Укрепляйтесь Господом и могуществом силы Его... потому что наша брань не против крови и плоти, но против... духов злобы поднебесных

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Через суровые испытания проходят великие воины Христовы. Так, среди недостроенных монастырских зданий одинокий старец-инок боролся с бесами. В тот год засуха опустошила Афон и его окрестности, в обители кончились запасы, и все ученики старца бежали, не выдержав пытки голодом. Остался только он, святой игумен Афанасий. Как грозовая туча, сгущались вокруг него темные полчища, полыхая ненавистью к созидаемой им лавре.

Преподобному Афанасию не внове было вести духовную брань с демонами. Он знал коварство этих своих «давних знакомцев». Еще в молодости, когда святой Афанасий проводил жизнь свою в отшельничестве, духи злобы пытались одолеть его душу мертвящим унынием и отвращением к диким пустыням Афона, где он подвизался. Тогда он назначил себе срок: пусть пройдет год, и если не оставят его тягостные мысли, он вернется в мир. Святой Афанасий превозмог этот год, но темная тоска по-прежнему грызла его. Уже собираясь навсегда покинуть свою келью, подвижник в последний раз встал на молитву. И внезапно Небесный Свет облистал его, Божественная радость явилась на смену унынию. Господь посетил преподобного Афанасия благодатной помощью. С тех пор он обрел дар умиления и слез, всеми силами души полюбил отшельничество, дающее человеку счастье близости к Всевышнему.

Однако новое искушение оказалось гораздо сильнее давнего. Кроме уединения и сладостных молитв, ничего не хотел для себя святой Афанасий – чужой волей были навязаны ему игуменство и строительство. Он должен был возиться с презренным золотом, делать закупки, распоряжаться работами по возведению храмов и монашеских корпусов. Зачем нужна была эта суета его смиренной душе? И вот все разрушилось: опустела казна, не стало хлеба, разбежались строители, ушли даже самые верные и любимые духовные сыновья. Вокруг уродливыми дырами, проплешинами каменной кладки, мертвыми окнами щерились заброшенные постройки. Угрюмые мысли о ненужности этой огромной, столько трудов поглотившей затеи по созданию новой лавры осаждали старца-игумена. К томлению духа прибавлялась щемящее, назойливое чувство голода. Святой Афанасий привык к строгому посту, иногда неделями ничего не вкушал, но сейчас он уже забыл, когда ел в последний раз. Старец изнемогал. Наконец он вздохнул, взял свой тяжелый железный посох и двинулся прочь от этого места.

Он брел, словно неживой, механически переставляя ноги, жила в нем только молитва. Постоянное воззвание к Богу, как всегда, заполняло его сердце. Вдруг на тропе перед ним появилась женская фигура под голубым воздушным покрывалом. Святой Афанасий успел подумать: как в тяжелые времена испортились нравы Афона – ведь прежде вход женщинам на Святую Гору был строжайше воспрещен, невозможен.

– Куда ты идешь, старец? – спросила Незнакомка.

В этом голосе было столько таинственной силы, что святой Афанасий, неожиданно для самого себя, начал рассказывать о своих скорбях.

– И этого-то ты не вынес? – прозвучал в ответ упрек. – Ради куска хлеба ты бросил обитель, которая должна быть в роды родов славною? Где твоя вера? Воротись. Я тебе помогу: все будет с избытком даровано.

– Кто же ты? – спросил пораженный старец.

– Та, имени Которой ты посвящаешь свою обитель, – ответствовала Незнакомка. – Я Матерь Господа твоего. С этой поры Я навсегда остаюсь Домостроительницей-Экономиссой твоей лавры.

Опытный в духовной брани подвижник еще сомневался, верить или нет: ведь и злой дух может явиться в образе светлого Ангела. Но Владычица повелела:

– Ударь в этот камень твоим жезлом и узнаешь, Кто говорил с тобой.

И, подобно молнии, Она скрылась от взоров святого Афанасия. Он ударил жезлом в указанной ему камень, и из него заструился светлый родник. Этот источник животворной и целебной воды, дарованный Царицей Небесной преподобному Афанасию, и поныне течет на Святой Горе.

Окрыленный встречей с Госпожой Богородицей, святой Афанасий вернулся в недостроенную обитель. Пустовавшие монастырские кладовые он нашел ломящимися от запасов. Вскоре начала возвращаться братия. Под покровом Божественной Домостроительницы завершалось созидание великой и величественной, славной в веках Афанасиевой лавры.

Преподобный Афанасий Афонский был из тех чистых сердцем избранников, о которых Сама Владычица Богородица свидетельствовала: «Сей – из рода Нашего!» К числу таких любимцев Царицы Небесной принадлежат и великие сыновья Русской земли, преподобные Сергий Радонежский и Серафим Саровский. Эти земные Небожители из духовного рода Божией Матери – честь и слава всей Святой Церкви.

Земных родителей преподобный Афанасий не знал. Его отец умер незадолго до появления ребенка на свет, мать скончалась родами. Осиротевшего младенца взяла на воспитание сострадательная старица-монахиня. С детского подражания ей в молитве и посте начались подвиги будущего светоча Церкви. Острый умом, опережавший в учении всех сверстников, этот мальчик в то же время отличался особой благоговейностью облика и поведения. Товарищи по детским играм часто избирали его своим главой – но не «воеводой» или «царем», а «игуменом».

