Книга о помощи СССР египту в военном противостоянии с Израилем Москва 2001 ббк 66. 4(0) В49 Тогда в Египте

В СОСТАВЕ ОПЕРАТИВНОЙ ГРУППЫ ГЛАВКОМА

Получив приказ министра обороны маршала Советского Сою­за А.Гречко о проведении операции «Кавказ», Главнокомандую­щий войсками ПВО страны генерал армии Батицкий Павел Федо­рович созвал совещание, на которое были приглашены его замес­тители - генерал-полковник А.Ф.Щеглов, генерал-полковник А.И.Покрышкин, член Военного Совета, начальник Политического управления войск ПВО страны генерал-полковник И.Ф.Халипов, начальник Главного штаба, генерал-полковника В.Д.Созинов, на­чальники родов войск - генерал-лейтенант Ф.Бондаренко (зенитно-ракетные войска), генерал-лейтенант М.Береговой (радиотехниче­ские войска), генерал-лейтенант Кадомцев (истребительная авиа­ция) и начальники управлений - оперативного (генерал-лейтенант Г.Скориков), кадров (генерал-лейтенант авиации Л.В.Вахрушев), тыла (генерал-лейтенант авиации Шевчук). После оглашения при­каза П.Ф.Батицкий поставил конкретные задачи по разработке операции «Кавказ», формированию 18-й зенитно-ракетной дивизии особого назначения, ее боевому слаживанию на полигонах Ашулук и Янгаджа. В тот же день были определены сроки готовности к от­правке в Египет, отдано распоряжение командующим армиями ПВО о подготовке дивизионов и спецподразделений, которые должны были войти в состав формируемых бригад.

К назначенному сроку Оперативное управление Главного штаба войск ПВО страны разработало план проведения операции. Была закончена работа по формированию дивизии, ее вооруже­нию, материально-техническому обеспечению; на полигонах были проведены необходимые тренировки и стрельбы по скоростным маловысотным целям. Во время доклада П.Ф.Батицкого министру обороны о завершении подготовки к проведению операции «Кав­каз», между ними (как свидетельствует полковник В.Акимов) про­изошел следующий разговор. Одобрив проведенную работу, ми­нистр обороны порекомендовал усилить дивизию еще пятью-семью дивизионами. Главком ответил, что он является членом ЦК

КПСС, на занимаемую должность назначен Политбюро, отвечает за противовоздушную оборону страны и не может выделить боль­ше ни одного дивизиона. После небольшой паузы министр оборо­ны сказал: «Ну, хорошо, хорошо, ограничимся этим».

До начала передислокации дивизии в район боевых действий главком приказал создать оперативную группу во главе с генерал-полковником А.Ф.Щегловым, в которую вошли генерал-майор А.Беляков (инженер по фортификации), полковник В.Акимов (за­меститель начальника отдела Оперативного управления Главного штаба), я, полковник С.Панжинский (заместитель начальника от­дела Политического управления), полковник Н.Бойченко (из управ­ления зенитно-ракетных войск), ряд офицеров ПВО сухопутных войск. Эта группа должна была взять на себя непосредственную организацию отправки дивизии из порта Николаев, ее прибытия в Александрию, занятия боевых позиций для прикрытия Каира, Александрии, Асуанской плотины и других объектов. Последняя задача должна была решаться совместно с ранее убывшей в Еги­пет группой, возглавлявшейся генерал-майором А.Смирновым.

Ранним февральским утром 1970 г. с аэродрома Чкаловский на транспортном самолете наша группа вылетела в Египет с про­межуточной посадкой в Будапеште. В Венгрии погодные условия задержали нас на двое суток, так что мы имели возможность озна­комиться с достопримечательностями одного из красивейших го­родов Европы. С наступлением летной погоды продолжили пере­лет, пересекли границу Югославии в районе портового города Дубровник. Над Средиземным морем к нашему транспортному са­молету стали близко подлетать американские истребители, бази­рующиеся на авианосце. Через иллюминаторы они ничего кроме грузов увидеть не могли, а мы к иллюминаторам не подходили.

