Книга II. По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II. Издательский Совет Русской Православной Церкви

 

Святитель Христов Василий на Тя, Богомати, упование возложив, многокозненного врага яве посрамил есть и крепкою верою речная стремления победил есть.

Из службы святителю Василию

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Архипастырь сожженного города – так начинал епископское служение святитель Василий. От его родного Мурома татаро-монгольский набег оставил только развалины, уголь, пепел и человеческие кости. Немногие жители, сумевшие укрыться в лесах, долго не решались вернуться на страшное пепелище. Души этих людей были тоже обуглены – памятью о смерти близких, зрелищами резни и насилия, ужасом перед свирепыми воинами Батыя. Уцелевшие муромцы, исстрадавшиеся и отчаявшиеся, не имевшие сил для труда, жизни, радости, казались не людьми, а тенями. Но среди них и из них восстал кроткий монах Василий, сильный верой и надеждой на Бога. Приняв святительство, он собрал воедино расточенныя, укрепил изнемогающая, исцелил сокрушенныя сердцем, вернул заблуждшия на путь правый.

Разрушенный Муром принял под свою руку князь Георгий Ярославич (вероятно, один из безземельных сыновей великого князя Ярослава II Всеволодовича). Князь-христианин Георгий знал, с чего нужно начинать воссоздание города. Первым долгом он восстановил из руин храмы. Князь сделал еще одно важнейшее духовное дело: пользуясь своими связями с Киевской митрополией, он добился основания в Муроме епископской кафедры. Достойного святителя не нужно было искать далеко: всем муромцам были известны праведность и благочестие святого Василия. И пока князь Георгий заново отстраивал Муром, святитель Василий словом утешения смягчал горечь утрат, отирал слезы вдов и сирот, врачевал людей от страха, отчаяния и уныния. Народ слушал сострадательного архипастыря, в сердцах пробуждалась надежда на милость Всевышнего, являлись силы для созидания. Сожженный город вставал из пепла в новой красоте. Оживали человеческие души, на лицах вновь появились улыбки. Трогательной любовью платила паства святителю Василию за его отеческие заботы.

Всякое добро в людях вызывает злобу завистника-диавола. Зрелище единодушия муромцев и их богомудрого святителя жгло сатану, как огнем. Враг рода человеческого ждал удобного момента, чтобы разрушить этот святой союз любви.

В Муроме процвело благочестие, и Всещедрый Господь послал городу земное изобилие. Вновь разбогатели бояре, расторговались купцы, в достатке зажили ремесленники. Пришла сытость, а вместе с нею явилось самодовольство. Души словно бы покрылись жирком, а это удобная почва для диавольского посева. Не мысли ни о ком зла, иначе сам сделаешься злым, – предостерегает преподобный Исаак Сирин. А муромцы, наслаждаясь благополучием, возомнили себя достойными и праведными. В таком состоянии люди способны осудить кого угодно, даже Ангела Божия. Этим воспользовался дух злобы, самое имя которого – диавол –  означает клеветник.

По городу поползли темные слухи о святителе Василии. Некоторые видели демонский мираж: образ студныя жены, выходившей из епископского дома. Этого призрака оказалось достаточно, чтобы муромцы ополчились на своего архипастыря. Позабыв прошлые бедствия, народ забыл и о великих благодеяниях, оказанных городу святым Василием. Короткая память на добро и готовность верить злу – свойства падшей человеческой натуры. Так, поправ святую любовь и долг благодарности, весь город возгорелся на епископа якобы праведным гневом, разожженным клеветником-сатаной. Святого Василия выволокли на площадь. Толпа «ревнителей» требовала его смерти.

