Кипчаки евразии: история, язык и

3. Закиров С. Дипломатические отношения Золотой Орды с Египтом (13-
14 вв.) – М., 1966. 
4. Султанов Т.И. Письмо Золотоордынского хана Улуг Мухаммеда 
турецкому султану Мураду ІІ //Тюркологический сборник, 1973. 
5. Кривец Е.А. Ислам в Центральной Азии. М. 1999. 
6. Веселовский Н.И. История Востока. Т.2. СПб., 1887. 
7. Дербісәлі Ә. Ислам және заман. - Алматы: Дәуір, 2003. – 560 б.
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

РАССЕЛЕНИЕ КИПЧАКОВ В ПЕРВОЙ ТРЕТИ ХІ В.
(ИСТОЧНИКОВЕДЧЕСКИЙ АНАЛИЗ) 
 
 
Кадиркулова Г.К.
Казахстан, Алматы 
Алматинская Академия 
Экономики и Статистики 
 
Половцы (кипчаки, куманы)-средневековые кочевые тюркоязычные 
племена оставили заметный след не только в истории евразийских степей, но 
также оказали большое влияние на развитие многих раннефеодальных 
государств Старого Света. Арабо- и персоязычным авторам, армянским и 
грузинским средневековым историкам они известны как кипчаки, русские 
летописцы их называли половцами, а в византийских и венгерских 
источниках они фигурируют под именем команов, куманов и кунов. 
Летописи и хроники разных стран пестрят свидетельствами об их 
опустошительных набегах на своих соседей, об участии этих номадов в 
качестве наследников междоусобных распрях князей и королей, о 
династических браках политических лидеров Хорезма, Грузии, Древней 
Руси, Венгрии с половецкими ханами. 
В эпоху средневековья из кипчакской среды вышли правители Хорезма, 
мамлюкского Египта и Делийского султаната. Хорезмшахи, грузинские цари, 
древнерусские князья, венгерские короли заключали политические союзы с 
половецкими (кипчакскими, куманскими) ханами, кипчаки являлись той 
исчерпаемой средой, из которой правители Хорезма, Грузии, Венгрии 
формировали значительные воинские контингенты, а затем использовали их 
для решения своих насущных внутри и внешнеполитических проблем. 
Обращает на себя внимание и тот факт, что исследователи чаще 
обращали и обращают внимание на те источники, касающиеся половцев 
(кипчаков, куманов), которые можно использовать в качестве дополнения 
для рассмотрения проблем истории Древней Руси, Венгерского королевства, 
Византийской империи, тюрко и монголоязычных племен и народов Южной 
Сибири. При такой постановке вопроса половецкий (кипчакский, куманский)
материал, служит лишь экзотическим фоном к отдельным периодам истории 
тех или иных государств и народов. Кроме того, письменные источники, 
освещающие историю половецкой (кипчакской) степи - «Дешт- и –Кипчак», 
используются учеными очень не равномерно, как в историко-политическом, 
так и в территориальном отношении.
Кипчаки сыграли важную роль в энтногенезе многих современных 
тюркоязычных народов Евразии; казахов, киргизов, узбеков, туркмен, 
каракалпаков, алтайцев, татар, ногайцев, кумыков, карачаевцев, балкарцев и 
др. В ряде случаев (как например, это было с казахами) они являлись одним 
из крупнейших компонентов в процессе этногенеза, в других же, их роль 
была выражена несколько слабее, однако данный факт еще ярче высвечивает
то значение, которое кипчакские племена имели и имеют в истории как 
средневековых, так и современных народов Старого Света. Перед 