Приземлились на военном аэродроме Кайро Уэст, подверг­шемся бомбардировке израильской авиации незадолго до нашего прибытия. Потери понесли два арабских дивизиона С-75, прикры­вавших аэродром. Во время налета погиб наш советник, полковник Корнеев. В то время израильская авиация безнаказанно бомбила многие города, бомбардировке подвергся металлургический ком­бинат в Абу Заабале, был совершен налет на школу в поселке Бахр аль-Бахр, в результате которого погибло много школьников, был разрушен ряд производственных объектов. Огонь египетских средств ПВО был малоэффективен. В день нашего прибытия че­тыре раза отражали налеты израильской авиации на Каир, но ни одного самолета сбить не смогли, ракеты шли на самоликвидацию.

Началась повседневная работа по ускоренному строительству позиций для огневых и технических дивизионов, командных пунк­тов и т.п. Их сооружение шло с большим опозданием, а качество сделанного было ниже всякой критики. Генерал-полковник Щеглов провел ряд встреч с египетским военным руководством. Генерал А.Беляков, другие офицеры группы вместе с командующим инже­нерными войсками египетской армии генералом Камалем еже­дневно были на строящихся арабскими фирмами позициях. Вме­сте с ними работала прибывшая в Египет ранее группа генерал-майора А.Смирнова. Дни и ночи все занимались только вопросами строительства. Через три недели выехали в Александрию, где ус­тановили деловые отношения с руководством порта, устранили ряд серьезных упущений в работе радиолокационных средств, также обсудили некоторые вопросы с нашим консулом в Алексан­дрии Трубкиным (Трубниным) Сергеем Иосифовичем. Несколько раз выезжали и в район Суэцкого канала.

Приближалось время прибытия кораблей. 5 марта 1970 г. в Александрию прибыл первый теплоход с личным составом, оружи­ем и другой техникой. Встреча каждого корабля выливалась в тор­жественный митинг с участием египетских военных руководителей. На каждой такой встрече выступал генерал-полковник А. Щеглов. Его блестящие выступления снимали чувство скованности, вселя­ли уверенность в успехе выполнения боевых задач. После митинга завершалась разгрузка корабля, и дивизионы отправлялись на боевые позиции по прикрытию порта или в отведенные районы для прикрытия Каира, Асуана, приканальной зоны, различных го­сударственных и административных объектов.

При разгрузке исчезли комплексы «Стрела-2». Поиски в тече­ние нескольких суток результатов не дали. Египетские военные, присутствовавшие при разгрузке, сказали, что ничего не знают и понятия не имеют, куда делись «стрелы». Назревало серьезное происшествие. Вечером меня вызвал генерал-полковник Щеглов, приказал отключиться от всех дел и заняться только поиском про­павших «стрел». Получив задание, я решил объехать позиции всех дивизионов в районе Александрии, благо места их расположения я знал хорошо. К этому времени из дивизионов доложили, что все досконально проверено, комплексы «Стрела-2» не обнаружены.

Ночные поездки по египетским дорогам без переводчика - де­ло сложное. Машину часто останавливали на блок-постах, что-то кричали, приставив автомат к самому лицу. Я, конечно, знал, что им нужно, предъявлял пропуск, подписанный высшим египетским

военным руководством, разрешающий проезд по всей территории страны в любое время суток. После проверки пропуска, тон разго­вора менялся, обстановка нормализовалась, и разрешали дви­гаться дальше. На вторые сутки поиска, осматривая имущество дивизиона, расположившегося в парке короля Фарука, я обнару­жил пропажу. Труда на поиски было потрачено много, но результат радовал. Срочно отправился в порт для доклада А.Ф.Щеглову. По дороге шофер заснул, машина на большой скорости врезалась в бетонную балюстраду, отделявшую дорогу от моря, несколько раз развернулась и остановилась. Далее двигаться самостоятельно она не могла. Шофер не пострадал, у меня сильно болела вся правая сторона. Проезжавшие мимо машины останавливались, люди выходили, спрашивали, что произошло. Мой шофер плакал, что-то объяснял. Узнав, что я советский офицер, - а одет я был в арабскую форму, - стали предлагать помощь. Вскоре машину от­буксировали в порт. Удовлетворенный докладом, генерал-полков­ник Щеглов предложил обязательно посетить медицинский пункт советской военной флотилии, находившегося тогда в порту, а за­тем идти отдыхать.

