) М. В. КЕЛДЫШУ 5 июня 1972, Москва

149) М. В. КЕЛДЫШУ 5 июня 1972, Москва

Сейчас у нас создались нетерпимые условия для поездок за границу.

Вам, наверное, известно, что моя поездка в Данию, в Институт имени Нильса Бора, не могла состояться, так как разрешение на нее было получено на день позже назначенной даты отъезда. <...>

Как следует из телеграммы нашего посла в Копенгагене тов. И. Г. Егорычева, отмена за несколько часов до согласованной даты моего приезда привела к обиде датчан, поскольку они очень тщательно подготовили программу моего визита, что, конечно, было связано с материальными затратами, и пока они не возобновляют своего приглашения.

Естественно, я не могу не чувствовать себя тоже глубоко обиженным, так как не могу объяснить происшедшего иначе, чем пренебрежительиым отношением к себе. Я старый человек, ученый, и выполнял поручение, возложенное на меня Академией наук, и я мог бы рассчитывать на элементарное уважение.

Аналогичное произошло и с моим участием в происходящей сейчас в Брюсселе ассамблее по вопросам европейской безопасности.

Я член нашего комитета по европейской безопасности, и я весьма сочувствую его деятельности и рад помочь. За несколько дней до моей несостоявшейся поездки в Данию, 22 мая, я впервые узнал от чл. кор. Г. К. Скрябина, что я включен в нашу делегацию в г. Брюссель.

Если человека уважают и ценят его деятельность, то, естественно, заранее, когда формируется делегация, его спросят, хочет ли и может ли он поехать, и скажут, в чем предполагается его участие. Даже сейчас мне не ясно, рассчитывали ли на мои выступления на ассамблее в Брюсселе или я должен был быть там для декорума.

Опыт моих поездок на такие конференции показал, что обычно для меня они связаны с большой загрузкой. Поскольку я владею иностранными языками и меня знают, то ко мне многие обращаются, особенно журналисты, и ставят вопросы, на которые часто хлопотно отвечать. Поэтому для успешного участия нужна хорошая предварительная подготовка и тесная связь с руководством делегации, чего нет. Например, глава делегации тов. А. П. Шитиков ни разу со мной не разговаривал^ccxvii.

Я чувствую, что со мной обращаются, как с футбольным мячом, с мнением которого тоже не считаются, когда его забивают. Естественно, что при создавшихся условиях я не был в состоянии поехать в Брюссель, хотя и сожалею, что не могу помочь этому хорошему начинанию.

Как Вы, наверное, помните, только полгода тому назад Академия наук поручила мне представлять ее в Лондоне на мемориальной сессии Королевского общества, посвященной 100-летию со дня рождения Резерфорда, который был иностранным членом нашей Академии. Я подготовился к выступлению, но за несколько дней до отъезда моя поездка была отменена; как Вы мне тогда сказали, это делается в связи с дипломатическим недоразумением, связанным с высылкой из Англии сотрудников нашего торгпредства в Лондоне. До сих пор я не могу понять логической связи между этими двумя событиями. Почему из-за этого дипломатического

инцидента надо было лишать нас, ученых, возможности выразить свое почтение великому английскому ученому?

Из приведенных примеров явно следует, что условия связи с иностранными учеными не только ненормальны, но их осуществление часто сопряжено с обидным и граничащим с оскорбительным отношением к ученому.

Поскольку эта связь с иностранными учеными организуется Академией наук, то я, как член нашей Академии, считаю необходимым довести до Вашего сведения как Президента, о тех ненормальных условиях, при которых эта связь осуществляется. Прошу таюко сообщить мне, что мне надлежит предпринять, чтобы в дальнейшем оградить себя от подобного обидного отношения к себе, которое к тому же еще связано с большой трепкой нервов.

На сентябрь месяц с. г. у меня было запланировано несколько поездок за границу. Это Пагуошская конференция в Оксфорде, а также, как было Вами сообщено Французской Академии наук, поездка в Парииж в качестве представителя нашей Академии на 100-летие со дня рождения Поля Лашкевена. В декабре с. г. предполагается поездка в Дели по приглашению Индийского правительства. Все эти поездки внесены в план международных связей АН СССР.

