Глава 4 БОЛЬШЕ, ЧЕМ ПУСКАНИЕ ПУЗЫРЕЙ

Мне приятно узнать, что его (Ревича) концепция поверхностного натяжения в биологии начала приносить плоды...

доктор медицины

Как и в случаях с другими открытиями Ревича, разработанный им метод эффективной доставки лечебных препаратов к опухоли родился из простого наблюдения, за которым последовал ряд важных научных выводов. Ревич, как и многие другие исследователи, заметил, что опухоли довольно невосприимчивы к воздействию среды. Относительная их стабильность контрастирует с быстротой протекания множества реакций (тысячи в секунду).

В организме человека непрерывно происходит множество различных химических реакций: различные соли вступают в реакцию с разнообразными соединениями; протеины и аминокислоты постоянно перегруппируются; углеводы быстро расщепляются на простые сахара. Характеристики новых веществ могут разительно отличаться от характеристик исходных, У большинства этих веществ имеется одна общая черта — водо-растворимость.

Ревич предположил, что быстрые водо-растворимые реакции играют меньшую роль в метаболизме рака, поскольку в опухолях не происходит быстрых изменений. Он предположил, что должно существовать некое вещество, которое обусловливало бы стабильность опухолей. Это предположение заставило его приглядеться к липидам в надежде получить полезную информацию. Он писал: «Они образуют группу веществ, стоящую поодаль от остальных водо-растворимых участников реакций, а это позволяет им функционировать без непрерывного вмешательства со стороны других составляющих».

В самом начале своих исследований Ревич обнаружил, что в плаценте содержится множество липидов определенных типов. Однако, как мы уже убедились, плацентарные липиды действуют на опухоли непредсказуемо. Иногда они помогают, а иногда ускоряют развитие рака. Да и улучшение часто оказывается кратковременным, вслед за ним состояние больного может начать ухудшаться.

В своей книге, изданной в 1961 г., Ревич пишет, что на 100 случаев рака в терминальной стадии, пролеченного в 1935—1938 гг. в разных больницах Парижа экстрактами из плаценты, объективное улучшение наблюдалось только в 20% случаев. Под объективным улучшением подразумевалось заметное уменьшение или исчезновение опухолей. Эти результаты не так уж плохи, если учесть, что контингент направляемых к Ревичу больных был очень тяжел. Кроме того, такие положительные кратковременные сдвиги позволяли думать, что частично решение найдено. Однако только 20% объективно положительных результатов свидетельствовали о том, что необходим дальнейший поиск.

В конце 30-х годов Ревич отметил, что лечение экстрактами из плаценты часто вызывает стабильный сдвиг в сторону щелочного характера болей у тех пациентов, у которых ранее боли были кислотными, а у тех, которые с самого начала страдали щелочными болями, плацентарные препараты вызывали значительное их усиление.

Продолжая поиски, Ревич начал изучать научную литературу о липидах, но оказалось, что это настолько непопулярная область, что даже состав этих веществ разные авторы трактовали поразному. Вторгнувшись на эту неисследованную территорию, он провел собственные эксперименты и выяснил, что некоторые липиды могут повышать кислотность мочи, тогда как другие понижают. Эта находка стала одной из наиболее важных на пути создания метода лечения рака и других заболеваний, характеризующихся тем же дуализмом. Ревич нашел способ атаковать рак, независимо от того, какого рода дисбаланс -- кислотный или щелочной — наблюдается у больных.

Вооруженный новыми знаниями, Ревич решил отказаться от плацентарных липидов для создания лекарственных препаратов, поскольку они обладали чрезмерными щелочными свойствами, и заменил их двумя категориями липидов с противоположными свойствами: жирными кислотами и стеролами. Ревич обнаружил, что щелочные боли можно контролировать с помощью ненасыщенных жирных кислот, которые начинают действовать почти немедленно, тогда как стеролы действуют почти так же при кислотных болях. «В обоих случаях эффект достигается через несколько минут». Опухоль заметно уменьшается уже через несколько дней или недель.

Сначала выбор препарата определялся единственно характером болей у пациентов. В 1938 г. Ревич параллельно начал прослеживать рН мочи, контролировать ее удельный вес, содержание кальция в моче и содержание калия в крови пациентов.

Так, он обнаружил, что показатели кальция мочи и калии крови можно использовать для определения нарушений баланса на уровне цитоплазмы (неядерной части клеточного содержимого). Он обнаружил также, что при болезнях, влияющих на внеклеточные жидкости, плазму крови и лимфу, о нарушении баланса можно судить по показателям рН мочи, ее поверхностному натяжению, характеру болей и количеству эозинофилов (один из видов лейкоцитов) крови. Для определения дисбаланса на уровне органа эффективным оказалось применение принципа дуализма в интерпретации удельного веса мочи и температуры тела.

Некоторые критики упрекали Ревича в том, что он в своих расчетах использует удельный вес мочи, а этот показатель зависит от содержания в ней воды. Но Ревич нашел способ рассчитывать концентрацию мочи с помощью математического коэффициента, позволяющего избежать зависимости от содержания воды в образцах мочи.

Возможность определять нарушение баланса по кислотно-щелочной характеристике, а также уровень биологической организации, на котором оно происходит, сослужили ему большую службу в дальнейшем.

Хотя в арсенале Ревича были химические вещества для воздействия и на кислотные и на щелочные опухоли уже в конце 30-х голов, вскоре он столкнулся с еше одной проблемой: у большинства пациентов в ходе лечения исследуемые характеристики очень резко смещались в диаметрально противоположную сторону, т. е. кислотная характеристика боли могла смениться на щелочную, соответственно изменялись результаты лабораторных анализов, и наоборот. Хотя лечение в таких случаях и прекращалось, у некоторых пациентов состояние продолжало ухудшаться, часто они умирали. В своей книге Ревич описывает два случая, относящиехся к концу 30-х годов, которые иллюстрируют всю сложность проблемы.

В одном случае прикованный к постели больной, страдавший раком обоих легких, начал быстро поправляться. Менее чем через 2 месяца лечения с помощью жирных кислот 66-летний мужчина начал ездить верхом. Он продолжал принимать те же препараты в течение еше 2 месяцев, но внезапно его состояние стало резко ухудшаться. Через 2 недели он умер от отека легких.

У 68-летней женщины был рак молочной железы IV (самой тяжелой) стадии с метастазами в костях, позвоночнике и головном мозге. В таких случаях медицина бессильна, можно только облегчить боли. Однако в результате применения липидов боли у женщины постепенно уменьшились, а затем исчезли. Через 5 месяцев у нее исчезли метастазы из костей, и она смогла выписаться из больницы. Через 2 года, в течение которых она не получала лечения, ее обследовали снова. У нее не было никаких признаков заболевания. Из-за войны (II мировой войны) Ревич потерял с ней связь.

Приведенный случай можно отнести к разряду невероятных удач. Но кости обрели прежнюю прочность, а опухоль исчезла в результате необходимых химических воздействий -- этим и объясняется невероятная удача. Невероятные вещи легли в основу открытий замечательных ученых -- Пастера, Флеминга, Семмельвейса и многих других. Игнорирование невероятных событий — основная черта посредственного ученого.

