Геополитика и правители татаро-монгольских империй

Преемники Хубулая не обладали его управленческими талантами, а наследование трона всегда было сопряжено с трудной борьбой. Допуском к управлению есть добровольное принятие на себя ответственности за себя, за народ, за других и за какое-то дело. При Оладжайт-Темуре в целом правление империей было без изменений. Оладжайт-Темур стал известным своим пристрастием к алкоголю. При нем до невиданных масштабов разрослись такие явления, как взяточничество и коррупция. Хотя после Оладжайт-Темура прекратились войны дома Угедея, Чагатаев с Хубулаидами, но в ханском дворце началась острая борьба между различными группировками. Она сопровождалась тайными убийствами и носила кровавый характер. «Во время правления Темура и сменившего его племянника Хайсан-Хулуг-хана финансовый кризис в стране, наступивший после неудачных военных походов, усилился. Были увеличены налоги и выпуск бумажных денег, что вызвало инфляцию».²² Кроме того, как подчеркивается в источнике «Юань ши» начиная с 1310 года, хан и нойоны, стоявшие у власти в империи Юань, вели особенно разгульную жизнь, тратя огромные суммы на свои прихоти. Они меньше всего думали о делах государственных; во время их ежедневных пиршеств шум был слышен далеко за стенами императорского города. Можно привести один пример по этому вопросу: цена кораллов и жемчуга, купленных Тогон-Темур-ханом для его жен и других родственников, равнялась сумме государственных денежных сборов за четыре года».²³

Темур-хан назначил своего внука Хайсана наследником престола и отправил его в Каракорум. Но после скоропостижной смерти Темур-хана его жена Бурхан, пользуясь пребыванием Хайсана в далеком Каракоруме, составила тайный заговор, чтобы сделать императором своего любовника царевича Ананду. Ананда был ярым поклонником ислама. Если Ананду удалось бы утвердиться на троне, то, несомненно, он начал бы внедрять ислам в Китае. И это было бы жутким ударом по китайской цивилизации. Аюрбарибада, узнавший о заговоре, спешно прибыл со своим войском в Ханбалык, казнил Бурхана и Ананду и возвел на имперский престол вызванного им Хайсана.

Утвердившись на имперском троне, Хайсан-Хулуг-хан (кит. У Цзун, 1307–1311 гг.) в свою очередь оценил заслуги младшего брата и сделал Аюрбарибада наследником престола. При этом он доверил ему поставить на престол после его смерти сына Хошиду. Но, став императором, Аюрбарибада не выполнил завещание старшего брата и назначил наследником своего сына Шидэбалу.

В период правления Хайсан-Хулуг-хана непомерные растраты и оргии, устраивавшиеся у ханов и нойонов при императорском дворе, сильно расстроили государственные дела; важные государственные должности стали предметом торговли. Армия чиновников при нем выросла еще больше; он щедро раздавал титулы и звания. В империи не производился отбор способных лиц на чиновничьи должности путем государственных экзаменов. Проверка чиновников для повышения по должности превратилась в пустой формализм. В источнике (Сун сюэ-ши вэньцзи, гл.3) зарегистрирован тот факт, что во время «Хайсан-Хулуг-хана в течение лишь одного года свыше 880 человек попали на важные государственные должности с помощью взяток и «зверствовали, как тигры». Кроме того, встречаются также сообщения, что при императорском дворе подвизались свыше 40 лиц, выдававших себя за родственников ханских жен и пользовавшихся большой властью. По мере углубления финансового кризиса повышались налоги, и увеличивался выпуск бумажных денег, что подстегивало инфляцию».²⁴ Из-за пристрастия к алкоголю и женщинам он умер в возрасте 31 года 27 января 1311 года.

Одни люди стремятся получить власть, чтобы осуществить свои идеи. Другие для того, чтобы улучшить жизнь своего народа. Но большая часть людей лезет во власть для удовлетворения своих телесных потребностей. И чем выше власть, тем больше возможности для ненасытных желаний потребления, удовольствия и изнеженной роскоши. Потомки Хубулая считали, что Хубулай завоевал Китай и другие народы для их роскошной жизни, а китайский и другие народы можно держать в повиновении с помощью силы оружия. Империя Юань проводила жесткую политику по отношению к кочевникам во времена Хубулая. Им не дове­ряли. При потомках Хубулая в элиту стало некого брать из своих способных людей. Людей чести, долга и беспримерного мужества, способных иметь свое собственное мнение вырезали во время междоусобиц. Стали набирать в правящую элиту по родству и личной преданности. Они были не воины, а изнеженные и сытые охранники. Поэтому в династии Юань происходили постоянные заговоры и убийства.

Хубулай и его потомки решили стать китайцами. Отвернувшись от традиций и религии своих предков, но они до конца не приняли китайское мировоззрение. Так они не стали ни китайцами, ни татарами. Желание стать китайцами – это было их личное желание, и это их право, но они, будучи правителями, принуждали к этому и татаро-монгольский народ. У потомков Хубулая не было каких-то идей, не было забота о народе. В их головах была смута и удовлетворение не обузданной потребности своего тела. Смута и Хаос начинается в мозгах, в душах и только потом переползает на экономику и политику.

За 26 лет, с 1307 г., после занятия имперского престола Хайсан-Хулуг-хана, по 1333 год, когда был возведен в императоры Тогон-Темур, находилось на престоле восемь ханов, из них шесть сменяли друг друга всего за пять с небольшим лет – с 1328 по 1333 год.