Ничто не было так чуждо святителю Василию, как грех, в котором его обвиняли. Подвижник высочайшей жизни, он от юности умертвил телесные чувства воздержанием и страхом Божиим. Но перед лицом грязной клеветы он, неколебимый столп целомудрия, не стал оправдываться, словно бы молчаливо признав неправедный суд над собой. Не гневом и возмущением, а кротостью святитель Василий противостал козням диавольским. Смиренно, со слезами архипастырь просил паству отложить расправу над ним до следующего дня, дать ему время для молитвы. От его кротости дрогнула окаменевшая совесть «ревнителей»: епископа до поры оставили в покое.

Характер муромских жителей с древности отличался жестокостью. «Упрямая мурома» (как их называли) долго противилась свету Христовой веры. Этот город не хотел принимать к себе правителей-христиан. Так, в его стены жители не впустили святого князя-страстотерпца Глеба. Впоследствии за просвещение Мурома заплатил страшную цену святой князь Константин: муромцы убили его сына, и только всепрощающая любовь благоверного князя тронула их каменные сердца. Муром обратился ко Христу, когда святой Константин вышел навстречу жаждавшей его крови толпе без оружия, с иконой Матери Божией. Тогда произошло чудо просвещения упрямого города; и эта чудотворная икона, получившая название Муромской, стала его величайшей святыней. Но вот древнее муромское упрямство ожило во вспышке фанатизма, лжехристианского гнева, обрушившегося на святителя Василия.

Гонимый людьми, святитель прибег к заступничеству Небесному. Всю ночь он молился в храме, посвященном первым христианским правителям края, князьям-мученикам Борису и Глебу. Здесь же святитель совершил Божественную литургию. Затем он совершил молебен перед Муромским образом Богородицы и, взяв эту чудотворную икону в руки, направился к реке Оке. Толпа жестоких обвинителей внезапно притихла и, повинуясь исходившей от святого Василия таинственной силе, расступилась перед ним. В молчании смотрели потрясенные муромцы, как архипастырь стелет на речные волны свою мантию, встает на нее – и против течения уносится по реке вдаль от них, держа в руках икону Божией Матери. Дивным чудом Господь явил невиновность и святость Своего угодника Василия.

Тогда-то безумные «ревнители» поняли, кого они осуждали и кого утратили. Вслед святителю понеслись крики осиротевших муромцев: Прости нас, святый Владыко Василий! Согрешили мы пред тобою! Но было поздно. Святитель Василий был взят от них во мгновение ока. Вместе с ним покинула город и чудотворная икона Матери Божией.

С отшествия святого Василия началось «захудание» Мурома. Здесь уже никогда больше не было архиерейской кафедры, утратилось значение города как одного из духовных центров Руси. Вскоре оборвалась и нить, связывавшая Муром с великими князьями Киевскими и Владимирскими; власть здесь получила младшая ветвь князей Рязанских, и сам край, включающий Муром, стал называться «земля Рязанская». Бывший одним из богатейших и славнейших городов Древней Руси, Муром быстро терял свое значение и отодвигался как бы на задворки истории.

Не сумели муромцы оценить и сберечь дарованное им от Господа великое сокровище – святого архипастыря. Святитель Василий стал земным и Небесным покровителем иного города, которому суждено было возвыситься над Муромом.

Как на надежном корабле, плыл святой Василий на легкой своей мантии по речным водам. Крепкая его вера побеждала стихии, Путеводительницей его была Сама Пречистая Богородица. Святитель не знал, куда приведет его шествие по водам: он плыл, повинуясь воле Божией.

В это время в рязанском Борисоглебском соборе начиналось вечернее богослужение. Диакон вышел из алтаря и – по внезапному наитию – вместо обычного Благослови, владыко! возгласил: Владыка грядет, сретайте его! Рязанцы устремились на берег Оки и увидели дивное зрелище: по речным волнам плыл к ним на мантии святитель с величавым и добрым лицом. Великий плач был в тот день в городе Муроме и великая радость – в городе Рязани. Благодать чудотворца Василия осенила новое место его служения, и поныне воспевают ему рязанцы: По водам дошед до града нашего, Церковь Божию добре упасл еси, просвещая люди житием и учением твоим.