Он был еще совсем юн, когда скончалась и его приемная мать. Но Бог не оставил сироту Своим попечением, да и мир, как казалось, улыбался ему и манил блестящей карьерой. О нем вспомнили знатные родственники, талантливый мальчик попал ко двору Византийского императора Романа Старшего. Обучаясь искусству красноречия у знаменитого ритора Афанасия, он превзошел своего наставника – сам был назначен воспитателем юных вельмож. Позавидовав стремительным успехам бывшего ученика, маститый ритор проникся к нему ненавистью. Это страшно опечалило благочестивого юношу – он немедленно оставил преподавание, не желая огорчать учителя. Познать зависть и враждебность от уважаемого и любимого человека... То был горький урок, полученный им при императорском дворе.

Впрочем, слава оратора и придворная карьера вообще мало интересовали этого юношу «не от мира сего». Он чуждался пиров, где столы ломились от изысканных кушаний и хмельных вин. Пищей его был ячменный хлеб, а питьем – вода. Спал он два-три часа в день, и то сидя, и был неустанен в молитве, всем существом своим стремясь к Богу Всесовершенному. Судьбу молодого подвижника окончательно решил приезд в Константинополь игумена Киминской обители преподобного Михаила Малеина. Святой Михаил прозрел в нем избранный сосуд Духа Божия, приблизил к себе, поучая в истинах веры и возгревая в его сердце огонь боголюбия. Когда прославленный игумен вернулся в свою обитель, его духовный сын не смог больше выдерживать мирскую суету – последовал за ним и принял иночество.

Наставник святого Афанасия преподобный Михаил Малеин являл собой яркий пример того, как благочестивая душа отметает от себя призрачный мирской блеск. Родственник императора Льва Мудрого, обладавший баснословным богатством, имевший все возможности легко подняться на вершины власти, святой Михаил ушел на Киминскую гору и стал смиренным послушником старца-отшельника. Десятилетиями он преуспевал не в мирской чести, а в подвигах благочестия так, что Господь еще при жизни прославил его даром творить чудеса. Он основал Киминскую лавру, куда из разных стран стекались люди, желавшие высокого иноческого жития. Но из всех многочисленных учеников богомудрого игумена способнейшим оказался молодой инок Афанасий. Всего за четыре года, проведенных в монастыре, он достиг такого совершенства, что святой Михаил благословил его на высший подвиг – безмолвие, одинокую жизнь с Богом в пустыне.

Однажды преподобного Михаила посетили его племянники, блестящие полководцы Лев и Никифор Фока. Для беседы с ними святой игумен вызвал отшельника Афанасия из его уединения. Молчавшие дотоле уста разомкнулись для сладчайшего слова о спасении души. Столь благодатны были его речи, что слушавшие его великие воины прослезились. Никифор умилился до того, что сказал святому Афанасию: Отче, я желаю устраниться от мирской бури и житейских забот; желаю служить Богу в иноческом безмолвии. Это намерение окрепло у меня от твоих Боговдохновенных речей, и я надеюсь с помощью твоих святых молитв получить желаемое.

Видя чистосердечие его порыва, подвижник с любовью отвечал полководцу: Господин! На Бога возложи твою надежду, и Он устроит относительно тебя, как желаешь.

Знатные гости уехали, проникшись благоговейным почтением к святому Афанасию. А преподобный Михаил Малеин, бывший уже глубоким старцем, задумал поставить его вместо себя на игуменство. От такого известия святой Афанасий пришел в ужас. Страшась почестей, считая себя недостойным возглавлять братию, он бежал на Афон, хотя и скорбел о разлуке со своим духовным отцом.

И на Афоне святой Афанасий боялся, что его станут разыскивать. В дальнем скиту он поступил в услужение к некоему старцу, прикинувшись безграмотным невеждой. Старец «учил тупицу» азбуке и нередко гневался на него, грозил прогнать от себя за непонятливость, а бывший наставник цареградского юношества, смиренный послушник отвечал ему: Отче, не отгоняй меня, неразумного и дурного, но Бога ради потерпи и помоги мне твоими молитвам, да подаст мне Господь вразумление.

Однако такой «светильник не мог укрыться» на Святой Горе. Преподобный Афанасий был узнан на общем собрании афонских иноков. Ему не препятствовали продолжать подвиги отшельничества, но святогорские отцы наложили на него послушание: он должен был ходатайствовать перед своими вельможными духовными детьми Никифором и Львом о нуждах Афона.

Никифор Фока одерживал все новые воинские победы, но казалось, что в то же время в нем  крепла решимость удалиться от мира и стать монахом. В сражениях он надеялся не на свои таланты и доблесть, а на молитвенную помощь отцов-подвижников, в особенности уповая на святого Афанасия. Наконец, Никифор послал своему наставнику огромную сумму золотом, прося на эти деньги выстроить лавру, где и для него нашлась бы келья.

Поначалу преподобный Афанасий с негодованием отказывался принять ненавистное отшельнику золото и связанные с ним тяжкие заботы. Но старцы Афона увидели в создании новой обители пользу для Святой Горы и властно повелели ему начинать строительство. Преподобный Афанасий повиновался их приказу, как воле Божией.

В великой Афанасиевой лавре совершалось (и поныне вершится) спасение множества человеческих душ. Братия ее всегда подвизалась в молитве за весь мир. В этой обители просияли многие духоносные угодники Божии. Созидание лавры не могло не вызвать ожесточения вселенской злобы, и ненавистник-диавол неутомимо пытался разрушить это святое дело. Но Сама Царица Небесная приняла под Свой покров обитель Афанасиеву.

С помощью Всемилостивой Богородицы святой Афанасий преодолел нужду и голод, постигшие его монастырь. После этого искушения ему была дарована несокрушимая духоносная сила для победы над демонским коварством.