Имея возможность контролировать уровни рН, удельный вес и другие показатели, Ревич начал работать с разными липидами, исходя при их выборе из результатов лабораторных исследований. Из сообщений Ревича не совсем ясно, когда он пришел к мысли использовать переключение с одного типа липида на противоположный ему по действию, ориентируясь на изменения лабораторных анализов. Первая история болезни, в которой упоминается об этом, относится к 1942 г., ко времени работы в Мехико. Вполне возможно, что он начал использовать этот метод гораздо раньше, потому что в 1938 г. он уже мог контролировать удельный вес, а контролировать рН мочи он начал еще раньше.

Случай, наблюдавшийся в 1942 г., представляет собой яркий пример успеха, достигнутого при использовании контроля и своевременного переключения на другой препарат. Женщина старше 70 лет практически пребывала в коматозном состоянии, ее кожа приобрела бледно-желтый оттенок, что свидетельствовало о плохих шансах на выживание. У женшины была опухоль желудка и метастазы в печени, разросшиеся вниз до паховой области. После месяца с лишним непрерывного улучшения в ходе лечения ей внезапно стало хуже. Ревич писал: «Анализ в это время показал наличие противоположного первоначального дисбаланса». В этот момент ход лечения изменили, и состояние больной снова стало улучшаться. Ее печень, невероятно увеличенная прежде, в течение года вернулась в нормальное состояние. Женщина умерла девятью годами позже, в возрасте 83 лет, от сердечного приступа.

Такой подход с многократной сменой препаратов в соответствии с характером нарушения баланса испробовался многократно. Наблюдение за состоянием пациентов и соответствующий подбор препаратов зачастую давали хорошие результаты. Индивидуальный подход к лечению, который практиковал Ревич, был новшеством для того времени и явился прямым вызовом тем врачам, которые придерживались унифицированных схем лечения. Только в последнее время в этом отношении наметились некоторые сдвиги. Традиционная медицина узрела в его подходе эффект, подобный плацебо; Ревич в приверженности традиционной медицины унифицированным схемам лекарственного лечения видел отсутствие научного подхода.

Еще один путь, доказавший свою эффективность, заключался в использовании сочетания различных жирных кислот для лечения больных с щелочным дисбалансом и сочетания стеролов для лечения больных с кислотным дисбалансом.

Примером может служить история женщины со злокачественными опухолями брюшной полости III стадии. Две опухоли по 8 дюймов в диаметре «прида-

вали ее вздутому животу очень странный вид», писал Ревич. После 3 недель лечения холестеролом никакого улучшения не произошло. Этот стерол был заменен глицерином, еще одним стеролом. Еще 3 недели прошли без заметного улучшения. Тогда было назначено сочетание холестерола с глицерином. Эта комбинация препаратов очень скоро дала ощутимые результаты. Через месяц опухоли уже не определялись при пальпации. Была выявлена и удалена хирургическим путем доброкачественная киста яичника. Во время операции на месте расположения опухолей обнаружились только белые пятна. «Болезнь не возвращалась в течение нескольких последующих лет, после чего мы потеряли связь с пациенткой», -писал Ревич.

По ряду причин, которые будут объяснены ниже, комбинация липидов часто давала хорошие результаты в тех случаях, когда один липид не приносил успеха.

На ежегодной церемонии вручения медали от Общества содействия международным научным связям 13 ноября 1961 года д-р Ревич прочел лекцию, в которой изложил основы своих открытий. В частности, он рассказал о лечении одного из пациентов. Случай заслуживает того, чтобы воспроизвести здесь сказанное почти дословно, поскольку позволяет отчетливо проследить связь между устранением дисбаланса с помощью лекарственных средств и улучшением состояния пациента.

«Мы впервые увидели пациентку, миссис М.В., в терминальной стадии опухоли яичника с многочисленными метастазами в печень, селезенку, кишечник и обсеменением брюшины, что показала эксплоративная [операция]. Биопсия подтвердила наличие адено-кар-циномы. Анализы выявили нарушение баланса, при котором требуется лечение веществами с отрицательно заряженной группой.

Результаты лечения оказались хорошими. Массивные опухоли исчезли, и пациентка вернулась к нормальной жизни.

Не подозревая характер своего заболевания и вопреки нашим указаниям, она прекратила лечение. Через 2 года заболевание рецидивировало. Обнаружились 2 большие опухоли -- под диафрагмой и в нижней части живота, которые быстро росли и вскоре привели к протерминальной стадии заболевания. Биопсия подтвердила наличие прежнего рака. Учитывая хорошие результаты первоначального лечения, начали применять те же препараты, несмотря на то что анализы показывали противоположный характер дисбаланса. Это привело к субъективно и объективно неблагоприятному результату. Мы перешли на препараты противоположного действия, на этот раз с положительно заряженной группой, что соответствовало данным анализов. Состояние начало быстро улучшаться, опухолевые массы исчезали, больная возобновила нормальную жизнь.

Все еще оставаясь в неведении относительно своего диагноза, пациентка продолжала лечение, но крайне нерегулярно. Через несколько месяцев в брюшной полости у нес были вновь обнаружены опухолевые массы. При диагностической операции, был выявлен неоперабельный рак. В биоптате из близлежащего лимфоузла определялись те же раковые клетки. Данные анализов теперь показывали дисбаланс, противоположный предшедствующему, т.е. аналогичный первоначальному.

После назначения соответствующих препаратов опухоль исчезла. На этот раз пациентку проинформировали, чем именно она больна, и она отнеслась к лечению более серьезно. В настоящее время, спустя 6 лет после последнего рецидива и 11 лет после первичного обращения, она абсолютно здорова.

Этот пример наглядно показывает, насколько важно учитывать, в какую именно сторону идет отклонение от равновесия, чтобы подобрать нужный препарат. В связи с этим мы также хотим подчеркнуть непосредственную связь между обоснованностью лечения и полученными результатами. Действительно, у данной пациентки заболевание возникало трижды, и каждый раз с ним удавалось справиться только тогда, когда подбиралось правильное лечение, что исключает вероятность повторных спонтанных рецидивов.

Корреляция между лечением и полученными результатами столь же отчетливо прослеживается в сотнях других случаев. Многие наши пациенты с различными формами рака, с первичными новообразованиями почти любых локализаций в настоящее время здоровы и ведут нормальный образ жизни, и это после того, как их состояние расценивалось как безнадежное...

В настоящее время претерминальные и терминальные случаи лучше поддаются лечению, т.е. реагируют чаше, быстрее и полнее по субъективным и объективным данным.

Несмотря на все уже полученные интересные результаты, мы считаем, что сделанное нами является только началом нового подхода к лечению, особенно его применения в терапии... Помимо и сверх того, что его использование уже позволило получить определенные результаты, мы с уверенностью можем сказать, что он открывает путь к широкому диапазону исследований в клинической науке и в особенности в фундаментальной науке в целом».

