Х ceu р. Н. Дандекар от вед к индшю эволюционирующая мифология

Данное издание выпущено в рамках программы Центрально-Европейского Университета «Translation Project» при поддержке Центра по развитию издательской деятельности (OSI-Budapest) и Института «Открытое общество» (Фонд Сороса) — Россия

Составитель Я.В.ВАСИЛЬКОВ

Ответственный редакторГ.М.БОНГАРД-ЛЕВИН

Перевод с английского К.П.ЛУКЬЯНЕНКО

Редактор издательства О.П.ВЕЧЕРИНА

2002051187

Дандекар Р.Н.

Д17 От вед к индуизму : Эволюционирующая мифология

Р.Н. Дандекар; Сост., [вступ. ст., коммент.] Я.В. Васильков; Отв. ред. Г.М. Бонгард-Левин; Пер. с англ. К.П. Лукьянен-ко.— М.:Вост. лит., 2002. — 286 с— ISBN 5-02-016607-3 (в пер.), 2000 экз.

Сборник избранных произведений виднейшего индийского индолога XX в. Рамчандры Нараяна Дандекара (1909-2001) включает 10 статей, написанных в разные годы и вошедших в 4-томное собрание его избранных трудов (Delhi. 1979-1981), предисловие автора к настоящему русскому изданию, предисловие и комментарии составителя Я.В.Василькова, ведущего научного сотрудника Санкт-Петербургского филиала Института востоковедения РАН.

Старейшина мирового сообщества санскритологов и исследователей древнеиндийской культуры Р.Н.Дандекар обладал поистине уникальным авторитетом и в Индии, и за ее пределами. В научной методологии Р.Н.Дандекара большое значение имеют принцип историзма, последовательно реализуемый им в оригинальной концепции ведийской мифологии как мифологии «эволюционирующей», принцип комплексного изучения материалов индийской мифологии с привлечением элементов сравнительного исследования, данных антропологии, археологии, сравнительной мифологии, фольклористики и сравнительного религиоведения. Сборник знакомит с миром ведийско-индуистской мифологии и духовной культурой Индии в целом, отличается убедительностью конкретных деталей и широтой авторского мышления.

ББК 86.33

© Я.В.Васильков, составление, вступ. ст.. примечания, 2002 ISBN 5-02-016607-3 © К.П.Лукьяненко, перевод, 2002

2002051187

ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА

Р.Н.Дандекар в своих трудах свободно оперирует санскритскими текстами, приводит множество цитат. Для того чтобы облегчить читателям понимание аргументации и рассуждений, представилось необходимым сопроводить все санскритские тексты переводом или разъяснением, даже там, где у Р.Н.Дандекара перевод отсутствует или дан не полностью. Переводы выполнены специально для этого издания Л.И.Куликовым, а также использованы опубликованные переводы Т.Я.Елизаренковой, сопровождающиеся соответствующей пометой. Составитель Я.В.Васильков и Л.И.Куликов взяли на себя труд редактуры перевода цитат и аллюзий в тексте самого Р.Н.Дандекара. Эти переводы заключены в кавычки или вообще не выделены, будучи органической частью изложения.

Иногда интерпретация санскритских текстов Р.Н.Дандекаром отличается от известной по комментариям и существующим переводам на европейские языки. В таких случаях в основном тексте дается перевод в соответствии с пониманием автора, а сведения о других вариантах даются отдельно. Транскрипция Р.Н.Дандекара в единичных случаях отличается от общепринятой, и казалось целесообразным провести ее унификацию.

Примечания Р.Н.Дандекара даются в конце каждой статьи, примечания составителя помещены в конце сборника и имеют постатейную нумерацию с астериском.

Старейшина мирового сообщества санскритологов и исследователей древнеиндийской культуры Рамчандра Нараян Дандекар (17 марта 1909 г. — 11 декабря 2001 г.) обладал поистине уникальным авторитетом и в Индии, и за ее пределами. Назовем лишь некоторые из его званий и должностей в начале 1990-х годов, когда его активность еще не была ограничена преклонным возрастом: заслуженный профессор по кафедре санскритологии Университета города Пуны; почетный секретарь крупнейшего научного центра — Востоковедного института Бхандаркара в Пуне; генеральный секретарь Всеиндийской конференции востоковедов; президент Международного союза востоковедных исследований; неизменный на протяжении многих лет президент (с 1993 г.— почетный) Международной ассоциации санскритологов.

