Глеб Владимирович Носовский Анатолий Тимофеевич Фоменко Начало Ордынской Руси. После Христа. Троянская война. Основание Рима
АХИЛЛЕС-БАЛДУИН-СВЯТОСЛАВ – ГЛАВНЫЙ ГЕРОЙ ТРОЯНСКОЙ ВОЙНЫ, ТО ЕСТЬ КРЕСТОВОГО ПОХОДА 1204 ГОДА
жүктеу/скачать 2.44 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- 17.2. Спор Энея с Ахиллесом о царской власти и спор о власти между болгарским царём Иоанном и крестоносцами
- 17.3. Гибель Ахиллеса в засаде и гибель Балдуина в засаде
- 17.4. Отрубленная голова Балдуина, превращённая в чашу, и отрубленная голова Святослава, также превращённая в чашу
- 17.5. Летописное описание Святослава и гомеровское описание Ахиллеса
- 17.6. Недоискупанный Ахиллес и недокрещёный Святослав
- 17.7. Почему Ахиллеса называли «Пятым»
- 17.8. Святослав и Ахиллес. Подаренное оружие
- 18. ПОПЫТКА «АНТИЧНЫХ» ТРОЯНЦЕВ СЖЕЧЬ КОРАБЛИ ГРЕКОВ И ПОПЫТКА ВИЗАНТИЙЦЕВ СПАЛИТЬ ФЛОТ ЛАТИНЯН
- 19. СБРОШЕННЫЙ С БАШНИ ПОСЛЕДНИЙ ЦАРЬ-ГРАДСКИЙ ИМПЕРАТОР ПРЕДЫДУЩЕЙ ДИНАСТИИ И СБРОШЕННЫЙ СО СТЕНЫ ПОСЛЕДНИЙ НАСЛЕДНИК ТРОЯНСКОГО ЦАРЯ ПРИАМА
- 20. РАЗГРАБЛЕНИЕ И РАЗРУШЕНИЕ СТЕН ЦАРЬ-ГРАДА И «АНТИЧНОЙ» ТРОИ
- 23. ПРОПОВЕДЬ КРЕСТА ФУЛЬКОМ ПАРИЖСКИМ – ЭТО ПРОПОВЕДЬ ХРИСТИАНСТВА АПОСТОЛОМ ПАВЛОМ
- 24. СЛЕДЫ ПРИЗЫВОВ АПОСТОЛА ПАВЛА К КРЕСТОВОМУ ПОХОДУ
- 25. МЕСТЬ ЗА ПАТРОКЛА В ИСТОРИИ ТРОЯНСКОЙ ВОЙНЫ – ЭТО МЕСТЬ ЗА ХРИСТА В ИСТОРИИ КРЕСТОВОГО ПОХОДА 1204 ГОДА
- 26. ОЛИМПИЙСКИЕ ИГРЫ В ЧЕСТЬ ХРИСТА
- 27. ТРОЯ БЫЛА ВЗЯТА ВО ВРЕМЕНА ЦАРЯ ДАВИДА, ТО ЕСТЬ ХРИСТА
17. АХИЛЛЕС-БАЛДУИН-СВЯТОСЛАВ – ГЛАВНЫЙ ГЕРОЙ ТРОЯНСКОЙ ВОЙНЫ, ТО ЕСТЬ КРЕСТОВОГО ПОХОДА 1204 ГОДА17.1. Ахиллес Гомера – это граф Балдуин ФландрскийВыше мы уже пришли к выводу, что в Илиаде Гомера граф Балдуин Фландрский, ставший в конце концов первым латинским императором в Царь-Граде, описан под именем Ахиллеса. Именно поэтому Ахиллес в Илиаде постоянно называется ЦАРЁМ. Гомер много раз именует его: ЦАРЬ АХИЛЛЕС. Поясним, что в истории крестового похода 1204 года первоначально верховная власть принадлежала маркизу Бонифацию Монферратскому. Который, как мы теперь понимаем, в Илиаде назван «пастырем народов», «владыкой мужей», а также «царём» Агамемноном. Но после взятия Царь-Града крестоносцы избрали императором не маркиза, а графа Балдуина Фландрского [116], с. 67 – 69. Тем не менее, оба они носили царские титулы. В средневековых греческих хрониках маркиза Монферратского именуют REX – царь или король, а графа Балдуина – ВАСИЛЕВС, то есть император или царь, по-гречески [41], с. 13. Комментаторы издания [41] отмечают, что словом REX греки называли, в частности, западного императора, а словом ВАСИЛЕВС – только царей константинопольского и болгарского [41], с. 13. Таким образом, среди крестоносцев было несколько вождей, но из них выделялись двое: маркиз Монферратский и граф Балдуин. Примерно то же самое описано и Гомером: в войске греков было несколько вождей, но среди них выделялись два главных – царь Агамемнон и Царь Ахиллес. Сделаем замечание по поводу титулов REX и ВАСИЛЕВС. Поскольку, как уже было сказано, титул ВАСИЛЕВС относился лишь к царь-градскому и болгарскому царям, то интересно посмотреть – как слово ЦАРЬ было написано на дощечке, прибитой к кресту, на котором распяли Христа. На большинстве доступных сегодня западноевропейских изображений эта надпись сокращённо изображена так: INRI = «Иисус Назорей Царь (Rex) Иудейский». На русских иконах писали INЦI = «Исус Назорей Царь Иудейский». Оказывается, что на старых греческих иконах, по крайней мере в некоторых случаях, писали так: INBI, то есть «Исус Назорей Василевс Иудейский», см. рис. 2.60 и рис. 2.61. Подчёркивая, тем самым, что речь шла о царе в Царь-Граде. Иначе слово ВАСИЛЕВС было бы не вполне уместно. Стоит пояснить, что в церковнославянском и старо-греческом языках буква Н писалась похоже на N, а буква «И восьмеричное» – как современное Н. Слово Исус писалось через I, то есть церковно-славянское «I десятеричное». Рис. 2.60. Вырезанное на камне изображение распятия. Надпись выполнена по-гречески. На таблице над головой Иисуса написано: INBI, то есть «Исус Назорей Василевс Иудейский». Археологический музей Софии, Болгария. Фотография 1998 года. Рис. 2.61. Фрагмент предыдущего рисунка. Надпись INBI над головой Иисуса. 17.2. Спор Энея с Ахиллесом о царской власти и спор о власти между болгарским царём Иоанном и крестоносцамиВ «Илиаду» вставлен рассказ о единоборстве Энея с Ахиллесом и состоявшемся перед этим обстоятельном разговоре между ними. Речь шла о царской власти и о правах на неё. Первый к нему взговорил Ахиллес, бессмертным подобный: «Что ты, Эней, на такое пространство отшедше от рати, Стал? Не душа ли тебя сразиться со мной увлекает В гордой надежде, что ты над троянами царствовать будешь?» [36], с. 474. В ответ Эней рассказывает Ахиллесу о древности своего рода. По сути Эней действительно заявляет свои права на царскую власть в Трое, принадлежащую ему по праву знатности рода. Затем Гомер довольно кратко описывает само единоборство, кончившееся ничем. Противников разняли боги. Обратимся теперь к истории Крестовых походов. Робер де Клари сообщает, что когда крестоносцы осаждали Трою, к ним поступило предложение от некоего Иоанна ли Блаки [116], с. 46. В другом месте он назван Иоанном Влашским [116], с. 77 – 79. Предложение Иоанна Влашского состояло в следующем. «Он просил передать, что если бы они захотели ЕГО КОРОНОВАТЬ КОРОЛЁМ… то он… пришёл бы к ним на помощь с доброй сотней тысяч вооружённых людей, чтобы пособить им взять Константинополь» [116], с. 46. Далее Робер де Клари долго рассказывает историю Иоанна Влашского. Впрочем, по мнению комментаторов, якобы «совершенно неправильно». Крестоносцы отказали Иоанну. «Когда бароны войска узнали, чего посылал просить у них Иоанн ли Блаки, они сказали, что посоветуются об этом между собой; и когда они посоветовались, то пришли к худому решению, ибо они ответили, что им нет дела ни до него, ни до его помощи, но что пусть он знает, что они доставят ему хлопот и причинят ему зло, коли смогут; и он заставил их потом весьма дорого заплатить за это. И это действительно было великим позором и великим несчастьем» [116], с. 48. Комментарий историков таков: «Робер де Клари имеет в виду поражение, нанесённое болгарами войску Латинской империи в битве под Адрианополем 14 апреля 1205 г.» [116], с. 176. То есть то самое поражение от Иоанна Влашского, о котором говорилось выше. Тогда был захвачен в плен император Балдуин. А согласно «античным» источникам царь Эней (Иоанн) впоследствии действительно основывает Рим, покоривший затем все остальные страны. По нашему мнению, в данном случае и «античный» Гомер и средневековые хронисты рассказывают об одном и том же событии. А именно, о бегстве на Русь из Царь-Града, осаждённого крестоносцами, некоего знатного человека по имени Иоанн-Эней, имевшего в силу своего происхождения право на царскую власть в Царь-Граде. Впоследствии он основывает на Руси военную Орду, которая захватывает власть над миром. Причём уже в ближайшее время, через год после взятия Царь-Града, войска Иоанна– Энея наносят поражение императору Балдуину-Ахиллесу под Адрианополем и берут его в плен. Через некоторое время Балдуин-Ахиллес был казнён. Что и утверждают «античные» источники. Причём, по некоторым сведениям, не сразу, а после «страшных мучений» [40], с. 381. Оказывается, Балдуин до своей казни содержался в тюрьме, закованный по самую шею [142], с. 298.
