Книга первая Москва · «Логос» · 2002 пролегомены p65 Розов Н. С
жүктеу/скачать 3.68 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- Исходная направленность исследования.
- Первичная информация о специалистах в данной облас ти.
- Неструктурированные библиографические данные. Сюда включается в принципе доступная совокупность периодических 6.1. Этап 7. Проблематизация
- 6.1.1.5. Поле, или сфера исследования.
- Иерархия уровней исторического анализа
- Глава о. МЕТОД ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ
- 6. 7. Этап 7. Проблематизация лм
.6. 1. Этап 7. Проблематизация которой теории, удовлетворяющей этим критериям. Аналогично дело обстоит с историком или философом. Он никогда не плавает по морям, не нанесенным на карты. На его карте, сколь бы мало детализирована она ни была, нанесены, однако, параллели и меридианы, и его задача состоит в том, чтобы отыскать то, что заполняет пространство между ними. Иными словами, каждое действительное исследование начинается с определенной проблемы, а цель этого исследования — ее решение. Поэтому план научного открытия известен заранее и может быть определен следующим образом: чем бы ни было это открытие, оно должно быть таким, чтобы удовлетворять условиям поставленной задачи. Как и в случае практики, этот план, конечно, меняется в ходе мыслительной деятельности; некоторые части плана отбрасываются, некоторые же успешно реализуются и, как при этом обнаруживается, вызывают новые проблемы [Коллингвуд, 1980, с. 298]. Классическое понимание практической проблемы состоит в разрыве между должным (желаемым) и сущим (имеющимся в наличии). Соответственно познавательную проблему можно определить как осознанный разрыв между требуемым и имеющимся знанием. Тогда научная проблема есть разрыв между требуемым и имеющимся научным знанием, т.е. таким, которое достигается и обосновывается в соответствии с текущими логическими и эмпирическими стандартами. Философская проблема отличается от научной тем, что в философии (за исключением некоторых частных областей «научной философии») сами стандарты истинности, обоснованности, целостности и других аспектов знания подвергаются перманентной рефлексии, критике и обновлению. Научные проблемы подразделяются на эмпирические и теоретические. Эмпирические проблемы состоят в восполнении требуемого, но недостающего опытного знания, получаемого через структурирование результатов наблюдений и экспериментов. Далее нас будут интересовать только теоретические проблемы, суть которых в восполнении требуемого, но недостающего знания, представленного в теоретических положениях и теориях, направленного на объяснение и/или предсказание классов явлений. В рамках данной работы под действительным теоретическим объяснением понимается, вслед за И. Лакатосом и К. Гемпелем, только помологическое (основанное на законах) объяснение, идеалом которого является выявление всех необходимых и достаточных условий С,,..., С7, которые вследствие действия законов L,,..., Lm приводят к следствиям класса E (см. 2.2). Принимая данную логическую схему за постоянную составляющую, получаем, что при формулировке проблемы исследователь имеет дело с двумя прин- ципиальными методологическими переменными. Во-первых, это определение класса явлений для объяснения. Во-вторых, следует выявить, какая часть объяснения уже достигнута предшественниками, чтобы сформулировать проблему именно как разрыв между имеющимся и требуемым знанием. Вся совокупность теоретических и предтеоретических (концептуальных, модельных, схемных, обобщенных эмпирических) знаний и представлений, прямо указывающих на возможные объяснения выбранного класса явлений, называется теоретическим полем, релевантным данному классу явлений. Полное решение проблемы состояло бы в замене теоретического поля теоретическим описанием (см. 2.2.3), т. е. взаимосвязанными проверенными теориями, в которых аккумулировано все необходимое и достаточное знание относительно данного класса явлений, решения соответствующих практических и исследовательских задач (ср. с идеальными ответами на вопросы философии истории в «Началах», 1.7— 1.8). Полное решение проблемы является недостижимым идеалом, по крайней мере, в области социальных и исторических наук. В конкретном теоретическом исследовании можно рассчитывать лишь на шаг в продвижении от имеющегося теоретического поля к идеалу теоретического описания. Планируемый результат этого шага фиксируется как цель исследования. 