Лекция первая. Начало пути внутрь родник и ауфтакт. О движении в первый раз как об органе. Пятое измерение. Миф о памяти-кладовке. Любимых помнят, не уча на память. О постоянстве в любви. "Дядя

Думаю, что в заключение первой половины нашей встречи можно прочесть еще и такой сонет:

Стал голос мой невьющимся от боли, и тяжела высказыванья прядь, и хочется словечкам дыбом встать на голове навеки хмурой доли

от ужаса, внушенного юдолью, когда как будто не на что пенять,

- и днем остался день, и пядь есть пядь, и все пространство - то же, что дотоле...

А мы поем, смеемся, иль молчим, иль плачем, если кто невозвратим, такой - увы! - в конце конец бесследный,

хоть мы нарочно превращались в грязь, чтоб мог он отпечататься, пройдясь, здесь, в бытии, где чересчур офсетно.

Итак, мы установили связь между движениями внутренними и движениями внешними, которые могут исполнять органы нашего тела, в том числе руки, ноги и т. д. К этому же числу мы необычным образом отнесем и речевой аппарат. Почему необычным? Да потому что обычно мы не можем наблюдать за теми движениями, которые у нас во рту, то есть то, что в раннем детстве, учась говорить на родном языке, неосознанно наблюдают детки малые, мы во взрослом состоянии довольно-таки плохо осуществляем. Потому и трудно нам, наверное, учиться, что мы не можем понять " простой истины: человек в силу специфики и сущности своего существа лучше всего может работать со своим подсознанием тогда, когда находится в состоянии очень активного, интенсивного бодрствования. Это во-первых. И, во-вторых, тогда, когда он "; работает над движениями, осознавая их, как над причиной ангуасса; ибо, если смотреть на психическую картину, абсолютно каждое движение начинается с маленького ангуасса. Прежде чем рождается навык, рождается полная беспомощность, которая проявляется как тревожное состояние; потому что мы неполностью осознаем физиологическую, двигательную, моторную, локомоторную подоплеку движения. Таким образом, чем больше мы знаем о природе движения, чем больше мы отстраняемся от собственного движения, наблюдая его, тем больше мы освобождаемся и тем быстрее получаем навык. Существуют обратные связи, которые очень интересно наблюдать, пытаясь воспитать в себе собственное умение.

Что же мы наблюдаем здесь прежде всего? Да то самое диалектическое становление, так набившее оскомину еще со времен школы. Но раньше мы видели в этом больше абстрактности, а сейчас, если вы попробуете заниматься собственно навыком вы вдруг Ощутите как что-то становится в вас, и происходит неожиданный переход количественных изменений в качественные. Естественно, при соответствующей сумме накоплений этих количественных изменений. Об этом мы немного позже будем говорить как о счетчике, как о скачке в другое.

Теперь вернемся к изготовкам. Если раньше мы представляли Движение очень физиологично, то теперь представим схематично. То есть, чтобы плодотворно работать над определенным рядом Движений, мы должны вынести наш речевой аппарат, уклад по-русски говоря, наружу, постаравшись изо всех сил представить себе, что все пробуемое нами будет пробоваться речевым аппаратом как бы вне нас. Обычно я советую представить это в нашем внутреннем ландшафте с огромным количеством неба, где совершенно ничего нет, кроме того, что мы задумали. Тот, кто очень много знает, имеет чулан вместо ландшафта, вместо неба и пения птиц, потрясающую (меня, например) невозможность абстрагироваться от многих бытовых вещей, что приводит к подверженности очень тяжелым патологическим последствиям. Поэтому давайте сейчас грамотно пользоваться имагинативной сферой, воображением, представлением.

А теперь рассмотрим сериал движений, которые отсутствуют в русском языке, являясь камнем преткновения во французском, например, или немецком языках. В немецком языке есть три буквы, которые принимают "Umlaut", "умлаут" (две точки или две черточки сверху) - это а, б, и, что совершенно меняет их произношение. Работая над исполнением лабиализованных, сгубленных гласных звуков, которые и вызывают наибольшую трудность, мы Г1\'лем говорить о последних двух, обозначающихся в международной фонетической транскрипции как foe. er] и [у, у]- Итак, какое движение нужно исполнить, чтобы произнести.. и" с умлаут или "и"? Нужно, как советуют опытные говоруны на этих языках. вытянуть вперед на два микрона губы и сказать русский звук "и " ([i] - в международной фонетической транскрипции) с твердым приступом.