О смерти Ахиллеса есть две версии. Согласно одной, он погиб в бою под Троей. Первая стрела Париса, «попав в пяту, лишает Ахилла возможности устремиться на противника, и Парис поражает его второй стрелой в грудь» [95], т. 1, с. 139. Согласно другой версии, Ахиллеса КОВАРНО ЗАМАНИЛИ В ЛОВУШКУ И УБИЛИ. «Согласно другой легенде, Ахилл стал жертвой заговора… Он пришёл босиком и без оружия, чтобы закрепить договор… Деифоб, брат Гектора, прижал его к своей груди, будто бы в знак дружбы, а скрывавшийся за изваянием бога Парис уколол его в пяту отравленной стрелой или, как считают некоторые, мечом. Перед смертью Ахилл успел схватить с алтаря факелы и стал наносить удары направо и налево, погубив много троянцев… Кое-кто утверждает, что троянцам удалось выиграть эту стычку… Греки были испуганы понесённой потерей» [40], с. 331. Таким образом, согласно второй версии, Ахилл был ПРЕДАТЕЛЬСКИ УБИТ В ЗАСАДЕ. На рис. 2.62 приведено старинное изображение Аякса, несущего тело убитого Ахиллеса.
Другие авторы, как например, Никита Хониат и Жоффруа де Виллардуэн рассказывают эту историю несколько по-другому. Они утверждают, что войско Балдуина попало В ЗАСАДУ, устроенную скифами. «Как только латиняне опять увидели скифов, поспешно и мгновенно вооружившись, они бросились на них, потрясая копьями… Скифы, почти нисколько не стреляя назад, продвигались вперёд чрезвычайно скоро… Латиняне не заметили, как далеко увлеклись своим преследованием, и по неведению попали на те места, где были устроены силки, засады, западни… Скифы стаскивали их с сёдел, рубили шеи… косами, душили их арканами… Они не оставили латинянам ни малейшей возможности ни продолжить сражение в боевом порядке, ни отступить. Так пала самая отборная часть латинского войска, знаменитая силой своих копий… Балдуин был взят в плен и отправлен в Мизию, там его привели в Тернов, заключили в темницу и заковали в цепи до самой шеи» [142], с. 298. Итак, в обоих случаях сообщается о гибели в засаде. Так погиб и Ахиллес, и Балдуин.
О смерти Балдуина некоторые авторы сообщают следующие интересные подробности. «Балдуин был взят ими (то есть скифами. – Авт. ) в плен и в узах представлен царю болгарскому Иоанну, который, как сказывают, отрубленную голову его, по варварскому обыкновению, ОБРАТИЛ В СОСУД, ОЧИСТИВ её внутри и УКРАСИВ СО ВСЕХ СТОРОН СНАРУЖИ» [2], с. 283. Но выше мы уже говорили, что взятие Царь-Града 1204 года в русской истории соответствует эпохе княгини Ольги. Причём русские летописи, говорящие об этом времени, действительно сообщают об отрубленной голове князя, ПРЕВРАЩЁННОЙ ПОБЕДИТЕЛЕМ В ЧАШУ. Речь идёт об известной истории гибели князя Святослава, сына княгини Ольги. Летопись сообщает, что Святослав, возвращаясь на Русь от Царь-Града, ПОПАЛ В ЗАСАДУ, устроенную печенегами. «Святослав пал в битве. Князь их Куря, отрубив ему голову, ИЗ ЕЯ ЧЕРЕПА СДЕЛАЛ ЧАШУ. Только немногие россияне спаслись с Воеводою Свенельдом, и принесли в Киев горестную весть о погибели Святослава» [69], кн.1, т. 1, гл.7, столбец 118. Никоновская летопись сообщает следующие подробности: «Поиде Святославъ въ пороги, и нападе на нь Куря князь Печенежский, и убиша Святослава. И взяше главу его и, ОКОВАШЕ ЛОБЪ ЕГО, СОДЕЛАША ВЪ НЕМЪ ЧАШУ, и пияху из нея» [100], т. 9, с. 38. Н. М. Карамзин по этому поводу пишет: «И Немцы и Славяне пивали из черепа своих неприятелей. Так Болгарский царь Крум, убив в 811 году Императора Никифора, оправил череп его в серебро, и Князья Славянские употребляли сию мёртвую голову вместо покала (то есть бокала. – Авт. )» [69], кн.1, примечания к т. 1, гл.7, столбец 115. Скорее всего, речь идёт ещё об одном дубликате той же самой знаменитой истории об отрубленной голове императора, превращённой в чашу. Имена победителя во всех трёх случаях практически совпадают: КУРЯ, КРУМ, КАЛОЯН. В последнем случае имеем обычный переход Л-Р и М-Н. Эти буквы часто путались в старых текстах. Но тогда получается, что император Балдуин – он же «античный» Ахиллес – описан в русских летописях как великий князь СВЯТОСЛАВ. Любопытно, что Н. М. Карамзин на страницах своей «Истории» отмечает близость образа Святослава к героям Гомера. По словам Н. М. Карамзина, Святослав «равнялся суровою воинскою жизнью с Героями Песнопевца Гомера» [69], кн.1, т. 1, глава 7, столбец 118. Замечание Н. М. Карамзина отнюдь не случайно. Как мы сейчас убедимся, русская летопись рассказывает о личных качествах Святослава почти в тех же самых словах, что и Гомер об Ахиллесе.
Русская летопись говорит о личности Святослава следующее. «Бе во самъ храбръ и легко ходя, аки пардусъ, и войны многие творяше. Ходяа возовъ по себе не вожаше, ни котла, ни мяса варяше, но потонку мяса изрезавъ, конину или зверину или инаа, на углехъ испекъ ядяше, ни шатра имеаше, но из-под седла войлокъ или потникъ постилаше, а седло в головахъ; тако же у него и прочи вой вси бяху» [100], с. 31. В переводе на современный язык: «Был он сам храбр и быстро ходил, подобно барсу, и войны многие творил. В походах возов с собой не возил и котла не имел, и мяса не варил. Но изрезав мясо тонкими ломтями – конину или звериное мясо или какое-то другое, – пёк на углях и ел. Шатра не имел, но постилал войлок или потник из-под седла, а седло клал под голову. Так же поступали и все прочие его воины». Обратившись к гомеровской «Илиаде», мы видим, что всё, сообщённое русской летописью о князе Святославе, говорится и об «античном» Ахиллесе. Причём почти в тех же самых выражениях. 1) БЫСТРАЯ ХОДЬБА СВЯТОСЛАВА. Летопись начинает с того, что Святослав очень быстро ходил и бегал, подобно барсу. В «Илиаде» Гомер постоянно подчёркивает быстроту ног Ахиллеса. Обычное выражение Гомера по отношению к Ахиллесу таково: «Ахиллес быстроногий». По быстроте ног с ним никто не мог сравниться [36], с. 300. Итак, в обоих случаях мы видим одну и ту же достаточно уникальную характеристику – быстрота ног героя. Отметим, что никто из других персонажей Илиады не назван быстроногим. Также и в русской истории ни о ком другом кроме Святослава не сообщается, что он был быстроногим. 2) После «быстрых ног» Святослава летопись переходит к рассказу о том, как он готовил себе пищу. Подчёркивается, что Святослав не возил с собой котлов и не варил мясо. Вместо этого он жарил мясо на углях. Причём, по словам летописи, великий князь ЛИЧНО РЕЗАЛ МЯСО И ЖАРИЛ ЕГО. Что, по-видимому, производило впечатление на современников. Недаром летописец подробно рассказывает об этом. Если посмотреть, что пишет Гомер, то увидим, что во всей «Илиаде» только один вождь ЛИЧНО ГОТОВИТ ПИЩУ. Это – Ахиллес. Сам же огромный он лот положил у огнищного света И хребты разложил в нём овцы и козы утучнелой, Бросил и окорок жирного борова, туком блестящий, Их Автомедон держал, РАССЕКАЛ АХИЛЛЕС БЛАГОРОДНЫЙ, После искусно дробил на куски и вонзал их на вертел. Жаркий огонь между тем разводил Менетид боговидный. Чуть же огонь ослабел и багряное пламя поблекло, Угли разгребши, Пелид вертела над огнём простирает И священной солью кропит, на подпор подымая. Так их обжарив кругом, на обеденный стол сотрясает [36], с. 200. Напомним, что Пелид – это ещё одно имя Ахиллеса у Гомера. Таким образом, согласно Илиаде, Ахиллес лично резал и жарил мясо на углях. Причём подчёркивается, что резал не просто, а ИСКУСНО. Как и русская летопись подчёркивает, что князь Святослав резал мясо не просто, а ТОНКО. Такое впечатление, что и Гомер и русская летопись списывали образы Ахиллеса и князя Святослава с одного и того же источника. 3) АХИЛЛЕС И КНЯЗЬ СВЯТОСЛАВ – ОБРАЗЦЫ ВОИНСТВЕННОСТИ. Ахиллес – хрестоматийный образец воинственности в «античной» литературе. Могучих «античных» героев много. Но Ахиллес выделяется среди них именно своим воинственным напором, стремлением неудержимо бросаться в бой, быть на поле брани. Часто говорится о «ярости грозной Ахилла» [27], с. 164. То же самое говорится и о князе Святославе в русских летописях. Все его помыслы заняты войной. Летопись говорит: «Боялись же весьма его, так как был МУЖ СВИРЕПЫЙ» [131], т. 2, с. 36. Очень похоже описано отношение к дружине. Ахиллес любит своих мирмидонцев, обращается с ними не только как с подчинёнными, но как с друзьями. Князь Святослав тоже постоянно заботится о дружине, ценит мнение своих воинов.
Об Ахиллесе «античные» авторы сообщают следующее: «Стремясь сделать своего сына неуязвимым и таким образом дать ему бессмертие, Фетида (мать Ахиллеса. – Авт. ) по ночам закаляла его в огне, а днём натирала амброзией. Однажды ночью Пелей, увидев своего малолетнего сына в огне, вырвал его из рук матери… Согласно другой версии… Фетида купала Ахиллеса в водах подземной реки Стикс, чтобы таким образом сделать его неуязвимым, и только пятка, за которую она его держала, осталась уязвимой (отсюда выражение «ахиллесова пята»). Оскорблённая вмешательством Пелея, Фетида покинула мужа и тот отдал Ахиллеса на воспитание мудрому кентавру Хирону (см. рис. 2.63 и рис. 2.64), который выкормил его внутренностями львов, медведей и диких вепрей» [95], т. 1, с. 137. На рис. 2.65 представлен «античный» барельеф с главными событиями из жизни Ахилла. Рис. 2.63. Обучение Ахилла у Хирона. «Античная» резьба по камню. Взято из [90], с. 595, илл.656. Рис. 2.64. Обучение Ахилла у кентавра Хирона. Взято из [90], с. 595, илл. 657. Рис. 2.65. Главные события из жизни Ахилла. «Античный» барельеф на мраморном пьедестале. Описание Гигния таково: Сидящая на кровати Фетида собирается дать Ахиллу жизнь. Кормилица моет новорождённого в вазе. Фетида окунает Ахилла в воды Стикса. Фетида несёт Ахилла к кентавру Хирону. Ахилл верхом на кентавре преследует льва. Ахилл в женском одеянии среди рабынь Деидамии. Деидамия хочет остановить Ахилла, но он уже схватил щит и меч и приготовился следовать за Одиссеем. Ахилл сражается с Гектором. Ахилл привязывает к колеснице тело Гектора. Взято из [90], с. 633, илл. 705. Итак, про Ахиллеса сообщается, что его мать пыталась совершить над ним священный обряд. Однако у неё не получилось. Обряд не был завершён. По одним известиям, она погружала сына в огонь, по другим – в воду. Причём некая часть тела, – по мнению «античных» авторов, это была пятка, – оказалась непогруженной. Именно туда и был нанесён Ахиллесу смертельный удар. В этом описании нетрудно уловить отзвуки известного летописного рассказа о попытке княгини Ольги – матери Святослава – крестить своего сына. Она пыталась, но ей не удалось. В конце концов Ольга отказывается от своих попыток. Вот как рассказывает об этом В. Н. Татищев: «Ольга великая княгиня живуще с сыном своим Святославом и учаше закону его христианскому, приводя его ко кресчению. Он же нимало тому внимал и небрега того. Но если кто хотел волею креститися, тем не возбраняли … Он же (Святослав. – Авт. )… тако глаголя: «Како аз могу един иной закон приять, а вельможи и народ смеяться начнут?»… Сама же (Ольга. – Авт. ) моляшеся за сына своего до мужества возраста его, прилежа отвратити обычаев языческих; обаче в возраст пришедшу ему все оное насеянное подави терние в нём, окамене бо сердце его» [130], т. 2, с. 48. Выскажем следующую мысль. Вероятно, в «античных» источниках под купанием в священных водах реки Стикс с целью сделать человека бессмертным описан ХРИСТИАНСКИЙ ОБРЯД КРЕЩЕНИЯ (см. рис. 2.66). Что касается «пяты» Ахиллеса, так и не погружённой в Стикс, то возможно, речь шла о том, что Святослава-Ахиллеса неправильно крестили, не погрузив до конца его голову.
Средневековая книга «О златом руне волшебного овна» говорит, что мать Ахиллеса держала его в двух местах – за пяту и за плечо, когда окунала в воду. «И она его волхованием своим мочила во езеро, взяв РУКОЮ ЗА ПЯТУ НОГИ ЕГО, А ДРУГОЙ РУКОЮ ЗА ПЛЕЧЕ ЕГО. И он весь крепок стал, аки железо, оприче тех двух мест, ПЯТЫ И ПЛЕЧА, за которые рукама держала» [135], с. 142. Данное описание ещё больше сближает «макание Ахиллеса в воду» с крещением. Во время которого младенца держат руками за плечи и за голову. Но вместо головы ошибочно названа пята. 17.7. Почему Ахиллеса называли «Пятым»?Согласно некоторым «античным» легендам, Ахиллеса называли также ПЕМПТ, то есть ПЯТЫЙ. «Его прозвали Пемпт, что на Крите означает «пятый»» [40], с. 33З. «Античные» авторы дают некое весьма замысловатое объяснение такому прозвищу. Дескать, Ахиллеса назвали ПЯТЫМ, потому что он оказался ПЯТЫМ мужем Елены. Той самой, из-за которой вспыхнула Троянская война. Говорится следующее. «Ахиллес впервые разделил ложе с Еленой незадолго перед своей смертью во сне, который наслала на него его мать Фетида. Пережитое так понравилось ему, что он упросил Елену показаться ему на стене Трои. Она исполнила его просьбу, и он без ума влюбился. Поскольку он стал её ПЯТЫМ МУЖЕМ, его прозвали ПЕМПТ, что на Крите означает «пятый». Предшественниками его были Тесей, Менелай, Парис и наконец Деифоб» [40], с. 332 – 333. Но как мы теперь понимаем, Троянская ЕЛЕНА – это на самом деле не женщина, а ИЛИОН, царский престол, гора ЕЛЕОНСКАЯ (по Библии). Именно за него и велась борьба. Именно его и похитили. Что в «античных источниках» превратилось в «похищение Елены». Поэтому разъяснения «классиков», что Ахиллес оказался ПЯТЫМ МУЖЕМ ЕЛЕНЫ, означает, по-видимому, что Ахиллес стал ПЯТЫМ царём в ИЛИОНЕ, на горе Елеонской. То есть пятым царём в Царь-Граде на Босфоре. Но поскольку незадолго до того царём там был Андроник-Христос, то естественно отсчитывали от него. И действительно, согласно византийским источникам, Балдуин был ПЯТЫМ императором в Царь-Граде, если считать от Андроника-Христа. А именно: 1) Андроник, 2) Исаак Ангел (вторично правил вместе с сыном Алексеем), 3) Алексей Ангел (он же Комнин), 4) Мурчуфл, 5) Балдуин [46], с. 257 – 273. Возможно, именно прозвище ПЯТЫЙ и послужило основанием легенды об Ахиллесовой ПЯТЕ. Как мы теперь понимаем, Ахиллес-Балдуин-Святослав был славянином. А в славянском языке слова ПЯТА (пятка) и ПЯТЬ (раньше говорили «пяток») практически совпадают. Следовательно, прозвище ПЯТЫЙ могло по ошибке превратиться в прозвище ПЯТКА. Последующие редакторы, поразмыслив, решили, что у Ахиллеса была какая-то особая ПЯТКА, ПЯТА. Затем фантазия нарисовала известную историю об «Ахиллесовой пяте». 17.8. Святослав и Ахиллес. Подаренное оружиеВ летописном рассказе о том, как Святослав завоёвывал Царь-Град, присутствует подробный рассказ о дарах Святославу. Греки, пытаясь остановить его натиск, предлагают Святославу дары. Сначала посылают золото и различные драгоценные предметы. Однако Святослав относится к ним пренебрежительно. «Тогда один от вельмож греческих советовал царю: «Искуси ещё, царь, пошли ему ОРУЖИЕ». Царь же, послушав, ПОСЛАЛ МЕЧ И ДРУГОЕ ОРУЖИЕ. И когда принесли оное к Святославу, ПРИНЯЛ ОН ЕГО С ЛЮБОВЬЮ И НАЧАЛ ХВАЛИТЬ ОРУЖИЕ И БЛАГОДАРИТЬ ЦАРЯ… И сказали вельможи греческие: «ЛЮТ МУЖ СЕЙ ХОЧЕТ БЫТЬ, РАЗ ИМЕНИЕ ПРЕЗИРАЕТ, А ОРУЖИЕ ПРИЕМЛЕТ И МЕЧ БОЛЕЕ ЗЛАТА ПОЧИТАЕТ»» [131], т. 2, с. 39 – 40. Таким образом, летопись доносит до нас известие о том, что Святославу под Царь-Градом подарили оружие. И он такому подарку весьма обрадовался. Обратимся теперь к Гомеру. Если у него что-нибудь о подарке оружия Ахиллесу? Да, есть и очень много. Целая 18-я песня «Илиады» посвящена тому, как Ахиллес оказался без оружия, ему его изготовили и подарили. Песня так и называется: «Изготовление оружия». В изложении Гомера история выглядит так. Ахиллес отдаёт свои доспехи Патроклу. Но Патрокл погибает в бою и доспехи Ахиллеса достаются троянцам. Он оказывается без доспехов и не может вступить в бой. «Ответствовал вновь быстроногий Пелид знаменитый: «Как мне в сраженье выйти? Доспех мой у них, у враждебных… Здесь же не ведаю, чьим мне облечься оружием крепким?»» [36], с. 435. Дальше долго и подробно рассказывается – какое замечательное оружие куют Ахиллесу боги, что именно на нём было нарисовано, как оно было сделано и т.п.: И когда все доспехи сковал олимпийский художник, Взяв, пред Пелидовой матерью он положил их на землю. И, как ястреб, она с серебряного снегом Олимпа Бросилась, мча от Гефеста блестящие сыну доспехи [36], с. 451. Фетида приносит доспех Ахиллесу и говорит ему: «Встань и прими, Пелейон, от Гефеста доспех велелепный, Дивный, какой никогда не сиял вкруг рамен человека» [36], с. 451. Таким образом, в «Илиаде» подробно и восторженно описывается доспех, подаренный Ахиллесу. Как мы теперь понимаем, здесь речь идёт о том же самом событии, что и русских летописях, – о доспехах, подаренных князю Святославу. Сохранилось много старинных изображений, посвящённых оружию Ахилла. Приведём некоторые из них. На рис. 2.68 представлен Гефест, показывающий Фетиде щит, изготовленный для Ахилла. На рис. 2.69 представлена Фетида, держащая в руках оружие Ахилла. На рис. 2.70 показан Ахилл, принимающий оружие, выкованное Гефестом-Вулканом.