Враг человеческого рода не успокаивался в нападках на обитель, но был посрамлен. Из-за демонских козней у строителей цепенели и опускались руки. Один из святогорских прозорливцев видел бесовский полк, подходивший к Горе Афонской. Куда ни кинь взгляд, всюду – на горах и холмах, на деревьях и в кустарниках – были бесы, которые, пылая враждою, злобно и свирепо восклицали:

– До каких пор мы будем терпеть? Почему не растерзаем зубами здесь поселившихся? Почему не истребим их немедленно отсюда? Да и до каких пор будем терпеть их начальника?

В это время вышел из кельи преподобный Афанасий. Увидев его, бесы содрогнулись и смутились. Он же, напавши на них, бил их, ранил и отгонял; не переставал наносить им побои, пока не отогнал всех далеко от лавры. И поистине преподобный молитвой, как бы железным жезлом, побивал и прогонял невидимых зверей.

Бессильные смутить душу преподобного Афанасия, злые духи задумали повредить его телу. Святой игумен наравне со всеми братиями трудился на стройке, и вот однажды ему на ноги свалилось большое бревно, переломав суставы и голени. Три года преподобный Афанасий пролежал в болезни, но не ослабевал в молитве, по-прежнему руководил созиданием лавры, а еще и трудился над переписыванием духовных книг, в сорок дней оканчивая Афонский патерик.

Наконец строительство было завершено. Воздвигались величественные храмы во имя Пресвятой Богородицы и Предтечи Господня Иоанна, келейные здания, трапезная, больница, гостиница для паломников, пристань на берегу моря. Отдельная уютная келья ждала своего хозяина – полководца Никифора, по чьему замыслу и на чьи средства создавал лавру преподобный Афанасий.

Однако в это время народ и армия нарекли Никифора Фоку императором Византии. Вместо монашеской кельи он взошел на царский трон, не выдержав высочайшего из мирских соблазнов. Все вокруг, искренне или лицемерно, восхваляли нового властелина империи. Но сквозь хор льстецов прорвался грозный голос преподобного Афанасия. Святой старец был возмущен тем, что его духовный сын нарушил данный Богу обет, променял высокий монашеский путь на ничтожное земное царствование. Преподобный Афанасий ушел из построенной им лавры, перед тем отправив императору письмо: Я не повинен перед Христом Господом в твоем обмане. Оставляю тебе новособранное Божие стадо; ты его вручи, кому желаешь.

Прочитав это послание, император Никифор заплакал. Горькая правда была в укоризне святого старца, и эта правда жгла ослепленное властолюбием сердце. Потом император разослал повсюду гонцов, чтобы разыскать преподобного Афанасия. Поиски эти не увенчались успехом. Но сам святой игумен получил вразумление свыше и, следуя воле Божией, возвратился в свой монастырь. По слову жития, братия, когда увидали его, то подумали, что видят солнце, и от радости восклицали: слава Тебе, Боже!

Вскоре после этого в Константинополе состоялась встреча преподобного старца с его царственным духовным сыном. В своих роскошных покоях владыка империи со стыдом и страхом ждал этой встречи со смиренным подвижником-иноком, надеясь вымолить у него прощение. Когда доложили о прибытие святого Афанасия, царь Никифор выбежал ему навстречу, умоляюще простирая к нему руки. Они примирились. Святой Афанасий наставлял духовного сына в том, каким должно быть христианскому правителю: благочестивым, негордым, милосердным. Вероятно, по молитвам духоносного старца царь все же сумел спасти свою душу. Однако недолго, всего шесть лет, довелось Никифору Фоке наслаждаться властью над империей: и эти краткие призрачные годы были ценой его отказа от высшего Небесного поприща.

Когда скончался царственный покровитель Афанасиевой лавры, бесы начали внушать некоторым афонским подвижникам зависть и недоброжелательство к преподобному Афанасию. Им стало казаться, что великолепная, многолюдная лавра нарушает древние патриархальные нравы Святой Горы. Им не нравилось обширное хозяйство, корабельные пристани, многоценное убранство храмов. Все, чем во славу Божию обустроил монастырь святой игумен, казалось «ненужным» тем, кто привык к диким ущельям и убогим келейкам. Посыпались доносы в Константинополь новому императору. Иоанну Цимисхию. Преподобный Афанасий должен был ехать в Царьград, чтобы оправдаться. Замыслы его недругов потерпели полный провал. Побеседовав с богомудрым старцем, царь Иоанн проникся к нему таким же благоговейными чувствами, как и его предшественник. Афанасиеву лавру он осыпал еще большими милостями и пожалованиями. Видя это, многие завистники устыдились, приходили к преподобному Афанасию и каялись перед ним.

Но в одном иноке зависть оказалась настолько сильна, что он задумал убить святого игумена. Господь не дал свершиться злодеянию: кроткое приветствие преподобного Афанасия так потрясло злоумышленника, что он выронил меч и упал к ногам старца, умоляя: Прости меня, твоего убийцу! А святой Афанасий начал с великой любовью утешать несчастного грешника: Чадо, как на разбойника вышел ты на меня с этим мечом! Но перестань рыдать, спрячь эту вещь, никому не говори о случившемся и подойди ко мне – я облобызаю тебя, Бог да простит тебе твое согрешение!

От такой Небесной доброты заблудший пришел в величайшее умиление. Он не смог умолчать о происшедшем: перед всеми исповедал свой грех, проливая покаянные слезы, а преподобный Афанасий с тех пор стал выделять его среди остальных братий, окружая его истинно отеческими заботами. Когда скончался этот чистосердечно раскаявшийся грешник, преподобный плакал о нем, как ни о ком другом.