Я не вижу, как после всего происшедшего, при теперешних условиях для поездок за границу, я могу взять на себя выполнение этих поручений, о чем и сообщаю Вам.

Я сожалею, что мне приходится беспокоить Вас, но хорошо известно, что интернациональные научные связи весьма нам нужны, так как они необходимы для успешного развития науки в любой стране так же, как и в нашей. При тех условиях, которые у нас имеют место, нормальное развитие этих связей невозможно, и это положение следует изменить.

Ряд наших академиков такого же мнения.

P. S. Хочу обратить Ваше внимание, что нужно как-то выправить создавшееся положение с датскими учеными. Институт им. Н. Бора написал Вам, что приглашает меня, как гостя, для научной связи и прочтения

лекций. Академия наук официально сообщила о своем согласии. Надо признать, что сейчас положение Академии наук выглядит весьма неприглядно.

150) Л. И. БРЕЖНЕВУ^ccxviii [Июнь 1972, Москва)^ccxix

Хочу Вам написать об одной стороне так называемого «Байкальского вопроса», на который как будто мало обращают внимания. Вы, наверное, знаете, что сейчас все думают только о чистоте воды и сохранности прибрежных лесов. Вопрос чистоты пресной воды сейчас встает в мировом хозяйстве очень остро, ее не хватает. Особо остро эта проблема сейчас стоит в США и в наиболее индустриализованных странах Европы — в ФРГ, Англии и др., где загрязнение рек и озер отходами разного вида производств достигло очень большой степени. Неизбежно там возникнет борьба за чистоту рек и озер, и в ближайшие 10—20 лет проблема чистой воды будет решена. Так же, как и проблема чистого воздуха в городах.

Благодаря меньшей густоте населения у нас загрязнение вод, в особенности в Сибири, не стоит так остро, как в европейской части Союза, где в некоторых местах оно достигло того уровня, когда уже необходимо бороться. Несомненно, что мы тоже в ближайшие 10—20 лет решим эту проблему. Я думаю, что при социалистическом хозяйстве можно будет найти более эффективные пути ее решения и проведения в жизнь, чем при капитализме. Таким образом, с точки зрения передового хозяйства страны <...> «Байкальский вопрос» не будет и не должен привлекать внимание нашей интеллигенции больше, чем такие вопросы, как целинные земли, но оказывается, что «Байкальский вопрос» захватил всех в стране, от молодежи до самых широких слоев населения, но, более того, за ним следят и за рубежом. Так, естественно, ставится вопрос: что в Байкальском вопросе захватывает народ? Очевидно, есть общественно-политический элемент. При оценке таких вопросов [мы] должны искать противоречия, и они есть, несомненно, менаду нашей интеллигенцией и руководством. Такие противоречия у нас в последнее время возникали по вопросу искусства, отношения к памятникам старины и по другим вопросам. Хорошо ли это или плохо? Конечно, это хорошо, потому что такие противоречия и интерес к ним и есть факты жизнеспособности нашей страны, ее стремления развиваться и идти вперед. Это здоровая демократия. <...> Эта сторона «Байкальского вопроса», мне думается, часто недостаточно учитывается. Это видно из того, что, например, у нас сейчас наложен запрет печатать о Байкале что-либо, т. е. мы пытаемся глушить то, в чем наша сила. А сила наша в громадном интересе нашего народа к развитию нашего строя. В этих противоречиях, в интересе к ним наша сила. Если мы зажимаем их резкими запретами <...> мы тормозим развитие нашей страны. Остановить, конечно, развитие нельзя, страна взяла курс в определенном направлении, и никто ее не сможет остановить. Сталин не смог это сделать, и никто другой это не сделает. Как жаль, что ряд товарищей продолжает еще не понимать, что <...> второй по экономической мощи страной в мире мы стали не случайно, но благодаря внутренней силе нашего народа, его интереса к развитию нашей страны. Революция дала этим силам возможность развернуться, и никто ее не сможет остановить. <...> Слабость капитализма в том, что народ не интересуется общим развитием страны. <...> В Америке судьба Великих озер не может стать народным вопросом.

Так вот что я не могу попять: зачем наша партия,

наше правительство вместо того, чтобы поддерживать такие дискуссии, как вопрос о Байкале, их глушит?..