6. L Ί. Исходные данные Всякий процесс, в том числе и процесс исследования, имеет свои входы. В данном разделе дано краткое описание основных единиц входов в процесс теоретического исследования, которые будут служить средствами и объектами для последующих исследовательских процедур. 6.1.1.1. Субъект исследования и его характеристики. Очевидным главным входом в процесс является субъект, ведущий исследование, как правило, это индивид-теоретик, имеющий или не имеющий своей исследовательской группы. Главные характеристики, требующие учета, включают квалификацию, способности, опыт исследований, доступ к научной, особенно мировой литературе, подключение к современным научным сетям по избранной тематике и соответствующим каналам коммуникации (это, прежде всего, Интернет), временные ресурсы. Чем выше уровень по каждой характеристике, тем за более сложные и широкие проблемы имеет смысл 400 Глава 6. МЕТОД ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ браться. Если исследовательский опыт и квалификация низки, доступ к мировой литературе ограничен, включенности в мировые научные сети нет, время для исследования и оформления его результатов фиксировано, то резонно взять для начала частную теоретическую проблему в рамках уже развитой исследовательской программы. Для ведения теоретико-исторических исследований требуется специальное теоретико-историческое или макросоциологическое образование. Такого в нашей стране пока нет, да и за рубежом появляются лишь первые ростки. Поэтому минимумом — при условии готовности восполнять лакуны в ходе самого исследования — является базовое историческое, социологическое или социально-философское образование.
6.1. Этап 7. Проблематизация изданий и монографий, библиографических указателей, касающихся исходной познавательной направленности (предпроблемы). 6.1.1.5. Поле, или сфера исследования. Здесь имеется в виду доступное содержание по предпроблеме, т.е. имеющиеся в литературе знания и представления, касающиеся исходной направленности исследования. Полезно выделить три слоя в этом содержании. Во-первых, философское поле — идеи, относящиеся к онтологии, эпистемологии и аксиологии сферы исследования (ср. уровень философских предпосылок в методологической лестнице в: Начала. ..5. 1.6); во-вторых, теоретическое поле — совокупность разного рода теоретических представлений: собственно теорий, концепций, моделей, схем, понятийных конструкций и т.д. (см. 2.6); в-третьих, эмпирическое поле — совокупность доступных данных, описаний результатов, методов и процессов эмпирических исследований (см. 2.6.7—1 1). Теоретическое поле в сфере истории и макросоциологии уже более или менее структурировано, т.е. разделено на группы пересекающихся парадигм (см.: Начала... 2.3) и исследовательских программ (см. 2.4; 2.10). Основными парадигмами, по своей научной развитости имеющими статус исследовательских программ, являются марксизм, веберианство, цивилизационный подход, структуралистский и семиотический подходы в культурологии, теория стадий технологического развития (теория модернизации), миро-системный анализ, теории социального конфликта, геополитика и военно-ориентированные теории государства, функционализм, социальный эволюционизм, социоестественный (экологический) • подход, демографический и технологический детерминизм, социо-биология и меметика [Sanderson, 1995a]. Вместе с тем для отдельных аспектов исторических явлений имеющиеся концепции могут быть еще не сгруппированы в парадигмы.