современными исследователями стоит насущная и вполне посильная задача 
- создать общую историю кипчаков (половцев, куманов) с момента их 
появления на исторической арене, вплоть до полного исчезновения. 
Накопленные источники как письменные, так и археологические позволяют 
осуществить эту цель. 
Уйдя в Прииртышье и степи Восточного и Центрального Казахстана 
кипчаки, а вслед за ними и кимаки, открыли новую страницу в своей 
истории. Под главенством правящей верхушки кимакского общества эти 
племенные объединения создали сильное государственное образование – 
Кимакский каганат, который сыграл важную роль в этнополитической 
истории народов Западной Сибири, Казахстана, Средней Азии 1Х-Х1 вв. 
Кипчаки оказались в Приирышье, а затем в степях Восточного и 
Центрального Казахстана раньше кимаков. Первая их волна появилась на 
верхнем Иртыше и в Восточном Казахстане к середине VII в. (после 646 г.) 
Они частично смешались с близкородственными йемеками, а частично, 
вынудили последних уйти вниз по течению этой реки, а также занять 
северную часть степей Восточного и Центрального Казахстана. Вторая волна 
кипчаков пришла на Иртыш столетие спустя, после разгрома II Тюркского 
Каганата (744 г.) уйгурами. Новые пришельцы потеснили своих сородичей в 
степи Центрального Казахстана. О том, что в VIII в. часть кипчаков кочевала 
в степях Центрального Казахстана, позволяют судить сведения анонимного 
автора Х в. Приведенные в «Худуд ал-Алам»» южные границы кипчаков 
соприкасаются с печенегами, а все остальные границы с северными землями, 
где никто не живет» [1.P.101]. Явно эти сведения были почерпнуты автором 
из более ранних источников, так как только в VIII в. печенеги, кочевавшие 
тогда между оз. Балхаш и Сырдарьей, могли быть южными соседями 
кипчаков. О кочевьях печенегов в VIII в. известно из тибетского перевода 
отчета уйгурских послов [2.P.11]. 
Покинув места своего прежнего обитания в середине IХ в. (после 840 г.) 
кимаки первоначально обосновались на правобережье Иртыша. Об этом 
можно судить исходя из сведений автора Х1 в. Гардизи, пользовавшегося 
более ранними источниками. Он писал, что лишь «переправившись через 
Иртыш, приходят к шатрам кимаков»[3.C.107]. Отсюда кимаки постепенно 
начали расширять сферу своего влияния на запад. Кипчаки и йемеки в 
основной массе оттесненные новыми пришельцами в степи Восточного и 
Центрального Казахстана, попали в политическую зависимость от них.
Таким образом, в конце Х века огромные пространства, занимаемые 
племенами кимако-кипчакского объединения, охватывали земли от 
Алтайских гор на востоке до Уральских гор и одноименной реки на западе, 
от границы леса и лесостепи в Западной Сибири на севере до северного 
берега оз. Балхаш и горных хребтов Тарбагатая и Каратау на юге. Эти 
территории подразделялись на четыре основные части: Йагансун-Йасу, 
Кыркырхан, Андар аз-кифчак и западный район обитания кипчаков и 
йемеков. 
Если с середины ІХ в. до последних десятилетий кипчаки находились в 
политической зависимости от кимаков, то с конца Х–начала ХІ в. ситуация 