В «Илиаде» Гомера много места отведено попыткам троянцев сжечь флот греков. Именно такова, по мнению Гомера, была цель Гектора: Тою порою трояне, как львы, пожиратели крови, Бурно к судам устремлялись и Зевса судьбы совершали: Он непрестанно их мужество высил, а воев ахейских Дух поражал и победы лишал их, троян поощряя; Гектору сердце его даровать Приамиду желало Грозную славу, да он на суда пожирающий пламень Бурный повергнет, и так роковое Фетиды моленье Всё совершится; единого ждал промыслитель Кронион: Первого судна горящего зарево с неба увидеть [36], с. 360. Гектор с троянцами бросается на корабли ахейцев, пытаясь их сжечь. «Ныне сожжём корабли и побьём героев ахейских» – говорит предводитель троянцев Гектор [35], с. 364. И действительно троянцам удаётся поджечь один из кораблей греков. Но когда Ахилл увидел горящий корабль, он повелел своим мирмидонцам вступить в бой, и те оттеснили троянцев от кораблей. «Троянцы немедленно бросили шумный огнь на корабль: с быстротой разлилося свирепое пламя. Так запылала корма корабля. Ахиллес это увидел, в гневе по бёдрам ударил себя и вскричал…» [36], с. 370 – 371. Обратимся теперь к книге «Завоевание Константинополя» Жоффруа де Виллардуэна. В ней есть особая глава, так и называющаяся: «Попытка византийцев спалить флот латинян» [30], с. 55 – 56. Перед тем как процитировать Виллардуэна, отметим, что он, как и другие средневековые летописцы, именует византийцев ГРЕКАМИ. Виллардуэн пишет: «И тогда греки придумали некую великую уловку: они взяли 17 больших кораблей и наполнили все их большими деревянными плахами и всякими горючими вещами… И вот однажды в полночь они подбросили огонь в эти корабли и поставили их паруса по ветру, дав пламени разгореться весьма высоко, так что казалось, будто вся земля пылает. И вот эти корабли подплыли к флоту пилигримов (то есть крестоносцев. – Авт. ); и в лагере поднялся крик; и пилигримы повсюду схватились за оружие… И ясно свидетельствует Жоффруа, маршал Шампани, который составил это произведение, что ещё никогда люди не пособляли себе на море лучше, чем это делали венецианцы; ибо они кинулись на галеры и в лодки… они подцепляли суда крючьями и силой утаскивали их прямо на глазах своих врагов из гавани… А греки столпились на берегу столько, что не было им ни края ни меры… И они всходили на лодки и в шлюпки и стреляли в наших, КОТОРЫЕ СРАЖАЛИСЬ С ОГНЁМ, и там были раненые. Рыцари в лагере, как только услышали крик, все вооружились; и боевые отряды выступили в поле… и они боялись, как бы греки не напали на них с равнины. Этим тяготам и этим волнениям они подвергались до наступления утра. Однако с помощью Божьей наши не понесли никаких потерь, КРОМЕ ОДНОГО ПИЗАНСКОГО КОРАБЛЯ… ОН СГОРЕЛ В ОГНЕ» [30], с. 35 – 36. По-видимому, красочные рассказы крестоносцев-участников и легли в основу гомеровского повествования о попытках Гектора сжечь ахейские корабли под Троей. Отметим, что Гомер и Виллардуэн утверждают, что грекам сжечь удалось ТОЛЬКО ОДИН КОРАБЛЬ. 19. СБРОШЕННЫЙ С БАШНИ ПОСЛЕДНИЙ ЦАРЬ-ГРАДСКИЙ ИМПЕРАТОР ПРЕДЫДУЩЕЙ ДИНАСТИИ И СБРОШЕННЫЙ СО СТЕНЫ ПОСЛЕДНИЙ НАСЛЕДНИК ТРОЯНСКОГО ЦАРЯ ПРИАМА«Тьери Лооский… схватил его (императора Мурчуфла. – Авт. ) и привёз его к императору Бодуэну в Константинополь. И император Бодуэн… держал СОВЕТ СО СВОИМИ ЛЮДЬМИ… Совет согласился вот с чем: была в Константинополе колонна, почти посреди города, одна их самых высоких… и решили возвести его (Мурчуфла. – Авт. ) туда и заставить спрыгнуть вниз на виду у всего народа… Таким образом, император Мурчуфль был подведён к колонне; и был возведён наверх, и весь город сбежался поглядеть на чудо. Тогда его столкнули вниз, и он упал с такой высоты, что когда коснулся земли, то весь разбился вдребезги» [30], с. 77. Далее Виллардуэн сообщает о ПРЕДСКАЗАНИИ, связанном с этим убийством. «А теперь послушайте о великом чуде: на этой колонне, откуда он упал вниз, были изображения всякого рода… и среди этих изображений было одно, выложенное в виде фигуры императора, который как будто падал вниз. Ибо давно было ПРЕДВЕЩЕНО, что в Константинополе будет император, который ДОЛЖЕН БЫТЬ сброшен на землю с этой колонны; и вот так исполнилось это совпадение и это ПРОРОЧЕСТВО» [30], с. 78. Обратимся теперь к «античным» источникам о Троянской войне. «После устроенного побоища… СОВЕТ ВОЖДЕЙ какое-то время решал, что сделать с грудным сыном Гектора по имени Астианакс, которого ещё называли Скамандрием, но потом встал Одиссей и предложил истребить род Приама. Окончательно судьба ребёнка была решена, когда Калхас ПРЕДСКАЗАЛ, что если ребёнка оставить в живых, то он со временем отомстит за своих родителей и за город. Все греческие цари пытались уклониться от совершения детоубийства, тогда Одиссей по своей воле СБРОСИЛ АСТИАНАКСА С ГОРОДСКОЙ СТЕНЫ… Рассказывают также, что Астианакс прыгнул со стены и разбился, когда Одиссей объявлял о пророчестве Калхаса» [40], с. 355 – 356. Мы видим, что «античные» источники и средневековые хроники передают очень схожий рассказ о гибели последнего представителя предыдущей династии. Его сбросили со стены. Или же он спрыгнул сам. Причём важное значение имело некое пророчество об этом событии.
Во время Крестового похода 1204 года стены Царь-Града были частично разрушены крестоносцами. После бегства императора Алексея «французы и венецианцы сообща решили разрушить на 50 туаз стены города, ибо они опасались, как бы жители города не попытались восстать против них» [116], – с. 42. Через некоторое время крестоносцы взяли город и разграбили его. Разграблению Царь-Града посвящено множество средневековых описаний. Кроме того, город был сожжён (см. выше и [116], [142], с. 230 – 233, 256). В «античной» версии мы тоже встречаем известие о сожжении и разграблении Трои и о разрушении её стен. «После устроенного побоища люди Агамемнона разграбили и сожгли Трою, поделили между собой добычу, разрушили городские стены» [40], с. 355. 21. ОТКАЗ ОТ ДЕНЕГВ гомеровской «Илиаде», в описаниях Крестового похода 1204 года и в летописном рассказе о князе Святославе ярко звучит один и тот же мотив – ОТКАЗ ОТ ДЕНЕГ. Войска подходят к городу для того, чтобы ОТОМСТИТЬ, а не для того, чтобы взять выкуп. Начнём с Гомера. Он рассказывает о посольстве Приама к ахейцам. Приам предлагает им большой выкуп за то, чтобы те ушли от Трои.
Итак, Гомер сообщает, что греки-ахейцы пришли под Трою с твёрдым намерением взять город. Они отказываются от выкупа, и их не устраивает даже возвращение Елены. Посмотрим, что пишут средневековые летописцы о Крестовом походе 1204 года. По сути они рассказывают ту же самую историю. Робер де Клари: «Когда император Константинопольский узнал об этом (то есть о прибытии крестоносцев. – Авт. ), он направил к ним добрых послов спросить, чего они здесь ищут и зачем они сюда прибыли, и предложил им, что если они хотят получить столько-то из его золота или серебра, то весьма охотно пошлёт его. Когда знатные люди услышали это, они ответили послам, что они не хотят ничего из его золота и серебра, но хотят, чтобы император отрёкся от своей власти, потому, что он владеет империей НЕ ПО ПРАВУ И НЕЗАКОННЫМ ОБРАЗОМ» [116], с. 31. И наконец, обратимся к русским летописям, к истории князя Святослава. Когда он подходит к Царь-Граду, греческий император посылает к нему послов с дарами: золотом и другими драгоценностями. Но Святослав с презрением отвергает деньги, заявив, что он пришёл воевать не за деньги, а с целью покарать греков за их НЕПРАВДУ. В. Н. Татищев излагает летопись так: «И бысть сеча велика, но по долгом времяни победил Святослав, и побежали греки. Святослав же, шед за ними, воевал и грады их разорял во всей Фракии, иже стоят и доднесь пусты. Царь греческий, слыша о том несчастии, созвав вельможи своя в совет, требовал их мнения, что делать, разсуждая, яко силою не можно со Святославом воевать. И советовали вельможи ему послать дары к нему и увесчевать к миру. По которому согласясь, царь послал ко Святославу мужа мудра со златом и парчами… Святослав, уведав о приходе посла греческого, велел его себе представить. Когда же послы, пришед, по обычаю поздравили и дары положили пред ним, злато, сребро, парчи и прочее, то Святослав, не возрев на дары, рек служасчим своим: «Возьмите и раздайте требуюсчим». Послом же отвечал: «Я имею злата, серебра и парчей довольно И ВОЮЮ НЕ ДЛЯ СИХ, НО ЗА НЕПРАВДУ ГРЕКОВ»» [131], т. 2, с. 39. Итак, мы видим, что во всех трёх случаях присутствует один и тот же рассказ о том, как осаждённые предлагают осаждающим выкуп, но те отказываются, заявив, что их целью являются не деньги, а месть.
22. НАРУШЕНИЕ ДОГОВОРАВ истории Крестового похода 1204 года осада Царь-Града естественным образом делится на два периода. Крестоносцы подходят к городу, имея в своих рядах претендента на престол – византийского царевича Алексея Ангела. Они отказываются от выкупа, предложенного им действующим византийским императором и твёрдо намерены воевать до тех пор, пока прибывшие с ними Алексей и его отец Исаак не вернут себе престол. Именно в это время крестоносцы отказывают от денег и говорят, что главная цель их похода – месть. Но затем, после решающего сражения «у кораблей», византийский император бежит из Царь-Града и в столице воцаряются Исаак Ангел и его сын Алексей. Таким образом, цель крестоносцев вроде бы достигнута. Однако они не уходят. На сей раз возникает новая причина для вражды. Крестоносцам не заплачено по договору. Дело в том, что Алексей, прибывший с ними, обещал выплатить большую сумму денег за помощь. Но выплачено было меньше обещанного. См., например, [116] и [30]. Начинается второй этап осады, закончившийся взятием и разграблением Царь-Града. Здесь уже основная причина продолжения войны – не месть, а нарушение договора. Теперь осаждённые виноваты в том, что нарушили данное ими обещание, «клятву». Спрашивается, звучит ли в Илиаде и в летописном рассказе о походе Святослава на Царь-Град мотив нарушения клятв или договоров? Да, и очень ярко. В «Илиаде» есть целая песня (номер 4) под названием «Нарушение клятв» [36], с. 81 – 101. Причём, как и в истории Крестовых походов, нарушение клятв как причина продолжения Троянской войны возникает уже через некоторое время после начала осады. Согласно Гомеру, сначала был небольшой бой (единоборство Менелая и Париса), закончившийся победой осаждавших. Причём ранее были заключены клятвы: что в случае победы осаждавшие должны получить «должную дань». В противном случае война будет продолжена до полной выплаты. Царь Агамемнон воззвал с воздеянием дланей моляся: «Мощный Зевс, обладающий с Иды, преславный, великий! …
Граждане Трои должны возвратить и жену и богатство; ПЕНЮ ДОЛЖНЫ ЗАПЛАТИТЬ АРГИВЯНАМ, КАКУЮ ПРИЛИЧНО; Память о ней да прейдёт и до поздних племён человеков. Если же мне и Приам, и Приама сыны отрекутся Должную дань заплатить по паденье уже и Париса, Снова я ратовать буду, пока не истребую дани, Здесь я останусь, пока не увижу конца ратоборства» [36], с. 74 – 75. По сути дела, «Илиада» говорит здесь об осаде Трои то же самое, что и средневековые хронисты. Был заключён некий договор, согласно которому «по падении Париса», или (в средневековой версии) при свержении действующего императора, победители должны получить огромную выплату. Настолько большую, что «память о ней да прейдёт и до поздних племён человеков». То есть останется в памяти потомков. Непомерный размер вознаграждения, обещанного Алексеем крестоносцам, подчёркивают многие авторы. Например, Никита Хониат говорит: «Приняв к себе Алексея, этого юношу столько же и по уму, сколько и по летам, все эти опытные и искусившиеся в делах мужи (то есть вожди крестоносцев. – Авт. ) заставили его КЛЯТВЕННО согласиться на такие условия, которых он никогда не в состоянии был исполнить. В самом деле, ребёнок, по их требованию, обещал не только дать им ЦЕЛЫЙ ОКЕАН ДЕНЕГ, но и отправиться вместе с ними на войну» [142], с. 215. Робер де Клари пишет, что Алексей «сказал им, что выдаст войску 200 тысяч марок и будет на свой счёт содержать флот в течение одного года, и сам отправится с ними за море со всеми своими силами, и до конца своих дней он будет содержать в Заморской земле за собственный счёт 10 тысяч вооружённых ратников и что всем крестоносцам, кто уедет из Константинополя и отправится за море, он доставит пропитание сроком на один год» [116], с. 25. Такие обширные обещания выполнены не были, и крестоносцы продолжили осаду. Они требовали полного выполнения договора, то есть «исполнения клятв». О выплатах по договору упоминает и русская летопись, рассказывая о походе Святослава на Царь-Град. Продолжим прерванную выше цитату об ответе Святослава греческим послам. Он сказал: «Ежели хотите мир иметь, я с охотою учиню, ТОЛЬКО ЗАПЛАТИТЕ ПО ДОГОВОРУ, чего несколько лет не направляли» [131], т. 2, с. 39. Таким образом, и Святослав тоже требует уплаты по какому-то СТАРОМУ ДОГОВОРУ.
Выше мы уже говорили, что «святой человек из Франции по имени Фульк», о котором пишут средневековые хронисты в связи с Крестовым походом 1204 года, – это апостол Павел. Остановимся на данном вопросе подробнее. Хроники свидетельствуют, что Фульк был святым человеком и что «наш Господь творил через него многие чудеса» [30], с. 5. Фульк проповедует крест «во Франции и других окрестных землях» [30], с. 5. В книге Жоффруа де Виллардуэна содержатся длинные списки знатных лиц, «принявших крест» в разных землях. В их числе упоминается и БОДУЭН, граф Фландрии и Энно. То есть, как мы уже понимаем, «античный» герой Троянской войны Ахиллес. Сообщает, что Бодуэн принял крест вместе со своей женой. «В Брюгге крест взяли Бодуэн, граф Фландрии и Энно, и графиня Мария, его супруга» [30], с. 6. Зададимся вопросом – что означает выражение «взять крест», упоминаемые в средневековых хрониках. Вот как описывается взятие креста маркизом Бонифацием Монферратским. «Тотчас епископ Суассонский и монсеньор Фульк, святой человек, и два белых аббата, которых он (то есть Фульк. – Авт. ) привёз из своей земли, повели его (маркиза. – Авт. ) в церковь Богоматери и ПРИКРЕПИЛИ ЕМУ КРЕСТ НА ПЛЕЧО» [30], с. 14. Из этого описания следует, что принятие креста сопровождалось неким обрядом, совершаемым в церкви, в котором участвовали христианские священнослужители. А в данном случае – сам Фульк (апостол Павел). При этом «возлагался крест на плечо». Но как мы уже понимаем, речь здесь идёт о времени сразу после Христа. Всего через 10-20 лет после распятия в 1185 году. То есть об эпохе апостольской проповеди, описанной в Новом Завете. В частности, в Деяниях Апостолов. Согласно церковной истории, именно тогда происходило массовое крещение людей. Причём особенно много народа крестил апостол Павел во время своих путешествий по Азии и Европе. Но тогда становится понятным, какой именно обряд «принятия креста» описан в хрониках, посвящённых Крестовому походу 1204 года. Это – ОБРЯД КРЕЩЕНИЯ. А крест, наложенный на плечо, скорее всего, означает христианское крестное знаменье, во время которого человек прикасается пальцами ко лбу, обоим своим плечам и животу (или груди). В русском языке существует выражение: «положить на себя крестное знаменье», то есть перекреститься. Также и выражение средневековых хроник «наложить крест на плечо» вполне можно понять как «перекреститься», касаясь при этом, в частности, своего плеча. Более того, в хрониках сообщается, что принятие креста сопровождалось полным отпущением грехов. Виллардуэн пишет: «Так как отпущение было весьма великим, сердца людей сильно расстрогались, и многие приняли крест потому, что отпущение было столь великим» [30], с. 6. Но в христианском обряде крещения действительно присутствует полное отпущение грехов. Даже в символе веры говорится: «Верую во единое крещение во отпущение грехов». В целом можно сказать, что обряд принятия креста, как он описан в средневековых хрониках, очень напоминает христианский обряд крещения. Увидеть это историкам помешала лишь скалигеровская хронология, согласно которой в эпоху Четвёртого Крестового похода, когда крестоносцы «принимали крест», христианство и обряд крещения были уже будто бы давно известны и распространены. Следовательно, исходя из скалигеровской хронологии, крестоносцы уже и так были крещёными. Но, как мы начинаем понимать, дело обстояло по-другому. Апостольская проповедь крещения как раз и проходила в годы Крестового похода. Но если так, то отождествление обряда «принятия креста» и христианского крещения становится практически очевидным. Согласно новозаветным Деяниям, например, апостол Павел, проповедуя крещение, говорил, в частности, следующее: «Итак, да будет известно вам, мужи братия, что ради Него (то есть ради Христа. – Авт. ) возвещается вам прощение грехов» (Деяния 13:38). В Деяниях присутствует ряд имён и названий эпохи Троянской войны. Так например, апостол Павел несколько раз проходит ТРОАДУ: «Миновав же Мисию, сошли они (Павел и Сил. – Авт. ) в Троаду» (Деяния 16:8). Троада упоминается часто, см. также (Деяния 20:5-6). Кстати, в средние века Мисией или Мизией именовали Болгарию [142], с. 426. Но тогда расположенная рядом с Мисией новозаветная ТРОАДА отождествляется с областью Царь-Града, то есть ТРОИ. Итак, в новозаветных Деяниях область вокруг Царь-Града = Иерусалима названа «по-античному» ТРОАДОЙ, как у Гомера. Среди верных учеников Павла Деяния упоминают некоего «АКИЛУ, родом Понтянина, недавно пришедшего из Италии, и Прискиллу, жену его» (Деяния 18:2). На страницах Деяний и Посланий апостола Павла эти имена встречаются многократно (Деяния 18:2, 18:18, 18:26), (1 Коринф. 16:19), (Рим. 16:3), (2 Тимоф. 4:19). Имя АКИЛА практически совпадает с именем героя Троянской войны – АХИЛЛ. Отметим, что «античный» Ахилл у нас уже наложился выше на одного из самых истовых учеников Фулька Парижского – графа БОДУЭНА Фландрского, ставшего потом первым императором Латинской империи. Он же – Святослав русских летописей. Стоит отметить, что в длинном перечне «принявших крест» баронов только про Бодуэна сказано, что он принял крест вместе с женой [30], с. 6. В Деяниях же Акила упоминается исключительно вместе со своей женой Прискиллой. Если обратиться к «античной» Илиаде, то мы найдём там имя БРИСЕИДЫ – женщины, которую любил Ахилл и из-за которой он смертельно поссорился с Агамемноном [36], с. 205. Имена ПРИСКИЛЛА и БРИСЕИДА имеют практически один и тот же корень: ПРС – БРС. В описаниях Крестового похода 1204 года, как мы видели, приводятся длинные перечни знатных лиц, принявших крест благодаря проповеди Фулька (апостола Павла). Если обратиться к новозаветным Деяниям, то также обнаружим сведения о том, что апостола Павла также поддерживали многие из знатных особ. Некоторые даже стали его учениками. Например, Деяния рассказывают, что Павла поддержал Галлион, правитель Ахайи. Более того, благодаря заступничеству Галлиона, противники Павла были избиты. «Во время проконсульства Галлиона в Ахайе, напали Иудеи единодушно на Павла и привели его пред судилище… Галлион сказал Иудеям: Иудеи!… Я не хочу быть судьёю в этом. И прогнал их от судилища. А все Еллины, схватив Сосфена, начальника синагоги, били его пред судилищем; и Галлион нимало не беспокоился о том» (Деяния 18:12-17). Итак, Павел пользовался явной поддержкой Галлиона, правителя АХАЙИ. Здесь опять мы наталкиваемся на «троянский след». Вспомним, что Троя была захвачена войсками АХЕЙЦЕВ. С самых первых страниц Илиады завоеватели называются Ахейцами [36]. У них несколько имён, но наиболее употребительное у Гомера – Ахейцы или Ахеяне. Вообще, Троянская война – это война Ахейцев с Троянами. С другой стороны, новозаветный Ахейский проконсул назван Галлионом, то есть, вероятно, ГАЛЛОМ, ГАЛЛЬСКИМ, французским. Что соответствует терминологии средневековых хроник, утверждающих, что Крестовый поход совершили в основном французы, то есть ГАЛЛЫ. Напомним, что Галлией ранее называлась, в частности, Франция (но не только она). Кстати, в Деяниях упоминается Галатия. По-видимому, та же Галлия или Галиция, Галич. Среди апостольских посланий Павла есть известное Послание к Галатам. В нашей книге «Царь Славян» мы показали, что под словом ГАЛИЦИЯ или ГАЛАТИЯ хроники XII – XIII веков часто подразумевали ГАЛИЧСКОЕ княжество, то есть Владимиро-Суздальскую Русь. Где долгое время жил Христос. Поэтому, скорее всего, апостол Павел там проповедовал.
В Новом Завете не сохранилось прямых указаний, что апостол Павел во время своих странствий призывал к военному походу на Иерусалим. Тем не менее некоторые следы «воинственного образа» Павла всё-таки дошли до нас. На рис. 2.71 мы приводим старинное изображение апостола Павла. Он опирается рукой на большой двуручный меч. Такими мечами пользовались, в частности, крестоносцы, см. рис. 2.72 и ХРОН5, гл. 3:2. Апостола Павла с поднятым вверх мечом мы видим и на другом старинном изображении (см. рис. 2.73). Павел сидит на троне, причём выражение лицо его сурово, нахмурено (см. рис. 2.74). Апостол Павел с длинным мечом в руке, поднятым вверх, изображён и на картине Джованни Баттиста Чима да Конельяно (см. рис. 2.75). Павел стоит здесь справа. Апостол Павел, опирающийся на огромный двуручный меч, показан также на картине Джузеппе Сальвиати (см. рис. 2.76). Аналогичным «воинственным образом» образом Павел представлен и на рис. 2.77, рис. 2.78. На рис. 2.79 приведена картина Эсташа Лесюэра «Проповедь Святого Павла в Эфесе». Павел опять-таки представлен как воинствующий пророк, приказывающий сжечь какие-то книги, рукописи. На переднем плане показаны люди, поспешно исполняющие его приказ. Хотя картина – поздняя, первой половины XVII века, она, вероятно, доносит до нас старинную традицию изображения Павла, ярко отличающую его от других апостолов. Рис. 2.71. Святые апостолы Пётр (слева) и Павел (справа). Карло Кривелли. Фрагмент. Якобы после 1490 года. Взято из [25], с. 62, илл. 44. Павел опирается на меч. Кстати, апостол Пётр изображён в очках. Очки были изобретены довольно поздно. Рис. 2.72. Паломничество в Святую Землю. Крестоносец с мечом. Взято из [129], с. 33. Рис. 2.73. «Святой Павел на троне с ангелами, Святыми и Благовещением». Мастер Франческо. Якобы около 1360 года. Взято из [25], с. 94, илл. 83. В руках Павла – большой меч. Причём меч – только у него. Рис. 2.74. Апостол Павел с мечом на троне. Фрагмент. Взято из [25], с. 94, илл. 83. Художник изобразил Павла нахмуренным, с суровым выражением лица. Рис. 2.75. «Святой Иоанн Креститель со Святыми Петром, Марком, Иеронимом и Павлом» (Алтарь Иоанна Крестителя). Джованни Баттиста Чима да Конельяно. Якобы 1491 – 1492 годы. Взято из [25], с. 151, илл. 139. Апостол Павел, стоящий справа, держит в руке поднятый вверх меч. Больше ни у кого меча нет. Рис. 2.76. Фрагмент картины Джузеппе Сальвиати «Принесение во храм со Святыми Павлом, Еленой, Августином, Бернардином, Николаем и Марком». Якобы 1548 – 1550 годы. Апостол Павел показан опирающимся на огромный двуручный меч. С такими мечами часто изображали крестоносцев. Причём меч – только у Павла. Взято из [25], с. 263, илл. 234. Рис. 2.77. Фрагмент «Триптиха Крещения» Никколо ди Пьетро Джерини. Якобы около 1387 года. Апостол Павел изображён с поднятым мечом. Взято из [9], с. 17, илл. 6. Причём меч – только у него. Рис. 2.78. «Мадонна с Младенцем и Святой Анной на троне в окружении Святых Себастьяна, Павла, маленького Иоанна Крестителя, Лаврентия и Бенедикта». Франческо Франча. Якобы 1511 – 1517 годы. Павел опирается на большой меч. Больше ни у кого меча нет. Взято из [9], с. 185, илл. 184. Рис. 2.79. «Проповедь Святого Павла в Эфесе». Эсташ Лесюэр. 