I. Боги и герои
жүктеу/скачать 450.5 Kb.
|
|
В двух войнах мировых искала смерть бойца, В Испании и в Африке искала. Он недоволен был сценарием конца, Который для него судьба писала. В последний раз избрал он телеграфный стиль, От всех длиннот опять себя избавил. Он выстрелил в себя – и снова победил, В который раз судьбу свою обставив.
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - П Р И М Е Ч А Н И Я. Цикл посвящен судьбе писателей и поэтов: Данте, Чаттертону (№№ 72 , 73), Байрону (№74), По (№75), Норвиду (76), Верлену(№77) Уайльду (№ 78), Гарсиа Лорке (№ 79), Хемингуэю (№ 80). В ряде случаев я прибегал к формам, характерным для этих ма- стеров слова: терцины (Данте), октавы (Байрон); стихи об Эдгаре По написаны размером его стихотворения ‘‘Улялюм’‘ с сохранением оригинальной системы рифмовки; стихи об Оскаре Уайльде написаны размером его ‘‘Баллады Рэдингской тюрьмы’‘ также с сохранением системы рифмовки. Стихи о Верлене и Лорке написаны в формах, хотя и не характерных для этих поэтов, но отвечающих моему представлению о них, и кстати говоря, в русской поэзии сравнительно редких.. Подбор биографий здесь не случаен: все поэты, о которых я здесь написал, одновременно и гении, и изгои. Данте был изгнанником родной Флоренции; Чаттертон умер двадцати лет от роду, совершенно никому не известный; Байрон был изгнан из Британии; Эдгар ПО был гениальным поэтом, но обанкротившимся дельцом, не получившим признания ни как поэт, ни как бизнесмен; Норвид, умерший в Париже в нищете, получил признание лишь в XX веке; Верлен умер совершенно незаметно для его соотечественников, больной и нищий; Уайльд получил в награду от родины лишь тюремную камеру; Гарсиа Лорка был расстрелян по политическим соображениям, не являясь членом никакой партии, кроме великой партии поэтов; Хемингуэй, избежавший смерти на фронтах нескольких войн, принял её от своей же руки. Первое стихотворение цикла, хотя и не связано по тематике с остальными, но говорит об общности судеб поэтов. IX. CЛОВА И ДЕЛА. -------------------------------------- -------------------------------------- -------------------------------------- 81. ПАСКАЛЬ. Междуусобица рассудка и страстей Бушует постоянно в человеке. Будь у него лишь страсть - он был бы счастлив с ней,
С рассудком - тут уж страсти процветают… А человечек предоставлен сам себе: Раздорами измучен, он страдает. Запорожье, 20 сентября 1981. 82. КЬЕРКЕГОР. О да, наслажденье, конечно, в прекрасном - Приятно нам иль неприятно оно. Но как удаётся поэтам несчастным Нам счастье дарить, если им суждено Носить в себе боли мирские и муки, Имея такие уста, что и стон Из них вырывается, в чудные звуки Чарующей музыки весь воплощён? Запорожье, 21 сентября 1981. 83. ШОПЕНГAУЭР. I. Что ж из того, что я не признан, Что не читают и не чтут? - В моих томах вся правда жизни, А люди вовсе не живут. Подобны зеркалу страницы, И зеркалу - не умереть. Когда ж осёл в него глядится, Ему там ангела не зреть. 2. ‘‘Я мыслю, значит, существую,’‘- Сказал Декарт, и я молчу. Но высказал бы мысль другую: Я существую, раз хочу. 3. ‘‘Я человек: ничто людское Не чуждо мне,’‘- Теренций рек. Но я б хотел сказать иное: СТРАДАЮ, ИБО ЧЕЛОВЕК. 4. Кто одиночество не любит - Тому свободы не видать. Пусть одиночество пребудет, Чтоб мне навек свободным стать. Запорожье, 21 сентября 1981. 84. ФРЕЙД. Люди имеют огромную власть Над покорённой природой. Пользуясь ею с безумной свободой, ЭТИМ народам не трудно напасть И уничтожить другие народы. ТЕ же не менее ЭТИХ сильны. Горе двадцатого века,