К тому времени, когда Ревич прочитал в Лондоне эту лекцию, он разработал 30 разных способов определения кислотного или щелочного характера рака у пациентов, включая несколько собственных лабораторных тестов. Одним из наиболее интересных изобретенных им приборов является прибор, который он назвал «уротензиометр» (Urotensiometer), предназначенный для измерения поверхностного натяжения мочи. На этот прибор в виде стеклянной трубочки он получил патент. При его расчете потребовалось сложное математическое уравнение. Ревич начал использовать уротензиометр по крайней мере с 1948 г. Ко времени опубликования своей книги он применил его более чем 100 тыс. раз для наблюдения за ходом лечения пациентов.

По иронии судьбы медицинская наука наших дней продолжает считать, что в биологии поверхностное натяжение почти не играет роли. Почти единственным фактором, противоречащим такой уверенности, явилось открытие доктора медицины Джона Клементса, относящееся к развитию легких у недоношенных младенцев. Пионерская деятельность в этой области принесла д-ру Клементсу международное признание.

Вместе со своими коллегами, возглавляемыми Джулиусом Комрэ из Института заболеваний сердца и дыхательных путей Университета Калифорнии в Сан-Франциско, д-р Клементе выделил и идентифицировал липид, ответственный за поддержание необходимого поверхностного натяжения на поверхности легких у недоношенных детей. Сегодня благодаря д-ру Клементсу врачи могут определять степень развития легких у недоношенных, используя амниоцентез. Определение поверхностного натяжения в легких позволяет врачам предположить наличие аномалий. За эту работу Клементе получил ежегодный приз Общества Трюдо и стал почетным профессором Бернского университета.

На открытие д-ра Клементса натолкнул счастливый случай. Он заинтересовался «пусканием пузырей», которые образовывались на поверхности альвеол (крошечные, похожие на шарики образования в легких, где кислород смешивается с кровью) у младенцев. Позднее он рассказывал, что ему захотелось узнать, играет ли какую-либо роль в образовании этих пузырей поверхностное натяжение. Его помощником был доктор медицины Густав Фриман. Как-то в разговоре с Клементсом Фриман высказал предположение, что поверхностное натяжение может найти применение в биологии. Именно это предположение навело на мысль, что поверхностное натяжение может играть роль в образовании пузырьков. Фриман же позаимствовал мысль о возможной роли поверхностного натяжения в биологии непосредственно у Ревича в период совместной работы в Нью-Йорке. В своем письме ко мне д-р Фриман писал: «Мне приятно узнать, что его (Ревича) концепция поверхностного натяжения в биологии начала приносить плоды...» Свое важное открытие Клементе сделал, не подозревая, что отчасти обязан им Ревичу, как не подозревало об этом и все медицинское сообщество.

Выделив и идентифицировав липид, ответственный за поверхностное натяжение в легких у детей, Клементе подтвердил одно из фундаментальных положений работы д-ра Ревича относительно роли ли-пидов в биологии. Ревич давно пришел к выводу, что липиды с кислотными свойствами повышают поверхностное натяжение на внешней поверхности клеток и в крови, тогда как липиды со щелочными свойствами уменьшают поверхностное натяжение на тех же участках. Поверхности альвеол легких — только один из примеров значимости поверхностного натяжения клеток, полагает Ревич.

С середины 30-х годов и по сей день Ревич продолжает изучать липиды и совершенствовать их применение. Он первым предположил, что липиды образуют «липидную защитную систему», функционирующую независимо от иммунной системы, но также защищающую организм от вирусов, бактерий, грибков, рака и ряда других болезней и состояний. Одним из главных достижений в работе Ревича с липидами явилось то, что он научился встраивать в их структуру такие элементы, как селен, мель, сера и цинк, тем самым превращая липидные основания в эффективные переносчики сильнодействующих веществ, доставляющие их непосредственно в тот участок, где они необходимы- Подробнее об этом будет рассказано ниже.

Еще одним достижением Ревича в области создания лекарственных препаратов явилось то, что он научился посылать наиболее действенные их формы к месту локализации опухоли. Свое перспективное открытие он назвал «двойникованием» («twin formation»). Двойникование — термин, который используется для описания особого типа связи между атомами. Встраивание в липиды минеральных веществ и двойникование являются грандиозными достижениями медикаментозной терапии. О них речь пойдет в дальнейшем.

Прежде чем дать более полную оценку некоторым открытиям Ревича, познакомимся с революционизирующей науку теорией эволюции Ревича, которая идет дальше теории Дарвина и радикально меняет господствующую сейчас гипотезу эволюционной генетики. Это позволит в большей степени оценить, насколько широко распахнул Ревич двери для открытий в медицине, насколько меняется в свете данных его исследований подход к победе над вирусными и бактериальными инфекциями и другими многочисленными заболеваниями.

ГЛАВА 5

РАК, СПИД, ВИРУС ЭБОЛА И КАК ЗАРОДИЛАСЬ ЖИЗНЬ

А все-таки она вертится! Галилей

в ответ церковникам, которые настаивали на том, 'по Солнце вращается вокруг Земли, и которые готовы были обвинить его в ереси, если он не отречется от собственных убеждений.

Спустя неделю после празднования своего 98-го дня рождения Ревич изрек со своим мягким румынско-французско-немецко-итальянско-испанским акцентом нечто похожее на знаменитую фразу Галилея. Он говорил медленно, так, что каждая фраза доходила до сознания собеседника: «Сколько я еще проживу? Год, два, может быть, пять лет? В моем возрасте я могу умереть в любую из ночей. Это не имеет значения. Неважно, что случится со мной. Я знаю цену тому, что я открыл. Я не придумал это, это факт. Пусть пройдет пять, десять, двадцать лет и больше прежде, чем открытия будут оценены, но это факт».

Хотя Ревич вряд ли думал о Галилее, произнося эти слова, стоит вспомнить суд над этим великим астрономом, поскольку существует определенная связь между их историями.

Примерно через 100 лет после того, как Иисус из Назарета ходил по земле, греческий астроном и географ Птолемей начертил несколько карт предполагаемого движения планет. На этих картах наша планета была помещена в центр Вселенной, и Солнце вращалось вокруг Земли. Доказательствами Птолемею служили окружности, столь дорогие сердцу всякого астронома. Сторонники его теории стояли за нее так твердо, как будто посягнувший на нее подвергал сомнению существование самого Бога.

Сегодня мы знаем, что Птолемей был не прав, однако его теории господствовали на протяжении полутора тысячелетий.

Галилей продолжал утверждать, что Земля вращается вокруг Солнца, а не наоборот. Хотя у него имелось более чем достаточно подтверждений этой точки зрения, трудно было доказать свою правоту тем, кто наверху. Ему приходилось бежать от своих преследователей, много лет он провел под домашним арестом. Не имея другого выбора, он в конце концов притворился, что согласен со своими оппонентами, дабы спасти собственную жизнь. Но на суде Галилей прошептал то, что смогли услышать лишь стоящие поблизости — и весь мир: истина остается истиной независимо от официального заявления подсудимого или самодовольной уверенности его оппонентов.

Сегодня трудно понять, как сторонники Птолемея могли упорствовать в отрицании теории Галилея перед лицом многочисленных доказательств очевидности его правоты. Однако, читая эту книгу, вы увидите, что времена изменились, а упорство некоторых людей в противостоянии самым убедительным доказательствам осталось прежним.

