Жизнь графа Матвея Ивановича Платова

В ночь на 7 октября граф Платов получил через флигель-адъютанта высочайшее его императорского величества повеление идти с всевозможной поспешностью через Гамбург на защиту Веймара. Поутру государь император, встретив его на походе, лично изволил подтвердить сие приказание. «Государь! - ответствовал Платов, - скорее по трупу моему пройдёт враг, чем допущу сделать что-либо неприятное в Веймаре, столь драгоценном сердцам нашим».

Граф Матвей Иванович всегда с особенными чувствами глубочайшей признательности вспоминал милости и благоволение к себе её императорского высочества великой княгини Марии Павловны: тем восхитительнее было для него поручение сие.

Признательный монарх к такому усердию графа тут же соизволил наградить его за Лейпцигское дело орденом Святого Андрея Первозванного.

Спеша с сугубым рвением к исполнению воли государя, равно важной, как и приятной для его сердца, граф Платов прибыл 10 октября к городу Веймару. Неприятель в значительном количестве совсем с неожиданной стороны во­рвался было в город с намерением предать оный всевозможному грабительству, но граф Платов, выстроив тотчас войска свои в боевой порядок, сам презирая явные опасности, ударил с ними стремительно на неприятеля в самых городских улицах, положил много на месте, выбил совершенно из города и с сильным поражением гнал его более мили по дороге к Бюттелыптедту.

Окончив с божьей помощью столь счастливо поражение в сём месте неприятеля, пустился он в ночь сего же числа к Эрфурту. Найдя тут неприятеля в больших силах, обошёл город сей и город Готу вправо.

15-го числа, встретив у деревни Рамздорфа неприятеля, ретировавшегося по большой дороге с самим Наполеоном, граф Платов стремительной на него атакой и храбростью войск своих разрезал его, расстроил в ретираде, сбил с большой дороги и принудил его защищаться артиллерией своей до самого вечера.

17-го числа неприятель в немалом числе пехоты, прикрывая отступление армии своей, стремился атаковать графа Платова. Но предупреждённый в сём намерении своём, сперва передовыми партиями корпуса графа Платова, а потом и подоспевшими из самого корпуса не­сколькими полками, был опрокинут, разбит и прогнан на большую дорогу к армии его. Причём отбиты у него две пушки и четыре зарядных ящика.

Преследуя неприятеля по пятам и со сторон равняясь с головами колонн его, граф Платов, беспрестанным нападением принудил находив­шихся в армии его один вюртембергской и два эскадрона вирцбургской кавалерии сдаться, которые в то же время и были отправлены от него в армию генерала графа Вреде.

19-го числа граф Платов, встретив совершенную невозможность преследовать непри­ятеля просёлочными дорогами за гористыми и лесистыми местами, решился приблизиться у местечка Сальмунстера к большой дороге. Ударив тут обще с отрядом генерал-адъютанта графа Орлова-Денисова на неприятельский арьергард, по крайней мере, из семи тысяч пехоты состоявший, разбил его совершенно и преследовал до реки Кинцига, а потом по переправе через реку оную вброд через местечко Гельнгаузен до деревни Либло. Арьергард сей весь был истреблён: до двух тысяч шестисот человек захвачено было при самом деле, а остальные, разбежавшиеся по лесам, забраны были на другой день отрядом корпуса же графа Платова, под командой генерал-майора Кайсарова, которому по нахождению его вправе дано было поспешнейшее о сём приказание.

20-го числа с утра до самой ночи граф Платов провёл в преследовании неприятеля, нанося ему значительное поражение от Ханау до самого Франкфурта. В сём случае подкреплял его авангард австрийско-баварской армии под командой генерала Болкмана. Неприятель, заняв город, расположил лагерь свой вправо от оного. И когда граф Платов вместе с генералом Болк- маном подошли к воротам Ханау, то неприятель находился ещё у ворот Майнца. Граф Платов приказал в течение целой ночи стрелять по нём из артиллерии своей ядрами, гранатами и брандкугелями, а отдельным командам своим причинять ему в разных местах тревогу.

