Грете Хойслер – я люблю, … Бруно Грёнинг: „Кто любит Бога, любит человека.“ Бруно Грёнинг

„После первого сеанса Бруно Грёнинга нарушения в работе двигательного аппарата полностью устранены. Пациент чувствует себя хорошо". Это был небольшой отрывок из журнала „Ревю“. Важно сказать то, что здесь по отношению к Бруно Грёнингу были использованы медицинские термины сознательно или нет, - оставим этот вопрос открытым. Общественности было сообщено следующее: Грёнинг лечит, первый сеанс Грёнинга, эксперимент Грёнинга, успехи Грёнинга, интересный успех в медицине, ... пациент Грёнинга.

Это были медицинские термины, которые позже были неверно истолкованы, и он должен был быть за это наказан. Многие годы Бруно Грёнинг боролся против этого и делал это с полным правом, потому что он никогда не занимался лечением болезней. Он не лечил и вовсе не экспериментировал. Успех, который приходил благодаря его воздействию, он приписывал всегда самому Богу. На последнем процессе все это было поставлено ему в вину. Его словам, что он ничего общего с этим не имеет, не верили. И эта маленькая книжечка должна содействовать тому, чтобы точно и однозначно отделить эти понятия друг от друга. Для этого давайте вернемся немного в прошлое.

И опять мы слышим самого Бруно Грёнинга, его записи о результате этого эксперимента в Гейдельберге: „Врачебная проверка привела к хорошему результату, Мне было это сообщено через профессора Ф., а также доктора В. (ассистент профессора В.), который принимал участие в этой проверке.“

На основании результатов проверки мне впервые был твердо и наверняка обещан свободный путь для моих дальнейших действий. Они обязались предоставить мне помещения, в которых должны были бы работать и врачи. Это для того, чтобы все случаи исцеления могли бы тщательно контролироваться и в дальнейшем могли бы быть подтверждены не только общественностью, но также и медициной.

В этой связи финансовые и другие условия, поставленные мне профессором Ф., были неприемлемыми. Конечно, об этом велось много переговоров с господами, которые хотели финансировать это дело. Я был не согласен с предложениями профессора Ф. и отклонил их потому что :

1. У меня не было ни пфеннинга, таким образом, я не мог принимать на себя по отношению к нему никаких финансовых обязательств, которых я не смог бы выполнить, 2. Я никогда не думал извлекать из всех этих намерений материальную выгоду.

Поэтому все это было для меня неприемлемым. Кроме того, я хотел делать только то, к чему обязывало меня мое призвание: помогать ищущим помощи и для этого предоставить себя в распоряжение врачей и психотерапевтов, но никогда не делать бизнес на этом деле.

Профессор Ф. заверил меня после окончания эксперимента в том, что я от него, а также от профессора В. получу положительное заключение. Такое заключение мне не было дано никогда. Напротив, все было истолковано не в мою пользу. И здесь я установил, что деловой стороне придается большое значение. Где то ,твердо обещанное освобождение пути для того, чтобы я мог свободно действовать? На мой первый процесс в 1951 году городским судом было затребовано заключение из Гейдельбергской клиники.

С этим заключением суд работать не смог, так как не мог найти нужных ответов на свои вопросы. С этим заключением я получил очередное доказательство того, что хорошо были освещены только отрицательные моменты, потому что намерения в получении прибыли не осуществились так, как эти господа представляли себе это.

Заключение было составлено по-бюрократически, в него было внесено все отрицательное, что было собрано обо мне во время суда, а также и то, что даже еще не было выяснено. Этим отзывом так называемые эксперты не сыскали себе уважения, только еще раз доказали мне, какими могут быть отдельные люди. Кроме того, это не сделало чести ни медицине, ни психотерапии. Естественно, я не отношусь к тем людям, которые всех стригут под одну гребенку и, напротив, я рассматриваю это как исключение и хорошо могу отличить это. Благодаря действиям вышеуказанных господ от медицины и психотерапии прессе представился случай на основе материалов, которые она имела в своем распоряжении, осветить все с отрицательной стороны.

(Перевод: О. Иоганнес, коррект. Э. Маркус) Появление Бруно Грёнинга в изображении современников.