Своеобразие научной индивидуальности Р.Н.Дандекара предопределено тем, что она уходит своими корнями одновременно в два культурных мира. С одной стороны, Р.Н.Дандекар по рождению принадлежал к брахманскому клану, который ведет свою родословную от риши Васиштхи — легендарного современника и участника «битвы десяти царей» на туманной заре индийской истории и предполагаемого автора нескольких ведийских гимнов. Своему предку-риши Р.Н.Дандекар посвятил ряд интересных работ (см. в настоящем сборнике статью «Ведийский мудрец: Васиштха»). На протяжении тысячелетий род потомков Васиштхи, род Дандекара, входил в брахманскую элиту, культивировавшую традиционную индийскую ученость. С другой стороны, нелегко найти в Индии XX в. филолога, который проникся бы духом и овладел методами европейской науки в той же мере, что и Р.Н.Дандекар.

Характер европейского образования, полученного Р.Н.Дандекаром, также выделял его на фоне подавляющего большинства современных ему индийских ученых. В условиях колониальной Индии для большинства молодых индийцев естественным было ездить за знаниями в заморскую метрополию — Британию. Лишь немногие (как правило, наиболее свободомыслящие и оппозиционно настроенные) обращались к соперничающей индологической школе — германской. Во второй половине XIX и в XX в. — до Первой мировой войны и какое-то время после, во всяком случае до тех пор, пока идеология нацизма не замутила родников знания, германская индианистика не только не уступала британской, но по многим важным направлениям оставляла ее позади. Замечательный русский индолог академик Ф.И.Щербатской, посетивший в 1923 г. Конгресс немецких востоковедов и пораженный высоким уровнем индологических исследований в едва только оправляющейся от войны и разрухи Германии, писал С.Ф.Ольденбургу: «Теперь яснее, чем когда-либо, что немцы суть брахманы Европы и их систематический труд есть фундамент

науки человечества»'. В немецких научных центрах совершенствовали свои знания некоторые весьма крупные индийские филологи, такие, например, как старший современник Р.Н.Дандекара выдающийся текстолог, исследователь «Махабхараты» и издатель ее критического текста В.С.Суктханкар (учившийся у известного немецкого индолога Г.Людерса).

Что же касается Р.Н.Дандекара, то на него в ранний период значительное влияние оказал его собственный немецкий учитель — санскритолог и индоевропеист Герман Гюнтерт. Первые опубликованные статьи Р.Н.Дандекара, посвященные ведийским божествам, особенно статьи о Савитаре и Яме, в значительной мере имеют целью дополнительное обоснование и развитие именно идей Г.Гюнтерта, выдвинутых им в его главной работе^[2]. Впрочем, для индийской научной аудитории эти статьи были исключительно ценны не столько потому, что знакомили с несколькими яркими европейскими гипотезами, сколько потому, что знакомили с новым методом. У немецких ученых, таких, как А.Хиллебрандт, Г.Гюнтерт и некоторые другие, Р.Н.Дандекар воспринял важнейшую методологическую установку, согласно которой изучение мифологии возможно только с привлечением данных этнографии (у Р.Н.Дандекара — «антропологии»), археологии, сравнительной мифологии, фольклористики и религиоведения. Для Индии это было революционным новшеством, тем более что и поныне многие индийские исследователи древней культуры избегают каких-либо проявлений сравнительного подхода, утверждая, что те или иные индийские культурные факты должно объяснять только на индийском же материале. Требование широкого сравнительного (и прежде всего «антропологического») подхода впервые прямо было сформулировано Р.Н.Дандекаром в статье 1945 г. о «ведийском Яме». Но и в предисловии к настоящему изданию, написанном в марте 1990 г. (выход книги, к сожалению, надолго задержался), автор настаивал на необходимости подкреплять «лингвистическое изучение проблем древнеиндийской культуры... грамотным использованием археологических, этнографических, социологических и определенных исторических сведений». Можно, таким образом, сказать, что принцип комплексного изучения материалов индийской мифологии с привлечением элементов сравнительного исследования оставался обязательным для Р.Н.Дандекара на протяжении всей его большой и плодотворной жизни в науке.

Другой важный принцип, которому всегда следовал в своей практике Р.Н.Дандекар, — это необходимость ознакомления с деятельностью национальных научных школ, лежащих за пределами англоязычной индологии. Не случайно перу именно Р.Н.Дандекара принадлежит «Ведийская библиография» {Dandekar R.N. Vedic Bibliography. Vol. 1-5. Poona, 1946-1993), охватывающая едва ли не всё, что было ранее написано о ведах и ведийской литературе в самых разных странах мира. Начав, как мы сказали, с освоения достижений германской школы, Р.Н.Дандекар с годами все более расширял свою индологическую эрудицию. Ознакомившись со статьей «Индоевропеистика и ведийская мифология», готовившейся первоначально как доклад к международной конференции 1977 г. в Душанбе, читатель может убедиться, что индийский ученый был хорошо осведомлен, в частности, и о работах своих российских коллег.

5

В ранних статьях, посвященных образам отдельных ведийских божеств, Р.Н.Дандекар наметил и еще один принцип, существенный для его последующего научного творчества. Он никогда не забывал о том, что ведийская элитарная жреческая традиция существовала не в пустоте, что она выросла на основе архаической мифологии индоариев, постоянно подпитываясь живыми соками народных верований. В ту пору, когда безраздельно господствовало убеждение, будто образы многих ведийских божеств суть продукт исключительно жреческого умозрения, по существу— обожествленные абстракции, Р.Н.Дандекар продемонстрировал (вслед за Г.Гюнтертом) наличие в основе образа одного из «самых абстрактных» божеств — Савитара, «Побудителя», — поразительно конкретных мифологических черт. Можно сказать, что этим было положено начало процессу пересмотра категории так называемых «абстрактных» ведийских богов. Уже в самые недавние годы конкретная ар-хаико-мифологическая основа обнаружена Я.Гондой в образе ведийско-брахманистского божества Праджапати^[3]. Начинают подвергаться той же процедуре и другие «абстрактные бога». Так, у бога-«Установителя», Дхатара, выявлена древнейшая функция «установителя» плода в утробе матери и реконструируется также функция предопределения всей последующей судьбы этого плода^[5].

В научной методологии Р.Н.Дандекара большое значение имеет также принцип историзма, последовательно реализовавшийся им от работы к работе в оригинальной концепции ведийской мифологии как мифологии «эволюционирующей». Такой подход, акцентирующий в ведийской мифологии динамику ее развития, непрерывность изменений, позволяет снять многие кажущиеся противоречия, рассматривать каждый мифологический комплекс не как застывшую данность, а как историческое образование, отразившее последовательные перемены в общественном быте и мировоззрении древних индоариев. Разумеется, есть у этого подхода и свои издержки, отдельные исторические интерпретации могут производить впечатление несколько произвольных и проблематичных, но следует помнить, что в интерпретации ведийских мифологем, по существу, и не бывает окончательных, всеми признаваемых решений.

Выходя за пределы ведийской проблематики и обращаясь к древнеиндийскому эпосу (статья 1952 г. «Махабхарата: ее происхождение и развитие», см. наст, изд.), Р.Н.Дандекар вновь оказывался на высоте, демонстрируя как

6

умение оценить по достоинству новейшие достижения в данной области передовых ученых (в частности, идеи В.С.Суктханкара о первоначальном бытовании этической традиции в «текучей», нефиксированной, т.е. устной, форме и в кшатрийской среде, а также о последующем «редактировании» эпоса представителями брахманского клана Бхаргавов), так и способность к выработке собственных оригинальных концепций. Отталкиваясь от идей В.С.Суктханкара, Р.Н.Дандекар выдвинул плодотворный тезис о вероятности продолжительного сосуществования кшатрийской (или народной) традиции сказителей-сут, со временем выкристаллизовавшейся в эпос и первоначальные формы пуран, с брахманской «традицией мантр». Статья Р.Н.Дандекара о «Махабха-рате» имеет первостепенное значение как для исследований древнеиндийского эпоса, так и для проблемы истоков индуизма.

Диапазон научных интересов Р.Н.Дандекара был чрезвычайно широким. У него есть интересные работы по политической и социально-экономической истории Индии в разные периоды (от ведийской «битвы десяти царей» до эпохи Гупт), статьи по литературе и истории культуры классического периода, наконец, по таким специальным предметам, как «ведийская психология», классическая индийская философия или нитишастра — традиционная «наука политики». Но это — пусть удачные и талантливые — все же только экскурсы в области смежных дисциплин от того, что составляет общепризнанный вклад Р.Н.Дандекара в мировую индологическую науку, что он и сам считал своим основным делом — от исследований в области ведийско-индуистской мифологии. Это обстоятельство, равно как неизменный, глубокий интерес наших читателей к индийским религиям мы и учитывали прежде всего при составлении настоящего сборника.

В 1990-х годах ведийские исследования в Индии вступили в свой новый этап. Правительство страны предприняло ряд важных мер, направленных на поддержание и развитие непрерывно существующей на протяжении как минимум трех тысячелетий, но в современных условиях клонящейся к угасанию живой ведийской традиции. Было объявлено о назначении ученым-пандитам, хранящим в памяти тексты вед и порядок ритуала, государственных пенсий, о мерах для обеспечения преемственности ученичества. Развернут сбор ведийской информации (включая аудио- и видеозапись текстов и обрядов). Поставлена цель значительно активизировать в Индии научное осмысление собранного материала, т.е. собственно ведийские штудии. Был учрежден Госу-

7

дарственный институт ведологии (Раштрия ведавидья пратиштхан) с центром в Дели и филиалами во многих городах^[7]. Душой этого научного и культурно-общественного движения явился, разумеется, Р.Н.Дандекар. Но, к великому сожалению, в последующие годы почтенный возраст и недуги вынудили его снизить активность, отказаться от участия во многих научных предприятиях. И без преувеличения можно назвать это одной из причин того, что движение, направленное на поддержку ведийской традиции и усиленное ее изучение, стало принимать порой нежелательные, сомнительные в научном отношении формы. Некоторые индийские ученые и околонаучные деятели идеализируют ведийское знание, объявляют его познаваемым только «изнутри», т.е. доступным пониманию лишь самих индийцев. Они приписывают ведам астрономическую древность и провозглашают ведийских ариев автохтонами Индии. Цивилизация долины Инда, переименованная ультрапатриотами в «цивилизацию Сарасвати» (ведь Инд протекает по территории современного Пакистана!), провозглашается без всяких к тому доказательств, кроме дилетантских «дешифровок» индского письма, принадлежащей ведийским ариям. Родство ведийского санскрита с другими языками индоевропейской семьи либо игнорируется, либо объясняется исходом в незапамятные времена всех носителей индоевропейских языков из Индии. Сравнительное языкознание объявляется «колониалистской лженаукой». Выдвинута фантастическая гипотеза о происхождении санскрита, с одной стороны, и дравидийских языков, с другой стороны, из общего праязыка. Все это очень напоминает распространение мар-ризма в СССР в 1920-1930-х годах, когда осознанное или неосознанное желание снять межэтническую напряженность внутри страны, в сочетании с идеологией «пролетарского интернационализма», естественным образом породило «теорию», провозглашавшую все народы, например, Кавказа или Поволжья в равной мере прямыми культурными потомками мифических «яфетидов» . Но параллель между современными националистическими тенденциями в индийской науке и марризмом внушает некоторый оптимизм. Ведь марровское «новое учение о языке» вместе со своими идеологическими предпосылками давно сгинуло, а истинная наука, с которой это лжеучение боролось, живет и развивается. У меня нет сомнений в том, что новые поколения индийских ученых дистанцируются от националистических крайностей и возродят лучшие традиции индийской науки. И образцом для них, конечно, будет служить Р.Н.Дандекар — идеальный посредник между ведийской традицией и нынешней наукой, «рожденный в готре Васиштхи»^[9], но уже в юности сочетавший свое ведийское духовное наследие с тягой к высшим достижениям современной учености.

' Письмо из Берлина от 18 апреля 1932 г. (Санкт-Петербургское отделение Архива РАН, ф. 208, оп. 3, № 685).

В последние годы, особенно на Западе, наблюдаются значительные изменения в концепциях индологии. Можно сказать, что сейчас индология как бы удлинилась хронологически, расширилась с точки зрения диапазона и содержания и углубилась в том, что касается подхода и методологии. Первоначально термин «индология» в основном ограничивался изучением древней, а в некоторых случаях — средневековой Индии. Конечно, и раньше раздавались голоса в научных кругах, протестующие против того, чтобы понятие «традиционная Индия» понималось слишком узко. При этом утверждалось, что человек — дитя не только природы, но прежде всего истории. Действительно, человеческая самобытность имеет свои корни в традиции. Игнорировать традицию — значит проявлять нечестность и трусость. Из этого вытекает наша задача: изучить то, что понимается как традиция, и подойти к ней как к образу жизни, в котором воплощены человеческое достоинство, свобода и творчество. Можно согласиться с тем, что человеческая природа не является неизменной, но при этом она достаточно устойчива для того, чтобы серьезное изучение древней классики было возможным.

Диапазон индологии в старом ее понимании также был достаточно ограничен. Индология занималась в основном тем, что можно назвать религиозно-философскими и лингволитературными аспектами культуры Индии. К счастью, индология превратилась в более широкую науку и охватывает теперь такие области знания, как общественные науки, искусство и даже естественнонаучные, точные и технические дисциплины.

Еще одной особенностью современных индологических исследований является применение междисциплинарных методов. Теперь уже ясно, что лингвистическое изучение проблем древнеиндийской культуры будет более эффективным, если его подкрепить грамотным использованием археологических, этнографических, социологических и определенных исторических сведений. Аналогично, любое сколько-нибудь значимое исследование по Индии не может состояться без непосредственного погружения в индийскую жизнь.

На начальных этапах эти концептуальные и методологические изменения в индологии привели к излишнему увлечению современной Индией в ущерб ее классической эпохе, и появилась даже боязнь, что санскрит и классическая индийская культура будут преданы забвению. К счастью, эти страхи не оправдались.

Традиционно полагают, что веды суть апаурушея^[1] , что в них содержится абсолютная истина или что они являются источником всей индийской культуры и цивилизации. К этому я хочу добавить, что веды — это безграничный и увлекательный предмет исследований и изучения.

В истории индологии были времена, когда вся индийская культура и цивилизация обычно сводились к одному источнику — ведам. Современная индология стремится рассматривать веды в соответствующей исторической перспективе. Следует заметить, что о социальной и религиозной ситуации в древней Индии мы узнаем не только из вед. Нужно помнить, что когда арии переселились в Индию, то они застали там отнюдь не религиозный вакуум. Достаточно оснований утверждать, что в разных регионах доведийской, неарийской Индии существовали различные религиозные секты. Хотя многие из этих культов, возможно, и отступали на задний план под давлением энергичного ведийского образа жизни и мышления, отдельные культы оказались настолько влиятельными, что даже сторонники ведизма были вынуждены ассимилировать их в том или ином виде в рамках своей религиозной идеологии. И когда в ходе религиозной истории Индии ведизм постепенно пришел в упадок, эти народные религиозные культы вновь вернули свои позиции и превратились в религию всего народа. Так возник индуизм, ставший величайшим явлением религиозной истории Индии. История индуизма поэтому может быть представлена в виде следующих основных этапов: доисторический индуизм; ведийская интерлюдия; классический индуизм, его консолидация, проникновение в касты, религиозные секты и философские системы; индуизм и его конфронтация с современностью.

Таков вкратце один из аспектов концепции моих исследований, которые, как я к своему удовольствию узнал, предстанут перед русскоязычным читателем.

17 марта 1990 г. Р.Н.Дандекар

Индия, Пуна, Востоковедный институт Бхандаркара