начинает меняться. Кипчаки стараются освободиться от власти кимаков. И 
это видно уже из свидетельства «Худуд ал-Алам» об области кипчаков, 
расположенной между Уральскими горами и оснавными землями кимаков». 
Аноним сообщает, что «кыпчаки – племя, которое отделилось от кимаков», 
но еще не полностью, так как их «царь назначался кимаками» [4.С.19]. 
Естественно, что желание освободиться из под политической опеки 
кимаков подталкивало кипчаков к постепенной экспансии на запад – к Волге, 
на юго-запад – к полуострову Мангышлак и на юг – в Приаралье и долины 
Таласа и Чу, в земли которые еще находились под контролем огузов (а 
отчасти кимаков и карлуков), но в то же время были хорошо знакомы и 
кипчакам, имевшим там совместные с огузами пастбища. 
На присутствие в указанных районах уже к концу IX-XII отдельных
кипчакских родовых подразделений, косвенно указывают свидетельства ал-
Масуди, анонимного автора, «Худуд ал-Алам» и Макдиси. Так, ал-Масуди
писал, что междуречье Черного и Белого Иртышей, впадающих в Хазарское 
(Каспийское) море и отождествляемых современными исследователями с 
Волгой и Уралом или с Уралом и Эмбой, расположены зимники и летники 
кимаков и гузов [5.С.166]. В «Худуд ал–Алам» сообщается «когда между 
ними мир – они (кимаки Г.К.) откочевывают зимой к гузам» [6.P.99]. А у 
Макдиси говорится, что города Сауран и Шагилджан, расположенные в 
среднем течении Сырдарьи, являлись пограничными крепостями против 
гузов и кимаков [7.С.46]. Так как во второй половине IX-X вв. за этнонимом 
кимаки скрывались и кипчаки, то вполне логично предположить, что они так 
же пользовались этими пастбищами огузов. 
Однако впервые, о кипчаках на границах Хорезма упоминает Абу–л–
Фазл– Бейхаки в 1030г. объясняя отказ хорезмшаха Алтунаша (1071-1032) 
прибыть ко двору его сюзерена эмира Махмуда Газневийского (999-1030), 
получением срочного известия от Ходжи Ахмеда сына Абд–ас –самада о том, 
что «кечиты, джиграк и хифчак волнуются… как бы не случилось беды». 
[8.С.104]. Уже к середине 30-х гг. ХI в. кипчаки вместе с другими кочевыми 
тюркоязычными племенами не только тревожат своими набегами 
подвластные хорезмшаху земли, но и охотно служат ему в качестве 
наемников. Тот же Бейхаки сообщает, «Харун (хорезмшах с 1032 по 1035 гг. 
Г.К.) тоже выступил, возвратился в Хорезм и еще ревностней начал 
готовиться к походу. Со всех к нему стекались люди (племена кечат, джиграх 
и кыпчак), получилось большое войско» [9.С.602]. 
Самые подробные сведения о расселении кипчаков на территории 
Казахстана и Средней Азии в ХІ в., приведены в труде Махмуда Кашгарского 
и отмечены на прилагающейся к нему карте. Северная окраина кипчакских 
земель лежала на границе степной и лесостепной зон. Их восточные рубежи 
проходили по левому берегу Иртыша, который обазначен на карте как место 
обитания йемеков, а в тексте дано соответствующее пояснение: «Йемеки – 
тюркское племя. А он у нас кыпчакский род» [10.С.35]. 
О кипчакских владениях на юге (в районе хребта Каратау, Киргизского 
хребта и долины Таласа) записано, Кендшак Сангир – город вблизи Тараза. 
Это пограничная крепость кипчаков» [11.С.444]. Здесь, по–видимому, 