Вот как излагает свое мнение по этому поводу французский историк Рене Груссе в своей книге «Империя Степей»: «Император Темур Олджайту был последним способным представителем монгольской династии Китая. После него последовала дегенерация. Потомки степных охотников, позабыв о своем непростом происхождении и о том, как достигли власти, уступили удовольствиям оседлой жизни и роскоши. Хубулай решительно переориентировал свою династию на китайский образ жизни: оседлое существование среди цивилизованных наслаждений. Под управлением такого человека, как он, все обстояло хорошо, поскольку к монгольской смелости, которая еще у него оставалась, он добавил китайское умение. Однако с его потомками императорами, становившимися слабыми, эта комбинация оказалась полностью ущербной. Последующие чингизиды Китая были чрезмерно китаизированными правителями, смягченными дворцовой жизнью и сладострастными излишествами и отрезанными от внешнего мира ширмой из фаворитов и любовных утех, образованных людей и бюрократов, и потерявшими буквально все признаки монгольской энергии. Эти потомки наиболее грозных завоевателей, которые известны в истории, стали слабы, некомпетентны, слезливы, подвластны сомнениям и колебаниям, в часы опасности – оплакиванию и сетованию. От варварского характера у них осталась лишь неспособность привыкнуть к китайской идее государства как абстрактного существа. Занимая трон сынов Поднебесной, они оставались кланом, чьи члены публично спорили и захватывали власть друг у друга. К тому же годы их жизни были сокращены из-за их неумеренных наслаждений».²⁵

После смерти Хайсан-Хулуг-хана трон занял его младший брат Аюрбарибад (кит. Жэнь-цзун, 1311–1320 гг.), воспитанный ученым-конфуцианцем. В его правление была восстановлена система экзаменов, в правительстве стали появляться чиновники, разделяющие конфуцианские ценности. Все это вызвало недовольство татаро-монгольской элиты. Кроме того, сторонники братьев, борясь за имперский трон, стали подкупать нужных людей деньгами и уничтожать кандидатов на престол. Крупные чиновники без всякого разрешения императора выпускали бумажные деньги и раздавали их нужным людям. Хайсан-Хулуг-хан умер в возрасте 35 лет 1 марта 1320 года.

Следующим правителем стал сын Аюрбарибада, восемнадцатилетний Шидэбала (кит. Ин-цзун, 1320–1323 гг.). Ему было 17 лет. Шидэбала просидел на императорском троне три года. Он увлекался буддизмом. И по его приказу несколько тысяч солдат за три года выстроили грандиозный буддийский храм к западу от Даду. Шидэбала положил указ об отмене практики ежегодных богатых даров монгольским князьям. Недовольные князья вместе с нойоном Тэгши из рода Гаммалы ворвались в покои императора и убили его. Нойон Тэгши, в руках которого была сосредоточена имперская власть при дворе, возвел на трон сына Гаммалы племянника Темура Эссен-Темура, который командовал армией в Монголии. Он был провозглашен императором в своем лагере на берегах Керулена и церемониально коронован в Ханбалгасуне 11 декабря 1323 года в возрасте 30 лет. Его правление было отмечено тем, что большинство должностей в правительстве было отдано монголам, преимущественно мусульманам, которые не стеснялись тратить государственные деньги на строительство мечетей.

Таким образом, порядок наследования монгольского престола был окончательно нарушен, влиятельные крупные придворные нойоны сами стали решать, кого поставить императором. Через 5 лет в августе 1328 года он умер из-за своих попоек. После его смерти началась гражданская война за императорский трон. После смерти Эссен-Темура монгольские нойоны во главе с Даолаша возвели на трон в Шанду сына императора Раджапику. Но командующий войсками гарнизона Даду (Ханбалык), пользовавшийся большой властью, Эл-Темур тем временем составил тайный заговор с целью возвести на трон сына Хайсана Туг-Темура. В 1328 году приверженцы Даолаша и Эл-Темура сразились между Даду и Шанду. Даолаша потерпел поражение, и Раджапика сдался на милость победителя и передал ему свою имперскую яшмовую печать.

Но когда о заговоре стало известно во дворце старшего сына Хайсана Хошилы, то он объявил о том, что он был возведен на имперский престол в Каракоруме. В 1329 году, по пути в Даду, во главе своих главных сил, он был отравлен лазутчиком, которого выслал навстречу ему младший брат Туг-Темур. По восшествии на престол Туг-Темур тотчас же казнил жену старшего брата Хошилы и сослал его сына Тогон-Темура в Корею. Но Туг-Темур недолго сидел на троне. В конце 1332 года он был убит, а его жену Эль-Темур взял себе в жены. 23 октября 1332 года на имперский трон возвели шестилетнего сына Хошилы Ириджинбала, которого через 52 дня убили. После убийства Ириджинбала 19 июля 1333 года был возведен на престол 12-летний сын Хошилы Тогон-Темур (кит. император Шунь-ди, 1333–1368 гг.).

В период между 1307 и 1332 гг. католические миссионеры не прерывали свою деятельность в Персии, Индии и Китае. Особенно важна была миссия францисканского монаха Одорика из Порденона, который посетил все три вышеназванные страны (1318–1330 гг.). В Даду Одорик был гостем Иоанна из Монтекорвино. Когда последний умер (около 1332 г.) его наследником до прихода Даду стал французский францисканец брат Николас, в прошлом профессор Парижского университета, который привез с собою в Китай 26 других монахов. В 1336 г. один из них, Эндрю, возвратился в Европу, чтобы передать письмо от Тоган-Тимура папе Бенедикту XII, поскольку великий хан продолжал доброжелательную политику своих предшественников по отношению к христианству. В ответ на это письмо папа послал еще две миссии в Китай; одна из них получила аудиенцию у Тоган-Тимура в 1342 г.

Жестокая борьба за трон с многочисленными заговорами аристократии значительно увеличивала политическую нестабильность. Непорядок на верху отражался на бедных слоях населения, которые бедствовали. Ухудшение жизни людей толкало людей на восстания, особенно восстаниям были подвержены завоеванные Хубулаем народы: корейцы, вьетнамцы, тибетцы, китайцы и т. д. Всего с начала эпохи Хубулая до конца правления Тогона таких восстаний было не менее 130.