После приема всех транспортов с личным составом и воору­жением, обустройства Александрийской группировки, я вновь от­правился в Каир. Мне довелось совершить ночной марш вместе с дивизионом, которым командовал подполковник Мансуров М.А. Дул хамсин, песок и пыль закрывали видимость, без специальных очков невозможно было различить край дороги. До сих пор пора­жаюсь мужеству и мастерству наших водителей. Местные жители в такой песчаной круговерти отходили от дороги метров на два-дцать-тридцать, завертывались с головой в одежду и несколько дней ждали, пока ветер хоть немного утихнет. Утром прибыли в район Гизы, где находятся всемирно известные пирамиды. Стали на дневку, приступили к обслуживанию техники, покрытой слоем песка и пыли. Лица у всех черные, глаза блестят, не узнают друг друга, шутят, настроение боевое. В находившихся здесь дивизио­нах бригады, командиром которой был полковник Б.Жайворонок, а начальником политотдела подполковник И.Пробылов, в букваль­ном смысле кипела послемаршевая работа, все трудились с пол­ной самоотдачей.

Внезапно над дивизионами на малой высоте совершенно без­наказанно пролетели два «Фантома». Огонь успела открыть всего одна «Шилка». Командира дивизии А.Смирнова и начальника по­литотдела В.Михайлова срочно вызвал генерал-полковник Щеглов

и в присутствии главного военного советника генерал-полковника Катышкина несколько часов занимался их «воспитанием». Непо­средственными виновниками были командиры дивизионов, при­крывавших район сосредоточения, чьи РЛС не увидели подлетав­шие самолеты.

Безграничным было наше возмущение, когда вскоре после прибытия в Александрию в обстановке полной секретности послед­него сухогруза с людьми и техникой на страницах американских, израильских и египетских газет появились данные о количестве лю­дей, вооружении и технике, прибывших в Египет. Как попали эти сведения в руки иностранных разведок, мы могли только догады­ваться. Наши догадки подтвердились с началом боевых действий. Израильская авиация не входила в районы огневых позиций и к зоне огня не приближалась. Это происходило даже после смены боевых позиций и устройства засад, о чем знал Генеральный штаб египет­ских вооруженных сил. Видимо, там была израильская агентура. Обстановка коренным образом изменилась, когда о перегруппиров­ках перестали докладывать в Генеральный штаб.

С началом боевых действий появилась еще одна проблема. Заняв боевые порядки, наши бригады некоторое время не могли сбить ни одного израильского самолета. Среди арабских военных, да и не только среди них, поползли слухи, что советская техника уступает американской, что «фантомы» неуязвимы и т.п. Ответ вскоре дал офицер оперативной группы полковник К.Бойченко. К этому выводу пришли и офицеры управления дивизией. Используя складки местности, «фантомы» на малой высоте терялись, исче­зали с экранов радаров. Выявление причин неудач, использование тактических новинок, резко изменило положение дел. Противник стал нести значительные потери, прекратились нападки на совет­скую военную технику.

После Каира мы отправились на поезде в район Асуанской плотины, которую прикрывал усиленный дивизион под командова­нием подполковника Пашкова. В этой поездке нас сопровождал помощник начальника политического отдела дивизии по работе с комсомольцами старший лейтенант Киричек, настоящий комсо­мольский вожак - инициативный, энергичный, с большим арсена­лом различных задумок, стремившийся как можно быстрее овла­деть разными формами работы с молодежью в боевых условиях. Всю ночь, пока ехали в Асуан, мы посвятили обсуждению этого вопроса. В годы Великой Отечественной войны мне довелось ра­ботать комсоргом батальона, затем полка, так что рассказать было

о чем. Немного «охладившись» в вагоне с кондиционированным воздухом, сразу «согрелись» в Асуане, где температура достигала сорока градусов в тени. Встречавший нас заместитель командира дивизиона предложил позавтракать, но мы отказались, так как не­задолго до этого перекусили в поезде. С вокзала поехали на ко­мандный пункт, затем на огневую позицию. Мы были поражены увиденным. Казалось невероятным, как за такое короткое время можно было обустроить позиции, создать добротные условия для жизни и боя. Без преувеличения можно сказать, что боевые дела, жизнь, порядок свидетельствовали о сплоченности коллектива, готовности в любой момент отразить налет авиации противника. Сирены часто извещали о приближении израильских самолетов, но в зону огня они не входили.

