Лекция № 9. Иранская классическая поэтика в ее сравнении с арабской

2. Виды рифмы, редиф.

3. Основные фигуры (таджнис, ташбих, группа "красот"). Первые трактаты по поэтике, написанные по-персидски, посвящены фигурам ("Тарджоман ал-балага" Мухаммада ибн Омара Радуйани - XI в. и "Хадаик ас-сихр фи дакаик аш-ши’р" Рашид ал-Дина Ватвата - XII в.).

4. Развитие фигур в сторону строфических форм.

5. Давление поэтической практики на теорию: этапы складывания раздела поэтики, включающего систему форм и жанров (анва’ ва аджнас). Эволюция газели как пример развития формальных признаков (характеристика тахаллуса и его функций). "Двусоставные" определения в иранской поэтике (арабское “функциональное” определение газели как любовной лирики дополнено персидским “формальным” определением газели как суммы признаков – рифма, количество бейтов), их толкование с точки зрения принципов построения теории (асл ва фар’).

6. Другие разделы поэтики - критика изъянов стиха (осуществлялась, в основном, в рамках трех основных дисциплин поэтики). Возможны и другие объекты критики, например, соответствие разных по содержанию частей касыды друг другу. Нередко критика осуществлялась не в рамках теоретических трактатов, а непосредственно в поэтическом тексте. Кроме того, критические высказывания имеются и в поэтических антологиях (тазкере), о которых позже мы поговорим отдельно.

7. Еще один важнейший раздел поэтики - теория поэтических заимствований (сарикат аш-ша’рийа), который активно развивался в арабской теории, а в персидских сочинениях появился только в XIII в. у Шамс-и Кайса ар-Рази. О том, что персы были хорошо знакомы с основами этой теории еще до того, как она попала в теоретические трактаты, свидетельствует высказывание автора назидательного сочинения XI в. “Кабус-наме” Кей Кавуса ибн Вушмгира. Оно содержится в главе “О правилах поэзии” и гласит: “…что бы ты ни писал, говори свои слова, а не повторяй слова [других] людей, ибо [иначе] твой характер не расширится и ристалище твое не станет просторным и ты так и останешься на том уровне, на котором ты впервые начнешь писать.

А когда станешь мощным в стихах, и природа твоя развернется, и станешь искусным, если услышишь где-нибудь редкостный оборот и он тебе понравится, и захочешь ты его подхватить и употребить в другом месте, не вступай в состязание и не применяй эти слова точь-в-точь в том же смысле: если этот оборот был в славословии, ты примени его в сатире, а если был в сатире, примени в славословии. Если услышишь в газели – примени в элегии, а услышишь в элегии – примени в газели, дабы никто не догадался, откуда это” (Перевод Е.Э.Бертельса, с. 155). Из приведенного пассажа явствует, что средневековая поэзия знает понятие “плагиат” и резко его осуждает, предписывая скрывать заимствование, т.е. придавать заимствованному мотиву или образу индивидуально-авторское обличие.

9. На этом разделе поэтики стоит остановится подробнее, поскольку он отражает саму природу канонического типа творчества, регулирует отношения автора и традиции (по выражению А.Н.Веселовского, отражает "роль и границы предания в процессе личного творчества"). Роль “предания” в традиционной культуре, о которой мы говорим, очень велика, но это отнюдь не означает полного отсутствия индивидуально-авторской инициативы. В каноне это являет себя в непривычных для нас формах. Теория сформировалась в основном в IX-X вв. и развивалась в два этапа. На первом этапе, когда возникла потребность объяснения отличий творчества “новых” поэтов (стиля бади в арабской поэзии) от “древних” (доисламских), эти трансформации интерпретировались как “улучшения” мотивов постоянного фонда, сложившегося в древности. На втором этапе, когда была осознана необратимость изменений, происшедших в арабской поэзии, появилось понятие “изобретения” (элемент мотивотворчества). Если на первом этапе идеал поэзии видели в древних образцах, то на втором этапе “новых” полностью уравняли в правах с “древними”, что и создавало “творческий оптимизм” у поэтов каждого следующего поколения. Философское обоснование феномена традиционалистского типа творчества лежит в области понимания основ средневекового сознания (картина мира, пространство и время, человек и его место в мире и т.д.).

