Жан кокто рыцари круглого стола (les chevaliers de la table ronde)
Саграмур. Представляете, Гавейн был не Гавейн, а подручный чародея, принявший его облик. А настоящий, наш, Бландинин жених... Бландина
жүктеу/скачать 428 Kb.
|
Саграмур. Представляете, Гавейн был не Гавейн, а подручный чародея, принявший его облик. А настоящий, наш, Бландинин жених... Бландина. ... умирал с голоду в потайной темнице Черного Замка. Саграмур. Черный Замок принадлежит чародею Мерлину. Вашему Мерлину. Хозяину Лже-Гавейна, который у вас под носом всех морочил и заставлял нас приписывать все его злые чары Граалю. Бландина. Отец, отец... ну не права ли я была, не доверяя вашему министру! Он губил Британию, губил наш замок, пользовался Граалем, чтоб восстановить нас друг против друга. Саграмур. Бедная матушка, то-то она посмеется, когда узнает, что была вторым воплощением приспешника чародея. Рыцарь Ланселот думал, она одержима дьяволом. Бландина. Бедный отец! Вываливаем на него наперебой и впопыхах такую безумную историю. Саграмур. Это еще не все! Мы путешествовали посредством колдовства, все благодаря говорящему цветку! А бедняга Гавейн умирает от стыда. Сейчас он старается обелить себя перед кучкой поселян, которые никак в толк не возьмут, о чем он говорит. Ну вы же его знаете, он не смеет показаться в замке. Бландина и Саграмур покатываются со смеху. Бландина. Отец, вы не смеетесь. Вы что, сердитесь? Саграмур. Почему вы не радуетесь с нами? Поиски откладываются, Гавейн жив-здоров, мошенников разоблачили, вы свободны, Галахад найдет Грааль. Матушка так обрадуется! Бландина. Вы плачете... Король. Дети мои... Вы обрушиваете на меня новость за новостью, одна другой оглушительнее и причудливей. Признаюсь, следовало бы довести их до меня постепенно, и я расспросил бы вас о подробностях, если б у меня самого не было для вас новости, которая важнее всех ваших. Бландина. Плохая новость? Король. Слушайте оба. Ты - мой взрослый сын, а ты - моя взрослая дочь. У вас прошу я помощи. Я обращаюсь к моим единственным друзьям и требую, каким бы жестоким ни было потрясение, которое я вызову, беспрекословного сыновнего послушания. Бландина. Саграмур! (Прижимается к брату.) Король. То, что я должен вам сообщить, от детей принято скрывать, и свет осудит мое поведение. Но я только что поставил себя вне людского суда. Я один перед лицом содеянного мною. Саграмур, Бландина, ваша мать и Ланселот любили друг друга. Их настоящая жизнь была друг с другом. Я ее у них украл, а сейчас я ее им вернул. Смотрите. (Подводит их к занавескам и открывает смертное ложе.) Бландина (с криком падает на колени). О! Саграмур. Мама! (Тоже падает на колени и утыкается лицом в руки матери.) Король. Молитесь. Поймите. Простите. Я закрою вас, чтоб ничто вам не мешало. (Задергиваетзанавески.) Да будет этот день праздничным днем - такова моя воля. Я должен дать ответ за содеянное. Все должны поклониться смертному ложу новобрачных. Король в исступлении резко распахивает дверь. Лже-Галахад, который подслушивал под дверью, головой вперед вваливается в комнату. Король отступает, оторопев. Король. Рыцарь! Лже-Галахад. Сир! Тьфу ты! Извиняюсь, заселился и чуть вас не сшиб. Король. Что вы тут делали? Лже-Галахад. Я, это... слушал... то есть... Король. Вы подслушивали под дверью? Лже-Галахад. Ну, не совсем так, не совсем. Вы же понимаете, дядюшка... (спохватывается) то есть сир... да что это со мной? (Таинственно.) Я слушал... в общем, я пытался осенить ситуасию, понять, не занято ли место. Король. Место? Лже-Галахад. Ну да, один вы