Во второй половине дня приступили к осмотру постов визу­ального наблюдения и постов «Стрела-2». По пути осмотрели Вы­сотную Асуанскую плотину - уникальное сооружение, воздвигнутое на самой длинной реке мира совместным трудом египетских и со­ветских инженеров и рабочих. Плотина изумляла своей грандиоз­ностью, являясь величественным монументом дружбы советского и египетского народов.

Посты визуального наблюдения по всему периметру границы были организованы по распоряжению генерал-полковника Щеглова. Задача постов, на которых находились египетские и советские воен­нослужащие, состояла в своевременной информации командных пунктов о пролете границы авиацией противника, особенно на малых высотах. Облет постов на вертолете показал большую находчивость наших солдат. Глубокие окопы были прикрыты сверху самодельными широкими брезентовыми зонтами, спасавшими от неимоверной жа­ры. Заметить их в песках, даже с близкого расстояния, было невоз­можно. Через каждые три-пять суток происходила смена личного со­става постов. Иногда с дальних постов при смене привозили мертвых египетских военнослужащих. У нас таких потерь не было. До чего же закален, изобретателен и вынослив русский солдат!

Подготовка операции «Кавказ», переброска личного состава и техники морем, их встреча в порту Александрия, марш и занятие огневых позиций, ход боевых действий обстоятельно описаны уча­стниками этих событий. Со своей стороны мне хотелось бы поде­литься впечатлениями о встречах с некоторыми генералами и офи­церами, с которыми судьба близко свела меня в тех далеких краях.

Герой Советского Союза генерал-полковник Щеглов Афанасий Федорович, возглавлявший нашу группу, родился в 1912 году в де-

ревне Михали Оленинского района Тверской губернии в крестьян­ской семье. В вооруженных силах служил с 1929 года. Окончил Школу Кремлевских курсантов, стоял на посту № 1 у Мавзолея В.И. Ленина. Во время войны с белофиннами командовал лыжным ба­тальоном, совершил несколько рейдов в тыл противника. В годы Великой Отечественной войны командовал артиллерийским полком, 63-й гвардейской стрелковой дивизией, Тридцатым гвардейским корпусом на Ленинградском фронте. В послевоенные годы работал на командных должностях в войсках противовоздушной обороны -командующим Свердловской, Киевской армиями ПВО, Бакинским округом ПВО, первым заместителем Главнокомандующего войсками ПВО страны. Закончил службу представителем Главнокомандующе­го Объединенными вооруженными силами государств-участниц Варшавского договора. Звание Героя Советского Союза получил в 1944 году. Награжден 4 орденами Ленина, 3 орденами Красного Знамени, орденами Суворова первой и второй степени, Александра Невского, Трудового Красного Знамени, Красной Звезды, За службу Родине, многими орденами и медалями иностранных государств. В общении с подчиненными был прост, доступен, внимателен, забот­лив. Внес значительный вклад в теорию и практику обучения войск. Все, кому довелось служить под его руководством, с любовью отно­сились к своему неординарному начальнику, истинному полководцу суворовской школы. Сказанное не укор и не поучение нынешним военачальникам - они наша надежда и гаранты боевой мощи Рос­сии. Но ведь надо еще оправдать эти надежды, вынести на собст­венных плечах всю тяжесть рискованной военной реформы, найти единственно верные решения. Этого ждет от них народ, и разве можно обмануть его ожидания?