В 1949 году появилась книга о нашем друге, который очень многим помог и о его деятельности, которая далее спустя четверть века не утратила своей актуальности и собственной точки зрения на сущность великого события. Журналист доктор Курт Трамплер написал книгу „Великий поворот". Следующие выдержки взяты из этой книги.

В 1949 году в Германии едва ли было другое событие, которое бы вызвало такое пристальное внимание и глубокое внутреннее соучастие людей, как все события вокруг Бруно Грёнинга. Появление этого человека никак нельзя соотнести с материалистическим мировоззрением. Это является, по-видимому, причиной порой ожесточенной борьбы взглядов, разгоревшейся вокруг его личности и его исцелений. Кто полностью подчинился материалистическому мышлению, что он в состоянии верить только тому, что может пощупать руками или измерить приборами, тот будет относиться к непостижимому, к тому, что происходит при воздействии Бруно Грёнинга, без понимания и часто нетерпимо. Но тот, кто сохранил в себе благоговение перед непознаваемым, божественным и свои последние жизненные решения подчиняет не только одному лишь разуму - тот будет, по крайней мере, с ответственной серьезностью пытаться обосновать то, что исцеляющая сила Бруно Грёнинга, вероятно, берет свое начало из того вечного источника, который находится вне нашего мышления. Кроме того, он будет готов верить явлениям, которые он наблюдал воочию даже тогда, когда у него не было никаких доказательств из области известного, изученного.

Так, появление Бруно Грёнинга, независимо от того, каковы бы ни были последние выводы о нем и его воздействии, побуждает делать различие между теми, кто внутренне готов признать неизученное как живую действительность и другими, кто веру в это отвергает.

Ощущение, что эпоха материализма движется к самоуничтожению, является в сегодняшнем мире всеобщим. Но и здесь лежит пропасть между теми, кто с тупой беспомощностью несется навстречу катастрофе, или, если они относятся к сильным мира сего, то надеются перенести ее с помощью определенной морали хищников, а также другими, которые среди великого хаоса непоколебимо верят в то, что наступит новое время, когда жизнь обретет более высокий порядок и станет вновь гармоничной.

Так как бесчисленное множество людей во всем мире ставит перед собой этот вопрос и так как для них смысл жизни связан с ответом на него, то поэтому не только ищущие помощи больные обращают свой взор к Бруно Грёнингу, а также и здоровые спрашивают, не относятся ли необъяснимые исцеления к признакам, предвещающим смену времен. Да, для многих больных этот последний вопрос даже еще важнее, чем их собственное исцеление.

Бруно Грёнинг

призывает людей

к великой перемене

ТРАБЕРХОФ - РОЗЕНХАЙМ „Те Деум" в Розенхайме

Встречи Грёнинга с тысячами людей, ищущих помощи в Траберхофе, недалеко от Розенхайма, явились событием драматической силы: смена эпох, у порога которой мы находимся сегодня, проявилась с символической ясностью.

Страждущие, покинутые, обиженные судьбой, собравшиеся здесь с последней надеждой на утешение и исцеление, все они были обвинителями эпохи материализма, несостоятельность которого они неопровержимо засвидетельствовали своей горькой судьбой. Они пришли к Грёнингу, неся с собой тысячи ран и страданий войны, изгнанные с родины, одинокие в сомнении и нищете. Наверно далеко не многим из них было ясно, что тем самым они вышли, в прямом смысле слова, из ужасной эпохи и переступили порог новой, полной глубокой веры в то, что все живое составляет гармоничное, органичное единство и неразрывно связано с Богом. Но во всех этих людях несомненно жило ощущение, что они бежали от холодного, бессердечного, отдаленного от Бога материализма и по зову Целителя отдали свою судьбу в руки сострадающего Бога.