Когда Рязань постигло бедствие, святитель Василий указал своей пастве путь избавления. К городу подступило войско татаро-монгол, неся с собою ужас и опустошение. Но святой архипастырь со спокойной и твердой верой, как бы уже и по привычке, снова встал на мантию и поплыл по Оке. Вслед за ним бежал народ. Святитель прошествовал по водам в недалекий Переяславль-Рязанский. Ордынцы сожгли Рязань, а до этого городка не дошли. Здесь укрылись рязанцы, здесь утвердил святитель Василий епископскую кафедру, сюда же перенесли свою столицу князья. (Переяславль-Рязанский и есть тот город, который мы сейчас называем Рязанью). После набега Рязанское княжество поднялось настолько быстро, что уже через несколько лет принимало (увы!) активнейшее участие в междоусобных войнах. Но это случилось уже после кончины святителя Василия.

Таинственная связь соединяла святителя Василия с князьями-страстотерпцами Борисом и Глебом. В муромском Борисоглебском храме молился оклеветанный святитель о Небесном заступничестве; к рязанскому Борисоглебскому собору привело его чудесное шествие по водам; в Борисоглебском храме Переяславля-Рязанского утвердил он епископскую кафедру, и там же упокоились его честные мощи. Нетленное тело святителя стало источником исцелений: Господь сохранил угодника Своего от потопления в волнах речных и от истления в сердце земли.

Дивными чудесами прославляет Всевышний избранников Своих. Святым Божиим даруется власть над законами природы, по их молитвам люди избавляются от бедствий и болезней, ими совершаются великие чудеса. Так и святитель Василий Рязанский, дивно шествовавший по водам, как по суху, может помочь нам мирно переплыть житейское море и достичь счастливой Небесной пристани.

Но и милосердные святые Господни не помогут тем, кто дерзает осуждать ближнего своего. Так некогда горький урок получили муромцы, поверившие клевете на своего архипастыря, – они лишились его благодатного покровительства. Да остережемся же не только словами, но даже и мыслью осуждать брата своего, дабы не подпасть нам самим осуждению вечному.

Дорогие во Христе братья и сестры!

Страшен грех осуждения. Грозные слова об этом пороке произнес преподобный Иоанн Лествичник: Судить – это бесстыдное похищение Божия достоинства. Так мы бесстыдно судим и пересуживаем, думаем и говорим злое о ближних и дальних, не понимая, что тем самым губим собственные души. Нет, не людей мы обличаем таким образом, не с пороками их боремся, а клевещем на сокрытый в каждом человеке священный образ Божий.

Душа ближнего – это тайна для нас. Даже явный великий грешник через покаяние может стать великим святым – и чем оправдаются его неразумные судьи перед искупившим его Господом? А мы дерзаем извергать хулу даже на незнакомых людей, заражаясь слухами и сплетнями. Мы охотно верим всякой напраслине и сами пересказываем ее – так же, как некогда муромцы пересказывали друг другу демонскую клевету на святителя Василия.

Гнилые всходы осуждения рождаются из ядовитого семени тщеславия. Мы осуждаем других, потому что втайне превозносимся над всеми. Мы подмечаем чужие проступки, поскольку не хотим видеть бесчисленных, как морской песок, собственных грехов. Осуждение – это погибельная сеть, которой опутывает нас гордец и клеветник диавол. Сколько зла происходит от этого повседневного нашего порока! Осудив друга, мы приобретаем врага. Осудив родного человека, мы теряем его любовь. Осудив духовного отца, мы лишаемся его благодатной помощи. И самое страшное: изрекая свой жалкий суд, мы забываем, что нас самих будет судить Пречистый Всемогущий Бог.