На всемирно-историческом уровне мы стараемся установить особые черты эры и поместить ее в картину изменчивости (приливов и отливов) человеческой истории. Схемы человеческой эволюции, подъема и падения империй, последовательности способов производства действуют на всемирно-историческом уровне [Tilly, 1984, р. 61]. Этот уровень анализа, по Тилли, соответствует проблематике хода истории— структуры и направленности всемирной истории, объясненной через ее динамику (см. 1.2.4.3). Ход истории (всемирно-исторический уровень анализа, по Тилли) включает, таким образом, всемирно-историческую динамику (см. 1.2.4.1) и объясненные посредством нее периодизацию и пространственное членение всемирной истории (см. 1.2.4.2). Всемирно-историческая динамика, в свою очередь, составляется из взаимодействия нескольких динамик исторических систем, которые будут определены ниже. Тилли продолжает: На миросистемном уровне мы пытаемся выявить существенные связи и вариации внутри наибольших множеств сильно взаимозависимых социальных структур. Анализ мировых систем, строго говоря, конечно, подходит сюда, но то же касается и исследований цивилизаций в стиле Тойнби [Tilly, 1984, р. 61]. Этот уровень анализа раскрыт через шесть типов исследовательских подходов, выделенных К. Чейз-Данном (Начала... 5.3.3). Термин «миросистемный» неудачен для обозначения уровня анализа, поскольку он уже закреплен для определенной парадигмы, а также не указывает на то, ведется ли исследование в рамках одной миро-системы (Валлерстайн, Бродель) или с учетом сравнения нескольких миросистем (Чейз-Данн и Холл). В рамках рациональной философии истории (РФИ) миросистемы, цивилизации, страны и ойкумены объединены в понятии «историческая система», поэтому далее этот уровень будет обозначаться какмежсистемный. При от- влечении от взаимодействий между историческими системами следует говорить о кросс-системном уровне. На макроисторическом уровне мы пытаемся объяснить отдельную большую структуру и долгий процесс, наметить их альтернативные формы [Tilly, 1984,"р. 61]. Способ исследования, названный Чейз-Данном «построение и проверка многоуровневых моделей» (Начала... 5.3.3.5), пожалуй, относится к данному уровню, поскольку сосредоточен на всестороннем изучении отдельной миросистемы (большой структуры). Реальное современное употребление термина «макроисторическое» значительно шире, чем предложенное Тилли в 1984 г., поэтому будем считать, что в макроисторическое (в новом, широком смысле) попадают три уровня, по Тилли: всемирно-историческое, миросис-темное и макроисторическое. Макроисторический уровень, по Тилли, предлагается назвать интрасистемным, т.е. направленным на изучение одной исторической системы. Поскольку каждая историческая система в общем случае состоит из нескольких обществ, а изучение этой системы всегда предполагает изучение взаимодействий этих обществ, то интрасистемный уровень можно также называть межсоциетальным. На микроисторическом уровне, по определению Тилли: мы прослеживаем столкновения индивидов и групп со структурами и процессами, надеясь объяснить, как люди это переживали в действительности [Tilly, 1984, р. 61]. В иерархии Тилли вовсе не представлено направление «большой истории», охватывающей человеческую историю [Spier, 1996]. Назовем этот уровень мегаисторическим. В иерархию также почему-то не попали наиболее традиционные монографические исследования на уровне обществ. Соответствующий уровень можно назвать социетальным. Далее, во многих сравнительно-исторических, социологических, политологических и экономических исследованиях общества сопоставляются как изолированные, а не взаимодействующие единицы. Это особый уровень анализа, который обозначим как кросс-социе-тальный. Наконец, между «микро-» (индивиды и группы) и «социо-» (общества) полезно поместить «инфрасоцио» (провинции, институты, большие социальные группы, классы, страты). В результате получаем иерархию (табл. 4). 404 Глава 6. МЕТОД ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ 6. 7. Этап 7. Проблематизация ffv Таблица 4 Иерархия уровней исторического анализа
Выбрать или сконструировать класс исторических явлении для объяснения. На основании оценки наличия материалов, времени, сил и прочих исследовательских ресурсов сфокусировать внимание на объяснении определенного класса явлений. Нередко бывает, что определение такого класса приходится самостоятельно формулировать. При этом должен быть найден баланс по критериям фундаментальности, уровню знакомства и выполнимости. Эти-взаимопротиворечивые критерии представлены в разделе требования к проблеме (см. 6. 1 .3. 1 ). Так, в социологических исследованиях Дюркгейма такими классами были преступления. При этом Дюркгейм огромное внимание уделял точности определения преступлений (как деяний, за совершение которых субъекты подвергаются наказаниям). Так как определение, правило которого мы только что сформулировали, помещается в начале научного исследования, то оно не имеет целью выражать сущность реальности, оно должно лишь дать нам возможность достигнуть его в дальнейшем. Единственная его функция заключается в том, чтобы привести нас в соприкосновение с вещами, а так как последние доступны разуму лишь извне, то оно и выражает их внешние свойства. Но оно не объясняет эти вещи; оно обеспечивает лишь начальную точку опоры, необходимую нам для объяснения. Конечно, не наказание создает преступление, но лишь посредством его преступление обнаруживается внешним образом, и от него поэтому мы должны отталкиваться, если хотим дойти до понимания преступления [Дюркгейм, 1895/1995, с. 64-65]. Образцом может также служить работа Дюркгейма над определением такого класса явлений, как самоубийство в соответствующем классическом труде. В теоретико-исторической работе Карней-ро (см. 4.2; [Carneiro, 1970]) таким классом было появление автохтонных государств, причем Карнейро дает четкое эксплицитное (в своей основе веберовское) определение государства, называя его социальной структурой с правительством, способным принуждать людей к труду и войне [Ibid., р. 733]. Налицо два операциональных признака: наличие/отсутствие правительства (это уже дальнейшая проблема, как его отличать от лиц, принимающих решения в бродячих группах, неолитических деревнях, чифдомах или племенах) и способность/неспособность правительства принуждать людей к труду и войне. В работе Скочпол (см. 4.3) дается следующее определение интересующего класса явлений — социальных революций. Социальные революции суть быстрые, базовые трансформации государства и классовых структур; они сопровождаются классовыми восстаниями снизу и отчасти осуществляются через них [Skocpol, 1979, р. 4].
406 Глава о. МЕТОД ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ Скочпол также уделяет внимание определению социальной революции, приводит отличия ее от мятежа, политической революции, реформы, «революции сверху», таких процессов, как индустриализация и т.д. Сформулировать проблемы и цели исследования. Сутью теоретико-исторической проблемы должно быть помологическое объяснение определенного класса исторических явлений (см. 2.2.2). В более мягких и принятых терминах основой формулировки проблемы может быть фраза: «Проблема данного исследования состоит б выявлении условий и закономерностей появления (функционирования, развития, динамики и т.д.) (далее дается формулировка класса объясняемых явлений)». Цель исследования, как указывалось выше, является образом основного результата данного исследования, который, как правило, не решает проблему полностью, но продвигает ее решение на определенный шаг. Примерами форм целей теоретического исследования могут служить такие формулировки: «Уточнить теорию (такую-то) на основе ее приложения (к такому-то материалу)»; «На основании сопоставления теорий или концепций (таких-то) выявить наиболее философски и эмпирически обоснованную»; «Провести синтез теорий (таких-то) для преодоления аномалий (таких-то)» и т.д. Переформулировать цель исследования на основании результатов реструктурирования теоретического поля (см. 6.1.2.2). Цель должна быть «вписана» в понятийный каркас принятой исследовательской программы. Иначе говоря, планируемый шаг в решении проблемы должен быть поставлен в рамки самоограничения. Формально это может быть выражено посредством добавления к формулировке цели «В рамках (такой-то) исследовательской программы», а содер жательно речь идет об обязательстве не ставить под сомнение ядро программы (в рамках данного исследования), а «в обмен на это» пользоваться теоретическими положениями, методами, принципами и эвристиками программы как не требующими дополнительного обоснования, специальной проверки их правомерности и совместимости (см. 2.4; 2.10). Так, Карнейро сознательно вписывает свою работу в парадигму теорий принудительного создания государств (4.2.2). Коллинз с самого начала развертывает геополитическую концепцию из «ядерного» определения государства Вебера (см. 4.4.1). Скочпол заявляет о совмещении парадигм (прежде всего Маркса, Вебера и Мура) и 6. 7. Этап 7. Проблематизация лм в явном виде формулирует исходные положения ядра своей новой парадигмы (см. 4.3.3). 6.1.2.2. Процедуры реструктурирования теоретического поля