Апокалиптические картины великих средневековых мастеров, казалось, становились реальностью, если представить себе ужас, приведший этих людей сюда. Все, что было скрыто в домах от безучастного любопытства: неизлечимые болезни и раны, душевный разлад и тупой страх перед жизнью, - здесь проявилось с неумолимой очевидностью. Женщины и дети с бледными лицами, с горящими, измученными глазами, которые разучились даже плакать, ампутированные и парализованные, не способные двигаться самостоятельно, люди, сотрясаемые ужасными нервными судорогами с пеной у рта и те, которые вздрагивали от непрерывного плача - такими они все собрались тут. Тысячи и тысячи без конца. Все, что было в них когда-то жизненной и творческой силой, счастьем и уверенностью, все это лежало растоптанным за колючей проволокой лагерей, было похоронено под руинами разрушенных домов, все это осталось на потерянной родине. В эти дни я не встретил никого, кто бы не был потрясен этим масштабом страданий и нищеты, представить который не мог бы никто и никогда. Тому, кто мог видеть то неизмеримое количество писем с просьбами, в которых излагались страдания тех, кто по состоянию здоровья или по материальным причинам не могли приехать к Бруно Грёнингу, было ясно, что эти люди, которые здесь в течение многих дней бок о бок были устремлены к своей последней надежде, являлись лишь представителями бесчисленной массы больных, калек и отчаявшихся, которые были повсюду, где война, ненависть и недоверие управляют судьбой народов.

Конечно, среди этих людей находились также многие, болезнь которых возникла в мирное время. Но большинство ищущих помощи были жертвами научного высокоорганизованного истребления людей и почти невыносимого душевного бремени нашей эпохи. Большинство из них как возвратившиеся на родину или как калеки, как потерявшие кров или беженцы долго ходили от одной инстанции к другой, прежде чем получали незначительную помощь или крышу над головой в переполненных бараках и квартирах. И они чаще всего видели, что богатому, который сам был в состоянии давать, давали охотнее, чем обнищавшему, у которого с собой ничего не было, кроме бремени нужды.

Эти люди, ожидавшие здесь Бруно Грёнинга, уже не относились к легковерным и способным к восторгу. В огромном большинстве своем они были безучастными, скептичными, апатичными, но очень чувствительными ко всему несправедливому, к каждой фразе. Их можно было убедить лишь делом. Это были дни и ночи перед великим исцелением 9 сентября. Сам Грёнинг находился в это время на пути из Северной Германии, когда среди ожидавших произошли первые исцеления, совершенные на расстоянии.

От потрясающего впечатления таких событий среди больных постепенно произошло изменение: на их глазах действовала сила, которой с человеческой точки зрения объяснения не было, и эта сила принесла с собой помощь тем, кому ни один человек помочь уже не мог. Среди тех, кто это видел, не было ученых, которые пытались бы разложить „чудо“ по полочкам и привести его в соответствие со своими трудами. Это были лишь люди, нуждающиеся в помощи, и которые ее не получили. Люди, которые прошли через все этапы страданий и испытаний. И поэтому они уже созрели в этот момент для того, чтобы увидеть в исцелении, которое они получили, руку Господню, почувствовать Божественную силу, которая подала им знак, который вытащил их из застывшего материализма. Они, беднейшие из бедных, были в эти часы богатыми, потому, что они познали в своих сердцах преобразование, в котором на всю жизнь отказано некоторым здравомыслящим богачам.

И снова глубокая темнота ночи покрыла тысячи ожидающих. И тут случилось так, что некоторые начали произносить слова, которые по всей вероятности, они давно уже не произносили, которые все больше и больше складывались в молитву, пока не начали все вместе произносить: „Отче наш, сущий на небесах...“ И тогда празднично и серьезно прозвучало ТЕ ДЕУМ.

И в этот захватывающий момент произошло, вероятно, еще большее чудо, чем исцеление парализованных частей тела и расшатанных нервов: Люди нашли путь к Богу.

Когда на следующий день Бруно Грёнинг стоял перед ищущими помощи, он нашел их внутренне очищенными, как никогда прежде готовыми к восприятию исцеления. Почти час он стоял в молчании перед молящейся массой людей, вбирая в себя и перерабатывая их страдания. Затем, когда он произнес спасительные слова о Боге-Отце, целителе всех людей, настоящие библейские сцены стали действительностью. Больные поднялись с носилок, парализованные побросали свои костыли и начали ходить, один ребенок прозрел. Возгласы благодарности возвещали о все новых и новых исцелениях, из которых лишь часть могла быть внешне видимой. Через 2 месяца и потом еще долгое время становились известными все новые и новые исцеления, свершившиеся или начавшиеся тогда.

Вновь стемнело, Бруно Грёнинг, который находился несколько дней без сна, прежде чем заняться тяжелыми случаями, уединился на некоторое время. С видом, выражающим доброту и сострадание, прислушивался он к голосам ищущих его помощи. В комнате никто не произносил ни слова. Еще никто не был в состоянии выразить чувства, волнующие каждого из нас. Но снаружи мы слышим, словно ответ на мысли, полные надежды и вопросов: „Да приидет царствие твое!“ Кто не хочет слушать слово, путь не ищет помощи и исзеления

Доктор Трамплер в 1949 году совершенно правильно отметил, какая тайна заложена в слове Бруно Грёнинга, которое для нас, друзей Бруно Грёнинга через 25 лет и для друзей в будущем есть и будет ключом, чтобы и дальше уметь испытывать воздействие Божественной силы. Мы читаем в его книге „Великий поворот".

Во всем противоречии мнений о Бруно Грёнинге, как мы ранее установили, журналисты, врачи, ученые все время пытались путем исследования зарегистрированных исцелений выяснить тайну силы Грёнинга, исходя из своей привычной сферы мышления. Странным образом крайне редко использовался ближайший источник его метода: собственные слова Грёнинга.

Крайне легкомысленно стало привычным рассматривать его речи и беседы как сопровождающий элемент его исцелений, о которых можно было бы благополучно забыть и никогда так и не уяснить себе, что в них он дает единственный ключ, который открывает дверь к пониманию того, за чем мы с удивлением наблюдаем в необъяснимых явлениях вокруг него. Некоторые больные, которые во время посещения Грёнинга очень хорошо чувствовали исцеляющую силу, все же не получали исцеления по моему твердому убеждению только потому, что они не восприняли слова целителя всерьез и пренебрегли ими. Слова, каждое из которых само по себе достаточно веское, чтобы его взвесить и серьезно обдумать, имеют во время исцеления Грёнинга
заключается все, это и есть то, чего не хватает человеку: природа. Назад к природе! Назад к нашему Господу Богу! Назад к вере в доброе в человеке!

До сих пор ненависть и зависть существовали не только среди немцев, но и среди всех народов Земли. Когда-нибудь этому тоже должен будет придти конец. Он наступит тогда, когда каждый человек снова найдет дорогу к вере. Тогда не будет ненависти ни среди людей, ни между народами Земли и, тем самым, будет гарантирован мир на Земле.“

„Великая перемена" в состоянии дать ответ на многие вопросы, возникающие на пути нашего щедро помогающего друга, ведь Бруно Грёнинг уже в самом начале ясно изложил фундаментальные истины своего учения. Таким образом, далее мы хотим представить вопросы и обратить особое внимание на ответы, данные Бруно в 1949 году. Они изложены в книге „Великая перемена".

О том, что ожидает великий помощник от всех желающих исцелиться, он сказал в Траберхофе вечером 27 августа 1949 года следующее:

„Вы должны быть людьми по отношению к другим людям. Возлюби своего ближнего, как себя самого! Не будь злобным, лживым, никому не делай плохого. Вы все должны быть добрыми, добрыми по отношению друг к другу. Вы должны знать, что вы связаны друг с другом, независимо от того, бедные вы или богатые. Никогда не завидуйте! Один имеет, а другой - нет. Лучшее и величайшее богатство - это не деньги, как вы об этом думали раньше. Богатство, это - здоровье. Здоровье - это все, это больше, чем деньги. И поэтому вы не имеете права говорить о другом человеке, имеющем больше денег, что он богаче вас.“

О религии и вероисповедании Бруно Грёнинг говорил 17 октября 1949 года в Розенхайме:

„Мне нужно лишь доверие, и не только при встрече, но и повсюду, где бы человек ни находился. Но самым сложным при этом является то, чтобы человек полностью отдавался вере в Бога, которую он носит в себе и чтобы он жил в точном соответствии с ней. Не должно быть так, как люди представляли себе это до сих пор, чтобы раз в неделю по воскресеньям ходить в церковь и молиться там, и что якобы этого вполне достаточно им на неделю, а потом они могут вести себя, как хотят. Это неправильно. Если я говорю: „Я верю в Господа Бога,“ то должен тогда в соответствии с этим также и быть человеком, должен быть примером, должен показать, что я -добрый человек.“

Между тем, один из ищущих помощи благодарит его за свершившееся в эту минуту исцеление. Грёнинг продолжает:

„Благодарность принадлежит не мне. Благодарить нужно нашего Господа Бога. Будьте благодарны ему всю свою жинь! Докажите, что вы действительно верующий человек! Идите в церковь, молитесь там с благоговением! Не так, как раньше, когда некоторые, а может быть, и многие из вас ходили туда, чтобы только посмотреть, как одет тот или иной человек, чтобы поболтать о нем и немало еще другой грязи, которую я видел и слышал собственными глазами и ушами. Этого делать нельзя. Если уж идти в церковь, то нужно с благоговением благодарить Бога за все то добро, которое он сделал для человека.“

В этих словах Грёнинга звучит также отказ от создания любой секты вокруг его персоны. Он направляет людей в Божьи храмы их собственного вероисповедания. Он требует от них углубления их религиозной жизни и ожидает от них действенного христианства или, как он сам выразился, „справедливой, активной, христианской жизни“. Так, у слушателей его речей, можно было заметить, как они укреплялись в своей, а в не какой-то новой или измененной религиозной вере, что в исцелениях они находили очевидное подтверждение своей веры, что исцеления они сопровождали молитвами благодарности своей церкви и что никто не воспринимал это как несоответствующее вере. „Я хочу, чтобы вы все были добрыми и верующими“, - часто говорит он своим слушателям. Он предостерегает исцелившихся от власти зла и обращает их внимание на то, чтобы они могли распознавать зло не только в отталкивающем, но еще в большей степени - в привлекательном, независимо от того, во что бы оно ни рядилось. Однажды на мой вопрос он ответил так: „Сегодня 9/10 всех людей каким-то образом захвачны злом. Я должен все изменить. Я должен освободить их от зла, чтобы в конечном итоге 9/10 были добрыми.“ Роль зла как противоположность и меру добра он считает вечной. Всегда будут люди, которые сознательно подчиняются злу в такой мере, что они не смогут освободиться от него. И, напротив, Грёнинг придерживается такого мнения, что преобладающее большинство людей, совершивших и совершающих злые поступки, являются жертвами отрицательных влияний окружающей среды и своей слабости и каким-то образом стремятся к добру. Особенно им он хочет помочь.

В одной из таких бесед о добре и зле я затронула вопрос о свободе воли. С особой решительностью Грёнинг твердо отвергал любое ущемление свободы волеизъявления человека. „Я могу помочь человеку найти путь к добру, но я не могу за него ни решать, ни заставить его стать хорошим. Каждый должен сам найти свой путь.“ Именно поэтому, чтобы не посягать на свободу решения, он отвергает внушение и гипноз как нечто дьявольское.

То, что говорили беднейшие из бедных, страдающие от ,неизлечимых болезней‘, которые ожидали Грёнинга перед Траберхофом, показало, однако, что именно они проявляли свою особую веру и привязанность к нему. Независимо от самого процесса исцеления, они чувствовали себя в безопасности только от того, что встретили, наконец, готовность помочь без предварительного доказательства необходимости лечения без бланков, анкет и формальностей. Прежде всего те стыдливые бедные, которые будучи неспособными найти денежные средства для своего здоровья и все же не научившиеся просить у других, они с бесконечной благодарностью восприняли человеческое величие того, кто самоотверженно помогал им, не спрашивая даже их имени. Тот, кто еще не знает Грёнинга близко, сразу задает ему вопрос: „Какие болезни вы можете лечить?“ Грёнинг объясняет, что в общем, всякий недуг, но он может помочь не каждому человеку. В некоторых особо тяжелых случаях это зависит от того, на какой стадии болезни находится ищущий помощи. Есть болезни, которые он может „удалить" почти за несколько секунд. Другие больные должны подготовиться к более длительному времени. „Я должен оживить то, что уже долгое время было мертвым, - объясняет он. Не всегда можно сразу почувствовать, что пробудилась новая жизнь. Часто некоторым приходится долго ждать, но потом это приходит совершенно неожиданно. Если только они между тем не поддадутся злому духу сомнения и неверия.“ Этим ищущим помощи, которые должны настроиться на определенное время ожидания, он охотно говорит: „Изменить свое мышление - одно это уже чего-то стоит.“ В действительности, это предложение все время повторяется. Тому, кому оно адресовано, оно должно объяснить, что должна произойти перемена и что теперь зависит только от него самого, что он будет из нее развивать далее: „То, за чем вы пришли, вы получили. Теперь зависит от вас самих, как вы это сохраните.“

Сохранение исцеления требует от исцеленного, без сомнения, много веры и духовной дисциплины. В этот критический момент решается прочность вновь обретенного здоровья. Также и регулирующие боли часто приводят больных в замешательство. Грёнинг говорит, что регулирующие боли должны быть. Часто. когда появляются регуляции, некоторые боятся, что началось обострение. Они пугаются и говорят: „Стало еще хуже, пойду к врачу.“ Грёнинг: „Я обращаю ваше внимание на то, чтобы вы терпели, если появятся регулирующие боли. Ничего плохого не будет, а произойдет лишь то, что человек поправится.“

К этому необходимому доверию относится также и то, чтобы ищущие помощи спокойно верили Грёнингу, что исцеляющая сила, даже если они ее восприняли всего один раз, действует в человеке позже самостоятельно все сильнее, и что Грёнинг, как он говорит, постоянно находится при больном, помогая ему, даже несмотря на самые большие расстояния между ними.

„Кто верит, тот пусть идет домой, кто не верит, пусть остается", - приходилось ему отвечать многим, которые все время ошибочно полагали, что смогут получить больше, если они будут повсюду следовать за ним, требуя от него исполнеия своих желаний. На самом деле они своей спешкой и нетерпением лишь мешают своему собственному исцелению и достигают, даже если они каждый день видят Грёнинга, гораздо меньшего, чем тот, который верит, и скромно и, может быть, с шариком в руке, спокойно углубляется внутрь себя. Путь во внутрь является путем, ведущим к цели. Смиренному, доверяющему, верующему Бог дает все -это напоминание дал однажды Грёнинг ищущим помощи от него в качестве напутствия и однозначно выступил против тех, кто требует помощи от него подобно застрахованным, ждущим исполнения оплаченного обязательства или хотят навязать ему то, как он должен выполнять свою миссию (конечно же, прежде всего перед ними).
Снова и снова возникает много вопросов вокруг шариков и заговоренных предметов. Исцеление того, кто обладает зрелостью и способен концентрироваться, кто может найти путь во внутрь себя, не будет зависеть от физического присутствия Грёнинга, так как он в каждом заговоренном предмете и часто даже просто посредством мыслей хорошо чувствует его метафизическое присутствие. Целительный шар (или другой заговоренный предмет), по словам Грёнинга способствует с одной стороны действительности его постоянного присутствия, а с другой стороны, - связи с целительными, небесными излучениями. То и другое необходимо для целебного воздействия.

Грёнинг говорил: „Если я дотронулся до шарика, маленького подобия нашего мира, то в нем повторяются все излучения, охватывающие нашу Землю, и они связывают человека с никогда не прерывающимися небесными излучениями.“ С того момента, когда человек берет в руки этот шар, в нем происходит полная реорганизация. Затрагиваются все возбудительные центры человеческой нервной системы так, что вновь приходит в движение кровеносная система. Все заболевания органов и частей тела претерпевают такое воздействие, что они преодолеваются исцеляющей волной, даже если есть такие тяжелые заболевания, как туберкулез, костоед, изменение в костях позвоночника, а также рак в начальной стадии. Нет ни одной болезни, против которой шарик был бы бессильным. „Конечно“,-отвечает Грёнинг на одно мое возражение, - „есть люди хорошие и верующие, и все же они сначала не понимают, что делать с шаром. Их ошибка в их нетерпении. У многих людей чувствительный нерв так ослабел и притупился, что его сначала надо оживить. Могут пройти минуты, часы, дни и недели прежде, чем пробудится новая жизнь. Но сила, исходящая из шарика, начинает исцелять уже в тот момент, когда до него дотронутся впервые. Только больной в начале это еще может не ощутить.“

При использовании всеми заговоренными предметами наряду с внутренней подготовленностью важна, на первый взгляд, маленькая, но все же существенная формальность. Необходимо сидеть со свободной спиной и не скрещивать ни ноги, ни руки. По мнению Грёнинга, взаимное касание рук создает короткое замыкание жизненной энергии в верхней части тела. Скрещивание ног наносит одинаковый вред нижней части тела. Кто по привычке делает эти ошибки, в последующем может даже приобрести неприятные болезни.

Я его спросила еще, не унесет ли он свою силу с собой на тот свет. „Когда меня уже здесь не будет, люди будут в состоянии исцелять себя сами.“