Сие распоряжение столь удачное имело действие, что встревоженный таким нападением неприятель в ту же ночь выслал часть войск своих из города, а с последними принуждён был оставить оный на другой день, то есть 21-го числа в шесть часов утра, и бежать в беспорядке к реке Ниде. Граф Платов, войдя в город Франкфурт в девять часов утра, тотчас последовал за неприятелем, чтобы гнать его по большой дороге к Майнцу, а баварский генерал граф Фрезнель вошёл в оный в два часа пополудни.

Сего же числа графом Фрезнелем и маршалом двора гессенского бароном Тилем подписана конвенция, по которой великий герцог Гессенский, отступая от союза Рейнского, соединил войска свои с армией австрийско-баварской.

Продолжая преследовать неприятеля, граф Платов нашёл, что он при переправе через реку Ниду у местечка Гехста сломал находившийся через неё мост. Приказав тотчас исправить оный, велел между тем нескольким донским полкам переправиться вброд, и давать вид не­приятелю, что хотят обойти его вправо. Неприятель, приметя сие, отретировался по большой дороге к Гохгейму. Граф Платов, нагнав его, имел 22 октября между сим местечком и деревней Виккерт весьма жаркое и упорное с ним до самой ночи сражение, в котором много побито наголову и взято в плен.

Неприятель, вытесненный из местечка Гохгейм, перейдя Рейн в Майнце, расположил перед ним войска свои в лагере.

В сие продолжение военных действий генерала графа Платова с 16 сентября по 22 октября, при беспрерывных и ежедневных с неприятелем стычках, не упоминая уже о значительных сражениях, особенно во время следования его от Лейпцига к Веймару и от оного через Ханау и Франкфурт до Гохгейма, неприятель претерпел сильное поражение и чувствительную в людях убыль. Сверх множества убитых захвачено у него в разных местах корпусом графа Платова до пятнадцати тысяч человек, между которыми довольное было число штаб- и обер-офицеров.

При сём должно заметить, что неприятель причиняемыми в ночное время ему беспокойствами от партий графа Платова так был изнурён, что многие попадались в плен от ран и от совершенного изнеможения сил уже полумёртвыми и потому не были показываемы в числе плен­ных, которых количество в противном случае было бы гораздо значительнее. В сию экспедицию отбито у неприятеля двадцать восемь орудий и более тридцати пяти зарядных ящиков.

Граф Платов в рапорте своём к главнокомандующему, свидетельствуя об отличном мужестве подвизавшихся с ним господ генералов, штаб- и обер-офицеров, и вообще об отличной храбрости предводительствуемого им войска, заключает следующим: «В преследовании непри­ятеля от Сальмунстера через Гелгаузен, Ганау, Франкфурт и до Гохгейма по большой дороге, когда он был тесним и поражаем с тылу и с обо­их флангов, не имея способов доставить себе продовольствие фуражировкою, ретирада его образовала то же, что было во время преследования его в прошлом 1812 году от Москвы».

24 октября кавалерия резервного корпуса российско-прусской армии вступила во Франкфурт-на-Майне, куда сего же числа изволил прибыть его величество государь император с его высочеством великим князем Константином Павловичем, а 25-го числа прибыл туда же и его величество император австрийский.

С сего числа по 26 ноября союзные российско-прусские армии оставались на кантонир-кваргирах в следующем расположении: рос­сийско-императорская и королевско-прусская пешая гвардия в городе Франкфурте и ближайших окрестностях его; гренадёрский корпус у местечка Мильтенберга; одна кирасирская дивизия в Зелиген-Штадте, две - в Бухгейме, три - в Кюльсгейме; гвардейская кавалерийская дивизия в Гросс-Умштадте; прусская конная гвардия в местечке Рейнгейм; армия генерала Блюхера частью у Касселя, блокируя тамошние укрепления, а частью у Франкфурта; корпус генерала барона Сакена в Флернгейме; корпус генерала графа Платова в Цвингенберге.

Главная квартира союзных монархов находилась во всё сие время в городе Франкфурте, а главнокомандующего российско-прусских армий в городе Ашаффенбурге.