Сразу но ходу. что такое.. твердый приступ", "Knacklaut" по-немецки? Этот звук имеет свое место, пожалуй, только в алфавитах семитских языков, в частности в арабском (fain]). В русском языке он произносится нами по тысяче раз в день, но обозначен не как согласный звук, а как некий факультативный призвук. Я думаю, что совершенно напрасно, его нужно было бы трактовать именно как согласный, потому что он и есть согласный, барьерный звук:,, Ах, какая прекрасная погода! " Слышите: "Ax! "" - это и есть твердый приступ, для произнесения которого мы напрягаем некоторые части речевого аппарата. Какие - вы уже можете проанализировать сами, тут все довольно просто.

Итак, используя эти сведения, мы. чтобы произнести,,!! ", про износим [i] и вытягиваем губы, завершая движение с помощью твердого приступа. Сильный приступ гласного в немецком языке встречается, как правило, в начале слова, мешая слиянию дан ного слова с предыдущим в одну звуковую группу, что вызывает, кстати, эффект резкой обрывчатости немецкой речи. Таким образом, мы разбиваем движение на части, рассматривая все очень уподробненно, подготовившись сначала, представив весь сериал, настроив себя, чувствуя свои ощущения, до последней капли осознавая их - только после этого у нас получится движение, не | затуманенное психическими напряжениями, свободное, раскован-, ное, прекрасное! Можно, конечно, не осознавать, и до конца дней своих произносить, сцепив зубы, с головной болью от воспоминания oDeutsche Sprache. Какие там чтения Гёте, когда я на дух его. не переношу! Отсюда, с этой подробности видения каждого движения, с увеличительного стекла, здесь находящегося, из твоего внимания к этому движению отлитого, берет начало свобода, берет начало твое высокое состояние при чтении "Фауста" Гёте; или "Доктора Фаустуса" Томаса Манна. Вот как все обстоит на самом деле. Потом вы убедитесь в этом. Во всяком случае те, кто за основу возьмут приемы и методики, которые будут предлагаться, обязательно дойдут до цели без тех страшных, неправильных, усилий, перед лицом которых мы обычно оказываемся.

Наконец, теперь перейдем к звуку, который ставится благодаря движению русского "э". Сделаем это для начала без всяких настроек, поставим номинал звук в абстрактной форме. На два микрона вытягиваем вперед губы и ставим с Knacklaut'ом, с твердым приступом, звук [ц\: [е-е-е-е-е] - пауза, вытянуть губы - [0]. Теперь к произнесению "и" и "б" добавим еще одно движение поставим эти звуки с настройкой.

Если к каждому микродвижению подходить так аналитично, мы обеспечим абсолютную осознанность, а следовательно, свободу. И беспатологическое обучение. Это тем более очень важно при самообучении, потому что приобрести психическое напряжение очень легко. За счет того, например, что у тебя все мышцы работают, а нужно всего лишь напряжение крайней.

Итак, [и]: настраиваемся через манок, включаем фокусировку. >>Dresden" - [<гг]. А теперь, если убрать Knacklaut и изменить фокусировку на французскую, получим [дг] французский: "Mon cher ami" - [ef]. Вот для чего нам нужен был номинал - звук безнастроечный. Теперь у нас есть два звука: один немецкий, другой - французский. Безнастроечный номинал, который мы делали с вами, в природе не существует, это была как бы редукция для нашего удобства. Заметьте, какая технология - свести все к элементарному, как в бухгалтерии, разложить по полочкам. Я думаю, это придется по душе рационалистам. Но вместе с тем такая технологическая база обеспечит высокое состояние в будущем.

Когда человек доходит до звука [и] во французском языке в его трех испостасях, он в девяноста девяти случаях из ста закрывает учебник. Наши обыкновенные Иван Иванович или Марья Ивановна закрывают обязательно, потому что понять это с по-мощью наших замечательных учебников совершенно невозмож-но. А одна из причин заключается в том, что даже такой прилич-ный учебник, который именован "Французский язык для всех", дает, как и большинство других, почти везде и всегда результи-рующие фазы. Там, где случайно затесалось изображение начала движения, [т] например, изготовка просто совпадает с результацией. Несмотря на то, что авторы стоят как бы на пороге предчув-ствия этого закона, они не дают изготовки, потому что ими не от-крыт закон фокусировки, который вам уже известен.