Угодник Божий святитель Василий Рязанский учит нас, как разрывать сети диавольского коварства – не гневом и осуждением, а тихостью и кротостью. Незлобием победил он козни сатаны, жестокость неправедных судей, свирепость иноземного нашествия – и яко по суху прошел по бурным волнам своего жития к блаженному Царствию Небесному. Воспоем же ныне богомудрому святителю Василию: Моли Господа, молитвенниче наш, да избавит нас от исконного врага, ненавистника и человекоубийцы, и сохранит от клеветы человеческия; да утвердит во истинней спасительней вере и нелицемернем благочестии; да соблюдет от суемудрия и духов лестчих, действующих в веце сем в сынех противления. Аминь.

Ин. 1, 47

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Никто не мог видеть этого человека, одиноко сидящего в тени смоковницы. Тем более никто не мог бы проникнуть в его мысли и понять, почему слезы струятся по его щекам. То были слезы умиления. Уединившись, он размышлял о Мессии – Спасителе мира, Которого Бог обещал Своему народу. Высокие чувства переполняли его сердце: он плакал от любви к Всевышнему. Никого из людей не было поблизости. Только Бог видел его – и знал, о чем думает и что чувствует человек, сидящий под смоковницей. Других свидетелей не было; да и не нужны были ему иные свидетели его благочестия.

Имя этого человека было Нафанаил – Подарок Господень. Но охотнее он откликался, когда его называли Варфоломеем. Это не имя, а отчество: сын Фалмая. Ему нравилось, что звучит имя его отца, – он был почтительный сын, любивший земных родителей и благоговевший перед Отцом Небесным. Во всем Нафанаил-Варфоломей являлся истинным израильтянином – конечно, не из тех гордых фарисеев, которые выставляли напоказ свою праведность, но готовы были гнать и убить Самого Мессию, если Он окажется им не по вкусу. Нет, Нафанаил воспринял лучшее в характере потомков Израиля: пламенный поиск Бога Истинного, верность Ему и любовь к Нему – то, чем отличались патриархи и пророки древнего Завета. Тайно от людей пред Лицом Божиим возносил он свои молитвы и проливал чистые слезы. Так было и сейчас, под сенью смоковницы.

Но вот послышались торопливые шаги. Нафанаил поднялся навстречу спешащему к нему человеку. Его уединение нарушил задушевный друг Филипп, с которым они часто беседовали, – конечно, о Боге и о вещах Божественных, которые одни только по-настоящему занимали их обоих. На лице Филиппа сияла радость, и этой-то радостью он торопился поделиться со своим другом. Но его слова прозвучали для слуха Нафанаила как удар грома, оглушивший и смутивший его: ...мы нашли Того, о Котором писал Моисей в законе и пророки, Иисуса, сына Иосифова, из Назарета (Ин. 1, 45), – сияя, сказал Филипп.

Назарет? Городишко людей невежественных и грубых, сомнительного происхождения и сомнительной веры? – И вместо того, чтобы откликнуться на весть об обретении Мессии вспышкой восторга, Нафанаил отозвался недоверчиво: ...из Назарета может ли быть что доброе? (Ин. 1, 46).

Пойди и посмотри (Ин. 1, 46), – коротко отвечал Филипп. Ему, уже видевшему Назарянина и призванному Им, не нужно было других доказательств. Нафанаил зашагал рядом с другом, раздираемый противоречивыми чувствами: так хотелось верить в явление Долгожданного! Но может ли Спаситель явиться из Назарета?

Наконец они пришли. Таинственный Назарянин – Сердцеведец Иисус встретил Нафанаила словами: ...вот, подлинно Израильтянин, в котором нет лукавства (Ин. 1, 47).

Лестный отзыв, очень лестный. Но не похвалы себе, а истины хотел Нафанаил от Незнакомца, в Котором не чаял и все-таки надеялся увидеть Мессию. И он дерзнул спросить Назарянина: ...почему Ты знаешь меня? (Ин. 1, 48). Ответ был ошеломляющий: ...когда ты был под смоковницею, Я видел тебя (Ин. 1, 48).