Во время расположения главных союзных армий на вышеупомянутых кантонир-квартирах, отдельные части их имели следующие успехи: неприятельские войска, оставленные под командой маршала Сен-Сира в Дрездене, сдались на капитуляцию. Крепости Замостье, Штеттин и Модлин таким же образом покорены оружию союзных государей. Гарнизон города Данцига открыл переговоры о сдаче. Владения германских князей, принадлежащие союзу Рейнскому, приобщась к союзным державам, приступили к образованию войск своих. Австрийская армия в Италии поручена в начальство генерал-фельдмаршала графа Бельгарда. Наследный принц шведский продолжал завоевания свои в Голландии, которая вызвала уже из Англии в Амстердам принца Оранского. Город Гамбург и в нём корпус маршала Даву оставались в блокаде.

Генерал граф Платов при самом начале расположения войск на кантонир-квартиры прибыл, по высочайшей воле, в главную квартиру государя императора в город Франкфурт и оставался в оной до возобновления движения войск. Начальствование же корпусом своим поручил генерал-майору князю Щербатову.

Тут в первый ещё раз возложил он на себя всемилостивейше пожалованный ему за Лейпцигское дело орден Святого Андрея Первозван­ного и явился в оном к августейшему монарху с принесением всеподданнейшей благодарности. Орденские знаки хотя присланы были к нему из главной квартиры государя императора гораздо прежде, но он, заботясь только о поражении врага, отложил возложение оных на себя до того времени, когда представится возможность, при успехах оружия нашего, воспользоваться некоторым спокойствием и принести в то же время благодарность Богу и государю. Этого случая дождался он во Франкфурте.

Преданные ему донцы, храбрые сподвижники его, истинные участники в славе и подвигах его особенно утешились, узрев на нём сию новую необычайную для них царскую милость, ибо с того самого времени, как атаманы их начали пользоваться наружными знаками монаршего благоволения, никто ещё из них не достигал столь отличной почести. Утешительно было для сего героя, увенчанного славой и победами, видеть себя через истинные заслуги сравнявшимся в царских милостях с первейшими вельможами в государстве. Но монарх готовил ему новый отличный знак своего благоволения ещё с самого изгнания врагов из отечественной земли.

Во время пребывания во Франкфурте, однажды, когда граф Платов сидел за обеденным столом, явился к нему адъютант графа Алексея Андреевича Аракчеева с монаршим даром: это было богатое бриллиантовое перо для ношения на кивере, с вензелевым именем государя и с лаврами прекраснейшей работы.

Граф встал тотчас из-за стола, помолился Богу за здравие обожаемого монарха и потом, выпив за высочайшее здоровье бокал вина, при восклицании: «Ура! Да здравствует Александр!», пригласил к тому и всех гостей своих, искренней радостью исполненных. Графу особенно приятно было, что государю императору благоугодно было сию новую награду препроводить к нему через посредство того верного и великого своего министра, которого он душевно чтил и был ему по конец дней своих предан: граф Матвей Иванович во всем пространстве ценил отличные достоинства и важные Отечеству услуги графа Алексея Андреевича Аракчеева.

В тот же самый день город Франкфурт давал великолепный бал в честь присутствовавших в нём четырёх союзных могущественных монархов. Граф Платов, туда же приглашённый, явился на сём бале с новым блеском и самой наружностью своей привлёк столько же любопытных взоров жителей франкфуртских, сколько до того стремились к нему сердца их, признательностью и почтением к сему постоянному поражателю французов исполненные. Во всех углах оба пола произносили его имя, все теснились его видеть, все удивлялись и изъявляли ему нелестные знаки своего уважения. Герой, сединами украшенный, казалось, терялся в возможности изъявлять свою признательность. Глубоко чувствами удовольствия проникнутый, несмотря на беспокойство по его летам довольно тягостное, он поздно покинул бал сей, оставивший в памяти его самое приятнейшее воспоминание.

Победы и слава Платова, равно как и мило­сти к нему монарха, радовали соотечественников. Многие из обеих столиц приветствовали его радостными своими поздравлениями; между прочими достойно было особенного внимания письмо знаменитого биографа бессмертного Суворова Е. Б. Фукса, который красивым и неподражаемым пером своим прекрасно излил чувствования свои к герою, торжествующему повсюду над врагами Отечества.