Образцовым по четкости и компактности можно считать анализ конкурирующих парадигм (групп теорий) происхождения государства в работе Р. Карнейро (см. 4.2.1). 3. Почему необходимо теоретическое самоопределение. О чем можно сказать с уверенностью, так это о том, что в истории науки неизвестны случаи изобретения такой принципиально новой тео рии, которая в основных своих частях не опиралась бы на те или иные парадигмы, соответствующие понятия, схемы, концепции и теории прошлого. Самые крутые повороты в философии (Платон, Декарт, Кант), в логике (Аристотель, Милль, Фреге, Рассел, Гедель), в математике (Евклид, Ньютон и Лейбниц, Лобачевский и Риман, Кантор, Гильберт), в естествознании (Ньютон, Менделеев, Эйнш тейн, Бор и Планк), в лингвистике (Соссюр, Хомский), в соци альных науках (Маркс, Дюркгейм, Вебер) делались не на пустом месте, а всегда на основании нового, нетривиального сочетания ранее известных элементов, отталкивания от конкурирующих тео рий и развертывания нового содержания по ранее известным прин ципам, применявшимся для других предметов. Этот исторический аргумент направлен против столь же общей, сколь и безнадежной установки молодых исследователей (особенно российских) «начать с нуля», «освободиться от сковывающих схем 40g Глава 6. МЕТОД ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ прошлого», «построить собственную совершенно оригинальную теорию» и т.д. Отказ от сознательного использования лучших из прошлых понятий, схем, концепций и парадигм ведет отнюдь не к «свежему, непредвзятому», но как раз к обыденному и тривиальному взгляду на вещи, всегда имеющему в основании прошлые схемы (без которых мышления просто не бывает), но схемы давно стершиеся, клишированные, устаревшие, а главное, вследствие их неосознанности практически не поддающиеся рефлексии, критике и развитию. Мораль проста: на начальном этапе исследования не жалеть времени и сил для изучения истории и современного состояния проблемы, для соответствующего теоретического самоопределения. Выбор и синтез наиболее адекватной и перспективной исследовательской программы для исследования являются как раз методическим воплощением такого самоопределения. 4. Выбрать наиболее перспективные парадигмы. Провести сравнение парадигм (в том числе исследовательских программ) по критериям научной обоснованности и эвристичности. В данном случае ключевыми являются следующие вопросы:
409 6.7. Этап I. Проблематизация жания или отказе от операционализации — регресс и опасность деградации программы, при расширении содержания — теоретически прогрессивный сдвиг; при расширении подкрепляющего содержания - еще более ценный эмпирически прогрессивный сдвиг; при успешном предсказании новых, ранее неизвестных фактов — блестящий успех, см.: Начала... 5.1.5; [Лакатос, 1995])? • допускают ли понятия и схемы парадигмы модификацию, сочетание или синтез с понятиями и схемами других парадигм в целях решения проблемы исследования (жесткость и несовместимость понятий и схем указывают на малую эвристичность, в то время как способность к гибкой модификации и корректному сочетанию, синтезу с другими понятиями — на высокую эвристичность и познавательную перспективность)? Ответы на вопросы такого рода позволяют выбрать наиболее перспективную исследовательскую программу для решения поставленной проблемы. Нельзя исключить возможность того, что все известные исследовательские программы оказались регрессирующими или по меньшей мере неперспективными, что заставляет обратиться к той или иной ранее отвергнутой парадигме, модифицировать ее и возродить в качестве перспективной исследовательской программы. Эти случаи достаточно редки, хотя каждый раз весьма эффектны. Так, Шпенглер использовал организмическую парадигму Гете, Карнейро - социал-дарвинистскую и «милитаристскую» парадигму Гумпловича и Оппенгейма, Коллинз — геополитическую парадигму Ван Кревельда, Дж. Паркера и П. Кеннеди и т.