский Логос не мо-

жет удовлетвориться на числе 2 (как утолен им фран-

цуз Декарт; две субстанции: мышление и протяжение:

и фигура баланса и симметрии тут), но вводит Третье,

Опосредствование, как связь - и вот уже ТРОИЦА,

ТРИАДА Гегелева - модель Растения тоже: зерно -

стебель - зерно (в колосе), И тем уже можно закон-

структурированное по-германски.

разнообразные <что>: предметы, опыты, мысли - не

имеют значения и веса, но все они - функции от

структуры, формы, от <как>? Тогда нечему и учиться,

ничего знать не следует: имей <правильное мировоз-

зрение>, суй его повсюду - и всякие врата этим Се-

замом отворятся, сей универсальной отмычкой. Гегель

иронизировал над немцами: <Вместо того чтобы писать

историю, мы всегда стараемся определить, как следо-

вало бы писать историю>^. То есть настолько гипноти-

чески переживается определяющая роль метода позна-

ния, способа производства понятий по отношению к

материалу, что до последнего никак и не доходят.
Но ведь перед нами книга германца об Индии, и

неужто материя, жизнь, входя в нас как предмет мыс-

ли, безгласна там? Ведь еще платоники недаром пола-

гали, что душа уподобляется предмету созерцания, и

чем дольше во что, любя, в духовном Эросе вглядыва-

ешься, тем более сам ум твой и дух подлаживаются и

приобретают форму и образ созерцаемого. В наблюде-

нии и опытном познании душа и ум - <женщина>:

отдается впечатлениям, тогда как в германском идеа-

лизме разум - <мужское>, активно формирующее на-

чало.
И вот во второй книге труда Ф. Шлегеля, <О фи-

лософии>, проступает, зачем понадобилась индийская

мудрость. Задыхаться уже начала германская мысль,

направясь, с Канта, сама на себя и дожрав уж до по-

следних кишок в субъективизме Фихте, в его <Я>, по-

лагающем всякое <Не-Я>. Потому и Шеллинг, и вот

Шлегель потянулись туда, где не все знание извлека-

ется из <Я> как абсолютного источника, но где есть

ОТКРОВЕНИЕ Бытия, Природы, Бога - словом, чего-

то реального: Шеллинг - в натурфилософию, к элли-

нам, а потом на Восток - к религиям откровения: а

Ф. Шлегель от романтического субъективного гениаль-

ничанья - к <пантеизму> (как он это именовал) инду-

сов и в романский католицизм, который есть, в отличие

от лично-рассудочной конфессии лютеранства, вера со-

циально-организующая, более объективная и вещная.

приотворившего в Канте и Фихте свою абстрактную,

ненасытно-империалистическую пасть и утробу (как у

Волка Фенрира скандинаво-германской мифологии). Ну

да, эта <яйность>, Ichheit, есть огонь всепожирающий -

и все пустым и голодным остающийся. Потому и по-

тянулись эмиссары и миссионеры германства за необ-

ходимой огню их духа (Geist) землей, материей, веще-

ством - в жизненное пространство иных народов. Так

что интерес немецких мыслителей рубежа XVIII- XIX

веков к Востоку - это тоже своего рода Drang nach

Osten за субстанцией, в тоске по реально-устойчивому

и самодостоверному, не нуждающемуся для своего

подтверждения в доказательствах и хитроумной диа-

лектике.
Открытие на рубеже XVIII- XIX веков и пережива-

ние светлейших духовных ценностей античности и Во-

стока меняют всю перспективу исторического развития

человечества, и ф. Шлегель во второй книге прямо

начинает с опровержения распространенного и будто

бы естественного и самоочевидного воззрения, по ко-

торому <человек начал с состояния совершенно живо-

тной глупости, но, гонимый нуждою от одного усилия

к другому... наконец возвысился и доработался до не-

коего разума> (89). А ведь такого воззрения придер-

живался и английский Логос (Гоббс), и французский

(Монтескье, Руссо, Кондорсе): концепция ПРОГРЕССА.

Эллинский же ум (Гесиод, Платон) исходил из золотого

века позади. Ну а Индия явила такие сверхсокровища

духовные, созданные в первое тысячелетие до нашей

эры: Веды, Упанишады, буддизм, Махабхарата, - что

все последующее житье-бытье Индии к этим сверхцен-

ностям не прибавило равного.

вечества находится в динамической антиномии. С одной

стороны, врожденная его устремленность и априорное

тяготение к Низу, Основе, Глубине, Корням побуждают

его поместить целостность туда и усматривать золотой

век позади. С другой же, принцип -Ургии, Свободы

воли, Труда, деятельности из <Я>, высокое чувство са-

мости (das Selbst), гордыня не допускают быть зависи-

мым от чего-либо, кроме себя самого, и побуждают

полагать себя кузнецом своего счастья и видеть высшее

впереди... Сей пессимизм-оптимизм и у Гегеля, и у Ваг-

нера, и у Ницше...