Вот оно – доказательство! Никто, кроме Бога, не мог по-настоящему видеть Нафанаила под смоковницей! Никто, кроме Божественного Спасителя, не мог прозреть того, что происходило в глубинах его души! Все сомнения рассеялись как дым – перед ним стоял Истинный Мессия!

Не было лукавства в чистой душе Нафанаила. С ликующей готовностью, в порыве торжествующей веры он воскликнул: Ты – Сын Божий, Ты – Царь Израилев (Ин. 1, 49).

Лишь за несколько дней до этого над выходящим из вод иорданских Иисусом раздался голос Небесного Отца: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение (Мф. 3, 17). Тогда же святой Иоанн Креститель засвидетельствовал о Нем: ...вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира... Сей есть Сын Божий (Ин. 1, 29, 34).

Еще немногим было известно о дивном знамении, явленном при Крещении Христовом. Ни Филипп, ни Нафанаил об этом еще не слышали. Филиппу встреченный им Мессия виделся только сыном Иосифовым. Но Нафанаил – первым после Предтечи Господня и задолго до первоверховного Апостола Петра – исповедал Иисуса Сыном Бога Живого.

Знание тайн его сердца казалось Нафанаилу величайшим из чудес. И в награду за чуждую лукавству веру Сердцеведец Иисус сказал ему: ...увидишь больше сего... Отныне будете видеть небо отверстым и Ангелов Божиих восходящих и нисходящих к Сыну Человеческому (Ин. 1, 50–51).

Спаситель призвал Нафанаила в числе двенадцати ближайших Своих учеников. Как и его собратьям-Апостолам, самому Нафанаилу было суждено восходить и нисходить к Богочеловеку Христу – стать земным ангелом и небесным человеком в великом служении Евангельском.

Следуя за Господом Иисусом вместе со своими собратьями, Нафанаил видел дивные чудеса Его и слышал еще более дивное Учение Христово. Вместе со всеми он впал в страх иудейский, сомнения и отчаяние, когда богоубийцы-фарисеи схватили Иисуса и обрекли на позорную казнь. Апостолы были лучшими из людей, но – только людьми: слабость падшей человеческой природы еще властвовала над ними. Только когда воскрес Божественный Учитель и укрепил их Духом Святым, восстали они в непобедимом мужестве и духовном могуществе.

Святой Нафанаил не отличался таким пылким, деятельным характером, как его друг Апостол Филипп или пламенный Апостол Петр. По натуре он был скорее созерцателем – любил видеть и слушать, а не говорить и во все время учения оставался как бы в тени других последователей Божественного Наставника. Из всех Евангелистов только святой Иоанн Богослов, близко его знавший, называет его настоящее имя – Нафанаил; остальные именуют его Варфоломеем: с таким именем вошел он и в Священное Предание.

Огненные языки Святого Духа властно призывали Апостолов к великому делу просвещения всего мира. Так не только возвышенными размышлениями под смоковницей, но трудами и подвигами запечатлевал свой путь Апостол Варфоломей. Этому тихому созерцателю, ставшему обладателем пламенного духа, воспеваемым мы ныне: Явился еси великое солнце вселенней, учений сияньми и чудес страшных световодя почитающыя тя, Варфоломее Господень апостоле.

Ведомые Божественным Духом, шли Благовестники Христовы по ближним и дальним странам, то разлучаясь, то вновь встречаясь, чтобы помочь друг другу в особо трудных обстоятельствах. Так переплелось служение старинных друзей, Апостолов Филиппа и Варфоломея, которым выпал жребий проповедовать в Малой Азии и Сирии. Они шли и вместе, и порознь. Ревнитель Филипп, которого сопровождала его сестра святая дева Мариамна, стремился нести свет Истины самым диким и непокорным племенам. Святой Варфоломей проповедовал в более спокойных селениях, но ему то и дело приходилось спешить на помощь другу. Их бросали в темницы, несколько раз побивали камнями. Но, укрепляемые силой Божией, они продолжали говорить падшему миру о Спасителе, свидетельствуя свои слова чудесами. И повсюду, где они проходили, зажигался в человеческих душах свет веры, возникали христианские общины.