В одном отношении карта Птолемея немного напоминает загадочную периодическую систему химических элементов, с которой многие из нас были не в ладах в старших классах школы. Периодическая таблица, которая часто вывешивается на стены подобно большой карте, состоит из квадратиков, почти столь же непонятых, как и окружности Птолемея.

Но в отличие от Птолемеевской схемы мироздания, периодическая таблица представляет собой точное описание химических элементов и дает нам полезную информацию. Однако эта информация в какой-то мере ограничена. Дополнение Ревича вдохнуло в нее новую жизнь.

Различие между старой таблицей и таблицей, дополненной Ревичем, можно сравнить с различием между прочтением нот «Мессии» Генделя и ее звучанием в исполнении мормонского хора «Табернакл»*. Хотя первое в каком-то смысле полезно, но второе, несомненно, куда предпочтительнее.

Хотя тонкости в подходе Ревича к периодической таблице доступны только специалистам, он утверждает, что человеку, хорошо знающему химию, потребуется всего 2 недели, чтобы уяснить основные принципы его теории. Но точно так же, как нам необязательно быть музыкантами, чтобы наслаждаться «Мессией», элементарные аспекты дополнений, внесенных Ревичем в периодическую таблицу, доступны почти каждому.

На практическом уровне теория Ревича предлагает ученым набросок того, как появилась жизнь на земле. Часть теории, которую он назвал «иерархической организацией (всемирно известный мормонский хор в составе около 400 человек.), поддерживает его поразительную теорию эволюции. «Иерархическая организация» Ревича дает возможность изучать все уровни жизни, начиная от вирусов и кончая человеком. Бывший научный руководитель фирмы «Джонсон и Джонсон» доктор медицины Арнольд Кронк однажды сказал доктору философии Бенджамину Пейну: «Ревич — это фонтан идей, которые могли бы обеспечить работой всех высококвалифицированных специалистов-медиков до конца их дней».

Здесь важно сделать некоторые замечания относительно теории Ревича. Ни одна теория не лучше своего практического применения — пример с Птолемеем подтверждает это. Поэтому при рассмотрении теорий Ревича полезно помнить, что он проверял их в собственной лаборатории и доказал их правоту, излечивая больных.

74 гола отдал д-р Ревич клинической практике и лабораторным испытаниям, проверяя и отшлифовывая свои идеи. В отличие от Птолемея, у которого даже не было телескопа, Ревич проверял свои находки, ставя лабораторные опыты на тысячах животных, а результаты использовал для лечения тысяч пациентов.

Более того, его теории и его практический опыт получили признание если не в самих Соединенных Штатах, то со стороны влиятельных международных организаций. Так, уже упомянутое Общество содействия международным научным связям, четырнадцать членов которого являются нобелевскими лауреатами, присудило д-ру Ревичу ежегодную медаль за научные достижения после выхода в свет в 1961 г. его книги. Эта награда явилась подтверждением признания ценности его теорий наиболее выдающимися членами международного научного сообщества.

К сожалению, эта книга трудна для чтения — даже врачей, многие из которых не обладают достаточными знаниями в области физической химии и атомной физики. Еще до ее публикации муж племянницы Ревича, впоследствии ставший главным редактором издательства Чикагского университета, предупреждал его, что эта книга вряд ли будет принята в Америке из-за необычности содержащихся в ней идей и манеры изложения.

Любое изложение теории иерархической организации, выдвинутой Ревичем, быстро превращается в чрезвычайно сложную задачу, которая по силам только обитателям научного Олимпа, компетентным во множестве научных дисциплин. Ревич аргументирует положения своей теории, ссылаясь на понятие квантовой физики, теории электромагнитных полей, ван-дер-ваальсовы силы межмолекулярного взаимодействия и так далее; объясняя, почему эволюция шла именно таким образом, а не каким-то другим, он оперирует точными научными терминами. В этой главе делается попытка изложить идеи Ревича простым языком. Некоторые основные положения иерархической организации, с помощью которой Ревич объясняет связь между химией, биологией, эволюцией и медициной, можно осветить, не прибегая к специальной терминологии. Все начинается с эволюции.

Давайте сначала обратимся к господствующей теории эволюции, согласно которой жизнь зародилась в море. Ревич убедительно доказывает, что эта теория неверна. Он утверждает, что жизнь зародилась на земле — более конкретно, в грязи, и переместилась в море, прежде чем снова вернуться на землю.

Поначалу споры относительно того, в грязи или в море появились предшественники человека, могут показаться надуманными и не имеющими никакого практического смысла. Однако, как вскоре вы сможете убедиться, понимание различия в представлениях о зарождении жизни важно для правильного развития медицинской науки.

Например, правильное понимание основных строительных блоков, использованных в ходе эволюции, дает огромное преимущество в решении многих проблем, связанных со здоровьем. Подобно тому, как хорошему механику нужно знать правильный порядок сборки автомобильного двигателя, врачам и пациентам полезно знать, как изначально был сконструирован человеческий организм. Ревич знает, как починить двигатель человека, потому что имеет представление о том, как он формировался.

Эволюционная теория Ревича отчасти базируется на предпосылке, что для возникновения любой формы жизни потребовался бы запас некоторых элементов, гарантирующий кратковременное и долговременное выживание. Чтобы проверить это, Ревич решил заглянуть в человеческую клетку. Он захотел сопоставить содержание тех или иных элементов в клетках с их содержанием на земле, в воздухе и в воде.

В ядрах клеток он обнаружил высокие концентрации углерода и азота. Обоих элементов значительно больше в атмосфере и земной коре, чем в океане. По всей вероятности, изобилие двух этих элементов было следствием относительно частых извержений вулканов на заре существования Земли. Более того, азот и углерод могут легко объединяться в цепочки (N—С—N—С). В соединении с водородом такие цепочки приобретают сильный положительный заряд, вследствие чего они начинают притягивать образования с отрицательным электрическим зарядом. N— С—N—C образования — основа многочисленных аминокислот и азотистых оснований, обнаруженных в клеточных ядрах. Аминокислоты и азотистые основания необходимы для образования протеинов — белков, которые являются важнейшими строительными материалами в создании живых организмов. Зги находки могут служить некоторой, пусть и слабой, поддержкой идеям Ревича.

Более убедительные свидетельства появились после изучения внеядерной части клеток — цитоплазмы. Ревич обратил внимание на то, что содержание калия в цитоплазме клетки человека в 59 раз превышает его содержание вне клетки. Он также отметил, что это отношение очень схоже с отношением, полученным при сравнении содержания калия в земной коре и в океане. В земной коре оно в 61 раз больше, чем в океане. Эти два отношения — 59:1 и 61:1 — достаточно близки, чтобы их можно было сопоставить.

Ревич также сравнил концентрации натрия и калия в плазме крови. Так, содержание натрия в 16 раз выше, чем содержание калия в сыворотке крови. Не случайно концентрация натрия в водах Тихого океана в 16 раз превышает концентрацию калия.