Теперь смотрите внимательно. Во французском языке есть звук, который обозначается как перевернутое русское "е": [а]. Звук, обозначаемый точно таким же знаком, есть и в английском, и в немецком языках и встречается только в безударном положе-нии. Звукодвижения же, обозначаемые этим знаком, во всех трех языках совершенно различные. И попробуйте без культуры движе-ния речевого аппарата произнести их точно! Нужна определенная технология движений, которая поставит все точки над "i". Какая изготовка будет у этого звука, когда мы произнесем его по-фран-цузски? Отвечаю: изготовка о-умляутная, вы знаете ее - это "е" с вытянутыми губами. Все! Неужели тяжело это запомнить на всю жизнь, чтобы не уподобляться Ивану Ивановичу и Марье Ивано-вне? Но стоп! Тут есть еще одно затруднение. Во французском языке есть еще один звук с о-умляутной изготовкой - звук [ое], заметьте, это тоже [is], но он звучит совершенно по-другому. Вы спросите: почему результация другая? Сложный вопрос. Но до-биться во всех трех случаях нужной результации - вполне посиль-ная задача, когда мы знаем изготовку. Дело в том, что звук [

как бы проходя-д щий, он не на

/^wl, \л ^У что встреча

^S^v^ И ется чаще исего j [oe) у> в открытом сло

\-------- re: [ilWleW

pare^/le^e]. Звук [ее] - " открытый, артикуляционный аппарат как бы распахивается, натыкаясь на согласный, потому что [ое] встречается, в основном, в закрытом слоге. Можно по анало

гии сравнить произнесение звука "а" в русском языке в словах,, ша-лу-нъя" тл"ша-нс", например. Первое "а" будет проходящим закрытым, второе - натыкается на преграду из двух согласных и открывается.

И,, наконец, [ э "i беглый. Артикуляиионно он сходен со звуком [ое], изготовка этих звуков общая: кончик языка упирается в ниж-ние зубы. губы округлены и выдвинуты вперед. Но г э ] никогда не стоит под ударением, проявляя в результирующей фазе краткость и меньшую напряженность в произнесении: [1э ^а] - он смягчает-ся как бы, ретушируется, микшируется, ослабляется. Это самый характерный звук французского языка. Если русский, произнося слово "стол" подчеркивает твердость "л" призвуком,, ьг", то фран-цуз закончит "table" еле заметным огублением [э ], а в словосоче-тании "votre рёге" [уэ1гэфег] разделит этим звуком три столкнув-шиеся согласные, чтобы смягчить и украсить их звучание. Зани-маясь постановкой звукодвижений, нам нужно ориентироваться именно на движения, а не на результацию, читая эти движения по знакам, как по нотам. Я останавливаюсь сейчас только на уз-ловых моментах, все остальное вы разберете сами, остальные слу-чаи легко решаются самостоятельно. Главное - вникнуть в спектр трудностей (При помощи наших, уже известных вам, приемов все решается как бы автоматически).

Пойдем дальше. Кое-что вы поверхностно запомнили из того, что вам было интересно, а теперь нужно брать учебники и начи-нать тренировать уже не только звукодвижения. а и некоторые словодвижения, чуть-чуть с запозданием одновременно зани-маясь словодвижениями. При этом нужно, конечно, иметь в виду исполнение законов культуры движений речевого аппарата.