Из несказанной любви к Богу родилась в сердце святого Афанасия высочайшая любовь к людям. Нежнее, чем родной отец, относился он к дарованным ему от Господа духовным детям. Силой этой любви преподобный Афанасий творил чудеса – отгонял от обители бесов, врачевал душевные и телесные недуги. Однажды перевернулся корабль, на котором плыл с братиями святой игумен. Все уцелели после крушения, кроме одного инока. Заметив его отсутствие, преподобный Афанасий заволновался и начал звать: «Чадо Петр! Где ты?» И утонувший живым явился из пучины морской и пал в объятия духовного отца. Такова была сила любви великого старца.

Предузнав от Господа о приближении кончины, преподобный Афанасий сказал об этом братии. Духовную семью свою, горько плачущую о близкой утрате отца-наставника, он предупредил, что обстоятельства его смерти могут показаться странными, но пусть не смущаются этим. Действительно, кончина святого старца не была мирной и безмятежной.

В тот день он облачился торжественно в мантию и клобук своего духовного отца, преподобного Михаила Малеина, – так одевался он прежде только по великим церковным праздникам. Затем преподобный Афанасий пошел осматривать строившийся храм. По неведомым судьбам Божиим, обрушился купол, засыпав камнями святого игумена и бывших с ним шестерых строителей. Братия бросились раскапывать обвал, и все слышали из глубины голос преподобного отца, восклицавшего: «Господи, Иисусе Христе, помоги мне! Слава Тебе, Боже!» Но когда наконец отрыли святого Афанасия, душа его уже отлетела к Всевышнему.

Единственный оставшийся в живых после обвала инок Даниил, придя в себя, поведал: Я видел, как отец наш с братиями, среди которых был и я, пришел к прекраснейшему дворцу. Когда мы приблизились к дверям, преподобный отец с пятью братиями вошел в Царскую палату. А я оставлен был снаружи и весьма плакал. Изнутри я услышал кого-то, говорящего мне: «Ты напрасно рыдаешь, человек. Ты не можешь войти, если тебе не позволит отец, с которым ты пришел». Я же начал сильнее рыдать и призывать отца умилительным голосом. По прошествии немногого времени отец, выйдя, взял меня за правую руку и ввел во дворец. И я сподобился видеть Царя и поклонился Ему. С этими словами опочил и Даниил, остававшийся на земле лишь для того, чтобы засвидетельствовать Небесную славу преподобного Афанасия.

По слову апостольскому: Но ныне, когда вы освободились от греха и стали рабами Богу, плод ваш есть святость, а конец – жизнь вечная (Рим. 6, 22). Извилисты и опасны мирские пути, на которых легко погубить душу. Так, на волосок от погибели оказался благочестивый Никифор Фока, соблазнившись земным царством. Истинно высочайшим, истинно царственным было не его поприще, а прямой путь святого Афанасия, ведущий к Царю Небесному.

От строительства земной лавры святой Афанасий перешел к созиданию вечного Небесного дворца для себя и множества своих учеников и последователей. Отшельник, избегавший людей и славы человеческой, по велению Божию он стал отцом огромной духовной семьи. Смиренный молитвенник, по зову Господню он сделался великим строителем.

Тяжкие труды и скорби пришлось перенести святому Афанасию при создании монастыря. Много соленых слез и соленого пота пролил он, пока воздвигалась знаменитая лавра и укреплялась в подвигах ее братия. А при кончине и кровь излил за свою обитель святой игумен, раздавленный камнями постройки. От капель крови преподобного Афанасия, собранных тогда его духовными детьми, начали происходить чудеса исцелений.

Святой Афанасий был истинным воином Христовым, до крови подвизавшимся, по зову Господню, неустрашимо сражавшимся со вселенской злобой за спасение душ человеческих. Он бежал от людей в пустыню, чтобы потом вернуться к людям с высочайшими духовными дарами. Он уединился в молитве к Богу Вселюбящему, чтобы из Небесного Источника почерпнуть высочайшую любовь, милосердие и сострадание к ближним. Сердцем, очистившимся для пребывания в нем Духа Святаго, он обнимал весь мир. И ныне в Горней обители своей молится о нас, неразумных и грешных, святой отец наш Афанасий Афонский. Сильна молитва его в помощь верным, взывающим: Еже во плоти житию твоему удивишася ангельстии чини, како с телом к невидимым сплетением изшел еси, приснославне, и уязвил еси демонские полки; отонудуже, Афанасие, Христос тебе воздаде богатыми дарами; сего ради, отче, моли спастися душам нашим.

Дорогие во Христе братия и сестры!

Истинно добрые и великие деяния способен совершить только человек с чистым сердцем. Лишь на прочной духовной основе может устоять земное созидание. Внешний подвиг рождается из подвига просветления собственного внутреннего мира. Так освящены и утверждены Всемогущей Небесной помощью были дела преподобного Афанасия, потому что святостью своей породнился он со светоносными силами Царствия Божия и с Самой Пречистой Девою Богородицей.

Благолепные храмы и монастыри воздвигает на земле Церковь Христова, чтобы помочь всем детям своим, а значит, и нам с вами стать живыми храмами Духа Божия и достичь нерукотворных и вечных дворцов Небесных. Да вдохновят каждого из нас подвиги и молитвы святого Афанасия, дабы приносили мы добрые плоды духовные на пользу ближним и во славу Божию, ибо плод Духа состоит во всякой благости, праведности и истине (Еф. 5, 9). Аминь.