26 ноября часть российско-прусских войск, а именно: вся гвардия пешая и конная, гренадёрский и кирасирский корпусы, корпус графа Платова и войска графа Витгенштейна, а также армия австрийско-баварская двинулись к сто­роне Швейцарии. Армия же генерала Блюхера и корпус генерала Сакена остались близ Франкфурта и Майнца.

5 декабря российско-прусские войска, продолжавшие марш свой к стороне Швейцарии, сего числа остановились в королевстве Вюртембергском и великом герцогстве Баденском и оставались в сём расположении до 10-го числа.

Отсюда гвардия и весь резервный корпус взяли направление к Фрайбургу.

22 декабря гренадёрский и кирасирский наши корпуса расположились в окрестностях Базеля, а главная квартира - в самом Базеле. Корпусу генерала графа Платова дано направление через Эпиналь к Нёшато.

Между тем отряжённый от графа Платова генерал-майор князь Щербатов, продолжая поиски свои за неприятелем к Нанси, командировал по дороге на Эпиналь полковника Ефимовича с отрядом, который неподалёку от Мирамона, встретясь с неприятельским кавалерийским отрядом, рассеял оный, взял тридцать шесть человек в плен и отбил адъютанта генерал-фельдмаршала князя Шварценберга подполковника Хотена, который провожал бывшего в Швейцарии французского посланника Талейрана и был задержан французами как пленный.

С прибытием его высочества кронпринца Вюртембергского с войсками своими к Эпиналю, 30 декабря неприятель поспешно оставил город сей и потянулся на Ла-Манш. Его высочество быстро преследовал его до Тауна. Между тем генерал граф Платов одну часть корпуса своего, под командой генерал-майора

Грекова 8-го, послал влево отрезать неприятелю дорогу на Шарм, а другой, порученной генерал-майору Кайсарову, присоединя к ней и отряд генерал-майора князя Щербатова, действовал ему в тыл и на оба фланга. Ударив таким образом со всех сторон на бегущего неприятеля, поражал его на всём пути отступления к Шарму, куда он с малыми остатками успел спастись уже ночью. Донская конная артиллерия нанесла ему чувствительный вред картечными выстрелами, под которыми проходила пехота его. Кавалерия же вся почти была истреблена храбростью казаков и, по собственному показанию старших офицеров её, в плен к нам попавшихся, дорога от Тауна до Игли была завалена убитыми, оружием и амуницией. Пленных взято здесь более пятисот человек.

На другой день (31 декабря) и последние остатки неприятельской пехоты были вытеснены из Шарма и преследовались до Нанси.

С наступлением 1813 года войска его императорского величества перешли через Неман, а с наступлением 1814 года переправились они через Рейн. Итак, в течение одного года под личным предводительством самого государя императора, разделявшего с воинами своими труды и опасности, совершили они марш более четырёхсот миль (около трёх тысяч вёрст), имели на нём одиннадцать главных сражений, низложили обще с союзниками своими четыре новые и сильные армии императора французов, покорили десять важных крепостей с многочисленной их артиллерией, гарнизонами и военным снарядом, наконец, разрушив гнездо властолю­бивых замыслов Наполеона - союз Рейнский - воскресили политическое бытие и свободу многих народов Германии и привели в трепет тех, от которых двадцать с лишком лет угнеталась Европа.

Перед вступлением войск наших в границы Франции государь в высочайшем приказе от 25 декабря, в Фрайбурге изданном, объявил войскам своим благотворную цель и намерения свои насчёт сего похода, равно как и обязанности воинов в отношении поведения их в настоящей неприятельской земле и обращения с мирными жителями.

2 января отряд корпуса графа Платова, под командой генерал-майора князя Щербатова, продолжал поиски свои за неприятелем до Нанси и Туля. У сего последнего города открыл он неприятельский арьергард из шести тысяч человек при тридцати шести орудиях.

6 января генерал граф Платов после прибытия в Бар-сюр-Об получил повеление перейти с Шомонской на Шатильонскую дорогу, оставя первую отряду подполковника графа Турно. В Нёшато взял он три пушки, оставленные там при торопливом неприятеля от появления корпуса его отступлении.