Ни одного человека. Запорожье, 22 сентября 1981. 85. ЭНГЕЛЬС. Вся жизнь - противоречье лишь В процессах и самих вещах: Оно само себя родит И разрешит само себя. Но прекращается оно - И прекращается вся жизнь. Запорожье, 23 сентября 1981. 86. ЛЮДОВИК ХVI. “Это бунт! - Что мне могут сказать? Как посмели? Чего захотели! Не могу же я им, в самом деле, И корону и скипетр отдать! Кто такие? Безмозглые твари! Бунтовать и идти на дворец, Посягнуть на монарший венец, Что мне господом богом подарен- Это бунт! Ну, уж я им задам!’‘ ‘‘Государь, РЕВОЛЮЦИЯ там’‘. Запорожье, 25 сентября 1981. 87. НАПОЛЕОН. Нет, не грубите народу напрасно, Если решителен он и силён. Тот, кто сейчас безусловно опасен - Сам через год к вам придёт на поклон. Станьте же другом, отцом для народа, Будто бы вами был изобретён Равенства, Братства, великой Свободы Этот бездумный, пустой лексикон. Пользуясь им, дожидайтесь момента, И заскучает народ без кнута. Тут-то пора вам забыть комплименты - Действовать время настанет тогда. Запорожье, 25 сентября 198I 88. БИСМАРК. Кровь о железом - чудный клей Для объединенья Всех разрозненных частей: Все решит сраженье. Всех соседей запугать Надо до икоты. Коль сильна стальная рать - Много ли заботы? Отправляйтесь на датчан, На французов глупых, На австрийцев, англичан - И они отступят, Затвердите навсегда Истины простые: Север, запад, юг - о, да! Только не Россия! Запорожье, 26 сентября 1981. 89. КЕННЕДИ. Я не красный и я не русский, Я не черный, не пацифист. Я был просто немного русым, И, как папа,- капиталист. Я был просто умней немного И немного знал толк в делах, Не всегда уповал на бога И не знал, что такое страх. Но меня убедили вскоре, Кто от Белого дома вдали, Что не я, а они - опора Самой лучшей страны земли. И чтоб понял и я, и люди, Кто захочет меня сменить, Им пришлось - пусть их бог осудит Хладнокровно меня убить. Запорожье, 27 сентября I981. 90. ЧЕ . Я флаг Свободы водрузил Над солнечной Гаваной, Я кровь свою и вражью лил, Сражаясь неустанно. Но если над другой страной Сгустились злые тучи - Смириться, дать себе отбой? Нет, смерть, пожалуй, лучше! Пусть лучше смерть в бою за то, Чтоб небо было чистым И надо мной, и над тобой - Вот кредо коммуниста! Запорожье, 29 сентября 1981. ПРИМЕЧАНИЯ. Цикл ‘‘Слова и дела”- посвящен знаменитым философам и государственным деятелям Европы и Америки. В стихотворениях использованы: № 81 - ‘‘Мысли’‘ Паскаля. № 82 - ‘‘Афоризмы эстетика’‘ Кьеркегора. № 83 - ‘‘Мир как воля и представление’‘ Шопенгауэра. № 84 - ‘‘Цивилизация и её неудовлетворённости’‘ Фрейда. № 85 - ‘‘Анти - Дюринг’‘' Энгельса. В №№ 86,87,88 использованы исторические сведения о Людовике, Наполеоне и Бисмарке. №№ 89,90 представляют собой размышления о судьбах Кеннеди и Че Гевары в виде их монологов. X. ДНИ И ВЕКА. ---------------------------------- ---------------------------------- ---------------------------------- 91. СЕРГИЕВ ДЕНЬ. Сергиев День. Я в Лавре. Колокола звенят. И первобытной правдой, Родиной я объят. Сергиев День. Поверья Ныне живут во мне. Звон золотой и древний Слышу я как во сне. Сергиев День. Я правду Ныне сыскал свою. Я вопрошал, и в Лавре Истину познаю. Сергиев День. Мой праздник. И будоражат кровь Ленин, Чайковский, Разин, Бунин, Андрей Рублёв. Сергиев День. И в жилах Ныне течёт моих Капля их вещей силы, Капелька их любви. Сергиев День. Поклон мой -
Пусть первобытным звоном Колокол изойдёт. Сергиев День, прости мне Ночи ушедшей темь. Кланяюсь я России В Сергиев этот День. Троице - Сергиевская лавра, 18 июля 1974. 92. ВЕСНА СВЯЩЕННАЯ. По Стравинскому. Здравствуй, утро вешнее, Здравствуй, счастье вечное! Проснись, великий бог весны, Вот - утро лепестки раскрыло, И на губах твоей земли Улыбка радости застыла. Вздохнули тихо сонный лес, Река и небо - Солнца братья, И, полный сказок и чудес, Цветок раскрыл свои объятья. Не лебедь по небу плывёт И не костёр тепло нам дарит: То Солнце - Хорс Весну зовет И возрожденье жизни славит. Не струны гуслей то звучат И не свирель по лугу льётся, А песня ручейка поется - То ручейки в лесу журчат. Не колокольчики в лесу И не рожок всех созывает, А птицы весело поют, Весну и Солнце прославляя: Здравствуй, утро вешнее. Здравствуй, счастье вечное! Запорожье, 3 ноября 1973. 93. АЛАТЫРЬ – КАМЕНЬ. Нынче видел сон зело ужасен я: Будто бы Алатырь - камень в поле чистом, А под ним, виясь кольцом искристым, Притаилась, прячется змея. Ворон надо мной кружит, хрипит, Чешуя змеи горит пожаром, И головка малая шипит... Столько вёрст, видать, прошел я даром! Стоптаны в дороге сапоги, Седина на кудрях, словно иней, Ворон надо мною в выси синей, За спиною, в ясный день, ни зги. К Камню я не смею прикоснуться, И назад теперь мне путь закрыт. Ни к чему мне боле меч и щит: Ни мечту найти - ни возвернуться. Слушай, человече, я не вру: Камень тот, что ищешь ныне ты - Прах и пепел лёгкий на ветру, Лепота несбывшейся мечты. Запорожье, I октября 1981. 94. Т Р О И Ц А. По Рублёву. Разве вам трудно присесть с нами рядом? Лучшее место уступим мы вам. Чаша наполнена сладостным ядом: Пейте смирения горький бальзам. Выпейте каплю - познаете снова Детскую радость любви к бытию. И Чистоте - воплощенью Святого Духа - вы душу отдайте свою. Высшая мудрость проста, словно небо. И, отрешившись от всей суеты, С нами вкусите священного хлеба Мудрой, великой, святой Простоты. Только сначала покажется ядом Сей исцеляющий души бальзам. Разве вам трудно присесть с нами рядом? Каплю любви предлагаем мы вам. Москва, 13 июня 1981. 95. Ч Е С Т Ь И П А М Я Т Ь --- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- По ‘‘Слову о полку Игореве’‘. В ЧЕСТЬ АВТОРА ‘‘СЛОВА’‘. ПАМЯТИ РУССКИХ ВОИНОВ. --- --- --- --- --- --- --- --- --- Здрави князи а дроужина побарая за христьяны на поганыя плъки. --- --- --- --- --- --- --- --- --- --- --- I. ЗАЧИН. Гусли звончатые, весёлые, Отчего вы печальны стали? Оттого ль, что мы десять соколов На лебёдушек выпускали? Оттого ли лебёдушки плакали И стонали, и умирали, Что те соколы душу звонкую, Душу светлую заклевали? Струны - лебеди, пальцы - соколы. Как лебёдушек догоняли, И терзали, клевали соколы, И лебёдушки умирали. Пели славу те струны - гусельки И князей наших величали, От Владимира и до Игоря Всех князей наших прославляли. II. БОЯН ЗАПЕВАЕТ: Споём же, братия, песню Славе и чести русской, Споём по давним преданьям О славе Руси великой, Споём же славу героям, Скача по древу как белка, Волком по сырой земле, Сизым орлом в небесах: Начнём же: ‘‘Не буря соколов Метнула по полю дикому, А галки летели стаями, Стремились к Дону великому...’‘ Или так:
‘‘Кони ржут за Сулою - Звенит аж в Киеве слава...’‘ Так и начнём мы, братия, - Просто и величаво. III. ВСЕВОЛОД ГОВОРИТ: Брат, седлай своих коней, А мои готовы. Воины мои, куряне, В бой готовы новый. Знают мои воины,
И услышал наш господь мои молитвы: Потоптали мы полки половецкие, Стрелами пустились за невестами. Покрывалами и тканью с позолотой Стали мы мостить мосты через болота. Ни лисицы, ни вороны я не трону. Что же вы, Кончак и Гза, бежите к Дону? VII. БОЯН ГОВОРИТ: А наутро кровавые зори
Покрывалом чёрным на кровати тесовой. Ковшом мне вино подавали - В вине были капли печали. Из колчанов пустых крупный жемчуг Мне на грудь они высыпали, И вино было светлым, горьким, А они меня величали... И мой княжий терем златоверхий Без князька был. Всю ночь орали, Надрываясь вороньи стаи, Что слетелись в Кисановой дебри…
Видно, время пришло для печали. X. ЯРОСЛАВНА ЗОВЁТ: Полечу я чайкой по Дунаю, И в Каяле омочу рукав я рано, Омочу рукав я свой бобровый И омою князю его раны. Ветер, ветер, сильный господине! Ты зачем же стрелы мчишь на ладу? Всё моё веселье ты развеял, Я теперь тебе уже не рада. Днепр - Славутич, ты пробил сквозь землю Половецкую свои пороги. Прилелей скорей же ко мне ладу, Прилелей его ко мне, мой строгий. Солнце, всем красно ты и тепло. Но зачем свело ты жаждой горло И горючие палящие лучи Ты на ладу моего простерло? XI. ХАНЫ ГОВОРЯТ: Говорили друг другу ханы: ‘‘Если сокол ушёл из стана - Расстреляем его соколёнка. Велика ли его силёнка?’‘ Но ответил Кончак Гзе: ‘‘Если сокол уже в гнезде - Соколёнка опутаем сетью И с девицей удержим в клети’‘. Кончаку же сказал Гза: ‘‘Коли дочь он твою взял - То нестанет у нас обоих: Даже птицы побьют нас в поле.’‘ Что же делать, когда вокруг Даже галка - и та не друг? XII. БОЯН ПОЁТ: Без плеч несладко голове, И тело без главы - в беде. Но коль вернулся Игорь-князь, Поют девицы на Дунае, И мы, как встарь князей былых, Теперь уж новых прославляем: Честь их, как прежде, высока. А память будет жить века! Новогорьевка, 5 Февраля 1975 96. РУССКИЙ БОГ. I. -’‘Ты что же, друг, пришёл на драку? Коль виноват я в чем – прости. Но если нет, то, как собаке, Могу башку тебе снести!’‘ -’‘Чего уж! Пыл мы твой умерим! Зазнобу ты почто отбил? Боишься, сонная тетеря? Мне без нее и свет не мил!’‘ -’‘Горазд ругаться ты! Ну, что же - Мужик, коня сюда и меч! Да правде наш господь поможет, Ну, а неправде - в землю лечь.’‘ II. -’‘Дружок, ты что? Не умирай-ка!..’‘ -’‘Да нет, уж, видно, мне конец. Вот и закончилася байка... Добро ж, идите под венец. Видать, твоя была сначала - Так и останется с тобой... Поди-ка... Будто полегчало… Обнять бы... На-ка крестик мой…” -’‘А мой - тебе.’‘ - ”Дай поцелую...’‘
-’‘Ты меня прости…” -’‘Не стало друга. Эх, какую
Державин, одетый в роскошный мундир, Отец для пиитов поэзии новой, Царям объяснял он с улыбкою мир, Но был для царей лишь хороший чиновник. Бестужев от пули чеченца погиб, Крылов был в опале, Рылеев повешен, Козлов был параличем страшным разбит, В Сибири чахоткой убит Кюхельбекер. А Пушкин, убитый наемной рукой? Весь мир для него, великана, был тесен. Но не замечали его пред собой, Пигмеи считали его лишь повесой. А Батюшков славный, сошедший с ума? А скорбный Михайлов в сибирской могиле? Григорьеву - голод, долги и тюрьма, Плещееву - каторга жизнь отравила. А Лермонтов, тоже убитый вдали, Властями затравленный, сломанный светом? Вину на него теперь просто свалить, Назвать драчуном, пасквилянтом - Поэта. Одоевский был малярией сражён, Когда на Кавказ его тоже сослали, Был Бунин в далёкой земле погребён, Сибирью больной Мандельштам был раздавлен. А может, Есенин, народный поэт, От участи этой нелёгкой избавлен? Но вот же смакуют, как сладкий секрет: Повесился, мол, алкоголик и бабник. Заставить Некрасова честью своей Вразнос торговать, и обречь Огарёва Чужбине отдать весь огонь его дней - Пожалуй, всё это для русских не ново. Но мыслимо ль было, чтоб русский поэт Искал себе выгоду, райские кущи? Для тех, кто увидел грядущего свет - Вся жизнь не сегодня, а только в грядущем. Михайловское-Псков, 2 августа 1981. 98. С И М Ф О Н И Ч Е С К И Е Т А Н Ц Ы. По Рахманинову. I. Non allegro
Какой-то прибор на дне сонной души: Что будет, что есть и что было? Мне надо, мне надо куда-то идти И делать, что делал вчера я. И так же, как все мы – как он и как ты На улицу я выбегаю:
Моторы рокочут - а люди Бледны и бездумны, и каждый спешит… Так было, так есть и так будет. Себя изнуряя, мы служим себе: Станки производим и мыло. Победы не знаем мы в этой борьбе – Так будет, так есть и так было Прогрессом растерзан, живой человек - Служитель железного Будды И все, что сейчас - то пребудет вовек: Так было, так есть и так будет. Но было ли это? Я помню, в полях Протяжную русскую песню, Которая душу хотела отнять, Взлететь вместе с ней в поднебесье. Я помню березы и шёпот дрозда, И солнце на куполе церкви. Наверное, был я счастливым тогда... Но воспоминание меркнет... Железные ритмы грохочут, звенят, И сердце не бьётся - застыло. Сегодня опять убеждают меня: Так будет, так есть и так было. У века стального безумная прыть. Любой свою юность забудет. И будет не трудно меня убедить: Так было, так есть и так будет. II. Andante con moto. Жизнь - это грохот литавр и станков. Люди - лишь руки и скрипки. Слышится вальс, будто взятый из снов, Призрачный, тихий и зыбкий. Кружатся, кружатся, кружатся там Тени едва различимо. Кружатся тени, подобные снам, Сотканы словно из дыма. Вот я уже различаю людей. Как они, право, красивы! И в красоте этой слабой своей Как они все уязвимы! Эта волшебная музыка ног, Эти движения вальса... Что ещё нужно?- Бездушный станок, Сбейся же с ритма, сломайся! Разве под силу станку красота, Мягкость неточных движений? Но затихает мелодия та, Вместо людей - снова тени... Снова грохочет бездушный станок, Служит как будто бы людям... Нет, не прогресс это - тягостный Рок: Было, и есть, и пребудет. Разве мы окажем: пусть будет у нас То, что и было когда-то? Были утраты. Утраты - сейчас, Завтра - всё те же утраты. III. Allegro vivace. Нет, не танец - наша жизнь: Нечто вроде пляски. Плачь, сердись и веселись Под своею маской. Это пёстрый маскарад, Бешеные ритмы. Все снуют вперед-назад, Хохот, плач, молитвы. Постепенно этот шум Обретает стройность: Слышен колокольный гул, Мерный и спокойный. Наконец уже не гам, Не безумье пира - Ночь вонзает в уши нам Страшный Dies irae. День последний... Слышен звон Сверху, справа, слева. Возвещает людям он День святого гнева. Маски снимет он с людей И заботы снимет. Человечней жизни всей Этот день кончины. Запорожье, 3 октября 1981.
М И Р А. ( По Рериху.) Ты над миром царишь полусонным, Охраняя покой на земле. Мягким светом Твоим освещенный, Спит весь мир, доверяясь Тебе. Ты своё затаила дыханье И внимаешь, как дышит земля. И простёрла Ты мудрые длани Над священной Рекой Бытия… Запорожье, 5 октября 198I 100. KATHARSIS. Катарсисом после мучений Ты, Революция, пришла. Воспрянув от больного сна, Стряхнула Русь с себя все тени. Сон вековой, похмельный, страшный - Нарушен утренней звездой. И залп её, и крик ‘‘долой!’‘, И кровь, и слёзы - все прекрасно. Ты, Революция, желанна. Мы выстрадали этот свет, Лелея сотни сонных лет Цветок мечты благоуханный. И он расцвел. Заря алеет Светило новое встаёт. Тот очищение найдёт, Кто мучился, мечту лелея. Запорожье, 7 октября 1981.
ПРИМЕЧАНИЯ. Цикл ‘‘Дни и века’‘ создан на основе изучения русских источников, в частности: № 92 - фрагмент ранней поэмы на сюжет балета И.Стравин- кого ‘‘Весна Священная’‘.
№ 94 - по иконе А.Рублёва ‘‘Троица’‘. № 95 - вольный стихотворный перевод ‘‘Слова о полку Иго-
№ 96 - фантазия на древнерусские темы в стиле А.К.Толстого. № 98 - по ‘‘Симфоническим танцам’‘ С.Рахманинова. Попытка
№ 99 - по картине Н.Рериха ‘‘Матерь мира’‘. № 91 и 97 -стенограммы мыслей и чувств при посещении Загорска (№ 91) и Михайловского (№ 97). жүктеу/скачать 450.5 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|