Первый закон звучит следующим образом: "Если мы произво-дим какое-либо движение, следующую фазу можно начать, только осмыслив ее. При этом напряжение мышц задерживается до осоз-нания следующей фазы". Эта общая формулировка закона куль-туры движений, который называется "Постановка движения". Если же мы возьмем частный случай, то это будет постановка речи, постановка порождения речи. И эта постановка чрезвычай-но важна. Например, для того, чтобы сказать слово,, coeur" [koe: r] - "сердце", я должен сначала медленно (и чем медленнее я это сделаю в начале пути, тем быстрее, баснословно быстрее, я достиг-ну приличных результатов на этом поприще, то есть смогу произ-носить что-то свободно, без зажатостей, без сомнений, достаточ-но правильно или, " как говорят, в зоне правильного) поставить [k], заметив, что изготовка звука [k] производится на свет Божий при помощи перефокусировки русского звука "к", который имеет тот же номинал, что и французский. Итак, "Эй, ты! " - "к", "Моп cher ami" - [k1. И даже какой-то оттенок мягкости появится, не свойственный для аналогичного русского звука. Значит, я должен сделать как бы пред-иктовую локомоторную внутреннюю операцию, я должен создать изготовку, и только это будет гарантировать мне что? - свободу, потому что осознание и есть свобода. Итак, мы поставили звук Гк], и я знаю теперь, что он не может тянуться - здесь здравый смысл тут же вступает в свои права. Поэтому я должен сразу же приготовить изготовку Гое"|. Я готовлю ее медленно, про себя, вытянув на два микрона губы. Теперь я могу произнести [к], поставленное Сое] не мешает его произнесению - и у меня получается сразу два звука. Видите, я исполнил требование, которое содержится в очень императивном законе: "Ни в коем случае нельзя произносить во время тренировок то, что ты еще не поставил, не приобрел как навык, не осознавая следующей фазы движения". И теперь, когда я буду произносить этот пресловутый французский [г], который по изготовке одинаков с "г" русским в словах "Господи "и "ога"или "г" украинским, кроме слов "гудзики", "гонок", "гедэь" (следите за ходом мысли? ), я не испытываю никаких угрызений и у меня есть возможность тренировать движения и психическую эластичность, ибо тренировать движение только через аудицию - значит загонять себя в угол. поэтому мы срочно прекращаем этим заниматься, выйдя из угла, а заодно и из чулана. Итак, [koe: r], проверим тысячу раз: "Моп cher ami" - fkoe: r], и этот украинский "г" вдруг становится хриплым, потому что я перенастроился через фокусировку, через манок. Единственное условие - манок должен исполняться далеко не формально, у кого он не получается, кто чувствует какие-то неполадки с манком, тот непременно должен его поставить. Еще не было такого человека, который бы не смог это сделать, ибо если у тебя сгибается палец - ты гениален, ты можешь овладеть движением, осознав его. И это не индивидуальная одаренность, это не индивидуальная гениальность - мы все обладаем бесценным даром совершать осознанные движения.

А теперь давайте разберем еще несколько звуков, которые | связаны с элементарными движениями как языка и прочих частей s речевого аппарата, так и, конечно, гештальтов, потому что локомоторика сама по себе есть образ. Человек наблюдательный, снизошедший, наконец, к себе, сподобившийся внимания самого; себя, личного, персонального, достоин, кстати, внимания и других, потому что внимание к себе - это прежде всего внимание к тому, как живут и исполняют эти движения другие люди. Недаром мы выносим речевой аппарат за пределы нашего организма - ',. он общ, мы все одинаково одарены им. Поэтому попробуем сейчас: разобраться в таком трудном звуке, как [i]]. Прежде всего - почему он получается или не получается? Да потому что, по нашей логике, необходимо получить движение, исполнить пред-икт,; предударную фазу, изготовку, а не мнить, что сразу можно исполнить результат. Результат часто оказывается далеко не тем, который кажется на слух правильным, и далеко не тем, который нужен на самом деле. Очень часто [s] с кончиком языка внизу на слух; может показаться неотличимым от [s] с кончиком языка вверху, ^но общая картина зажатости при этом будет невероятная, - преувеличим для эмоциональности, - человек почернеет от излучений злобы, потому что ему неудобно, потому что он нарушает закон. И даже закон кармы, ибо в силу неправильности фокусировки, неподчиненности общему генерализирующему вектору движений и напряжений он получает наказание, он получает ангуасс и секундную, минутную психическую неполноценность. Те отрицательные вещи, которые с нами творятся, вполне могут быть истолкованы, конечно, пока несколько механистично, потому что мы не знакомы со всем аппаратом в автодидактике, но этого достаточно, чтобы понять ожидающие нас опасности, _если мы занимаемся так называемым слухачеством. Я думаю, тому, кто знаком с музыкой, не надо объяснять, что слухачество - это игра на слух и, как правило, с ошибками.