Следует отметить, что натрий и калий в химических реакциях почти равноправны, т.е. вступают в соединения с одними и теми же элементами, если есть такая возможность. Это подтверждается сравнением хлорида натрия и хлорида калия — оба соединения используются в качестве столовой соли. Отсюда можно сделать вывод, что если бы натрий и калий были одинаково доступны и на суше и в океане, очень маловероятно, чтобы их содержание в цитоплазме и во внеклеточной среде было столь различным.

Если внутриклеточный калий относится к внеклеточному приблизительно как 60:1 и отношение содержания калия в земной коре к его содержанию в океане также составляет около 60:1, можно предположить, что цитоплазма образовалась на суше.

Если отношение содержания натрия к содержанию калия в океане составляет 16:1, и в таком же соотношении натрий и калий содержатся во внеклеточном пространстве, это свидетельствует о том, что внеклеточный слой приобретен в океане.

Так как липидный слой на уровне цитоплазмы служит для защиты от поступления веществ извне, становится ясно, что развитие цитоплазмы предшествовало формированию внеклеточной среды (по причинам, которые слишком сложны, чтобы их можно было итожить здесь (ван-дер-ваальсовы силы межмолскулярно-го взаимодействия и пр.), в образовании субъядерных и ядерных микроструктур, предшествующих образованию цитоплазмы, сыграл роль положительный электрический заряд N—С—N—С—Н).

Итак, Ревич предположил, что жизнь на уровне клетки зародилась на суше до образования внеклеточного компонента, которое произошло в океане. Что касается внеклеточной жидкости, здесь уместно вспомнить слова доктора медицины Шервина В. Наланда, преподавателя хирургии и истории медицины Йельского университета. В своей великолепной книге «Как мы умираем» («How We Die») он пишет о внеклеточной жидкости: «Похоже, что самые первые группы доисторических клеток, когда они начали образовывать сложные организмы в морских глубинах, из которых черпали пищу, прихватили немного моря в себя и вокруг себя, чтобы продолжать брать отгула пишу».

Чтобы представить себе картину того, как эволюция привела к появлению человека, вообразим некое ядро, которое находится в подвешенном состоянии в грязи в течение, скажем, нескольких миллиардов лет. Вокруг много калия. По Ревичу, некоторые из таких ядер находят калий полезным для себя, они присоединяют его как часть нового окружающего слоя, который мы называем цитоплазмой. Ядро уже имеет оболочку, которая предохраняет его от проникновения внутрь больших количеств калия. Поэтому калий удерживается в цитоплазме, окружающей ядро. Чтобы защитить цитоплазму, в ход идет липидный слой, но речь об этом пойдет ниже.

Проходят еще миллиарды лет, и некоторые из этих новых форм жизни, одетые в цитоплазму, мигрируют в море. Эти клетки находят в море изобилие натрия. Но натрий не может проникнуть через липилную защитную оболочку вокруг цитоплазмы. Все же через многие миллионы лет новые формы жизни начинают успешно использовать натрий с внешней стороны клеточной оболочки — по словам д-ра Наланда, они «прихватили немного моря в себя и вокруг себя, чтобы продолжать брать оттуда пищу». И снова добавляется липидная защита, чтобы поддерживать содержание натрия на одном уровне.

Таким образом, сначала появилась прослойка, богатая калием, образовавшая внутриклеточный слой, тогда как прослойка с высоким содержанием натрия появилась позднее и образовала внешний слой. Богатое липидами покрытие вокруг внутриклеточного слоя обеспечило изолирующую прокладку, удерживающую калий и натрий порознь, поэтому указанные отношения сохранились.

Некоторые из живых существ с внешним натриевым слоем остались в море и прошли другой путь развития, не формируя легких. Развитие легких чрезвычайно затруднено, если нет изобилия свободного кислорода, как в атмосфере.

Наземные растения также не могли использовать кислород, потому что не обладали способностью обеспечивать достаточное внеклеточное поверхностное натяжение.

Широко известно, что одно из главных различий между растениями и животными организмами состоит в том, что в растениях есть только богатая калием внутриклеточная жидкость, но отсутствует богатый натрием следующий слой с липидным покрытием. Так как растения не прошли критическую стадию присоединения натриевого слоя и его дополнительной ли-пидной защиты, они оказались не в состоянии обеспечивать необходимое для усвоения кислорода поверхностное натяжение, несмотря на относительное изобилие кислорода в воздухе.

Если мы вспомним открытие д-ра Кдементса относительно поверхностного натяжения и развития легких у недоношенных детей, станет ясно, что оно прекрасно укладывается в эволюционную теорию Ревича.

Одна из главных особенностей теории эволюции Ревича заключается в том, что, согласно ей, эволюция шла путем наращивания новых слоев (a layered approach to evolution), т.е. простые формы жизни постепенно усложнялись за счет добавления новых слоев и образования с ними единого целого. Необходимым моментом в способности низших форм жизни присоединять к себе новые слои является формирование серии богатых липидами защитных оболочек. Без таких перегородок химические реакции были бы гораздо менее стойкими. Так, калий цитоплазмы после переселения в море постепенно был бы замещен натрием. Отсюда явствует, что липидные слои обеспечивают стабильность, необходимую для сохранения биологического вида.

Чтобы понять еще одно отличие теории эволюции Ревича от традиционной, давайте рассмотрим господствующую в настоящее время теорию на примере элементарно устроенных вирусов.

Сегодня считается, что когда-то один из вирусов оказался в неблагоприятных обстоятельствах, столь сильно повлиявших на него, что произошла мутация, в результате которой этот вирус приобрел способность воспроизводиться. С этого дня стало возможным появление новых форм жизни. Со временем мутации привели к появлению различных видов бактерий. Таким образом, новые формы жизни являются ответвлениями от вирусного предка. По мере появления новых очень неблагоприятных обстоятельств происходили новые генетические изменения, в результате чего появились грибы и другие формы жизни. Шли века, и в ходе этого процесса появились растения, животные и люди, существующие в настоящее время.

Ревич не согласен с этим сценарием. Хотя его воззрения на суть теории эволюции полярно отличаются от общепринятых и это очень важно. Теория Ревича позволила ему совершить открытия и найти эффективные способы лечения, что было бы невозможно, придерживайся он более популярной теории эволюции.

Ревич считает, что вирусы появились в результате присоединения к протеинам слоя нуклеиновых кислот. Он рассматривает протеины вирусов как первичный слой, а нуклеиновую кислоту как вторичный. Он обращает внимание на то, что простота строения вирусов обеспечивает им интересное свойство. Вирус, который не проявляет активности и кажется мертвым, может вернуться к жизни, получив новую нуклеиновую кислоту. Ревич рассматривает вирус как организм того же уровня организации, что и гены, или, возможно, на уровень ниже генов.

Посмотрим, как, по Ревичу, образовалась бактерия. Ревич считает, что бактерия состоит из вируса, прикрепившегося к нуклеопротеидам и жирным кислотам (различные бактерии могут иметь различные второстепенные части, например тиоорганические и другие кислоты. Различные штаммы бактерий в качестве основы могут содержать различные вирусы).

Каждая бактерия содержит протеин и нуклеиновую кислоту, которые являются первичной и вторичной частями вируса, и дополнительный слой нук-леопротеидов, соединенных с жирными кислотами. Жирные кислоты образуют липидную оболочку, обеспечивающую устойчивость вторичному слою организма.

По д-ру Ревичу, у вирусов, попавших в богатую нуклеопротеидами и жирными кислотами среду, в определенных условиях появлялась возможность перейти на новый уровень, произвести новые формы жизни, известные нам как бактерии. Ревич утверждает, что бактерии находятся на том же уровне организации, что и клеточные ядра, по причинам, объяснение которых выходит за рамки данной книги.

Из сказанного не следует, что вирусы не мутируют генетически. Когда вирусы мутируют, они остаются вирусами, и мутация внутри вида — отдельная ветвь эволюции. В результате мугации могут появляться многочисленные новые вирусы, но вирус никогда не может дать ничего, кроме вируса. По теории Ревича, вирус не может превратиться в другую форму жизни путем генетической мутации, для этого ему необходимо присоединить новый слой нуклеопротеидов и жирных кислот, вследствие чего он превратится в бактерию.

За сотни миллионов или даже миллиарды лет, которые могли понадобиться для успешного соединения первичного и вторичного слоев с образованием бактерий из вирусов (грибов из бактерий и т. д.), конечно, имели место генетические мутации, в результате чего появились разнообразные типы вирусов. Именно таким путем возникло множество бактерий, грибов и других форм жизни. Однако важно отметить, что без присоединения вещества вторичных слоев, по теории Ревича, не могло бы появиться ни одной бактерии, ни одного гриба и любой другой более высокоорганизованной формы жизни.

Относительно соединения вируса с веществом вторичного слоя, в результате чего в соответствии с теорией Ревича образуется бактерия, напрашивается простой, но глубокий по сути вопрос. Почему вирус не поедает бактерию? Так получается, что ответ на этот вопрос содержит в себе решение проблемы борьбы со СПИДом, вирусом Эбола и любой другой вирусной инфекцией, поражающей людей.

Ревич пришел к выводу, что ответ на этот вопрос прост. Чтобы бактерия оказалась жизнеспособной формой жизни, она должна иметь естественную защиту, способную предохранить ее от гибельного влияния вирусной сердцевины. В отсутствие такой защиты вирус уничтожил бы бактерию. Защита, решил Ревич, должна находиться внутри вторичной части бактерии.

Поскольку основными составляющими вторичного слоя бактерии являются жирные кислоты и нуклеопротеиды, можно предположить, что естественную защиту обеспечивает по крайней мере одно из этих соединений.

Ревич нашел ответ на этот вопрос, который подтвердил его теорию эволюции и позволил ему разработать серию противовирусных лекарственных препаратов. Ревич проверил ряд веществ, включая жирные кислоты и нуклеопротеиды, на их антивирусные свойства в экспериментах на кроликах. Устойчивыми к вирусам оказались жирные кислоты. Эксперименты продемонстрировали, что механизм естественной зашиты бактерий связан с липидами жирных кислот, причем так совпадало, что они оказались одной из тех категорий липидов, которые Ревич использовал в лечении рака. Он обнаружил также, что жирные кислоты в соединении с нуклеопроте идами обладают повышенной антивирусной активностью. В ходе этого же исследования Ревич обнаружил, что вирусы реагируют на стеролы и жирные спирты противоположно. Эти вещества являются пищей для вирусов и ускоряют их репликацию. По Ревичу, стеролы — это липиды, которые являются антагонистами жирных кислот. Жирные спирты — категория соединений с липидными свойствами, также являющихся антагонистами жирных кислот.

Дальнейшее подтверждение иерархической организации, по Ревичу, можно найти в связи между грибами и бактериями. По Ревичу, грибы являются следующей после бактерий ступенью эволюции. Следовательно, любой гриб в своем вторичном слое должен иметь естественную защиту от собственной бактериальной сердцевины. Как указывает Ревич, многие антибактериальные препараты получены из грибов. Этот факт подтверждает мысль, что каждый гриб имеет естественную защиту от губительного воздействия своей бактериальной сердцевины, и это еше одно свидетельство в пользу теории Ревича о многослойном эволюционном мире.

Как вы помните, Ревич предположил, что устойчивость липидов в организме связана с их нерастворимостью в воде. Эта нерастворимость — очень важная характеристика, если учесть, что от вещества такого рода требуется, чтобы оно обладало устойчивостью, защищая организм от действия его собственного первичного слоя. Ревич предположил, что на каждом последующем этапе эволюции должен формироваться липидный слой. Он решил назвать серию таких слоев липидной защитной системой из-за очевидной способности липидов защищать форму жизни от губительных организмов, заключенных в ней самой (согласно Ревичу, на уровнях ниже ядерного действует не липидный, а электромагнитный защитный механизм).

Еще один важный аспект теории Ревича — наличие естественной защиты, обеспечиваемое каждым из слоев липидов, которые действуют подобно изолятору, изолируя себя от уровня над собой. Как мы уже поняли из рассмотрения картины соотношений калия и натрия, такое отграничение позволяет каждому слою существовать в какой-то степени независимо от других.

Липидная защитная система функционирует подобно системе дорог. Существуют скоростные автомагистрали между штатами (система). Внутри каждого штата есть автомагистрали, соединяющие один город с другим (орган). В городе находятся основные транспортные магистрали (ткань). Кварталы соединяют крупные улицы (клетки). К дому мы подъезжаем по боковым улочкам (ядра). Возле него мы проезжаем короткий путь до места парковки (субъядерный уровень). Существуют связи между системами дорог, но каждая из них функционирует достаточно автономно. Представление об определенной автономности каждого слоя позволяет использовать совершенно новый подход к медицине. Определив вторичную часть определенного слоя, можно вмешаться в болезнь на том уровне, на котором она развивается, как в примере с использованием жирных кислот против вирусов. В своей книге Ревич изложил выводы относительно двойственного влияния липидов на различные слои эволюционной цепочки, включая вирусы, бактерии, протозойные и сложные организмы. Эти находки по сей день остаются сокровищницей, которую только еще предстоит открыть ученым и медикам-профессионалам.

Цепочка вирус — бактерия — гриб имеет прямое отношение к биологии человека. Ревич считает, что вирусы находятся «на том же уровне развития, что и гены, или даже на уровень ниже генов», бактерии — на том же уровне организации, что и ядра, а одноклеточные организмы, такие как грибы, соответствуют клетке человека.

Содержится ли в каждой клетке человеческого организма вирусоподобный организм в качестве одного из ее строительных кирпичиков, остается еще выяснить. Такая вероятность существует, и ее подтверждение, несомненно, открыло бы широкие возможности.

Если бактерии соответствуют ядру клетки организма, это говорит о плохих перспективах любой антибактериальной терапии, не учитывающей теорию иерархической организации Ревича, и частично объясняет тот факт, что современная антибактериальная медицина оказывает побочные воздействия.

Липидную медицину Ревича можно сравнить с заключением сбежавшего тигра обратно в клетку, где он не сможет принести никакого вреда. Стандартная медицина стреляет в любого освободившегося тигра, но оставляет ворота открытыми для его собратьев внутри клетки.

