Сегодня она иногда определяется то в качестве нового правового института, то в качестве нового института гражданского общества и т.д.
Ради справедливости следует отметить, что столь повышенный интерес к медиации в ряде случаев может быть и вполне оправдан. Однако зачастую даже те, кто непосредственно способствовал привлечению к ней столь пристального внимания, равно как и те, кто уже стал причастен к медиативной деятельности, как на профессиональной, так и на непрофессиональной основе, в большинстве своем, похоже, имеют весьма смутное представление о ее природе, сущности, о ее действительном потенциале, границах ее применения и т.д. Наглядным подтверждением тому может служить то различие в понимании как сущности, так и сфер непосредственного применения медиации, которое нашло отражение на практике, например, в России и Казахстане.
Важнейшей предпосылкой, определившей именно судебную сферу разрешения нарушений правоотношений, в том числе и уголовного характера, в качестве главного ориентира для ее использования послужил Указ Президента страны «О Концепции правовой политики Республики Казахстан» от 20 сентября 2002 г. В нем, в частности, отмечается, что демонстрацией отражения тенденции гуманизации уголовной политики в уголовном судопроизводстве в государстве будет более «широкое внедрение института примирения путем расширения перечня преступлений, попадающих под возможность освобождения от уголовной ответственности через процедуру медиации, возмещения потерпевшему имущества и морального вреда, а также причиненного вреда здоровью».
И поэтому в плане гуманизации существующей в нем системы правосудия медиации отводилась роль своеобразной технической процедуры, помогающей обеспечению расширения возможностей именно внеи досудебных форм урегулирования правонарушений, разрешаемых ранее только в судебном порядке. Что, собственно, и нашло свое дальнейшее подтверждение на практике.
Использование медиации в данном ее предназначении было обусловлено не только задачами, стоящими перед государством в сфере «гуманизации уголовной политики». Одновременно это явилось своеобразной упреждающей реакцией Казахстана на противодействие целому комплексу проблем, с которыми уже давно пришлось столкнуться практически всем правовым государствам, являвшимся для него образцом в деле обустройства своей собственной системы правосудия.
Ее первопричина состоит в том, что в правовом государстве каждый его член априорно имеет право именно на судебную защиту своих прав и свобод. И это рассматривается в качестве одного из важнейших демократических завоеваний. Как следствие, в общественном сознании прочно укрепилось понимание того, что добиться утверждения справедливости можно именно только через суд.
Здесь особое внимание следует обратить на истоки появления самой данной первопричины. Дело в том, что правовое нормирование всех видов социальной деятельности, равно как и всех типов общественных взаимоотношений в рамках государства, в истории осуществлялось, осуществляется и, похоже, еще долго будет осуществляться в условиях доминирования только одного организационного принципа. И именно он определяет логику соотношения между такими важнейшими системообразующими понятиями любого типа правоотношений, как свобода, обязанности, права. Поскольку в обществе на протяжении всей его истории практически во всех сферах его жизни доминирует отношение дихотомии — «господство – подчинение», то наиболее востребованным оказался только один вариант их логической перевязки между собой.
Достарыңызбен бөлісу: |