Итак, ставим движение, обратите внимание - движение, не звук, кото- Г\ рый обозначается знаком [i]]. Этот ^^ - п >_ \^Э звук имеет очень интересную изготое- //. /%%^y*%JV Ку: сгорбленный язык задней спинкой "^УуУУУ^^^^^Л Касается мягкого нёба. Попробуйте y^av^ vy бесшумно, без всякого напряжения, С. 1^^ wf. просто испытывая ощущение, прижать 1 \ д^ сгорбленный, словно спинка кошки, I I________>^<

язык к мягкому нёбу. Теперь очень важно уподробнить это дейс1 вие, разобрать по косточкам, представить во плоти. У лондонц, и у берлинца, в принципе, точно такой же, как наш, человечески] язык, только с развитыми немножечко по-другому мышцами Между лондонцем и берлинцем, между швейцарцем и венце;. тоже есть разница, потому что существуют жаргоны, локальны. особенности, диалекты и пр. пр. В развитии нашего человеческог речевого аппарата нам надо достичь какой-то нормативной ст^ пени, потому что языки с точки зрения языковой, мышечной тож" развиваются. Наука, которая занимается произносительной сие темой литературного языка, называется орфоэпией. Идеал, в ое щем, одинаков, но в частностях он всегда конкретно различе! - Два прекрасно говорящих московских диктора так же разнятся п своей орфоэпике, как два диктора на "Би-би-си", которые об, говорят очень чисто. Это нужно обязательно уяснить.

Итак, ставим первое в алгоритме - прижимаем заднюю спинк языка к мягкому нёбу. Второе - представляем это, представляег сочно, во плоти и ощущении, фигуративно, в схеме, которая o~>kv вает. И только теперь, наконец, мы можем озвучить эту картинка это представление, это движение только пофазная работа о постановки движения к озвучиванию может избавить нас от зг медляющих работу и очень опасных для психики напряжений.

И что же получилось? Давайте послушаем: [т] ]. Отлично! i теперь разберем этот звук в словодвижении. В виде междомети? интерекции он существует, кстати, во многих языках, в том числ и в китайском. Но нам этот звук нужен в контексте других зв^ ков, как, например, в прекрасном немецком слове "singen" [zinan - "петь". В английском ему соответствует слово "to sing" [t3 sil] Трудность произнесения [п] для русскоязычного речевого аппг рата состоит в отсутствии навыка опускать мягкое нёбо, не допус кая размыкания задней части языка, в результате чего поел [п] появляется [g], которого не должно быть. Это особенно слоя но при произнесении [п] между гласными: [zinan], [ sii)a] (анг-г "singer" - "певец"), [ta sin a son] (англ. "to sing a song" - "пет; песню"), [ Tinar] (нем. "Finger" - "палец"). В тех случаях, когда прс изнесение звука [i]] ошибочно заканчивается звуком fg], попрс буйте сначала выговорить слово с паузой между [п] и [g], а пс том не договорить [g]: [ zin-gan/ zin-an], [ta sin-ga son/ta si^] son]. И никаких особых усилий не потребуется, нужно всего навсего осознать, что [g] получаться не должно (Прим. ред. Случаи произнесения [g ] после [т] ] оговариваются особыми правилами: в английском языке - в середине слов-существительных неглагольного происхождения; в немецком - только в заимствованных словах. ). И если мы не осознаем этого, образуется ангуасс, пока крохотный, но если неосознанность какого-то напряжения повторяется изо дня в день, в конце концов, получается очень неприятный "комок", который, безусловно, станет вскоре солидным барьером.

Систему нельзя применять частично, нужно заниматься по системе, которая вам предложена, используя ее во всей полноте. Известно, что если даже из самых лучших швейцарских или японских часов вынуть анкер или какую-то другую маленькую деталь, часы не будут работать. И этому, кстати, никто не удивится. Давайте распространим эту аналогию на другие системы. Мы о вещи л и нашу практику употребления слов, мы относимся к словам как к предметам, слова - это же железки, "hardware" (англ. металлические изделия), как сказал бы американец-кибернетик. И этот hardware должен быть вещью осознанной, в ней нельзя ничего подменять, пока вы не осознаете и не научитесь делать свое, индивидуальное, пользуясь своей ручейковой логикой, своими ощущениями, которые, конечно же, похожи на аналогичные ощущения других людей, но обязательно имеют нечто свое.