Современная медицина может перестрелять всех невинных тигров, еще сидящих в клетках, в попытке остановить одного сбежавшего. В организме человека бактериальные «тигры» играют важную роль в поддержании его здоровья. Антибиотики, которые убивают их, не всегда приносят пользу.

Мы можем определить биологию как живую химию, потому что чем же иначе является живой организм, как не собранными вместе химическими элементами, в которые вдохнули жизнь? Если биология — живая химия, то в ней должны действовать те же принципы, что и в химии. Однако сложность двух этих дисциплин чрезвычайно затрудняет поиск глубинных связей между ними.

Ревич предположил, что если в биологии существуют слои химических элементов, разделенные липидами, возможно, нечто подобное должно наблюдаться и в химических элементах, в которых имеются слои электронов (см. приложение В).

Из школьного курса химии мы знаем, что атом каждого химического элемента имеет одну и более электронных оболочек, окружающих ядро. В периодической системе химических элементов число электронных оболочек определяется номером горизонтального ряда, в котором он находится. Так, верхний горизонтальный ряд содержит элементы только с одной электронной оболочкой, второй ряд предназначен для элементов с двумя оболочками, третий — с тремя и т. д. для каждого из семи рядов.

Чем больше у атома оболочек, тем больше места для электронов. Число электронов, которое имеет элемент, определяется количеством протонов в ядре его атома, поскольку положительный заряд каждого из протонов удерживает отрицательно заряженный электрон на его орбите.

Ревич предположил, что клетки каждого горизонтального ряда соответствуют биологическим ячейкам (compartments). Как можно увидеть, элементы нижнего — седьмого — горизонтального ряда соответствуют низшему уровню биологической организации, а элементы верхнего — первого — наиболее сложному уровню. Здесь полезно снова в качестве примера рассмотреть калий и натрий.

Как уже рассказывалось в этой главе, Ревич обнаружил, что калий соответствует биологическому внутриклеточному слою, или цитоплазме. Вспомним так-

же, что калия гораздо больше в земной коре, чем в океане. При взгляде на периодическую таблицу элементов мы находим калий в четвертом ряду сверху, наряду с кальцием, железом, медью, никелем, хромом, пинком, селеном, бромом, титаном, ванадием и марганцем. Все эти элементы содержатся в земной коре в ббльших концентрациях, чем другие.

Более того, в цитоплазме элементы четвертого горизонтального ряда содержатся в большей концентрации, чем элементы третьего горизонтального ряда. В водах океана концентрация элементов третьего горизонтального ряда выше, чем четвертого, хотя соотношение в данном случае менее выдержано.

Сходную картину мы наблюдаем в человеческом организме: концентрация элементов третьего горизонтального ряда периодической системы в межклеточном веществе (extracellular compartment) выше, чем содержание элементов четвертого ряда.

Перемещаясь вверх по таблице, находим аналогичные соответствия. Воздух почти полностью представлен элементами второго ряда периодической системы. Ревич усматривает соответствие между вторым рядом периодической системы и следующим после межклеточного уровнем сложности биологической организации.

На основании этих наблюдений он делает предположение, что верхний горизонтальный ряд таблицы соответствует системному уровню организма человека. Второй ряд периодической системы соответствует нашим органам, включая легкие. Третий ряд соответствует так называемому метазойному уровню (metazoic level) биологической организации, к которому относятся межклеточное содержимое, сыворотка крови и лимфа. Четвертый ряд соответствует внутриклеточному уровню, т.е. цитоплазме. Пятый ряд химических элементов, по Ревичу, соответствует биологической организации на уровне ядра, шестой — субъядерному уровню. Седьмой ряд, содержащий радиоактивные элементы, соответствует самому примитивному уровню. Ревич высказывает предположение, что радиоактивный компонент элементов седьмого ряда мог явиться физической первопричиной жизни.

Для проверки правильности гипотезы иерархической организации Ревич вводил небольшие, но способные оказать токсическое воздействие количества рубидия, калия или натрия подопытным мышам. Для определения локализации введенных веществ, использовались радиоактивные индикаторы. Он обнаружил, что рубидий, который находится в пятом ряду периодической таблицы (который Ревич соотносит с ядром клетки), обычно вызывал аномалии в ядрах мышиных клеток. Калий, элемент из четвертого ряда таблицы (соотнесенный с цитоплазмой) вызывал сходные поражения, но в цитоплазме клеток. В тех случаях, когда мышам вводили натрий, который является элементом третьего ряда (соответствующего межклеточным промежуткам), повреждения обнаруживались лишь в межклеточной среде.

Эксперимент свидетельствует в пользу справедливости предположения Ревича о существовании соответствия между периодической системой химических элементов и иерархической организацией в биологии. Это соответствие позволило Решчу сделать два вывода, которые можно было немедленно применить в медицине. Так как определенные химические элементы, судя по всему, тяготеют к определенным уровням биологической организации, соответствующим этапам эволюционного развития, Ревич счел, что такой подход поможет интерпретировать результаты лабораторных исследований.

Из того, что Ревич узнал о липидах, он сделал вывод, что липидные слои позволяют каждой биологической ячейке (compartment) функционировать относительно независимо от других. По Ревичу, если знать, в каком иерархическом слое организма данный элемент накапливается в наибольших концентрациях, можно лечить различные заболевания, направляя лекарства в нужное место с точностью булавочного укола. Так, Ревич знал из практики, что у пациентов с нарушением нормальных колебаний водородного показателя в кислую сторону часто наблюдалась недостаточность калия в сыворотке крови. Поскольку сыворотка крови не является определяющим уровнем для клеточного калия, это навело на мысль проверить, что происходит с калием на уровне цитоплазмы. Лабораторные данные позволяли дифференцировать, страдал ли данный больной общей недостаточностью калия или проблема проистекала от избыточного использования калия в цитоплазме его клеток. Таким образом, правильная интерпретация показателей калия часто обеспечивала Ревича информацией, необходимой для поиска первопричины проблемы во благо больному. Без такого понимания врач может ошибочно назначить дополнительный калий, который никак не исправит ситуацию при избыточном его потреблении и лишь ухудшит его состояние. Другая практическая сторона знания о соответствии между периодической таблицей элементов и биологией заключалась в том, что появилась возможность очень точно направлять определенные элементы в соответствии с локализацией патологии. Сначала Ревич определял, на каком уровне развилась болезнь, — с помощью различных анализов и исходя из клинических данных.

При правильной постановке диагноза с учетом знания первопричины заболевания на биологическом уровне он мог подобрать лечебные препараты, включая в них элементы, необходимые больному. В дальнейшем читатель ознакомится с тем, какие большие дозы определенных элементов, таких, как цинк, медь, кальций, селен и калий, посылались направленно в нужные структуры, не вызывая токсических действий. Теория иерархической организации Ревича действует в соответствии с другой концепцией. Помните, при ряде заболеваний Ревич обнаружил картину, которую он назвал дуализмом, когда два противоположных отклонения от нормы могут вызвать одно и то же заболевание? В последней главе мы ознакомились с клиническими случаями, сопровождаемыми сдвигом баланса или в кислую или в щелочную сторону. У человека в щелочной фазе цикла происходит распад органических веществ, тогда как в кислой фазе — их образование. Оба процесса в равной степени необходимы для сохранения здоровья. Процесс распада называют еще катаболической активностью, а противоположный — анаболической активностью.