Гражданская война, ухудшение экономического положения в империи – все это отразилось на престиже императора в Северном Китае, который значительно упал. В Южном Китае престиж императора никогда не был высок, вследствие чужеродности правящей династии. Это связано с тем, что в Северном и Южном Китае существовало четкое различие в подходах к династии Юань. Даже до татаро-монгольского завоевания Северный Китай во многих случаях управлялся императорами кочевниками Севера. Поэтому для северокитайцев не было чего-то необычного в принятии власти кочевников, в особенности потому, что в каждом случае эти кочевники были готовы следовать, по крайней мере отчасти, китайскому типу культуры. В Южном Китае дело обстояло иначе, поскольку он всегда управлялся местной администрацией. После низвержения династии Сун татаро-монголами южнокитайцы должны были подчиниться неизбежному и принять правление Хубулая и его наследников, но в своем сердце они считали династию Юань чужеродной, и их лояльность по отношению к ней весьма спорна.

Вследствие развала экономики и финансов империи Юань условия жизни народа еще более ухудшились. Особенно это затронуло южнокитайские провинции. В 1277 г. в Южном Китае произошло крупное восстание с участием 100 тыс. человек. Повстанческая армия боролась с имперской армией в течение четырех лет и была побеждена лишь в 1281 году. «В 1292 г. в районах Южного Китая – Цзяннани было много случаев, когда крестьяне продавали жен и детей, и свыше 500 человек, отчаявшись, покончили жизнь самоубийством в связи с тем, что татарские чиновники потребовали уплаты непосильных налогов».²⁶ Как видно из источников, в 1283 г. крупные и мелкие восстания имели место в более чем 200 районах Южного Китая.

В 1336 году в результате финансового кризиса окончательно обесценились бумажные деньги. Вскоре страну охватило мощное народное движение, тут и там вспыхивали с трудом подавлявшиеся восстания. Усилилось патриотическое движение, набиравшее силу. Огромное количество людей страдало от голода и эпидемии чумы, совпавших по времени с эпидемиями чумы в Европе, и необычных суровых зим, которые повторялись практически через год и приносили в бассейн желтой реки засухи, наводнения и голод. Небольшие мятежи в провинциях начали приобретать все более масштабный характер. Усилился бандитизм. Неминуемое падение династии стало очевидным после того, как бандиты и мятежники начали захватывать города, грабить зернохранилища и убивать чиновников. Система дамб на Хуанхэ давно пришла в негодность. Великая река то и дело прорывала дамбы и широко разливалась по долине, затопляя поля и жилища. В 1334 г. прорыв оказался настолько мощным, что река вновь, в очередной раз, изменила русло, уничтожая на своем пути сотни тысяч жизней. Стихийные бедствия и ухудшение императорской финансовой системы питали нарастающее недовольство среди населения. В стране резко возросло недовольство императором династией Юань.

Во всех странах и во все времена люди склонны в невзгодах винить свое правительство. Но в Китае это особенно. В китайском политическом мышлении на протяжении нескольких тысячелетий действовала доктрина. Император получал мандат Неба за свое добродетельство. Согласно традиционным китайским представлениям, на правителе лежит ответственность даже за природные катастрофы. Человеческое общество воспринималось частью универсального порядка. Небо лелеет и защищает династию и покровительствует Китаю. Правитель заслуживает этот мандат, пока он добродетель. Если он перестает следовать добродетели, то грехи правителя побуждают к бунту не только людей, но и природу. Тогда мандат Неба будет у него отобран. Хотя главным инструментом свержения власти можно считать оружие. Так свергали все династии. Китайская история постоянно повторяется, как будто подчиняясь величественному ритму времени. Все двадцать две династии, вплоть до XX века, руководствовались традицией мандата Неба.

Императоры династии Юань получили мандат Неба, они должны были быть добродетелем к своему народу. Но династия Юань быстро деградировалась. Конечно, Небо не могло простить таким императорам, которые относятся к своему народу не добродетельно. Включились силы природы. Страну поразили природные бедствия, засуха и наводнения. Страна погружалась в хаос. Тогда в стране стали бить в барабаны, призывая к восстанию. Этот ритм барабанов предвещал наступление новой исторической эпохи Китая. Так разгоралось народное восстание, охватывая всю страну. В народе говорили, император потерял доверие Неба. Он из Сына Неба превратился в узурпатора, развратника и изображался недалеким, лицемерным и страдающим манией величия человеком.

Власти попытались было в 1351 г. восстановить систему дамб и заставить реку вернуться в старое русло. Но было уже поздно. Объединение в районе строительства сотен тысяч людей лишь подлило масла в огонь: восстания вспыхнули с новой силой, причем во главе их оказались вожди тайного общества «Бай-ляньцзяо». Буддийская по своей религиозной основе, эта секта «Белого лотоса» существовала в Китае издавна, по меньшей мере с V в. Однако в XIV в. она превратилась в тайное общество, выдвинувшее на передний план крестьянские идеалы и предрекавшее скорое наступление века Будды грядущего Майтрейи и соответственно новой династии Мин (свет), которая покончит с мрачным господством татаро-монголов. Покрыв свои головы красными повязками (символ грядущего царства Света), восставшие сорганизовались в отряды «красных войск», которые начали решительную борьбу с татаро-монгольскими угнетателями. Восстание приняло не столько сектантско-крестьянский, сколько национально-патриотический характер. И хотя первая его фаза закончилась в 1363 г. поражением красных войск, антитатаро-монгольское движение разгоралось в стране со все большей силой. Особенно когда во главе его стал Чжу Юань-чжан.

