представлялось при первыхъ опытахъ. Теперешній мой отвѣтъ иной, онъ тоже
не вполнѣ удовлетворяетъ меня. И я бы охотно еще помолчалъ, но у меня уже
нѣтъ впереди годовъ для размышленій и нѣтъ возможностей для продолженія
опытныхъ попытокъ, а потому рѣшаюсь изложить предметъ въ его незрѣломъ
видѣ, полагая, что замалчивать — тоже неладно.
—
9
—
соображеній. Избѣжать ихъ при обсужденіи мірового эѳира было
трудно, но во времена Галилея и Ньютона еще возможно. Нынѣ же
это было бы противно самымъ основнымъ началамъ дисциплины есте-
ственной философіи, потому что со временъ Лавуазье, Дальтона и
Авогадро-Жерара химія получила всѣ высшія права гражданства въ
обществѣ наукъ о природѣ и, поставивъ массу (вѣсъ) вещества во
главѣ всѣхъ своихъ обобщеній, пошла за Галилеемъ и Ньютономъ. Мало
того, чрезъ химію, только при ея пріемахъ, дѣйствительно вкорени-
лось во всемъ естествознаніи стремленіе искать рѣшенія всякихъ задачъ,
касающихся конечныхъ, измѣримыхъ тѣлъ и явленій, въ постиженіи
взаимодѣйствія безпредѣльно малыхъ ихъ отдѣльностей, называемыхъ
атомами, но въ сущности (по реальному представленію) мыслимыхъ,
какъ химически недѣлимые индивидуумы, ничего общаго не имѣющихъ
съ механически-недѣлимыми атомами древнихъ метафизиковъ. Дока-
зательства этому послѣднему многочисленны, но достаточно упомянуть
о томъ, что современные атомы не разъ объясняли вихревыми коль-
дами (vortex), что и понынѣ живо стремленіе понять сложеніе хими-
ческихъ атомовъ или другъ изъ друга, или изъ „первичной матеріи"
и что какъ-разъ въ послѣднее время, особенно по поводу радіо-актив-
ныхъ веществъ, стали признавать дѣленіе химическихъ атомовъ на
Достарыңызбен бөлісу: |