кипчаки обосновались задолго до написания труда Махмуда Кашгарского. К 
такому выводу приходишь, прочитав следующую выдержку из его сочинения 
«Булак – тюркское племя. Они были в подчинении у кипчаков, но затем 
спаслись благодаря помощи Аллаха и теперь они называются алка – 
булак»[12.С.306]. Согласно сведениям Шарафа–ал–Марвази племя булак 
входило в состав карлуков, проживавших в Жетысу и состоявших из девяти 
групп «три чигиль, одна тухси, одна булак» [13.С.316]. По справедливому 
замечанию С.М. Ахинжанова «Заметка Кашгарского служит отголоском 
каких–то военных столкновений карлуков с кипчаками задолго до жизни 
Махмуда» [14.С.175]. Дополнительным свидетельством пребывания здесь 
кипчаков служат находки святилищ с каменными изваяниями у перевала 
Сандык, около с. Мерке. Эти статуи аналогичны самым ранним типам 
половецкой скульптуры южнорусских степей по классификации С.А. 
Плетневой [15.С.89] .
Территории, прилегающие к Аральскому морю обозначены на карте как 
«обиталище огузов и кипчаков» [16.С.60]. Еще одним местом общего 
обитания огузов и кипчаков являлся полуостров Мангышлак. На карте 
Махмуда Кашгарского отмечено поселение кипчаков, расположенное на 
восточном побережье Каспийского моря. Именно сюда, на Мангышлак, в 
1065 году совершил свой поход против племен кипчаков и джази 
сельджукский султан Алп Арслан (1063–1072) [17.С.52]. Согласно С.Г. 
Агаджанову, «Кифшага и Джази, упомянутых средневековыми авторами, 
сообщающими об этих событиях, следует, вероятно, рассматривать, как 
искаженную персонификацию названий кипчаков и йазыров (языров, 
язгыров)» одного из огузских племен ХІ в. [18.С.266]. 
Данные топонимики так же свидетельствуют о пребывании кипчаков в 
районе Магышлака, так как степи к югу от этого полуострова вплоть до 
р.Чарын еще во времена правления Надир–шаха (1736-1737) в Персии и даже 
в начале ХІХ в. назывались Дешт–и – Кипчак [ 19.С.117 ]. 
Западная граница расселения кипчаков в первой трети ХІ в., вероятно 
проходила по Волге. В сочинении Махмуда Кашгарского записано: «Итиль - 
название реки в стране кипчаков» [20.С.103]. В тексте Итиль не назван 
западной границей кипчаков, так как не являлся таковой к моменту 
окончания работы Махмуда Кашгарского над своим трудом (1074 г.). В это 
время значительная часть кипчакских племен уже прочно обосновалась в 
степях Северного Причерноморья. А на территории Зоволжско–
Приуральских степей кроме собственно кипчаков, кочевала и часть йемеков, 
отделившихся от своих собратьев на Иртыше. О них сохранились сведения в 
источниках ХІІ в. Наджип Хамадана, говоря о расположенном на Волге 
городе Саксине отметил «Саксин – это город, больше его нет города в 
Туркестане. Жителей его беспокоят племена кипчаков и йемеков. В этой 
области нет реки, кроме Атила» [21.С.162]. 
Лаврентьевская летопись под 6690 (1182), рассказывая о походе князя 
Всеволода Большое Гнездо на Волжских булгар, также отметила присутствие 
йеменов кочевавших, по–видимому в Приурельских степях, неподалеку от 
границ Волжской Булгарии.«Иде князь Всеволодь [на Болгары] [и] приде в 

землю Болгарьскую и выседе на берегь поиде к Великому городу и ста у 
Тухчина городка и перестоя ту 3 дни поиде на трети день к Великому городу 
пошедшю же князю в поле оузреша наши сторожеле в поли и мняху 
Болгарскьи полкь и приехаша 5 мужь ис полку того и судариша челомь 
передь княземь Всеволодомь и сказаша ему речь кланяются княже Половци 
Емякове пришли есьмы со княземь Болгарским воевать Болгарь князь же 
Всеволодь здумавь с братею своею и с дружиною води их в роту в 
Половецьскую поима ихь поиде к Великому городу и приде князь к городу и 
перешедь Черемисань...» [22.С.389]. 
Итак, постепенно расширяя территорию своих кочевий в юго–западном и 
западном направлениях, кипчакские и отдельные кимакские племенные 
обьединения в 30-е гг. ХІ в. появляются на границах Хорезма и выходят к 
Волге, откуда затем начинается их широкая миграция в степи Восточной 
Европы, где они столкнулись с государствами Северного Кавказа и 
Закавказья, княжествами Древней Руси, Византийской империей и 
Венгерским королевством, а другая часть с массой огузов и некоторым 
количеством кипчаков, влившись в состав турок-сельджуков, усилили 
давление на исламские государства Ирана и Ирака, на мусульманские и 
христианские государства Закавказья и Восточной провинции Византии. 

жүктеу/скачать 4.03 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: