Гаспаров М. Л. Занимательная Греция

ураганный ветер. И вот смелые языковеды предполагают: греческое слово тифон перешло в

арабское туфан (что значит "прилив"), арабские мореплаватели донесли его до китайских

берегов, там оно вошло в китайский язык и из китайского было возвращено англичанами в

греческую мифологию.

ШПАРГАЛКА. Наверное, это - самое неожиданное в нашем списке "старых знакомых"

греческого происхождения. Было греческое слово спарганон, означало детские пеленки, а

заодно всякую грязную и рваную ткань. В средние века оно перешло в латинский язык и стало

произноситься спарганум, а в XVII в. - из латинского в польский, стало произноситься

шпаргал и означать "измаранный клочок бумаги". Отсюда через украинские бурсы это слово

благополучно достигло наших школ.

Часть шестая

АЛЕКСАНДР И АЛЕКСАНДРИЯ, или Греция подводит итог

Блажен овладевший знанием:

Нет ему ни народных бед,

Нет для него неправедных дел,

Пред взором его -

Бессмертный космос природы,

И откуда он встал, и как он стоит;

У такого в душе

Нет места недоброму помыслу.

Еврипид

Александра Македонского трудно представить себе живым человеком - кажется, что он

был мифологическим героем. Он прожил тридцать лет и три года. Он за десять лет покорил

почти весь мир. Он был ученик мудрого Аристотеля и поклонник великого Гомера. Он был так

прекрасен, что первым в Греции стал брить себе бороду, чтобы она не скрывала черт его лица.

Вести о его подвигах прилетали в Грецию из дальних восточных земель и тут же становились

легендами.

Рассказывали, будто в ночь, когда он родился, в городе Эфесе сгорел храм Артемиды -

одно из семи чудес света, и это потому, что богиня Артемида была в тот час далеко, в

македонской столице, и помогала царице Олимпиаде родить Александра. Храм сжег

сумасшедший по имени Герострат: он был тщеславен и хотел покрыть свое имя славой, хотя бы

и дурною. Его казнили, а имя его запретили произносить, чтобы его желание не исполнилось.

Увы, это не удалось: дурная слава легка.

Александру было три года, когда Филипп установил власть над Фессалией, пять лет, когда

тот овладел Фракией, десять лет, когда тот прошел за Фермопилы и был принят в Дельфах.

Александр жаловался: "Отец все завоюет и ничего мне не оставит!"

Александр учился бегать, ездить верхом, владеть оружием. Бегал он быстрее всех.

Филипп спросил его: "Хочешь бежать в Олимпии?" Александр ответил: "Да, если соперники

будут цари".

Филиппу подарили коня, он был прекрасен, но так дик, что ни один наездник не мог с ним

совладать. Вызвался подросток Александр. Он заметил, что конь боится своей собственной

движущейся тени, направил коня против солнца, побежал с ним рядом, а потом неожиданно

вскочил ему на спину. Конь взвился и понесся прочь; никто из свиты не мог его догнать. Когда

конь и всадник вернулись, Александр был еле жив, конь весь в пене, но уже повиновался

ездоку. Филипп поцеловал сына и сказал: "Ищи себе другого царства: Македония мала для

тебя".

- "Бычья голова". Он умер, когда Александр воевал в Индии. Александр построил над его

могилой город и назвал его Букефалой.

Аристотель рассказывал юному Александру, что по учению философа Демокрита таких

миров, как наша Земля, существует бесчисленное множество. "А я не владею и одним!" -

воскликнул Александр. "Демокрит засмеялся бы, услышав такие слова", - сказал ему

Аристотель. Но Александр не смеялся.

Это Аристотель научил Александра любить Гомера. Свиток с "Илиадой" всю жизнь

лежал у Александра под подушкой вместе с кинжалом. Это был свиток, сделанный по особому

царскому заказу: вся огромная поэма была записана на одной папирусной полосе, и так мелко,

что ее (будто бы) можно было хранить в ореховой скорлупе. Он говорил: "Во всем мире я

завидую только Ахиллу: у него был друг при жизни и певец после смерти". Когда он

переправился в Азию, то первое, что он сделал, - это пришел на место, где стояла Троя, и

принес жертвы на кургане Ахилла и Патрокла.

