Гийом Мюссо Бумажная девушка

26

Девушка из другого мира

Я резко открыл глаза. Всю ночь я проспал, скрючившись и положив голову на подлокотник деревянного кресла. У меня ломило спину, было тяжело дышать, а ноги онемели.

Билли сидела в кровати. На ее белом как мел лице проступил легкий румянец, но волосы оставались седыми. Однако то, что к ней вернулась обычная наглость, показалось мне хорошим знаком.

— Как себя чувствуешь?

— Как старая развалина.

Она показала мне порозовевший язык.

— Принеси зеркало!

— Это плохая идея.

Но она не отставала. Пришлось сходить в ванную, снять со стены зеркало и принести.

В ужасе посмотрев на свое отражение, Билли запустила руку в волосы, разделила их на пряди, взъерошила и тщательно осмотрела корни, не понимая, как за одну ночь золотая шевелюра могла превратиться в старушечью седину.

— Как… как это произошло? — спросила она, вытирая скатившуюся по щеке слезу.

Я положил руку ей на плечо, тщетно подыскивая утешительные слова и не зная, как объяснить случившееся. В этот момент дверь распахнулась, и в палату вошли Мило и Мортимер Филипсон.

У доктора было озабоченное лицо, под мышкой он сжимал папку с бумагами. Он коротко поздоровался и некоторое время изучал цифры на небольшом экране в изножье кровати. Через несколько минут он наконец обратил на нас внимание и сообщил:

— Мисс, большая часть анализов готова.

В его взгляде читались одновременно возбуждение и недоумение. Он вынул из кармана белый маркер, разложил принесенную с собой небольшую прозрачную доску и написал несколько слов.

— Во-первых, черная субстанция, которая вышла из вас, — это типографские чернила. Мы нашли характерные следы пигментного красителя, полимеров, растворителя…

Он оборвал фразу и строго спросил:

— Вы хотели покончить с собой?

— Нет, конечно! — запротестовала девушка.

— Я задаю этот вопрос, потому что не вижу способа отрыгнуть это вещество, предварительно не проглотив его. Оно не вырабатывается человеческим организмом ни при каких заболеваниях.

— Что еще вы обнаружили? — спросил я.

Мортимер Филипсон протянул каждому из нас по листу бумаги с кучей цифр и терминов, которые я слышал в сериалах «Скорая помощь» и «Анатомия страсти», но понятия не имел, что они значат: гемограмма, ионограмма, мочевина, креатинин, гликемия, печеночные показатели, гемостаз…

Записывая на доске еще один термин, доктор сообщил:

— Как я и предполагал, у вас анемия, то есть очень низкий уровень гемоглобина, всего девяносто граммов на литр. Это объясняет бледность, слабость, головную боль, учащенное сердцебиение и головокружение.

— Анемия может быть симптомом другого заболевания? — спросил я.

— Чтобы выяснить это, надо сделать дополнительные анализы. Но сейчас меня больше волнует другое…

Рассматривая результаты анализа крови, даже я, человек, ничего не смыслящий в медицине, понял, что дело плохо.

— Кажется, уровень сахара низковат?

— Да, ноль целых одна десятая грамма на литр — это серьезная форма гипогликемии, неизвестная науке.

— Что значит «неизвестная науке»? — забеспокоилась Билли.

— Диагноз «гипогликемия» ставится при низком уровне сахара в крови. Когда мозг получает недостаточно глюкозы, человек испытывает слабость и головокружения, но ваши показатели не вписываются ни в какие нормы…

— Что это значит?

— Это значит, что в данную минуту вы должны быть мертвы или как минимум пребывать в глубокой коме.

Мы с Мило воскликнули в один голос:

— Не может быть!

Филипсон покачал головой:

— Мы три раза переделали анализы. Все это уже странно, но есть еще более загадочные вещи.

Он снова снял колпачок с белого маркера и заговорил, держа его в руке:

— Ночью в клинике дежурил интерн, который пишет диссертацию под моим руководством. Он решил провести спектроскопическое исследование. Это техника, позволяющая идентифицировать молекулы, измерив их массу и химическую струк…

— И что? — перебил я.

— Анализ выявил ненормальную для человека концентрацию углеводов. Проще говоря, мисс, мы обнаружили в вашей крови целлюлозу.

Написав на прозрачной доске слово «целлюлоза», доктор пояснил:

— Вы наверняка знаете, что целлюлоза является основным компонентом древесины. Кроме того, ее много в хлопке и бумаге.

Я не понимал, что это значит, пока он не задал вопрос:

— Представьте, что проглотили ватный тампон. Как думаете, что с ним произойдет?

— Ничего особенного. Выйдет естественным путем… — предположил Мило.

— Вы абсолютно правы. Человеческий организм не переваривает целлюлозу. Это отличает нас от коров, коз и прочих травоядных.

— Если я правильно понимаю, обычно человеческий организм не содержит целлюлозу, значит… — начала Билли.

— …значит, с биологической точки зрения вы не совсем человек. Такое ощущение, что какая-то ваша часть приобретает «растительные черты», — закончил за нее врач.

* * *

Доктор надолго замолчал, словно сам не мог поверить в сказанное.

В папке остался последний лист — результаты анализа волос.

— Мы обнаружили высокую концентрацию гидросульфата натрия и пероксида водорода, более известного как…

— …перекись водорода, — догадался я.

— Вообще-то, человеческий организм умеет вырабатывать это вещество. Оно тормозит синтез пигментов, придающих волосам цвет, поэтому с возрастом у нас появляется седина. Но обычно это происходит постепенно — ни разу не видел, чтобы двадцатишестилетняя женщина поседела за одну ночь.

— Это на всю жизнь?

Доктор Мортимер замялся:

— Э-э-э… Известны отдельные случаи частичного восстановления цвета волос, например когда пациент вылечивался после тяжелой болезни или переставал принимать агрессивные препараты. Но, признаюсь, такое случается редко.

Он задумался и, глядя на Билли с неподдельным состраданием, признался:

— Мисс, у вас редкое и очень серьезное заболевание, с которым наша маленькая клиника не справится. Сегодня побудете здесь, а потом советую как можно скорее вернуться на родину.

* * *

— Кажется, я понял.

Он подошел к доске, схватил маркер и объединил фигурной скобкой первые два слова.

— Эти жирные липкие чернила, которыми вырвало твою подружку, — такими заправляют ротационные машины в типографиях. Причем чаще всего их используют при печатании книг…

— Ничего себе!

— Целлюлоза — главная составляющая древесины, здесь все ясно. А из древесины делают…

— Э-э-э… мебель?

— …бумажную массу, — поправил Мило, дополнив список доктора Филипсона. — Перекись водорода и гидросульфат натрия используют для отбеливания…

— Бумаги?

Вместо ответа он повернул ко мне прозрачную доску:

— Том, честно говоря, я не верил этим россказням о девушке, выпавшей из книги, но приходится признать очевидное: твоя подружка снова превращается в персонаж романа.

Некоторое время он стоял, задумчиво глядя перед собой, затем повернулся к доске и дорисовал схему:

— Похоже, вымышленный мир набирает силу, — подытожил он.

Теперь Мило ходил туда-сюда, бурно жестикулируя. Я ни разу не видел его таким возбужденным.

— Успокойся! И объясни наконец, что ты имеешь в виду!

— Том, это же очевидно! Раз Билли — персонаж романа, жизнь в реальном мире — серьезное испытание для нее!

— Как если бы рыбу выкинуло на сушу…

— Именно! Вспомни, что мы смотрели в детстве. Почему инопланетянин в фильме Спилберга заболевает?

— Он скучает по своей планете.

— Почему русалка из «Всплеска»⁶⁹ не может долго оставаться на земле? Почему человек не способен существовать в воде? Да потому, что у каждого организма свои особенности и он живет только в определенных условиях.

Вполне правдоподобная теория, если бы не одно «но».

— Я провел с Билли три дня: она ни разу не жаловалась на то, что ей тяжело в реальной жизни, а энергия из нее била ключом. Что же произошло сейчас?