Еф. 6, 10, 12

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Через суровые испытания проходят великие воины Христовы. Так, среди недостроенных монастырских зданий одинокий старец-инок боролся с бесами. В тот год засуха опустошила Афон и его окрестности, в обители кончились запасы, и все ученики старца бежали, не выдержав пытки голодом. Остался только он, святой игумен Афанасий. Как грозовая туча, сгущались вокруг него темные полчища, полыхая ненавистью к созидаемой им лавре.

Преподобному Афанасию не внове было вести духовную брань с демонами. Он знал коварство этих своих «давних знакомцев». Еще в молодости, когда святой Афанасий проводил жизнь свою в отшельничестве, духи злобы пытались одолеть его душу мертвящим унынием и отвращением к диким пустыням Афона, где он подвизался. Тогда он назначил себе срок: пусть пройдет год, и если не оставят его тягостные мысли, он вернется в мир. Святой Афанасий превозмог этот год, но темная тоска по-прежнему грызла его. Уже собираясь навсегда покинуть свою келью, подвижник в последний раз встал на молитву. И внезапно Небесный Свет облистал его, Божественная радость явилась на смену унынию. Господь посетил преподобного Афанасия благодатной помощью. С тех пор он обрел дар умиления и слез, всеми силами души полюбил отшельничество, дающее человеку счастье близости к Всевышнему.

Однако новое искушение оказалось гораздо сильнее давнего. Кроме уединения и сладостных молитв, ничего не хотел для себя святой Афанасий – чужой волей были навязаны ему игуменство и строительство. Он должен был возиться с презренным золотом, делать закупки, распоряжаться работами по возведению храмов и монашеских корпусов. Зачем нужна была эта суета его смиренной душе? И вот все разрушилось: опустела казна, не стало хлеба, разбежались строители, ушли даже самые верные и любимые духовные сыновья. Вокруг уродливыми дырами, проплешинами каменной кладки, мертвыми окнами щерились заброшенные постройки. Угрюмые мысли о ненужности этой огромной, столько трудов поглотившей затеи по созданию новой лавры осаждали старца-игумена. К томлению духа прибавлялась щемящее, назойливое чувство голода. Святой Афанасий привык к строгому посту, иногда неделями ничего не вкушал, но сейчас он уже забыл, когда ел в последний раз. Старец изнемогал. Наконец он вздохнул, взял свой тяжелый железный посох и двинулся прочь от этого места.

Он брел, словно неживой, механически переставляя ноги, жила в нем только молитва. Постоянное воззвание к Богу, как всегда, заполняло его сердце. Вдруг на тропе перед ним появилась женская фигура под голубым воздушным покрывалом. Святой Афанасий успел подумать: как в тяжелые времена испортились нравы Афона – ведь прежде вход женщинам на Святую Гору был строжайше воспрещен, невозможен.

– Куда ты идешь, старец? – спросила Незнакомка.

В этом голосе было столько таинственной силы, что святой Афанасий, неожиданно для самого себя, начал рассказывать о своих скорбях.

– И этого-то ты не вынес? – прозвучал в ответ упрек. – Ради куска хлеба ты бросил обитель, которая должна быть в роды родов славною? Где твоя вера? Воротись. Я тебе помогу: все будет с избытком даровано.

– Кто же ты? – спросил пораженный старец.

– Та, имени Которой ты посвящаешь свою обитель, – ответствовала Незнакомка. – Я Матерь Господа твоего. С этой поры Я навсегда остаюсь Домостроительницей-Экономиссой твоей лавры.

Опытный в духовной брани подвижник еще сомневался, верить или нет: ведь и злой дух может явиться в образе светлого Ангела. Но Владычица повелела:

– Ударь в этот камень твоим жезлом и узнаешь, Кто говорил с тобой.

И, подобно молнии, Она скрылась от взоров святого Афанасия. Он ударил жезлом в указанной ему камень, и из него заструился светлый родник. Этот источник животворной и целебной воды, дарованный Царицей Небесной преподобному Афанасию, и поныне течет на Святой Горе.

Окрыленный встречей с Госпожой Богородицей, святой Афанасий вернулся в недостроенную обитель. Пустовавшие монастырские кладовые он нашел ломящимися от запасов. Вскоре начала возвращаться братия. Под покровом Божественной Домостроительницы завершалось созидание великой и величественной, славной в веках Афанасиевой лавры.

Преподобный Афанасий Афонский был из тех чистых сердцем избранников, о которых Сама Владычица Богородица свидетельствовала: «Сей – из рода Нашего!» К числу таких любимцев Царицы Небесной принадлежат и великие сыновья Русской земли, преподобные Сергий Радонежский и Серафим Саровский. Эти земные Небожители из духовного рода Божией Матери – честь и слава всей Святой Церкви.

Земных родителей преподобный Афанасий не знал. Его отец умер незадолго до появления ребенка на свет, мать скончалась родами. Осиротевшего младенца взяла на воспитание сострадательная старица-монахиня. С детского подражания ей в молитве и посте начались подвиги будущего светоча Церкви. Острый умом, опережавший в учении всех сверстников, этот мальчик в то же время отличался особой благоговейностью облика и поведения. Товарищи по детским играм часто избирали его своим главой – но не «воеводой» или «царем», а «игуменом».