В течение многих лет присутствие татаро-монгольских гарнизонов предотвращало возможность всеобщего восстания в Южном Китае. Однако время от времени случались местные восстания и выступления. Постепенно татаро-монгольские воины осели в Китае – как и в иных странах с древней культурой, подобных Персии; потеряли военное рвение и, по словам Марко Поло, «значительно опустились». В 1352 г. восстания начались одновременно в различных местах по течению Янцзы, а также в районе Кантона. Это движение в конечном итоге трансформировалось в социальную революцию, явившуюся выступлением крестьян и издольщиков против владельцев больших земельных владений, как татаро-монголов, так и китайцев. К 1360 г. весь Южный Китай контролировался множеством местных вождей, которые часто ссорились между собой.

Император Тогон-Тимур в возрасте 33 лет практически отстранился от государственных дел. Не обращая внимания на усиливающиеся беспорядки в провинциях, где повстанцы, зачастую воевавшие друг с другом, создавали независимые от центральной власти районы, он развлекал себя и свое окружение танцевальными ансамблями и оркестрами, состоявшими из одних женщин, а также буддийскими ритуалами сексуального характера. Он плавал по озеру в императорском саду на огромной прогулочной лодке. Отупев от попоек, он не проявлял никакого интереса к делам империи и не обращал внимания на китайские восстания, громыхавшее на юге. Но самой серьезной ошибкой его было отстранение энергичного главного министра по имени Тохто, единственного сановника. Служивший Тогон-Тимуру верой и правдой и прилагавший усилия, чтобы улучшить управление империей Юань и справиться с политическим кризисом в стране.

Один из самых успешных мятежей возник в провинции Хунань. Восстание проходило под фундаменталистскими лозунгами возрождения нравственности и принципов конфуцианства. Его возглавлял крестьянин. Этого человека звали Чжу Юань-чжан. Чжу Юань-чжи был противником убийств и грабежей, и крестьяне в массовом порядке присоединились к его армии. Его армия более 10 лет вела вооруженную борьбу. К крестьянам присоединилась китайская аристократия, жаждавшая избавиться от татаро-монгольского правления. После того, как Чжу Юань-чжан взял верх над всеми остальными вождями повстанцев, под его знамена встала большая часть населения Южного Китая.

Во дворце Даду оставались безразличны к потере Южного Китая, бывшей империи династии Сун. Чингизидов больше интересовала судьба Северного Китая. В момент, когда юаньское правительство оказалось перед лицом кризиса, многие родовые вожди в Монголии восстали против Тогон-Тимура. Если последний казался китайцам слишком татаро-монголом, то для старотатарской партии он был слишком китайцем. В 1365 году угедейский царевич Туген-Темур поднял мятеж. Мятеж поднял и чингизид Алахай-Темур, который послал свою армию на Ханбалык. Хотя нападение степных татаро-монголов на Даду (Ханбалык) удалось отбить, юаньское правительство продолжало держать свои лучшие войска на севере для защиты Великой Стены. В сложившихся обстоятельствах быстрое продвижение армии восставших китайцев было неизбежно. В 1363 г. Чу Юан-чан оккупировал провинции Хубай, Хэнань и Анвей, а в 1367 г. – Шеньян и Кванси. Он захватил г. Нанкин, форсировал Янцзы и в 1368 году нанес поражение татаро-монгольской армии к востоку от Даду (Ханбалык). В 1368 году его талантливые военачальники, впервые в мире в массовом порядке применив пушки с металлическим дулом, без труда овладели столицей Ханбалык и Чжу Юань-чжан с триумфом вошел в столицу. Император Тогон-Тимур и его гвардия вместе со старшей женой, кореянкой Ван Цзе Хуту, сыновьями и свитой спаслись бегством в Монголию. Так закончила свое правление династия Юань в Китае. Следом за Тогон-Тимуром отступили в Монголию остатки татаро-монгольской армии. Тем временем в Даду (Ханбалыке) Чу Юан-чан провозгласил себя императором. Основанная им династия стала известна как Мин.

Жалкий император Тогон-Тимур, не чувствуя себя в безопасности в Долон-Норе, бежал в Инчан (Кайлу) на Шара Мурене. Там он умер 23 мая 1370 года, полный отчаяния от потери такой империи, как Китай, или, скорее, удовольствий императорского положения: «Мой великий город Даду (Пекин), украшенный с таким великолепием. Шантухо мое усладительное прохладное летнее уединение, и эти желтеющие долины, услада и свежесть моих божественных предков! Какое я совершил дело, чтобы потерять так мою империю!».²⁷

Правление хубулаидов очень дорого обошлось татаро-монголам. Китайцы, выгнав татаро-монгольские войска из Китая, в последующем стали вторгаться в Великую Татарию (Великую Степь).

3.5. Улус Чагатая
Чагатай был вторым сыном Чингиз-хана. Он получил в наследство регион Иссык-Куля, бассейн реки Или к юго-востоку от озера Балхаш и степи Чу и восточную часть Таласа. В улус Чагатая входила территория, которая принадлежала державе Кара-хитаев, а также Мавераннахр с городами Бухара и Самарканд. Улус Чагатая не представлял собой единого целого и не мог быть прочным, на территории, на которой жили различные этнические племена и народности. Мавераннахр был районом развитой городской и оседло-земледельческой культуры. Семиречье был районом кочевников и полукочевников. Ставка орды Чагатая находилась к западу от Алмалыка (совр. Кульджа или Инин) в Семиречье, и называлась Куяш и Улуг-иф (Улуг-уй – «Большой дом»). Долина Или с главным городом Алмалыком составляла центральную часть его владений и называлась «Иль-аларгу» или «Иль-Аларгузи». Это была тюркская страна населенная тюргешскими и карлукскими тюрками правившая чингизидами-монголами. Чагатай и его потомки не собирались осесть в Кашгаре или в Хотане, в таримских оазисах. Не осели они не в Бухаре или в Самарканде, где мусульманский фанатизм был несовместим с их кочевой жизнью. В течение долгого времени они были отстранены от городов и не понимали нужд и пользы от них. До самого конца XV века чагатаи продолжали кочевать между Или и Таласом, оставаясь степными людьми.

