ГЛАВА 46 ОДИННАДЦАТОЕ ТЫСЯЧЕЛЕТИЕ ДО НОВОЙ ЭРЫ

Если бы не развитая мифология об Осирисе и если бы этого бога-цивилизатора, просветителя и законотворца не помнили добром за внедрение земледелия в долине Нила в далекую и легендарную эпоху Первого Времени, то, может быть, не было бы так интересно узнать, что некогда, между 13000 и 10000 годами до н.э., Египет пережил период так называемого "преждевременного сельскохозяйственного раз­вития" — возможно, первой "зеленой революции" в мире, уверенно установленной историками.

Как мы видели в предыдущих главах, источники типа Палермского камня, Манефона и Туринского папируса со­держат различную и временами противоречивую хроноло­гию. Тем не менее все эти хронологии сходятся в древней­шей дате Первого Времени Осириса — золотом веке, когда, согласно повериям, боги правили Египтом. Кроме того, все источники с удивительным единодушием придают особую важность одиннадцатому тысячелетию до новой эры ", пре­цессионному Веку Льва, когда происходило окончательное и бурное таяние ледовых шапок Северного полушария.

Может быть, это совпадение, но данные, полученные, начиная с 70-х годов этого века, геологами, археологами и специалистами по доисторическим эпохам, такими как, на­пример, Майкл Хофман, Фекри Хасан и профессор Фред Вендорф, подтверждают, что XI тысячелетие до н.э. дей­ствительно играло важную роль в предыстории Египта, в течение которого мощные и разрушительные наводнения не раз прокатывались вниз по долине Нила. Фекри Хасан выс­казал предположение, что именно эта затянувшаяся серия стихийных бедствий, которые достигли своего крещендо около 10500 года до н.э. и периодически повторялись до 9000 года до н.э., повинна в прекращении древнего сельс­кохозяйственного эксперимента.

Как бы то ни было, этот эксперимент действительно прекратился (по какой причине — разговор особый), и к нему не пытались вернуться в течение, по крайней мере, 5000 лет.

БУРНЫЙ СТАРТ

Есть что-то таинственное в египетской так называемой "палеолитической сельскохозяйственной революции". Ниже приводятся некоторые ключевые факты из той немного­численной информации о "большом скачке", который та­ким необъяснимым образом произошел в конце последнего ледникового периода; материалы заимствованы из моногра­фий Хофмана "Египет до фараонов" и Вендорфа "Предыс­тория долины Нила".

1. "Вскоре после 13000 года до н.э. среди находок па­леолитических орудий появляются каменные жернова и сер­пы с характерным блеском режущей кромки (след взаимо­действия кромки со стеблями, содержащими кремнезем)... Ясно, что жернова использовались для приготовления рас­тительной пищи".

2. Во многих поселениях по берегам рек в то же самое время рыба перешла из разряда главных продуктов питания во второстепенные, если судить по отсутствию находок ры­бьих костей. "Падение роли рыболовства как источника пропитания прямо связано с появлением нового пищевого продукта — молотого зерна. Образцы пыльцы дают основа­ние предполагать, что соответствующим злаком был ячмень;

существенно важно, что эта пыльца появляется в заметных количествах непосредственно перед тем, как в этом районе возникают первые оседлые поселения..."

3. "Столь же впечатляющим, как подъем древнего зем­леделия в долине Нила в эпоху позднего палеолита, являет­ся его резкое падение. Никто не знает точно, почему, но вскоре после 10500 года до н.э. ранние лезвия серпов и жернова исчезают; их место по всему Египту занимают ка­менные орудия охотников, рыболовов и собирателей верх­него палеолита".

Как ни скудны эти свидетельства, но они дают ясно понять: Египет испытал золотой век земледелия, который - начался около 13000 года до н.э. и резко прервался около середины XI тысячелетия до н.э. Бурный старт процессу дало культивирование ячменя в долине Нила; вслед за этим появляется ряд первых поселений земледельцев. Последние

обладали простыми, но весьма эффективными сельскохо­зяйственными орудиями и приспособлениями. Однако пос­ле XI тысячелетия до н.э. наступает длительный рецидив примитивного образа жизни.

Воображение вольно свободно парить над этими дан­ными в поисках объяснения — но любое объяснение может опираться лишь на догадки. Однако, по-видимому, ника­кое объяснение не может базироваться/на предположении, что "зеленая революция" в палеолитическом Египте яви­лась результатом местной инициативы. Напротив, больше всего это смахивает на трансплантацию. Трансплантат вне­запно появляется, но и столь же внезапно может быть от­торгнут при изменении условий — точь-в-точь, как, види­мо, было отторгнуто оседлое земледелие в Древнем Егип­те после мощных нильских наводнений в XI тысячелетии до н.э.

ИЗМЕНЕНИЕ КЛИМАТА

Что тогда была за погода?

Мы отмечали в предыдущих главах, что Сахара, срав­нительно молодая пустыня, была зеленой саванной до Х ты­сячелетия до н.э.; эта саванна, оживляемая озерами и киша­щая дичью, занимала большую часть Верхнего Египта. Даль­ше к северу шла болотистая дельта Нила, но и среди болот встречались большие острова плодородных земель. В целом климат был значительно более прохладным, облачным и дождливым, чем в наше время. Как начались дожди за 2-3 тысячи лет до 10500 года до н.э., так и продолжались при­мерно тысячу лет после него. Затем, как-будто отмечая точ­ку экологического перелома, пришли наводнения. Когда они кончились, пришло время прогрессирующей засухи. Засушливый период длился примерно до 7000 года до н.э., когда вновь начался период дождей — на протяжении тыся­чи лет шли сильные дожди. За ним последовали 3000 лет умеренных осадков, идеальных для земледелия. "На неко­торое время пустыня расцвела, и люди стали осваивать пус­тыню, которая в наше время не способна кормить столь же плотное население".

Увы, к моменту зарождения династического Египта около 3000 года до н.э. климат снова развернулся на 180 °, и начался новый засушливый период, продолжающийся до наших дней.

Итак, вот что представляла собой, в общих чертах, сце­

на окружающей среды, на которой разыгрывались мисте­рии египетской цивилизации: дожди и наводнения с 13000 по 9500 годы до н.э., сухой период до 7000 года до н.э.;

снова дожди, хотя постепенно редеющие, примерно до 3000 года до н.э.; вслед за этим вновь продолжающийся до сих пор сухой период.

Перед нами значительный промежуток времени, но если искать в нем Первое Время — золотой век богов, то мысли естественным образом обращаются к таинственной эпохе давних сельскохозяйственных экспериментов, которая про­глядывает среди дождей и наводнений между 13000 и 10500 годами до н.э.

Эта эпоха была решающей не только для древних егип­тян, но и для многих других народов. Действительно, как мы видели в Части IV, это бьыа эпоха драматических изме­нений климата, быстрого подъема уровня моря, землетрясе­ний, наводнений, вулканических извержений и лавовых дождей с черного неба. Именно эта эпоха явилась наиболее вероятным источником многих распространенных по всему миру мифов о вселенском катаклизме.

Возможно ли, чтобы именно в эту эпоху "боги" дей­ствительно разгуливали среди людей, как это утверждают легенды?

На боливийском Альтиплано эти боги были известны как виракочи и их связывали с удивительным мегалитичес­ким городом Тиауанако, который, возможно, существовал еще до ужасных наводнений в Андах в XI тысячелетии до н.э. После этого, согласно профессору Артуру Познански, хотя воды и отступили, "культура Альтиплано не только не вер­нулась на прежний уровень, но, напротив, пришла в пол­нейший упадок". /••"

Конечно, вьцюды Познански противоречивы и разби­рать их надо по существу. Тем не менее интересно, что и Альтиплано, и Египет были опустошены наводнениями в XI тысячелетии до н.э. В обоих регионах существуют при­знаки исключительно давних сельскохозяйственньга экспе­риментов — по-видимому, на основе заимствованной тех­нологии, — которые были потом заброшены. И в обоих регионах существуют Проблемы датировки памятников: на­пример, Пума-Пунку и Каласасайя в Тиауанако, которые, как утверждал Познански, могли быть построены около

15000 года до н.э.; в Египте это такие мегалитические со­оружения, как Осирион, Великий Сфинкс и Храм долины/ Хафры в Гизе, который Джон Уэст и геолог из Бостонского университета Роберт Шох датировали по геологическим при­знакам не позднее чем 10000 годом до н. э.

Возможна ли какая-нибудь невидимая связь между этими прекрасными и загадочными памятниками, аномальными аграрными экспериментами 13000-10000 годов до н.э. и ле­гендами о богах-цивилизаторах Осирисе и Виракоче?

"КУДА ЖЕ ПОДЕВАЛАСЬ ЭТА ЦИВИЛИЗАЦИЯ"?

Когда мы двинулись из Абидоса в Луксор, где собира­лись встретиться с Джоном Уэстом, мне подумалось, что все эти связи начнут проявляться сами собой, если удастся разрешить центральный вопрос о возрасте памятников. Ины­ми словами, если подтвердятся геологические аргументы Джона Уэста насчет того, что Сфинксу свыше 12000 лет, историю человеческой цивилизации придется переписывать. И тогда, как часть этого увлекательного процесса, начнется осмысление всех других странных, выглядящих порой не­понятным анахронизмом, "следов богов", появляющихся по всему свету, и подспудных древних связей между внешне не связанными друг с другом цивилизациями...

Когда данные Уэета были представлены в 1992 году на ежегодном собрании Американской ассоциации содействия развитию науки, они были восприняты достаточно серьезно для того, чтобы их стал публично обсуждать египтолог из Чикагского университета Марк Ленер, руководитель Про­екта топографической съемки Гизы, который — к изумле­нию почти всех присутствующих — не смог дать убедитель­ного опровержения. В заключение своего выступления Ле­нер сказал буквально следующее:

"Когда вы утверждаете, что такое серьезное сооружение, как Сфинкс, датируется 9000-10000 годами до н.э., то тем самым подразу­меваете, что в тот период существовала вы­сокоразвитая цивилизация, способная выпол­нить такую работу. Но тогда я, как архео­лог, должен вас спросить: где же остальная часть этой цивилизации, где остальная часть этой культуры?"

Здесь, пожалуй, Ленер сильно промахнулся.

Если Сфинкс действительно датируется 9000-10000 го­дами до н.э., то не на Уэсте лежит бремя доказательства существования цивилизации, его породившей, а египтоло­гам и археологам придется объяснить, как это они ухитрялись так долго и последовательно упорствовать в своих ошибках.

Итак, в состоянии ли Уэст доказать древность Сфинкса?

"Египтологи, — сказал Джон Уэст, — это последние люди, к кому можно обращаться по поводу аномалий".

В Египте, конечно, аномалий много. Конкретно в дан­ный момент Уэст имел в виду аномалию пирамид IV дина­стии: аномалию вследствие того, что происходило в течение III, V и VI династий. Ступенчатая пирамида Зосера в Сак-каре (III династия) — внушительное сооружение, но пост­роено оно из сравнительно небольших, подъемных блоков, которые можно было перетаскивать впятером-вшестером;

конструкция внутренних камер ненадежна. Пирамиды V и VI династий, хоть и украшены изнутри прекрасными "Тек­стами пирамид", построены так плохо, что почти полнос­тью обрушились, и сегодня большая часть их представляет собой просто груды щебня. Однако пирамиды IV династии в Гизе настолько великолепно построены, что простояли тысячи лет почти неповрежденными.

Именно на последовательность этих событий, или даже скорее на их смысл, следовало бы, по мнению Уэста, обра­тить больше внимания египтологам. "Есть противоречие в сценарии, который звучит следующим образом: сначала воз­водятся никуда не годные пирамиды, неразумные конст­руктивно; внезапно начинается строительство совершенно невероятных пирамид, конструктивно превосходящих все, что только можно себе представить; и вдруг внезапно пово­рот назад, к дрянным пирамидам. В этом нет логики... При­менительно, скажем, к автомобилестроению это выглядело бы так: промышленность изобретает и строит "форд-Т", затем внезапно изобретает "порше" 93-года и выпускает их несколько штук, потом забывает, как это делается, и воз-

вращается к выпуску модели "форд-Т"... Цивилизации так не работают".

— Так что вы хотите сказать? — спросил я. — Что пирамиды IV династии были построены вовсе не IV динас­тией?

— Нутром чувствую, что именно так. Они не похожи на скамейки-мастаба, что стоят перед ними. Они вообще не похожи ни на одно из детищ IV династии... Они туда не вписываются...

— А Сфинкс?

— И Сфинкс не вписывается. Но тут есть большая раз­ница: в случае со Сфинксом нам не нужно полагаться на ощущения нашего нутра. Мы можем доказать, что он был построен задолго до IV династии...

Мы с Сантой стали поклонниками Джона Энтони Уэс-та с нашего первого путешествия по Египту. Его путеводи­тель "Ключ путешественника" оказался блестящим и нео­ценимым введением к тайнам этой древней страны, и мы все еще возили его с собой. В то же время его научные труды, в особенности "Змея в небе", открыли нам глаза на революционную возможность того, что египетская цивили­зация, при всех разнообразных примерах ее ни к месту, ни ко времени развитой науки, может оказаться вовсе не ре­зультатом развития в рамках долины Нила, а представлять собой наследие более ранней, более великой, но до сих пор неопознанной цивилизации, "опережавшей династический Египет и все другие известные цивилизации на тысячи лет".

Высокому и крепкому Уэсту пошел седьмой десяток. Он носил аккуратно подстриженную седую бородку и был одет в костюм "сафари" цвета хаки и тропический шлем образца XIX века. Держался он молодо и энергично, с озор­ной искоркой в глазах.

Мы сидели втроем на открытой верхней палубе прогу­лочного теплохода, пришвартованного к причалу в несколь­ких метрах вниз по течению от "Уинтер-Пэлас-Отеля" в Луксоре. К западу от нас, на другой стороне Нила, большое красное солнце, искривленное атмосферной рефракцией, садилось за скалы Долины царей. На востоке лежали разби­тые, но благородные руины Луксорского и Карнакского храмов. А снизу через корпус судна доносились плеск и

журчание воды, которая текла себе вдоль меридиана к дале­кой дельте.

Первый раз Уэст представил свой тезис относительно более старого Сфинкса в своей "Змее в небе" вместе с об­стоятельным изложением работы французского математика Р. А. Шваллера де Любича. В процессе своих исследований, которые Шваллер проводил в Луксорском храме между 1937 и 1952 годами, ему удалось найти математическое свиде­тельство того, что египетская наука и культура бьши на­много более развиты и сложны, чем считают современные ученые. Однако, как выражался Уэст, это свидетельство было изложено "глубокомысленным, сложным и бескомп­ромиссным языком... Мало кому из читателей было бы при­ятно переваривать сырого Шваляера. Это вроде того, чтобы навалиться на физику высоких энергий без серьезной под­готовки".

Основными трудами Шваллера (опубликованными пер­воначально на французском языке) являются трехтомный "Храм человека" (Temple de 1'Homme), где основное вни­мание сосредоточено на Луксоре, и носящая более общий характер "Правитель теократии фараонов" (Roi de la the ocratie Pharaonique). В последней работе, впоследствии вы­шедшей на английском языке под названием "Священная наука" (Saered Science), Шваллер мимоходом упомянул о наводнениях и дождях, которые опустошили Египет в XI ты­сячелетии до н.э. Почти в конце нашего разговора он доба­вил:

— Великая цивилизация, должно быть, предшествовала ужасному паводку, который прокатился по Египту, что по­зволяет нам предполагать, что Сфинкс уже существовал к этому времени, вырубленный из скалы в Гизе — тот самый Сфинкс, чье львиное, за исключением головы, тело несет явные следы водной эрозии".

Работая над своей "Змеей", Уэст был потрясен потен-циальной"важностью этого замечания и решил пойти по этому пути дальше:

— Я-понял, что, если смогу эмпирически доказать им­провизированное утверждение Шваллера, это будет желез­ным свидетельством существования в далекой древности неопознанной высокоразвитой цивилизации.

— Почему?

— Как только мы установили, что именно вода была средой, вызвавшей \эрозию Сфинкса, ответ становится по-детски простым. Это можно объяснить даже тому, кто чита-

ет "Нейшл инкуайрер" или "Ныос оф зе уордц". Это про­сто даже для дебилов... Предполагается, что Сфинкс был воздвигнут Хафрой около 2500 года до н.э., но ведь с само­го начала династического периода, скажем, с 3000 года до н.э., на плато Гизы просто не было достаточного количества дождей, чтобы вызвать такую обширную эрозию, какую мы можем наблюдать по телу Сфинкса. Вам придется заб­раться во времена до 10000 года до н.э., чтобы встретиться в Египте с климатом, достаточно влажным, чтобы произош­ла эрозия такого типа и такого масштаба. Отсюда следует, что Сфинкс должен был быть сооружен до 10000 года до н.э., а поскольку это огромное и сложное произведение искусства, то создать его могла только развитая цивилиза­ция.

— Но, Джон, — спросила Санта, — почему вы так уве­рены, что причиной эрозии бьша дождевая вода? Не могли ли сделать то же самое ветры пустыни? В конце концов даже ортодоксальные египтологи признают, что Сфинкс существует уже почти 5000 лет. Неужели этого времени недостаточно, чтобы тот же урон нанесло выветривание?

— Естественно, это было первое предположение, кото­рое я стремился исключить. Только, если бы мне удалось показать, что несомый ветром песок-абразив не мог приве­сти Сфинкса в его нынешнее состояние, имело бы смысл рассматривать дальше логическую цепочку, тянущуюся от водной эрозии.

ГЕОЛОГИ РОБЕРТА ШОХА: РАЗГАДКА СФИНКСА

Ключевым моментом оказалась глубокая траншея, ок­ружающая монумент со всех сторон. "Поскольку Сфинкс находится в яме, — объясняет Уэст, — песок за несколько десятилетий засыпает его по шею, если, конечно, оставить его без присмотра... А его в исторические времена часто оставляли без присмотра. Фактически, основываясь на до­кументальных сввдетельствах в сочетании с историческими экстраполяциями, можно доказать, что из тех 4500 лет, ко­торые пролетели с той поры, когда его предположительно соорудил Хафра, Сфинкс был засыпан по шею в течение 3300 лет**. Значит, за это время могло суммарно накопиться немного более 1000 лет, в течение которых его тело было подвержено ветровой эрозии; все остальное время он был защищен от ветров пустыни песчаным одеялом. Но дело в том, что если бы Сфинкс был действительно сооружен Хаф­

рой во времена Древнего царства, а ветровая эрозия была способна причинить ему такой ущерб за указанное выше время, то аналогичное выветривание должно было бы про­изойти и с другими сооружениями эпохи Древнего царства, выстроенными из того же известняка в той же местности. Но этого нет; вы знаете, ни у одной гробницы Древнего царства, абсолютно безошибочно датированной, всей в иерог­лифах и надписях, ни у одной нет такого выветривания, как у Сфинкса".

И правда, нет. Профессор Роберт Шох, геолог и специ­алист по эрозии горных пород из Бостонского университе­та, который сыграл основную роль в положительной оцен­ке аргументов Уэста, считает, что так и должно быть. Эро­зия Сфинкса и окружающей его траншеи, вырубленной в скале, является результатом вовсе не воздействия ветра, а сильных дождей, которые на протяжении тысяч лет поли­вали их задолго до того, как на свете появилось Древнее Царство.

Выслушанный с одобрением своими коллегами на кон­ференции Геологического общества Америки в 1992 году ^й, Шох в том же году отправился на ежегодное собрание Аме­риканской ассоциации содействия развитию науки, где ему предстояло рассказывать о своих результатах более широ­кой и менее однородной аудитории, в состав которой вхо­дили и египтологи. Он начал с того, что сообщил делегатам, что "тело Сфинкса и стены окружающей его траншеи глу­боко эрозированы... Глубина эрозии местами достигает двух метров, по крайней мере, на стенах. Она очень глубокая, она, по моему мнению, очень старая, и у нее характерный бугорчато-волнистый профиль..."

Такая волнистость хорошо известна палеонтологам; ее причина — выветривание атмосферными осадками. Как по­казывают фотографии Сфинкса и стенок траншеи, сделан­ные Сантой Файя, профиль поверхности при этом харак­теризуется сочетанием глубоких вертикальных борозд и вол­нистых горизонтальных канавок, говоря словами Шоха — ^классический пример из учебника того, что происходит со структурой известняка, если дождь поливает его в течение нескольких тысяч лет... Абсолютно ясно, что эрозия такого вида порождена именно дождями".

Ветропесчаная эрозия дает другой профиль поверхнос­ти: горизонтально щелеввдные каналы с острыми кромка­ми, которые возникают в результате усиленного износа бо­лее мягких слоев камня. Ни при каких обстоятельствах она

не приводит к появлению вертикальных бороздок, особен­но хорошо заметных на стенах траншеи. Они могли "обра­зоваться только при отекании воды по стенке" в результате продолжительных ливней и обильного отекания воды со склона плато в расположенную внизу траншею. "Вода вы­мывала слабые точки породы, — уточнял Шох, — соединя­ла их в бороздки; для меня как геолога это абсолютно на­дежное свидетельство того, что эрозия имеет дождевое про­исхождение".

Хотя в некоторых местах картина эрозии смазывается блоками, которые за прошедшие тысячелетия вставляли при ремонтах многочисленные реставраторы, в целом она сохра­няет свой характер по всему телу Сфинкса: одни и те же волнистые канавки с краями-фестонами. Это тоже харак­терно для эрозии под воздействием дождевых осадков, по­скольку картина возникает в результате того, что обращен­ные вверх поверхности огромной скульптуры находятся под воздействием капель, а боковые — стекающих струй. При этом следует обратить внимание на то, что в ряде случаев твердые слои известняка изношены сильнее, чем мягкие. Такой профиль попросту невозможен при ветровой эрозии, где селективно "выгрызаются" мягкие слои, но "полностью соответствует модели водной эрозии, когда дождевая вода льется сверху. Верхние слои при этом подвергаются более сильному износу, чем нижние, даже если верхние — твер­же, поскольку нижние лучше защищены".

В заключение своего выступления на собрании Ассоци­ации Шох сказал:

Шох признал, что он не первым из геологов обратил внимание на "аномальный характер выветривания тела Сфинкса, связанный с осадками" ⁸⁶. Он, однако, оказался первым из тех, кто участвовал в публичном обсуждении последствий этого открытия для исторической науки. Правда, при этом он подчеркивал, что его дело — геология:

•

"Мне говорят снова и снова, что, насколько нам известно, у жителей Египта не было ни технических, ни организационных возможнос­тей для того, чтобы вырубить Сфинкса из скалы в додинастические времена... Я же счи­таю, что это не моя проблема, так как я — геолог. Я не пытаюсь снять с себя ответ­ственность, но на самом деле выяснить, кто высек Сфинкса — это задача египтологов и археологов. Если результаты моих находок противоречат их теории развития цивилиза­ции, значит, может быть, им пора пересмот­реть эту теорию. Я не говорю, что Сфинкса сделали атланты, или марсиане, или пришель­цы из космоса. Я просто следую по тому пути, по которому меня ведет наука, а она меня ведет к выводу, что Сфинкс был сделан на­много раньше, чем считалось... "

ЛЕГЕНДАРНЫЕ ЦИВИЛИЗАЦИИ

Насколько же раньше? Джон Уэст рассказал нам, что у него с Шохом "была дружеская дискуссия" по поводу воз­раста Сфинкса. "Шох считал, что искомая дата лежит меж­ду 7000 и 5000 годами до н.э., как минимум максимально осторожно обращаясь с имеющимися данными. Он, конеч­но, профессор геологии в большом университете, что почти обязывает его проявлять известный консерватизм; тем бо­лее что между 7000 и 5000 годами до н.э. действительно шли дожди. Однако, исходя из ряда интуитивных и науч­ных причин, я думаю, что он намного старше и что основ­ная эрозия произошла в более ранний дождливый период, до 10000 года до н.э. Честно говоря, если бы все происхо­дило в более близкие времена, между 7000 и 5000 годами до н.э., то, думаю, нам бы удалось обнаружить еще какие-нибудь свидетельства о создавшей его цивилизации.

К этому периоду вообще-то относится довольно много

находок. Должен признать, среди них есть кое-какие стран­ные аномалии⁸⁷, но основная часть, большинство — вещи вполне рудиментарные".

— Так кто же создал Сфинкса, если не додинастичес-кие египтяне?

— Я предполагаю, что отгадка этого каким-то образом связана с теми легендарными цивилизациями, о которых идет речь во всех мифологиях мира. Ну, вы знаете, что были ужасные катастрофы, что очень немногие спаслись и пошли бродить по свету, оставляя часть знаний там, часть знаний здесь... И я полагаю, что Сфинкс связан именно со всем этим. Если бы меня попросили ткнуть куда-то паль­цем, то я бы, пожалуй, указал на конец последнего ледни­кового периода. Пожалуй, он старше, чем 10000 год до н.э., может быть, даже, чем 15000 год до н.э. И я убежден — это больше, чем убеждение — что он страшно стар.

Чем дальше, тем больше и я разделял это убеждение, и, кстати, его разделяло и большинство египтологов XIX века. Правда, против этих интуитивных ощущений выступал об­лик Сфинкса, поскольку он, несомненно, выглядит вполне по-фараоновски. "Если он так стар, как вы предполагаете, — спросил я Джона, — то как вы можете объяснить, почему скульпторы изобразили у него на голове характерную при­ческу немее и уриус династической эпохи?"

"Вот с этим мне как раз все ясно. Вы ведь слышали, что, по мнению египтологов, Сфинкс лицом напоминает Хафру, и в этом один из поводов считать, что он им и сооружен. Мы с Шохом очень внимательно в этом вопросе разбирались. Исходя из пропорций головы по отношению к телу, мы считаем, что голова переделывалась в династические времена — вот почему у нее династический вид. Но мы не думаем, что она должна была изображать Хафру. В ходе исследования этого вопроса мы приглашали сюда судебного эксперта из поли­цейского управления Нью-Йорка, лейтенанта Фрэнка Доминго, чтобы он точку за точкой скрупулезно сравнил лицо Сфинкса с лицом статуи Хефрена в Каирском музее. Он пришел к выводу, что Сфинкс даже и не должен был изображать Хафру. Это даже не вопрос не­похожести лиц — это, возможно, другая

раса ^8S. Так что это очень древний монумент, частично позже переделанный. Может быть, у него сначала не было человеческого лица. Кто знает, может быть, первоначально вместе с львиным телом у него была и голова льва".

МАГЕЛЛАН И ПЕРВАЯ КОСТЬ ДИНОЗАВРА

После моего собственного знакомства с Гизой мне было интересно узнать, возникли ли у Уэста в результате его исследований сомнения в ортодоксальной датировке других памятников на плато — в частности, приписываемого Хаф-ре так называемого Храма долины.

— Мы думаем, что там полно реально более старого, — отвечал он. — И не только Храм долины, но и Погребаль­ный храм на холме, возможно, что-то из комплекса Менка-ура, может быть, даже пирамида Хафры...

— А что в комплексе Менкаура?

— Ну, скажем, Погребальный храм. Я, кстати, пользу­юсь всеми этими привычными названиями просто для удоб­ства.

— Отлично. Так вы считаете возможным, что пирами­ды так же стары, как и Сфинкс?

— Трудно сказать. Я думаю, что на том месте, где сей­час пирамиды, раньше было что-то еще — из-за геометрии. Сфинкс был частью общей планировки. А пирамида Хаф­ры, возможно, в этом смысле наиболее интересна, посколь­ку ее явно возвстдили в два приема. Если на нее посмотреть — вы, может быть, заметили — то видно, что ее основанием служат несколько рядов гигантских блоков, аналогичных по стилю блокам силовой кладки Храма долины. А вот уже на этом основании остальная часть пирамиды сложена из более мелкого, менее точно обработанного материала. И если вы смотрите на нее, зная, что именно высматриваете, то сразу видите эти два этапа. Я хочу сказать, что просто не могу не чувствовать, что нижние блоки восходят к более раннему периоду, временам, когда создавался Сфинкс, а вторую часть добавили позднее, но тоже не обязательно при Хафре. И чем глубже вы вникаете, тем лучше понимаете, насколько все сложно. Не исключено, например, что была еще какая-то промежуточная цивилизация, что, кстати, не противоречит египетским документам. Они ведь говорят о двух продолжительных начальных периодах. Во время пер­вого из них Египтом правили боги-Нетеру, во время второ-

го — Шемсу-Гор, "Спутники Гора". Так что, как я уже ска­зал, проблемы становятся все сложнее. К счастью, начало хоть. очевидно: то, что Сфинкс не бьш сооружен Хафрой. Геология доказывает, что он черт его знает насколько старше...

— Тем не менее египтологи с этим не согласятся. Один из аргументов, который они против Вас использовали (это сделал Марк Ленер), звучит примерно так: если Сфинкса сделали до 10000 года до н.э., то почему Вы не можете показать остальное, что создала эта цивилизация? Иными словами, почему у Вас нет других свидетельств существова­ния этой вашей легендарной пропавшей цивилизации, кро­ме нескольких сооружений на плато Гизы? Что вы на это скажете?

— Ну, во-первых, имеются и сооружения за пределами Гизы — например, Осирион в Абидосе, откуда Вы только что приехали. Мы полагаем, что это изумительное сооруже­ние может быть связано с нашей работой по Сфинксу. Но даже если бы Осирион не существовал, меня бы отсутствие других свидетельств не очень беспокоило. Я хочу сказать, что устраивать бог знает что из-за того, что пока не найдено дополнительных подтверждающих фактов, и пытаться этим воспользоваться как контраргументом против древности Сфинкса — абсолютно не логично. Это все равно, что ска­зать Магеллану: "А где остальные парни, что плавали вок­руг Земли? Конечно, она все равно плоская". Или, если бы в 1838 году, когда нашли первую кость динозавра, они бы сказали: "Да вы что, не было такого гигантского вымерше­го животного. Где остальной скелет? Нашли, понимаешь, одну кость". Но как только несколько людей смогли осоз­нать, что эта кость может принадлежать только ископаемо­му зверю, уже через двадцать лет музеи мира были забиты полными скелетами динозавров. Примерно вот так. Никто не пытался пока искать там, где надо. Я абсолютно убеж­ден, что новые факты будут найдены, как только несколь­ко людей начнут искать, где надо: например, по берегам древнего Нила, протекавшего в нескольких километрах от нынешнего русла, или даже на дне Средиземного моря, где была суша во время последнего ледникового периода".

Я спросил Джона Уэста, почему, как он считает, егип­тологи и археологи так не хотят рассматривать возможность того, что Сфинкс может оказаться ключом к существова­нию забытого эпизода в человеческой истории.

— Причина, я думаю, в том, что они слишком зацикле­ны на своих вдеях насчет прямолинейной эволюции циви­лизации. Им трудно смириться с тем, что свыше 12000 лет тому назад могли существовать люди, превосходившие нас, сегодняшних... И Сфинкс, и геология, доказывающая его древность, и тот факт, что использовавшаяся при его созда­нии техника во многих отношениях была близка к тому, чтобы превосходить наш уровень, противоречат вере в то, что цивилизация и техника развивались только поступа­тельно, прямолинейно... Потому что даже с лучшим нашим оборудованием выполнение различных работ, связанных с проектом, оказалось бы на пределе наших возможностей. Причем Сфинкс сам по себе — это еще не самый выдаю­щийся подвиг. В конце концов, можно набрать достаточно скульпторов, чтобы они вырубили статую длиной хоть в милю. Тут еще вопрос технологии, которую использовали для того, чтобы нарезать камень, освободить Сфинкса из скалы, а затем переместить эти блоки и сложить из них Храм долины в километре отсюда...

Это было для меня чем-то новым.

— Вы хотите сказать, что двухсотгонные блоки для стен Храма долины заготавливались прямо вокруг Сфинкса?

— Да, несомненно. Геологически они идентичны. Их здесь добывали, доставляли на строительную площадку храма (одному богу известно, как) и складывали из них стены высотой двенадцать метров — тоже непонятно, каким обра­зом. Я говорю об известняковых несущих блоках, а не о гранитной облицовке. Думаю, что гранит добавили много позже, вполне может быть, при Хафре. Но если вы посмот­рите на несущие блоки из известняка, то увидите на них такие же характерные следы эрозии, как на Сфинксе. Так что Сфинкс и силовая структура Храма долины делались в одно и то же время и теми же людьми — кто бы они ни были.

— Как Вы считаете, эти люди и египтяне последую­щей, династической, эпохи были как-то связаны друг с другом? Ведь'в своей "Змее в небе" вы говорили о том, что наследство должно передаваться.

— Это пока только догадки. Все, что мне известно на основании нащей работы по Сфинксу, это то, что в Египте в очень далеком прошлом существовала чрезвычайно высо­ко развитая цивилизация, способная осуществлять крупно­масштабные строительные проекты. Потом была уйма дож­дей. Потом, через несколько тысяч лет, на том же месте,

практически ниоткуда, вылупилась вдруг совершенно сфор­мировавшаяся цивилизация фараонов с полным комплек­том знаний. Вот в этом мы можем быть уверены. Но обла­дал ли Древний Египет тем же знанием, что создатели Сфин­кса, я сказать не могу.

— А что Вы думаете насчет того, что цивилизация, со­здавшая Сфинкса, базировалась не здесь, по крайней мере, первоначально? Не в Египте. И поставила здесь Сфинкса в качестве маяка, указателя, аванпоста...

— Вполне возможно. Очень может быть, что Сфинкс был для этой цивилизации тем же, чем, скажем, Абу-Сим-бел [в Нубии] для династического Египта.

— А потом цивилизация кончилась, погубленная ка­кой-то огромной катастрофой, и наступил момент передачи наследникам системы знаний... Поскольку здесь стоял их Сфинкс, они знали Египет, знали это место, знали страну, имели здесь какие-то связи. Кто-то, может быть, уцелел при гибели цивилизации и пришел сюда... Как Вы к этому относитесь?

— Не исключено. Давайте вернемся к мифологии и легендам мира — ведь многие из них говорят о такой ката­строфе и о некотором количестве людей (бесчисленные ва­рианты Ноя у разный цивилизаций), которые так или ина­че уцелели и передали эстафету знаний. С моей точки зре­ния большая проблема здесь связана с самим процессом передачи: как практически осуществлялась передача знаний в течение тысяч и тысяч лет между сооружением Сфинкса и расцветом династического Египта. Такое даже вообразить трудно. С другой стороны, мы знаем, что легенды, о кото­рых мы вспоминали, передавались слово в слово бесконеч­ным числом поколений. Фактически устная передача ин­формации даже надежнее письменной, поскольку может смениться язык; но уж если кто-то кому-то что-то расска­зывает, то наверняка так, чтобы его понимали, каким бы языком в это время ни пользовались... Смотришь, через 5000 лет все снова всплывает на поверхность. Так что, воз­можно, способы существуют: через тайные общества, рели­гиозные культы, да и через те же мифы, например. Важно только, чтобы знание сохранялось и передавалось, прежде чем снова расцветет. Я думаю, что в таких сложных и важ­ных вопросах, как этот, нужно просто ничего не упустить, никакой возможности, какой бы дикой она поначалу ни каза­лась, и очень, очень тщательно исследовать все варианты...

ВТОРОЕ МНЕНИЕ

В Луксоре Джон Уэст возглавлял группу, специализи­рующуюся на изучении святых мест Египта. На следующее утро он отбыл со своими студентами на юг, в Асуан и Абу-Симбел. Мы с Сантой снова направились на север, в сторо­ну Гизы, к тайнам Сфинкса и пирамид. Мы собирались встретиться там с палеоастрономом Робертом Бьювэлом. Как мы увидим, его звездные корреляции оказались сильным независимым аргументом в пользу глубокой древности Гизы, дополняющим аргументы геологические.