Командир 18-й зенитно-ракетной дивизии ПВО особого назна­чения генерал-майор артиллерии Смирнов Алексей Григорьевич родился в Нижегородской области, в деревне Новоселиха Ветлуж-ского района. После школы поступил в Горьковское училище ПВО. С началом Великой Отечественной войны в звании сержанта был от­правлен на Ленинградский фронт командиром взвода. Прошел вой­ну от «звонка до звонка», окончил войну командиром батареи, кото­рая под его командованием всего за несколько дней боев сбила два «Мессершмита-109». При прорыве блокады Ленинграда только за один месяц 189 зенитный полк, в состав которого входило его под­разделение, уничтожил 49 немецких самолетов. Во время войны получал предложения о повышении, но отвечал на них отказом -«Прикипел я к батарее», - говорил он. Алексей Григорьевич знал

каждого подчиненного по имени и отчеству, его характер, сильные и слабые стороны, многие солдаты доверяли ему свои личные «тай­ны». После войны командовал дивизионом, полком, бригадой, диви­зией, армией, закончил службу в должности заместителя Главноко­мандующего войсками ПВО страны. Скромный, требовательный, заботливый военачальник. С отличием окончил две академии, на­гражден восемью советскими и несколькими иностранными ордена­ми. 18-я зенитно-ракетная дивизия ПВО особого назначения под его командованием с честью выдержала «Африканский экзамен». Вы­сокий интеллект комдива, его талант, умение организовать бой, оперативная выучка, опыт, полученный во время Великой Отечест­венной войны и, наконец, новизна применяемых им и его подчинен­ными приемов при отражении налетов противника, спасли многие сотни жизней солдат и офицеров, помогли в полном объеме выпол­нить замысел операции «Кавказ».

Начальник политотдела дивизии подполковник Михайлов Вя­чеслав Григорьевич был исключительно трудолюбивый, настойчи­вый, энергичный смелый и решительный офицер. Еще подростком шагал по полям сражений в годы Великой Отечественной войны в должности «сына полка». В мирные годы получил авиационно-техническое образование, окончил академию. В Египте мы с ним работали по единому плану, хотя и самостоятельно. Особое вни­мание уделялось мобилизации личного состава на отражение на­летов, вопросам постоянной боевой готовности, воспитанию любви и бережного отношения к вверенной уникальной боевой технике, пропаганде боевого опыта. Вячеслав Григорьевич часто участво­вал в выводе дивизионов в приканальную зону, постановке их в засаду, смене позиций. Много работал в политорганах бригады, возглавляемых товарищами А.Костиным, Н.Стрелецким, И.Пробыловым. По возвращении из Египта плодотворно трудился, возглавлял политорганы корпуса Ленинградской армии ПВО, рабо­тал первым заместителем начальника Политического Управления войск ПВО страны. Настойчиво внедрял богатый опыт организации партийно-политической работы в боевой обстановке. После уволь­нения из вооруженных сил включился в активную работу по оказа­нию всесторонней помощи ветеранам вооруженных сил, участни­кам войн, возглавлял Совет Московского Дома ветеранов войн и вооруженных сил и сейчас щедро делится опытом работы с регио­нальными ветеранскими организациями стран СНГ.

В один из мартовских дней 1970 г. на командном пункте бри­гады, расположенной северо-восточнее Каира, я встретился с ко-

мандиром бригады полковником Н.Руденко и начальником полит­отдела майором Костиным Алексеем Яковлевичем. Командир бри­гады подробно ознакомил нас с обстановкой, положением дел в дивизионах, дал высокую оценку командирам, инженерам, полит­работникам. Бригада прошла боевое крещение, отразила несколь­ко налетов на Каир. Работу политотдела отличала деловитость, целеустремленность. Дивизионы находились в состоянии пятисе-кундной готовности. Большое внимание уделялось овладению смежными специальностями. Костин детально знал положение дел в дивизионах, имеющиеся недостатки в боевой подготовке, экс­плуатации техники, а также в вопросах быта. Первое впечатление о Костине - человек неторопливый, тихий, даже застенчивый. Од­нако в работе это было далеко не так. Обладая глубокими теоре­тическими знаниями и практическим опытом, он всегда был в цен­тре событий, касалось ли это отражения ударов авиации против­ника, занятия или смены позиций. Он постоянно поддерживал тес­ную связь с офицерами управления бригады и дивизионов, мог вовремя приободрить, вселить уверенность в свои силы. Участни­ки боев знают, как это влияет на исход боя. Постоянно показывал пример морально-психологической стойкости, физической вынос­ливости. Высок был его авторитет в бригаде и у командования ди­визии. По возвращении из Египта возглавлял политорганы дивизии (в Норильске), корпуса и армии ПВО. Закончил военную службу в должности члена Военного Совета, начальника Политического Управления Московского округа ПВО в звании генерал-лейтенанта. После увольнения из вооруженных сил продолжает плодотворно трудиться на ответственной работе. Начальники и подчиненные знают А.Костина как одного из скромнейший и самых порядочных военачальников. Я уезжал из расположения бригады с уверенно­стью, что таких командиров никакой враг не победит, каким бы ко­варным он ни был. Хорошее мнение осталось и от работы поли-торганов других бригад, возглавляемых подполковниками Н.Стрелецким И.Пробыловым и другими.