В Мавераннахре реальной властью обладал налоговый откупщик Махмуд Ялавач (1225–1238 гг.), назначенный прямо хаганом Угедеем, чем Чагатай. В 1238 году Чагатай без согласия каана сместил Махмуда. Каан упрекнул брата, но передал ему Мавераннахр в непосредственное гражданское управление, передав откуп налогов сыну Махмуда, Масуд-беку (1238–1289 гг.), и одновременно расширив его полномочия на весь улус Чагатая.

В улусе Чагатай-хана в Мавераннахре (Средней Азии) было не спокойно. Чагатай-хан был суровым и исполнительным человеком. В своем улусе он усердно стал внедрять к исполнению законы Ясы. Но встретил сопротивление. Началась борьба между татаро-монгольской идеей создания светского государства, основанного на национальных традициях и законах, и мусульманским государством, основанным на своих религиозных мировоззрениях и законах.

Чагатай-хан твердо проводил в жизнь национальную идею, и она сохранилась в наиболее прочной форме – в языке. Чагатай-хан поддерживал официальное мусульманское духовенство, считая, что оно пойдет на полную покорность ханам. Но в его улусе были разнообразные мусульманские секты. Некоторое время спустя, в 1238 г., в трех верстах от Бухары в городишке Тараб была образована религиозная секта «одетых в шерсть». Земледельцы и ремесленники собирались на собрания секты, где обсуждали свою тяжелую жизнь и выступали с речью против ортодоксального ислама. Во главе этой секты был Махмуд, которого называли Тараби, по имени его родного города. Махмуд Тараби работал ткачом. На собраниях он стал выдавать себя за ясновидца, как будто ему являлись видения, он слышал сверхъестественные голоса. Из уст в уста стали передаваться рассказы о его чудесах, он показывал на базаре людям небесные воинства, летящие по небу, чтобы освободить их от традиционного ислама и основать новое, отвечающее их идеям мусульманское государство, – и народ видел этих небесных ратников, летящих по небу в зеленых и белых одеждах. Если кто-нибудь осмеливался сказать: «Я не вижу их, то ударами палки его заставляли видеть их». В дальнейшем борьба за «чистоту ислама» перешла в восстание с захватом городов и казнью светских людей и не согласных с идеями этой секты.

Татары-монголы тэнгрианцы заслужили почетное место в истории тем, что ни разу не приняли участия в религиозной войне. Разнообразные мусульманские секты были укрощены твердым правлением Чагатая. После смерти Чагатай-хана начались противоречия в улусе между оседлым населением и кочевниками, жившими в степях Средней Азии, между мусульманами и сторонниками традиционного мировоззрения – тэнгрианство, между мусульманами и жителями, принявшими христианство в гг. Алмалыке, Самарканде, Бухаре и т.д.

Улус Чагатая был обыкновенным наместничеством и подчинялся Каракоруму. После смерти Чагатая в 1242 году, что и Угедей, но несколько позже, завещав престол своему внуку Кара-Хулагу, сыну Мутугена. После избрания Гуюка кааном, сына Угедея, Гуюк низложил Кара-Хулагу, объявив, что при жизни сына внуку нельзя наследовать трон, и отдал Чагатайский улус старшему сыну Чагатая и личному другу Есу-Менге. Есу-Менге (1247–1252) пьянствовал, не обращая внимания на дела, которыми заправляла его жена Оркына-хатун (1252–1261 гг.), и вскоре должен был взять себе в соправители своего племянника Бури. Ставка Есу-Менге располагалась в Алмалыке.

После  Курултая в 1251 году и воцарения Мунке-каана большинство взрослых представителей династии Чагатаев было казнено. Улус поделили Мунке и Бату. Управление своей территорией Мунке-каан поручил Кара-Хулагу. Кара-Хулагу при восстановлении власти в улусе Чагатаев, в этом же году был убит. Его жена Оркына-хатун (1252–1261 гг.) правила улусом Чагатая в течение девяти лет.

Арык-Буга, придя во власть в Каракоруме, назначил ханом Чагатаевского улуса внука Чагатая и сына Байдара царевича Алгу. По прибытии в улус Чагатая Алгу снял с правления Оркына-хатун и был принят без возражения племенными вождями от Алмалыка до Амударьи. Его правление продолжалось с 1261 по 1266 год, однако оно отличилось от той линии, на которую возлагал его ставленник Арык-Буга. Во время борьбы Хубулая и Арык-Буга Алгу перешел на сторону Хубулая. У Арык-Буга не хватало средств на ведение войны с Хубулаем. Он послал в улус Чагатая сборщиков налога, а Алгу их ограбил. Тогда разгневанный Арык-Буга пошел войной против Алгу. Алгу разбил военный авангард Арык-Буга, но другой отряд вынудил Алгу бежать в Кашгар, а затем в Самарканд. Арык-Буга захватил бассейн Или, но не смог принудить кочевников служить ему. Убийства и грабежи аулов не дали результатов. Это только оттолкнуло от него своих командиров, которые со своими родами стали покидать его. Арык-Буга решил заключить мир с Алгу и послал в Самарканд на переговоры Оркына-хатун. По прибытии Оркына-хатун в Самарканд Алгу женился на ней. Покинутый многими своими военачальниками, лишенный ресурсов, Арык-Буга оставил улус Чагатая и вернулся в Монголию. Далее он, атакованный Хубулаем, в 1264 году сдался ему в плен.

Алгу решил стать независимым и освободиться от опеки Каракорума. Начал с того, что стал собирать налоги на территории Бухары и Самарканда, которые были в последние годы в подчинении Каракорума. Алгу также расширил территорию своего ханства путем войны против Берке-хана, у которого он захватил и разрушил Отрар и провинцию Хорезм.