Во фригийском городе Иераполе к ним присоединился Апостол Иоанн Богослов. Здесь существовал зловещий культ: поклонение ядовитым гадам, словно бы в честь самого древнего змия – сатаны. Гордостью диавольского капища была гигантская ехидна, внушавшая жителям города ужас перед ней самой и ее жрецами. Апостолы Иоанн, Филипп и Варфоломей вооружились молитвой на обитателей этого языческого террариума, и силою Христовой ехидна вместе с прочими змеями тут же издохла. Апостол Иоанн продолжил свой путь, а святые Варфоломей, Филипп и Мариамна остались проповедовать в Иераполе.

После гибели ехидны рассеялся страх жителей перед языческой магией, а Благовестники Христовы стали привлекать их сердца делами милосердия и любви. Они исцеляли больных и бесноватых, и иерапольцы во множестве обращались к Небесному Врачу душ и телес человеческих. Так произошло и с женой правителя города: по молитвам Апостолов она излечилась от укуса ядовитой змеи и прозрела духовно, приняв Святое Крещение. Градоправитель Никанор в это время находился в отлучке. Это был жестокий ревнитель языческих традиций. Вернувшись, Никанор не порадовался чудесному спасению своей жены, а рассвирепел, узнав, что она стала христианкой. Гнев правителя разжигали жрецы издохшей ехидны, оплакивавшие конец своей «богини» и своих доходов.

По приказу градоправителя Апостолы были схвачены и осуждены на распятие. Апостол Филипп, в котором видели главного проповедника, был распят вниз головой над входом в капище ехидны. Апостола Варфоломея распяли ниже, у стены. Вокруг страдальцев Христовых бесновались языческие жрецы, наслаждаясь зрелищем казни. Но внезапно разверзлась земля и поглотила толпу распинателей. Оставшиеся в живых пришли в ужас и бросились снимать с крестов святых Божиих, умоляя пощадить их и простить их преступление. Однако пламенная душа Апостола Филиппа уже вознеслась к возлюбленному Спасителю. Апостола Варфоломея, который был распят не так высоко, успели снять с креста живым. И тогда тихий созерцатель, Апостол Варфоломей, явил высочайшее мужество. Только что он перенес нечеловеческие страдания, заглянул в лицо смерти. Но тут же пробитыми кровоточащими руками крестил он раскаявшийся Иераполь. Несколько дней провел он в новопросвещенном городе, поучая и утверждая в вере его жителей – недавних своих палачей, ставших его любимыми братьями о Господе. Здесь похоронил он своего пылкого друга, святого Филиппа, и в одиночку продолжил апостольские странствия.

Как предрек Сердцеведец Христос, не было лукавства в святом Нафанаиле-Варфоломее. Однажды устремившись вслед за Господом Иисусом, непоколебимо следовал он Завету Господню. В кругу учеников Христовых он казался далеко не самым ярким, но чистый свет его души озарил необозримые пространства, воссиял многим народам.

После кончины Апостола Филиппа, превосходство и главенство которого над собой признавал святой Варфоломей, он один совершил неимоверно далекий путь, среди трудов и скорбей призывая заблудший мир к спасению. Продолжая проповедь в азиатских странах, он дошел до Индии, где оставил в память о себе переведенное на хинди Евангелие от Матфея. Затем Духом Божиим он был призван в Великую Армению – так называлась страна между рекою Курой и верховьями Тигра, сохранявшая независимость от Римской империи. Здесь должны были завершиться и увенчаться подвиги святого Апостола Варфоломея.