1648-1649 годы. По приказу Павла сжигают какие-то книги и рукописи. Такой воинствующий образ Павла выделяет его среди других апостолов. Взято из [9], с. 429, илл. 424. Не исключено, что столь воинственный облик апостола Павла подчёркивал вдохновляющую роль его проповедей в Крестовом походе. Хотя чётких письменных свидетельств прямых призывов Павла к Крестовому походу на Иерусалим до нас, по-видимому, не дошло, тем не менее, западноевропейская иконописная традиция сохранила образ Павла как воинствующего «апостола с мечом». Подчеркнём, что других апостолов с мечом в руках обычно не изображают. За исключением апостола Иакова, которого иногда представляют в виде воина с мечом (см. ХРОН6, гл.5:4). Обратимся теперь к апостольским Деяниям. Больше половины Деяний посвящены проповеди апостола Павла: главы 13-28, то есть до самого конца. Павел ездит по разным странам и проповедует христианское учение. То есть проповедует крест. Хотя Деяния, излагая проповеди Павла, касаются только догматической стороны христианства, тем не менее, сообщается следующее. Во время одного из приездов Павла в Иерусалим, после его проповедей в Азии, он входит в храм. «Асийские Иудеи, увидев его в храме, возмутили весь народ и наложили на него руки, крича: мужи Израильские, помогите! Этот человек ВСЕХ ПОВСЮДУ УЧИТ ПРОТИВ НАРОДА И ЗАКОНА И МЕСТА СЕГО» (Деяния 21:27-28). Другими словами, азиатские (Асийские) иудеи, находящиеся в Иерусалиме, случайно увидев апостола Павла, только что вернувшего из Азии после своих проповедей, стали кричать, что он возбуждает по всему миру людей ПРОТИВ ИЕРУСАЛИМА, ЕГО ЖИТЕЛЕЙ И ЕГО ЗАКОНА. Следовательно, проповеди Павла были не столь уж мирными по отношению к Иерусалиму, раз вызвали такое возмущение иудеев. Простую проповедь христианства вряд ли можно было назвать призывом «против народа и закона и места сего». Но если Павел действительно призывал к Крестовому походу, то слова Деяний становятся понятны. И ещё одно место. Павел беседует с пресвитерами церкви в Ефесе. Он прощается с ними навсегда, поскольку отправляется в Иерусалим, и говорит, в частности, следующее: «И вот, ныне я, по влечению Духа, иду в Иерусалим, не зная, что там встретится со мною… И ныне, вот, я знаю, что уже не увидите лица моего все вы, между которыми ходил я, проповедуя Царствие Божие. Потому свидетельствую вам в нынешний день, что ЧИСТ Я ОТ КРОВИ ВСЕХ» (Деяния 20:22-26). Таким образом, Павел, отправляясь в Иерусалим и прощаясь с учениками, считает нужным упомянуть об «очищении от крови». Эти слова можно понимать по-разному, но если речь идёт о Крестовом походе, то они действительно становятся уместными. И ещё один сюжет. Когда Павла схватили в Иерусалиме, он «сказал тысяченачальнику: можно ли мне сказать тебе нечто? А тот сказал: ты знаешь ПО-ГРЕЧЕСКИ? ТАК НЕ ТЫ ЛИ ТОТ ЕГИПТЯНИН, КОТОРЫЙ ПЕРЕД СИМИ ДНЯМИ ПРОИЗВЁЛ ВОЗМУЩЕНИЕ И ВЫВЕЛ В ПУСТЫНЮ ЧЕТЫРЕ ТЫСЯЧИ ЧЕЛОВЕК РАЗБОЙНИКОВ?» (Деяния 21:37-38). Павел отвечает на вопрос уклончиво: «Я иудеянин, Тарсянин, гражданин небезызвестного Киликийского города» (Деяния 21:39). Из такого ответа не следует, что тысяченачальник ошибся, приняв Павла за человека возмутившего четыре тысячи «разбойников». Ясно, что для жителей Царь-Града = Иерусалима = Трои крестоносцы были «разбойниками». Поэтому данное место Деяний тоже может содержать некий намёк на проповедь Крестового похода. Деяния заканчиваются тем, что Павел прибывает в Рим и требует суда у кесаря. «Я принуждён был потребовать суда у кесаря» (Деяния 28:19). В Риме Павлу позволили проповедовать совершенно свободно. «Жил Павел целых два года на своём иждивении… уча о Господе Иисусе Христе со всяким дерзновением невозбранно» (Деяния 28:30-31). Понятно, почему Деяния ничего не говорят о самом Крестовом походе, вызванного проповедями Павла. Дело в том, что ещё до отплытия крестоносного войска апостол Павел, то есть Фульк Парижский, умер. «В войско пришла весть, которой были весьма опечалены бароны и другие люди: о том, что мессир ФУЛЬК, ДОСТОЙНЫЙ ЧЕЛОВЕК, ПРАВЕДНИК, КОТОРЫЙ ПЕРВЫМ СТАЛ ПРОПОВЕДОВАТЬ КРЕСТ, опочил и умер» [30], с. 21. Таким образом, сам Крестовый поход 1204 года произошёл уже после смерти Павла. Поэтому и не отражён в Деяниях. 25. МЕСТЬ ЗА ПАТРОКЛА В ИСТОРИИ ТРОЯНСКОЙ ВОЙНЫ – ЭТО МЕСТЬ ЗА ХРИСТА В ИСТОРИИ КРЕСТОВОГО ПОХОДА 1204 ГОДАВ описании Троянской войны много места уделено смерти Патрокла. Все дальнейшие события преподносятся Гомером как МЕСТЬ за смерть Патрокла. Таким образом, «античным» Ахиллом, как и средневековыми крестоносцами при взятии Трои = Царь-Града движет чувство мести, что ярко проявляется в Илиаде. Внимательное изучение источников о Троянской войне показывает, что, по-видимому, месть за Патрокла в «античной» версии есть не что иное, как месть за Христа в истории Крестовых походов. Крестоносцы шли, чтобы «ОТОМСТИТЬ за поругание Иисуса Христа» [30], с. 10. Напомним вкратце историю «античного» Патрокла. Кстати, его называли также ПОЛИПЕТОМ [135], с. 118, и ПАРТАСИСОМ [135], с. 143. Гомер пишет, что Патрокл (Полипет-Партасис) был одним из видных участников похода на Трою. Он погиб в бою. В Илиаде описана гибель многих героев, однако Патрокл занимает в этом ряду совершенно исключительное положение. После того как Гомер сообщает о смерти Патрокла, на протяжении всей оставшейся части Илиады (около половины всей поэмы) он постоянно возвращается к этому событию. В частности, описывая битву Ахиллеса с троянцами, когда троянцы были наконец побеждены, Гомер пишет, что причиной учинённой Ахиллесом бойни была именно смерть Патрокла. Сама гибель Патрокла в бою описана весьма необычно. Он был убит так. Бог Аполлон, окруживший себя «ВЕЛИКИМ МРАКОМ», приблизился к Патроклу сзади и ударил его «в хребет и широкие плечи». От удара «глаза Патрокла вылезли из орбит» [40], с. 322. Однако он не упал, А ОСТАЛСЯ СТОЯТЬ, ОСТОЛБЕНЕВ и потеряв способность к сопротивлению. «Смута на душу нашла и на члены могучие томность; стал он, как бы обаянный» [36], с. 397. В то время как Патрокл таким образом СТОЯЛ БЕЗ ЧУВСТВ посреди поля боя, к нему приблизился Гектор и УДАРИЛ ЕГО КОПЬЁМ «в пах под живот». Патрокл умирает. Перед смертью он обращается к Гектору с речью, предсказывая ему скорую смерть. На этом кончается 16-я песнь «Илиады», которая так и называется: «Патроклия». После смерти Патрокла вокруг его тела закипает яростная битва (см. рис. 2.80). Она описывается Гомером на нескольких десятках страниц. Рис. 2.80. Сражение вокруг тела Патрокла. Рисунок на «античной» вазе. Взято из [90], с. 612, илл. 677. «Битва пылала, как огнь пожирающий; каждый сказал бы, – Верно, на тверди небесной НЕ ЦЕЛО НИ СОЛНЦЕ НИ МЕСЯЦ: МРАКОМ ТАКИМ на побоище были покрыты герои, Кои кругом Менетида (Патрокла. – Авт. ), его защищая, стояли» [36], с. 413. Здесь следует отметить, что Гомер прямым текстом упоминает затмение после смерти Патрокла: «на небе не цело ни солнце, ни месяц». Напомним, что, согласно Евангелиям, смерть Христа сопровождалась солнечным затмением (Лука 23:44-45). Есть ещё несколько параллелей между Христом и гомеровским Патроклом. Сама смерть Патрокла ОТ УДАРА СЗАДИ ПО ХРЕБТУ И ПО ПЛЕЧАМ, вероятно, является описанием СМЕРТИ НА КРЕСТЕ. Крест как бы убивает сзади вдоль хребта и по плечам человека. Поскольку вертикальная перекладина расположена сзади вдоль хребта, а горизонтальная – сзади вдоль плечей. Кроме того, согласно Евангелиям. Христос НЁС КРЕСТ НА ПЛЕЧАХ, то есть крест давил и бил его по плечам. Отметим, что «крестообразным образом» Патрокла бьёт сзади не человек, а Бог. Здесь, возможно, имеется в виду святой, то есть божественный крест, «убивший» Христа. Есть ещё один глухой след распятия Христа в смерти Патрокла. Согласно «античным» источникам, «предводителю пеласгов Гиппофою удалось РЕМНЯМИ ПРИВЯЗАТЬ К ТЕЛУ ПАТРОКЛА ПАЛКУ и оттащить тело подальше от места ужасной схватки» [90], с. 610. См. рис. 2.81.
Далее напомним, что в книге «Царь Славян» мы подробно рассказали о том, что, согласно сохранившимся церковным и другим источникам, Христа перед смертью воины тащили на верёвке или на цепи. Тело Патрокла также влекут за верёвку по полю боя [36], с. 410, см. рис. 2.81. Также напомним, что согласно нашим исследованиям (см. книгу «Царь Славян») у Христа перед смертью был выколот глаз, что послужило основой многочисленных старинных изображений, в том числе египетских, на которых глаза Осириса-Христа держат или несут перед ним. Таким образом, глаза Христа изображены отделившимися, выпавшими. А в «Илиаде» сказано, что у Патрокла от удара сзади ГЛАЗА ВЫЛЕЗЛИ ИЗ ОРБИТ (см. выше). Само описание смерти Патрокла-Партасиса, – когда он, получив удар, тем не менее, не падает, А СТОИТ КАК БЫ ОСТОЛБЕНЕВШИЙ, – выглядит довольно странно. Однако текст становится понятным, если считать, что тут описана смерть на кресте-столбе. Ведь человек, умирающий на кресте, действительно не падает, а остаётся в вертикальном положении, поскольку он привязан. Удар копьём в бок Христа на кресте соответствует, по-видимому, удару копьём в живот Патрокла, см. выше. Удар нанёс Гектор, когда «остолбеневший» Патрокл стоял на поле брани. Далее описан ПЛАЧ ЖЁН над телом Патрокла [36], с. 461 – 462. Патрокла оплакивает Брисеида. Подробно говорится о положении тела Патрокла во гроб. Напомним, что тело Христа, умащивают благовониями и накрывают плащаницей (Иоанн 19:39-40). То же пишет и Гомер про Патрокла.
