Интервью по телевидению. Но при этом, в отличие от других прославленных имен в национальной науке, его биография, наугад повторяемая многажды в газетах и журналах, на самом деле неизвестна

2. Философия / Под ред. А.Ф.Зотова, В.В.Миронова, А.В.Разина. – М., 2007.

3. Яковлева, Л.И. Философия как средство проектирования западной цивилизации // Хрестоматия по западной философии XVII – XVIII вв. / Под общей ред. Л.И. Яковлевой. – М., 2003.

4. Сагимбеков, А., Жусип, Н. Да, настала пора! Олжас Сулейменов отвечает на вопросы газет «Литер» и «Айкын» //Литер. – 2008. – 4 марта.

5. Мердок хочет посмеяться над «Боратом-2» // Известия-Казахстан. – 2007. – 13 февр.

6. Бурдин, В. Моя задача – быть хорошим послом: На вопросы наших читателей отвечает Чрезвычайный и Полномочный Посол США в Казахстане Джон Ордвей // Время. – 2008. – 6 февр.

7. Галкина, Г. Господин провокатор // Известия. – 2006. – 10 нояб.

8. Не учите его жить! Американский суд отказался рассматривать иск против Саши Барона Коэна // Время. – 2008. – 23 янв. (перепечатка The Sunday Telegraph).

9. Султанов, Э. Приколы Саши Коэна // Свобода слова. – 2006. – 2 нояб.

10. Свитинг, Адам. Симфония для Казахстана: Брат «Бората» напишет ее на заказ // Взгляд: деловая газета. – 2007. – 4 мая.

11. ИА «Новости-Казахстан»: Казыханов поблагодарил Бората за привлечение туристов в Казахстан //http://news.nur.kz/215706.html

12. Цыганков, П.А. Теория международных отношений. – М., 2004.

Астана қ., Қазақстан

Әлемдік тарихта әр елдің жүріп өткен жолы және өзіндік тарихы бар. Көне заманнан бүгінге дейін кез келген ел өз даму жолынан өтіп, ұлт болып ұйысып, жұрт болып жинақталды. Нәтижесінде тұтас халықтар пайда болды.

Міне, осындай әлемдік тарихтың және өркениеттің құрамды бөлігін «Көшпенділер» құрайды. Бұл біздердің ата-бабаларымыздың әлемдік тарихтан орын иеленгендігін байқатады. Өйткені, Еуразияның кең даласында көшпенді ру-тайпалар көшпенділер қоғамында өмір сүріп, қыс қыстауда, күз күзеуде, жаз жайлауда және көктеуге шығып, қоршаған орта аясында табиғат ырғағымен үйлесімдікте өмір сүрді. Яғни, көшпенділер қоғамының басқа өркениеттер мен мәдениеттерден ерекшелігі болды.

Еуразия кеістігіндегі тайпалық одақтар, түркілер тарихын зерттеген Л.Н. Гумилев өз еңбегінде белгілі бір ұлттың ел болып қалыптасуы ұзақ мерзімді қамтиды және ол үшін кеңістік пен уақыт қажет екендігін атайды [1]. Бұл дұрыс тұжырым, өйткені қандайда болмасын ру-тайпалық одақтар тілдік, салт-дәстүрлік және этникалық жағынан жақын болғандықтан топтасып, көшіп-қона жүріп, белгілі бір ұлттың қалыптасуына этникалық жағынан бірігеді. Соңында кеңістік пен уақыттың аралығында ұлттар пайда болады.

Тарих ғылымының саласы бойынша көне заманнан бүгінге дейін зерттеушілер көшпенділер тарихына әртүрлі баға беріп келе жатыр. Мысалы, ағылшын тарихшы-филосфы Арнольд Дж. Тойнби өз еңбегінде «Өркениеттің кешеуілдеуі» деген тарауында эскимостар мен көшпенділерді өркениетті қоғамнан артта қалған және томаға тұйық өмір сүрген деген баға береді [2]. Ал, шын мәнінде оның кешеуілдеу деп отырғаны ғылыми техникалық революциялардан кеш қалғандығын салыстырса керек. Бұл жерде көшпенділер қоғамы әлемдік өркениетке өз үлестерін қосты. Мысалы, сақтардың «аң» стильіндегі әшекей бұйымдар, ғұндардың әскери өнердегі ондық, жүздік, мыңдық және түмен басы деген құрылымды қалыптастырған. Түркілер заманында өзіндік көне түркі жазуы, алғашқы далалық алып иперияны құруы, 28 сатылы әкімшілік басқарудағы лауазым иелері және тағы басқа жетістіктер баршылық. Сондықтан, көшпенді қоғамда өмір сүрген халықтың тарихы мен мәдениетін бағалау үшін сол уақыт контекстінде қарау керек.

Көшпенділер тарихына қалам тартқан академик М.Қ. Қозыбаев өзіндік тұжырымдар жасаған болатын. Ғалымның пікірінше, «Дала өркениеті мен тарихы, әлемдік өркениет пен тарихтың құрамды бөлігі» екендігі аталады [3]. Бұл өте дұрыс жасалған түйін. Өйткені, көшпенділер ғасырлар бойы өмір сүріп, шыңдалып, өзіндік өмір салтымен дәстүрлі қоғамы болды.

Мемлекеттілік туралы қағиданың М.П. Цицероннан басталатын 2000 жылдан асатын тарихы бар. Ал мемлекеттілік жайлы еуропалық классикалық ілім XYII-XYIII ғғ. қалыптасты. Бірақ осы ғасырларға дейін еуропалықтар іс жүзінде азиялық, әсіресе, көшпенділердің өмірінен бейхабар болғанын кезінде академик Н.И. Конрад өкіне отырып жазған еді.

Көшпенділердің мемлекеттілігі туралы еуроцентристік ілімнің қайнары немістің таңдаулы филосфтары Ф. Гегель, И. Канттың философиялық көзқарастарында жатыр. Олар көшпенді мал шаруашылығының табиғатын, динамикасын түсіне алмады. Көшпенділерді «малымен бірге өріп, бірге жусап күнелтіп, ат жалында жүрген жаугершілер» деп таныған олар көшпенділерді адамзат өркениетінің тарихқа дейінгі ІІ кезеңіне жатқызады да «Көшпенділер мемлекет деңгейіне көтеріле қоймаған жұрт, олар тек өркениетке жетілген еуропалықтардың ықпалында немесе отырықты мәдениетпен ұштасқанда ғана мемлекет деңгейіне көтеріле алады» деп түйді. Бұл іс жүзінде еуропалықтардың Азияны отарлау саясатының идеологиясы болды.

Дж Тойнби «Империялық деңгейге көтерілген елдерді ғана «әмбебап мемлекеттер» деп танып оларды «еуропалық демократиялық және азиялық деспоттық мемлекеттер» деп екіге бөлді. Оның пікірінше, «көшпенді империялар күштің арқасында құрылған өткінші құбылыс, сондықтан, олар үш ұрпақтан әрі өмір сүрмек емес, деп сәуегейлік танытты. Бірақ тарихтың сабағы оның айтқанынан басқаша нәтиже көрсетті, - дейді тарихшы З. Қинаятұлы өзінің «Көзқарас» атты ғылыми еңбегінде [4]. Демек, еуропалық зерттеушілер өздерінің ұлттық мүддесінен тұжырым жасап, шынайы бағалаудан алшақ кеткенін байқаймыз.

Ал көшпенділерде мемлекет болды деп қарайтындар өзара тағы екіге бөлінеді. Е. Прицак, Л. Коэн, Н.А. Аристов, Р.В. Радловтар көшпенділер мемлекетінің құрылуын тайпа көсемдері, басқа батырлардың рөлімен байланыстырды.

Дала мемлекеттерін тудырған басты шарттар – әуелі ру-тайпалық қақтығыстар, ата қоныс, жайылым жерін қорғау үшін жүргізген жанталасқан күрестер болатын. Ғұн, Түрік, Моңғол державаларын тудырған негізгі фактор – осылар дейді [5] көне және ортағасырлық мемлекеттердің тарихын саралай отырып зерттеуші З. Қинаятұлы өзінің ғылыми еңбегінде. Иә, бұл өте орынды берілген баға деуге болады. Өйткені, ру-тайпалық одақтар бірлесіп жорыққа аттанған және қорғанған, соңында мемлекеттік құрылымның негізін құрай бастаған. Сөйтіп, мемлекеттіліктің алғашқы типтерінің құрылымы жасақтала түсті. Олар өздерінің қоршаған ортасы мен табиғатына бейімделген – дала демократиясы бойынша дамыды. Онда халықтың қалауы бойынша тайпа көсемін немесе хан сайлады. Бұл да көшпенділерге тән ерекшелік болатын.

Тарихшы ғалым З. Қинаятұлының пікірінше көшпенділердің меншік иелену жайына келсек, «Қауымдық, Хандық, Ру-тайпалық, Соерхол, Дархандық» меншік жүйесін тарих тұрғысынан Б.Я. Владимирцовтан асып талдай алған ешкім жоқ деуге болады», - дейді [6].

Қазақ сахарасында ертеректе пайда болған ең алғашқы далалық алып империя – Түркі қағанаты еді. Міне, осы қағанаттың ең ірі ұлығы – Шад, одан Тегін, Елтебір, Тудынбер, барлығы 28 дәрежеден тұрды. Олар бұл шенге мұрагерлікпен ие болды. Еуропада бұған сай келетін балама жоқ. Көне түркілердің туында бөрінің зермен айшықталған басы бейнеленген. Орда гвардиясын «Бөрілер» деп атаған. Алты ұшты жебе мен балауыз мөрді олар куәлік ретінде пайдаланды. Астанасын Өтукен бөктерінде құрды. Түркі қағанаты Ордасы Чин патшалығына 370 рет елші аттандырыпты. Батыс Түрік қағанатының қағаны Мұқанның әскері миллионға жетті деген дерек бар [7]. Бұл туралы Л.Н. Гумилев өз еңбегінде «Мемлекет – бұл анықталған территориясы мен билігі бар құрылым» [8] дейді. Демек, жағарыда аталған құрылым еуропалықтардың басқару үлгісінен өзгеше форманы иеленгені анық байқалады.

Ерте және орта ғасырлардағы мемлекеттік бірлестіктер тарихын зерттеген тарихшы З. Қинаятұлының еңбектеріне назар аударсақ, ертеде сақ, ғұн және түркі қағанаттарында өзіндік заңдар болған екен. Міне, осы аталған заңдар бойынша ел билеушілері халықты басқарып, бүлік шығарушыларды жазалап, қоғамдық тәртіпті сақтаған. Сондай-ақ, көшпенділерге қамал қорғандар мен қалаларды біреу келіп салып берген жоқ, олар өздері сондай өркениет пен мәдениетті қалыптастырды [9]. Оған дәлел Қазақстандық археологтар зерттеулері бойынша аршылған қалалар мәдениеті, ондағы тартылған су құбырлары, монша, ақша сарайлары, мешіттер және мұнаралар барлығы өркениет жетістіктері екені анық.

Қазақ мемлекеті ежелгі түрік және ортағасырлық моңғолдық мемлекет жүйесінің түрлі реформация, трансформацияларынан өтіп, өз даласында шыңдалып жетілген түрі болып табылады. Ол біріншіден, қазақ даласында әрбір тарихи кезеңдерде салтанат құрған Сақ, Үйсін, Қаңлы, Батыс Түрік, Түркеш, Қарлұқ, Қарахан, Оғыз, Қимақ, Қыпшақ және Шығыс Түрік қағанаты және Керейт, Найман хандығының мемлекеттік жүйесінен жинақталып сақталған элементтер арқылы, екіншіден, ІХ-ХІІІ ғғ. Қимақ, Қыпшақ мемлекетінің басы қосылып жинақталған қазақ тайпалары негізінде құралған Ақ Орда мемлекетінің ұлыстық жүйесі арқылы қалыптасты. Ал қазақ хандығы Қазақ мемлекеттігінің өсу динамикасының бір елеулі кезеңі болып табылады. Осыдан келіп қазақ мемлекеттігі тарихын кезеңге бөлу мүмкіндігі туады, - деп Көшпенділердің мемлекеттік құрылымына З. Қинаятұлы әділ баға берген [10]. Демек, көшпенді ата-бабаларымыз сонау өткен замандардан бері эволюциялық жолмен дамып, елдіктің негізін құраған. Қазақ даласында Керей мен Жәнібек «Қазақ хандығының» туын тігуі де, тарихи заңдылық, уақыты жетіп, ұлт болып құралу процесі екені анық. Өйткені, көшпенді салтпен өмір сүрген ру-тайпалар мен одақтар этникалық, тілдік, салт-дәстүрлік жағынан өте жақын топтасты. Бұл одан бұрында болуы мүмкін еді. Бірақ, оған кедергі жасаған моңғол шапқыншылығы, ұлыстарға бөлу мен мемлекеттік бірлесттіктерге қаратып басқару кезінде тежеліп қалды. Дегенмен де, құралуы керек болған ұлттың «қазақ» деген атауды иеленіп, ел болуы XV ғасырда заңды құбылыс еді.
Пайдаланылған әдебиеттер тізімі:
1. Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера земли. М., 1997. 113 с.

2. А.Дж. Тойнби. Постижение истории. М., 1990. С. 187.

3. Қозыбаев М.Қ. Дала өркениеті – әлемдік өркениеттің құрамды бөлігі // Егемен Қазақстан, 1998. – 13 маусым. 6-б.

4. Тойнби А.Дж. Исследование истории: Возникнавение, рост и распад цивилизаций / Арнольд Дж. Тойнби; с англ. К.Я. Кожурина. – М.: АСТ: АСТ МОСКВА, 2009. – 326- с.

5. З. Қинаятұлы Көзқарас (ұлт, тарих және адамдар тағдыры жайында). – Павлодар: «Brand print» баспасы, 2010. – 103-б.

6. З. Қинаятұлы Аталған еңбек.....105-б.

7. З. Қинаятұлы Аталған еңбек.....105-106-бб.

8. З. Қинаятұлы Аталған еңбек.....107-б.

9. Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера...83 с.

10. З. Қинаятұлы Аталған еңбек.....108-б.

Украина

Повышение значимости цивилизационной идентичности в Украине отмечается сегодня как на уровне индивидуального сознания, так и в пространстве политической культуры социума. В решающей степени это связано с тем, что цивилизационная идентичность – это наивысший уровень идентификации, который отражается в отождествлении индивида, группы индивидов, народов с их местом, ролью, системой связей и отношений в цивилизации. В её основе лежит огромная межэтническая мегаобщность людей, которые долгое время живут в одном регионе, взаимосвязаны социокультурными ценностями, нормами и идеалами.

Актуализация цивилизационной идентичности в современном мире связана с потребностью в осмыслении событий, происходящих в условиях глобализации. При этом следует отметить, что цивилизационная идентичность - это «пассивная идентичность», которая не осознаётся в повседневной жизни, а остаётся в скрытом, латентном состоянии. Если в обыденной жизни индивид идентифицирует себя по половому, профессиональному и другим признакам («активная идентичность»), то вопрос о цивилизационной идентичности возникает тогда, когда актуализируется необходимость осмысления его собственного места, а также места его общества, страны в цивилизационном многообразии мира, т. е. в глобальном позиционировании.

Современная цивилизационная идентификация жителей Украины тесным образом связана с так называемым «цивилизационным расколом», который обусловлен культурно-историческими причинами. Современное украинское государство складывалось из различных частей трёх империй: Османской, Австро-Венгерской и Российской. Соответственно, особенностью украинского общества является то, что оно исторически разделено между несколькими цивилизациями – европейской, исламской и православно-славянской.

По мнению А. Майбороды, исследование генокода этнических украинцев показало, что они, безусловно, принадлежат к европейскому антропологическому типу, но со значительным тюркским компонентом. Фактом является и то, что этнические украинцы не только внешне, но и культурно (лексика, отдельные элементы быта и т. п.) являются евразийским продуктом [3, с. 73].

Цивилизационная идентичность украинцев определяется сегодня не только свободой выбора, и не только природно – географическими факторами. Цивилизационная идентичность украинского человека – это явление его исторической судьбы, где цивилизационная принадлежность относится к прошлому, настоящему и будущему.

Описывая цивилизационное разнообразие украинских территорий, исследователи чаще всего используют понятие «регион», которое позволяет описать на теоретическом уровне большие макрорегиональные зоны, отличающиеся друг от друга по культурно-историческому принципу. Наиболее общим в этом смысле можно считать выделение в Украине таких макрорегионов, как Западная, Центральная, Южная и Восточная Украина. Особая в культурно-историческом смысле территория Украины – это Крымский полуостров, большинство населения которого составляют русские, а также здесь присутствует значительный тюркско-исламский компонент (до 13% населения), представленный крымскими татарами.

Выстраивание собственного национального государства после обретения независимости Украиной в 1991 году, происходило на фоне внешнеполитической балансировки правящей элиты между Россией, ЕС и США. При этом активно конструировался новый тип украинской цивилизационной идентичности, идеологический вектор которого был направлен на сближение с европейским цивилизационным кодом.

Одновременно с этим, часть украинской политической элиты, ориентированная на российский внешнеполитический вектор, также оказалась крайне чувствительной к теме цивилизационной идентичности. При этом наблюдается активная манипуляция такими символами, как язык, религиозная принадлежность, общая историческая память, объединяющая жителей востока Украины в общее культурно-смысловое пространство с Россией.

Связь этих процессов с геополитическими интересами подчёркивает А.Ирхин: «Геополитическое районирование государства даёт следующие производные: Запад и Восток Украины, исходя из исторических особенностей формирования территории, ориентируются на конкурентные геополитические центры, элиты данных регионов способны сформировать внешнеполитический курс государства и определиться с цивилизационным путём развития. В то же время, центральные области государства присоединяются к данному выбору, практически безболезненно реагируя на смену парадигмы развития» [2, с. 223].

Являясь расколотым в цивилизационном смысле государством, Украина сегодня стоит перед реальной опасностью утраты своей территориальной целостности. В связи с этим крайне актуальным является поиск моделей нового стратегического выбора украинского государства, позволяющего сохранить его территориальную целостность. В качестве одной из таких моделей можно рассматривать вхождение Украины в интеграционную модель Евразийского пространства.

Вопрос о теоретическом обосновании возможной интеграции Украины в евразийское пространство предполагает рассмотрение основных концептуальных положений, касающихся цивилизационного измерения данной проблемы. В этом смысле можно утверждать, что цивилизационная структура современного мира может быть переосмыслена при помощи нового концептуального инструментария. К примеру, наряду с понятием «православная цивилизация», сегодня используется понятие «Восточно-христианско-Евразийская цивилизация». На это, в частности, указывают авторы издания «Цивилизационная структура современного мира» [5].

Восточно-христианско-Евразийская цивилизация, по мнению Ю.Пахомова и Ю.Павленко, имеет глубокие исторические корни, уходящие через Византию и древнее христианство в античный и древнеближневосточный миры Восточного Средиземноморья [5, c.611].

На наш взгляд, представляется эвристически ценным также обсуждение на академическом уровне использования термина «Евразийская цивилизация», так как при его применении в рамки одной цивилизации попадают как народы восточнохристианской, так и исламской традиций. Кроме того, впечатляет территориальный охват цивилизационных рамок – огромный географический регион, который сегодня в узком культурно-историческом понимании и принято связывать с Евразией.

На теоретическом уровне остаётся наиболее сложным, на наш взгляд, вопрос: каким образом обосновать включение в одну цивилизационную общность тюркско-евразийского и восточно-славянского евразийского субцивилизационного ареалов, которые характеризуются существенными различиями в этноязыковом и религиозном отношении.

Рассуждая в этом направлении, следует отметить, что понятие «цивилизация» является теоретическим конструктом, который блестяще был разработан в трудах Н.Данилевского, О.Шпенглера, А.Тойнби, а затем и С.Хантингтона, в соответствии с особенностью геополитических запросов эпох, очевидцами которых и были названные исследователи.

В современных условиях представляются востребованными новые оригинальные идеи, позволяющие разработать теоретические конструкции, отражающие новейшие тенденции в цивилизационном развитии современного мира. В качестве одной из подобных конструкций можно рассматривать теоретическую проработку А.С.Панариным понятия «Православная цивилизация» в его книге «Православная цивилизация в глобальном мире» [4]. Во введении к этой книге он обосновал необходимость использования термина «православная цивилизация» в научном обороте. «То, в чём нам по-настоящему отказывают сегодня, писал А.С.Панарин, - это наличие особой цивилизационной идентичности. Нашу специфику пытаются подать в сугубо отрицательных терминах – как традиционализм, отсталость, нецивилизованность» [4, с. 5].

Отметим, что идея православной цивилизации формировалась в понимании Панарина, исходя из дихотомии Запад - Россия. По мнению Панарина, вопрос о цивилизационной идентичности России, о её праве быть непохожей на Запад, иметь собственное призвание, судьбу и традицию, на наших глазах превращается в вопрос о нашем праве на существование вообще, о национальном бытии как таковом» [4, с. 6].

Используя методологический подход, предпринятый А.Панариным, можно обосновать и разработать новую теоретическую конструкцию, исходя из новых геополитических реалий. В этом случае теоретическим и концептуальным мотивом для создания такой конструкции как «евразийская цивилизация» может служит дихотомия «Запад-Евразия». Учитывая современный экономический, ресурсный, культурно-символический и геополитический потенциал Евразии, можно предположить, что большое Евразийское пространство уже в ближайшее время сможет выступить серьёзным конкурентом пространству Западной Европы.

При этом следует учитывать, что основой для формирования новой системы международных отношений будет логика формирования Больших пространств. Для Украины это означает, что её национальные интересы будут лежать в плоскости определения собственной субъектности в процессе интеграции в одно из этих пространств.

Европейский Союз чётко и однозначно оценил статус Украины в качестве «соседа ЕС» без перспективы вступления в эту организацию. Отказ же от концептуальной проработки и обсуждения вектора евразийской интеграции Украины может привести к тому, что украинское государство будет поставлено перед фактом поглощения в евразийскую модель интеграции на менее выгодных условиях, либо остаться вне формирования двух Больших пространств Европы и Евразии с последующими негативными экономическими последствиями [2, с. 223].

Следовательно, как на политическом, так и на концептуально- теоретическом уровне для Украины является актуальной идея Евразийской интеграции. Теоретическим основанием для интеграции Украины в Евразийское пространство могут служить идеи, высказанные Л.Гумилёвым. «Поскольку мы на 500 лет моложе Западной Европы, - писал он, то, как бы мы ни изучали европейский опыт, мы не сможем сейчас добиться благосостояния и нравов, характерных для Европы. Наш возраст, наш уровень пассионарности предполагает совсем иные императивы поведения. Это вовсе не значит, что нужно с порога отвергать чужое. Изучать иной опыт можно и должно, но стоит помнить, что это именно чужой опыт» [1, с. 11].

Таким образом, интеграция Украины в евразийское пространство может быть рассмотрена в качестве одного из стратегических приоритетов внешней политики, в соответствии с национальными интересами государства. При этом особую роль в реализации этой стратегии может играть актуализация евразийской цивилизационной идентичности, так как восточнославянский и православный компонент украинской культуры органично вписывается в контекст традиционного дискурса евразийской цивилизации.

1. 
   Гумилёв Л. Ритмы Евразии: эпохи и цивилизации / Предисловие С.Б.Лаврова. – М.: Экопрос, 1993. – 576 с.
   
2. 
   Ирхин А.А. Геополитические циклы Евразии и национальные интересы Украины / А.А.Ирхин. – Севастополь: Рибэст, 2011. – 294 с.
   
3. 
   Майборода О. М. Українська самоідентифікація на сучасному етапі: елітарна та масова версії / О. М. Майборода // Еліти і цивілізаційні процеси формування націй. – К. : ТОВ УВПК «ЕксОб», 2006. – 496 с.
   
4. 
   Панарин А.С. Православная цивилизация в глобальном мире. – М.: Изд-во Эксмо, 2003. – 544 с.
   
5. 
   Цивилизационная структура современного мира. Цивилизации востока в условиях глобализации. Книга II. Под редакцией Ю.Н.Пахомова и Ю.В.Павленко. – Киев: Наукова думка, 2008. – 640 с.
   

г. София, Болгария

Русское национальное сознание, следуя судьбе империи, находится в состоянии постоянного кризиса, или самооткрытия. Незакончившийся русский национально-образовательный процесс можно проиллюстрировать, перифразируя слова Василия Ключевского: „Россия – страна, которая колонизируется”, словами „Русские – нация, которая непрерывно самооткрывается”, или – нация-феникс!

Евразийская историософия – это одна из форм русской идентичности, созданной в момент национальной катастрофы: после крушения царской России (1917 г.), и воскрешенной после распада России советской (1991 г.).

Принудительная изоляция эмигрантского бытия евразийцев порождает „варварскую” идентичность русского человека: изгнанного, непонятого, потерявшего не только физически, но и исторически свою родину – дореволюционную Россию. „Варвар-эмигрант” не только не понят, он сознательно не согласен переплавиться в новой среде, сохраняя с холографической точности образ потерянной родины – старой, дореволюционной России.

Постсоветское неоевразийство сохраняет свою „варварскую” идентичность, сталкиваясь впервые в русской истории с проблемой несовпадения этнических границ с государственными после 1991 года, когда более 20 млн. русских людей в мгновение ока превратились в „русских-иностранцев” из „ближнего зарубежья”, или в „варваров”.

Евразийская идея – продолжение русской идеи Федора Достоевского, унаследовавшей от ХІХ века архетипы православной (соборной), мессианской и „чаадаевской” идентичности, воссоздающие вечный русский поединок между традиционным (религиозным поведением) и модерным (европейской культурой). Если православная и мессианская идентичности представляют собой традиционный пласт в русском национальном сознании, то европейская культура порождает модерный, тревожный дух ищущего русского человека-интеллигента, оставшегося в непримиримой оппозиции и к власти, и к церкви… и к самому себе, или к „чаадаевской идентичности”.

На первый взгляд парадоксально, что яростное самоотрицание в „Философических письмах” Пeтра Чаадаева, направленное против священной коровы казенного патриотизма Николая І, разрушающее дотла все русское в сравнении с европейским, все восточное – с западным, стало одним из архетипов евразийства.

Если прочитать буквально философию П.Я. Чаадаева, то она крайне западническая и неевразийская, так как он проводит разницу между Россией и Востоком. Ответ, однако, дает сам П.Я. Чаадаев в „Апологии сумасшедшего”: „Я не научился любить свою родину с закрытыми глазами, со склоненной головой, с запертыми устами”. Этими словами оклеветанный как сумасшедший философ обобщает поведение русской интеллигенции, создавшей модерный, европейский архетип русской идентичности, частью которой являются и евразийцы.

„Чаадаевская” идентичность – не нигилизм. Нигилизм – это отрицание, направленное наружу, чаадаевская идентичность – это самоотрицание, направленное вовнутрь. У русского нигилизма свои специфические корни и он исповедует пессимизм отрицания ради самого отрицания, его энергия разрушительна, а революцию он воспринимает как панацею.

Евразийство является частью новой, веховской, или „почвеннической”, интеллигенции, исповедующей московские/антиевропейские ценности, и противопоставлена народнической интеллигенции, воспринявшей революцию как высшую петербургскую европеизаторскую ценность. Оба типа интеллигенции, однако, – и „почвенническая”, и „народническая”, следуют русскому пути самоотрицания, или „чаадаевской” идентичности.

Русские архетипы евразийства – это:

• 
  русский романтизм раннего славянофильства;
  
• 
  русский мессианизм Петра Чаадаева и Владимира Соловьева;
  
• 
  русский национализм культурного и религиозного самопознания Федора Достоевского и Константина Леонтьева и культурно-исторического самоопределения Николая Данилевского;
  
• 
  русский идеализм начала ХХ века с его эсхатологическими предчувствиями.
  

Европейский архетип евразийства – это немецкий объективный идеализм Шеллинга, который евразийцы превращают в „исторический” идеализм.

Евразийская философия – это вариант европейского идеализма с ожиданием „новой философской эпохи”, с отрицанием рационализма, позитивизма и теории прогресса, или теории земного рая.

Евразийство создает и свою, оригинальную историософию, сочетая мифологему „Москва–Третий Рим” с „Россией–Евразией”, или с второй Золотой ордой, отрывая русскую историю от ее европоцентричной периодизации.

Евразийцы создают миф о туранском элементе в русском национальном характере. В этом отношении они преемники Константина Леонтьева. Туранский миф Николая Трубецкого – это не только спор об этногенезисе русских людей, это прелюдия к основной цели евразийцев – сохранить русскую империю, расширяя ее в евразийскую, объявив ее наследником Чингисхана, для того чтобы легитимировать геополитической статус России-Евразии на востоке.

Вместе с новой мифологией евразийцы создают и новую периодизацию русской истории. Евразийская периодизация Георгия Вернадского подчинена внутренней логике „месторазвития”, которая предопределяет и основную цель – создание „единого всеевразийского государства”. Не случайно неоевразийцы после 1991 года используют евразийскую идеологию, чтобы вернуть постсоветское пространство Российской Федерации если не институционально, то экономически, культурно и геополитически.

Евразийство – это отказ от признания русскоx идеи как идеи славянской. Славянская идея после ее пика во время Русско-турецкой войны (1877–1878 гг.) перестает быть частью русской идеи. Евразийцы создают альтернативу европоцентричной славянской идеи, следуя ориентиру внешнеполитических приоритетов России конца ХІХ – начала ХХ веков на Средний и Дальний Восток, чем фиксируют будущие векторы русской глобализации.

Евразийство остается провинциальным, или почвенническим со своим антиевропеизмом (результат незаконченного национально-образовательного процесса), с изоляционизмом (результат реального состояния эмиграции, которая находится в принудительной изоляции) и со своей отрицательной идентичностью (результат психологии побежденного – у Николая Данилевского это после Крымской войны, у ранних евразийцев – после Первой мировой войны и революции, у неоевразийцев – после распада СССР).

Евразийский парадокс состоит в том, что несмотря на свою отрицательную идентичность, сохранившую противопоставление „Россия–Европа”, осовремененное неоевразийством как оппозиция „Россия–США”, евразийство принадлежит русской культуре и продолжает русскую миссию европеизатора Азии.

Евразийство является матрицей будущей геополитической идентичности России, предчувствием глобализации по-русски. Неоевразийство в своих трех проектах (геополитический Александра Дугина, экономический Нурсултана Назарбаева, славяноевразийский Александра Панарина) заменяет антиевропеизм антиатлантизмом, подчиненном дихотомии „Суша–Вода”.

Геополитическая цель неоевразийства, или евразийская реконкиста, это неоимперский проект создания Евразийского Союза на месте Советского Союза. Подобная реставрация, однако, вряд ли гарантировала бы русскую национальную идентичность.

Патриотизм не может быть имперским/казионным – будь то „советским” (Великая отечественная война доказала это), „российским” или „евразийским”. Патриотизм – „русский”. Когда Россия защищает себя и защищает Европу – от Наполеона или Гитлера, тогда патриотизм русский, а общество и власть едины, однако, когда Россия расширяется в Средней Азии, Афганистане и т.д., тогда патриотизм казенный – имперский, или советский, или „российский”. Политкорректные и безличные термины – такие как „россиянин”, не могут быть объединяющим фактором для нации. Русская культура – это европейская культура, она самый сильный интегрирующий элемент, превращающий граждан России не в „россиян”, „славян” или „евразийцев”, а в русских.

Имперская сущность России ставит русскую национальную идентичность на вечном распутье между Европой и Азией, между модерным и традиционным. Ответственность за то, что происходит в России, лежит на власти, гипертрофия которой неизбежна ввиду имперских масштабов государства. Судьба русской нации, нации-феникса, это непрерывно открывать себя заново, находя выход из очередного исторического катаклизма (1917, 1941–1945, 1991 гг.).

Лучшую метафору русского распутья создал Виктор Васнецов в своей картине „Витязь на распутье”, в которой русский богатырь выбирает верный путь вопреки надписи на камне-вещуне:

Налево пойдешь – коня потеряешь,

направо пойдешь – голову потеряешь,

прямо пойдешь…