Повседневная работа с личным составом дивизии, успехи в от­ражении ударов авиации противника вселяли уверенность в побед­ном завершении операции. Следует заметить, сомнений не было ни у кого и раньше. В этой связи хотелось бы сказать несколько слов о командирах дивизионов. Первые встречи с некоторыми из них со­стоялись в Александрии, дальнейшее знакомство продолжилось в районах сосредоточения, на марше, на боевых позициях. Все они были настоящими знатоками новой зенитно-ракетной и радиолока-

ционной техники. Уверенно, грамотно управляли своими подразде­лениями. Свое мастерство и профессионализм они показали уже в первых схватках с израильскими авиаторами в районе Каира. При этом противник не допускал шаблона, каждый удар по замыслу и исполнению не был похож на предыдущий. Оценивая действия ко­мандиров дивизионов в экстремальных ситуациях, могу с уверенно­стью сказать - это были необычайно смелые, мужественные, само­отверженные офицеры. Назову имена некоторых из них. Капитан В.П.Маляука, майор С.К.Завесницкий, Герой Советского Союза под­полковник К.И.Попов, Герой Советского Союза подполковник Н.М.Кутынцев, подполковник В.М.Толоконников, подполковник В.И.Кириченко, подполковник Г.В.Комягин, подполковник МАМан-суров и другие. Безукоризненным было выполнение боевых задач всеми категориями личного состава, не было ни одного случая тру­сости, малодушия, уклонения от боя.

Вернувшись в Москву в конце марта 1970 года, подробно доло­жил о проведенной работе в Политическом Управлении войск ПВО страны, Главном Политическом Управлении Советской Армии и Во­енно-морского флота, Административном отделе ЦК КПСС. Было за­дано много вопросов об этапах проведения операции, первых боях. Начальник сектора Административного отдела генерал-лейтенант авиации А. Волков спросил, уверен ли я, что наши средства ПВО спо­собны сбивать американские «Фантомы». Такая постановка вопроса удивила меня, я твердо ответил: «Безусловно, уверен». Вскоре из Египта последовали доклады о сбитых самолетах.

Анализируя бои в Египте, неоднократно приходил к мысли, что советские воины показали себя достойными наследниками боевой славы отцов и дедов, воевавших в Великую Отечественную войну. Это ярко проявилось во всех бригадах дивизии. Лично мне война знакома не по книгам: в первые дни Великой Отечественной ушел по комсомольской путевке добровольцем в воздушно-десантные войска, воевал автоматчиком, пулеметчиком, снайпером на Ста­линградском фронте; был политруком роты, комсоргом батальона и полка на Донском, Юго-Западном, Первом Белорусском и Пер­вом Украинском фронтах. Передний край покидал только в связи с ранениями. Опыт тех лет очень пригодился в Египте, и стремился делиться им с молодыми солдатами и офицерами.

Прошло более трех десятков лет со времени тех событий. Ежегодно в день формирования 18-й зенитно-ракетной дивизии особого назначения собираются ветераны. Эти встречи всегда торжественны и волнующие. На них присутствует посол Египта в

России, военный атташат, гости из Государственной Думы, мэрии и правительства Москвы, ряда общественных организаций. Звучит много интересных воспоминаний о совместной боевой работе с египетскими солдатами, офицерами, генералами.