Александр был единственным сыном Филиппа от царицы Олимпиады. Но у Филиппа

было много побочных детей от разных любовниц. Александр упрекал отца. Отец отвечал: "Это

чтобы ты получил царство не по наследству, а по достоинству".

Но вскоре стало не до шуток. Филипп отстранил Олимпиаду и взял в жены новую царицу.

Не прошло и года, как Филипп был убит. Убил его один придворный юноша, обиженный

родственниками молодой царицы и не нашедший защиты у царя. Подговорила его к убийству,

конечно, Олимпиада. Убийцу распяли, но, когда его сняли с креста, Олимпиада надела на

мертвого золотой венок, а потом сожгла его тело над могилою Филиппа. А молодой царице она

послала яд, меч и петлю - на выбор.

Гибель Филиппа, конечно, не обошлась без предзнаменований. Он готовил поход на

Персию и послал спросить пифию, за ним ли будет победа. Пифия ответила: "Бык увенчан

цветами, и близок тот, кто заколет!" Филипп принял это за добрую весть и возгордился. На

придворном празднестве было шествие в честь двенадцати богов, на колесницах везли их

статуи. Филипп велел вывезти за ними тринадцатую колесницу с собственной статуей и пошел

за нею сам, без свиты, в белой одежде. Тут его и убили.

Вся Греция всколыхнулась. Фиванцы и афиняне начали восстание. Но не успели они

собрать силы, как под Фивами уже стоял двадцатилетний Александр с македонским войском.

Осада была недолгой, а расправа жестокой. Город Фивы был стерт с лица земли; среди

развалин оставили стоять только дом поэта Пиндара, прославлявшего когда-то прежних

македонских царей. Тридцать тысяч фиванцев были проданы в рабство. Устрашенная Греция

оцепенела.

Александр собрал военачальников и сказал им: "Пора идти на Персию". Военачальники

молчали, только Парменион, старый соратник Филиппа, сказал: "Сперва, Александр, роди

македонцам такого сына, как ты". Но Александр спешил к славе. Поход был объявлен.

Александр явился в Дельфы и спросил у оракула, ждет ли его победа. Пифия отказалась

дать пророчество: день был неблагоприятен для вещаний. Александр схватил ее и силой

потащил к пророческому треножнику. Женщина, с трудом отбиваясь, вскричала: "С тобой не

справиться, Александр!" Он отпустил ее: "Только это я и хотел услышать".

Выступая в поход, он роздал друзьям все свои царские доходы. "Что же ты оставляешь

себе?" - спросили его. Он ответил: "Надежду".

ПОДВИГИ АЛЕКСАНДРА

Александр хотел владеть Азией не как захватчик, а как наследник: по праву самого

доблестного и мудрого. Когда он проходил через Фригию, ему показали в храме колесницу

древнего царя Гордия, дышло которой было привязано к ярму узлом каната из кизиловой коры.

Говорили, что кто развяжет этот узел, тот унаследует власть над всей Азией. Александр

попробовал и не смог: узел был запутанный. Тогда он взмахнул мечом и разрубил Гордиев узел.

Это вошло в пословицу.

Когда он пришел в Египет, то узнал, что здесь царей считают живыми богами. Тогда он

объявил себя богом, сыном Зевса-Аммона. Азиатские народы признали это с готовностью: они

привыкли. Греки - другое дело: они негодовали. Афиняне так шумели в своем народном

собрании, что оратор Демад им сказал: "Оберегая ваше небо, не прозевайте вашу землю!"

Только спартанцы презрительно ответили послу Александра: "Если Александр хочет быть

богом - пусть будет!"