Вскоре по Великой Армении разнеслись слухи о враче-чудотворце. Царь Полимий, чья дочь страдала беснованием, пригласил во дворец святого Варфоломея, и по его молитве царевна обрела здравый разум. Царь хотел отблагодарить целителя с восточной щедростью: предложил ему целый караван верблюдов, навьюченных золотом и драгоценными камнями. Но Апостол Христов отверг это богатство, сказав: Я не эти безделушки приобретаю, а ищу душ человеческих. И если приобрету их и введу в Небесные селения, то явлюсь великим купцом пред Господом.

Пораженный его бескорыстием еще больше, чем чудом исцеления, царь Полимий умилился – и благодать Христова коснулась его души. Вместе с царем крестились его вельможи и множество народа. Десять городов Великой Армении стали христианскими.

Но в язычестве оставался брат царя Астиаг, ближайшими друзьями и советниками которого были идольские жрецы. Они всячески подстрекали Астиага к расправе над святым Варфоломеем. По их наущению Апостол был схвачен, когда проповедовал Христа в городе Альбане (нынешний Баку).

Когда святителя Варфоломея вели на казнь, он просил распять его вниз головой, подобно святому Петру и другим смиренным Апостолам, считавшим себя недостойными подражать в образе смерти своему Господу. Но и с креста, на котором распяли верного Божия, мучители услышали не стоны, а славословия Христу Искупителю. Раздраженный этим, Астиаг велел содрать с распятого кожу, но и тогда не умолк святой Варфоломей. Тогда ему отсекли голову, и душа Благовестника вознеслась в Небесные обители, куда он приводил своей проповедью целые города и края. Так явился святой Варфоломей великим купцом пред Господом. В двойном венце предстал он перед Всевышним: дважды принимал он распятие за Христа Спасителя.

Тело верного Господня, прославленное страданиями, продолжало апостольский путь. По свидетельству жития, подавались от мощей его чудесные исцеления болящим, ради чего многие неверующие обращались ко Христовой Церкви. Четыреста с лишним лет эта святыня была сокровищем христианской общины Альбана, затем мощи святого Варфоломея были перенесены в город Дары, в Месопотамии. В конце VI века этот город был захвачен персами-огнепоклонниками, и все святыни, которые почитались христианами, были брошены в море. Тогда совершилось невиданное чудо.

Тяжелый оловянный ковчег с телом Апостола Варфоломея поплыл по морским волнам, как легкая лодка. Следом, воздавая почести великому Благовестнику, плыли раки святых мучеников Папиана, Лукиана, Григория и Акакия. Чудесная «эскадра» направилась к расположенному между Италией и Сицилией острову Липара. На берегу стояло множество верующих во главе с епископом Липарским Агафоном, предупрежденным в видении о прибытии святыни. Восторженно глядели липарцы, как плывет к ним поддерживаемая силой Божией рака чудотворца Варфоломея. К берегу пристал только его ковчег – проводив Апостола, раки святых мучеников вновь отправились в плавание: каждая в предназначенный ей от Бога край. У Всевышнего все возможно: тяжелые усыпальницы верных Его становятся легче воды и бороздят морские просторы, призывая людей в Небесную пристань.

Всещедрый Господь недаром зажег над нами звездное Небо святых. Каждый человек может почувствовать среди любвеобильных Небожителей особенно близкого себе, прилепиться к нему душою и сподобиться по его предстательству благодатных даров. Так, подвижник IX века преподобный Иосиф Песнописец особо чтил Апостола Варфоломея, ощущая между ним и собой таинственное духовное родство. Дар, которым наделил Апостол Христов своего поклонника, явился и его драгоценным дарованием всей Церкви. Неустанен был земной подвиг Апостола Варфоломея. Среди тяжких странствий нечасто удавалось ему в тени высоких деревьев предаваться возвышенным размышлениям, как это бывало в юности, под смоковницей. На земле святой Варфоломей не имел покоя, и ему не довелось в словах и образах запечатлеть красоту Божественных созерцаний. Но с Небесных высот Апостол Варфоломей пробудил творческий дар в преподобном Иосифе.

Житие преподобного Иосифа также наполнено трудами и страданиями: из иноческой кельи он был призван на борьбу с иконоборчеством, познал горечь темницы и тяжесть оков. Но все же, когда стихали гонения, святой Иосиф мог удаляться от мира, подвизаться в уединенной молитве и богомыслии. Как и особо почитаемый им Апостол Варфоломей, преподобный Иосиф был по природе созерцателем. В уединении он часто мечтал воспеть своего любимого святого словами обращенных к нему молитв, но не решался, смиренно сомневаясь: сумеет ли он достойно восславить великого Благовестника Варфоломея? И однажды среди таких сомнений преподобному Иосифу явился в чудесном видении сам Апостол, сказав: Да благословит тебя Десница Всесильного Бога, и да изольются на язык твой воды Небесной Премудрости: сердце твое да будет храмом Духа Святого, и песнопения твои да усладят вселенную.

Вдохновленный Апостолом Варфоломеем, смиренный подвижник Иосиф стал одним из величайших церковных поэтов, вошел в историю со славным именем – Песнописец. Он воспел не только святого Варфоломея, но и многих других угодников Божиих. И ныне в православных храмах звучат дивные слова составленных преподобным Иосифом Песнописцем канонов, обращенных к Святителю Николаю Мирликийскому и к Самой Пречистой Владычице нашей Богородице. Так просиял певческий дар святого Иосифа по предстательству его Небесного друга – святого Варфоломея.

Каждый из нас, называющих себя христианами, уже встретил Спасителя, но радуемся ли мы этой встрече всем сердцем? Не исповедуем ли мы свою любовь и верность Господу только языком, в то же время оскорбляя Иисуса Сладчайшего своими грехами? Пусть каждый искренне оценит свои поступки, заглянет в глубину своей души. Увы! – тогда мы поймем, как часто ответ на этот вопрос оказывается для нас постыдным и плачевным.

Возлюбленные о Господе братья и сестры!

Из уст Самого Христа прозвучала высочайшая похвала святому Нафанаилу-Варфоломею: человек, в котором нет лукавства. Апостол Варфоломей не лукавил ни с Богом, ни с собственной совестью – познав Истину, он не уклонялся от нее: среди трудов, мучений и в самой смерти оставался он верным Божественному Учителю. Истина Христова открыта для нас, так да поможет нам пример святого Варфоломея выправить лукавство наших душ, покаяться и с кривых тропинок греха обратиться на спасительный путь благочестия.

Нередко мы рассуждаем о возвышенных предметах или погружаемся в красивые мечты и при этом еще любуемся сами собой. Но грош цена и умным словам, и сладким мечтаниям, если они лопаются как мыльные пузыри от соприкосновения с жизнью и с воображаемых вершин духа мы падаем в греховную грязь. Не наше самоуслаждение и не бесплодные порывы нужны Господу, а наша способность постоянным и бодрым деланием доказать высоту своих устремлений, как явил это подвигом всего своего жития тихий созерцатель, святой Апостол Варфоломей. Господу Сердцеведцу открыт наш внутренний мир: не перед людьми и не перед собой, а перед Всевышним должны мы взращивать свои души, мыслью, словом и делом просветляя себя для Горнего Царствия.

Высоко вознесен Богом Апостол Варфоломей, и с Небесных высот продолжает он благотворить людям. Прибегнем же к его светоносному водительству, да сподобимся и мы вслед за ним видеть небо отверстым и Ангелов Божиих, восходящих и нисходящих к Сыну Человеческому (Ин. 1, 51) и от земных благочестивых трудов перейти в вечное Царство Ангелов и святых Божиих. Аминь.