7 января генерал-майор князь Щербатов, найдя за три версты перед Вокулером неприятельские аванпосты, сбил их и гнал через самое предместье сего города, но встречен будучи там спешившимися драгунами, открывшими по нём сильный оружейный огонь, усиленный действием артиллерии, на другой стороне реки поставленной, отступил к селению Жибоми. Ночью князь Щербатов возобновил нападение на неприятеля, который, оставя ему форштадт, допустил его войти в город.

8 января казаки корпуса генерала графа Платова, переправясь сего числа у села Гре через реку Мёз вплавь, напали на неприятельский отряд, шедший в Вокулер, и, положив многих на месте, взяли в плен одного поручика и девятнадцать рядовых, преследуя неприятеля до деревни Талянкура.

15 января генерал граф Платов, следуя с корпусом своим на Бар-сюр-Об, теснил неприятельские отряды со значительным поражением от Жуэнвиля до Эрвиля. Отряды сии прикрывали левый фланг корпуса маршала Мортье, находившегося в Бар-сюр-Об, который был между тем атакован с правого фланга австрийским корпусом под командой генерал-фельдцейгмейстера графа Полая и корпусом наследного принца Вюртембергского, принуждён был, оставя город Бар-сюр-Об, и в нём до двухсот своих больных, отступить по дороге к Труа.

16 января генерал-майор князь Щербатов открыл партиями своими неприятеля, сосредоточившего главные силы свои в Витри и Арси.

Сего же числа генерал граф Платов прибыл в город Оксон, где авангардом его захвачено сто человек конфедератов при одном капитане и тридцати рядовых старой французской гвардии.

18 января авангард генерала графа Платова, под командой генерал-майора Кайсарова, встретясь сего числа у города Сане с отрядом неприятельской кавалерии в триста человек, прогнал его до форштадта сего города. Засевшая там в виноградниках неприятельская пехота хотя открыла было по ним оружейный огонь, но граф Платов, подоспев туда сам с остальной частью корпуса своего, заставил её искать спасения в самом городе и при некотором сопротивлении занял форштадт, взяв в плен одного офицера и тридцать рядовых французской гвардии.

Нападение же на самый город, защищённый каменной стеной и довольно сильным гарнизоном, граф Платов не мог уже предпринимать по малочисленности корпуса своего и потому, оставя оный, продолжал марш по направлению своему на Фонтенбло.

21 января граф Платов в продолжение марша своего к Фонтенбло, после переправы уже через реку Йонна у Вильнёв-ле-Руа, атакован был сильным отрядом войск, из Версаля посланных, но отразя оный двукратными быстрыми ударами, взял в плен одного подполковника, одного капитана, двух драгунских офицеров и восемьдесят драгун и гусар. Сверх того, посланный от него с партией к Монтаржи гвардии капитан Бергман отбил четыреста пять испанских офицеров и сорок три человека нижних чинов, истребил весь конвой, препровождавший их в Бурж.

2 февраля генерал граф Платов прибыл с корпусом своим в Фонтенбло; но тут предположенное намерение, с которым по высочайшему повелению отправился он к сему месту, дабы выручить папу из мучительного его положения, не имело ожидаемого успеха. Наполеон, не желая упустить из рук жертвы своей, отправил святого отца во внутренние области Франции. В Фонтенбло нашли только престарелого кардинала, который с ужасом и со слезами рассказывал о страданиях пастыря римской церкви.

В сём месте корпусу графа Платова, утомлённому дальним, быстрым и усиленным переходом и притом немало значащими для обхода неприятеля или для уклонения от нападений его контрмаршами, дан был на сутки отдых. Между тем получено было сведение, что в укреплённом городе Намюре, отстоящем на несколько миль от Фонтенбло, находится неприятель в довольном количестве, с немалым числом артиллерии. Желая экспедицию сию ознаменовать славным подвигом, граф Платов решился, невзирая на малочисленность корпуса своего, штурмовать город сей. Взятие города сего тем было для него необходимее, что воинские снаряды начали уже у него истощаться. Благоразумная отважность умеет пользоваться временем и обстоятельствами.