Главная борьба за Азию предстояла с персидским царем Дарием Младшим. Александр

уже разбил его в одной битве - предстояла вторая. Дарий предложил Александру мир и

половину своего царства. Старый полководец Парменион сказал: "Я согласился бы, будь я

Александром". Александр ответил: "А я согласился бы, будь я Парменионом". Дарию он

написал: "В небе не может быть двух солнц: покорись или бейся". Дарий дрогнул. Перед самой

битвой он опять предложил Александру полцарства и огромный выкуп. Александр ответил:

"Ты предлагаешь мне то, что тебе уже не принадлежит".

Битва произошла под Гавгамелами. Александр победил. Решающей схваткой был натиск

персидских колесниц с широкими серпами по бокам: серпы подрезали врагов под колени, как

колосья в поле. Александр приказал своим воинам бить копьями о щиты; страшный лязг

испугал вражеских лошадей, колесницы дрогнули и повернули назад.

Дарий бежал. В бегстве его убил изменник - сатрап Бесс. Этим он хотел купить милость

Александра. Но Александр ответил изменнику ненавистью. Он не хотел убивать Дария: он

хотел принять от него власть и по-царски сделать его своим другом и советником, как когда-то

Кир Креза. Бесса он выдал на расправу пленным родственникам и родственницам царя Дария.

Они казнили его страшной казнью: изрубили на мелкие куски и из пращей разметали эти куски

по пустыне во все стороны.

Александр стал персидским царем. Он взял в жены дочь Дария и знатнейшим

македонянам велел тоже взять персидских жен. Пятьсот молодых персов он велел воспитывать

по македонскому обычаю. Когда он сидел на троне, ему должны были кланяться

по-восточному, земными поклонами. Македоняне начали роптать. Друг Александра Клит

крикнул ему на пиру: "Счастливы те, кто погибли раньше, чем нас стали бить персидскими

розгами!" Александр метнул копье и убил Клита.

Войско шло дальше на восток. Мимо гробницы великого Дария; на ней было написано: "Я

- Дарий, царь великий, царь царей, царь персов, царь народов; никто не сделал столько добра

друзьям и зла врагам своим; я мог все". Мимо гробницы великого Кира; на ней было написано:

"Я - Кир, царь великий, царь царей, царь персов, царь народов; кто бы ты ни был, путник, я

знал, что ты придешь; не лишай меня земли, покрывающей мой прах". Гробница эта стоит до

сих пор, и в Иране ее чтут, как святыню. Невдалеке был Персеполь, город царских дворцов,

столица Персиды; Александр сжег его до основания, это была расплата за сожженные Ксерксом

Афины. Александр шел дальше: там за Персией была Индия.

В Индии были два царства и два царя: Таксил и Пор. Таксил отказался от боя и стал

союзником Александра. Пор принял бой, был разбит, но так понравился Александру, что тот

вернул ему царство и тоже сделал его своим союзником. Таксил на вызов Александра сказал

так: "Я готов дать тебе то, чего у меня больше, и взять у тебя то, чего у тебя больше; зачем нам

биться?" Пор был исполинского роста, в бою он сидел на слоне, как всадник на лошади, и слон

хоботом вынимал ранившие хозяина стрелы. Взятый в плен, на вопрос, как с ним обращаться,

он сказал: "Как с царем". - "Больше ты ничего не скажешь?" - переспросили его. "Если

Александр - настоящий царь, этого довольно", - ответил Пор.

Александр спросил, кто научил Такси л а и Пора их благородству и мудрости. Они

ответили: "Голые мудрецы". В Греции Диоген был один, в Индии таких мудрецов было много.

Они сидели в чаще тропического леса на солнечной поляне, коричневые, прямые, спокойные,

не разговаривая друг с другом, погруженные только в свои мысли. Местные жители приносили

им по горстке риса в день - больше они ничего не ели. Александр захотел их увидеть. Он

послал к ним в лес гонца с рассказом о своих подвигах. Мудрецы сказали: "Неужели Александр

не мог добраться до нас без таких хлопот?" Но они согласились видеть его и ответить на его

вопросы.