Целую песнь Гомер посвящает одному только погребению Патрокла и спортивным состязаниям вокруг его могилы. Она так и называется: «Погребение Патрокла. Игры». Там, в частности, говорится, что погребальные конные бега происходили возле следующего места. О нём говорится как о цели, к которой нужно устремить бег коней. «БРУС ДЕРЕВЯННЫЙ СТОИТ, от земли, как сажень маховая, СОСНА СУХАЯ ИЛИ ДУБ, под дождями не скоро гниющий; СПРАВА И СЛЕВА ПРИ ЦЕЛИ ТОЙ ВРЫТЫ ДВА БЕЛЫЕ КАМНЯ, В самой теснине дороги; кругом же ристалище гладко. То – иль НАДГРОБНЫЙ СТОЛП ДАВНО ПОГРЕБЁННОГО МУЖА, Или подобная ж цель у старинных была человеков; СТОЛП СЕЙ и ныне метою избрал Ахиллес быстроногий» [36], с. 539 – 540. Таким образом, отметкой или целью бегов, посвящённых погребению Патрокла, был избран некий ДЕРЕВЯННЫЙ СТОЛП, СПРАВА И СЛЕВА ОТ КОТОРОГО НАХОДЯТСЯ ДВА БЕЛЫХ КАМНЯ и который, как пишет Гомер, вероятно, был НАДГРОБНЫМ СТОЛПОМ ДАВНО ПОГРЕБЁННОГО МУЖА. Здесь, на наш взгляд, достаточно ясно звучит связь с евангельской Голгофой и крестом – столпом на ней. Два белых камня по бокам, вероятно, – следы двух крестов, на которых были распяты разбойники, слева и справа от Христа. Кроме того, белый камень мог появиться у Гомера как искажённое выражение «лоб Адама», то есть Лобное место, Голгофа. Интересно описание того, как ахейцы несут тело Патрокла. Оно оказывается СТРАШНО ТЯЖЁЛЫМ. Несколько могучих воинов с трудом, обливаясь потом, тащат его, зачем-то высоко поднявши над землёй. …От земли подхвативши, подняли тело Вверх и высоко и мощно… … как яремные мески, одетые крепкою силой, Тянут с высокой горы по дороге жестокобугристой, БРУС КОРАБЕЛЬНЫЙ ИЛЬ МАЧТУ ОГРОМНУЮ; рьяные, вместе Страждут они от труда и от пота, вперёд поспешая, – С рвеньем таким аргивяне Патрокла несли [36], с. 427 – 428. Вряд ли несколько сильных мужчин с таким трудом несли тело человека. Скорее всего, речь идёт о гораздо более тяжёлом предмете. Например, здесь могут звучать воспоминания о евангельском несении креста на Голгофу. Согласно Евангелиям, его сначала нёс сам Христос, а потом крест переложили на Симона Киринеянина (Лука 23:26). Сохранилось много старинных изображений, на которых показан огромный тяжёлый крест, под тяжестью которого Христос сгибается и падает на землю. Причём вокруг находится несколько человек, так или иначе участвующих в несении креста на гору (см., например, рис. 2.82). Рис. 2.82. Картина «Шествие на Голгофу». Джованни Баттиста Тьеполо. 1737 – 1740 годы. Взято из [25], с. 428 – 429, илл. 377. Возможно и другое объяснение. Крестоносцы прибыли к Царь-Граду = Иерусалиму для того, чтобы отвоевать Гроб Господень. То есть каменный саркофаг. Вполне вероятно, что они его куда-то и зачем-то переносили. Каменный гроб – очень тяжёлая вещь, которую лишь с большим трудом могут нести несколько сильных мужчин. Наше мнение таково. Вероятно, поздний редактор, создававший дошедшую до нас версию «Илиады», пытался по-своему объяснить мотив мести при взятии Иерусалима-Трои. Может быть, в старом источнике говорилось, что осаждавшие мстили за Отца-Христа или Отца-Коляду (по поводу имени Христа «Коляда» см. нашу книгу «Царь Славян»). По-латински и без огласовок ОТЕЦ-КОЛЯДА звучало как ПАТЕР-КЛ, или ПАТРОКЛ. Далее, ещё одним именем Патрокла было ПАРТАСИС [135], с. 143. Имя ПАРТАСИС, по-видимому, произошло от словосочетания ПАТЕР-ИИСУС, то есть ОТЕЦ-ИИСУС. Что ещё более сближает историю «античного» Партасиса-Патрокла с историей Иисуса Христа. Поздний редактор, уже не понимая сути дела или же сознательно затуманивая текст, вставил рассказ о гибели Патрокла-Партасиса В БОЮ и изобразил его участником нападения на Трою. Однако глухие следы старого первоисточника сохранились.
Как мы видели, Гомер в Илиаде пишет, что на могиле Патрокла (то есть Христа) в его честь были устроены большие спортивные состязания. Не идёт ли здесь речь о знаменитых ОЛИМПИЙСКИХ ИГРАХ? Напомним – что о них известно. «ОЛИМПИЙСКИЕ ИГРЫ … древнейшие и наиболее популярные в Древней Греции общегреческие празднества и состязания. Устраивались В ЧЕСТЬ БОГА ЗЕВСА … 1 раз в 4 года. На время Олимпийских игр объявлялся обязательный для всех греков «СВЯЩЕННЫЙ МИР», в это время в Греции не велось военных действий … Проходили Олимпийские игры в течение 5 дней: ПЕРВЫЙ И ПЯТЫЙ ДНИ БЫЛИ ПОСВЯЩЕНЫ ТОРЖЕСТВЕННЫМ ПРОЦЕССИЯМ, ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЯМ И ЦЕРЕМОНИЯМ, остальные – спортивным состязаниям мужчин и мальчиков … Победители … награждались венком из ветвей оливы и пользовались в Греции почётом и уважением, иногда даже ОБОЖЕСТВЛЯЛИСЬ. Олимпийские игры были отменены с победой христианства Римским императором Феодосием I в 394 н.э.» [20]. Итак, игры проводились В ЧЕСТЬ БОГА ЗЕВСА. То есть, как мы теперь понимаем, они проводились христианами XII – XIV веков в честь Христа (см. книгу «Царь Славян»). Далее, Олимпийские игры повторялись раз в четыре года. Что наводит на мысль о их связи с четырёхлетним циклом високосов юлианского календаря. Изобретение же юлианского календаря приписывается Юлию Цезарю (отсюда само его название – ЮЛИАНСКИЙ) [20]. В нашей книге «Царь Славян» мы подробно говорили, что Юлий Цезарь, как и «античный» бог Зевс, частично является отражением Христа. Но тогда опять получается, что Олимпийские игры были, скорее всего, как-то связаны с Христом. Выскажем предположение. Вероятно, первые 100 – 200 лет после распятия Христа – вплоть до принятия апостольского христианства, – в Империи каждые четыре года устраивались Олимпийские игры в память о Христе. Это была, так сказать, погребальная тризна по Христу по законам «родового» христианства. После принятия апостольского христианства в конце XIV – XV веке обычай был отменён. Мы, естественно, не настаиваем на данной гипотезе, но она представляется весьма правдоподобной.
Некоторые средневековые источники утверждают, что пленение Трои произошло при Давиде, царе Иудейском [135]. Так например, в самом названии одного из таких сочинений: «Повесть о создании и попленении Тройском и о конечном разорении, еже бысть при ДАВИДЕ, ЦАРИ ИЮДЕЙСКОМ» содержится утверждение, что пленение Трои произошло в эпоху библейского царя Давида [135], с. 7. Как мы показали в книге «Царь Славян», библейский Давид частично является отражением Христа, а эпоха царя Давида, следовательно, содержит слой, пришедший из конца XII – начала XIII века. Что идеально соответствует нашей реконструкции, согласно которой Троянская война отождествляется со взятием Царь-Града в 1204 году. Как и следовало ожидать, комментаторы издания [135] не смогли пройти мимо такого вопиющего нарушения скалигеровской хронологии. Они попытались объяснить читателю, насколько неправы средневековые авторы, не понимающие, что Троянская война произошла совсем в другую эпоху, очень далёкую, дескать, от эпохи царя Давида. Современные учёные это точно знают. Поскольку пользуются научными хронологическими таблицами, составленными Скалигером и его последователями. А средневековые невежественные авторы ещё не имели возможности пользоваться этими замечательными таблицами. Поэтому часто ошибались. Вот что пишет комментатор: «Пример ХАРАКТЕРНЫХ для средневековых литературных и исторических памятников хронологических выкладок, направленных к установлению синхронизма между языческой и священной историей… Предложенный в заголовке синхронизм не соответствует современным историческим представлениям» [135], с. 197. Однако, повторим, он прекрасно соответствует представлениям, вытекающим из новой хронологии.
жүктеу/скачать 2.44 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|