Теперь займемся, наконец-то, замечательным английским звуком, который очень трудно дается нашему брату украино- и i русскоязычному, звуком [аи]. Каким образом мы будем ставить | его? Как ни странно, русский.. в" имеет точно такую же изготовку, | движение после которой отличается только фазой раскрытия рта: и дополнительным напряжением верхней губы. Итак. гу]. Это дентально-лабиальный звук, образующийся прикосновением нижней губы к верхним зубам. Кстати, в испанском этот ^"^ \^ звук лабиально-лабиальный, то есть //^Ь^^уу^'^^&. губно-губной. В английском, "немецком ч65]^^^^^^^^^ французском и многих других он ден- r~W^^V^ тально-лабиальный, как и в русском. ^ V^ " I Итак, готовим дентально-лабиальное 1 ^ звукодвижение [v]; сосредоточив внима "-? - -_-------л

ние на том, что верхняя губа напрягается, как бы прикрывая нижнюю, и произносим: [эи] вместо нашего замечательного "русского" Гпси], [паи] - это типичный британский вариант; в английском, который практикуется в Америке, в точности этого звука нет, но прообраз его все-таки существует, при его дентально-лабиальной постановке верхняя губа оттягивается не вниз, а вперед: [paust]. Это одно из самых трудных мест в орфоэпике английского языка, особенно современного. Затруднения происходят по психологическим и не только психологическим причинам. Мы интуитивно хотим услышать то, что сами умеем, поэтому после иняза с таким огромным трудом воспринимается "Би-би-си". Я очень рекомендовал бы слушать сейчас и то и другое, то есть и английское "Би-би-си", и американский "Голос Америки", не забывая, что фокусировка в американском отличается от британской назальностью. То есть фокусировка в американском будет двойная - помните, есть свет двойных звезд? - и дентально-ла-биальная, и назальная. К примеру, [taim] - чисто дентально-ла-биальное британское произношение, а теперь - [taim] с назализацией. Я думаю, это очень легко сделать с помощью мысли. Мысль легко управляема, я имею в виду ту мысль, которая является как бы цензором движения: только подумаешь о назализации ~ заговоришь в нос, подумаешь о том, чтобы двинуть мизинчиком - и он двинулся, если не развита мышца развиваешь через повтор, и она двигается у тебя лучше. И так до бесконечности. Главное то, что талант к движению есть у каждого, нужно только воспользоваться им.

Давайте рассмотрим теперь еще один звук, который тоже стал притчей во язьшех у нашего брата. Это английский звук [г]. Естественно, здесь опять-таки есть два варианта - британский и американский. Возьмем сначала британский, который исполняется, как и американский, при помощи загнутого вверх кончика языка. В британском кончик языка загнут чуть-чуть: ""г-т-г-г], в американском - гораздо сильнее: Гг-г-г-г1. В постановке этих звуков непременно нужен слуховой контроль, который - как контроль - никому не возбраняется. Важно только слушать различные радиостанции в оригинале. Я ничего не имею против московских и киевских программ, но чистого английского вы у нас все равно не услышите, это будет либо смесь американского и английского, либо канадский или американский варианты. Причем, если это носители языка, они далеко не всегда филологи, чаще всего люди с улицы, которые, не совсем чисто говорят на языке. Вы помните историю с гувернерами в России, которые обучали наших дворян языку парижских окраин. Там он бы coiffeur, паоикмахер. а тут, понимаете ли специалист французского, черт возьми parle bien (фр. хорошо говорит)! А ведь невероятно важно, чтобы носитель языка был и духовным образцом с правильным литературным произношением. Заметьте, ученые, хорошие филологи-американисты не "роскошествуют", они очень многое произносят, как британцы, стараясь смягчить американский вариант. И это неспроста. Но. будем живы, еще вернемся к этому, пока мы не доросли до таких частностей. Мы только закладываем основание и базис здания культуры движения речевого аппарата.