Изучая периодическую таблицу химических элементов, Ревич обратил внимание на еще один интересный факт. В каждой вертикальной колонке находятся элементы или только с катаболическими, или только с анаболическими свойствами (исключение составляют лантаниды и актиниды — по причинам, рассмотрение которых выходит за рамки этой книга).

Так, в первой вертикальной колонке находятся водород, литий, натрий, калий, рубидий, цезий и франций. Все эти элементы обладают анаболическими свойствами. Во второй вертикальной колонке находятся бериллий, магний, кальций, стронций, барий и радий. Каждый их них обладает катаболическими свойствами, Ревич использовал знание катаболических и анаболических свойств элементов для повышения эффективности многих лекарственных препаратов, которые создал.

В атомной физике существует двойственный процесс, сходный с анаболизмом и катаболизмом. Магнитная сила притягивает электроны к центру атома, а противоположная ей сила, направленная наружу, выталкивает их. Вместе эти две противодействующие силы удерживают электроны на своих орбитах.

Химики и физики называют эти силы электромагнитной и квантовой. Если бы действовали только электромагнитные силы, все электроны оказались бы смятыми в один комок, подобно громадному очень плотному кому смятой алюминиевой фольги.

С другой стороны, если бы существовали только квантовые силы, электроны улетели бы со своих орбит от ядра атома. Если бы квантовым силам не противодействовали другие, объекты разбились бы на мелкие кусочки. Квантовая сила рассматривается Ревичем. как катаболическая.

Если бы в человеческом организме одержали победу или анаболизм или катаболизм в предельном выражении, мы бы взорвались с направлением взрыва или внутрь или вовне. Но этого не происходит.

Но что будет, если анаболитическое или катаболитическое действие начнет преобладать лишь немного? Что если в локализованном участке нашего организма возникнет преобладание процессов анаболизма? Или, напротив, что если в этом же участке окажется слишком много катаболической, отталкивающей энергии? Может быть, организм и не умрет, но заболеет, возможно, появятся боли?

Что, если конфигурация атома или соединения станет в энергетическом отношении односторонней вследствие кратковременного дисбаланса в структуре? Повлияет ли это на функцию атома и окружающих его атомов? Если биология — это живая химия, может ли небольшой энергетический дисбаланс элемента или соединения в химической структуре привести к заболеванию?

Все сказанное выше представляет собой чрезвычайно упрощенное изложение тех проблем, которые Ревич поставил и, что важнее всего, тех, которые сумел решить. Он задавал себе все новые и новые вопросы, все глубже погружался в разветвления иерархической организации и был вознагражден прояснением некоторых деталей. Эти ответы могут потрясти основы знаний, фундаментальные взгляды на мир и вселенную вообще.

Слово «основы» используется необоснованно часто, и автор испытывает некоторое чувство вины за несколько свободное его использование. Одно из значений этого слова (имеется в виду значение английского слова foundation ) — фундамент дома. Каждый знает, что, когда фундамент дома смещается, под угрозой оказывается не только цокольный этаж, в опасности оказывается все строение.

Представим, что с дома слетела кровельная дранка. В этом случае проблема носит частный характер, большие неприятности начнутся только в случае осадков. Но дом будет устойчив при сохранности фундамента; повреждение крыши не затрагивает фундаментальных характеристик строения.

Ревич заглянул в такую глубь строительных блоков жизни, что его теорию можно сравнить с фундаментом дома. Если один из липидных слоев начнет плохо работать, нетрудно понять, что может возникнуть множество проблем. И столь же очевидно, что «починка» липидного слоя способна устранить множество различных медицинских проблем.

Вспомним, что без липидных слоев не было бы одноклеточных организмов, не могли бы появиться более сложные живые организмы, прошедшие путь от беспозвоночных до человека. Понимание фундаментальной важности липидов почти на каждом из срезов жизни помогает уяснить, почему труд Ревича имеет огромное значение для медицины.

Одно из преимуществ теории Ревича заключается в том, что исследователь, химик или физик, познав ее, получает возможность точно предугадать взаимодействие каждого элемента и его конечных соединений и в лабораторных условиях, и в человеческом организме. Короче говоря, теория Ревича — ставшая явью мечта ученых, разведанная карта дорог.

Когда предложенные Ревичем принципы иерархической организации и дуализма популярны, возможно, между многими открытиями обнаружатся параллели. Подтверждение тому — история врача и изобретателя д-ра Морриса Манна. Д-р Моррис был преуспевающим независимым исследователем, создающим новые косметические и другие потребительские продукты. Если бы его изобретения не пользовались спросом, он оказался бы без средств, поэтому доктору необходимо было следить за всеми достижениями в химии, которые он мог бы применить на практике.

Д-р Манн отмечал, что он и его коллеги расценивают работы Ревича как «огромный вклад в понимание структурно-функциональных зависимостей а фармакологии». Д-р Манн считает, что вклад Ревича в медицинскую науку настолько велик, что его имя должно стоять в одном ряду с именем Александра Флеминга — английского врача, открывшего пенициллин.

Врач Лини Август так высказалась об открытиях Ревича и его теории: «Я прочитала его книгу, и для меня зажглись тысячи огней. Это немногое из того, что я думаю». Наряду с другими вещами д-р Август обнаружила, что распространенное женское недомогание, предменструальный синдром, имеет две формы — анаболическую и катаболичес-кую. Это помогло ей в успешном лечении обеих этих форм.

Получается, что д-р Ревич помимо того, что сам совершил множество открытий, проторил широкую дорогу для открытий другим исследователям. Если отклики д-ров Манна и Август могут служить неким показателем влияния книги Ревича на науку и медицину, это означает, что научное сообщество сможет ускорить поиск ответов на непознанное в медицине как никогда раньше.

Однако за четыре месяца до выхода в свет его книги д-р Ревич, подобно Галилею, не смог убедить противников в своей правоте. Факт признания его работ международным научным сообществом в Соединенных Штатах был сведен к нулю Американским онкологическим обществом. В издании, предназначенном для онкологов, им была напечатана статья о д-ре Ревиче и его методе под заголовком «Неоправданный метод» (сигнальные экземпляры книги Ревича были распространены среди врачей, в том числе членов Американского онкологического общества. В статье книга Ревича даже не упоминалась).

В большой степени в результате направленного влияния Американского онкологического общества книга Ревича осталась на складе издательства. Ревич часто повторял: «Американское онкологическое общество сожгло мою книгу», проводя параллель с уничтожением нацистами, от которых он бежал двадцать лет назад, неугодных им книг.

Если бы Американское онкологическое общество или Американская медицинская ассоциация ознакомились с книгой Ревича и признали ее ценность, не возникла бы необходимость в написании этой моей книги. Достижения Ревича подтачивали основы медицинского истеблишмента. И тем не менее, как в случае с Галилеем, земля продолжает вертеться.