не со зверства, но с божества, и залог тому - духов-

ные ценности Древнего Востока. Во второй главе вто-

рой книги им рассматривается система переселения

душ и <эманации>, которую Шлегель полагает наиболее

сущностно индийским изо всех восточных учений. Пе-

редает он ее по первой, космологической главе <Зако-

нов Ману>, которые он считал древнейшим из тогда

известных Европе памятников (Вед Шлегель еще не

знал). Излагает он ее в постоянной полемике с систе-

мой <пантеизма> (под ним в Европе имели в виду фи-

лософию Спинозы, с ее <фатализмом> и утоплением

личности), на которую она лишь внешне похожа. <Тем,

кто привык только к диалектической форме сравни-

тельно молодой европейской философии, легко пред-

ставляется пантеистической большая смелость и фан-

тазия каждой восточной системы. Первоначальное же

различие между ними очень существенно, ибо индиви-

дуальность в древнем индийском учении никак не сни-

мается и не отрицается. Также и возврат единичного

существа в свое божество только возможен, но не

необходим; упорствующее злое остается навечно отде-

ленным и отринутым> (96-9 7).
Здесь явно подтягивание аморфного индийского

воззрения под четкие определения и грани германского

Логоса - Haus'a: ведь индивидуальность там не жест-

ка, преходяща и есть скорее отрицательный принцип

личности, на что и сам Шлегель спотыкается и толкует

в примечании: <Аханкара, яйность (Ichheit) имеет в ин-

дийских текстах в большинстве случаев дурной отте-

нок, как противостремящееся и противостоящее боже-

ственному единству и ровности> (276). И не может

быть в Индии вечности мук злых, как и блаженства

добрых, ибо и пребывание в богах ограничено, и весь

мир зыблется: то возникает, то исчезает со всеми сво-

ими <твердыми> различениями - в том числе <добра>

и <зла>. И нет необходимости, которую Шлегель ищет

усмотреть, чтобы установить для человека любимую им

свободу воли, а значит: нет и зависящего только от

В индийском воззрении выбор, верно, есть - на этом

буддизм основан (решение избрать восьмеричный путь

дхармы), но сам выбор не абсолютно личный: предоп-

ределен заслугой или виной предыдущих рождений.
<Пантеизм учит, что все хорошо, ибо все есть лишь

единое, и всякая видимость того, что мы называем не-

правым или дурным, есть лишь пустой обман. Отсюда

разрушительное его влияние на жизнь, поскольку... по-

ступки человека должны почитаться безразличными, и

вечное различие между добром и злом, между правом

и несправедливостью должно целиком сниматься и счи-

таться за ничто. Совсем иное - в системе эманации,

где скорее все существующее бытие (Dasein) считается

за несчастье и сам мир за испорченный и злой во

внутреннейшем своем, так что все есть не что иное,

как печальное погружение из совершенного блаженст-

ва божественного бытия> (97-9 8). По этой выдержке

видно, сколь одностороння трактовка Шлегелем индий-

ских воззрений, а главное: абсолютизация различий,

по-германски, до противоположностей, антиномий, -

чего там нет.
Пантеизм неприемлем германскому Логосу из-за его

статичности; здесь же дорого развитие, деятельность,

превращения - и за это интимно близка Шлегелю те-

ория метемпсихоза - пуще, чем эллинское статиче-

ское многобожие (тоже род <пантеизма>): в <пересе-

лении душ> существ есть и их падение от состояния

божеств до растения и камня - и поднятие душ, вос-

хождение через собственные усилия, так что здесь

есть и необходимость, и свобода.
Эманация (по эллину Плотину) есть истечение бо-

жества, Света, Единого из себя - и по мере отдале-

ния - потемнение, отяжеление, превращение в тьму,

вещество, материю: свет погружается, и мир есть че-

ловек, стоящий по пояс в воде, В индийском варианте

<эманации> Ф. Шлегель отмечает стадиальное затемне-

ние: в учении о четырех веках, о четырех варнах-кастах

видит он ступенчатое понижение состояния мира. То

же и в учении о трех мирах (<лока>): небо, воздух,

земля (или: небо, земля, недра), трех <гунах>-качествах

(<саттва> - свет; <раджас> - страсть, мир блеска и

майи; <тамас> - тьма). Везде <закон постоянного ухуд-

шения и постоянной порчи. Всякий охотно допустит,

что фантазия едва ли может заполнить противоречие

и промежуточное пространство (как между стенами

Дома. - Г.Г.) между мыслью о совершенном существе

и видом несовершенного внешнего мира более легким

и естественным образом, чем через воззрение эмана-

ции> (107).

двоица и необходимость заполнить пространство опо-

средствованием неким, третьим, которое по содержа-

нию - деятельность, становление (Werden в филосо-

фии Гегеля). На каждом шагу бессознательно прогова-

риваются эти координаты германца: <Она, - продол-

жает мысль об эманации Шлегель, - не только КО-

РЕНЬ древнейшего и наиобщего суеверия, но и стала

богатым ИСТОЧНИКОМ поэзии> (107) - <через свою

моральную ГЛУБИНУ, через свою положительную

ПОЛНОТУ и генетическое РАЗВИТИЕ мирового цело-

го> (114). Как равнозначные координаты-ценности, не-

прерывно рядом выступают Глубина и Высь: <Все зем-

ные существа на дно того Возвышенного будут прогло-

чены> (in den Grund jenes Erhabenen) - так передан

мир как сон бесконечного существа в <Законах Ману>.

безотчетно даже для такого рефлективного писателя,

как Ф. Шлегель, залегают в подспуде его мыслей и

предопределяют их склад и направление. Они, эти слои

созерцания, лежат на такой глубине, которая уже не-

доступна субъективному началу художнической инди-

видуальности, есть не особенность индивидуального

стиля или манеры, но принадлежит национальному <ге-

ну>, родовым чертам сознания народа - как космолога.
Эти же черты находим и в известном четверости-

шии Гёте на <Сакунталу> Калидасы: