Издательство «ясный свет»

ДХАРМА

СЛОВО БУДДЫ

Подчеркнем, что буддхавачана — это слова самого Будды. Будда — не какое-то личное имя, как Рахула или Ананда. Будда буквально означает — «тот, кто знает». Будда есть тот, кто реализовал в себе истину и реальность. Так что сказать «Будда» — не значит назвать обыкновенную личность, а буддхавачана есть выражение в человеческой речи просветленного состояния сознания. И пусть мы знаем значение слов «Будда» и «буддхавачана», — мы не всегда это полностью осознаем. Мы склонны, возможно бессознательно, полагать, что Будда говорил в общем так же, как и обыкновенные люди, ибо он, в конце концов, пользовался теми же самыми словами. Но, хотя слова могут быть теми же самыми, за ними стоит нечто, чего нет за нашими с вами словами. За словами Будды стоит просветленное сознание. Итак, для имеющих уши слова Будды выражают просветленное сознание.

Далее следует себе уяснить, что хотя в словах Будды и выражается просветленное сознание, но не прямо. Не надо думать, что вот есть просветленное сознание и прямо из него исходят слова, его выражающие. Это не происходит так просто, потому что между просветленным сознанием и его выражением посредством обычной человеческой речи находятся несколько промежуточных уровней бытия и опыта. И эти уровни, в основном, включаются в то, что мы называем буддхавачаной. Рассмотрим эти уровни поочередно.

Во-первых, есть уровень, пребывающий надо всеми прочими уровнями, — это сам просветленный ум, ум Будды. Мы используем выражение «просветленный ум», но нам крайне трудно понять, что же это такое, ибо в просветленном уме отсутствуют субъект и объект. Обычное сознание, над которым властвует это различение субъекта и объекта, едва ли в состоянии представить себе просветленный ум. Мы лишь можем сказать весьма неточно, что просветленный ум — это чистое, нераздельное осознавание, абсолютная пустота⁵⁸. Он абсолютно светоносен, это единая непрерывная масса духовного свечения. Это также полное удовлетворение, мир и блаженство превыше пределов человеческого постижения. Оно пребывает вне пространства и времени и над ними, для него открыто в знании все, ибо в нем нет ничего, что нужно познавать. Можно говорить о нем более иносказательно, уподобив великому и безбрежному океану, в котором миллионы вселенных всего лишь рябь и пена на поверхности.

В просветленном уме — а мы можем выразить его только на языке пространства и времени, пусть он и превосходит их — возникает желание общения с непросветленным умом на уровне этого непросветленного ума. Просветление желает передать Просветление (ибо в конечном счете больше ему нечего сообщить, просветление может сообщить лишь просветление). Мы в этом желании можем узнать сострадание. Общение на этом высочайшем уровне очень тонкое, в нем нет ничего грубого и очевидного. Оно как трепет, как легчайшая вибрация, которая проходит, соединяя просветленный ум и ум, которому лишь немного недостает до Просветления.

Если апеллировать к воображению, то эта вибрация — исключительно тонкий звук — не грубый, физический, внешний звук, который слышит ухо, не даже такой звук, который мы можем услышать внутренним слухом в обычном психологическом смысле, но это изначальный извечный мантрический празвук, это нечто, являющееся в духовной плоскости эквивалентом тому, что мы знаем как звук. И этот звук, даже этот беззвучный звук и есть буддхавачана в высшем смысле слова.

Этот звук издается умом Будды, самою реальностью. Просветленное сознание не ограничено временем и пространством, поэтому оно звучит всегда и везде. В некоторых индийских традициях отождествляют космический празвук с мантрой⁵⁹ «Ом»: не с тем звуком «Ом», что произносят человеческие уста, но с тончайшим, внутренним, духовным «Ом», который иногда можно слышать, находясь в медитации или в другом высшем состоянии сознания. Можно даже услышать, что это звучание исходит ото всех явленных предметов Вселенной, ибо ум Будды пребывает за всеми ними и озвучивает их. Больше того, развивая предложенное выше уподобление, мы можем сказать, что просветленный ум подобен океану, а все явленные предметы подобны пене. И каждая волна, каждый клочок пены, каждое явление во Вселенной вторит без устали этой мантре «Ом», только «Ом».

Вслушиваясь в эту мантру, мы слышим слово Будды. В этом слушании можно услышать и понять все — все есть в этом неразличенном звуке. Не нужно слов, не нужно мыслей, не нужно образов: в едином этом празвуке, в звучании ума Будды, слышно все, познается и постигается все.

Второй уровень — это уровень архетипических образов. Просветленный ум нисходит на шаг вниз и оказывается на уровне архетипических образов. Здесь образы солнца и луны, тьмы и света, земли и небес, а также образы птиц, зверей и цветов, дождя, ветра, грома и молнии, образы будд и бодхисаттв, богов и богинь, милостивых и гневных, и, быть может, над всем этим — образы великолепных оттенков цвета, светоносные, исходящие из глубин бесконечного пространства.

Они не созданы ни умом отдельного человека, ни коллективным сознанием, ни даже коллективным бессознательным. Возможно, что эти образы вообще никогда не были созданы, но извечны, как извечно само просветленное сознание, по крайней мере постольку, поскольку речь идет об этом уровне общения. Эти образы тоже, как и просветленный ум, дают в откровении все. Они раскрывают это все в облике и цвете, на этом уровне нет нужды в мыслях, представлениях или словах. Общение с ними, вероятно, не столь тонкое, как на уровне мантрического звучания, но оно все же гораздо тоньше и всеохватнее, чем то, что обычно мы переживаем.

Третий уровень — уровень понятийного мышления. Здесь мы спускаемся еще на одну ступень. Напомню, что это-таки просветленный ум «нисходит вниз», речь не идет о непросветленном сознании, выражающем себя посредством мыслей. Мышление в понятиях занимает посредствующее положение между просветленным и непросветленным умом, но может быть использовано и даже преображено просветленным умом в соответствии с его собственными высшими задачами. Это дает нам ключ к пониманию истинной природы «буддийской философии » или «буддийской мысли». Буддийская мысль не состоит из спекуляций непросветленных умов, тех, кто буддист лишь относительно, по названию. Буддийская мысль — это последовательные попытки общения просветленного ума — будь то ум Гаутамы Будды или других Будд — с непросветленными умами посредством понятий. Учения вроде взаимозависимого происхождения следует понимать именно в этом свете.

Спускаемся, наконец, на уровень слов. Иные уверяют, что слова от мыслей отделить невозможно. Конечно, связь между ними очень тесна (теснее, чем между мыслями и образами); тем не менее, они не вполне одно и то же. Иногда мы не облекаем или даже не в состоянии облечь свои мысли в слова, хотя бы беззвучные.

Разобрав в какой-то мере эти четыре уровня, мы видим теперь, что между просветленным сознанием, умом Будды, и выражением его в обычной человеческой речи — пропасть. Видно, на сколько уровней пришлось «снизойти» Будде после своего просветления, чтобы он смог начать учить. Но будем осторожны, говоря, что Будда «опустился» на несколько уровней: нисходя сюда, он также и не покидает высших уровней: спускаясь вниз, он не уходит сверху. Слово Будды состоит из всех этих четырех моментов: мантрического празвука, архетипических образов, понятий и слов. Дхарма передается на всех этих уровнях, а не только словами. (Из лекции № 113: «Слово Будды », 1972)