Вместе с тем огорчение вызывает тот факт, что некоторые участники боев, будучи представленными к орденам и медалям, до сих пор их не получили, а ведь они привыкли слышать, что, мол, время не кануло в лету, не забыт ни один подвиг, ни один случай героизма и отваги. Полагаю, следует довести до конца решение этого вопроса, ведь живы и те, кто представлял к награ­дам, и те, кого представляли. Есть и организации, которые долж­ны этим заниматься. Если по каким-либо причинам невозможно найти старые материалы, то можно их оформить заново. Сегодня мы знаем немало примеров восстановления истины. Ветераны войны в Египте уверены, что эта проблема будет в конце концов благополучно разрешена.

Жестоко преподает свои уроки история, но чувство гордости и сопричастности к воинской славе своей Армии, глубокое понима­ние ответственности за безопасность Родины, ее геополитических интересов всегда были личностными качествами российского сол­дата. Это истина, которую невозможно опровергнуть. Сегодняшние утверждения некоторых государственных и военных руководите­лей, что армия должна быть вне политики, не выдерживают ника­кой критики. Как можно проливать кровь, отдавать жизнь, не зная за что? На боевую готовность войск, их боевой настрой влияют экономические трудности так называемого переходного периода, неподготовленный вывод войск из Германии и Прибалтики, а также много других факторов, в первую очередь нравственная деграда­ция, подмена высоких идеалов патриотизма погоней за деньгами, ставшими для многих основной целью жизни.

Подобная смена приоритетов была бы невозможной без охаи­вания прошлого собственного народа, без насмешек над патрио­тизмом. Нет необходимости повторять, почему это произошло, по­чему по сей день кое-кто стремится вычеркнуть из исторической па­мяти жизнь великого народа на протяжении семидесяти лет совет­ской власти, словно это сплошной черный провал в летописи судеб, а ведь это жизнь, радости и страдания, великие свершения сотен миллионов людей. Они никогда не смирятся с тем, что их жизнь прожита напрасно. В России торжествует безнравственность, скан­далы сотрясают даже высшие эшелоны власти. Не только аналити­ки, но и представители правительства бьют тревогу.

А что же армия? Она всегда была и остается слепком обще­ства, это - общеизвестно. Сегодня бездуховность, безнравствен­ность пришли в войска. Особенно тяжело переживают случив­шееся ветераны. Тревога наша обоснована, ведь речь идет не о весенней распутице - выглянет солнце, и все подсохнет. Чтобы восстановить боевую мощь великой державы, понадобится много времени и средств. Потребуется воссоздание ВПК на более вы­соком уровне, разработка научно выверенной военной доктрины, да и что скрывать, - повышение полководческого искусства также является необходимостью. Речь ведь идет о свободе и процвета­нии нашей Родины.

Что же все-таки позволяет верить в возрождение нашей ар­мии и ее авторитета? Прежде всего надежда на тех офицеров, которые вопреки всем трудностям быта, несмотря на нехватку новых вооружений, утрату престижа воинской службы остаются в войсках, поддерживают их боевую готовность, овладевают воин­скими знаниями. Так и хочется сказать: «Упрямо служат». И де­лают это достойно. Надежда и на мужественного русского солда­та, который, невзирая на холод, а подчас и голод, на тяжелейшие условия несения службы, помнит главное - свою обязанность Родину защищать. Не мешало бы иным лукавым политикам при­задуматься, к чему ведут их утверждения, что теперь во всем ми­ре у нас только друзья... Правда, в последнее время в связи с расширением НАТО на Восток, образования «южной дуги», бом­бардировок Югославии, стремления США выйти из договора по ПРО такие разговоры приутихли.

В ходе реформ Россия понесла колоссальный урон. Но пока земля, ее недра, ее естественные монополии служат государст­ву, всему народу, она сможет противостоять попыткам раздро­бить, распродать ее и останется великой державой. Конечно, до­рого придется заплатить каждому из нас, чтобы исправить ошиб­ки последних лет, но еще тяжелее будет плата, если уже сейчас не будет проявлена государственная мудрость в отношении Воо­руженных сил и чьи-то личные амбиции окажутся выше государ­ственных интересов.