После смерти Алгу его вдова Оркына-хатун поставила на трон своего сына от первого брака (сын Кара-Хулагу), Мубарак-хана, который был первым чагатайцем, принявшим ислам. Однако другой чагатаец Барак получил ярлык на правление улусом Чагатая от Хубулай-хана. Прибыв в Или, Барак подчинил войско и захватил самого Мубарака, низложил его и понизил до уровня управляющего ханской охотой. Хотя Барак и был обязан своим назначением Хубулаю, но он быстро от него отрекся. Хубулай направил своего наместника управлять Восточным Туркестаном. Барак прогнал этого наместника и поставил своего человека. Хубулай послал воинский отряд для восстановления снятого сановника, однако Барак встретил этот отряд со своей армией, вынудив их отступить без боя.

Хайду был внуком Угедея, он правил в улусе своего отец, в горах Тарбагатая. Прежде чем начать войну с Хубулаем, он решил расширить свою территорию за счет улуса Чагатая. Первый поход войной против Барака окончился неудачей. Барак разбил войско Хайду и захватил много пленных. Хан Золотой Орды Менгу Темур поддержал Хайду и направил ему в помощь 50 тысяч человек. Потерпев крупное поражение от коалиционной армии, Барак отступил в Мавераннахр (Среднюю Азию). В Бухаре и Самарканде он стал пополнять людьми свою армию для дальнейшей войны с Хайду. Но пришли послы от Хайду, где он предлагал мир. Хайду предложил разделить улус Чагатая на две части. Хайду отходили район Или, Восточный Туркестан, а Бараку – Мавераннахр. Кроме того, Хайду требовал, чтобы Барак признал свою вассальную зависимость. Понимая, что ему не победить Хайду, Барак согласился на мир и разделение улуса.

Хайду готовился к большой войне с Хубулаем, кочевые племена, не согласные с политикой Хубулая и бежавшие от него на Или и в Семиречье, поддержали его. Так империя разделилась на территории, занимаемые чисто тюрками кочевниками, и земледельческую территорию со смешанным населением, тюрками и персами. Хайду создал империю, которая не подчинялась Хубулаю. Бараку хотелось расширить территорию своего правления. Хайду разрешил ему завоевание Афганистана, который был под покровительством хулагуидов. В мае 1270 года его армия вторглась в Хоросан и заняла Нишапур. Он вынудил правителя г. Герата прийти к нему и заплатить дань. Абака-хан, сын Хулагу-хана, который был избран ильханом Персии, решил остановить завоевание Барака, так как он посягал на его интересы. Около Герата войско Барака попало в засаду и было разгромлено. Барак отступил в Бухару, а затем в Ташкент. Там он по неизвестным причинам умер. «После смерти Барака его четыре сына объединились с двумя сыновьями Алгу, чтобы освободить Мавераннахр от армии Хайду, однако они были последовательно разбиты. Ни одному из них Хайду не отдал власть в Мавераннахре. Он отдал власть чагатайцу по имени Никпай Огул. Когда Никпай Огул перестал подчиняться Хайду, то он был убит, а на его место был назначен чагатаец Тука Тимур (1272–1291). Абака-хан, желая отомстить Бараку за его вторжение, в 1273 году послал войско в Среднюю Азию, где опустошил Ургенч и Хиву. Затем его армия захватила Бухару и подвергла ее страшному опустошению. Армия Абака-хана увела с собой в империю хулагуидов 50 тысяч пленников.

После смерти Тука Тимура Хайду назначил править Средней Азией Дуве сыну Барака (1291–1306). Дува решил продолжить дело отца по завоеванию Афганистана и Индии. Его войска вступили в Бадахшан, Кабул и Газни. Его отряды проникли в Западный Афганистан, оттуда начали совершать завоевательные рейды в северо-восточную Индию. В 1227 году Дува опустошил Пенджаб, но был отогнан. Кутлуг-ходжа, один из сыновей Дувы, расположился в Восточном Афганистане. Его военные отряды доходили до ворот Дели. В 1303 году началось новое чагатайское вторжение под руководством царевича Тургая со 120 тыс. человек. Войска расположились лагерем под стенами Дели и блокировали город в продолжение двух месяцев. Затем, опустошив весь регион, эта огромная армия отступила, видимо, из-за отсутствия осадных машин, и возвратилась в Афганистан. В 1304 году случилось другое вторжение. Сорок тысяч монгольских всадников ограбили Пенджаб, севернее от Лахора, и продвинулись до Амрохи, восточнее от Дели, где они были разбиты Туглуком, помощником султана Дели Ала ад-дина. Десять тысяч монгольских пленных были растоптаны слонами. В отместку за их смерть чагатайский царевич Кебек (позднее хан) опустошил регион Мултана. Однако когда возвращался, попал в засаду на берегах Инда Туглуга, который устроил резню монголам. И на этот раз пленные были отправлены в Дели, чтобы их растоптали слоны.

Хайду был настоящим полководцем. Он один во всей Азии реально представлял угрозу для Хубулая, который даже в зените своей власти так и не смог уничтожить его. Дува верно следовал за Хайду. В 1301 году Дува со своим войском участвовал в походе Хайду в завоевании Каракорума. В августе произошло крупное сражение, где Хайду потерпел поражение и умер во время отступления.

Хайду оставил трон своему сыну Чапару. Чапар не имел такого таланта, чтобы управлять кочевой империей как его отец Хайду. Он решил заключить мир с Ханбалыком. В августе 1303 года Чапар и Дува признали протекторат императора Темура и оба выразили покорность Ханбалыку, таким образом, положив конец гражданской войне, которая шла в Центральной Азии последние сорок лет.

Однако как только Дува уверился в поддержке империи, то решительно порвал с Чапаром. Армия двух чингизидов столкнулась между Ходжентом и Самаркандом, и Чапар потерпел поражение. В следующей битве между реками Черный Иртыш и Йолдыз Чапар был атакован войсками Дувы и имперской армией Темура, которая пришла из Каракорума, пересекла южный Алтай и напала с тыла. Чапару не осталось ничего, кроме как сдастся Дуве. Дува обращался с Чапаром с уважением, однако все принадлежащие ему владения присоединил себе. Таким образом, чагатайский улус вновь восстановился в своем первоначальном наследстве.

Дува умер в конце 1306 года. Его старший сын Кончек стал ханом улуса Чагатая. Он правил год с лишним и умер в 1308 году. После его смерти власть захватил Талику (1308–1309), внук Бури. Однако сторонники семьи Дувы восстали против него, и один из них убил его во время застолья. Заговорщики затем объявили ханом Кебека, младшего сына Дувы. Волнениями в степи в связи с убийством хана решил воспользоваться Чапар, который ранее был побежден и ограблен Дувой. Чапар напал на Кебека, но был разбит. Он пересек Или и нашел убежище при дворце Хошила, императора Китая. На этом закончилась борьба дома Угедея за овладение улуса Чагатаев. Чагатаи созвали великий курултай, на котором они решили назначить ханом одного из сыновей Дувы, находившегося тогда при дворе Ханбалыке (Пекине), чингизида Эсен-Бугу (1309–1318). Эсен-Буга прибыл из Китая, сел на трон, который уступил ему его брат Кебек.

Для ханов Персии образование чагатайского владения в восточном Афганистане, возглавляемого сыном и наследником Кутлуг-ходжи, давуд-ходжой, было посягательством на их интересы. В 1313 году Олджайту, ильхан Персии, отправил армию, которая вытеснила Давуд-ходжу из Афганистана и вынудила отступить его в Среднюю Азию. Давуд-ходжа пришел к Эсен-Буги и попросил у него помощь. Эсен-Буги отправил армию против хулагуидов под командованием своего брата Кебека и Давуд-ходжи. Армия чагатаев в 1315 году пересекла Амударью и разбила армию хулагуидов в Мургабе и ограбила Хорасан до самого Герата. Однако они были вынуждены уступить свое завоевание, поскольку чагатайское ханство подверглось нападению с тыла монголами Китая. Армия Эсен-Буги была разбита имперской армией между Кучой и Иссык-Кулем. В отместку Эсен-Буги убил послов, которые возвращались из Персии ко двору Пекина. Вследствие чего имперская армия под руководством Тогачи вторглась в чагатайское ханство и опустошила как зимнию ставку Эсен-Буги на Иссык-Куле, так и летнюю ставку на Таласе. После смерти Эсен-Буги в 1318 году Кебек возвратил себе власть».²⁸

Кебек правил с 1318 по 1326 год. Наследниками Кебека стали три его брата: Элджигидей, Дува-Тимур и Тармаширин. Первые два правили лишь несколько месяцев. Правление Тармаширина было с 1326 по 1334 год. В 1327 году он возобновил традицию крупных походов в Индию. Он проник до Дели и, согласно некоторым источникам, отступил лишь после уплаты крупной дани. Тармаширин принял ислам и стал султаном Ала ад-дином. Если его обращение с восторгом приняли мусульмане Мавераннахра (Средней Азии), то оно вызвало резкое недовольство среди кочевников Иссык-Куля и Или, которые рассматривали его как нарушение Ясы Чингиз-хана. В районе Или поднялось восстание против Тармашина, которое закончилось приходом к власти нового хана, внука Дувы, Чангши, правившего в долине Или 1334 год.

В чагатаевском улусе началась смута, которая разделила ханство на два государства: то есть на востоке – «Моголистан» с центром в Алмалыке, с территорией Талас, верхний Чу, Иссык-Куль, Или, Эби-Нор и Манас, территория Семиречья и Восточного Туркестана. И второе ханство на западной части с территорией Мавераннахр с центром г. Самарканд. Территория Восточного Туркестана населяли в основном разные оседлые народы, жившие там с древних времен. Те рода, которые подчинялись чингизидам их называли монголами или моголами. Моголы там были в меньшинстве. На территории Семиречья кочевали моголы – тюрко-монгольские рода – кочевники-скотоводы: дулаты (доглаты), канлы (бешик), кереиты (кереи), арганут, барын, арлат, барлас, чоросы и другие племена.

Чагатаи окончательно дискредитировали себя, так что власть захватили тюркские знатные рода. В Мавераннахре они сажали на трон чингизидов марионеток: Бузан  1334–1338; Есюк-Темир 1338–1342; Мухаммад  1342–1343; Казан 1343–1346 и т.д., а сами управляли страной. То же самое происходило и в Могулистане. Главным кочевым родом в регионе был Дулат, который обладал огромными владениями в Могулистане вокруг Иссык-Куля и в Кашкарии. В середине XIV века племенем дулат руководили три брата: Тулик, Буладжи и Камар ад-дин и они были действительными хозяевами земли. В 1348 году они подобрали одного человека по имени Туклук-Тимур, якобы он сын Эсен-Буга и провозгласили его ханом. Туклук-Тимур стал первым ханом Моголистана Их не интересовало, действительный он чагатаец или нет. Тулик стал улус-беки или первым эмиром ханства. Так чагатаи стали пешками в своем улусе. Власть перешла в руки местной тюркской знати.

Туклук-Тимур правил до 1363 года. Средневековый автор Мухаммед Хайдар Дулат так описывал границы Моголистана: «Восточная окраина граничит с землями калмыков и охватывает Барысколь, Емель, Иртыш. На севере в его территории входили Кокче тениз (озеро Балхаш), Бум и Каратал. На западе Моголистан граничит с Туркестаном и Ташкентом, на юге – с Ферганским вилайетом, Кашгар, Аксу, Чалыш и Турфаном». Хан Могулистана Туклук-Тимур (1347–1362) принял ислам, и его преемники носили мусульманские имена, многие кочевые племена, проживавшие в отдаленных восточных районах государства Моголистан, вплоть до начала ХУI века оставались еще «язычниками». Поэтому новый этап распространения ислама среди кочевых племен Моголистана связан с деятельностью ордена Накшбандия, основателем которого был влиятельный бухарский шейх Беха-ад-дина Накшбанди (1318-1389). Подвижники этого суфийского братства проводили активную пропаганду мусульманской веры среди кочевников Моголистана, Татарии (Орды) и Западной Сибири. Именно благодаря активной миссионерской деятельности суфийских отшельников мощного и разветвленного ордена Накшбандия было покончено с остатками буддизма и тэнгрианства в Восточном Туркестане, значительная часть которого еще в начале ХV века оставалась под влиянием буддизма.

Тюркские рода моголы и чагатаи перманентно воевали друг с другом. Сначала моголы неоднократно завоевывали и разоряли Мавераннахр, затем при эмире Тимуре, наоборот, чагатаи не раз вторгались в Моголистан. Да и впоследствии оседлые ираноязычные жители Восточного Мавераннахра часто подвергались нападениям кочевников соседнего Моголистана. После кратковременной стабилизации и  успехов в первой половине XVI века Моголистан снова погрузился в пучину междоусобиц. Власть могольских ханов стала ограничиваться Восточным Туркестаном, да и там она была чисто номинальной.  Западная часть Моголистана постепенно  стала  окраиной, куда бежали опальные  могольские рода при сменах ханов в Яркенде, Кашгаре и Турфане. Первая волна  дулатов была в 1514 году, когда их коренной юрт на западе Восточного Туркестана завоевал Султан-Саид хан. Вторая волна была в 1533 году, когда пришедший к власти  Абд-Рашид хан (сын Султан-Саида) начал новое преследование дулатовской племенной знати. При последующих ханах Моголистан продолжал делиться на все более мелкие улусы.

В Мавераннахре тоже было неспокойно. Мавераннахр разделился на множество областей, которые враждовали и воевали между собой, пока верховенство над всеми не взял эмир Тимур из рода барлас, в персидском названии Тамерлан. Посол Кастилии Клавихо, гостивший у Тимура несколько месяцев и подробно описавший о нем и его войске, называет их татарами. Да и Тимур называл себя татар и от этого не отказывался.

Государство эмира Тимура составляло Мавераннахр, большинство жителей составляли ираноязычные земледельцы и торговцы. Там тюрки были в меньшинстве и составляли правящую династию и военное сословие. Чагатаи, жители Мавераннахра, пользовались двумя языками, тюрки и фарси.

В 1388 году китайская армия проникла в глубь Монголии и разрушила полностью г. Каракорум. В этот период эмир Тимур вел свои походы по всем тюркско-мусульманским странам. Начало его карьеры началось с того, что когда Тимуру было 25 лет и он командовал тюменем (тысячником), к нему явился шейх Барак, родом из Мекки (кто он был – араб или иудей – неизвестно), ставший впоследствии его главным духовником, и вручил ему барабан и знамя (символ власти), предсказав великое будущее. Под влиянием этого шейха эмир Тимур вел войны за распространение религии ислам.

Озлобление росло. Потомки Джучи долго хранили в памяти боль, унижение и оскорбление своего достоинства и в душе вынашивали идею реванша и жажду мести. И наступило время, когда под руководством Шейбани-хана в 1448 г. они вторглись со стороны Астрахани и Южной Сибири во владения тимуридов и преследовали и гнали их за пределы Чагатаева улуса, пока последний тимурид, в лице правнука Тимура Захеретдина Бабура, навсегда не ушел вначале в Афганистан, а затем в Индию, где создал впоследствии империю Великих Моголов. Но это будет позже. А пока Тимур покорял одну империю за другой. Официальным предлогом для его похода в Индию была терпимость султанов Дели к идолопоклонству. Разорив и ограбив Индию, Тимур двинулся на Османскую империю. После победы над султаном Баязидом под Анкарой Тимур оплакал память государя, погубленного им, затем стал готовиться к войне против Китайской империи. Западноевропейские крестоносцы смотрели тогда на Тимура как на своего избавителя от тюрков. Ведь не разбей Тимур армию Баязида под Анкарой, османский султан продолжал бы свое победоносное шествие – и нет нужды сомневаться, что к его ногам склонились бы и Рим, и Париж. До сих пор не исследовано, откуда поступали огромные средства на оплату тимуровской наемной армии и ведение беспрерывных войн против тюркских государств. Ведь Тимур не завоевывал государства и их территории, не принуждал войной соседние государства к выгодной торговле, он просто грабил и разорял все страны. Причем объектами его нападений в большинстве своем были тюркские мусульманские империи. Есть ученые, которые утверждают, что часть денег поступала от Папы Римского, который собирал их с крестоносцев Запада. Благодарная Европа не забыла этого, и в 1405 году в Париже поставила Тимуру памятник с надписью «Освободителю Европы». Памятник впоследствии был разрушен Наполеоном».³⁰ Задается вопрос, какой национальности был идейник Тимура шейх Барак, и не был ли он связан с Папой Римским? Не через него ли поступали деньги Тимуру из Европы на ведение войны с тюрками. Остается только догадываться, кто «втемную» «опускал» Великую Татарию и другие тюркские империи руками Тимура.

Политическая нестабильность на просторах Евразии привела к застою торговли и экономики на таком огромном пространстве: от русских княжеств до Индии, от Великой Китайской стены до Европы. Жить и путешествовать стало небезопасно.

В октябре 1404 г. Тимур созвал курултай и сказал: «Храбрые товарищи! Вы знаете все милости, оказанные нам Аллахом, и наши завоевания достаточно доказывают его благоволение к нам. Китайская империя, полная идолопоклонников, представляет прекрасное поприще для нашего религиозного пыла. Идемте же разрушать храмы идолов и на развалинах воздвигнем мечети! Пойдемте против этих неверных, священная война искупляет все грехи». В феврале 1405 г. он со своей армией двинулся на Китай, но по дороге заболел и умер.