— Понятия не имею.

Мило любил, чтобы все было логично и рационально. Он нахмурился, снова сел на стул, закинув ногу на ногу, и ушел в себя.

— Надо вернуться в начало этой истории и понять, как персонаж романа сумел проникнуть в реальную жизнь, — пробормотал он.

— Я уже несколько раз говорил: Билли упала со строчки, из середины неоконченной фразы,  — сказал я, в точности повторяя ее слова.

— Как же я мог забыть! Стотысячный тираж с половиной пустых страниц! Вот и «входная дверь». Кстати, надо узнать, уничто…

Мило замер с открытым ртом и схватил мобильник. Пролистав несколько десятков писем, он наконец нашел то, что искал.

— Во сколько начался приступ? — спросил он, не отрывая глаз от экрана телефона.

— Кажется, около полуночи, когда я вернулся в номер.

— По нью-йоркскому времени это два часа ночи?

— Да.

— Тогда я знаю причину болезни, — заявил он, протягивая айфон.

Тема: Уничтожение бракованного тиража

Дата: 9 сентября 2010 02:03

Кому: milo.lombardo@gmail.com

Господин Ломбардо!

Спешу уведомить Вас о том, что бракованный тираж специального издания второго тома «Трилогии ангелов» Тома Бойда полностью уничтожен.

Количество уничтоженных экземпляров: 99 999 штук.

Операция производилась под контролем судебного пристава с 20.00 восьмого сентября до 2.00 девятого сентября на перерабатывающем заводе Шепард в Бруклине, штат Нью-Йорк.

— Да. Именно тогда у Билли начался припадок.

— Ее жизнь напрямую связана с этим тиражом, — отчеканил Мило.

— Получается, уничтожив его, мы чуть не убили ее.

Открытие взбудоражило нас и повергло в ужас. Мы чувствовали себя беспомощными, столкнувшись с ситуацией, где от нас ничего не зависит.

— Если сидеть сложа руки, она умрет, — сказал я.

— А что тут сделаешь? Весь тираж уже уничтожен!

— Нет, в этом случае Билли была бы мертва. По крайней мере одна книга цела.

— Издательство прислало мне один экземпляр! А я отдал его тебе! Что ты с ним сделал? — воскликнул Мило.

Пришлось хорошенько покопаться в памяти, чтобы ответить на вопрос. Я вспомнил, как открывал роман в тот достопамятный вечер, когда мокрая Билли свалилась ко мне в гостиную. На следующее утро, незадолго до того, как девушка показала татуировку, я снова взял его в руки…

Я не мог сосредоточиться. Картинки мелькали в голове, сменяя друг друга. Что же произошло потом… потом… мы поссорились, и я со злости швырнул книгу в помойное ведро!

Мило присвистнул, узнав о судьбе последнего экземпляра.

— Да, мы вляпались!

Я потер глаза. У меня тоже поднялась температура. Я тут же вспомнил все свои беды: нестерпимо болевшую вывихнутую ногу, армию мексиканцев, избивших меня в баре у мотеля, свое дурацкое тело, напичканное лекарствами, идиота, который ни с того ни с сего дал мне в нос, и, конечно, неожиданный и волнующий поцелуй странной девушки, хозяйничавшей в моей жизни…

Меня мучила мигрень, а голова напоминала земной шар, внутри которого кипела и булькала лава. Вдруг сквозь этот бред пробилась здравая мысль:

— Надо попросить домработницу не выбрасывать книгу.

Мило протянул мне телефон. Я сразу дозвонился до Терезы. К несчастью, пожилая женщина два дня назад вынесла мусор.

Мой друг сразу все понял и состроил недовольную гримасу. Где теперь роман? В центре сортировки бытовых отходов? На мусоросжигательном или перерабатывающем заводе? А может, кто-то подобрал его? Нужно во что бы то ни стало найти книгу, хотя это равносильно поискам иголки в стоге сена.

Ясно одно: надо спешить.

От этого зависит жизнь Билли.