или нет. И вот слышу ваш голос, а ведь это спальня королевы... ну, в общем, вы меня понимаете! Король. Понимаю чем дальше, тем меньше. Лже-Галахад. Рысарь Ланселот говорил так убедительно... Чего он мне только не наобещал! Короче, когда до меня дошло, что я втянут в заговор против вашей королевской особы и что королева тоже участвует в заговоре, было уже поздно. Король. Рассудок мой колеблется. (Преклоняет колени на молитвенной скамеечке.) Господи, помоги нам. Господи, зашити от беса. Дай остаться глухим к речам лукавых. Утверди меня в покаянии и чаянии правосудия. (Закрывает лицо руками.) Лже-Галахад (кричит ему в спину). Да послушайте же меня, какого черта! Мне надо вам сообщить, что я вас обманул, и что я в этом винюсь, и что я был сообщником Ланселота, и что Ланселот пуще всего опасался преданности, пронисательности, прямодушия вашего министра Мерлина, и что все было для отвода глаз - сиденье, Грааль, поход, и что говорил и действовал я по указке Ланселота, и что я об этом сожалею, и что меня против воли втянули в заговор. (Замечает, что Артур не слушает.) Бог ты мой, похоже, он даже не слушает! Сэр Артур, вы меня слышите? Все равно что со статуей толковать. Ну и пожалуйста! Раз он затыкает уши, чего зря слюну тратить. (За кулисами - трубы Галахала. Лже-Галахад настораживается.) Трубы! Это уж вообще! Ну, своя рубашка ближе к телу. Спасайся, кто может! (Выскакивает за дверь. Слышен шум свалки. В приоткрытых дверях появляется Галахад, он смотрит назад.) Король (встает в гневе). Кем бы вы ни были, что бы ни случилось, это превосходит всякую меру неприличия и непочтительности. Я не потерплю такого бесчинства. Подите вон! Галахад. Артур, Артур. Король. Подите вон! В этой комнате - двое мертвых, эта комната - спальня королевы. Я не потерплю больше... Галахад. Вы меня выслушаете, Артур. Артур! Вы стали игрушкой колдовства и нелепейшей махинации. Я - не тот, кто вышел из этой комнаты. Я только что с ходу врезался в самого себя. Доспех об доспех - мне сперва показалось, что я налетел на зеркало. Ваш Мерлин по ходу своих козней превращал то в одного, то в другого из нас Джинифера, своего прислужника, весьма в этом искусного. Галахад, которого вы совершенно справедливо выгнали и с которым я столкнулся за дверью, - должно быть, последнее перевоплощение Джинифера, и я не думаю, что Мерлин рискнет впредь придавать ему облик своих жертв. Перевоплотив его в рыцаря Грааля, он преступил границы дозволенного. Король. Грааль... Увы, чему же мне верить? Кого слушать? Грааль несет нам лишь беды, а вы сами... правда ли, что вы - не тот негодяй, который признавался мне в своем обмане и обвинял Ланселота? Галахад. Я догадываюсь, какую комедию должен был разыграть мошенник. Нет, Артур. Я - Галахад. Сын Ланселота и Мелузины... Король. Бедный мальчик! Галахад. ... посланный на поиски Грааля. Несмотря на тех, кто подрывает веру в него, Грааль сушествут, и то, чего он требует от нас, огромно, ужасно, сверхчеловечески трудно. Король. Я убил Ланселота... Галахад. Грааль простит вас, как я прощаю. Ланселот не мертв. Королева не мертва. Вы жили, окутанные мертвящими чарами. Ничего настоящего не могло быть вокруг вас. Теперь все - по-живому, все кровоточит. Ничто больше не обволакивает, не усыпляет, не облегчает жизнь. Начинается истина. Она сурова. При пробуждении она причинит вам боль. Король. Я жил наваждениями. Галахад. Их чарам трудно противостоять. С утратой юного обольстителя Бландина обретает жениха. Будьте справедливы. Грааль и феи делают свое дело. Они укрыли Бландину и