4 февраля в полдень граф Платов прибыл с войсками своими к городу Намюру. Должно заметить, что корпус его состоял в то время из нескольких только донских и одного Черноморского полков при одной роте донской конной артиллерии. Граф Платов отправил тотчас от себя парламентёра, или, как он называл, переговорщика, с тем, чтобы для охранения жителей сдан был город. Французский комендант, видя перед стенами Намюра одних только казаков, с гордостью отвечал посланному: «Рвы наполнятся трупами, река обагрится кровью, а города не сдам; храбрость и решительность французов всем известны».

Граф Платов, получив такой отзыв коменданта, приступил немедленно к распоряжениям для штурмования города. На высотах приказал он выставить все орудия донской артиллерии, а войскам облечь город, распространяясь в построении оных сколько можно обширнее для наружного увеличения сил. Позади полков велел расположить казачьи коши, то есть, вьючных и заводных лошадей, которых устрашённый неприятель принял за действующие полки.

Как скоро всё сие было так устроено, то генерал граф Платов открыл из артиллерии сильный огонь хурами. Удачное действие оной скоро подбило два неприятельских орудия. Жестокая канонада продолжалась с обеих сторон до самых сумерек. Россияне не потеряли ни одного человека, у неприятеля ранено и убито несколько канониров.

С наступлением ночи граф приказал во всех полках и при кошах развести большие огни. В то же время опытный донской вождь для большего устрашения неприятеля велел в отдалённых местах от кошев раскладывать и умножать новые огни, дабы тем показать неприятелю, что новые свежие войска беспрестанно подходят к нему с разных сторон на подкрепление. Граф Платов, наблюдая недремлющим оком все распоряжения неприятельские, созвал к себе главных чиновников и сказал им: «С Божьей помощью я решился в сию ночь взять город приступом. Мы русские, и, следовательно, должны ожидать удачи. С именем Бога и государя приступим к делу». В то же время отдал он войскам следующий приказ: «С твёрдым упованием на Бога, с ревностным усердием к государю, и с пламенной любовью к Отечеству, совершим в сию ночь приступ к городу Намюру. Со всех полков наряжаются по три, а с Атаманского полка пять сотен пеших казаков с дротиками. У кого есть патроны, тот должен быть с ружьём... Начальником оных назначается полковник Шперберг. Наблюдать тишину; а подступя к городу с трёх назначенных мест, производить беспрерывный крик. У страха глаза большие; неприятелю сила наша неизвестна. Город кругом окован нашей цепью; никто не подаст вести врагу. Вспомните измаильский приступ: к стенам его казаки шли открытой грудью. Вера и верность увенчались там успехом; и здесь, уповая на Бога, ожидаем несомненно славы и победы. Овладев городом, не чинить жителям никакого вреда, никакой обиды. Покажем врагам нашим, что мы побеждаем супротивников верой, мужеством и великодушием».

Немедленно за сим всё было устроено к приступу. Полковник Шперберг донёс о сём графу, который отдыхал на камне, где была его ставка. Он, увидя движение колонн, встал, перекрестился и сказал полковнику: «С Божьей помощью, ступайте, начинайте. Приближайтесь к городу скрытными путями, тихомолком, чтобы враг и шороху нашего не услышал. Уведомляйте меня обо всём, подойдя на определённое расстояние, пустите ракету. Дай Бог, чтобы неприятель, устрашённый предприятием нашим, сдался без кровопролития. Бог всем располагает; да будет по его святой воле!»

Получив такое приказание, полковник Шперберг поскакал к первой колонне. Двинулись к приступу, и вскоре раздался ужасный крик приблизившихся к городу войск. Неприятель открыл сильный огонь. Со стороны русских действовали только два орудия против городских ворот, которые были забиты. Крик осаждающих и неприятельский ружейный огонь продолжались около часа. Вдруг всё умолкло... Полковник Шперберг прислал к графу просить помощи и доложить, что «неприятель хотя и упорствует сдать город, но он, получа подкрепление, надеется окончить дело вторым приступом. Встревоженный неприятель начинает уже колебаться; жители с воплем просят пощады города».