10. Типы “заимствований”: а) “древних” у “древних”; б) “новых” у “древних”; в) “новых” у “новых”. Удачные и неудачные заимствования (предмет средневековой литературной критики). Категории “заимствований” в арабской поэтике чрезвычайно дробные, однако в любом случае они напрямую связаны со способами трансформации мотива, располагающегося в границах бейта. Манипулировали поэты и с поэтическими идеями, мотивами (мана, перс. мани), так и с их словесным облачением (лафз). Основные типы трансформации мотивов: амплификация (добавление), элипсис (сжатие), интенсификация, противительная интерпретация, перенос.

2. Ныне наука располагает диванами поэтов, начиная с XI в., хотя рукописи их относятся к более позднему времени. Теперь о том, что собой представляет диван. В арабской традиции структура дивана диктовалась только алфавитным порядком рифм, он на разделы не делился. В отличии от арабского в диване персидского поэта стихи разнесены по отдельным рубрикам в соответствии с их формальной принадлежностью. О структуре ранних диванов говорить трудно, поскольку не сохранилось близких им по времени создания рукописей.

3. Начиная с XIII века мы можем с уверенностью говорить о сложившейся структуре дивана, в котором разделы располагались таким образом: открывали собрание стихов касыды, за ними следовали строфические произведения, не уступавшие касыдам по объему, далее следовал раздел газелей, затем кыт’а, последним располагались рубаи. Иногда в состав дивана включались еще и одиночные бейты (фард), в форму которых часто облекались мудрые афоризмы (хикмат). Внутри каждого раздела стихи располагались в алфавитном порядке рифм, как и в арабском диване. Как видно из приведенной рубрикации, в диванах персидских поэтов разделы расположены в порядке убывания объемы включаемых в них стихотворений.

4. В ХIII в. появляется еще одна форма собрания стихов - коллийат, т.е. полное собрание, введенная знаменитым Саади. До нашего времени дошла рукопись, сделанная, как полагают специалисты, с автографа Саади, в которую помимо перечисленных выше разделов лирического дивана вошли два его великих назидательных сочинения - прозаический "Голестан" (рифмованная проза) и поэтический "Бустан" (маснави).

5. До этого момента мы говорили только о поэзии. Теперь коротко о прозе. Рассказывая об арабской литературе эпохи расцвета Халифата, я упомянула так называемую литературу адаба. Она представляет собой комплекс прозаических жанров, совмещавших назидательные задачи с развлекательными (принцип "поучай развлекая") и предназначенных для вопитания образцового члена средневекового общества (естественно, имеются в виду представители образованного сословия). В состав адабной литературы входили разного рода сочинения типа зерцал, биографическую литературу, содержавшую сведения о выдающихся людях, прославившихся в различных видах деятельности (визирах, каллиграфах, секретарях, поэтах и т.д.), обрамленные повести назидательного свойства, снабженные многочисленными вставными новеллами, часто в виде животных притч.

6. В персидской литературе эта традиция нашла достойное продолжение (напомним, что и в арабоязычном адабе много сочинений, переведенных со среднеперсидского). Первое произведение такого рода - "Кабус-наме" (XI в.) - является самым ранним образцом пресидской классической прозы. С точки зрения жанровой принадлежности - это "княжье зерцало", адресованное обедневшим представителем некогда знатного рода своему сыну. Элементы "домостроя" (бытовой уклад жизни старой иранской поместной аристократии - дихканства) книга содержит сведения о разных профессиях, прежде всего связанных со службой при дворе. Поучения в ряде глав сопровождаются иллюстративными примерами в форме коротких рассказов. Таким образом, уже в самом раннем памятнике классической прозы формируется излюбленный принцип построения назидательного произведения - тематическая подборка примеров (тезис + иллюстрация).