д. 5. Ассимилировать по возможности сильные стороны отклоненных парадигм. Отвергнутые парадигмы не следует полностью игнорировать. Прежде всего по каждой из них следует представить критическую аргументацию. Этот общеизвестный стандарт научной работы (указывать, почему именно отклонены такие-то и такие-то известные теории и подходы) имеет глубокий смысл. Во-первых, он позволяет выявить основные содержательные критерии оценки, отделить их от внешних социальных критериев («Я принимаю подход научного руководителя, поскольку он руководитель, а отвергаю остальные, поскольку он их критиковал»). Во-вторых, эксплицитная критика и критерии всегда могут быть рефлексивно обращены к выбранному подходу, парадигме и исходной теории, что «не позволяет расслабляться». В-третьих, самая трудная критика отвергаемой парадигмы или исследовательской программы - критика ее «ядра» - является ис- 4J Q Глава 6. МЕТОД ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ ключительно значимой для философского и общенаучного осмысления оснований собственного подхода. Критикуя положения «ядра», мы вынуждены выявлять и критиковать его глубинные, зачастую не осознаваемые самими авторами критикуемого подхода предпосылки. Критика этих предпосылок возможна только при наличии собственных более общих положений, которые должны иметь собственные основания. Ничто так не усиливает ядро собственной парадигмы, как обоснованная содержательная критика ядер конкурирующих парадигм. В-четвертых, содержательная критика сильнейших альтернативных парадигм всегда вынуждена учитывать сильные их стороны, т.е. высвечивает то, что по возможности необходимо тем или иным способом включить в собственную теорию. Есть правдоподобное мнение относительно того, что любая жизнеспособная (воспроизводящаяся в поколениях) парадигма или теория верна хотя бы в одном своем узком хартленде — в том аспекте некоторого эмпирического содержания, на основании которого она создавалась (С. П. Никаноров). Чем шире эти аспекты и это содержание, тем больше уважения требует к себе парадигма. Соответствующие ее сильные стороны обязательно должны быть выявлены, чтобы по возможности быть использованы в ведущемся исследовании. В данной работе отвергаются стандартные крайности — как догма о полной несовместимости теорий (партикуляризм a la Сепир и Уорф, Т. Кун), так и всеядность некритичного эклектизма (родственного лозунгу Фейерабенда «все пойдет»). Понятия, схемы, равно как и построенные из них теории, суть инструменты нашего мышления, поэтому мы просто обязаны уметь их совмещать для наиболее эффективного продвижения к исследовательской цели (тезис против несводимости). Простое некритичное смешение разнородных элементов неправомерно, поскольку резко снижает эффективность совместного действия «не подогнанных друг к другу» деталей. Из взятых самих по себе элементов парового котла, мельничных передач и парусного судна хорошего парохода не построить (тезис против эклектизма). Для синтеза разнородных элементов всегда необходимо выявление сущности их возможных эффективных сочетаний и соответствующая их «взаимная подгонка», «приведение в соответствие целостной форме» или «стилизация». В случае работы с сильными сторонами отклоненных парадигм следует обратить особое внимание на выделяемые в них перемен- ил. Этап 7. Проблематизация **л ные, которые всегда могут быть модифицированы и взяты в качестве дополнения к «штатным» переменным выбранной парадигмы. Наиболее эффективные частные модели и понятийные конструкции должны быть проверены на «жесткость» зависимости от ядра отвергаемой парадигмы. Очень часто бывает, что при отказе от более или менее абстрактного положения ядра большие части этих моделей и конструкций вполне могут быть*воссозданы на основе ядра принятой парадигмы. Этот прием «использования оружия противника» обычно весьма эффективен как в военном и политическом, так и в интеллектуальном состязании. Следует помнить и о хартленде конкурирующей парадигмы — том сегменте эмпирического содержания, где она по-прежнему царствует. Данная область является наиболее вероятным поставщиком аномалий для строящейся новой теории (см. 6.6 и 6.8). Если последовательно превращать эти аномалии в подтверждения (как это делал Ньютон, согласно реконструкции И. Лакатоса), то это будет означать уже эффектную победу «на территории противника».
412 жүктеу/скачать 3.68 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|