такой: "Кого в мире больше - живых или мертвых?" - "Живых, - ответили мудрецы, -

потому что мертвых больше нет". Второй вопрос: "Что кормит больше животных - земля или

море?" - "Земля, потому что море - это тоже часть земли". Третий вопрос: "Какое животное

самое хитрое?" - "То, которое еще не попадалось человеку". Четвертый вопрос: "Зачем вы

склоняли Пора к борьбе со мной?" - "Чтобы он со славой жил или со славой умер". Пятый

вопрос: "Что было раньше - день или ночь?" - "День был раньше на один день". ("Трудный

ответ!" - сказал Александр. "На трудный вопрос!" - отвечали мудрецы.) Шестой вопрос:

"Как заслужить любовь?" - "Будь самым сильным, но не самым страшным". Седьмой вопрос:

"Как стать богом?" - "Сделай то, что не под силу человеку". Восьмой вопрос: "Что сильнее -

жизнь или смерть?" - "Жизнь: в ней больше страданий". Девятый вопрос: "Когда надо

человеку умирать?" - "Когда смерть будет для него лучше жизни". Десятого вопроса

историки не запомнили.

За Индией лежали новые земли, но после разговора с мудрецами Александру уже не так,

как прежде, хотелось их покорять. Войско его, измученное бесконечным походом, роптало и

требовало возвращения. Александр повернул. Обратный путь шел через дикую выжженную

пустыню. Воды не было, вместо нее из Индии взяли с собой несметные запасы вина. Путь

войска превратился в пьяное шествие, всюду гремели чаши, свистели флейты, звучали песни,

люди падали и больше не вставали. Александр ехал в колеснице, среди пурпурных ковров, под

сенью зеленых ветвей, как бог Дионис. В вине он искал забытья: он не знал, зачем ему жить

дальше.

С Александром ехал индийский мудрец Калан: он согласился покинуть родину и стать

индийскому обычаю. ("Калан сильнее меня: я сражался с царями, он - с мучениями и

смертью", - сказал Александр.) Перед тем как взойти на костер, Калан посмотрел Александру

в глаза и сказал: "Мы скоро свидимся". Это было первое предзнаменование смерти Александра.

Вторым предзнаменованием была смерть Гефестиона, лучшего друга царя. Когда-то

Александр вместе с Гефестионом вошел впервые к пленным жене и дочери Дария; Гефестион

был одет богаче, пленницы приняли его за Александра и простерлись перед ним ниц.

"Ничего, - сказал тогда Александр, - он такой же Александр, как и я". Теперь Гефестион

заболел, врач назначил ему диету, Гефестион не утерпел и нарушил ее, и это его погубило.

Александр был безутешен. В знак траура греки стригли волосы - в память о Гефестионе

Александр остриг гривы коням в своей коннице и разрушил зубцы на городских стенах. Вместо

погребальной жертвы он пошел в поход на племя коссеев и перебил всех способных носить

оружие. В персидском главном храме он велел погасить священный огонь - раньше это

делалось только при смерти царей. "Ты не боишься?" - спросили его. Он не ответил.

Третье предзнаменование было таинственное. Александр с друзьями играл в мяч в

гимнастической комнате своего дворца. По греческому обычаю играли голыми, сложив одежду

на кресла. Вдруг игравшие увидели, что на царском кресле в царском одеянии сидит

незнакомый человек: грязный, худой, стиснув зубы и глядя тупыми глазами прямо перед собой.

Его схватили; он молчал. Его бросили на пытку. Тогда он сказал, что звать его Дионисий,

родом он из Мессении, сидел в тюрьме, но к нему явился бог Серапис, снял с него оковы и

велел прийти сюда, надеть царское платье и молчать. Его казнили. Но Александр был мрачен.

Отчего умер Александр? Трезвые люди пожимали плечами и говорили: "От лихорадки

после пьяного пира". Скорее всего, так оно и было. Но никто не хотел верить, что покоритель

мира во цвете лет умер так случайно. И рассказывали страшные вещи о том, как его отравили.

Отравою была вода Стикса: оказывается, эта адская река в одном месте Греции пробивалась

из-под земли на поверхность, катила свои зловещие черные воды, а потом опять уходила под

землю. Вода в ней была такая ядовитая, что разъедала даже камень и металл. Не разъедала она

только козье копыто. В козьем копыте злоумышленники тайно доставили ее из Греции в

Вавилон к Александру. И тут на пиру военачальник Александра Кассандр будто бы тайно

уронил несколько капель этой воды в чашу царя.

Он умирал, не оставив наследников своему всемирному царству. Друзья-военачальники

толпились у его постели. Александр уже почти не мог говорить. Его спросили: "Кому ты

оставляешь царство?" Он прошептал, едва шевеля губами: "Достойнейшему". Его спросили:

"Кто будет надгробной жертвой над тобой?" Он выдохнул: "Вы". Когда он умер и начались

кровавые войны за власть между его военачальниками, они часто вспоминали это его последнее

слово.

тридцать три года плакал и говорил: "В моем возрасте Александр уже покорил мир!" А

преемник Цезаря Август в свои тридцать три года улыбался и говорил: "Не понимаю, почему

Александр предпочел покорять чужие царства, вместо того чтобы хорошо править своим?"

СКАЗКА ОБ АЛЕКСАНДРЕ

Если у греков рассказы о подвигах Александра так походили на сказку, то у восточных

народов - тем более. Больше всего таких рассказов было у египтян. Это понятно: ведь это у

них в стране стоял город Александрия, а в Александрии, в храме при царском дворце,

покоилось набальзамированное тело Александра. Египтянам хотелось думать, что этот великий

герой - не пришелец, а египетский законный царь, освободивший их страну от персидских

поработителей. И они сочинили вот какую историю.

Много тысячелетий правили Египтом и целым миром цари-звездочеты, потомки богов.

Последнего из них звали Нектанеб. Однажды, совершая гадания, узнал он страшную весть:

боги отступились от своей страны и отдают ее под персидскую власть, а вызволить ее должен

его, Нектанеба, сын, который придет из далекой северной страны. Узнав это, Нектанеб тайно

бежал из дворца, переплыл море и явился в Македонии, при дворе Филиппа и Олимпиады.

Здесь наслал он царю и царице сон: как Зевс когда-то пришел к фиванской царице Алкмене, и

она родила от него Геракла, так теперь Зевс желает прийти к Олимпиаде, чтобы она родила от

него героя, который будет еще более велик, чем Геракл. Филипп и Олимпиада возликовали и

возблагодарили богов. И тогда Нектанеб в образе бога явился ночью к Олимпиаде, и она родила

от него Александра.

Александр подрос, и Нектанеб стал учить его звездной науке. Однажды стояли они под

звездами на крыше дворца, и Александр спросил: "А могут ли предсказать тебе звезды твою

собственную смерть?" Нектанеб ответил: "Да, суждено мне умереть от собственного сына". И

тогда Александр столкнул Нектанеба с крыши дворца и, наклонясь, сказал разбившемуся: "А не

лживы ли твои звезды?" Но Нектанеб, умирая, ответил: "Нет, умер я в назначенный час и от

руки собственного сына, потому что ты, Александр, - мой сын, а не Зевса и не Филиппа..." -

и тут он рассказал Александру все о себе и о нем, а потом испустил дух.

Александр возмужал, собрал войско и пошел освобождать отчее царство. Сперва он

пошел на запад, покорил римлян, покорил карфагенян, достиг океана у Геракловых столпов на

краю света и поставил там надпись. Потом он пошел на юг, и достиг Египта, и увидел там

статую Нектанеба, на которой было написано: "Я - царь и бог этой земли, я покинул ее

старым, а вернусь в нее молодым, и власть моя будет вновь над целым миром", - и объявил

народу, кто он такой, и народ ликовал, и Александр выстроил на этом месте город

Александрию. Потом он пошел на восток, победил персидского царя Дария, победил

индийского царя Пора, а о том, что было дальше, он сам написал своему учителю, мудрому

Аристотелю, приблизительно так:

"А по сокрушении царя Пора пошел я с войском моим еще того далее, к крайнему морю.

И путь был лесом, а лес был душен, и шли мы ночью, потому что днем от зноя нельзя было

идти. А в лесу том жили дикие люди, ноги раздвоены, как копыта, лица женские, а зубы

псиные; и скорпионы длиною в локоть; и летучие мыши величиною как орлы; и зверь-царезуб,

который глотает слона единым глотком. Тридцать ночей мы шли и вышли к великому океану, у

которого кончается свет. В том океане виден был остров, и я хотел поплыть на тот остров, но

друг мой Филон сказал мне: "Не плыви, царь, а позволь поплыть мне, потому что таких, как я, у

тебя много, а такой, как ты, у нас один". Снарядил он челн и поплыл к тому острову, но остров

вдруг ушел в пучину морскую, потому что это был не остров, а чудо-кит, и на том месте вода

закрутилась крутнем, и погиб мой друг Филон. А у берега того океана растет дерево, на

рассвете малое, а в полдень до небес, а ввечеру опять малое; на ветвях того дерева сидят две

птицы, лица у них женские, и говорят они греческим языком. Они мне молвили: "Полно,

Александр! одолел ты Дария, одолел ты Пора, нет более в мире места для славы твоей". А

вокруг того дерева живут люди-безголовцы, у которых глаза, нос и рот - на груди; кормятся

они только грибами, каждый гриб величиною с щит, а нравом они просты и добры, как дети.

Стал я их спрашивать, какие народы живут от них к северу и югу; и сказали они, что к югу

живут амазонки, народ женский, мужчин у них нет, живут они войной, и каждая амазонка

отрезает себе правую грудь, чтобы она не мешала ей натягивать тетиву лука; а к северу живут

народы Гог и Магог, женщин у них нет, живут они тоже войной, едят только сырое мясо и пьют

кровь убитых. Тогда мы пошли к югу; и амазонки не стали с нами воевать, а объявили, что

хотят справить свадьбу с моими воинами, чтобы родить от них таких же доблестных дочерей,

как отцы. Так мы и сделали, а потом амазонки отпустили нас с честью и дарами. Тогда мы

пошли к северу; и здесь на нас вышли восемьдесят два царя народов Гсцг и Магог, но я победил

их, прогнал за высокие горы, а в горах поставил медные ворота на железном пороге, высоты в

них шестнадцать локтей, а сторожат их триста моих македонян, триста персов и триста

индийцев; когда же Гог и Магог выйдут из-за гор, то настанет конец света. Здесь, в горах, была

черная пещера, откуда днем видно звезды, и я вошел туда и услышал голос: "Полно,

Александр! я - Сесонхосис, предок твой, первый царь Египта, а ныне бог, но имя мое забыто, а

твое будет вечно, потому что ты выстроил город Александрию". Воротясь же к океану,

вопросил я людей-безголовцев, какое у них есть славнейшее прорицалище, потому что обняла

мою душу забота. И они привели меня в священную рощу Солнца, а там росли два дерева,

видом как кипарис, но высотою до небес, и меж ними гнездо птицы феникс, которая смерти не

знает, а раз в тысячу лет улетает отсюда в Аравию, там складывает себе костер из благовоний и

входит в огонь старой, а выходит юной. Из тех двух деревьев одно говорит по-человечески на

восходе, в полдень и на закате солнца, а другое - на восходе луны, в полночь и перед

рассветом, и я вопросил те деревья, долго ли мне еще жить, а они ответили: "Полно, Александр!

пришло тебе время умереть, а умрешь ты в своем Вавилоне от ближних твоих". И, услышавши

это, повернул я мое войско и пустился обратно в Вавилон к ближним моим..."

Эту сказку об Александре греки тотчас пересказали по-гречески (и для верности