Саграмура так, что те глухи ко всему, что происходит в этой комнате, и, возможно, феи займутся погребением, ибо они ненавидят могилу и, случается, берут работу могильщиков на себя. Король. А я, рыцарь Галахад, - а со мной что будет? Галахад. С вами? Вы устранитесь, вынесете наихудшее, вы заплатите. Надо платить, платить, платить. Жизнь умерла, да здравствует жизнь! Изгоните из Британии Мерлина и его слугу. Прикажите праздновать эти похороны, как свадьбу. Будьте сильным. Король. Рыцарь... Увижу ли я Грааль? Галахад. Это зависит от вас. Король. Скажите, рыцарь, скажите... чтоб его увидеть... надо умереть? Галахад. Это было бы слишком просто. Нет, Артур, надо жить. Тут-то и есть главное заблуждение мира. Входят, толкаясь, Мерлин и Гавейн. Гавейн. Сир! Я требую правосудия. Король. Ну, ну... Гавейн. Этот негодяй меня заточил, заковал, морил голодом, уронил в глазах всех, сделал посмешищем. Мое возмущение встречают лишь неудержимым смехом или гнусно-многозначительными взглядами. Я не смею показаться на глаза Бландине. Я сгораю от стыда. О! Сир... дядя... если вы любите Бландину, если уважаете меня, покарайте этого преступника и его слугу, и публично, умоляю вас. Мерлин. Рыцарь Гавейн отказывается мне верить. Мне хотелось бы, сир, чтоб он услышал из ваших собственных уст, что он был здесь не так уж плохо представлен, и что если при дворе обретался его двойник, то двойник этот имел счастье не внушать отвращения Вашему Величеству. Гавейн (с угрожающим жестом). Ах вы... Король. Я не собираюсь принимать советы ни от тебя, племянник, ни от этого мошенника. Гавейн. Он оскорбил королеву... он осмелился... Король. Гавейн, честь королевы и моего дома, смею полагать, мое дело. Я прошу тебя прежде всего успокоиться. Все мы тут в этом нуждаемся. Этот человек покинет Британию вместе со своим слугой Джинифером. Я изгоняю его. Мерлин отвешивает поклон. Гавейн. Но... Король. Ты что же, вернулся таким, что мне придется пожалеть о том Гавейне, на которого ты жалуешься? Гавейн. Сир... Король (Мерлину). Итак, освободите помещение. Мерлин. Ваше Величество выказывает незаурядное мужество перед лицом действительности. Вот только касательно известного послания - единственным моим стремлением было несколько смягчить ее неприглядность. Король. Я хочу, чтоб в Камелот вернулась жизнь. Мерлин. Она хорошо начинается, сир. (Указывает на альков.) Король. Лучше настоящая смерть, чем ложная жизнь. Мерлин. Браво. Поистине возвышенно. Чары прекращаются. Мне остается пожелать Вашему Величеству, чтоб разочарование не оказалось слишком жестоким. (Отвешивает поклон. Обращаясь к Галахаду, неподвижно стоящему перед альковом.) Джинифер! (Молчание.) Джинифер, тебе говорю! Бесполезно продолжать комедию. Галахад. Вы ошибаетесь, Мерлин. С вами сейчас говорит настоящий Галахад. Было время, вы смеялись над другими, а теперь время другим посмеяться над вами. Мерлин (скрежеща зубами). Уступаю место. Гавейн. Дядя, я провожу его. Прослежу, чтоб ваши приказания были исполнены. Они выходят. Король. Бедная моя обезьянка... так он был отродьем дьявола? Галахад. Мир духов кишит такими канатными плясунами, которые приковывают ваш взгляд, пока хозяин шарит у вас по карманам... Смиритесь с этой жертвой. Король. Но, рыцарь, вознаградит ли меня Грааль? Явит ли мне какие-нибудь знамения? Галахад. С самого освобождения замка он не перестает их являть. Король. Рыцарь, смогу ли я увидеть своими глазами хоть одно из этих знамений? Галахад. Одно из них я вам сейчас укажу. Освободите ваших детей от зловещих чар, которые лишили их слуха и зрения. Вызовите их из алькова и, главное, когда они появятся, не выдайте своего изумления. Ибо изумление, возможно, исторгнет у вас крик. Король. Что вы хотите сказать? Галахад. Позовите их и судите сами. Король. Бландина! Саграмур! Бландина! (Подходит к алькову.) Отзовитесь! Голос Бландины. Отец. Король. Выходите. Галахад отводит его на авансцену, спиной к публике. Галахад. Внимание. Саграмур: Отец? (Раздвигает занавески и выходит первым. Он стал Ланселотом, а следующая за ним Бландина - королевой. С той единственной разницей, что одежда и прически остались прежними, это - актеры, игравшие Ланселота и королеву, которые заменили тех, что играли Саграмура и Бландину.) Король (тихо Галахаду). Какое невероятное сходство! Возможно ли? Как это оно прежде не бросалось в глаза? Галахад. Ложь за ложью уходит и тает. Король. О Бландина! О Галахад! Галахад. Умершие переселились в них. Дети бросаются к ногам отца и целуют ему руки. Король. Дети, я требую, чтобы вы осушили слезы. Сегодня праздник. Входит Гавейн. Гавейн. Уф! Ушли. Скатертью дорога! Король. Гавейн! Твоя невеста... Ты ее еще не видел... Бландина. Ты наконец-то счел себя достаточно чистым и приличным, чтоб со мной поздороваться? Гавейн. О, Бландина, прости. Мне было так стыдно. Я не смел показаться тебе на глаза. (Вздрагивает.) До чего же разлука все преображает! Издали я бы принял тебя за королеву. Бландина. Бедная матушка. Гавейн (королю). Дядя, можете ли вы извинить меня за то, что я влетел к вам, как невежа, припадая к вашим стопам с криками и жалобами, вместо того, чтоб разделить вашу скорбь? Я только что узнал... Король. Я настаиваю на том, что уже сказал твоим кузенам. Я не позволяю жалеть меня, устраивать здесь траур. Это приказ. Бландина, Гавейн... вам, должно быть, есть о чем посекретничать. Бландина и Гавейн отходят в нишу окна. Галахад (королю). Хотите еще знак?.. Рана вашего сына - пусть он до нее дотронется. Король. Саграмур, дотронься до раны. Саграмур (открывает грудь). Возможно ли? Я исцелился, исцелился! С ума сойти! Чудо! Кожа гладкая, рана совсем закрылась! Она больше не кровоточит! (Бежит к сестре и Га-вейну в оконную нишу.) Ьпандина. К тебе вернулся румянец, глаза блестят. Смотри, Гавейн, какой славный рыцарь! Вылитый мессир Ланселот. Король (Галахаду). И она тоже... Галахад (тихо). Гавейн побывал далеко во тьме. Это свежий взгляд. Достаточно одного свежего взгляда, чтоб заставить всех увидеть то, что скрывает от нас привычка. Король. Саграмура Гавейн видел вчера. Галахад. Да, но именно здесь, в замке, приходит конец чарам и начинается действительность. Чудеса следуют за чудесами - во всяком случае, то, что люди зовут чудесами, иными словами, то, чего они прежде не видели. Грааль заявляет о себе. Король. Может ли это быть, чтоб ваши поиски увенчались в Камелоте, чтоб дому моему выпала такая честь? Галахад. Сэр король, поиски Грааля - иная история. Я должен найти Корбеник, но Грааль являет себя, где хочет. А замок теперь свободен от того, что не пускало его сюда. Саграмур. Отец! Бландина. Отец, отец, Галахад! Гавейн. Сюда, все сюда! Король. Что они там еще углядели? Гавейн. Вон, на дороге... Мерлин удаляется; вокруг него скачет на одной ножке какой-то постреленок; позади них поля зеленеют на глазах, деревья одеваются листвой, трава растет, туман рассеивается и открывает синеву, облака, солнце! Король. Жизнь... Начиная с этой реплики, свет разгорается, и комнату озаряет солнце. Начинают петь птицы. Галахад (таинственно). Он все ближе. Король. Рыцарь, рыцарь... мне кажется... можно подумать... я не смею... Галахад (отрывисто). Сейчас вы его увидите. Все. Грааль! Грааль! Грааль! Я его вижу... видите? Это он! Вон он, вон! Галахад. Артур, вы видите его? Король (в экстазе). Вижу. Галахад. Какой он формы? Король (также). Никакой... невозможно описать словами... Галахад. Бландина, вы видите его? Бландина (в экстазе). Вижу. Галахад. Какого он цвета? Ьландина. Всех цветов... невозможно описать... о!.. Галахад. Саграмур, Гавейн, вы его видите? Гавейн и Саграмур (вместе). Вижу. Галахад. Какой у него запах? Где он? Гавейн. Он благоухает. Саграмур. Он сияет... он нигде... он повсюду... он перемешается... Галахад. Он в вас. Его сразу же видит тот, кто в согласии с собой. Вы все видите его, моя задача выполнена. Король. Галахад, почему вы просите нас описать Грааль?.. Галахад, ведь это вы должны бы рассказать нам о нем. Галахад. Я не могу его увидеть. Король. Вы! Галахад. Я никогда его не увижу. Я - тот, кто дает другим увидеть его. Солнечный свет затопляет комнату; Галахад раздвигает занавески. Король. Альков! Кровать пуста! Галахад. Это феи. Их рой проворен и хлопотлив. Смерть им ненавистна. Они вырабатывают незримость, как пчелы - мед. (Оборачивается к остальным.) Рыцари Круглого Стола, мне остается сказать вам "протайте". Король. Не уходите, останьтесь с нами. Галахад. Мерлин перемещается быстро. Он не перестает вредить. Меня ждут в других местах. Я нигде не задерживаюсь. Я странствую в поисках великого приключения, вы это знаете, Артур. Надо платить, за все платить. Платить собой и своими делами. Король. Король всех рыцарей, наша любовь повсюду будет с вами. Галахад. Я всего лишь поэт. Не рыцарь, не король. Саграмур (опускается на одно колено перед Галахадом и целует край его туники). Поэт! Галахад. Как вы, Саграмур. Саграмур. Увы, я в это верил. Гибельное сиденье доказало мне, что нечего заноситься. Галахад. Напротив, считайте, что вам повезло. Быть может, вам еще случится пожалеть о кровавом пятне. Всякое пятно - это точка соприкосновения с землей. Мои доспехи незапятнаны - и я ни с кем не могу соприкоснуться. Саграмур. Если вам и нужно уходить, задержитесь немного. Мы вас любим. Галахад. Меня отнимают у всех, кого я люблю. И вот его уже нет, дверь за ним закрылась. Дети хотят кинуться вдогонку, король их удерживает. Король. Отпустите его. Птичье пение становится громче. Бландина. Птицы! Я думала, никогда их больше не услышу. Послушайте, как заливаются. Король. С ума сойти. Это так вот и было раньше? Гавейн. Я прекрасно помню птиц до моего заточения. Они пели эти же самые песни и поднимали такой же шум. Бландина. Солнечный свет слепит мне глаза. Гавейн. Мы привыкли к полумраку и беззвучию. Грааль восстановил порядок. Воздадим ему хвалу. Король. В мои годы трудно воскресать. Бедные мои глаза! Бедные мои уши! (Обнимает сына и дочь.) Бландина. А кстати, Саграмур, что я вспомнила: ты ведь понимаешь язык птиц. Не можешь ли перевести нам, что они говорят? Почему бы им не добавить свое слово к этой истории? Саграмур. Я так давно не упражнялся. Мне бы надо заново освоить... Все. Ну попробуй, Саграмур... Нет, ты попробуй, попробуй... Саграмур. Погодите... (Закрываетглаза, прислушивается, склонив голову набок; птичий гомон усиливается.) Они говорят... Король. Что говорят? Саграмур. Они говорят: Плати, плати, плати, плати, плати, плати. Надо платить, платить, платить. Плати, плати, плати, плати, плати. Надо платить, платить, платить. Плати, плати, плати... ЗАНАВЕС жүктеу/скачать 428 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|