Он был еще совсем юн, когда скончалась и его приемная мать. Но Бог не оставил сироту Своим попечением, да и мир, как казалось, улыбался ему и манил блестящей карьерой. О нем вспомнили знатные родственники, талантливый мальчик попал ко двору Византийского императора Романа Старшего. Обучаясь искусству красноречия у знаменитого ритора Афанасия, он превзошел своего наставника – сам был назначен воспитателем юных вельмож. Позавидовав стремительным успехам бывшего ученика, маститый ритор проникся к нему ненавистью. Это страшно опечалило благочестивого юношу – он немедленно оставил преподавание, не желая огорчать учителя. Познать зависть и враждебность от уважаемого и любимого человека... То был горький урок, полученный им при императорском дворе.

Впрочем, слава оратора и придворная карьера вообще мало интересовали этого юношу «не от мира сего». Он чуждался пиров, где столы ломились от изысканных кушаний и хмельных вин. Пищей его был ячменный хлеб, а питьем – вода. Спал он два-три часа в день, и то сидя, и был неустанен в молитве, всем существом своим стремясь к Богу Всесовершенному. Судьбу молодого подвижника окончательно решил приезд в Константинополь игумена Киминской обители преподобного Михаила Малеина. Святой Михаил прозрел в нем избранный сосуд Духа Божия, приблизил к себе, поучая в истинах веры и возгревая в его сердце огонь боголюбия. Когда прославленный игумен вернулся в свою обитель, его духовный сын не смог больше выдерживать мирскую суету – последовал за ним и принял иночество.

Наставник святого Афанасия преподобный Михаил Малеин являл собой яркий пример того, как благочестивая душа отметает от себя призрачный мирской блеск. Родственник императора Льва Мудрого, обладавший баснословным богатством, имевший все возможности легко подняться на вершины власти, святой Михаил ушел на Киминскую гору и стал смиренным послушником старца-отшельника. Десятилетиями он преуспевал не в мирской чести, а в подвигах благочестия так, что Господь еще при жизни прославил его даром творить чудеса. Он основал Киминскую лавру, куда из разных стран стекались люди, желавшие высокого иноческого жития. Но из всех многочисленных учеников богомудрого игумена способнейшим оказался молодой инок Афанасий. Всего за четыре года, проведенных в монастыре, он достиг такого совершенства, что святой Михаил благословил его на высший подвиг – безмолвие, одинокую жизнь с Богом в пустыне.

Однажды преподобного Михаила посетили его племянники, блестящие полководцы Лев и Никифор Фока. Для беседы с ними святой игумен вызвал отшельника Афанасия из его уединения. Молчавшие дотоле уста разомкнулись для сладчайшего слова о спасении души. Столь благодатны были его речи, что слушавшие его великие воины прослезились. Никифор умилился до того, что сказал святому Афанасию: Отче, я желаю устраниться от мирской бури и житейских забот; желаю служить Богу в иноческом безмолвии. Это намерение окрепло у меня от твоих Боговдохновенных речей, и я надеюсь с помощью твоих святых молитв получить желаемое.

Видя чистосердечие его порыва, подвижник с любовью отвечал полководцу: Господин! На Бога возложи твою надежду, и Он устроит относительно тебя, как желаешь.

Знатные гости уехали, проникшись благоговейным почтением к святому Афанасию. А преподобный Михаил Малеин, бывший уже глубоким старцем, задумал поставить его вместо себя на игуменство. От такого известия святой Афанасий пришел в ужас. Страшась почестей, считая себя недостойным возглавлять братию, он бежал на Афон, хотя и скорбел о разлуке со своим духовным отцом.

И на Афоне святой Афанасий боялся, что его станут разыскивать. В дальнем скиту он поступил в услужение к некоему старцу, прикинувшись безграмотным невеждой. Старец «учил тупицу» азбуке и нередко гневался на него, грозил прогнать от себя за непонятливость, а бывший наставник цареградского юношества, смиренный послушник отвечал ему: Отче, не отгоняй меня, неразумного и дурного, но Бога ради потерпи и помоги мне твоими молитвам, да подаст мне Господь вразумление.

Однако такой «светильник не мог укрыться» на Святой Горе. Преподобный Афанасий был узнан на общем собрании афонских иноков. Ему не препятствовали продолжать подвиги отшельничества, но святогорские отцы наложили на него послушание: он должен был ходатайствовать перед своими вельможными духовными детьми Никифором и Львом о нуждах Афона.

Никифор Фока одерживал все новые воинские победы, но казалось, что в то же время в нем  крепла решимость удалиться от мира и стать монахом. В сражениях он надеялся не на свои таланты и доблесть, а на молитвенную помощь отцов-подвижников, в особенности уповая на святого Афанасия. Наконец, Никифор послал своему наставнику огромную сумму золотом, прося на эти деньги выстроить лавру, где и для него нашлась бы келья.

Поначалу преподобный Афанасий с негодованием отказывался принять ненавистное отшельнику золото и связанные с ним тяжкие заботы. Но старцы Афона увидели в создании новой обители пользу для Святой Горы и властно повелели ему начинать строительство. Преподобный Афанасий повиновался их приказу, как воле Божией.

В великой Афанасиевой лавре совершалось (и поныне вершится) спасение множества человеческих душ. Братия ее всегда подвизалась в молитве за весь мир. В этой обители просияли многие духоносные угодники Божии. Созидание лавры не могло не вызвать ожесточения вселенской злобы, и ненавистник-диавол неутомимо пытался разрушить это святое дело. Но Сама Царица Небесная приняла под Свой покров обитель Афанасиеву.

С помощью Всемилостивой Богородицы святой Афанасий преодолел нужду и голод, постигшие его монастырь. После этого искушения ему была дарована несокрушимая духоносная сила для победы над демонским коварством.

Враг человеческого рода не успокаивался в нападках на обитель, но был посрамлен. Из-за демонских козней у строителей цепенели и опускались руки. Один из святогорских прозорливцев видел бесовский полк, подходивший к Горе Афонской. Куда ни кинь взгляд, всюду – на горах и холмах, на деревьях и в кустарниках – были бесы, которые, пылая враждою, злобно и свирепо восклицали:

– До каких пор мы будем терпеть? Почему не растерзаем зубами здесь поселившихся? Почему не истребим их немедленно отсюда? Да и до каких пор будем терпеть их начальника?

В это время вышел из кельи преподобный Афанасий. Увидев его, бесы содрогнулись и смутились. Он же, напавши на них, бил их, ранил и отгонял; не переставал наносить им побои, пока не отогнал всех далеко от лавры. И поистине преподобный молитвой, как бы железным жезлом, побивал и прогонял невидимых зверей.

Бессильные смутить душу преподобного Афанасия, злые духи задумали повредить его телу. Святой игумен наравне со всеми братиями трудился на стройке, и вот однажды ему на ноги свалилось большое бревно, переломав суставы и голени. Три года преподобный Афанасий пролежал в болезни, но не ослабевал в молитве, по-прежнему руководил созиданием лавры, а еще и трудился над переписыванием духовных книг, в сорок дней оканчивая Афонский патерик.

Наконец строительство было завершено. Воздвигались величественные храмы во имя Пресвятой Богородицы и Предтечи Господня Иоанна, келейные здания, трапезная, больница, гостиница для паломников, пристань на берегу моря. Отдельная уютная келья ждала своего хозяина – полководца Никифора, по чьему замыслу и на чьи средства создавал лавру преподобный Афанасий.

Однако в это время народ и армия нарекли Никифора Фоку императором Византии. Вместо монашеской кельи он взошел на царский трон, не выдержав высочайшего из мирских соблазнов. Все вокруг, искренне или лицемерно, восхваляли нового властелина империи. Но сквозь хор льстецов прорвался грозный голос преподобного Афанасия. Святой старец был возмущен тем, что его духовный сын нарушил данный Богу обет, променял высокий монашеский путь на ничтожное земное царствование. Преподобный Афанасий ушел из построенной им лавры, перед тем отправив императору письмо: Я не повинен перед Христом Господом в твоем обмане. Оставляю тебе новособранное Божие стадо; ты его вручи, кому желаешь.

Прочитав это послание, император Никифор заплакал. Горькая правда была в укоризне святого старца, и эта правда жгла ослепленное властолюбием сердце. Потом император разослал повсюду гонцов, чтобы разыскать преподобного Афанасия. Поиски эти не увенчались успехом. Но сам святой игумен получил вразумление свыше и, следуя воле Божией, возвратился в свой монастырь. По слову жития, братия, когда увидали его, то подумали, что видят солнце, и от радости восклицали: слава Тебе, Боже!

Вскоре после этого в Константинополе состоялась встреча преподобного старца с его царственным духовным сыном. В своих роскошных покоях владыка империи со стыдом и страхом ждал этой встречи со смиренным подвижником-иноком, надеясь вымолить у него прощение. Когда доложили о прибытие святого Афанасия, царь Никифор выбежал ему навстречу, умоляюще простирая к нему руки. Они примирились. Святой Афанасий наставлял духовного сына в том, каким должно быть христианскому правителю: благочестивым, негордым, милосердным. Вероятно, по молитвам духоносного старца царь все же сумел спасти свою душу. Однако недолго, всего шесть лет, довелось Никифору Фоке наслаждаться властью над империей: и эти краткие призрачные годы были ценой его отказа от высшего Небесного поприща.

Когда скончался царственный покровитель Афанасиевой лавры, бесы начали внушать некоторым афонским подвижникам зависть и недоброжелательство к преподобному Афанасию. Им стало казаться, что великолепная, многолюдная лавра нарушает древние патриархальные нравы Святой Горы. Им не нравилось обширное хозяйство, корабельные пристани, многоценное убранство храмов. Все, чем во славу Божию обустроил монастырь святой игумен, казалось «ненужным» тем, кто привык к диким ущельям и убогим келейкам. Посыпались доносы в Константинополь новому императору. Иоанну Цимисхию. Преподобный Афанасий должен был ехать в Царьград, чтобы оправдаться. Замыслы его недругов потерпели полный провал. Побеседовав с богомудрым старцем, царь Иоанн проникся к нему таким же благоговейными чувствами, как и его предшественник. Афанасиеву лавру он осыпал еще большими милостями и пожалованиями. Видя это, многие завистники устыдились, приходили к преподобному Афанасию и каялись перед ним.

Но в одном иноке зависть оказалась настолько сильна, что он задумал убить святого игумена. Господь не дал свершиться злодеянию: кроткое приветствие преподобного Афанасия так потрясло злоумышленника, что он выронил меч и упал к ногам старца, умоляя: Прости меня, твоего убийцу! А святой Афанасий начал с великой любовью утешать несчастного грешника: Чадо, как на разбойника вышел ты на меня с этим мечом! Но перестань рыдать, спрячь эту вещь, никому не говори о случившемся и подойди ко мне – я облобызаю тебя, Бог да простит тебе твое согрешение!

От такой Небесной доброты заблудший пришел в величайшее умиление. Он не смог умолчать о происшедшем: перед всеми исповедал свой грех, проливая покаянные слезы, а преподобный Афанасий с тех пор стал выделять его среди остальных братий, окружая его истинно отеческими заботами. Когда скончался этот чистосердечно раскаявшийся грешник, преподобный плакал о нем, как ни о ком другом.

Из несказанной любви к Богу родилась в сердце святого Афанасия высочайшая любовь к людям. Нежнее, чем родной отец, относился он к дарованным ему от Господа духовным детям. Силой этой любви преподобный Афанасий творил чудеса – отгонял от обители бесов, врачевал душевные и телесные недуги. Однажды перевернулся корабль, на котором плыл с братиями святой игумен. Все уцелели после крушения, кроме одного инока. Заметив его отсутствие, преподобный Афанасий заволновался и начал звать: «Чадо Петр! Где ты?» И утонувший живым явился из пучины морской и пал в объятия духовного отца. Такова была сила любви великого старца.

Предузнав от Господа о приближении кончины, преподобный Афанасий сказал об этом братии. Духовную семью свою, горько плачущую о близкой утрате отца-наставника, он предупредил, что обстоятельства его смерти могут показаться странными, но пусть не смущаются этим. Действительно, кончина святого старца не была мирной и безмятежной.

В тот день он облачился торжественно в мантию и клобук своего духовного отца, преподобного Михаила Малеина, – так одевался он прежде только по великим церковным праздникам. Затем преподобный Афанасий пошел осматривать строившийся храм. По неведомым судьбам Божиим, обрушился купол, засыпав камнями святого игумена и бывших с ним шестерых строителей. Братия бросились раскапывать обвал, и все слышали из глубины голос преподобного отца, восклицавшего: «Господи, Иисусе Христе, помоги мне! Слава Тебе, Боже!» Но когда наконец отрыли святого Афанасия, душа его уже отлетела к Всевышнему.

Единственный оставшийся в живых после обвала инок Даниил, придя в себя, поведал: Я видел, как отец наш с братиями, среди которых был и я, пришел к прекраснейшему дворцу. Когда мы приблизились к дверям, преподобный отец с пятью братиями вошел в Царскую палату. А я оставлен был снаружи и весьма плакал. Изнутри я услышал кого-то, говорящего мне: «Ты напрасно рыдаешь, человек. Ты не можешь войти, если тебе не позволит отец, с которым ты пришел». Я же начал сильнее рыдать и призывать отца умилительным голосом. По прошествии немногого времени отец, выйдя, взял меня за правую руку и ввел во дворец. И я сподобился видеть Царя и поклонился Ему. С этими словами опочил и Даниил, остававшийся на земле лишь для того, чтобы засвидетельствовать Небесную славу преподобного Афанасия.

По слову апостольскому: Но ныне, когда вы освободились от греха и стали рабами Богу, плод ваш есть святость, а конец – жизнь вечная (Рим. 6, 22). Извилисты и опасны мирские пути, на которых легко погубить душу. Так, на волосок от погибели оказался благочестивый Никифор Фока, соблазнившись земным царством. Истинно высочайшим, истинно царственным было не его поприще, а прямой путь святого Афанасия, ведущий к Царю Небесному.

От строительства земной лавры святой Афанасий перешел к созиданию вечного Небесного дворца для себя и множества своих учеников и последователей. Отшельник, избегавший людей и славы человеческой, по велению Божию он стал отцом огромной духовной семьи. Смиренный молитвенник, по зову Господню он сделался великим строителем.

Тяжкие труды и скорби пришлось перенести святому Афанасию при создании монастыря. Много соленых слез и соленого пота пролил он, пока воздвигалась знаменитая лавра и укреплялась в подвигах ее братия. А при кончине и кровь излил за свою обитель святой игумен, раздавленный камнями постройки. От капель крови преподобного Афанасия, собранных тогда его духовными детьми, начали происходить чудеса исцелений.

Святой Афанасий был истинным воином Христовым, до крови подвизавшимся, по зову Господню, неустрашимо сражавшимся со вселенской злобой за спасение душ человеческих. Он бежал от людей в пустыню, чтобы потом вернуться к людям с высочайшими духовными дарами. Он уединился в молитве к Богу Вселюбящему, чтобы из Небесного Источника почерпнуть высочайшую любовь, милосердие и сострадание к ближним. Сердцем, очистившимся для пребывания в нем Духа Святаго, он обнимал весь мир. И ныне в Горней обители своей молится о нас, неразумных и грешных, святой отец наш Афанасий Афонский. Сильна молитва его в помощь верным, взывающим: Еже во плоти житию твоему удивишася ангельстии чини, како с телом к невидимым сплетением изшел еси, приснославне, и уязвил еси демонские полки; отонудуже, Афанасие, Христос тебе воздаде богатыми дарами; сего ради, отче, моли спастися душам нашим.

Дорогие во Христе братия и сестры!

Истинно добрые и великие деяния способен совершить только человек с чистым сердцем. Лишь на прочной духовной основе может устоять земное созидание. Внешний подвиг рождается из подвига просветления собственного внутреннего мира. Так освящены и утверждены Всемогущей Небесной помощью были дела преподобного Афанасия, потому что святостью своей породнился он со светоносными силами Царствия Божия и с Самой Пречистой Девою Богородицей.

Благолепные храмы и монастыри воздвигает на земле Церковь Христова, чтобы помочь всем детям своим, а значит, и нам с вами стать живыми храмами Духа Божия и достичь нерукотворных и вечных дворцов Небесных. Да вдохновят каждого из нас подвиги и молитвы святого Афанасия, дабы приносили мы добрые плоды духовные на пользу ближним и во славу Божию, ибо плод Духа состоит во всякой благости, праведности и истине (Еф. 5, 9). Аминь.